Жанетта и горбун

Климентина Чугункина

Жанетта и горбун

И во сне грезилась ей та же картинка, свидетельницей которой она стала наяву. Тот же просторный зал в здании бывшего дворянского собрания, прямо-таки залитый лучами заходящего солнца. Её пышная лимонная юбка, доходящая до колен и покачивающаяся в такт их движениям. И он, танцующий с ней и выглядящий таким необычайно самодовольным и весёлым. Сама Жанетта обычно стояла на лестнице, и ей прекрасно была видна кружащаяся в пустом зале пара. В её снах танцзал всегда выглядел абсолютно пустым. Даже музыкантов не было, хотя музыка звучала. Каждый раз она заново переживала те же самые чувства, как и в реальности, глядя на эту мучительную для её души картину. В сердце бушевали те же самые муки ревности, что и наяву.

И ночи не проходило без того, чтобы подсознание не выдавало ей тех воспоминаний, кои она глубоко переживала. Она-то думала, что с этой болью покончено раз и навсегда, раз она запретила себе о ней думать, но очень часто, пробуждаясь среди ночи, Жанетта во всей полноте и живости помнила, что ей снилось только что. И всё её естество заново так полно переживало всё то неприятное, что с ней стряслось некоторое время назад. Залитый солнечным светом зал. Кружащуюся соперницу в лимонной юбке до колен. Его такой довольный вид, когда он имел своей партнёршей другую. Ту, на которую его внимание до выпускного бала едва ли распространялось. И вновь муки ревности заполняли всё её естество целиком, подступая комком к горлу и не давая возможности нормально, без содроганий, вдохнуть. Подсознательно она не избавилась ещё от всего этого. Душевная травма могла даже не иметь срока окончания.

Хорошо, если ей снился этот кошмар ночью. Тогда она просыпалась лишь ненадолго, старалась не думать о нём и вновь засыпала. Но если это происходило под утро, и этот мучительный сон был последним перед окончательным её пробуждением, она больше и не пыталась заснуть, а размышляла над тем, что заставило её искать уединения и провести остаток лета вдали от знакомых лиц и без всяких планов в отношении какого-либо отдыха.

Жанетта окончила университет, получила долгожданный диплом в руки, но не спешила искать работу по специальности. Когда обучение подходило к своему завершению, она вдруг поняла, что ей по душе совершенно иная профессия. Но время уже было потеряно. У неё никогда больше не было бы возможности получить вторую специальность – ту самую, желанную. И она с сожалением понимала, что этот имеющийся на руках диплом никак не сможет принести ей счастья. Это стало первым веским доводом для того, чтобы пожить в глуши остаток лета. Нужно было решить, что делать дальше. Заниматься любимым делом не позволяло отсутствие соответствующего образования, на знакомства, что помогли бы пристроиться, не приходилось рассчитывать, а, предъявляя диплом по специальности, можно было получить лишь ту работу, исполнение которой доставляло бы мучение до конца времён.

Вторым веским доводом в пользу добровольного изгнания была мучительная ревность, которая не давала Жанетте нормально жить с того самого дня выпускного, когда после торжественной части и вручения дипломов на вечер были запланированы танцы в арендованном парадном зале здания бывшего дворянского собрания. Она пришла одной из первых. Танцевало всего несколько пар, так как время до официального начала ещё было, а музыканты только разыгрывались. Зал был сильно залит лучами заходящего солнца, и она сразу заметила их. Одногруппника, на которого сама имела виды ещё с первого курса, и знакомую с соседней группы, на которую он доселе едва ли обращал внимание и перекидывался парой слов. Эта девица была бледной и невыразительной, и с большим трепетом относилась к учёбе, любую маленькую промашку воспринимая как большую трагедию. Но вот теперь они выглядели необычайно довольными друг другом, и заметные постороннему взору метаморфозы во внутреннем облике произошли с двумя. Тот, с кем Жанетта сама мечтала протанцевать весь вечер, избрал другую и не расставался с ней до самого конца. С Жанеттой он лишь кратко поздоровался, как если бы прежде они никогда не имели продолжительных бесед, не обменивались бы шутками, не приходили друг в другу в комнаты, чтобы выполнить задания сообща. Он поздоровался с ней, как с совершенно посторонним человеком, и это оказалось больнее всего. Даже не то предательство с его стороны, которое она чувствовала по отношению к себе. Внезапно оказалось, что у них не может быть будущего, которое для Жанетты было бы таким желанным, что все эти годы обучения в университете она провела в тщетных надеждах. Она думала, он сделает ей предложение, и ожидала его, не решаясь раскрыться сама, но тянула больше, чем следовало, и он обратил свои взоры на другую. Тот вечер стал роковым и вконец доконал её. Полторы недели понадобилось на завершение всех важных и необходимых дел, и после этого Жанетта сразу уехала из города.

Была как раз середина июля, и девушка с израненным сердцем решила, что её отпуск продлится по конец августа, как бы в напоминание о школьных каникулах, которые больше никогда не вернутся. Это будет последнее лето, когда она попрощается со своим прошлым, со своим детством и юностью, и вступит в жизнь, в которой учения больше никогда не будет, а один только нескончаемый и бесконечный труд. За это время ей необходимо отдохнуть не только от той усталости, что накопилась в ней за экзаменационную пору, но и хорошенько продумать, чем она станет заниматься в дальнейшей жизни. Заодно ей нужно постараться избавиться от той боли, что так сильна, и в этом ей прекрасно помогут одиночество и отшельничество. Говорят, разлука и новые впечатления помогают забыться. Что ж, она проверит это на себе.

Жанетта направилась в одно место, Деревню, о которой слышала разок от кого-то из своих знакомых. Они описывали её, как прекрасное уединённое место. Там по соседству располагалось когда-то большое имение с обширными хозяйственными угодьями. Теперь оно было заброшено, от господского дома остались одни руины, и на территории имелось много мест, где бродить одно удовольствие, так как природа начинала брать своё и возвращать себе творения рук человеческих. Девушка сняла половину домика с отдельным входом. Домик был крайним в Деревне, а её соседями так никто и не стал. Почему-то в этом сезоне по какой-то причине не было массы желающих отдыхать здесь. Так что её уединение никем не могло быть нарушено. Она избегала гулять по Деревне, а в продуктовую лавку заходила только по надобности и в знойный полдень, когда местные жители в основной своей массе предпочитали удаляться куда-нибудь под крышу и по улицам не бродили за редким исключением.

Ещё в первый же вечер своего приезда Жанетта отправилась изучать окрестности. Местные жители самовольно захватили часть территории заброшенного имения под свои нужды, другими словами, разделили на огородные участки, но ныне и они не все имели хозяина, так что нетронутых земель было много больше, чем обработанных, и едва ли девушке кто-то мог встретиться на пути. И как раз подошла та пора, когда всё в цвету. Уже созрела малина в массе своей, а на подходе были чёрная смородина и садовая земляника там, где они не успели одичать. Наливались цветом и величиной сливы, подрастали маленькие яблочки, обещая в сентябре большой урожай. Облепиха и черноплодная рябина тоже обещали быть. Их ягоды уже набухли, но не достигли необходимого размера и мягкости. И цветы – видимо-невидимо росли они там, где когда-то были размечены трудолюбивыми хозяевами клумбы, и там, где проросли разнесённые ветром семена. Одним словом, это было изобилие всего на заброшенных огородах, где никто не встретится на твоём пути. И гулять по таким местам, где одна только нетронутая природа и есть, стало настоящим удовольствием для той, которую ничто не занимало, кроме картины, словно бы запечатлевшейся навек – залитого светом уходящего солнца просторного зала, колышущейся от движений танца лимонной юбки до колен и довольного вида того, кто никогда уже не будет твоим. Не так-то просто было позабыть эту сцену. Как не принуждаешь себя изгнать плохие мысли из головы, они всё равно возвращаются…

На прогулке, посвящённой знакомству с местностью, Жанетта нашла укромный путь к реке. Она знала, что мимо Деревни протекает река, что у неё любят отдыхать местные жители и приезжие, и что где-то здесь недалеко должна быть церковь. Но она, следуя едва заметными тропками безо всякой цели, случайно вышла к крутому берегу, от которого узкий спуск вниз среди растительности вёл прямо к удобному небольшому пятачку у воды. Она слышала, что рядом с церковью должен быть более удобный спуск, но там, понятное дело, было и больше людей. Да, церковь виднелась в окружении высоченных рябин, но Жанетта не пошла в ту сторону, откуда доносились и крики ребятишек, собравшихся ввечеру.

Тем же путём, что и пришла, девушка вернулась в свой домик, не встретив ни одной живой души, и с этих пор началось её летнее приключение, запомнившееся ей на всю жизнь как одно из самых необычных и замечательных.

Она каждый день ранним утром отправлялась изучать, куда ведут полузаросшие тропинки, где что растёт и сколько плодовые деревья и кусты дадут урожая в свой срок. Она оценивала, хороший или плохой огород, есть ли у него хозяин. Иногда ей попадались и огородники, и тогда она оценивала, удачно ли у них размечены гряды и красива ли общая планировка с посадками. Пусть многим такое времяпрепровождение покажется глупым в её возрасте, но Жанетта понимала, что это её последнее лето, когда можно ничем не заниматься, когда можно просто слоняться по окрестностям без всяких мыслей, потому что всего этого больше никогда не повторится. Вдобавок, только движение и созерцание природы помогали ей не поддаваться отчаянию, той всепожирающей мысли, от которой не хотелось жить, ибо тот, кого она любила (или ей казалось, что любит, ведь Жанетта прежде не знала любви, отдавая всю юность свою полностью учению, когда у других в груди бушевали страсти), отныне был с другой. А всё эта картина с танцами не давала ей покоя ни днём, ни ночью. Её подсознание само напоминало о ней во снах, даже если весь день она не вспоминала. Так что она гуляла, бродила, где вздумается, среди зарослей, как кошка. Ещё она спускалась по крутой узкой тропке к берегу реки и, имея при себе переносной музыкальный приёмник, танцевала в одиночестве, не решаясь, однако, поплавать. Ни одна живая душа не беспокоила её, хотя, если тропинки существовали, значит, какие-то люди по ним всё-таки ходили, просто случаю было угодно не сталкивать их с Жанеттой. А иногда она слушала музыку, ни о чём не думая, сидя на яблоне, под густыми переплетёнными ветвями, сквозь которые лучи солнца так красиво просачивались на землю, освещая какой-нибудь цветок или ягоду. Так она поддавалась летней неге и солнечному теплу.

Так проходило её время ежедневно с раннего утра до полудня. Что происходило в оставшиеся часы суток скрыто завесой времени и никому не известно. Даже сама Жанетта запамятовала. Для неё остались значимыми лишь эти утренние прогулки того замечательного лета, о которых понимаешь, что никогда они не будут иметь подобного повторения. Ей было лучше в Деревне, чем могло бы быть на настоящем летнем отдыхе в тот год, когда ей была нанесена первая серьёзная душевная травма.

Каждый день становился лучше предыдущего. Каждый день Жанетта срывала всё больше плодов и ягод и отправляла их в рот, радуясь тому, что год выдался таким изобильным. Ей пришлась по нраву эта одинокая деревенская жизнь, но она всё равно не могла избавиться от тех снов, что снились ей почти ежедневно. Её подсознание никак не желало мириться с потерей. Ей становилось невыносимо всякий раз, когда она думала о том, что её избранник теперь принадлежит другой. И почему это случилось именно с ней? Крушение всех надежд произошло одновременно, но хватит ли сил одного человека, чтобы с этим справиться? Почему она такая невезучая? Всем её подружкам и знакомым выпало познать счастье, и только ей одной досталось быть никому не нужной, словно она была ущербной в каком-то плане.

Пару раз, когда она возвращалась с реки своей любимой тропинкой через огороды большей частью заброшенные, девушке встречался на пути горбун, который при помощи палочки с трудом переставлял свои маленькие ножки в широченных штанах. Он был ниже её, хотя сама она не отличалась таким уж высоким ростом. Ей приходилось сходить с тропинки, давая ему возможность нормально пройти. Она вовсе не о нём думала, и ей не было жаль его немощи и уродства. Но про себя она отметила, что ему, должно быть, требуется много времени на то, чтобы добираться куда-нибудь даже недалеко. Да и вообще, думалось ей, зачем ему требуется идти к реке? Неужели для того, чтобы поплавать? В первый раз Жанетта лишь единожды взглянула ему вслед и направилась дальше, а во второй просто уступила дорогу, словно он оказался незначительным препятствием на её пути, как, к примеру, широченные листья лопуха, проросшие на краю тропинки не к месту.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.