Про мужичка. Книга сказок для детей среднего и старшего возраста

Там, где бор сосновый кончается, да гора Горюн начинается – заводик на реке стоял, а на нём золотоносную породу мыли, что Аким, хозяин завода, с тайги на лошадёнке своей в кожаных тюках возил. Батрачило на него наше село и день и ночь. Мужики спины гнули да в студёной воде по колено стояли. А Аким жаден был, когда заплатит пятак, когда так – похвалит да домой отправит. Не любили его за жадность-то, да деваться тогда некуда было. Работали и за так… Авось всё не истратит да за труды заплатит.

Аким уж всему селу задолжал да над златом сильно дрожал.

Отвернулись от него мужики тогда, ходить-то к нему на работу и перестали. Он какое-то время сам там возился да вот по весне дамбу, что выше по течению реки стояла да реку держала, не укрепил. Её половодье-то в тот год и смыло, а за ним и заводик, и домик его, и его самого. Н-да…

Мужики опосля все вместе ходили, искали, да ничего-то там и не нашли: ни тропки, что к жилью вела, ни кола, ни двора.

А уж летом птица одна с тех краёв к нам залетела да на тот двор, что ближе к молодому ельнику, рядом с курями, села, зерна малость поклевала и снова по просеке в тайгу подалась.

На том дворе бабка Жалиха жила, шибко нелюдима была, да деток не любила, да и не было их у неё. Особняком жила, подруг и тех не завела. Она, Жалиха-то, во двор к курям вышла и обомлела: рядом с просом, что курям с утра сыпанула – золотая пыльца блеснула. Она пыльцу-то в подол собрала да кузнецу на кузню снесла, а тот её на огонь, да слиточек, махонький такой, и отлил. Протягивает Жалихе и говорит: – Подвезло тебе, бабуль, золото это! Теперь дела-то поправишь, зуб себе вставишь! – а сам смеётся – золота того с маковую росинку, в дело вроде и негоже.

Жалиха домой прибежала, золотую росинку в жестяную коробочку из-под чая положила да в сарайке-то под сено и схоронила, а потом через щёлку в дощатой стене давай за курями наблюдать. А через день опять птица прилетела да там же и села, да зерно поклевала, да с перьев-то у неё золотые пылинки и просыпались. Собрала Жалиха их и вновь бегом к кузнецу. А тот диву даётся: – Ты, Жалиха, никак разбогатела, на золотую жилу напала, царицею стала? А та золотую росинку хвать, кузнецу два яйца за работу в руку вложила да сиплым шёпотом наказала, чтоб попусту не болтал, беду на себя не кликал. Сказала, значит, и опять домой побежала.

А в тот год засуха зачалась такая, что деревья трещали да листья с крон бросали, а трава на корню сохла и в колкий сухостой обращалась, аж через лапоточки как ёжик кололась. А в такой сухостой беда за бедой: ручьи высохли, за ними реки мельчали да в море уж ручейками стекали, в колодцах воды стало на донышке и то только по утру, а уж днём и там сухость.

Мужики службы справили, да посты вокруг села поставили – огня боятся, что в сухом лесу может зачаться. Ежели б не те посты – не избежать беды. Те загодя дым увидали да всё село против дыма и собрали: мужики с топорами и пилами деревья валят, бабы с мальцами траву граблями собирают, землю копают, ров отсыпают. Хорошо вовремя зачали, и уж когда за дымом к селу и огонь низом по лесу пришёл, ров-то готов был, а лес вроде как от села отодвинули, спиленные деревья с ветками в другу сторону от огня убрали, пустую пахотную полосу вокруг деревни создали. Она и по сей день видна, коль за огороды задами выйдешь – поле рукотворное увидишь, только местами пни торчат, да вокруг них кустарничек уже народился.

Огонь-то по траве низом шёл, всё сухое молол, а перёд огня зверьё из леса бежало, в селе табуном-то в тот день и стало, вот там за окном у меня и стояло, а поверх птицы летели да пугливо галдели.

Так три дня – деревня против огня!

Мужики с бабами на сменках стояли, тут же недалеко ели, спали, а пахотную полоску огню перейти не дали.

Так огонь о нас и споткнулся, назад развернулся, а уж через неделю совсем унялся.

– А про птицу-то когда сказывать зачнёшь? – не выдержал Мишутка да тут же смутился.

– Про каку таку птицу? – хитрит Мужичок, глаза сощурив.

– Золотое Перо! – разом вырывается у Машутки с Мишуткой.

– А то уж другой сказ, он, значится, будет в другой раз! – прячет Мужичок улыбку в усы.

– Это ж, когда такой будет? – круглеют глаза у Машутки.

– А когда чай в кружечках допьётся, да уж по второму разу нальётся, вот тогда и зачнётся.

часть 2

И шанежек поубавилось, и самовар заново поставили, и только после этого Мужичок сказ-то и продолжил.

– После пожара люди сказывали, что Жалихи-то на огнеборстве не было, дома сидела, из сарая на огонь глядела.

А в то время из леса по задымлённой просеке Птица-Золотое Перо летела, да деток своих из-под огня выводила, да из сил все выбились, далеко уж не полетели, а на крайний двор у сарая Жалихи-то и сели.

Та из сарая глядит и глазам не верит! Вот оно, богатство, само к ней в руки идёт.

Обманом в сарайчик птицу заманила, да малых всех словила и туда же в сарай унесла, а уж сарай на большой замок заперла, такие дела.

А уж когда деревня с бедой справилась, да дожди дым прибили, Жалиха птицу-то стала в ночь ненадолго выпускать, а уж рано поутру снова в сарайке закрывать. А деток её на волю не выпускала, так всё время взаперти и держала, тем птицу-то к себе и возвращала.

Долго ль так было – время забыло, только вскоре к дому Жалихи стали подводы прибывать, доски и брёвна возить, а уж после и мастера с города приехали большой терем мастерить, год, поди ж, топорами-то тогда стучали, каждый конёк крыши маковкой венчали! И тут же забор высокий городили, красоту всю им и закрыли, а уж потом, сильно выпимши, в город с песнями укатили.

С того времени Жалиха с деревни баб кликать стала, те ей и блины пекли, и молоко носили, да с ложечки разве что не кормили: двор приберут, бельё постирают, зерна курям побросают, а в дом-то их Жалиха не пускала, во дворе пятак сунет да за изгородь-то и гонит.

Только приметили бабы, что двор-то весь новый, а в углу двора старая сараёнка стоит, да замок на ней амбарный висит, да тропка к ней узенькая меж полыни вьётся. Увидали и мужикам-то про это рассказали. Те головы почесали, меж собой поговорили и забыли.

Мужики-то забыли, да мальцам заборы – не преграда. Вот собралась однажды ватага таких, как вы, – человек пять – да совет держали, да решили они подсмотреть, что в той сарайке-то делается. Долго караулили… Н-да…

Миша с Машей рты раскрыли, про пироги забыли. Слушают, да глаза у них всё больше и круглее становятся, да искорки в них от огня пляшут. Мужичок большую свечу, стоящую на столе, затушил, шторку на окне приоткрыл, солнце зимнее впустил – паузу держит, сказывать не торопится. За стол снова садится да блюдо с Птицей-Золотое Перо вертит, будто любуется.

– А в сарайке-то что? – не выдержал первый Мишаня.

– В сарайке-то? – переспросил Мужичок.

– Ну да! – не терпится Мишане, ёрзает на скамейке.

– Так я там не был, – хитрит Мужичок.

– А пацаны? – удивлённо вскрикивает Мишаня.

– Ах, пацаны… – Мужичок ещё чуток в непонятки поиграл да дальше сказывать и стал.

– Так вот, один раз под вечер дело было: видят они через щёлочку, что меж брёвен от летнего солнышка да жары-тепла образовалась, что Жалиха к сарайке-то крадётся да по сторонам и оглядывается. А в руках у неё плошка с чайную ложку, с просом что ли, в щёлку-то не видать боле. А потом из-за пазухи ключ большущий достаёт, замок им открывает и за дверью тут же исчезает. А уж потом из сарайки-то злая выходит да перо белое с длинной расписной юбки стряхивает, да губами слова жуёт-ругается. Замок, значит, вешает и в доме-тереме скрывается.

– Дак что там, в сарайке-то? – не терпится Мишане.

– Так и не узнали ребята, что в той сарайке было, вдругорядь пошли и снова в засаду в кустах сели, да в щёлочку долго смотрели. И опять то же самое повторилось, и опять злая Жалиха с сарайки выскочила, да перьев белых с себя ещё больше стряхнула, да топала ногами, да руками махала, кого-то проклинала. А уж замок в энтот раз повесить забыла, да ключик с верёвочки, что вокруг шеи вилась, сорвала да в полынь-то у сарайки и бросила, потом и плошку, что с малую ложку, обронила, и всё кругом бранила. Скрылась за дверью в тереме своём и там ещё долго шумела-гремела, да к темноте и успокоилась, иль заснула, в общем, тихо стало.

Луна поднялась, двор осветила. Мальчишки посовещались и подсадили одного самого смелого, а тот с забора нешумно спрыгнул да уж в кромешной темноте к сарайке-то тайком и пробрался. Не видно его, не слышно, только дверь сарайки тихо скрипнула раз, а потом ещё и ещё раз-другой, и снова тишина. А потом что-то запорхало, пацаны головы-то подняли и увидели большую белую птицу, что на лебедя похожа, да с хвостом только в перьях редких да небывало длинных, а за ней столь же худая вереница молодняка. Птица еле на крыло встала да в небо поднялась, да медленно так к соснам-то и подалась, то опускаясь почти до земли, то вновь поднимаясь, в темноте-то и скрылась. А уж следом и малые за сосняк потянулись, хотя порой с крыла и валились, и почти травы касались, да снова в верхи поднимались.

Пацаны, что за забором ховались, чуть струхнули, засуетились, кликать сотоварища стали. А тот им из-за забора шёпотом отвечает, что, мол, высоко, забраться не может, помощь нужна.

Мужичок снова замолчал, потом со скамейки привстал, сапогом меха самовара раскачал, трубу дымоходную снова нацепил да чашу с птицей в руках снова закрутил, будто любуется.

– Ну не тяни, дальше говори! – взмолился Мишаня.

– А вот по пирожку съедим, чаю ещё хлебнём, и дальше сказ зачнём!

часть 3

Миша с Машей пирожки быстро доели и опять на лавке смирно сели да на Мужичка смотрели – не моргали, продолжения ждали.

А тот в это время кистью быстро работал, да мазки ладком на перья дивные наносил, да птицу-то к концу чаепития и оживил. Затем кисточку отложил, холстиной пальцы протёр и уж только после этого продолжил свой рассказ.

– Дальше, значит… А дальше пацаны рубахи-то скинули, да за рукава их связали и вытащили своего сотоварища, и бегом к деревне без оглядки бежали. А уж потом долго в кустах тихо шептались, пока родители их кликать не стали да домой не загнали. А о чём говорили, то опосля в тайне держали. Только с той поры Жалиха больше на село совсем не показывалась да девок с бабами не кликала, чтобы те на неё батрачили.

Время шло – мужики на селе взволновались, вот уж и осень на дворе, а труба над теремом не дымит. А ужо по первоснегу пошли гурьбой проверять, что случилось. Да никого в тереме-то и не нашли, даже мышей и тех не было. В сарайку заглянули, и там пусто, только перо белое, длины невиданной, местами разбросано, старое уж…

Погуторили да горевать не стали, так ни с чем терем-то и покинули. Он ещё долго стоял, щас уж только нижние венцы найти на том месте и можно. Остального уж нет… Время прибрало.

– А про птицу… когда? – удивлённо моргает Мишутка, глядя на него, так же удивлённо моргать начинает и Машутка.

– А про птицу ещё долго не слыхать было. Уж когда парни-то подросли, да бороды отпустили, да с клюкой по деревне ходить стали, один из них, тот, что за забор лазил, как-то и проговорился, мол, была птица в сарайке, без воли долго жила, без света. Жалиха-то детей малых той птицы в сарайку заманила, да её по ночам заставляла куда-то летать, да пыль золотую на перо собирать. Да жадна была, плохо кормила, мало поила. Птица слаба со временем стала – всё деткам малым отдавала, да Жалиха её сильно трепала, перо обдирала, а с пером-то обдёрганным птица уж еле в небо поднималась, а потом и энтого сделать уж не смогла, почти замертво легла. Тогда-то Жалиха и взбесилась, а уж когда и куда ушла, не слыхала даже молва.

– А перо золотое? – спрашивает Мишаня, снова пытаясь залезть рукой за пазуху, но вновь быстро её отдёргивает, как будто там, за пазухой, у него что-то очень горячее лежит да руку-то и обжигает.

– Дак не было его, золотого пера. Может, и было когда, да Жалиха всё выщипала, а нового в неволе-то и не завелось. Старики бают, птица та где-то с золотой жилой рядом жила, там, видать, гнездовалась да пыль-то золотую на крыло собирала, а как посадили её в сарайку-то, пыль та постепенно и иссякла. Видать, поэтому Жалиха-то и исчезла с наших мест. Да и птицу ту потом никто не видал, хоть по лесам в те края изредка за кедрачом ходим. Далеко больно…

– А как же тогда это перо? – вскакивая на скамейку, вскрикнула Машутка, но посмотрев на Мишутку, быстро села на место и снова спрятала глаза, глядя куда-то под стол.

– Какое перо? – удивился Мужичок.

– Она про Ваньку, – попытался пояснить Мишаня, – что они тогда с друганом своим видели!

– Так то, наверно, дети её. Подросли уж! – улыбнулся Мужичок.

– А мы увидим? – спросил Мишаня.

– Вот она, – повернув блюдо к Мише и Маше, с хитринкой в улыбке сказал Мужичок, – так, должно быть, и выглядит.

На блюде в мягкой голубизне безоблачного неба парила птица, широко раскрыв искрящиеся на солнце крылья. Диковинно длинный и пушистый хвост птицы переливался светлыми лаковыми красками. Чуть скосив голову, она как бы смотрела на землю. А там, на полянке меж сосен, можно было, если внимательно присмотреться, увидеть очень маленькие домики…

Долго они ещё в тот день чаи гоняли бы, да родители Миши с Машей постучали, да домой деток-то и позвали…

Мужичок вернулся к столу, взял блюдо в руки, да взгляд его остановился не на рисунке, ещё пахнущем свежей краской, а на столе – рядом с пустой чашкой, из которой Мишаня пил травяной чай, лежало небольшое белое перо с красивым рисунком в виде распускающийся лилии, еле заметно усыпанное золотой пыльцой.

– Вот те нате нашей хате! – вырвалось у него непроизвольно. Он оглядел всю комнату, но никого в ней не было.

– Ах, сорванцы, и как терпели долго! Нет, чтоб сразу показать, – шёпотом произнёс он, зажигая свечу. Потом поднёс перо ближе к свету и долго любовался нежными переливами.

На память пришло: как пацаны вытягивали его за связанные рубахи из густой, сильно жгущейся крапивы, и как сорвался, потому что узел на одном рукаве развязался, и как потом быстро-быстро бежали, и как, уже сидя в кустах, они долго не могли отдышаться. А потом слово друг другу дали: никому про виденное не болтать – в тайне держать.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.