Дневник желаний

– Роман, ты что там увидел?! – неожиданно раздался голос Иваныча за спиной. Парень от испуга подпрыгнул и свалился с кресла. Это его действие сопровождалось громким смехом утренних коллег, которые уже переоделись и хотели уходить домой.

– Иваныч, ещё пару раз так напугаешь, и один останешься работать, – поднимаясь с пола, оправдывался парень.

– Ну ты уж не серчай, Ром, – улыбнулся коллега и помог ему встать. – Это я не подумавши. Проводи ребят, закрой ворота, а я понаблюдаю за камерами.

– Да уж. Заодно и проветрюсь, – согласился Роман.

Он вышел вслед за коллегами. Те спорили о чём-то своём, старческом, но парень их не слушал. Рома пытался понять, что такое с ним происходило и насколько реально то, что только что увидел. События казались настолько настоящими, что он был, мягко говоря, сбит с толку.

Глава №2. Предательство

Рома выпустил коллег через калитку центральных ворот и запер её на навесной замок. Осталось обойти три оставшихся входа и убедиться, что рынок надёжно закрыт до утра. Он взглянул на экран своего мобильного телефона – всего лишь семь часов вечера, но на улице уже царила тёмная ночь. Сделал глубокий вдох, наслаждаясь свежестью прохладного осеннего воздуха, который пах сыростью и последними нотками прошедшего дождя. Небо над головой всё ещё хмурилось тяжёлыми серыми облаками, скрывая звёзды и луну под своим непроницаемым покровом. Площадь рынка, залитая ярким светом прожекторов, казалась немного мистической в этой темноте.

Иваныч должен был следить за происходящим через камеры видеонаблюдения. Но Рома знал, что тот, скорее всего, уже утонул в страницах очередного военного романа, забыв обо всём на свете.

Оставшись один, парень решил использовать это время спокойствия, чтобы попытаться собрать все свои мысли и видения, которые беспокоили его разум.

«Нужно вспомнить всё, что со мной произошло сегодня, – размышлял он, шагая по пустынной рыночной дороге. – В библиотеке я нашёл дневник. Впрочем, не совсем так. Сначала я услышал голоса, которые привели меня к нему. Они принадлежали пяти разным людям. На мониторе же я увидел лишь четверых. Возможно, они и были теми, чьи голоса я слышал? Мужчина, женщина, парень, девушка и ещё один мужчина. Сопоставив их с персонажами из видеозаписи, можно предположить, что это они. Но вот почему изображение пятого мужчины так и не появилось? Возможно, причиной этому послужило то, что мистический сеанс прервал Иваныч с коллегами. Такое вполне могло случиться. Тем не менее самое пугающие это сюжет видео. Кажется, все владельцы дневника либо погибли, либо сошли с ума. Такая судьба мне совсем не улыбается. Надо сжечь его, пока он не довёл меня до психиатрической больницы или чего похуже. С другой стороны, можно предположить, что эти четверо нарушили какие-то правила. Если книга способна внушить такие галлюцинации, как те, что случились со мной, то ей наверняка несложно защититься самой. Все мои дальнейшие перспективы выглядят весьма мрачно. Похоже, у меня нет иного выхода, кроме как подчиняться её правилам. Иначе… Нет, лучше не думать об этом. Предположу другую версию: четверо нарушителей понесли наказание, а пятый поступил правильно и теперь живёт счастливо. Я тоже смогу справиться! Выполню все требования дневника и загадаю работу с хорошей оплатой. Сниму квартиру в центре, а может, даже куплю. О родителях тоже позабочусь: отцу подарю авто, матери – новую плиту и стиральную машину».

Эти мечты действительно помогли ему забыть о тревоге. Теперь он шёл более уверенно, направляясь к последнему выходу с рынка. Убедившись, что замок закрыт, Рома уже готовился вернуться к Иванычу, когда вдруг заметил вдали силуэт мужчины. Он стоял неподвижно у стены, в самом тускло освещённом уголке, и пристально смотрел на молодого охранника. Волосы его были слегка растрёпаны. Одет мужчина в чёрный длинный плащ и кожаные ботинки на толстой подошве. Парень от неожиданности отступил на шаг назад, почувствовав, как адреналин мгновенно пронзил его тело. Затем он схватился за фонарь, прикреплённый к поясу, но тот упорно не хотел отстёгиваться. Пришлось на мгновение отвлечься от силуэта мужчины и взглянуть на застёжку. Быстро освободив фонарь, Рома включил его и направил луч света в темноту, но там уже никого не было.

– Ром, что там происходит? – прозвучал голос Иваныча из рации.

– Ничего особенного, просто кошка, – ответил парень, напряжённо осматривая место, где только что стоял мужчина. – «Как обычный человек мог исчезнуть так быстро?» В обе стороны открытая местность длиной около тридцати метров, и нигде нет укрытия. Парень был абсолютно уверен, что это тот самый пятый обладатель голоса. На всякий случай он повертел фонарём вокруг, но, естественно, никого не обнаружил. Самое удивительное, что в тот момент он не чувствовал страха. Когда смотрел видео, его тело цепенело от ужаса, кожа ощущала надвигающуюся опасность, но сейчас всё было иначе. Да, он вздрогнул от неожиданности, но настоящего испуга не испытал. Возможно, причиной этому стало выражение лица мужчины. На видеозаписях люди выглядели искажёнными гневом, злостью и отчаянием, тогда как он просто молчаливо наблюдал за ним, словно изучал. Эта мысль заставила холодный пот пробежать по спине парня. «Зачем ему меня изучать? И кто это вообще такой?» – вопросы накапливались с неимоверной скоростью, а вот ответы возможно скрыты на страницах дневнике. Убрав фонарь обратно на пояс, он завершил осмотр территории и отправился в комнату видеонаблюдения.

– Иваныч, ты первым дежурить будешь? – поинтересовался Рома.

– Конечно, без проблем, – ответил напарник, не отрываясь от экрана монитора. – На улице всё тихо?

– Да, спокойно, как всегда, – коротко сказал парень, устраиваясь поудобнее на старом диване у стены.

После завершения обхода у него оставался целый час свободного времени, если, конечно, ничего непредвиденного не произойдёт. Хотя, что тут может случиться? Рома достал дневник и снова взглянул на его обложку. Картинка оживала прямо на глазах: маленький язычок пламени свечи слегка заколыхался, а страница старинной книги, лежащей на нарисованном столе, плавно перевернулась. Эти явления невозможно было воспринимать как нечто обыденное. Роман не переставал удивляться магическим свойствам дневника, который умел оживлять картинки и вызывать галлюцинации. Теперь он понимал, что должен быть готов ко всему. Перелистнув первую страницу, парень пробежался глазами по тексту и удостоверился, что никаких изменений в правилах не произошло. Сделав глубокий вдох, он перешёл к чтению. Почерк был неровным, буквы слегка продавливали бумагу, создавая едва заметный рельеф. Поднеся книгу ближе к свету, Рома рассмотрел текст подробнее. Чувство, что в его руках оказалась чья-то великая тайна, усилилось. Он понимал, что обязан раскрыть её секреты. Не теряя времени, сосредоточившись, начал читать:

Ваше имя: Семён.

Ваш возраст: Сорок два года.

Ваша история:

«Дорогой дневник. Надеюсь, что эти строки никто и никогда не прочтёт, но мне просто необходимо излить душу. В жизни бывают взлёты, но случаются и падения. Только я и подумать не мог, что, поскользнувшись однажды, не смогу оправиться. Кажется, что падение длится вечно, и конца ему не видно. Не знаю, на сколько ещё хватит моих сил и остались ли они у меня вообще.

Исполнить желание – это заманчивое предложение. Хотя, честно говоря, я даже не представляю, чего в действительности хочу сейчас. Видимо, начал писать, чтобы разобраться в себе. Прости за философские рассуждения и долгое вступление, но в таком состоянии иначе я не могу. Пишу эти строки и пытаюсь понять, с чего же начать.

Родился и вырос я в небольшом городке на берегу Волги, население которого составляло всего двадцать тысяч человек. Маленький и уютный, где все друг друга знали. Лучшее место для детства.

Вот и первая история вспомнилась, как раз из школьных времён.

В пятом классе к нам перевели нового ученика – Вовку. Уже на первом уроке он мне не понравился. Всё началось с того, что учительница посадила его за одну парту с Маринкой. Девочку я любил с первого класса, но ей в этом не признавался. На перемене я подошёл к нему и сказал, что она моя дама сердца, и настоятельно попросил пересесть. Но Вовка оказался не из робкого десятка и ответил взаимностью на мою грубость. К разговору подключились ребята из класса, и в итоге мы договорились встретиться после уроков и разобраться как настоящие мужики».

В этот момент буквы в дневнике начали кружиться, и картинка перед глазами Романа поплыла. На секунду парень потерял ориентацию в пространстве. Он крепко зажмурился, услышав детский гомон, который эхом раздавался где-то вдали, но с каждым мгновением становился громче.

– Сём, да этот новенький тебя вообще ни во что не ставит, – прозвучал голос мальчика совсем близко.

Рома открыл глаза и увидел перед собой рыжеволосого парня, которому на вид было около десяти лет. Но странно то, что он смотрел на него не сверху вниз, а как на равного по росту. Всё вокруг казалось непривычно огромным. Он стоял возле двухэтажного здания, стены которого были оштукатурены и выкрашены в блёклый жёлтый цвет. Вокруг суетились дети разных возрастов.

«Это школа, – догадался Роман».

Звонок прозвенел внутри здания, и большинство учеников бросились на урок, но рыжий парень остался стоять чуть впереди, пристально глядя на Рому.

– Ты чего замер? Испугался, что ли? – спросил он. – Да ты его сейчас по стенке размажешь! Давай, как в фильме «Кровавый спорт». Помнишь, мы смотрели его на видике? Брат кассету принёс. Выйдешь, встанешь в боевую стойку и бей по очереди: сначала правой, потом левой!

Мальчик размахивал руками в воздухе, демонстрируя удары, словно сражался с невидимым соперником.

«Видик?! Кто вообще сейчас ими пользуется? – недоумевал Роман, оглядываясь вокруг. – И эта одежда у мальчика – джемпер. Не лонгслив, не оверсайз, а именно джемпер. Сотню лет такого не видел».

Роман крутил головой, осознавая, что все вокруг одеты в одежду, не соответствующую его времени. Дневник перенёс его в прошлое. Более того, он оказался в теле молодого Семёна из той самой истории.

«Проживи их истории, – неожиданно вспомнил он одно из условий дневника. —Неужели мне придётся драться с ребёнком?»

Рома не знал, что делать и как поступить в этой ситуации, а также сколько времени ему предстоит провести в его теле. Существовала ещё одна проблема, о которой он старался не думать. Если Семён был бойцом, то вот Роман за тридцать лет ни разу не дрался. Всегда удавалось решить конфликты словами. «Может, сбежать? – мелькнула мысль». Но тут он вспомнил свою теорию, что нарушение правил дневника влечёт за собой плохие последствия.

«Значит, придётся драться, – твёрдо решил он и пошёл вслед за рыжим парнем, который, видимо, был другом Семёна.

Ну что я, не справлюсь с ребёнком? – пытался успокоить себя Роман». Правда, проблема была в том, что он сам оказался в детском теле. Мало того, ещё и низкорослым. Руки тонкие, слабые. Лишь одно радовало – пропал гайморит, и он мог свободно дышать. Рыжий мальчик продолжал не замолкая болтать рядом.

– Ну прям наглец какой-то, к Маринке подкатывал, – возмущался он.

Когда мальчишка произнёс эти слова, Роман заметил в его глазах искру злобы. «Стоп! Походу эта Маринка нравится не только Семёну, но и рыжему. Только вот трусит тот сам драться, вот и подбивает более смелого товарища, – дошло до Ромы».

– Если ты его не уделаешь, то пацаны перестанут тебя уважать, – продолжал подначивать рыжий.

«Вот же мелкий манипулятор! Семён, похоже, этого не замечает и ведётся у него на поводу, – возмутился Роман».

За углом, куда они свернули, уже собралась небольшая компания детей – мальчишки и девчонки. Воздух был наполнен нервным напряжением, которое витало между ними, словно электрический разряд.

«А какая из них Маринка? – вдруг заинтересовало Романа. – А кто этот Вован? Надеюсь, тот мелкий, в очках».

Но надежды быстро развеялись, когда из толпы выступил крепкий парень, заметно превосходивший ростом и весом. Его широкая грудь, мощные плечи и самоуверенная ухмылка говорили сами за себя.

«Да он выглядит на все четырнадцать! Мы вообще в разных весовых категориях! – страх сжался холодной змеёй в груди Романа, заставляя колени мелко дрожать».

– Слышь, ты чего там на перемене говорил? – громко выкрикнул Вован, делая шаг вперёд. Его голос звучал угрожающе, и каждая буква словно несла за собой удар молнии.

– А ты что, глухой? Или настолько тупой, что не понимаешь простых слов?! – Рома попытался изобразить уверенность, но голос предательски дрогнул. Вова лишь усмехнулся в ответ, демонстрируя полное презрение.

– Смотри не обосися, – продолжил он, заливаясь язвительным смехом. – Драться-то будем или передумаешь?

– Будем, – выпалил рыжий парень, стоявший позади Ромы. – Сёма – настоящий пацан, а пацаны слов на ветер не бросают, – добавил он, слегка подтолкнув Романа вперёд.

«Кто ж тебя за язык тянул? – мысленно обругал Рома своего «союзника», поднимая кулаки для предстоящей схватки». В голове мгновенно созрел план: Вова начнёт атаку справа, он ловко уклонится и нанесёт встречный удар под дых. Затем останется только добить противника. Но, как оказалось, Вова был левшой. Наклоняясь, Рома подставил своё лицо под сокрушительный удар, и сила столкновения отправила его в полёт. Он приземлился на живот, чувствуя, дикую боль в правой стороне лица, а во рту металлический привкус крови. Со всех сторон раздался звонкий смех школьников, усиливая чувство унижения.

Внутри Романа кипела ярость, вытесняя страх и любое сомнение. Враг стоял перед ним, и его следовало уничтожить. Одним резким движением он поднялся на ноги и ударил в ответ. Вова, предвкушавший лёгкую победу, не ожидал столь быстрого контрудара и получил прямой в свою пухлую физиономию. Рома, поддавшись азарту, продолжал атаковать, забыв о собственной защите. Но его эйфория оборвалась, когда тяжёлый кулак врезался прямо в лоб, и он снова оказался на земле. Смех толпы сменился возбуждёнными криками зрителей, наслаждающихся разворачивающимся спектаклем насилия. Рома, сидя на корточках, жадно глотал воздух, стараясь прийти в себя. В этот момент перед его глазами возникли сцены из фильма, о котором рыжий упоминал перед боем. Герой, так же как и он, стоял на четвереньках, тяжело дышал, вспоминая уроки мастерства от своего наставника. Внутренний голос прошептал: «Ты можешь! Вставай и сделай это!»

Резко поднявшись, Рома нанёс мощный удар ногой в живот Вована. Его ступня врезалась в мягкое пузо, выбивая воздух из лёгких противника. Не успев увернуться, Вован полетел назад и ударился головой о кирпичную стену школы. Потеряв сознание, он медленно сползал вниз, оставляя на ней кровавый след.

– А-а-а! – испуганно закричали девочки.

– Бежим отсюда! – скомандовал кто-то из мальчишек, и толпа мгновенно рассеялась.

Рома остался стоять на месте, охваченный ужасом. «Я что, убил его? – подумал парень, осознавая масштабы содеянного. – Лишил жизни ребёнка, у которого всё ещё было только впереди». Слёзы сами покатились по щекам. Резкая боль в боку отвлекла его от самокопания. «А вдруг мальчик жив?» – промелькнула слабая надежда, несмотря на явные следы крови на стене. Подойдя ближе, Рома взял его руку и попытался нащупать пульс. Под пальцами прослеживался слабый, но отчётливый ритм. Облегчение охватило его, сменившись новой задачей: «Что теперь делать?» Взглянув по сторонам, он понял, что помощи ждать неоткуда. Решив отнести пострадавшего в школу, Рома попытался поднять его, но тот оказался слишком тяжёлым.

– Кабан ты, а не Вован, – грустно сказал парень и осторожно пошёл в сторону главных ворот школы за помощью.

Почувствовал, как мир вокруг начал медленно вращаться. Перед глазами всплыли чёрные пятна, будто тени, жадно поглощающие свет, оставляя лишь мрак. Тьма сгущалась, становясь плотной и тягучей, затягивая сознание в бездну. Из этой кромешной пустоты, словно вспышки молнии, начали появляться белые буквы. Они мелькали, разлетались в разные стороны, но постепенно стали складываться в строки, образуя осмысленные предложения.

Неожиданно всё перевернулось: белый превратился в чёрный, а чёрный – в белый. Мир вспыхнул яркостью, и Рома ощутил себя снова в своём теле. Он держал в руках дневник, страницы которого были наполнены строками, полными загадок и тайн. Сердце забилось быстрее и парень продолжил читать текст. Его охватило любопытство: чем же закончится эта история?

«В школе меня встретила вахтёрша, она же и уборщица. Не помню, как её звали. Она сбегала за медсестрой, та уже вызвала машину скорой помощи, и Вову увезли в больницу. В результате он выжил, только вот его мучали постоянные головные боли, головокружения и временная потеря памяти. Его сломанная судьба – это мой груз на сердце, который мне нести до конца моих дней. Меня поставили на учёт в качестве неблагополучного несовершеннолетнего. Даже приходили обследовать, где я жил, и проводили беседы с родителями, но это всё неважно. Вова в итоге не получил хорошего образования, спился. Сейчас уже его тело лежит на кладбище. Тебе, дневник, нужны эмоции? Тогда я испытал их целую палитру: страх, боль, гнев, ужас, а в завершение и вину за его испорченную жизнь. Я никогда не узнаю, как бы повернулась его судьба, если бы не эта драка, но назад дороги нет и мне с этим жить».

Роман медленно закрыл дневник, едва сдерживая дрожь в руках. Его сердце всё ещё отчаянно стучало, словно пытаясь вырваться наружу. Резкая боль пронзила рёбра – именно там, куда его в облике Семёна ударил тот самый мальчик. Эта история захватила его целиком, заставив почувствовать каждую эмоцию героя, каждый страх и каждое мгновение боли.

«Хотел жизненного сюжета, вот и получил», – подумал Роман, стараясь успокоиться. Он поднял взгляд на старые настенные часы рядом с монитором. Прошло всего десять минут, но в голове пронеслись события целого часа, возможно, даже больше. Время в дневнике текло иначе, словно само пространство вокруг деформировалось, затягивая его глубже и глубже в историю.

Парень встал и направился в раздевалку, где находился умывальник. Холодная вода была необходима, чтобы остудить лихорадочный пульс. Подставляя руки под струю, он вдруг заметил своё отражение в зеркале. Лицо выглядело бледным, но глаза горели странным блеском – знакомым, словно принадлежащим кому-то другому. Роман взглянул вверх и замер. В углу комнаты, возле шкафчика, стоял тот самый мужчина, которого он видел раньше на улице. Смуглая кожа, тёмные глаза, внимательно следящие за каждым движением парня. В этот раз лицо мужчины казалось ближе, чётче. Оно излучало спокойствие, но вместе с тем – скрытую силу. Никакой угрозы, но и никакого доброго намерения тоже.

Роман почувствовал, как холод пробежал по спине. Мужчина молчал, но его присутствие ощущалось почти физически. Появилось чувство, что он не просто стоит там, а следит за каждым вздохом, каждой мыслью. Парень решил заговорить первым:

– Кто ты? Что тебе нужно?

Мужчина лишь слегка улыбнулся уголком губ, но ничего не ответил. Роман повернул голову в сторону шкафчиков, но там уже никого не было. Лишь лёгкий шорох раздался откуда-то издалека.

– Кто он такой? – растерянно прошептал парень. – Может, он и есть дневник… Или его создатель? А если, он следит за мной, чтобы узнать, какую историю показать мне следующей?

Роман понимал, что дневник – нечто большее, чем просто сборник чужих воспоминаний. Это портал, ведущий в другой мир, полный загадок и опасностей. Если он действительно хочет пройти этот путь до конца, то должен быть готов ко всему. Вопросов становилось всё больше, но искать ответы методом догадок было бесполезно. Оставалось одно – продолжать чтение.

Вернувшись в комнату наблюдения, Роман обнаружил, что Иваныч всё так же скучал, глядя на пустые дороги рынка. Парень уселся поудобнее на диване, глубоко вдохнул и вновь открыл дневник. Рука дрогнула, когда он перевернул страницу. История Семёна продолжалась, и Роман знал, что теперь она будет ещё сложнее и страшнее.

«Вот я и рассказал тебе свою первую историю. Странно, конечно, всё это. Но после того, как я излил свою душу на твои страницы, мне действительно стало легче. Может, ты и вправду волшебный. Тогда сними с меня ещё один груз вины. То, о чём я жалею до сих пор, но эту историю знают только двое: я и мой друг Витька. Нам тогда было по шестнадцать. Наконец-то наступили долгожданные летние каникулы. Компьютеров у нас не было, а значит, и повода сидеть целыми днями дома тоже. Ежедневно мы с ребятами собирались и играли в футбол. Выбрали ровное место в поле, там же и сделали самодельные ворота. В ста метрах протекала река, и прямо после матча мы всей компанией шли купаться. Уже во время водных процедур ко мне подплыл Витька».

К этому моменту Роман погрузился в атмосферу повествования настолько, что реальные ощущения начали смешиваться с теми, что описывал Семён. Он ощутил внезапную головную боль, которая окутала его разум, заставляя закрыть глаза. Холод поглотил его тело, и парень почувствовал, как вода соприкасается с его кожей. От осознания, что не может вдохнуть, началась настоящая паника. Вода вокруг стала густой, плотной и тянула его вниз. Дышать было невозможно, лёгкие сжались, готовые лопнуть от нехватки воздуха.

Открыл глаза и увидел свет, мерцающий где-то вдали, который стал единственным ориентиром. Роман изо всех сил толкнулся руками вперёд, пытаясь достичь поверхности. Каждый гребок давался с трудом, мышцы ныли от напряжения. Наконец, его голова вырвалась из воды, и он жадно вдохнул ртом воздух, чувствуя, как возвращается жизнь. Но тут же несколько капель попали в горло, вызвав новый приступ кашля. Сложно было удержать равновесие и не уйти под воду снова. Постепенно кашель стих, и Роман смог выровнять дыхание.

– Парень, всё хорошо? – спросил мужчина с густыми, пышными усами, плывущего неподалёку.

– Да, я в порядке, – ответил Роман, стараясь скрыть волнение.

Мужчина кивнул и поплыл дальше, оставив парня наедине с собой и своими мыслями.

Быстрый математический расчёт. «Две тысячи двадцать четвёртый год минус сорок два года Семёну и плюс шестнадцать лет. Это возраст, в котором он находится в истории. Значит, сейчас примерно тысяча девятьсот девяносто восьмой год. Почему имеется риск погрешности? Да потому что я не знаю, в каком году он вёл дневник, – думал Рома, а сам смотрел в сторону берега. Судя по нарядам людей – купальникам, плавкам или просто одежде тех, кто только что пришёл, – со временем не промахнулся. Оценив обстановку, он медленно поплыл в сторону суши. Почувствовал запах шашлыка. Посмотрел на берег и увидел там компанию из нескольких семей. Мужчины жарили мясо прямо на кирпичах, а женщины нарезали салаты, сидя на покрывале. Никаких раскладных столиков, стульев и переносных мангалов. И ведь все счастливы, вон какие довольные лица у отдыхающих. Из магнитофона играла музыка, а рядом девочка на карандаше перематывала кассету. Рома, кстати, узнал песню, но вот как зовут исполнителя, никак не мог вспомнить. Сейчас его по телевизору не показывают, но мама слушала этого певца раньше.

«Отвлекаться нельзя. Какие испытания в этот раз приготовил дневник? Есть одно предположение, что сейчас кто-то утонет, но пока всё тихо и спокойно, – размышлял Роман, но на этот случай у него есть козырь в рукаве». Он с детства занимался плаванием. Чувствовал себя как рыба, уверенно и спокойно. Да, сейчас немного хлебнул воды, но это скорее от неожиданности. «Всё-таки нужно взять на заметку: дневник может перенести в любое опасное место. В следующий раз, перед тем как начать читать новую историю, подготовлюсь. Хотя бы морально. Если к этому вообще можно подготовиться».

Рома подплывал к берегу и уже собирался выходить, как услышал, что его зовут.

– Сём, ты куда собрался? Наплавался, что ли? – крикнул рыжий парень.

«Наверно, это и есть Витька, про которого писал Семён, – предположил Рома». Странное чувство, словно он видел паренька раньше, но где? В этом времени ему сейчас около четырёх лет. Да и место странное, не был Рома раньше на этом пляже. Он даже не знает, что это за река и вообще в каком сейчас городе находится. Течение воды слабое, ширина – метров тридцать. И тут Роман вспомнил: «Да это же тот мальчишка из прошлой истории! Он шёл и подначивал меня против Вовы. Так что, он, получается, и есть друг Семёна?»

– Позагорать хочу, – ответил Рома первое, что пришло в голову. С импровизацией у него явно были проблемы.

Парень отделился от компании ребят своего возраста и двинулся в сторону Романа.

– Тебе же нельзя, завтра будешь красным как рак, – удивился Витька. – Сам же, как только выскочишь из воды, сразу футболку надеваешь.

После этих слов Роман посмотрел на свои руки. Белая кожа без капли загара. Раньше он на пляже искренне сочувствовал таким людям. В это время они уже вышли на берег, и возникла новая проблема: где его вещи? Немного притормозив, он пропустил друга вперёд.