Мой враг. Без права на прощение

– Как же вы меня напугали! – восклицает девушка. – Что вы здесь делаете?

– Вернее задать другой вопрос: что здесь делаешь ты?

– Не уверена, что должна перед вами отчитываться, – дерзит она, я лишь бесшумно усмехаюсь.

– Это простой вопрос, Даша. Но да, ты можешь и не отвечать на него. И без того понятно, тебе стало скучно. Такого рода приемы тебя явно утомляют. Другое дело – сцена…

– Какие глупости, – фыркает она, но не отворачивается.

– Как же тебя уговорили согласиться танцевать у меня, – подчеркиваю, – на юбилее? Не похоже, что ты нуждаешься в деньгах.

– Если бы я знала, что поздравлять нужно будет врага моего отца, то ни за что бы не согласилась! Можете не сомневаться, – вздернув подбородок, отвечает девушка.

– Не сомневаюсь, – соглашаюсь я, подходя ближе. – Но я рад, что это была именно ты. Этот день рождения я запомню надолго.

– Я рада, что вам понравилось, – в ее тоне отчетливо слышится сарказм.

– А твой танец можно будет пересматривать тысячу раз, – нарочно бросаю я.

Выражение лица девушки мгновенно меняется, сменяя надменность на озадаченность.

– Вы блефуете.

– Неужели?

Я нарочно не даю ей никакой конкретики, чтобы сильнее сбить с толку. И я точно знаю, что в этот момент в ее голове крутятся мысли о том, как выпутаться из сложившейся ситуации. Уверен, она даже согласится пойти со мной на сделку. Поэтому я беру инициативу в свои руки, предоставляя ей выбор.

– Что вы от меня хотите?

– У всего есть своя цена, помнишь? – ловлю на себе прищуренный взгляд зеленых глаз.

– И какая же цена у вашего молчания? – в голосе девушки появляются язвительные нотки.

– Все зависит от тебя, – делаю шаг к ней, а затем опускаю ладони на перилла, тем самым заключая девушку в кольцо своих рук.

– Что я должна сделать, чтобы видео не попало к отцу? – прямо спрашивает она. От меня не укрывается дрожь в голосе Даши, которую она тщательно пытается скрыть, но попытки оказываются безуспешными – я достаточно разбираюсь в женщинах, чтобы заметить фальшь.

– Все просто, – намеренно растягиваю слова, внимательно наблюдая за ее реакцией. – Пять встреч.

– Что? – после секундной заминки потрясенно выдает она. – Вы с ума сошли! Я не стану с вами встречаться.

Даша снова совершает попытку вырваться из кольца моих рук, но эти движения не играют ей на руку – девушка оказывается лишь еще ближе. Я чувствую ее рваное дыхание, которое от волнения сбивается с привычного ритма, и опускаю взгляд на ее губы. Она резко ставит между нами свою ладонь в виде преграды и отрицательно качает головой.

– Почему?

– Вам назвать причины в алфавитном порядке?

Я смеюсь. Ничего не могу с собой поделать. Дочь Немцова явно не из пугливых. Оттого перспектива познакомиться с ней поближе кажется мне еще более привлекательной.

– Я не предлагаю тебе ничего… – намеренно делаю выразительную паузу, наблюдая, как краска приливает к ее щекам, – такого. Просто встречи. И посмотрим куда они нас приведут.

– Они нас приведут к тому, что отец вас уничтожит.

Мои губы трогает улыбка.

– Но ведь ему знать совсем необязательно, правда?

– Откуда мне знать, что это не уловка с вашей стороны? Вы шантажом пытаетесь выбить у меня пять свиданий взамен на видеозапись. Какие у меня гарантии, что после вы не предъявите мне новый ультиматум, требуя что-то другое?

– Я обещаю тебе, что этого не будет, – говорю серьезно. – Тебе остается только довериться мне.

Даша презрительно фыркает.

– Мой отец вам не доверяет. Почему я должна?

– Потому что формировать о людях собственное мнение – это признак зрелости? – предполагаю с улыбкой.

– Мы с вами уже встречались трижды. Ни одну из этих встреч не могу назвать приятной, – упрямо говорит она, воинственно задирая подбородок. – Вы не умеете парковаться, навязываете свое внимание женщинам и прибегаете к шантажу, чтобы добиться желаемого.

– Никто и никогда не обвинял меня ни в одном из этих грехов, – произношу с покаянной улыбкой. – А значит, еще больше причин, по которым ты должна рискнуть и дать мне шанс изменить твое мнение обо мне.

– И зачем мне это нужно? – шепотом спрашивает она.

– Разве тебе не любопытно? – я наклоняюсь чуть ниже и с наслаждением вдыхаю тонкий аромат ее духов.

– Любопытно? – в волнении она начинает неосознанно кусать нижнюю губу.

– Ты взрослая девочка, Даша. И наверняка чувствуешь, что между нами что-то есть.

– Пока между нами я ощущаю только ваше непомерно раздутое эго! – выпаливает девчонка отстраняясь, и на этот раз я позволяю ей это. – Вы мне совершенно неинтересны.

– Докажи. Пять свиданий, и ты больше меня не увидишь.

– Пять свиданий в качестве кого? – ее напряженный тон никак не вяжется с бесстрастным выражением на красивом лице.

– В качестве девушки, о которой невозможно перестать думать, – отвечаю честно.

Глава 7

Даша

Резко выдохнув, я бросаю на себя беглый взгляд в зеркало дальнего вида и выхожу из машины. Колени словно ватные. В горле сухо. В животе болезненная пустота.

Чертов Миллер. 

Сегодня воскресенье. И я в тайне от отца встречаюсь один на один с его врагом, чтобы понять, чем обернется для меня фиаско с выступлением на его дне рождения. Вчера, спустя всего лишь сутки после неожиданной встречи на юбилее Суворова, я получила букет цветов с короткой запиской: «Завтрак завтра. Выбери место и время. Обсудим все». И хотя никаких имен и опознавательных знаков, кто именно отправил мне роскошные пионы, не было, я не сомневалась – это он.

Наверное, я могла бы признаться во всем отцу. Рассказать о своем танце на дне рождения у Миллера и о том, что он меня шантажирует записью выступления. Но стоило только представить реакцию отца – делать это мне резко расхотелось. Если отец узнает, достанется не только мне – Яне тоже несдобровать, а подставлять подругу мне совсем не хочется. В конце концов, я по доброй воле пошла на выступление. Мне и разбираться с последствиями.

К тому же, что может сделать мне Андрей Миллер? Вчера я весь день изучала информацию о нем в интернете и не нашла ничего криминального. Напротив, журналисты пели ему оды как меценату, успешному предпринимателю и обладателю незаурядного интеллекта. Ну не убьет же он меня, в самом деле? А обезопасить себя я тоже могу – я же Немцова, в конце концов.

Когда я захожу в кофейню на окраине, которую выбрала специально, потому что шанс встретить здесь кого-то из знакомых стремится к нулю, Миллер уже на месте. Сидит за столиком у окна, непринужденно вытянув ноги и потягивая эспрессо. И хотя морально я готовилась к этой встрече, отчего-то увидев его, на мгновенное застываю в нерешительности.

Сегодня я впервые вижу его не в деловом костюме. На нем темное поло и базовые светлые брюки, а на ногах – парусиновые кеды, как у яхтсменов. Волосы в творческом беспорядке спадают на лоб, на запястье поблескивают дорогие часы. Помимо того, что Миллер считается одним из самых успешных бизнесменов в стране, он еще и регулярно попадает в списки завидных холостяков. И теперь я точно знаю почему – дело не только в деньгах и успехе, от его суровой привлекательности буквально захватывает дух.

Внезапно мужчина поднимает голову. Наши глаза встречаются. Его вспыхивают узнаванием, я просто вспыхиваю – горячая волна прокатывается по моему телу, концентрируясь внизу живота. Чертовщина какая-то, честное слово!

Заставив себя двигаться ему навстречу, я наблюдаю, как Миллер грациозно поднимается со стула, чтобы меня поприветствовать. И снова мне становится жарко – зачем только надела свитер?

– Доброе утро, – здоровается он, с любопытством разглядывая мое пылающее смущением лицо.

– Для кого как, – огрызаюсь нервно, получая в ответ веселую усмешку.

Что, черт возьми, его так веселит? Мне вот, например, совсем не до смеха. Все еще не верю, что все это происходит со мной.

Усевшись за стол, я жду, пока официант оставит меню, отказываюсь от завтрака и прошу принести мне только чай.

– Ты не завтракаешь? – спрашивает Миллер.

– У меня что-то резко пропал аппетит.

– Ты всегда такая колючая по утрам?

– Знаете что, уважаемый Миллер!.. – начинаю воинственно.

– Андрей.

– Ч-что?

– Меня так зовут, Даша, – напоминает с улыбкой.

– Я в курсе.

– И все же упорно не желаешь использовать мое имя.

– Это подразумевает определенную близость, которую я не намерена допускать.

– И как же ты собираешься провести со мной пять дней, не допуская близости?

Резко втянув в себя воздух, я лезу в сумку и достаю оттуда сложенный пополам лист.

– У меня есть условия, – говорю твердо, протягивая заготовленный накануне документ Миллеру.

Он берет его, пробегается взглядом по отпечатанным строчкам, потом, отложив лист, с любопытством смотрит на меня.

– Не проблема.

От неожиданности я теряю дар речи. Так просто? Всю ночь я готовилась к битве и искала аргументы для наступления, а он просто соглашается на все?

– Ты же понимаешь, что юридически этот документ не будет иметь никакой силы? – спрашивает он, насмешливо приподнимая бровь.

– Для меня это гарантия, что по истечении пяти свиданий запись выступления останется у меня. А ваша подпись будет значить, что вы так же, как и я не хотите, чтобы этот договор увидели третьи лица. Полагаю, огласка невыгодна никому.

– Хорошо.

– Это не все, – набравшись смелости, выдаю на одном дыхании. – Я хочу, чтобы мы четко прописали все дни, когда мы будем видеться. Они должны уместиться в один календарный месяц с сегодняшнего дня – я не хочу, чтобы это тянулось бесконечно. Ни одно из свиданий не может длиться дольше 24 часов. И… Никакой постели.

– Ты хочешь выбрать пять дней – хорошо. Условие про 24 часа меня тоже устраивает. Что касается постели, – он задумчиво переводит взгляд своих серебристых глаз на мой рот. – Только по обоюдному согласию. Это я могу тебе обещать.

– Вы мне неинтересны.

– Я пока не пытался тебя заинтересовать, – отвечает он с улыбкой самца, уверенного в своей неотразимости.

В этот момент перед столиком возникает официант с чайником чая, поэтому я вынуждена замолчать.

– Зачем вам все это? – спрашиваю я. – Не поверю, что у вас есть недостаток женского внимания.

– Недостатка действительно нет. Но мне понравилась ты.

– Всех девушек, которые вам нравятся, вы шантажом заставляете с вами встречаться? – говорю колко, в надежде сильнее уязвить его.

– Ты будешь первой, Даша. И то, только потому, что учитывая мои непростые взаимоотношения с твоим отцом, другого шанса ты мне не предоставишь, – говорит мягко, а потом деловито, словно обсуждает очередную сделку, продолжает: – Я посмотрю свое расписание и пришлю тебе выбранные мной дни. Ты можешь внести все, что мы обсудили с тобой в свой договор, и взять его на нашу первую встречу. Я все подпишу.

– Я бы хотела, чтобы вы подписали его заранее.

– Не доверяешь мне?

– А я должна? – теперь уже я насмешливо приподнимаю брови.

– Туше. Так даже интереснее.

Глава 8

Даша

На следующий день Миллер сообщением присылает мне даты, в которые он хочет со мной встретиться. Первая – через четыре дня, последняя – в конце третьей недели. Все как я и просила – без затягивания.

Когда я заношу их в документ и отправляю на распечатку, чтобы потом подписать, по телу прокатывается горячая волна дрожи. Наверное, сейчас я впервые отчетливо понимаю на что согласилась – меня ждут пять дней в компании совершенно незнакомого человека. Привлекательного, властного и опасного врага моего отца. И я понятия не имею, что мне от него ждать.

Утром в пятницу накануне первой встречи я получаю письмо. Обычный неприметный конверт с моим именем, написанным от руки размашистым почерком. И хотя конверт без опознавательных знаков, я, как и в случае с цветами, знаю, кто его прислал.

Чувствую как внутри меня просыпается не интерес, что в конверте, а раздражение – Миллер, кажется, сошел с ума. Серьезно? А если бы это письмо попало в руки к отцу?

– Даш, для меня письмо? – голос папы за спиной раздается настолько неожиданно, что я подпрыгиваю на месте.

– Нет, пап, – отмахиваюсь я, растягивая губы в дежурной  улыбке. – Это для меня. Помнишь, в прошлом году я отдыхала в Испании и там познакомилась с Кэти. Периодически получаю от нее письма, чтобы практиковать свой испанский.

– А не проще общаться по телефону? – скептически произносит отец, поглядывая на конверт.

– А мы общаемся и по телефону, и так, – уверенно киваю головой. Если начну мямлить или «плавать» в ответах на его вопросы – отец догадается, что я говорю неправду. У него нюх на ложь. – Да и мне интересно расшифровывать ее почерк.

Я почти не вру. Мы с Кэт действительно ведем переписку не только в мессенджерах. В моей прикроватной тумбе в спальне аккуратной стопкой сложены не меньше десяти писем и открыток от заграничной подруги.

– Понятно, – голос отца становится безучастным, когда он переключает внимание на свой телефон. – Кстати, как твои успехи в изучении языка?

– Я еще пока думаю на русском, – шучу я. – В остальном все отлично. Нужно какое-то время прожить в стране, чтобы начать думать на испанском.

– Если хочешь, ты можешь следующим летом снова поехать туда на несколько месяцев. Отдохнешь и попрактикуешься заодно. Приятное с полезным – как ты любишь, – предложение отца звучит заманчиво, но сразу после защиты диплома я планировала устроиться на работу. Разумеется, папе о своих планах я не рассказываю. Тем более, это будет еще очень нескоро.

– Спасибо, пап, – целую отца в щеку.

– Даша, я сегодня улетаю в командировку, – голос отца останавливает меня на полпути к лестнице на второй этаж, – вернусь послезавтра утром. Присмотри за братом, хорошо?

– Диме девятнадцать, – напоминаю с иронией.

– Зато мозгов у него как у десятилетнего пацана, – холодно бросает отец. – Как бы чего не выкинул во время моего отсутствия.

– Ладно, – быстро отвечаю я, внезапно думая, что на этот раз отцу надо беспокоиться вовсе не о брате.

Вхожу в спальню и плотно закрываю за собой дверь, на автомате поворачивая замок. Аккуратно открываю конверт, стараясь не порвать, и достаю из него небольшой прямоугольный лист бумаги и открытку, на которой изображено озеро с песчаным берегом на закате.

Прикусив губу, разворачиваю записку.

“Завтра в двенадцать я буду ждать тебя рядом с твоей кофейней.

P. S. На фото место, куда мы отправимся. Вечером может быть прохладно. ВОзьми с собой теплые вещи. Мы вернемся завтра утром.

А. М.”

Следующим утром я встаю поздно, потому что накануне промаялась полночи без сна, думая о том, как пройдет первое свидание с Миллером. Бегу в душ, сушу волосы, в быстром темпе закидываю всё необходимое в рюкзак, а затем вызываю такси. До места встречи ехать как минимум час, а опаздывать я не привыкла.

По мере того, как машина такси приближается к кофейне, ладони начинает непривычно покалывать. По спине прокатывается легкая дрожь, когда я замечаю на парковке внедорожник Миллера. Не могу поверить! Он приехал на полчаса раньше.

– Остановите, пожалуйста, здесь, – обращаюсь к таксисту, и мужчина останавливается рядом с автомобилем Андрея. – Благодарю. Хорошего дня.

Выскальзываю из машины, на ходу одергивая короткие шорты. И зачем я только нацепила их, ведь провоцировать Миллера в мои планы не входит? Но, с другой стороны, сегодня на улице очень жарко, и надеть спортивные брюки было бы просто глупо.

Судя по тому, что водительская дверь “Гелендвагена” сразу же открывается, мое появление не осталось незамеченным. Пока Миллер идет мне навстречу, я верчу в пальцах ремешки рюкзака, ощущая, как от волнения потеют мои ладони.

Без строгого делового костюма и галстука мужчина выглядит очень привлекательно и очень молодо. В спортивных шортах и белой футболке он вполне может сойти за моего ровесника.

– Привет! – первым здоровается он.

– Добрый день! – робко отвечаю я

– Прекрасно выглядишь, Дарья, – его взгляд скользит по моему лицу, останавливаясь на губах. Я непроизвольно облизываю их.

– Благодарю, – отвечаю смущенно и быстро перевожу тему: – До назначенного времени еще полчаса.

– Я не мог позволить себе приехать позже тебя, – снова улыбается он, теперь уже пристально смотря мне в глаза. – Красивая девушка не должна ждать.

От его комплимента я снова краснею. Да что, черт возьми, со мной не так? У меня было много поклонников, которые говорили мне самые затейливые комплименты, но почему-то только внимание Миллера действует на меня так странно.

– Давай я помогу, – он аккуратно забирает рюкзак из моих рук. Наши пальцы на мгновение соприкасаются, и этот контакт вызывает во мне непривычный чувственный трепет. – Можем ехать?

– Да, – немного растерянно киваю я.

Миллер провожает меня до пассажирской двери и открыв её, подает свою руку. Даже от одной мысли о том, что я снова почувствую прикосновение его пальцев, мне становится не по себе, поэтому я игнорирую этот галантный жест и устраиваюсь на переднем сидении без его помощи. Он выгибает бровь, мягко усмехаясь, а затем захлопывает дверь внедорожника.

– Даш, пристегнись, – заведя мотор, Миллер кивает на ремень безопасности.

Я судорожно тяну ремень на себя, но он не поддается. Я дергаю его снова и снова, но становится только хуже. Мне хочется провалиться сквозь землю, настолько неловко я себя ощущаю.

– Не торопись, – мужчина наклоняется ко мне, протягивает пальцы к ремню и плавно тянет на себя.

Эти несколько секунд я не дышу. Не понимаю, почему Миллер так действует на меня, но от его близости каждая частичка моего тела оказывается напряжена, а сердце отбивает безумную чечетку. Это состояние мне совсем не нравится – оно мне не знакомо, и погружаться в него в обществе врага нашей семьи просто опасно.

– Так-то лучше.

На короткое мгновение лицо Миллера оказывается в критической близости от моего. Я чувствую теплое дыхание на своей щеке и замираю в ожидании чего-то, о чем сама боюсь даже подумать. Но ничего не происходит. Мужчина едва уловимо качает головой и садится на свое место.

Пока я пытаюсь восстановить дыхание, с щелчком блокируются дверцы и “Гелендваген” с тихим шорохом отъезжает от тротуара. От волнения я даже зажмуриваюсь.

Папа, прости меня, я уезжаю в неизвестном направлении с Андреем Миллером. 

Глава 9

Андрей

Чем дальше мы уезжаем от Москвы, тем спокойнее становится автомобильное движение. Включив круиз-контроль, я откидываю голову на спинку кресла и погружаюсь в собственные мысли. Конечно, мне бы хотелось поговорить сейчас с младшей Немцовой, но она явно не настроена на беседу. А торопить ее мне кажется неправильным. У нас и так очень много неправильного во взаимоотношениях, во многом по моей вине, но повернуть обратно я уже не могу. Да и не хочу. Мне нравится, что Даша здесь со мной, а от мысли, что впереди у нас еще сутки наедине что-то теплое разливается у меня в груди.

Да, все правильно. И пусть времени у нас совсем немного – я уже начал сомневаться, что пяти свиданий мне хватит, чтобы Даша оттаяла – я хочу, чтобы она привыкла к моему обществу прежде чем включать с ней полную скорость.

– Что это за место? – внезапно спрашивает она, когда машина тормозит перед поворотом. – Я имею ввиду, на фото, которое вы прислали.

– Это дом, – отвечаю просто.

Я не лукавлю. Когда-то я проводил там каждые летние каникулы с бабушкой и дедом. Сейчас их уже нет, а дом есть. Я его перестроил так, как они давно хотели, но все не хватало то времени, то ресурсов.

– Ваш дом?

– Это дом моих родственников. Сейчас я иногда приезжаю туда, чтобы отвлечься.

– Мы будем там одни? – несмотря на то, что она явно не хочет показывать своего волнения, этот вопрос выдает ее с головой.

– Полагаю, что так. Но тебе не стоит волноваться. Завтра я верну тебя в Москву в целости и сохранности.

– Я не волнуюсь, – отрезает Даша, складывая на груди руки. – Для справки, та бумага с вашей подписью в надежном месте, и если я завтра вечером не вернусь, она отправится к моему отцу. И есть люди, которые знают о том, что я сейчас с вами.

– Похвальная предусмотрительность, – говорю с улыбкой. Даша же отворачивается от меня и долгое время просто хмуро смотрит в окно, позволяя мне рассмотреть ее.

Даже удивительно, как сильно она меня заинтересовала. Красивая? Безусловно. Но красивых женщин вокруг меня более чем предостаточно. Умная? Судя по профилю, который я на нее собрал, отличница с впечатляющим бэкграундом в волонтерстве. Хорошо танцует? Десять лет в балетной школе и та грация, с которой она выступила на моем дне рождения, не позволяют в этом усомниться. Но и это не причина, по которой я никак не могу перестать о ней думать… Неужели то, что она – Немцова и у меня есть рычаги воздействия на нее (и на ее отца), настолько будоражит мое воображение? Или то, что она демонстративно отвергает меня с самой первой встречи, еще до того, как мы узнали, кем являемся, так меня триггерит? Я ведь, чего греха таить, привык к совсем другому отношению со стороны противоположного пола…

Скосив глаза, смотрю на Дашу. Она все так же пялится в окно на пейзажи, проносящиеся за окном, но уже не хмурится. Оттаяла, Снежная королева, только явно не ко мне, потому что стоит ей ощутить на себе мой взгляд – она тут же недовольно поджимает губы и демонстративно прямо встречает мой взгляд. Будто молчаливо говорит «Что еще вам нужно?»

Сегодня она совсем другая – не такая, как в нашу первую встречу в клубе и потом на юбилее Суворова. Тогда она казалась взрослее, сейчас – совсем без косметики, с волосами, заплетенными в косу и в коротких шортах, открывающих стройные ноги, – кажется почти девчонкой. Очень и очень привлекательной девчонкой.

Большую часть полуторачасового пути до поселка мы проводим в тишине. Аккомпанементом нам служит только тихое урчание мотора и музыка, мягко льющаяся из динамиков. Чтобы немного смягчить Дашу, я предложил ей выбрать что-то на свой вкус, но она это предложение мира отвергла. Так что я включил нейтральный лаунж без какой-либо смысловой нагрузки.

В том, что девчонка дуется, конечно, нет ничего удивительного. Я ее прекрасно понимаю, но все равно испытываю легкое раздражение. Не хочется провести единственный выходной, который я с таким трудом выкроил, с угрюмой принцессой. Но какие у меня варианты? Сейчас никаких. Стал бы я за ней ухаживать по классике, она может быть, не злилась, но ее отец ни за что не позволил бы нам встречаться. Поэтому я даже не хочу испытывать угрызения совести за весь этот спектакль – иного шанса побыть с Дашей и понять, что это такое искрит между нами, у меня бы не было.

– У меня есть просьба, – говорю я, когда машина въезжает в ворота низкого одноэтажного дома на берегу озера.

– Еще одна? – уточняет Даша колюче.

– Ты обращаешься ко мне по имени и на ты. А я постараюсь сделать так, чтобы тебе было комфортно.

– Мне некомфортно называть вас по имени, – парирует она, но я вдруг замечаю, что она едва сдерживает улыбку.

– Ты уж постарайся, – в тон ей отвечаю я. – Это несложно, правда.

– Ладно… – внезапно соглашается Даша, и, выходя из машины, нарочито небрежно произносит: – Андрей.

Андрей… О, мне определенно нравится, как она произносит мое имя.

В фамильный загородный дом я приезжаю не очень часто, но несмотря на это, все внутри чисто и прибрано, сад ухожен, а в холодильнике есть еда – в мое отсутствие за всем следит пожилая семейная пара, которая знала моих бабушку и дедушку. Так я могу быть спокоен, что тут не произойдет форс-мажора, а для них это хорошая прибавка к пенсии.

– Тут мило, – комментирует Даша, оглядываясь по сторонам.

– Спасибо.

– Это не комплимент. Тут мило, но тебе этот дом совершенно не подходит.

– То есть, я не милый? – смеюсь я.

– Вы с этим местом из разных вселенных.

– Ты удивишься, но я провел здесь массу времени когда был ребенком.

Даша проходит по уютному залу, разглядывая старомодный интерьер с вязаными половиками и пестрыми подушками. Потом задерживается напротив небольшой картины, на которой изображено озеро на закате.

– Это та же фотография!

– Это оригинал, на открытке была копия, – поясняю мягко. – Мой отец был художником.

– Красиво. Где сейчас твой отец?

– Они с мамой разбились на автомобиле, когда я был ребенком.

– О. Прошу прощения, – на ее лице отражается неподдельное сожаление.

– Это было давно, Даша, – говорю спокойно.

Это действительно произошло очень давно. Рана затянулась. Остался только шрам на сердце, который время от времени побаливает.

С минуту мы молчим. Она отворачивается к картине, я смотрю на нее. Босую, хрупкую и бесконечно трогательную. И снова ощущаю это – горячее непойми что в груди. Как это работает?