Тотем 2

– Саймон! – раздался голос Джейн. – Боги, да слезь же ты с него, – кричала она и пыталась оторвать меня от избиения моего друга.

Я встал и отряхнулся. Взглянув на Тайгера, я ожидал, что он хотя бы зарычит, но, похоже, тотем был полностью согласен со мной и лишь тихо фыркнул в ответ.

– Куда могла отправиться Тиана? – спросил я у Джейн, которая уже обнимала меня всё это время очень крепко.

– Почему ты спрашиваешь? – спросила она и нахмурилась.

– Потому что она покинула меня и сказала, что больше никогда не вернется, – сказал Деймон.

– Что ты сделал, Деймон? – простонала Джейн.

– Ты знала о том, что она беременна? – спросил я у Джейн.

– Что? – округлила глаза она и попятилась назад. – Что ты сделал, Деймон?! – закричала она.

– Джейн, посмотри на меня, – сказал я и взял ее за руки, – где может быть Тиана?

– Что случилось с моей сестрой!? – закричала она, переводя взгляд то с меня, то с Деймона.

– Она увидела в покоях Селесту и подумала, что Деймон с ней развлекался, но это не так, ведь Деймон даже руку свою трахнуть не может, потому что каждый день упивается пойлом! Тиана ревела и кричала, что ненавидит его. Деймон схватил её и унес в покои, швырнул её на кровать, позабыв о сломанном ребре, и хотел убить, зная, что она носит его ребенка, – сказал я, и из глаз моей любимой покатились слезы.

– Я не знал! – воскликнул Деймон. – Я хотел убить, закончить наши страдания, но Тайгер не дал и кинулся на меня, а потом сообщил, что она беременна, – прошептал Деймон.

– Я убью тебя, сволочь! – кинулась Джейн на него, но я вовремя схватил и прижал разъярённую к себе.

– Джейн, прошу тебя, скажи, где может быть твоя сестра, – взмолился я.

– Она всё время мучила себя тем, что не смогла уйти с Веселом и стала виновной в смерти короля. А сейчас я уверена в том, что она отправилась к нему, чтобы покончить с войной и совершить обряд разъединения душ, – прокричала Джейн. – Она умрет из-за тебя, сволочь.

***

Мы стремительно направлялись к выходу из королевства, пока я сквозь слезы не заметила черного ворона. Тотем Эмили каркал и летел рядом.

«Мы не на гору, Тиана», – сказала Сибира.

– Ты закрылась от связи? – сквозь боль и слезы спросила я.

«Да».

– Это тотем Эмили?

«Верно. Ведунья хочет о чем-то сообщить».

Сибира взревела и ускорилась, следуя за черным вороном. Я сошла с тотема у дверей дома ведуньи и только успела объявить о своем прибытии, как они распахнулись, и на пороге появилась Эмили.

Рыжеволосая девушка пригласила нас внутрь и, заметив мои слезы, протянула мне платок. На ее лице не было улыбки, а в глазах читалось сожаление. Эмили провела меня в кабинет ведуньи и с нежностью улыбнулась, открывая передо мной дверь.

В кабинете меня уже ждала её бабушка Найа. Женщина встала из-за стола и, приблизившись ко мне, помогла сесть в кресло. Затем она поставила стул рядом со мной и села на него сама.

Слёзы текли, и я не могла с ними справиться. Я лишь тихо плакала, вытирая их платком. Колючая боль пронзала моё сердце, а боль в ребре усиливалась.

Во мне бушевали лишь горечь и боль. Я не могла понять, что происходит вокруг меня, и зачем я пришла в этот дом. Сейчас я сидела рядом с женщиной, которая нежно гладила меня по волосам и с сочувствием смотрела на меня.

– Тиана, я попрошу вас успокоиться и послушать меня внимательно, – прошептала Найа, – вы не отправитесь к Велесу, тогда умрете не только вы и ваш ребенок, тогда умрет все живое в этом мире. Вы останетесь у меня, и я даю Вам свое слово, что о вашем местонахождении никому известно не будет, – сказала она.

Я удивлённо посмотрела на ведунью и сглотнула. Только я хотела открыть рот, но сердечная боль пронзила всё моё существо, и я взвыла, согнувшись.

– Откуда вы… – простонала я.

– Мне сегодня поведала обо всем Додола, и мне есть что сообщить вам. Поэтому я отправила Эмилию за вами, ведь уже прекрасно знала, куда вы направляетесь и чего хотите сделать, – прошептала она.

Я продолжала хвататься за сердце и мучиться от боли. Сибира приблизилась ко мне, и я приложила к её белоснежной шерсти голову, пытаясь ухватиться за маленький кусочек воздуха, которого стало очень мало в моих легких.

– Сейчас Эмили приготовит свой изысканный облепиховый чай, и вам станет лучше, потерпите, Тиана, – произнесла женщина с тревогой, приложив свою ладонь на мое колено.

Через несколько минут в кабинет стремительно вошла Эмили и поднесла к моим губам кружку с оранжевым чаем. Я с жадностью схватила её обеими руками и осушила, молясь, чтобы мне стало лучше.

И чудо произошло – я перестала чувствовать боль. Дыхание мгновенно восстановилось, и сердце забилось ровно. Руки перестали дрожать, а ноги – гудеть. В голове прояснилось, но внезапно нахлынула сильная усталость.

– Как это возможно? – спросила я, продолжая облокачиваться на Сибиру.

– Это моя сила, Тиана, – улыбнулась нежно Эмили. – Я могу излечить любого от терзаний и боли души с помощью чая, могу даже продлевать жизни, – продолжила она.

– Что? – удивленно посмотрела я на рыжеволосую девушку.

– Да, Тиана, – кивнула она. – Мне 39 лет, а моей бабушке 97, – сказала она и усмехнулась.

Я была очень впечатлена тем, что услышала, и внимательно осмотрела Эмили с ног до головы, а затем повторила этот же процесс с ведуньей. Осознание этого факта поразило меня настолько, что я широко открыла рот и была на грани крика от шока.

«А я уже было подумала, что видела всё…» – прорычала в моей голове Сибира.

«Тайгер, прошу тебя, скажи, где она», – ворвались в мою голову мысли и чувства Деймона. Он страдал и мучился от некого разочарования и чувства утраты. Еще он испытывал страх и сердечную боль. Всё то же самое, что испытывала и я пару минут назад.

«Прости, не удержала связь. Слишком сильные чувства».

– Ты можешь и нашу связь закрывать? – спросила удивленно я.

«Не совсем. Я только сегодня осознала, что могу прерывать эту связь. Точнее, закрыть тебя, чтобы ты не слышала их и не чувствовала его», – ответила она.

– Можно я вмешаюсь? – вдруг спросила ведунья, и я кивнула в ответ.

– Тотемы считаются не только нашими частями души, но они еще и наши щиты. Если человек испытывает дикую боль, то тотем механически находит способ уничтожить её или закрыть своего человека. Скорей всего, Сибира смогла совладать со всеми вашими чувствами и оградить вас от связи с вашей болью. Точнее, с Деймоном, – поведала ведунья и улыбнулась.

– Вы что…

– Я слышу тотемов и знаю о вашей связи с Деймоном и его тотемом, – ответила она, и мои глаза расширились до небывалых размеров.

«Вы не шаман и не ведунья, дамочка», – прорычала Сибира.

– Я предпочитаю, чтобы меня называли ведуньей, но ты права, Сибира, я нечто другое, – сказала она и усмехнулась.

– Кто же вы? – спросила тихо я.

– Я та, кто не просто видит, но и та, кто может общаться с душами мертвых, – поведала она, и у меня отвисла челюсть.

– Так вы все это время знали намного больше, но молчали?

– Я не вправе вмешиваться в саму жизнь, Тиана. Я могу лишь направить, если мне боги дадут на это разрешение. Поэтому в тот раз я дала вам те ответы, что подтолкнут в правильное русло.

– О чем поведала вам Додола? – спросила я, прикрыв глаза от усталости.

– О многом, но я все расскажу вам после того, как вы отдохнете, – сказала она и мягко улыбнулась, проводя своей ладонью по моим волосам.

***

Этот облепиховый чай Эмили оказался настоящим волшебством! Моя боль исчезла, и я смогла наконец-то выспаться. Впервые за несколько ночей я не чувствовала ни угрызений совести, ни боли, ни мыслей о нём. Благодаря Сибире, я даже не ощущала присутствия Деймона.

Я взглянула на тотема, который всё ещё не мог проснуться, лежа рядом со мной на большой кровати. Её шерсть ровно вздымалась, и мне было достаточно этого, чтобы понять, что с ней всё в порядке.

Я вышла из спальни и направилась на кухню, откуда доносился шум посуды и аппетитный запах еды. Спустившись по лестнице, я вошла в кухню и, как только переступила порог, две пары глаз взглянули на меня с улыбкой. Эмили расставляла посуду на столе, а ведунья стояла у плиты и помешивала что-то в кастрюле.

– Доброе утро, – сказала я и улыбнулась, погладив себя по животу, где во всю бурлил голод.

– Доброе утро, – в один голос ответили мне.

– Присаживайтесь, я сейчас приготовлю для вас чай, – подмигнула мне Эмили.

– Облепиховый? – усмехнулась я.

– Совершенно верно, – улыбнулась она.

– Мы завтракали скромно до сегодняшнего утра, но вам, Тиана, нужно питаться теперь за двоих и восстанавливать свои силы, поэтому, пока вы находитесь у меня, я буду тщательно следить за вашим питанием, – сказала Найа и поставила две тарелки передо мной.

– О моей беременности тоже поведала Додола? – спросила я, взяв столовые приборы.

– Нет, это я увидела во сне, – сказала она, – и знаю точно, что ребенок будет здоров и прекрасен, – села напротив Найа и приступила к завтраку.

– О будущем вы мне не поведаете, верно? – спросила я и усмехнулась.

– Верно.

– И не пытайтесь, – сказала Эмили и поставила передо мной кружку с облепиховым чаем. – Бабушка даже о моем будущем не рассказывает мне, – продолжила она и села рядом со мной.

– Тиана, я попрошу вас не выходить на улицу и попросить об этом Сибиру, ведь вас уже разыскивают, – сказала Найа.

– Сибире нужно охотиться. Ее силы очень изнуряют голодом, – ответила я.

– Об этом позабочусь я, – сказала Эмили и указала на чай в кружке.

– Боюсь, вам придется разориться на мясе, ведь Сибира за день уплетает не меньше шести туш, – сказала я и сделала глоток чая.

– Что вы? Сибире я буду готовить черничный чай, который дарует силы и утоляет голод, – рассмеялась Эмили.

– Снежный барс будет пить чай? Занятно, – рассмеялась я.

«Я уже хочу есть», – прорычала Сибира в моей голове.

Мы повернулись в сторону, где раздалось рычание, и Эмили, быстро поднявшись, схватила огромную кастрюлю, которую разместила возле тотема.

«Что это она такое мне подсунула?» – фыркнула Сибира, когда обнюхала содержимое.

– Сибира, тебе нужно это выпить, и твой голод покинет тебя, наделив силами, – ответила Найа.

«Откуда я знаю, что вы не отравить меня захотели?»

– Никто из нас этого не хочет, – ответила Найа.

Сибира, фыркнув, принялась вылизывать содержимое кастрюли. Найа объяснила ей, что ей нельзя покидать её дом и что она будет довольствоваться только чаем. Я думала, что Сибира возмутится, но она лишь понимающе кивнула своей снежной мордочкой. Я же допила свой чай и попросила Найю рассказать, о чём говорила Додола.

Мы расположились в кабинете ведуньи. Найа села за стол, я – в кресло, а Сибира улеглась на пол рядом между нами.

– Первое и самое главное, о чём хочу поведать, это о том, что Вы не должны попасть в руки Велеса.

– Но он сказал, что если я пожертвую своей душой, то война закончится, – сказала я и нахмурилась.

– Нет, Тиана… Велес ничего не решает, ведь сам является частью души Скверны, ну или по-другому крестражем.

– Что? – округлила я глаза. – Значит, Скверна разделила свою душу на части и стала бессмертной таким способом?

– А вы откуда знаете? – спросила Найа.

– Я как-то наткнулась на описание этого обряда в старой книге, – сообщила я.

– Хм, должно быть, вы уже знаете, как покончить со скверной?

– Нужно убить все части ее души, – ответила я.

– Да, – согласилась Найа. – И вы должны понимать, что Велес не обладает своим прежним могуществом, ведь является смертным, да и всего лишь частью. Возможно, он обладает силой, чтобы обрубить ваше соединение душ, но, разделив вас с Деймоном, кто-то все же отправится в невидимый мир. Думаю, что вы не желаете смерти ни себе, ни ему, и поэтому к Велесу идти вам не нужно. К тому же, он, получив желаемое и устранив единственное орудие против скверны, даст ей возможность захватить весь живой мир. А она именно этого и желает. Стремится создать свое царство нежити и править в нем, как ее мать Марена – сама смерть.

– Скверна возродила Велеса? Но почему?

– Потому что поняла, что убить её может Деймон, обладая могуществом Перуна. А кто как не Велес может встать у него на пути? Она прекрасно знала, что когда-нибудь ей придется обратиться к нему, и поэтому держала ещё одну часть души в себе, а когда осознала, что не успела убить кого-то из вас, перед тем как ваши души станут едиными, то и возродила его.

– Как понять, кто является крестражем?

– Этого я и сама не знаю, милочка, – погрустнела Найа, – думаю, что они могут быть приближенные к ней и обладать силами в отличие от других скверных.

И тут мне вспомнился разговор с Деймоном, когда он поведал мне о встрече с зеленым, который обладал разумом и речью. Который обладал этой силой и которого убил Саймон. Значит, уже одной части души нет, но сколько ещё осталось?

– На сколько частей может разделяться душа?

– Максимальное разделение может достигать до 5 частей.

– Что я должна ещё знать?

– Додола сказала, что сила Перуна не знает предела, и стоит только разгневаться ему, как весь живой мир окажется в опасности, а чтобы такого не произошло, вы и нужны ему. Ваш туман – это барьер, который его силы преодолеть не смогут. Он является вашей защитой и защитой всего живого мира от могущества Деймона.

– Значит, мне же нужно быть бок о бок с ним и контролировать? – выдохнула я и сглотнула.

– Вам необходимо друг друга любить, ведь силы, что даровали вам боги, будут при вас, только если вы будете любимы. Это как бартер, Тиана… Они просят у вас дарить их душам любовь, а взамен даруют вам свое могущество. Вы не можете отказаться от этой любви, ведь ваши души всегда будут тянуться друг к другу, – сказала Найа.

– Значит, эта любовь лишь из-за богов? Не наша с Деймоном?

– Это я не знаю, Тиана… Но могу предположить, что она настоящая, ведь вы, не зная об этом, смогли полюбить друг друга, смогли прийти к этому чувству, смогли его признать, что значит, что не только ваши души любимы, но и сердца, – сказала она.

– Я правильно понимаю, что если откажусь от этой любви, то умру?

– Нет. Вы не сможете отказаться, но если всё же получится разлюбить Деймона, то ваши силы исчезнут. То, как вы мучаете себя, борясь с этой любовью, лишает вас обоих сил.

12. Глава. Буду далеко.

Несколько дней я провела в этом чудесном доме, окружённая замечательными людьми. Здесь я не знала ни мучений, ни душевных терзаний, ни боли в сердце, наслаждаясь удивительным облепиховым чаем. Однако всему приходит конец, и мне пора возвращаться в королевство к Деймону, потому что я видела, как угасают мои силы.

Сибира страдала от этих болей, принимая удар на себя. Она до последнего защищала меня от связи с Деймоном, рыча и стоная по ночам, тяжело дыша и скручиваясь от боли. А когда она не смогла обратиться к силе, я осознала, что больше не могу прятаться.

Война не закончилась, и в любой момент на нас могли напасть. Если Деймон будет без сил, весь живой мир может пасть. Я приняла решение преодолеть свои страхи и опасения ради счастливого будущего для маленького человечка, который растёт и крепнет внутри меня.

Попрощавшись с Найей и Эмили, я отправилась на праздник, известный как Живин день. Он начинается с заката солнца, и я надеялась встретить там Джейн. Ведь этот праздник считается женским, и его участницы жгут костры и танцуют вокруг них. Джейн не могла пропустить такое событие, поэтому я уверенно шла к берегу моря, не обращая внимания на шепот и вздохи, которые раздавались вокруг при виде меня.

Всё это время королевство активно искало меня. Воины обследовали границы и покидали родные земли в надежде найти меня. Деймон страдал от мучительных сердечных болей и молил Тайгера сообщить ему о моём местонахождении. Всё это мне рассказала Сибира, ведь только она продолжала чувствовать их и мучиться вместе с ними.

Когда я приняла решение вернуться, то осознала, что не смогу спокойно смотреть на Деймона. Я не смогу дышать и не смогу отвести от него взгляд. Поэтому я решила игнорировать его и стараться как можно реже попадаться ему на глаза.

В первый день после возвращения я не смогу этого сделать, потому что он потребует объяснений, и мне придётся ответить на них и рассказать о том, что я узнала. Но в последующие дни я буду жить именно так, стараясь просто выжить рядом с ним. А Сибира поможет мне притупить все чувства, которые уже давно жарятся и сжигают меня вдвойне сильнее.

Я спустилась по каменной лестнице, не забыв окунуть руку в холодную воду водопада. Я вдохнула глубже, чтобы изгнать всю дрожь из тела, которая собралась на каждом кусочке моей кожи в предвкушении долгожданной встречи с сестрой.

Впереди я увидела огромный костер, окружённый девушками, которые водили хоровод и пели песни. Огонь полыхал, и маленькие частички пепла развивались по ветру, улетая в звёздное небо. Завораживающая картина открывалась перед глазами, потому что луна, которая виднелась над горизонтом моря, расстелила лунную дорожку по всему водоёму и доходила до берега.

Я сделала шаг и расправила плечи, намереваясь подойти ближе и найти свою сестру. В небе послышался орлиный возглас, и я помахала в ответ тотему Джейн, осознав, что меня уже заметили. Улыбнувшись, я ускорила шаг, направляясь в девичий гул празднования.

Не успела я дойти и до середины пути, как из толпы вышла Джейн с радостной улыбкой на лице. Она побежала ко мне навстречу, и я, не медля, побежала к ней в ответ. Но с каждым приближением её лицо становилось грустнее, а когда до наших объятий оставалось совсем чуть-чуть, я заметила в её глазах злость.

Янисия издала пронзительный крик, и я поняла, что меня ждут не объятия, о которых я так мечтала, а сокрушительные удары ярости. Поэтому я кинулась в сторону и побежала от Джейн куда глаза глядят. А глядели они в никуда, потому что я бежала и каждый раз оборачивалась в надежде увидеть снова свои любимые чёрные глаза с фиолетовыми искрами.

– Стой! – кричала Джейн, гонясь за мной. – Я тебе все кудри выдру!

– Я не остановлюсь, пока ты не успокоишься! – крикнула я в ответ, ускоряясь.

– Не успокоюсь, пока всю дурь из тебя не выбью! – рычала она и гналась за мной. – Я все эти дни рыдала, потому что думала, что ты подохла, чучело ты кудрявое!

– Не смей меня оскорблять! – крикнула я в ответ, не сбавляя темп, и обернулась, чтобы посмотреть в глаза сестры. – Побереги своего ребенка и прекрати эту бессмысленную погоню!

– Да я тебя придушу, как только поймаю! – прокричала Джейн и ринулась со всей скорости на меня.

Я тоже ускорилась от страха и, не глядя под ноги, побежала вперёд. Мы мчались по песчаному берегу, как сумасшедшие. Она угрожала меня убить, а я пыталась её образумить. Но, не заметив под ногами разбросанные палки, я упала на четвереньки в песчаную гальку. Сверху меня придавило тело моей сестры.

Джейн схватила меня за горло и перевернула нас. Я оказалась на ней сверху и жадно хватала ртом воздух, а моя сестра изо всех сил пыталась меня задушить.

– Джейн, Джейн, Джейн… – хрипела я.

– Ты чокнутая, Тиана, – разревелась она и отпустила меня.

Я перекатилась и упала на песок, пытаясь отдышаться и откашляться. Я посмотрела на Джейн, которая лежала и смотрела на звёздное небо, роняя слёзы и тихонько всхлипывая. Я опустилась рядом с ней и взяла её за руку. Она была горячей, словно веточка в костре.

– Прости меня, – прошептала я.

– Где ты была? – еле внятно спросила Джейн сквозь слезы.

– Я расскажу, обязательно расскажу, только успокойся. Подумай о своем ребенке, – прошептала я, приложив руку к её слегка округленному животику.

– А ты о своем ребенке подумала, когда сбежала? – прорычала она и посмотрела на меня.

Я широко раскрыла глаза и нервно сглотнула, встретив обжигающий взгляд сестры. В её глазах, казалось, вспыхивали огненные искры, которые угрожали испепелить меня на месте.

– Деймон сказал?

– Да! – ответила она и посмотрела на звезды, – но я должна была узнать это от тебя!

– Я не успела сообщить, – сказала я и посмотрела туда же, – в тот день я только узнала о своем положении и подумала, что, сообщив Деймону, у нас, возможно, все наладится, но я застала его…

– У него ничего не было с Селестой, – ответила она, и мое сердце кольнуло, а руки затряслись.

– Нет, я видела…

– Тиана! У него ничего с этой тварью не было! – крикнула она и привстала на локтях. – Он был все это время пьяным и направился принять душ, чтобы хоть как-то прийти в себя, а когда вышел из ванной комнаты, он обнаружил в дверях тебя и был не менее шокирован, чем ты, обнаружив в своих покоях ещё и голую Селесту! – прокричала она. – И не переживай! Я избила эту мышь, и она ещё несколько недель не выйдет в свет, ведь её фингал под глазом до сих пор сойти не может! – сказала она и улыбнулась.

– Да ты же львица моя, – улыбнулась я и кинулась к ней с объятиями.

Как же приятно и тепло, когда тебя обнимает близкий и родной человек! Но когда понимаешь, что причинила ему боль и страдания, становится невыносимо.

Однако я не могла оставаться в королевстве в тот день и не позволила себе вернуться туда сломленной. Сейчас же я полна сил и твёрдости, моя душа исцелилась от ран, и я готова к любым испытаниям, чтобы мой ребёнок жил и был счастлив.

После долгого рассказа о моём отъезде и о том, что я узнала, мы поднялись с тёплого песка берега и направились на празднование, успевая к самому важному ритуалу.

Джейн где-то отыскала белоснежную сорочку, такую же, как у неё и у всех присутствующих девушек. Мне пришлось облачиться в неё, чтобы не вызывать гнев своей сестры. Мы встали вокруг костра и закружились в хороводе, подпевая ритуальную песню.

Когда огонь уменьшился, девушки начали прыгать через него, загадывая желания. Мы с Джейн не смогли удержаться от искушения прыгнуть тоже, и я, не раздумывая, последовала за белокурой пышечкой. Пока летела над костром, я думала только о своём маленьком счастье, которое росло в моём животе. Я пожелала ему быть счастливым и здоровым, а со всем остальным в этом мире я справлюсь сама. И я обязательно позабочусь о его безопасности.

Джейн прыгнула вслед за мной и, смеясь, приземлилась в мои объятия. Мы обе были в восторге от этого небольшого развлечения. Когда все девушки закончили свои прыжки, мы, словно одна большая девичья толпа, двинулись по лунной дорожке прямо в море.

Мне выпала честь идти первой, ведь королева должна вести. Я гордо встала во главе и, стараясь не дрогнуть от прохладной воды, направилась вперед. Я чувствовала силу луны, которая ярко светила белым светом и словно согревала меня, несмотря на холод под ногами.

Зайдя в воду по грудь, я обернулась и улыбнулась открывшемуся виду. За мной следовали девушки, не боясь, а радуясь. Я выдохнула и снова взглянула на луну, успокаивая дрожь от холода, и нырнула на глубину моря.

Глубина была освещена лунным светом и прекрасно просматривалась, позволяя насладиться видами разнообразных рыб. Здесь было так спокойно и тихо, так красиво и таинственно, что не хотелось выплывать на поверхность, но нужно было… Я больше не одна, и никто не сможет ранить меня, никто не причинит мне боль и не заставит лить слезы. Я люблю, люблю свое маленькое счастье. Коснувшись своего живота, я улыбнулась и устремилась к поверхности.

Когда все девушки направились к берегу, я увидела, что возле костра их ожидали мужчины, которые весело смеялись, держа в руках кружки, бокалы, кувшины и бочонки. Меня охватил страх, что, возможно, в этой толпе может быть и он. Тело сковало, и по нему пробежала дрожь. Глубоко вдохнув, я призвала всё своё существо обрести покой и поплыла к другому берегу.

– Стой, – крикнула Джейн, подплывая ко мне. – Куда ты снова сбегаешь, Тиана? – приблизившись, улыбнулась Джейн.

– Он там? – резко спросила я.

– Да, ведь он король и обязан быть со своим народом, – ответила она и нахмурилась.

– Поэтому мне лучше выйти на другом берегу, – поплыла я дальше, но мою ногу схватила сестра и притянула к себе обратно.

– Не будь дурой! – зарычала она. – Ты носишь его ребенка, и он обязан быть рядом с тобой! Боги, Тиана, он страдал и искал тебя! Он не спал и не ел! С утра до обеда расправлялся с делами королевства, а потом отправлялся на твои поиски до рассвета! – сказала она.

– Мне сжалиться над ним? – прорычала я.

– Нет! – прокричала она. – Я хотела лично его придушить, но потом я каждый день смотрела на его мучения и видела его страдания. – выдохнула сестра. – Он безумно любит тебя, и он совершил огромную ошибку, позабыв о своей единственной родной душе. Да, он винил тебя и упивался горем и пойлом, но любовь невозможно изгнать из себя, как бы вы не пытались.

– Джейн, – замолчала я и сделала вдох поглубже. – Что ты хочешь от меня? Чтобы я кинулась к Деймону в объятия? Чтобы я признала, что люблю? Чтобы мы были счастливы и в любви ждали рождение ребенка? – спросила я на повышенных тонах. – Этому не бывать, сестра. Я признаю, что люблю его не меньше, но и познала, что мне намного проще и лучше без него. Меня не мучает совесть, не терзают сердечные боли, и рассудок всегда со мной. С ним мою крышу сносит, с ним я ежесекундно горю внутри, и с ним я ежечасно страдаю, а в последнее время ещё и убивалась от мучений своей совести.