Испанские каникулы

– Именно поэтому я не хочу принимать решения под давлением.

– Ты не под давлением, – вмешался Хосе Луис, все еще улыбаясь, но теперь с некоторым холодком. – Ты просто пойми, что это правильно. Семья, брак – это естественный шаг.

– Это шаг, который должен быть обоюдным, – спокойно ответил я.

В наступившей тишине я услышал, как звонко ударилась о край бокала капля вина.

Хелена первой нарушила молчание.

– Значит, ты просто не хочешь на мне жениться, да?

Я посмотрел на нее. В ее янтарных глазах вспыхнуло что-то похожее на уязвленную гордость.

– Я не хочу принимать поспешных решений, – сказал я честно.

Хелена резко встала, стул громко скрипнул.

– Тогда зачем ты тратишь мое время?

Я посмотрел на ее родителей. Донья Марисоль поджала губы, Хосе Луис выглядел разочарованным.

Я сделал глубокий вдох.

– Хелена, можно тебя на минутку?

Я резко встал, давая понять, что разговор будет только между нами.

Она последовала за мной, явно недовольная.

Коридор ресторана был обставлен сдержанно, но дорого: темное дерево стен, приглушенный свет от старинных бра, мягкий ковер под ногами. За закрытыми дверями слышался звон бокалов и приглушенный смех посетителей, но здесь, в уединенном уголке, тишина давила сильнее, чем любые слова.

Я обернулся к Хелене, которая стояла напротив, скрестив руки на груди. В ее янтарных глазах вспыхнуло раздражение, губы были поджаты, а идеально уложенные волосы слегка вздымались при каждом ее негодующем вздохе.

– Так что это было, Пабло? – резко спросила она, уперевшись в бедро рукой. – Ты вывел меня сюда, чтобы сказать, что тебе не нравится сюрприз?

– Сюрприз? – Я горько усмехнулся. – Ты называешь сюрпризом тот факт, что я только что узнал о собственной свадьбе?

Она закатила глаза.

– О, не начинай. Мы говорили об этом миллион раз!

– Нет, Хелена, – я сжал челюсти. – Ты говорила. А я просто слушал.

Хелена стиснула пальцы, ногти впились в тонкую ткань ее платья.

– Ну конечно, а ты, бедный-несчастный, понятия не имел, что у нас серьезные отношения, что наши родители давно хотят соединить семьи, что все вокруг ждут этого брака, да? Ты был таким наивным, Пабло?

– Дело не в наивности, – я сделал шаг вперед, стараясь держать голос ровным, но внутри все кипело. – Дело в том, что ты все решила за меня. Ты выбрала дату, место, гостей. Ты даже подобрала себе платье, не сказав мне ни слова!

– Потому что кто-то же должен был этим заниматься! – огрызнулась она. – Если бы я ждала тебя, мы бы поженились, когда тебе стукнет сорок!

– Возможно, потому что я хочу быть уверен, что женюсь на той, с кем хочу провести всю жизнь!

Ее губы дрогнули, но она тут же взяла себя в руки.

– Как же ты прекрасен в своих высоких идеалах, – она усмехнулась, но в ее голосе звучал яд. – А как насчет реальности? Как насчет того, что наши семьи вложили кучу денег в этот союз? Как насчет репутации? Или ты думаешь, что просто скажешь «нет», и все разойдутся в стороны, будто ничего не случилось?

Я провел рукой по лицу, пытаясь сдержать раздражение.

– Я не вещь, Хелена. Я не твой проект, не твой аксессуар.

Она прищурилась.

– Значит, ты просто меня не любишь?

Я открыл рот, но вдруг понял, что не знаю, что ответить. Я ценил Хелену, привык к ней, уважал ее ум и силу. Но любил ли?

Она поняла это раньше, чем я сам.

– Чудесно, – сказала она тихо. – Просто прекрасно.

Она сделала шаг назад, а потом усмехнулась.

– Ты думаешь, что можешь вот так все разорвать? Думаешь, что твоя дорогая свобода стоит дороже наших связей, наших семей? – Ее голос стал ледяным. – Что ж, посмотрим, что скажет твой отец. Посмотрим, как это скажется на твоем бизнесе, на твоей компании.

– Ты мне угрожаешь?

Она наклонила голову, изучая меня с насмешкой.

– Нет, Пабло, – ее губы дрогнули в улыбке. – Я просто напоминаю тебе, что в нашем мире все имеет цену.

Я почувствовал, как внутри меня все похолодело.

– Это шантаж.

– Это реальность, – ровно ответила она. – Ты можешь думать, что ты независим, что ты выше всех этих интриг. Но в итоге ты все равно завязан на нас, на нашу семью, на связи.

Я смотрел на нее, ту самую женщину, с которой провел последние годы, и вдруг понял, что передо мной стоит не близкий человек, а партнер по выгодной сделке.

– Тогда я готов заплатить эту цену, – тихо сказал я.

Глаза Хелены вспыхнули гневом.

– Ты еще пожалеешь об этом, Пабло.

Я покачал головой.

– Единственное, о чем я жалею, – это что не сделал этого раньше.

Она замерла, но потом гордо вскинула голову.

– Что ж. Тогда удачи тебе, сеньор аристократ, – язвительно бросила она, развернулась на каблуках и ушла, хлопнув дверью.

Я медленно выдохнул. Это конец.

Я вышел из коридора ресторана, ощущая, как глухой гул в ушах заглушает все окружающие звуки. Легкий звон бокалов, приглушенные разговоры за столиками, смех – все это смешалось в единый фоновый шум, как волны, разбивающиеся о камни.

Я глубоко вдохнул, стараясь взять себя в руки. Теперь или никогда.

Медленно, сдержанно, с прямой спиной я направился к нашему столику. Хелена уже заняла свое место рядом с матерью, а отец, как ни в чем не бывало, делал глоток красного вина. Ни малейшего намека на грядущую бурю.

Как только я приблизился, Хелена бросила на меня короткий взгляд и едва заметно изогнула бровь. О, она думала, что я все еще подумаю. Передумаю. Вернусь к столу, как послушный пес.

Я не дал себе времени колебаться.

– Сеньор Ромеро, сеньора, – начал я ровным голосом, – благодарю вас за ужин, но боюсь, что на сегодня он будет последним в таком формате.

Отец Хелены поднял глаза от бокала, чуть нахмурился.

– Что ты имеешь в виду, Пабло?

Я задержал дыхание на секунду, чувствуя, как в горле пересохло.

– Я разрываю помолвку с вашей дочерью.

Тишина.

В тот же миг мать Хелены вскинулась, ее идеальная осанка приобрела угрожающий наклон вперед, словно она готовилась атаковать.

– Что ты сказал?

– Я сказал, что мы с Хеленой не женимся.

Лицо сеньоры Ромеро побледнело, а губы дрогнули в возмущенной гримасе.

– Это какой-то бред. Хелена, дорогая, что он несет? – спросила она дочь, словно я сейчас произнес полное бессмыслицу.

– О, я и сама хочу это знать, мама, – фальшиво улыбнулась Хелена, закатывая глаза.

– Он просто в истерике, – добавила она, небрежно взмахнув рукой. – Сейчас выдохнет, выпьет бокал вина и поймет, как нелепо выглядит.

– Нет, Хелена, – я покачал головой. – Я все сказал.

Мать Хелены резко сложила салфетку на коленях и прищурилась.

– Ты осознаешь, что бросаешь нашу дочь прямо перед свадьбой?

Отец Хелены хмуро посмотрел на меня, тяжело вздохнул и откинулся в кресле.

– Да, – спокойно сказал я.

– И ты думаешь, что это просто так закончится? – ее голос дрожал от сдерживаемой ярости.

– Да.

Мои пальцы сжались в кулак.

– Свадьбы не будет.

Я повернулся и, не дожидаясь их дальнейших возмущений, направился к выходу.

Хелена что-то выкрикнула мне вслед, но я уже не слышал.

Остатки гнева кипели в груди, пока я шагал по темному залу ресторана, ощущая, как напряжение в теле пульсирует в висках.

Я толкнул стеклянную дверь, вышел на улицу, сел за руль и завел двигатель.

«Спокойно, Пабло», – сказал я себе, но слова не имели смысла.

Какого черта я так долго терпел?

Я резко нажал на газ. Машина вылетела со стоянки. Улицы Барселоны были ярко освещены, неоновые огни кафе и витрин отражались в лобовом стекле, уличные музыканты играли на углу, прохожие смеялись и гуляли, наслаждаясь теплым вечером.

Внезапно перед капотом мелькнула тень.

Я резко ударил по тормозам, и машина дернулась. Пешеход – мужчина лет пятидесяти, одетый в легкую льняную рубашку, отшатнулся с испуганным лицом.

– Черт! – выдохнул я.

Мужчина махнул рукой, мол, смотри куда едешь, и продолжил путь. Я закрыл глаза и глубоко вдохнул.

«Ты не можешь позволить себе терять контроль».

Я медленно отъехал от перехода и направился в сторону шоссе, ведущего обратно в Таррагону.

Дорога вела вдоль моря, и по мере того, как я удалялся от шумной Барселоны, напряжение спадало.

Я снизил скорость, опустил стекло, впуская в салон свежий морской воздух. И только тогда меня по-настоящему осенило. Все закончилось.

Я свободен. Я больше не должен доказывать кому-то свою преданность. Не должен играть роль, которую навязали мне. Это чувство было неожиданно легким.

Я подъехал к своему дому в Таррагоне, заглушил двигатель, но не вышел сразу .Вместо этого я смотрел на свое родное побережье, на спокойное, черное, как нефть, море, на тусклые огни редких лодок вдалеке.

Я вышел из машины и, как на автомате, направился к пирсу. Пустынный пирс уходил в темноту, где небо сливалось с морем. Я медленно прошел вперед, чувствуя, как деревянные доски пружинят под ногами.

Ночь была тихой, только слабые волны лениво перекатывались через камни. Я дошел до самого края и, словно ведомый интуицией, начал спускаться ниже, на скользкие валуны, выступающие из воды.

Когда я наконец устроился на одном из больших камней, вытянул ноги и облокотился назад, я посмотрел вверх. Луна висела высоко, отражаясь в воде.

В этот момент я понял, почему всегда приходил сюда. Когда ты сидишь так близко к воде, ночью, когда не видно границ, а только темнота, звезды и шелест волн, ты чувствуешь себя не просто одиноким человеком на Земле. Ты ощущаешь себя в центре вселенной.

Тишина была уютной, наполненной чем-то большим, чем просто пустота. Я закрыл глаза и представил, что рядом со мной кто-то есть. Кто-то, кто понял бы, почему я здесь. Кто-то, кто не судил бы меня, не торопил, не давил. Кто-то, с кем можно просто молчать и смотреть на море.

Может быть, когда-нибудь я встречу такого человека.

А пока я просто наслаждался свободой.

Глава 9

Саби

Утро в Испании пахло солнцем, морем и свежесваренным кофе. Я потянулась в кровати, перевернулась на бок и уткнулась лицом в подушку. Джулия уже не спала – я слышала, как она хлопает чем-то в ванной, бормоча себе под нос.

– Сабиии, – протянула она, выглядывая из-за двери. – Вставай! Сегодня великий день.

– Да? Что, мы открываем Америку? – пробормотала я, зарываясь глубже в простыни.

– Мы исследуем Салоу! – с энтузиазмом объявила она. – А потом отправимся в море на досках SUP, ну или хотя бы на чем-нибудь, что нас удержит на воде.

Я со стоном перекатилась на спину и посмотрела в потолок. Вчерашняя прогулка по вечернему Салоу закончилась нашими восторженными визгами от вида бесконечных огоньков и уютных улочек, а потом мы так наелись паэльи, что едва доползли до отеля.

– Ладно, уговорила, – я все-таки поднялась. – Но сначала кофе.

Мы привели себя в порядок, выбрали легкие летние платья и направились в сторону центра, решив начать день с хорошего завтрака.

Городок был милым – с яркими вывесками, живописными улочками и многочисленными кафе, где с утра уже сидели туристы. Мы зашли в одно из таких мест, заказали кофе с хрустящими круассанами и лениво разглядывали прохожих.

– Слушай, а куда нам вообще сходить? – спросила я, листая путеводитель в телефоне.

– У меня есть идея, – Джулия хитро улыбнулась.

Мы отправились в туристический магазин, где за стойкой стоял приветливый испанец в светлой рубашке.

– Доброе утро, девушки! – улыбнулся он. – Чем могу помочь?

– Хотим узнать, какие у вас есть экскурсии, – сообщила Джулия.

– О, Салоу – очень спокойный город! – с воодушевлением начал он. – Здесь мало шума, всё создано для размеренного отдыха.

Я понимающе кивнула.

– Это идеально.

– То есть тут нет вечеринок? – разочарованно протянула Джулия.

– Ну… – турагент заметно замялся. – В центре есть пара заведений…

Когда мы вышли из магазина и оказались на главной улице, перед нами выросли огромные неоновые вывески ночных клубов.

– Ага, конечно, "пара заведений"! – рассмеялась Джулия. – Я уже вижу, как мы туда идем.

– Эм… я не уверена, что хочу.

– Сабиии! – простонала она. – Ты же не можешь всё время быть пай-девочкой.

Я только пожала плечами. В моей голове идеальная испанская ночь выглядела не как громкая дискотека, а как тихий ужин у моря и разговоры до рассвета.

Чуть позже мы зашли в сувенирный магазин, и там я увидела ЕГО – громадный, переливающийся всеми цветами радуги надувной матрас в форме единорога.

– Нам он нужен! – заявила я.

– Нам точно нужен настолько огромный матрас? – скептически спросила Джулия.

– Абсолютно.

Мы купили его и отправились на пляж, неся "покупку века"перед собой. Матрас был таким большим, что мы то и дело врезались в прохожих, извинялись и смеялись.

– Еще немного – и нас арестуют за создание препятствий на дороге, – фыркнула Джулия.

– Тогда пусть попробуют догнать нас вплавь, – рассмеялась я.

На пляже мы тут же бросились в воду, пытаясь взгромоздиться на матрас.

– Джулия, держи его! – завопила я, когда он чуть не ускользнул из-под нас.

– Саби, ты на него не взобралась, а затопила!

Мы снова попытались залезть одновременно, но я потеряла равновесие и с визгом свалилась в воду, а следом за мной рухнула и Джулия.

– Великолепно! – хохотала она, отфыркиваясь.

Но спустя некоторое время нам всё же удалось балансировать на единороге, раскачиваясь на волнах.

Я не могла не заметить, что каждый раз, когда уходила под воду, меня охватывала паника.

"Глупости,"– твердила я себе. – "Ты же умеешь плавать."

Но чувство тревоги не исчезало.

После моря мы отправились в бассейн отеля – туда, где можно было поплавать без волн и внезапных провалов.

– Ты реально не хочешь в клуб? – уточнила Джулия, когда мы расслабленно лежали на шезлонгах.

– Я просто не уверена, что мне это нужно.

– Саби! – возмутилась она. – Это ж Испания! Надо жить полной жизнью.

Я пожала плечами.

– Я не ищу приключений на одну ночь.

Джулия закатила глаза.

– Вот поэтому я и забронировала на завтра билеты в "Порт-Авентуру". Раз я хочу в клуб, а ты нет, то ты должна сделать мне ответное одолжение. Я ведь знаю, как ты хотела побывать в “Порт-Авентуре”.

На секунду мне показалось, что от радости у меня остановилось сердце. Я повернулась к Джулии, которая лежала рядом на шезлонге, потягивая коктейль через трубочку, и сказала:

– Ты ведь знаешь, что ты лучшая подруга на свете?

Она приподняла солнцезащитные очки на лоб и посмотрела на меня с ухмылкой.

– Ну, конечно, знаю. Но все равно, почему ты решила мне об этом напомнить именно сейчас?

– Потому что ты подарила мне одну из самых больших радостей в жизни – поездку в “Порт-Авентуру”. Я столько лет мечтала об этом.

Я села, поджав под себя ноги, и посмотрела на нее. Джулия улыбнулась, но уже без привычного сарказма.

– Ну, знаешь, иногда ты ведешь себя как взрослая серьезная женщина, а иногда как ребенок, который впервые увидел карусели.

– Потому что “Порт-Авентура” для меня – как Диснейленд для детей!

Она рассмеялась и села рядом.

– Ладно, ладно, хватит благодарностей. Просто пообещай мне, что, когда мы будем зависать где-нибудь вверх ногами на высоте 50 метров, ты не скажешь, что я была ужасной подругой, затащив тебя туда.

– Обещаю.

Мы посмотрели друг на друга и одновременно разомкнули руки, чтобы обняться. Это был настоящий момент дружбы, когда тебе хочется просто сказать «спасибо» не только словами, но и жестами.

– Все-таки я классная, раз не просто уговорила тебя поехать со мной в Испанию, но еще и сделала твои каникулы мечты.

– Невероятно классная, – подтвердила я.

Я легла обратно на шезлонг и прикрыла глаза.

И тут мне вдруг вспомнился наш прошлогодний поход в парк аттракционов в Санкт-Петербурге.

Мы тогда гуляли по Диво-Острову, ели сахарную вату и обсуждали, на какие аттракционы пойдем. В какой-то момент мы решили, что чем страшнее – тем лучше.

Первым оказался аттракцион, где нас подвесили вниз головой. Мы летели с бешеной скоростью, а потом вдруг… застряли. Вниз головой.

На пять минут.

Я никогда не забуду этот момент.

– Джул… а что, если нас так и оставят? – спросила я сквозь стиснутые зубы.

– Что ж, видимо, наша жизнь теперь будет проходить вот так, в перевернутом мире.

– Как у летучих мышей?

– Да, но мы не умеем летать, так что не лучший вариант.

Внизу, на земле, все кричали и смеялись, а мы болтались на ремнях безопасности, и кровь приливала к голове. Но когда нас наконец разблокировали и спустили, вместо того чтобы злиться, мы хохотали как сумасшедшие.

А вот с крутящимися чашками ситуация была куда хуже.

Мы обе подумали, что это милый, не страшный аттракцион. Типа для детей. Мы сели в розовую чашку и, конечно, начали раскручивать ее на максимум.

Первая минута – смех.

Вторая минута – ой, кажется, я уже не смеюсь.

Третья минута – Джулия, перестань крутить, иначе нас сейчас стошнит!

Мы вывалились из этой штуки еле живые, держась друг за друга и качаясь, как два пьяных матроса после шторма.

И теперь я представляла, что нас ждет в Порт-Авентуре.

Я снова посмотрела на Джулию.

– Главное, чтобы в этот раз нас не стошнило.

– Гарантий не даю, но по крайней мере мы точно получим свою дозу адреналина.

Я рассмеялась.

С самого детства у меня была мечта – побывать в “Порт-Авентуре”. Я не помню, как впервые узнала о нем, но, кажется, все началось с какого-то испанского туристического журнала, который мама привезла мне из поездки. В нем был разворот с огромной фотографией красных рельсов американских горок, уходящих прямо в небо. Это было Shambhala, самая высокая и самая быстрая горка в Европе. Тогда мне казалось, что это высшее проявление смелости – прокатиться на таком монстре.

В детстве меня завораживали парки аттракционов. Они казались мне отдельным миром – миром, где никто не спешит, где взрослые забывают о своих заботах, а дети не капризничают, потому что им и так весело. Когда я была маленькой, мама водила меня в московский парк, и я с восторгом разглядывала яркие кабинки колеса обозрения, сладкую вату в руках детей и разноцветные фонари, зажигающиеся вечером.

Но “Порт-Авентура” казался мне чем-то за пределами возможного. Он был не просто парком, а целым королевством аттракционов, разделенным на шесть тематических зон – Средиземноморье, Китай, Дикий Запад, Мексику, Полинезию и Сезам-парк. Каждый уголок был как отдельная мини-страна со своей атмосферой, музыкой, архитектурой.

Особенно меня завораживала китайская зона – с огромной крепостью, прудами с карпами и статуями драконов. В журналах писали, что именно там стоит знаменитый Dragon Khan – старые, но до сих пор самые быстрые и бешеные горки парка.

Я смотрела видео, как люди кричат на них от восторга, их волосы разлетаются от скорости, а где-то за их спинами мелькает лазурное небо Испании.

Но вот что интересно – я никогда не каталась именно на американских горках. Не потому, что боялась, а потому что ждала того самого момента. Я хотела, чтобы мое первое катание произошло именно здесь, именно в “Порт-Авентуре”, и ни в каком другом месте.

– Ты хоть представляешь, как долго я этого ждала? – сказала я Джулии, пока мы лежали на шезлонгах у бассейна.

– Я представляю, как ты будешь вопить от страха, пока мы будем нестись вниз на скорости сто километров в час, – ухмыльнулась она.

– Вообще-то я должна была сказать что-то вроде "Я буду держаться молодцом", но… да, возможно, ты права.

Она засмеялась.

– Ты уверена, что выдержишь?

– Я столько лет к этому готовилась! Конечно!

Я уверяла себя в этом. Уверяла, что не запаникую, когда мы поднимемся на высоту пятидесяти метров и зависнем там перед падением. Но в глубине души я подозревала, что завтра меня ждет самый страшный день в жизни.

– Ну что, получается, мы с тобой заключили сделку? Завтра мы идем на аттракционы, а в обмен на это – потом в клуб?

– О, да, детка! – ухмыльнулась Джулия. – Завтра нас ждут американские горки, а потом мы идем в клуб.

Я закатила глаза, но все же рассмеялась.

– Ну ладно, ладно.

Мы пожали друг другу руки, и на этом сделка была скреплена.

Завтра нас ждал парк развлечений, а потом… клуб.

Глава 10

Пабло

Бывают такие моменты, когда ты понимаешь – ты, черт побери, устал. Вот просто физически и эмоционально измотан, как батарейка, которую гоняли в пульте от телевизора десять лет подряд. После разговора с Хеленой в том ресторане, после ее театрального ухода и скандальной сцены с родителями, я почувствовал, будто весь мой внутренний мир прошел через шредер. Отношения длились три года, и хотя я сам их закончил, это не сделало процесс менее болезненным.

Она приехала забрать свои вещи, пока я был на работе. Стратегически – отличный ход. Ни к слезам, ни к крикам прибегать не пришлось. Я вернулся домой и обнаружил пропажу кофейного аппарата. Кофейного. Аппарата. С которым я начинал каждое утро. Хелена не пила кофе. Никогда. Зато знала, что я без него с утра – просто унылый овощ. Браво, Хелена, ходы у тебя по-прежнему точные.

Но я не стал ей звонить и устраивать сцену. Нет. Просто поехал и купил себе новый. Даже лучше прежнего – с функцией вспенивания молока и автоматическим включением в семь утра. Может, даже умнее меня. Хоть кто-то теперь будет будить меня по утрам с любовью.

Хоакин, мой верный боевой товарищ со школьных времен, с трудом выносил мою постразрывную апатию. Он уже неделю не знал, чем меня развлечь. И вот, в одну из суббот, вытащил меня из квартиры, велел заткнуться, сесть в машину и пристегнуться. Мы поехали на север.

– Мы куда вообще? – спросил я, глядя на пейзаж за окном.

– Это сюрприз. Потерпи. – Его ухмылка предвещала что-то… непредсказуемое.

Когда вдали замаячил красный силуэт «Феррари Лэнд», я рассмеялся и хлопнул Хоакина по плечу.

– Ты гений. Ты собрался вытряхнуть из меня всю дурь, да?

– Именно, мой друг, – Хоакин подмигнул. – Сегодня день очищения. Адреналином.

Порт-Авентура пахла карамелью, солнцем и воспоминаниями. Я помнил, как мы приходили сюда с родителями – мама всегда держала меня за руку, когда я сбегал по лестницам, чтобы первым попасть на американские горки. Потом уже с друзьями – мы соревновались, кто громче крикнет на падении. И да, однажды был тут с Хеленой. Тогда я думал, что влюблен. Теперь же был здесь, чтобы вдохнуть свежего воздуха. Без прошлого.

Очередь на «Шамбалу» тянулась метра на триста. Мы стояли, обмахиваясь билетами и обсуждая, стоит ли искать новых девушек.

– Слушай, – начал Хоакин, – может, пора тебе кого-то найти? Не обязательно сразу в загс, а просто… кого-то. С грудью, глазами, интеллектом и без истерик.

– Спасибо за подробности, – буркнул я. – Я пока на паузе. Может, когда-нибудь… лет через пять.

– А может, через пять минут. – Он указал подбородком на двух девушек впереди, которые фоткали себя на фоне горки. – Глянь, какие милашки.

– Гляжу. Очередь двигается? Я пойду за напитками.

Я шел по мостику над аттракционом с напитками в голове и легким раздражением на солнце, которое беспощадно палило даже через легкую ткань рубашки. Все эти аттракционы, крики детей, запах сладкой ваты и хлорированной воды – все казалось немного резиновым, будто из пластмассового мира. Наверное, если бы не Хоакин, я бы так и продолжал плестись по жизни на автопилоте.

Я остановился у перил, чтобы посмотреть вниз. Подо мной медленно проплывала одна из лодок, наполненная туристами. Солнце отражалось в брызгах на их коже, кто-то смеялся, кто-то держал в руках водные пистолеты.

И вдруг я ее увидел.

На носу лодки, откинув голову назад, смеялась девушка. Ее смех был звонким, свободным, он пронесся сквозь шум и крики парка прямо ко мне, как волна. Она смеялась так, будто весь мир в этот момент был легким и добрым. На ней была белая хлопковая рубашка поверх купальника, волосы спутались от ветра и воды, щеки порозовели от солнца. И её глаза – хотя я и не мог рассмотреть их цвет, я почему-то точно знал: они смеются вместе с ней.

Это был не просто смех. Это было… пробуждение. Словно вся тоска, копившаяся во мне неделями, сжалась в кулак и разжалась в одном мгновении.

Я машинально потянулся к ярко-оранжевому водному пистолету, прикреплённому к перилам. Даже не подумал – просто повернул его в её сторону и нажал курок.

Тонкая струя воды попала ей прямо в плечо.

– Ай! – закричала она, рассмеявшись. Лодка как раз начинала заходить на поворот, и она подняла взгляд вверх, пытаясь понять, кто её обстрелял. Я отпрянул, но тут же вернулся на позицию.