Нити судьбы: в объятиях любви. Книга 1

– Не бойся, – прошептал я, зная, что через этот шепот она не сможет распознать мой голос.

Наконец я коснулся ее. Под пальцами нежная и бархатистая кожа, а на губах сладкий вкус ванили. Мое сердце колотится, как ненормальное. Я осторожно целую ее верхнюю губу, затем нижнюю, подозревая, какая реакция сейчас последует от Оливии. Но она продолжает стоять, как вкопанная.

Но уже через несколько секунд она расслабилась и, черт возьми, ответила на поцелуй. Мое дыхание перехватило, когда она раскрыла свои вкусные губы, и я вторгся в ее рот языком. Страсть к ней, как спичка, вспыхнула в моей груди и прожгла все внутри. Я горю и изнываю от желания.

Еще несколько секунд жадного поцелуя, и я понимаю, что сильно хочу ее. Здесь и сейчас. Хочу ее невыносимо, что задыхаюсь. Я еще никогда такого не чувствовал. Это не просто влечение и желание трахнуть. Это какое-то необъяснимое и неуловимое чувство для меня. Я хочу наслаждаться процессом, наблюдать за тем, как она готовится принять меня, хочу изучать ее, а не просто войти и кончить, удовлетворив свою потребность. Здесь совершенно другое, противоположное и непривычное. Для меня эти чувства в новинку, поэтому я теряюсь.

Мои руки скользят по изгибам ее талии, затем я касаюсь округлых бедер, и вот сейчас Оливия пробуждается и слегка толкает меня, выбегая из комнаты.

Я остался с возбуждение, в замешательстве и с кучей мыслей в голове.

Проверил. Я до беспамятства влюблен.

Настоящее время.

После этого поцелуя я еще долго анализировал поведение Оливии и думал о том, почему она ответила взаимностью. Ей понравилось, но она не знает, что это был я – нагло и без разрешения нарушивший ее личные границы. Но когда она узнает, какова будет ее реакция? И что если бы на моем месте был другой мужчина? Она бы ему тоже ответила? Или все же между нами пробегает искра, которую Оливия не замечает, и поэтому ее сердце подсказало, что этот поцелуй нужен для нее?

Это был наш первый поцелуй, о котором Оливия не подозревает. А я сгораю от охвативших меня чувств. Теперь в голове твердое осознание, что Оливия необходима для меня, как воздух. Я понял это морально, когда просто наблюдал за ней, и физически, когда коснулся ее и поцеловал.

Теперь Оливия для меня вдохновение, зависимость и жажда.

Я выпроводил Ричарда из кабинета, заставив его заняться работой, поскольку и сам уже хотел углубиться в нее. Мысли о нашем с Оливии поцелуе не покидают меня, отчего мне ничего не хочется, даже есть. Мне хочется повторить это мгновение.

– Оливия, – позвал я ее, нажав на кнопку селектора.

Последовало молчание. Я поднял голову и посмотрел на жалюзи. Цокнул языком и треснул себя слегка по лбу ладонью. Я посмеялся над собой от того, что забыл об отсутствии Оливии в приемной, ведь сам выпроводил ее как можно дальше от себя, чтобы спокойно поработать. Мне пришлось самому выйти из кабинета и распечатать нужный документ.

Пока ждал, когда все нужные документы будут готовы, обратил внимание на календарь. Там уже перевернута страница с августом. Меня привлек кружочек на числе и надпись «Свобода от тирании». Сначала я негодовал, но затем усмехнулся ее непосредственности и такому детскому поведению.

Принтер наконец перестал жужжать. Лифт вдруг запищал, и я обратил внимание на вошедшего, наперед зная, что это Оливия. Увидев незваного гостя, я сжал челюсти и поменялся в лице. Теперь на мне маска равнодушия и отвращения.

– О, Дэвид, ты здесь, здравствуй, – заговорил он своим голосом, который раздражает мои слуховые проходы.

– Чего тебе, Джейк?

– Просто приехал пообщаться, мы же с тобой занимаемся одним делом.

Он протянул мне ладонь для рукопожатия, но я лишь посмотрел на нее, как на пустое место.

– У нас с тобой нет общих дел, – хладнокровно ответил я.

Джейк вздохнул и опустил руку.

– Ну вот опять ты. Я же подружиться хочу. Эта конкуренция, она же ни к чему хорошему не приведет.

Я усмехнулся, разозлившись на его слова.

– Интересно, почему ты приезжал в компанию и не говорил так тогда, когда год купался в лучах славы, занимая первые рейтинги на рынке?

Он молчал, смотря на меня с высокомерием. Его серые глаза прожигают меня, готовые обернуть в пепел, ведь только так он избавится от меня и станет королем ювелирной империи в Лондоне.

– Я знаю тебя, Джейк. Ты, как змея, вертишься вокруг хозяина, голодаешь, готовишь место, чтобы в один прекрасный момент проглотить его. Так вот, я – твой хозяин, и я держу тебя под контролем, – с удовольствием проговорил я свои слова, изучая его реакцию.

На его лице неприязнь и ненависть. И этот вид доставляет мне наслаждение.

– Все падают с Олимпа, Дэвид. И ты упадешь.

– И не мечтай, тебе не удастся проникнуть в дела моей компании. Ты всегда будешь на втором месте, Осборн.

– Ты, кажется, не теряешь бдительности? Усиливай ее, – сказал он напоследок и медленно зашел в лифт.

Двери закрылись, и он поехал вниз.

Чертов ублюдок. Прощупывает почву и думает, что случайным образом услышит разговоры о новой линии украшений, чтобы превзойти меня. Если бы я приказал охране не впускать его в компанию, то мое решение расценивалось бы как трусость. Поэтому я позволяю ему свободно расхаживать и наслаждаюсь его бешенством, ведь мои сотрудники до последнего сами не знают, что я выпускаю. Лишь приближенные лица завтра будут присутствовать на презентации. Если я выставлю это на всеобщее обозрение, как в прошлом, то этот скользкий тип снова воспользуется моей гласностью и украдет идею, чтобы сделать ее совершеннее и выпустить первым. Именно таким образом я однажды проиграл ему. И теперь сохраняю секретность до самого выхода изделий на выставке.

Я забрал распечатанные бумаги с принтера и вернулся в свой кабинет. Одно радует, что Оливии в этот момент не было здесь. Не хочу, чтобы когда-нибудь она столкнулась с этим нечестивым ублюдком. Она сразу же привлечет его внимание. Я почему-то уверен.

Ближе к двум часам я встретился со своим главным ювелиром, которому доверяю весь процесс создания украшений. В специальном кейсе он принёс с собой драгоценные камни, которые вскоре украсят мою новую коллекцию. Среди них сапфиры, бриллианты, изумруды и рубины. Я уже выслал ему эскизы, и он примерно набросал, какой камень подойдёт лучше всего.

Рассматривая драгоценные камни, мои глаза всегда загораются. Стихия, в которой я нахожусь, роскошна и очень ценна. От того, что меня окружает, можно потерять голову, но только не здравомыслящему человеку. Я вижу во всем этом бесценное и неповторимое искусство, а не бумажки, открывающие в этом мире все закрытые двери.

– К завтрашней презентации подготовь моделирование всех изделий, – напомнил я Артуру.

– Конечно, – ответил он, закрывая кейс ценой в целое состояние.

Прежде чем вести такой бизнес, как ювелирное дело, необходимо найти проверенных людей, кому можно без сомнений доверять. Кто с хладнокровием будет смотреть на бриллианты и в нем не будет соблазна сделать что-либо против. И отцу это удалось. Артур его ровесник, его друг и он до сих пор работает в нашей компании, поскольку замены ему все ещё найти не удаётся. Знаю, что он хочет на покой, но Артур старается не показывать этого, продолжая усердно работать.

– Артур, и ещё кое-что.

Я подошёл к своему столу и открыл ящик, доставая последний и мой самый любимый эскиз. Я вернулся обратно к Артуру, демонстрируя ему подвеску в виде лилии. Он внимательно рассмотрел её и кивнул в знаке согласия. Увиденное удовлетворило его любящее красоту душу.

– Я хочу, чтобы ты лично воплотил ее в реальность. На презентации этой подвески не будет. Я редко прошу тебя создавать украшения лично. Поэтому надеюсь ты не откажешься.

– Ну что ты, Дэвид. Я буду только рад. Возьмусь за твоё секретное дело. А какие предпочтения по камням?

– На твой вкус. Пусть и для меня конечный результат будет сюрпризом.

Артур приподнял седую бровь, смотря на меня с подозрением.

– Понятно, дело молодое и романтическое.

Я усмехнулся и хлопнул его по худому плечу.

– Для Ариэль? – уточнил он.

Я поджал губы и недолго помолчал, прежде чем выдать честный ответ.

– Нет.

Артур понимающе закивал.

– Что же, разное в жизни случается. Ты не подумай, я не из любопытства спрашиваю. Я – творец, нужный образ придаст и нужный вид украшению. Ты мне хотя бы скажи, как она выглядит, чтобы эксклюзивная подвеска подошла только ей.

В этом Артур полностью прав. Но Оливия в данный момент – мой секрет, который я скрываю от всего мира. Я лишь вздохнул, показывая этим, что пока не желаю говорить о ней ни с кем.

– Ну хотя бы цвет глаз и немного характер, – с улыбкой выпытывал он.

Я задумался, представляя перед собой образ Оливии – женщины, из-за которой я потерял покой.

– Ее глаза – как небо. А сама она нежная и очень хрупкая, но при этом в ней огромная сила.

Артур выслушал меня и кивнул, широко улыбнувшись.

– Ты влюблен, как мальчишка, – прокомментировал он мое состояние.

– Я знаю, – усмехнулся я, выходя из транса.

Артур сложил лист с эскизом и засунул его во внутренний карман пиджака. Мы пожали друг другу руки, после чего он ушел.

Мой мобильник в кармане завибрировал. Даже прочитав её имя на экране, у меня уже сердце усиливает свои удары.

– Слушаю, Оливия.

– Господин Голдман, приготовления закончены. Не посмотрите?

– Сейчас спущусь.

Просторный светлый зал украшен белыми шарами и небольшими столиками со стёклами, оснащённые белым светом, где будут находиться смоделированные изделия. Аппаратура уже настроена без ошибок. Завтра окна с помощью пульта будут зашторены и на экране появятся созданные нейросетью фотографии украшений, а Валери предстоит представить коллекцию. После презентации настанет важный момент реализации украшений, а в сентябре ожидается международная выставка, куда съедутся многие страны со своей продукцией. Там проходят аукционы, на которых первые партии изделий находят своих хозяев.

– Как Вам? – осторожно спросила Оливия, когда я закончил оценивать украшенный зал.

– Все получилось неплохо.

Я бросил взгляд на стулья перед экраном и широкий стол за ними для закусок и выпивки.

– Завтра оденься в белое, – попросил я, несмотря на Оливию.

– Почему?

– Этот цвет привлекает удачу, – коротко ответил я и зашагал в сторону лифта, бросая на ходу: – Позаботься о закусках и выпивке.

Зайдя в лифт, я выдохнул. Никогда еще не доводилось избегать девушку и притворяться рядом с ней, что она меня никоим образом не привлекает. Пока я не пойму, какие чувства испытывает ко мне Оливия, то не посмею лезть к ней. Вчера ночью айсберг пошатнулся и треснул. Осталось окончательно развалить его.

Я снова скрылся в своем кабинете и уселся на кресле. Поставил локти на стол и стал массировать пальцами виски, прикрыв глаза. Впереди важное событие, а я совершенно не в состоянии сосредоточиться на завтрашней презентации.

Я настолько погрузился в себя, что не услышал, как в кабинет вошла Оливия и поставила передо мной чашку. Услышав еле уловимый звон посуды, я медленно открыл глаза и опустил их вниз. Передо мной стоит чашка с чаем.

Чаем. В чашке то, что я никогда даже не пил.

Оливия уже стояла напротив меня, сцепив перед собой руки. Я оставался в прежнем положении, только уже не массировал виски.

– Вам стоит выпить. Этот чай очень полезен, – заговорила она мягким и нежным голосом.

Сейчас я заметил, как реагирует на ее голос мое тело – я покрылся мурашками. Сглотнув, я ответил:

– Я не пью чай.

– И все же я настаиваю, – с улыбкой уговаривала меня Оливия.

Невозможно устоять перед этой очаровательной улыбкой. Я околдован и уже тянусь к чашке.

– И еще я настоятельно рекомендую Вам отправиться домой и отдохнуть. Интервью все равно отменили.

Я слегка нахмурил брови. Оливия заметила мое недовольство и вздохнула.

– Я прошу не ради себя. Сейчас я думаю о Вашем благополучии. Завтра очень важный день как для Вас, так и для всей компании. Вам стоит как следует отдохнуть. Все идеально приготовлено и эскизы будущих изделий тоже выполнены безупречно. Вам не о чем переживать.

После ее слов я расслабился и выдохнул, откидываясь на спинку кресла. Я задумался. Оливия единственный человек, кто подумала о моем состоянии, которое ухудшается с каждым днем из-за напряжения и вечной ответственности. Даже родители никогда не спрашивали меня, свободно ли я управляю компанией, или же имеется побочный эффект в виде ухудшения моего состояния. Все, что волнует маму, это то, что я редко бываю на семейных ужинах из-за работы в компании, которую я обязан удерживать на плаву ценой жизни по мнению отца.

Раньше я не замечал этого и вообще не думал, не считал, что это так важно, когда близкий тебе человек интересуется твоим моральным состоянием. Не знаю, кем стала для меня Оливия, но от ее заботы мое сердце переполняет тепло. Будь на ее месте сейчас любой другой сотрудник компании или Грейс, ничего подобного я бы не ощутил и не задумался о самом важном в жизни. Просто бы продолжил работу.

Но сейчас мне действительно хочется прислушаться.

Я посмотрел прямо в голубые глаза Оливии, которые сквозь линзу очков становятся еще ярче.

– Ты права, – хрипло ответил я. – Нам стоит отдохнуть перед презентацией.

Оливия улыбнулась и кивнула, радуясь моему благоразумию. Уверен, она уже думала о том, что я разозлюсь на ее данное предложение, учитывая то, что она написала обо мне в календаре. Тирания – это я и мой режим.

– Пейте чай.

Я издал короткий смешок и кивнул.

– Ты можешь ехать домой.

– Спасибо.

Оливия развернулась и на своих каблуках покинула мой кабинет. Шлейф ее цветочных духов остался в помещении и мне бы не хотелось, чтобы они испарялись слишком быстро. Хочу пить этот отвратительный чай и наслаждаться умопомрачительным запахом.

Знала бы она, в чем причина полной загруженности моего мозга, точнее в ком эта причина, то Оливия бы вряд ли заваривала мне чай для успокоения.

Я приехал домой к семи вечера. Надеялся, что окажусь там один, но уже в холле меня встретила Ариэль с удивлённым лицом. Даже дома она одета как модель Гуччи с богатым макияжем на лице. Два года назад меня, в первую очередь, в ней и привлекало то, что Ариэль хочет быть идеальной, а я люблю идеал во всем.

– Ты уже дома?

Я молча прошел мимо нее, снимая на ходу пиджак, который бросил на диван в гостиной.

– Интересно, стоит отметить этот день в календаре.

Ариэль следовала за мной по пятам. Я пошел на кухню, чтобы достать из своего мини бара виски и налить в стакан.

– В чем причина такого раннего прихода? – допытывала она меня.

Я сделал глоток крепкого спиртного, чуть сморщившись.

– А какая, собственно, разница? – спокойно ответил я на ее вопрос вопросом.

Ариэль пожала плечами, скрестив руки на груди. Когда она так делает, обстановка в помещении сразу же накаляется. Ее действия говорят о том, что на хорошей ноте наш разговор не закончится.

– Ты как-то даже на годовщину нашего знакомства опоздал на три часа. Да и вообще каждый день приходишь не раньше десяти. Что такое? Любовница сегодня занята своими делами?

Я неосознанно сжал стакан и медленно выдохнул, стараясь сохранить свое шаткое спокойствие. Ариэль намеренно выводит меня, и я пока не понимаю, зачем ей это необходимо.

– Ты можешь хотя бы сегодня не выносить мне мозг? – сдержанно проговорил я. – У меня завтра важный день в компании.

– Бедненький, – иронично пропела Ариэль. – Это значит ты страдаешь в наших отношениях, а не я? Ты можешь вспомнить, когда в последний раз радовал меня цветами? Или улыбался при виде меня? Целовал? Трахал в конце концов! – последнюю фразу она выкрикнула.

– Ты же сама уже все замечаешь. Зачем держаться за то, что делает тебя несчастной?

– Да я исправить все хочу! – выкрикнула она. – Или ты думал, попользовался и хватит? Не подошла что-то она мне. Не скажу напрямую «Давай расстанемся», а буду пытать ее своим безразличием. Так!?

Я смотрел за тем, как Ариэль в очередной раз пробирает истерика. Она кричит, надрывая связки. А я стою перед ней с каменным выражением лица, не проявляя никаких эмоций.

– Я хотел, чтобы ты сама так сказала. Чтобы ты была инициатором разрыва.

Ариэль истерично рассмеялась.

– Так ты оказывается заботишься обо мне? Вот я дура, не заметила. Как тонко, Голдман!

– Хорошо! – выкрикнул я, бросая стакан на стол. – Давай расстанемся!

– Нет! – расширив глаза, закричала Ариэль.

– Что ты тогда от меня хочешь!?

– Верни года, что я на тебя потратила!

Я шумно выдохнул и резко расслабил галстук на шее, уходя из кухни. Ариэль последовала за мной, ведь она еще не весь яд выплеснула на меня, желая отыграться на моей стойкости до последнего, пока вместо нее не останутся руины.

– Чем я заслужила это!?

В гостиной Ариэль встала напротив меня и толкнула в грудь, останавливая.

– Да ничем, Ариэль! Просто я разлюбил тебя! Ты спрашиваешь, почему я перестал смотреть на тебя с любовью? А почему ты каждый день выносила мне мозг!? Ревновала без причины и устраивала скандалы вместо ужина!? И поводом было лишь то, что я возвращался поздно! Моим словам ты не верила. Ты же сама все рушила!

Ариэль схватилась за мою рубашку, смотря на меня с ненавистью. В ее глазах искрится настоящее безумие.

– Хочешь уйти? – вкрадчиво спросила она, трясясь всем телом. – Никогда я тебя не отпущу.

– Я хочу решить все мирно, не вынуждай меня.

Ее брови взмыли вверх.

– Ты угрожаешь мне?

– Да. – Я накрыл ее руки своими. – Не забывай, кто я и на что способен. Я знаю о каждом твоем шаге. И если ты не хочешь, чтобы определенные снимки попали в руки журналистам, то подумай о моем предложении разойтись без скандала.

На лице Ариэль отразилась догадка. Красная краска агрессии спала с ее лица, после чего она резко побледнела.

Я сбросил ее руки с себя и направился в спальню.

Глава 9

Оливия

«Неконтролируемые негативные эмоции – это зло.»

Прошлое. Шесть лет назад.

Брайан затолкал меня в свою комнату, затем прижал к стене и стал неистово целовать мои губы, перемещая свои сумасшедшие поцелуи на шею. У меня едва хватает дыхания. Я уже практически не могу стоять на ногах, и поэтому позволяю Брайану держать меня в своих сильных руках.

– Детка, хочу тебя прямо сейчас. Ты сводишь меня с ума своим телом, – хриплым от возбуждения голосом говорит в мое ухо Брайан, и я покрываюсь мурашками.

Его слова пробуждают меня из транса. Эйфория спадает и ко мне возвращаются силы. Я надавила руками на его широкие плечи, вынуждая таким образом отстраниться от меня. Брайан смотрит на меня с непониманием, продолжая обнимать за талию. Он всматривается в мое растерянное лицо, пытаясь понять, в чем состоит проблема, которая остановила его.

– Что такое? Я напугал тебя? Не хочешь?

– Хочу, – тихо произнесла я и подняла глаза.

Брайан выдохнул и удовлетворительно улыбнулся. Он скользнул руками по моим плечам, предплечьям, добираясь до пальцев, которые сжал, и осторожно потянул меня вперед. Туда, где стоит его постель. Когда мы остановились возле нее, мое сердце заколотилось с бешеной скоростью. Брайан убрал переднюю прядь моих волос за ухо и поцеловал в лоб, накрывая своей ладонью мою щеку.

– Малышка, я тебя очень люблю. Я очень сильно привязался к тебе за этот месяц и чувствую, что хочу быть с тобой всегда. – Он прижался ко мне, обнимая за талию. – Не дрожи ты так, глупенькая. Я не сделаю тебе больно.

Его низкий и хриплый голос успокаивает, но я не могу не думать о том, что скрывается под моей одеждой, и поэтому продолжаю нервничать, не находя возможности уравновесить свое состояние и полностью отдаться волшебному моменту.

Действия и слова Брайана всегда давали мне понять, что его любовь ко мне действительно подлинна. Я верю и доверяю ему, но рассказать о своих недостатках не могла. Никак не находила тех самых моральных сил. Как только я собиралась раскрыться перед ним полностью, как в горле становился ком, который даже дышать мне мешал.

Я уже дважды просила Брайана повременить с сексом, ссылаясь на свою неопытность. Больше не могу отказывать ему под таким предлогом. Страх мешает мне не только раскрепоститься, но и мешает жить полноценно.

Я смотрю в любимые глаза, смотрящие на меня с нежностью и заботой, и убеждаю себя, что ему можно довериться полностью.

– Только сначала я должна показать тебя кое-что.

– М-м-м, – Брайан зарылся лицом в мою шею, вдыхая мой запах. – Заинтриговала.

Он сел на постель и выжидал с игривой улыбкой. Я коснулась своими дрожащими пальцами первой пуговицы рубашки и отстегнула ее. Затем второй, третьей, внимательно изучая реакцию своего парня. Его глаза сияют от возбуждения, и я надеюсь, что они такими и останутся после того, как я сниму с себя рубашку.

И вот я добралась до последней пуговицы, судорожно выдохнула и медленно раскрыла ее. На глаза Брайана открылись мой живот и плечи, на которых остались рубцы после ожогов.

Я перестала дышать, когда изучала лицо своего парня. Он уставился на мой живот, а улыбка медленно сползала с его лица. Я простояла перед ним без движений несколько секунд, сжимая ткань рубашки и ожидая его слов.

До этого смотрящие на меня с любовью глаза изменились. Теперь я вижу в них разочарование и отчужденность. Холод и безразличие.

– Брайан…

– Это ужасно, Оливия. Ты же…была такая идеальная.

Он резко поднялся на ноги и потер лицо ладонью. Я медленно закрылась рубашкой, обнимая себя в защитной реакции. Смотря в пол, я не могла поверить в услышанное. Человек, который клялся мне в любви, за несколько секунд стал жестоким.

– Тебе следовало рассказать мне раньше. Когда я еще начал бегать за тобой. Теперь что? Что ты ждала? Что я посмотрю на это… Черт, Оливия, это отвратительно, и я даже прикасаться к этому не хочу.

Удар под дых. Я пошатнулась, еле удержавшись на ногах.

– Ты говорил…

– Я говорил Оливии, которая ослепляет пол школы своей красотой. А что в итоге? В ней есть нюанс. Не такая она уж и идеальная. Я думал, что мне принадлежит самая красивая девчонка, мне все завидовали.

– Это же всего лишь шрамы, – тихо произнесла я, сдерживая слезы.

– И они, повторяю, отвратительны. Я не люблю такие сюрпризы, Оливия. Никто не любит. Если найдешь еще кого-то, то предупреждай его заранее о таких вещах.

Я резко подняла на него глаза, в которых уже скопились слезы, вызванные грубыми словами Брайана.

– Ты меня бросаешь?

Он посмотрел на меня так, будто я сейчас сморозила глупость и усмехнулся.

– А ты думала я начну утешать тебя и целовать вот это? – тыкнув на мой живот, безжалостно процедил он. – Уходи. Не могу больше смотреть на тебя.

Брайан сел на свое кресло за столом, включая компьютер. Горячие слезы градом потекли по моим щекам, смазывая передо мной видимость.

– Как же я ошиблась, – проговорила я напоследок последними каплям сил и зашагала прочь из его комнаты.

По пути я застегнула свою рубашку, захлебываясь слезами.

Неужели все парни видят во мне только идеальную оболочку, и поэтому изъяны даже принимать не хотят? На мои чувства, эмоции всем наплевать. Оказывается, меня добиваются, потому что не знают, что скрывается под одеждой, желая обладать мной, как красивой вещью в коллекции.

Не помню, как я добралась до дома. Радует, что дяди с тетей нет, и я могу как следует выплеснуть из себя весь прожитый момент. В комнате оказалась Айлин, которая вздрогнула от моего неожиданного появления. Увидев мои слезы, она испугалась и подбежала ко мне, когда я замерла посреди комнаты.

– Что случилось?

– Брайан сказал, что я отвратительная. Я…

– Ты показала ему свои шрамы? – с сожалением уточнила она.

Я закивала и расплакалась вновь, падая на пол. Айлин села передо мной и крепко обняла.

– Плюнь на него! Если он так считает, это не значит, что все такого же мнения.

– Айлин, парни не любят таких, как я, – рыдая проговорила я.

– Прекрати говорить ерунду! Не надо полагаться на мнение этого урода! Не смей обесценивать себя! Слышишь меня!?

Настоящее время.

Я стояла перед зеркалом и водила пальцем по своему животу. Смотря на эти рубцы, я вновь проваливаюсь в те жуткие моменты, когда одному стоило самых маленьких усилий для того, чтобы смешать меня с грязью, не переживая о моих чувствах и дальнейшей самооценке. То, что случилось со мной тогда, стало для меня травмой, повлекшая за собой усиление моих комплексов. Теперь я не доверяю мужчинам и стараюсь обходить их стороной, отвергаю знакомства, зная, что произойдет, когда мне стоит снять одежду.