Мои волки

Конечно, ничего особенного не происходит. Вокруг меня не собираются толпы мужиков, жаждущих уложить в постель, да я и сама пока что достаточно трезвая, чтобы не совершать опрометчивых поступков. Надеяться, что у оборотней отличный слух, и кто-нибудь поймёт, на что я рассчитываю, глупо. Буду развлекать себя сама. Дождусь живого представления, оценю, а потом куплю бутылку и пойду к Маринке – плакаться на неудачную жизнь.

Внезапно над небольшой сценой зажигаются софиты, отъезжает в сторону красный занавес. Несколько музыкантов выставляют оборудование, готовятся к представлению. Посетители бара оживают, потихоньку разворачиваются к сцене, и я тоже начинаю гореть ожиданием.

– Это наша местная группа, – сообщает вновь оказавшийся рядом бармен. – Хорошо поют.

Я киваю, отпиваю алкоголь, прикрываю глаза. Музыки ещё нет, но я жду и надеюсь.

В крови бурлит огонь, его ещё пока немного, я думаю о том, чтобы взять ещё парочку коктейлей, но время идёт, а я всё перекатываю лёд в стакане. И замираю, когда раздаются первые звуки.

Поёт девушка. Я рассматриваю её, и мне даже немного завидно. Она очень красивая, фигуристая блондинка в облегающем платье, которое сверкает, блестит, переливается в свете софитов, притягивает к себе внимание. Она улыбается, я замечаю рядом с ней трёх парней, понимаю, что они – оборотни, слишком уж плавные движения, да и глаза подозрительно ярко горят в полумраке. И, конечно же, мужики красивущие, тут даже говорить не о чем.

Интересно, а девушка тоже из оборотней?

– Нет, она человек, – за моей спиной раздаётся голос, от которого по коже бегут мурашки, и я, только сделавшая глоток, едва не кашляю.

А произнесла это вслух?

Выпрямляюсь, оборачиваюсь и смотрю на Марка, который стоит, опираясь о барную стойку прямо позади меня.

– Ты не спрашивала, – он легко улыбается и кивает на сцену. – Но всем интересно. Снежинка – человек. Приехала когда-то на Север и осталась.

– Да, это, и правда, интересно. Она нашла своё место, – я хочу отвернуться, вернуться к своему стакану, но смотрю на Марка как заворожённая.

Он улыбается, подаётся вперёд, отводит в сторону упавшую на лоб прядку.

– А ты ещё в поиске?

– Прости? – не очень соображаю, потому что его прикосновение бьёт не хуже разряда тока.

– Прощу, – Марк наклоняется так близко, что я чувствую его дыхание на своих губах. – А знаешь, почему?

– Нет, – если бы не сидела, но уже давно свалилась бы, потому что ноги дрожат.

– Я тебя услышал. Вообще, тебя, конечно, многие услышали, но я успел заявить на тебя права… Так что, твою фразу «хочу секса» согласен принять как призыв к действию.

Я не успеваю среагировать, не успеваю понять, стыдно мне из-за его слов или нет, нужно ли протестовать… Он целует меня. Касается моих, вдруг ставших такими сухими, губ ласково, но настойчиво. Проводит языком, исследует, не побуждает к действию, но и не даёт возможности отступить.

В какой момент подаюсь к нему, покоряюсь и приоткрываю губы, чтобы ответить? Сразу? Спустя мгновение? Понятия не имею. Нет мыслей, где-то далеко звучит песня о любви, которая возносит в небеса, создаёт атмосферу влюблённости и нереальности. Я словно растворяюсь, забываю, что нахожусь в баре, на виду у людей, среди посторонних, которые могут осудить. Разве это важно? Не думаю.

Поцелуй всё длится, я царапаюсь языком о клык, но всё равно не прихожу в себя, лишь крепче обнимаю Марка за шею. Мимолётно вспоминаю Никиту, который говорил, что клыки не мешают. Они на самом деле не мешают, придают сладкую изюминку процессу.

– Пора остановиться, – внезапно Марк обрывает поцелуй.

Я ловлю ртом воздух и резко выдыхаю.

Девушка поёт, во всём зале практически не слышны звуки, только её голос и моё дыхание. Осознание собственной глупости ударяет по голове пыльным мешком, и я отшатываюсь, пытаюсь отвернуться, но Марк ловит и прижимает к своей груди.

– И чего ты распереживалась? – со смешком спрашивает он. – Я предложил остановиться, чтобы перенести наше общение в другое место. Боюсь не сдержаться, а тут слишком много свидетелей.

– Свидетели, – повторяю за ним.

Нужно прийти в себя и понять, наконец, чего же я хочу. Поднимаю взгляд на Марка, тону в его взгляде, теряюсь, глядя на его улыбку, за которой кроется невероятное обещание. Секс у меня сегодня будет, этот оборотень не даст отступить, не позволит усомниться в нашем общем желании.

– Запиши на счёт отеля, – тем временем бросает он бармену, приобнимает за талию и легко поднимает с барного стула. – Ты много выпила? – щекочет дыханием ухо.

– Два коктейля, – признаюсь ему.

– Немного… Готова уйти с первым встречным?

Обида бьёт больно. Вскидываюсь, сжимаю зубы, собираясь оттолкнуть и сказать всё, что думаю о нём.

Марк не даёт, прижимает к себе, гладит по спине вроде бы для успокоения, но почему-то от нехитрого движения тут же бросает в жар. Он ведёт меня прочь, обходит столики, не позволяет вывернуться. Оборотень сильнее меня, но меня возбуждает ощущение этой силы и своей беспомощности перед ним.

– Отпусти! – я едва могу выдавить из себя одно слово.

Нужно обидеться, оттолкнуть, вернуться в номер, но это выше моих сил.

– Нет, – не могу разобрать, что прячется в его голосе. – Но хочу знать, ты ответила на поцелуй, потому что это я? Или тебе было всё равно, кто окажется рядом?

– Хочешь знать? – злость остужает, я всё-таки нахожу в себе силы отстраниться, чтобы посмотреть ему в глаза.

Или Марк сам отпускает, понять бы. Задираю голову, щурюсь, рассматривая расплавленное золото, замираю, не сразу вспомнив, что хотела сказать.

– Хочу, – улыбается он.

– Хочешь, – повторяю, вспоминаю его вопрос, злюсь. – Ты ведь мне понравился! – говорю откровенно. – Но ничего не будет, ты свой шанс просрал, идиот.

Но уйти не удаётся, он ловит меня в объятия, прижимает крепко, наклоняется, чтобы поцеловать. Я не могу вывернуться, и Марк обрушивается на мои губы ураганом, сминает их, ласкает языком, прикусывает, будто наказывает за мои слова. Моё сопротивление гаснет практически сразу, потому что я не могу ему сопротивляться, не могу и не хочу. Он действует на меня как наркотик – не оторваться, хочется больше.

– Нет, – прерывается он, разворачивает спиной к себе и подталкивает, легко шлёпая по ягодице. Я ойкаю, возмущённо оглядываюсь, но Марк смотрит на меня так, словно стоит мне открыть рот, и он съест меня целиком. Съест не в прямом смысле, а понадкусывает в самых чувствительных местах. – Даша, если я тебя обидел, то прости, но я тоже живой. И мне нужно было знать, что ты ко мне чувствуешь.

– Ничего, – фыркаю.

– Я уже заметил, – щурится довольно, в один шаг догоняет и тянет куда-то вправо, обнимая за талию. – Я оборотень, милая, чувствую силу твоего желания, так что строить обиду не стоит.

– Я…

Мы оказываемся у лифта, который, словно по заказу, распахивает створки прямо перед нами. Всего шаг, вздох, и я прижата к зеркальной стене. Сильные руки сжимаю моё тело, поглаживают, рассылая по коже приятные мурашки. А губы… Кажется, Марк решил зацеловать всё, до чего дотянется. Я едва сдерживаю стоны, когда его язык скользит по шее, ищет чувствительные точки. Никогда ещё я не испытывала такого.

Мелодия, двери открываются, приятный женский голос озвучивает этаж, но это проходит мимо. Мы вываливаемся в коридор, и я взлетаю, оказавшись у Марка на руках.

– Так будет быстрее, – поясняет он.

Я смотрю в его глаза, время перестаёт существовать и возвращается лишь на мгновение, когда он, негромко ругаясь, пытается открыть дверь. Смеюсь и помогаю, едва не падаю, но он крепко держит.

Я пьяна. Не от алкоголя, а от чувств, которые наполняют меня. Это лучше, чем пузырьки шампанского.

– Добро пожаловать ко мне, – мы оказываемся в тёмном помещении, но рассматривать интерьер нет ни малейшего желания.

То есть, желание есть, но совсем иного рода.

Глава 7

Марк опускает меня на кровать и отступает, чтобы раздеться. Он буквально срывает с себя одежду, и я прикусываю губу, чтобы не застонать от открывающегося зрелища.

В спальне достаточно света с улицы, чтобы я могла разглядеть его совершенное тело. Он красуется передо мной, мне нравится на него смотреть.

И не я одна испытываю эти эмоции.

– Ты такая… – Марк замирает, рассматривая меня.

Я позволяю себе крохотное мгновение торжества, потому что вижу, потому что чувствую, как сильно он меня хочет.

Тянусь руками вверх, провожу по волосам, взбиваю непослушную гриву, а потом опускаю их вниз, скольжу по телу, по груди, всё ниже, следуя за его взглядом. Меня возбуждает то, как Марк на меня смотрит. Мелькает мысль, что тот, кого я считала любимым мужем, никогда так на меня не смотрел. И от этого мой мир буквально взрывается. Я уже не могу тянуть время, хватаю платье, приподнимаюсь на коленях и одним движением стягиваю с себя ненужную тряпку, отбрасываю её в сторону, остаюсь обнажённой. Почти обнажённой. На мне бельё – чёрное, кружевное, развратное. Такое не надевают просто так, у него есть вполне определённая задача – соблазнить, лишить разума. Я сейчас словно новогодний подарок, который требует, чтобы его как можно быстрее развернули.

Наверное, мне бы стоило подумать о том, что я играю с огнем, но мыслей нет. Парочка выпитых коктейлей уже разожгла в груди огонь, а мужчина, смотрящий на меня с голодом, лишает остатков разума.

– Ты само совершенство, – голос Марка бьёт по нервам.

Я не успеваю толком среагировать, как он нависает надо мной, под спиной оказывается мягкое покрывало, а на губы обрушивается неукротимый огненный ураган. Я горю вместе с ним, пытаюсь отвечать, но покоряюсь бешеному напору.

В голове ни одной мысли. Я просто хочу этого мужчину и не могу себя контролировать. Может быть, это неправильно, но сейчас мне кажется, что нет ничего более правильного, чем я, Марк и одна страсть на двоих. Мимолётная, такая правильная. Важная сейчас. А что будет потом – не имеет значения.

Его губы спускаются ниже, я выгибаюсь, едва сдерживаю стоны. Марк освобождает мою грудь из плена кружева, сжимает пальцами соски, и я распахиваю ресницы, встречаюсь с его голодным взглядом.

Он смотрит на меня так, что я готова забыть собственное имя, но понимаю, что это только начало.

– Ты хоть представляешь, насколько сейчас красивая? – шепчет он.

Я машу головой и вновь падаю на подушку.

Моей груди достаётся поцелуй, чуть болезненный, словно Марк стремится оставить на мне метку, показать, что я принадлежу ему. Плевать, всё равно отметин на моём теле никто не увидит, а восторг ни с чем не сравнить. Зарываюсь пальцами ему в волосы, стискиваю их до боли, но мой оборотень словно и не замечает этого.

Треск ткани, мой судорожный вздох, и краем глаза замечаю, как последний рубеж обороны летит в сторону. Я остаюсь без трусиков. Марк подсовывает руки под мои бёдра, тянет на себя.

– Закинь ноги мне на плечи, – произносит почти с рыком, и я повинуюсь.

– Чёрт, – выдыхаю, когда его губы касаются чувствительных складочек.

Всё тело – словно под током.

Я жажду его прикосновений, и едва не кричу, когда язык скользит туда, где пульсирует желание. Подаюсь навстречу, и смешок Марка отдаётся внутри меня. Ему нравится моё нетерпение, но он сам не торопится, пробует меня, растягивает удовольствие. Мучает меня и наслаждается этим.

Всегда любила секс, но вот в эти мгновения осознаю, что раньше я занималась чем угодно, но только не сексом! Марк ещё не во мне, а я уже готова распасться на атомы и кричать его имя от восторга, стискивая покрывало.

– Хочу. Тебя, – у меня едва хватает сил на два слова.

Блаженство взрывается внизу живота и затапливает обжигающей волной, которая словно докатывается до мозга и рассылает импульсы по всем нервам. Меня бьёт дрожь, но я поднимаю голову, чтобы увидеть Марка. Вижу, как он облизывается, так грешно и раскованно, что не выдерживаю и снова вскрикиваю.

Он сбрасывает мои ноги с плеч, устраивается поудобнее между ними. Не отрывает голодного взгляда от моих глаз, словно отслеживает реакцию. Я приоткрываю рот, втягиваю воздух, когда его член касается складочек, давит, ласкает, поглаживает, вызывает во мне рой тёплых искр, которые устремляются куда-то вглубь меня, будто готовят к самой лучшей ночи.

– Марк, – тяну жалобно, и это срабатывает как спусковой крючок.

Быстрое движение – и нереальное чувство наполненности. Жёсткие удары, один за другим, пробивают насквозь, растягивают и наполняют. Он делает меня своей, утверждает свою власть, а я даже не хочу сопротивляться. Мне всё нравится, всё устраивает.

И даже больше.

Отпускаю себя и свои страхи, прошлое, глупые несбыточные мечты. Позволяю откровенно наслаждаться происходящим, вслушиваться в мужское дыхание, ловить его тихие стоны и мои громкие.

Не сдерживаться.

Не прятаться.

Быть собой.

Марк накрывает меня своим телом, становится жарче, но я прижимаюсь к нему, обнимаю, царапая спину. Соски трутся о мужскую грудь, Марк целует меня в уголок глаза. Это почти нежность, невероятная в том безумстве, что царит между нами. Я рассыпаюсь под ним на части, жалею, что у меня нет когтей, чтобы удержаться рядом с ним, но пытаюсь, дышу часто, ловлю волны надвигающегося оргазма и кричу. Пытаюсь кричать, потому что Марк ловит мой крик губами, выпивает его, словно оголодавший собственник, врезается меня, ускоряется на отзвуках моего блаженства и догоняет.

– Ты само совершенство.

Меня наполняет жаром, я мимолётно отмечаю, что нужно сходить в душ, ведь мы не предохранялись, сошли с ума вдвоём и забыли обо всём. Эта мысль пролетает мимо и теряется в пространстве, потому что Марк снова целует меня, вышибая все правильные помыслы из головы. Зачем что-то решать сейчас, когда можно сделать это завтра?

Он не вышел из меня, и я прекрасно ощущаю, как мужское достоинство вновь подаёт признаки жизни.

– Я – и совершенство? – смеюсь и тут же чувствую движение внутри себя, издаю тихий стон.

– Ты – и совершенство, – серьёзно повторяет за мной Марк. – Продолжим?

– Маньяк, – целую его сама, теряюсь в незамысловатой ласке.

– Может быть. Но только твой.

Глава 8

Я просыпаюсь и долго лежу с закрытыми глазами. Слышу, как в душе шумит вода, думаю на Маринку, но потом вспоминаю, всё, что произошло за эту ночь. Если бы ещё могла покраснеть, то обязательно бы провалилась со стыда под землю, миновав все этажи. Но нет, после ночной акробатики и того, что Марк делал с моим телом, никакого стыда не осталось. Я чувствую себя превосходно, хотя мышцы немного побаливают, и принять душ – неплохая идея.

Откидываю одеяло и спускаю ноги на пол, смотрю на дверь, за которой скрывается душевая, и…

Понимаю, что не буду тревожить Марка.

Эта ночь оказывается лучшей из всех, что у меня были. Секс? О да, он, безусловно, идеальный, как и мужчина. Вот только… Это всего лишь одна ночь, взаимное влечение, яркая искра, метеор, залетевший в атмосферу и сгоревший, так и не добравшись до земли. Я бы очень хотела продолжения, но его не будет, потому что я – приехавшая развлечься туристка, а Марк – большой босс, хозяин великолепного курорта. Мы случайно столкнулись и вряд ли пересечёмся ещё раз, так что не стоит строить иллюзорные замки, верить в несбыточные сказки. Лучше быстренько собраться, пока он ещё моется, и уйти. Не мозолить ему глаза и не напоминать о ночи. Вдруг ему будет столь же неловко, как и мне?

Я осматриваюсь, нахожу своё платье аккуратно сложенным на кресле, удивляюсь немного. Поднимаюсь, хмурюсь, но не вижу нижнего белья, мой прекрасный комплект пал смертью храбрых. Ладно, как-нибудь добреду до номера, стараясь не думать о том, что под платьем ничего нет. Переживу.

Телефон и ключ в крохотной сумочке, никуда не делись, так что я тихо выхожу из номера и оглядываюсь. В широком коридоре всего две двери и лифт, так что я спешу к нему и больше не оглядываюсь. Нажимаю кнопку вызова, смотрю на меняющиеся цифры и буквально молюсь, чтобы Марк не вышел следом. Мне не о чем с ним разговаривать, что было ночью, пусть останется под покровом тьмы и звёзд.

В пустом лифте спускаюсь на первый этаж и оказываюсь в холле. Понимаю, что лифт служебный, нахожу взглядом тот, что нужен мне, и торопливо направляюсь к нему.

На меня косятся, кажется, некоторые даже принюхиваются, и я прячусь за распущенными волосами. Лицо горит, потому что до меня запоздало доходит, что оборотни чувствуют, как от меня пахнет сексом. И наверняка знают, с кем я провела эту ночь.

Заваливаюсь в наш с Маринкой номер, понимаю, что её здесь нет, вторая карточка отсутствует. Ладно, потом спрошу, куда она умотала с утра пораньше, а пока сбрасываю с себя платье и направляюсь в ванную. Мне не хочется смывать с себя запах Марка, но я понимаю, что это нужно сделать. Не стоит указывать всем на тот факт, что мы провели вместе ночь. Вместе… Он во мне.

Издаю громкий стон и встаю под обжигающие струи. Я безумно хочу, чтобы оборотень сейчас оказался рядом, но понимаю, что это невозможно. Я должна забыть его. Одна ночь – это наша маленькая слабость.

Всё.

Ароматная пена скользит по коже, вода смывает чужой запах, оставляет только мой. Я очень надеюсь на это, хотя помню, как кто-то говорил мне, что сильные оборотни способны учуять запах другого мужчины на теле женщины. Что ж, хочется думать, что это сказки. Ну, и верить, что мне не придётся сегодня перед кем-то обнажаться. От этой мысли на меня вновь накатывает возбуждение, желание побиться головой об стену растёт в геометрической прогрессии.

Да что со мной такое?

Я, словно озабоченная нимфоманка, готова упасть в постель первого встречного! Это же ненормально!

Моюсь на третий раз, замираю и выключаю воду, решив, что четвёртый – это перебор. Кожа покраснела и стала мягкой, чувствительной, поэтому я аккуратно выхожу из ванной и опускаюсь на кровать. Смотрю в окно, за которым светится новый день, думаю, чем сегодня заняться.

Взгляд падает на прикроватную тумбочку. Оставленный вчера прямоугольник визитки никуда не делся. Он притягивает к себе. Напоминает о данном обещании и моих чувствах. Не один Марк вчера выбил меня из колеи, Никите тоже удалось заинтересовать моё либидо.

Я поджимаю губы. Мне дико стыдно признаваться себе в том, что, несмотря на бурную ночь, я всё равно хочу продолжения. И хочу Никиту. Пока что просто увидеть. Поговорить. Понять, тянется ли моё тело к нему так же, как и к Марку, или мне это только кажется. Я путаюсь в собственных сетях, а это неправильно, нужно уже решить, чего я хочу.

– Дашка, ты приехала отдохнуть и выкинуть из головы бывшего мужа, – произношу вслух.

Мимолётно понимая, что за сегодняшнее утро ни разу не вспомнила о Ярике. Это же хорошо, правда?

Поднимаюсь, беру телефон и визитку, замираю, набираясь смелости.

Это ведь так легко – позвонить. Тем более что я обещала.

Выдыхаю, жму цифры и слушаю гудки.

Раз, два…

– Слушаю, – голос Никиты бьёт по нервам не хуже разряда тока.

– Привет, – отбрасываю страхи.

– Привет, – строгость и холод исчезают, словно померещились. – Я ждал твоего звонка.

– Ещё раннее утро, – улыбаюсь, слышу улыбку и в его голосе тоже.

– Очень долгая ночь и бесконечное утро. Ты свободна сегодня?

– Как ветер. А ты предлагал…

– Прогуляться. Позавтракать. Научить тебя кататься на лыжах. Выбирай.

– А можно весь список? – смеюсь.

На душе становится легко, я отбрасываю в сторону все сомнения. Отдыхать, расслабляться и не думать о том, что поступаю как-то неправильно. Все последствия буду разгребать потом, не сейчас, после отпуска. А пока – не будет у меня разбитого сердца, стыда и трусости. Раз делаю, то делаю всё до конца!

– Для тебя всё, что пожелаешь!

– Это хорошо, – смотрю на себя в зеркало, прикидываю, сколько мне нужно времени. – Я буду готова через полчаса. Где встретимся? – спохватываюсь, что у него могли быть дела. – Если ты, конечно, не занят.

– Поверь, для тебя я всегда буду свободен.

Едва сдерживаюсь, что не присвистнуть на такое смелое заявление. Увы, понимаю, что это всего лишь бравада, рано или поздно интерес угаснет, и я перестану Никиту интересовать. Но сейчас поддерживаю нашу игру, говорю с придыханием:

– Это очень хорошая новость. И вечером тоже?

– Даже ночью, – в его голосе появляются бархатистые нотки опытного соблазнителя, которые проходят по всему телу горячим потоком, оседают внизу живота приятной тяжестью.

Сдерживаюсь, не понимаю себя и свои реакции, ведь должна же быть расслабленной после такой ошеломительной ночи, а всё равно горю при одной только мысли, что останусь с Никитой наедине.

– Кажется, ты можешь обеспечить мне всесторонний досуг, – не знаю, что ещё сказать. – Я буду собираться…

– Тогда жду тебя на первом этаже отеля.

– Постараюсь не задерживаться.

– Тебя я готов ждать вечно, – смеётся Никита.

Я сбрасываю звонок и падаю на кровать.

Чёрт! Чёрт, чёрт, чёрт! Ладно, если бы я не была такой идиоткой, то могла бы поверить в новогоднее чудо и в то, что кому-то понравилась до такой степени, что… Что? Они ничего мне не говорил, не намекал на какие-то особые отношения. Просто секс и ничего больше.

Успокаиваюсь, выдыхаю и улыбаюсь своим мыслям. Да, это только я могла себя так накрутить, придумать чуть ли не любовь! Это просто отпуск, курортные развлечения. А Марк и Никита… Рассматриваю их как яркий бонус, не больше. Вот и всё.

Надеваю тёплые штаны и свитер, беру куртку и выхожу из номера. Замираю на пороге, раздумывая, стоит ли позвонить Маринке, беспокоюсь за неё, но решаю, что она нашла себе развлечение, поэтому и нет её в номере. Может, как и я, не ночевала, погрузившись в долгожданное приключение с эротическим уклоном. Но на всякий случай скидываю ей сообщение, в котором напоминаю о моём уроке и Никите. Спрашиваю, как у неё дела.

А потом спускаюсь в холл.

Никиту замечаю почти сразу, он стоит у ресепшена и разговаривает с администратором. Хмурится, и меня это беспокоит. Почему-то совершенно не хочу видеть его расстроенным и недовольным, а ещё больше – стать причиной его плохого настроения. Поэтому широко улыбаюсь и твёрдым шагом направляюсь к нему.

Успеваю подойти довольно близко, когда он оборачивается ко мне и подмигивает.

– Привет, а тебя не застанешь врасплох, – притворно надуваю губы.

Никита проводит по волосам и делает шаг ко мне, наклоняется и неожиданно целует в губы, словно совершает привычный ритуал. Я едва успеваю прийти в себя, собраться с духом, чтобы ответить нормально, а он уже отстраняется, приобнимает за талию и ведёт к выходу.

– Оборотня трудно застать врасплох. У нас отличный слух и нюх, – сообщает мне.

Берёт свою куртку, которая лежит на кресле, споро её надевает, помогает мне и почему-то хмурится.

– Что не так?

– Ты в этом замёрзнешь, – произносит задумчиво.

– Нет, – отталкиваю Никиту, когда его пальцы снова начинают проверять толщину моей одежды. – Никогда в этом не мёрзла, не буду и сегодня.

– Как скажешь, – говорит легко, но я прямо-таки чувствую, что этот разговор продолжится.

И ведь не скажешь, что я не собираюсь ничего себе здесь покупать, потому что у меня попросту нет лишних денег? Всё потрачено на ненужный подарок, оказавшийся так кстати, да парочку новиночек в гардероб, которые должен был оценить Ярик, но пока что увидел только Марк. Нет, тратить деньги я не буду, постараюсь быть скромнее. И не замёрзну, потому что во время активного отдыха замёрзнуть трудно.

Мы выходим из отеля. Почти сразу натыкаемся на шумную компанию, которая грузится в туристический автобус. У них с собой лыжи и сноуборды, огромные сумки и отличное настроение, о котором они сообщают всем и каждому. Я немного сторонюсь, но Никита врезается в эту толпу, с кем-то здоровается, пожимает руки и проводит меня через хаос как ледокол.

– Они… весёлые, – сообщаю я и улыбаюсь.

– Приезжают каждый год, – сообщает Никита. – Даже не помню, когда встретил их в первый раз. Дочка того парня, – он показывает, но я не могу различить, на кого он указывает, – летом вышла замуж за одного из сотрудников, осталась здесь. Так что на Новый год родни приехало в три раза больше, чем обычно.

– Большие семьи – это хорошо, – произношу с сомнением.

Я об этом ничего не знаю, но смотря на этих людей, могу предположить, что им всё нравится.

– Да. Не всегда, конечно, но в большинстве случаем, – соглашается со мной Никита. – Я вот один в семье, не могу ничего сказать по этому поводу. Мама и… её второй муж погибли давно, – со странной заминкой вдруг посвящает меня в свою жизнь оборотень.

– Мне жаль, – шепчу и прикусываю губу. Ёжусь и совсем тихо признаюсь: – Я тоже одна, родители давно погибли.

– Не плачь, – Никита разворачивается и встаёт передо мной, приподнимает пальцем мой опущенный подбородок. – Мы их уже не вернём, но это и не нужно. Жизнь… она сама решает, как для нас лучше. У меня остался отец. Его одержимость этим местом и… я тоже остался здесь. А ведь будь мама жива, у них могли быть ещё дети, и никто не смог бы заставить меня пустить здесь корни. Я бы уехал и не встретил тебя.