Медленное пламя

– Как-как? – Эллери потянулся за телефоном. – Никогда не слышал.

– Они классные, – заверил Робин. – Да и вообще классно, когда есть с кем поговорить о музыке.

– Мне тоже нужен список собеседников, – усмехнулся Эллери, занося название группы в заметки телефона.

– Тогда обязательно поговори с мистером Айтом: он шарит, – с упоением произнёс подросток. – Можно с папой, но ему больше нравится вот это всё, – Робин показал «козу». – Ещё с Элви – ну и с Хеджи. Так что не Долли Партон единой.

– Имеете что-то против Долли Партон? – строго спросил Ненад.

– А ты какую музыку слушаешь? – сверкнул зеркальными очками Робин.

Ненад взял паузу – и спустя минуту размышлений констатировал: «Разную». Робин, ожидавший более развёрнутого ответа, прыснул в кулак, а Эллери, покончив с ненавистными креплениями, глянул в другой угол зала.

Кажется, разговор всё же дошёл до Флетчей. Джордан что-то терпеливо объяснял миссис Уиллер, которая перебивала его, гневно потряхивая пышной шевелюрой и грозя внушительным кулаком. Вокруг неё, как спутник вокруг планеты, крутился супруг – румяный толстячок по имени Артур Уиллер. Даже на таком расстоянии Эллери улавливал его чопорное английское произношение, сохранившееся и спустя тридцать лет жизни в Тенваре.

– Дорогая, прошу тебя… – успокаивал супругу мистер Уиллер.

– Но это правда! – рявкнула миссис Уиллер. – Ничего не изменилось, Джордан! Спустя столько лет – ничего!

«Ничего» – гулкое, как брошенный камень, – отчётливо раздалось во внезапно наступившей тишине. Дети Уиллеров встревоженно взглянули на родителей и тут же ринулись в другой конец зала. Воспользовавшись суматохой, Джордан Бёрк незаметно шагнул в угол к Ненаду и Эллери. Его смуглое лицо не выражало никакого раскаяния, а в унизанных кольцами пальцах вдруг возникла сигарета.

– Покурим? – предложил Джордан.

– Покурим, – согласился Ненад.

– Но вы же не… – удивился Робин, но мгновенно притих под взглядом отца.

– Ты как, компадре? – Джордан нежно потрепал сына по волосам. – Всё путём? Мы ненадолго, а потом – домой.

Тенвара встретила пробиравшей до костей ночной прохладой. Эллери агрессивно закутался в свою джинсовую рубашку и попробовал всмотреться в густые гуашевые сумерки. Их плотную синеву не могли разогнать ни уличные фонари, ни неоновые надписи, напоминавшие о стрижках, телевизорах и лучших в городе пирогах.

– Сигарету? – предложил Джордан, протягивая отдававшую вишней пачку.

– Нет, спасибо, – покачал головой Эллери. – Что ты ей сказал, что она… так?

– Попытался ненавязчиво выведать, с чего бы у Уиллер зуб на Флетчей, – Бёрк щёлкнул зажигалкой, и его сигарета замерцала в синеватой темноте. – Чего только не наслушался. И что они монстры, а вишенкой на торте – что из-за них все беды. Только Флетчи могут посягнуть на святое, уж она-то точно это знает. Слышали, что Уиллер сказала под конец? Спустя столько лет ничего не изменилось.

– Значит, рыть надо в прошлом, – заключил Ненад.

– В точку, компадре, – Джордан прочертил сигаретой огненный зигзаг. – Что же касается ограбления, то она, конечно, ничего не видела. Но в виновности Флетчей готова клясться на Библии с Конституцией. И знаете, почему? – Бёрк затянулся, и ответ повис в воздухе рваным облачком сигаретного дыма. – Тоннели.

Эллери немедленно закатил глаза. Горожане верили, будто Флетчи могут незаметно перемещаться по Тенваре. Дескать, никто не видел, как они ходят по городу: представители странного семейства сразу оказывались там, где им нужно. Такая уверенность породила несколько легенд в спектре от чёрной магии до более рациональных объяснений. Например, в Тенваре шептались, будто Флетчи используют заброшенные тоннели, вырытые ещё во времена Сухого закона. Сами тоннели, правда, так никто и не нашёл. Как и здравый смысл во всех этих историях.

– Так она правда в это верит? Или комедию ломает? – Ненад взглянул на Бёрка. – Твой вердикт?

– А так важно, плетёт она интриги или считает их исчадиями ада? Если Флетчи перешли дорогу Делии Уиллер, – Джордан выдохнул сигаретный дым, и тот поднялся в небо запятыми и вопросительными знаками, – то могу им только посочувствовать: они нажили себе опасного врага.

Запись третья

Лиланд Флетч был тем представителем странного семейства, который хотя бы иногда появлялся в Тенваре. Остальные же отпечатались в памяти Эллери неуловимыми тенями и яркими детскими воспоминаниями: не броди один, а то Флетчи украдут тебя и заколдуют.

– Я не хотел его отпускать, – признался Ненад, когда они вышли из «Алетрии». – Вдруг местные учинят самосуд. Но и держать его не могу: против Флетча у нас ничего нет.

Допросы тоже не внесли ясности. Ненад виртуозно разыгрывал роль плохого полицейского, его коллега изображал хорошего, но Лиланд Флетч мрачно молчал, глядя на них чёрными, как космос, глазами. Иногда он заговаривал: но только для того, чтобы сослаться на пятую поправку, позволявшую не свидетельствовать против себя.

Эллери, направлявшийся за кофе, перебирал эти факты в уме – и, надо признаться, оптимизма они ему не добавляли. Возможно, где-то журналисты умеют вытягивать тайны даже из стойких советских шпионов. Но Эллери Лейк работал в Тенваре, где миссис Уиллер охотно рассказывала о новостях общины, а мэр щедро делился планами и проектами. Даже фантазию проявлять не нужно: в Тенваре все любят поболтать.

Если это, конечно, не Флетчи.

В закутке Хеджи, как всегда, ощущался аромат жареных зёрен и слышались синтезаторы. Играло что-то из ранних Depeche Mode: Эллери узнал меланхоличное звучание альбома A Broken Frame. Бариста подпевал, наводя порядок, пока не услышал звук шагов – и не узнал своего постоянного клиента.

– Эй, мистер Лейк, привет! – просиял Хеджи. – Кофейку для бодрого начала дня, а?

– Чёрт, Хеджи, ну уговорил, – Эллери вынул из кармана рубашки банковскую карту.

В основном он, конечно, планировал задать бариста пару вопросов. Но как можно устоять перед таким ароматом? Эллери смиренно опёрся на стойку, сдаваясь перед своей главной слабостью, пока Хеджи ловкими движениями выхватывал стаканчик из высоченной стопки.

– Хеджи, у меня к тебе вопрос, – предупредил Эллери, бегло оглядывая помещение.

Закуток бариста – стойка, кофемашина и крохотная витрина с сэндвичами, – предварял собой просторный зал супермаркета, принадлежавшего Телфордам. Цивилизация наступала на Тенвару крайне медленно, а то и вовсе переходила к позиционной войне: поэтому вездесущие 7-Eleven или Walmart так и не добрались до этих краёв. И вместо белых полок и синих указателей, похожих на боевые знамёна, Эллери видел деревянные шкафы, латунные лампы и набор местных товаров, достаточный, чтобы выжить в небольшом городке.

Или чтобы выжить в лесу. Ненад с Эллери вспоминали места, где можно пересечься с Лиландом, и наиболее подходящим вариантом показался супермаркет. Флетч приходил сюда за вещами, которых не предполагал аскетичный образ жизни его семьи: например, за тампонами или аспирином. Горожане шептали, что Лиланд чуть ли не из-под земли возникает, но Эллери мрачные россказни – как и предстоящая встреча, – не пугали. Да и супермаркет он выбрал по строгому требованию Ненада: в людном месте Лиланд не решится напасть – и сбежит не сразу, чтобы не заблудиться в лабиринте полок.

– Хеджи, а Лиланд Флетч часто здесь бывает? – Эллери кивнул на супермаркет, где между рядами сновали работники в пурпурных жилетах.

Пальцы Хеджи слегка дрогнули, опасно качнув стаканчиком с кофе. В чёрных глазах тусклой серостью разлился ужас, привычный для тех, кто с детства слышит жуткие истории о чёрной магии, похищениях и убийствах. Недоказанных, как всегда подчёркивал Ненад, но от этого не менее реальных в сознании горожан.

– М-м-м, ну, типа… – Хеджи растерянно оглядел стойку, в упор не видя крышечку для стаканчика. – Иногда бывает, ну… Изредка заглядывает по утрам. Не то что бы я часто его видел.

– Насколько изредка?

– Ну… Наверное… В целом… Ну… Пару раз в неделю, я думаю?

– И на этой неделе он ещё не заходил? Хеджи, эй, – Эллери легонько похлопал его по плечу. – Мне нужно поговорить с ним по личному делу. Тебе с ним встречаться не придётся.

– А какие у вас могут быть дела с Флетчами, мистер Лейк? – удивлённо моргнул Хеджи.

Эллери собирался пошутить, что он – с его золотыми ресницами и голубыми глазами, – представляет отрасль белой магии и хочет проконсультироваться с коллегами по поводу пары заклинаний. Но Эллери вовремя прикусил язык, чтобы не портить и без того мрачную репутацию Флетчей, и сказал Хеджи почти правду. В конце концов, они друзья, а друзьям можно доверить и не такое.

– Однажды Флетчи мне помогли, – серьёзно произнёс Эллери. – И я бы хотел их отблагодарить.

– Флетчи? Вам?.. – недоверчиво прищурился Хеджи.

Но вопрос не замаскировал вздох облегчения. Чёрные глаза вновь потеплели – если, конечно, такое можно сказать о чёрном цвете. Крышечка для стакана, наконец, нашлась, а Хеджи Хокс вновь стал собой: активным и говорливым юношей, а не его бледной затравленной копией. Эллери, невольно поражаясь этим метаморфозам, разумно рассудил, что с такой репутацией обвинить Флетчей в невинном ограблении – не просто легко. А логично, очевидно и единственно верно.

– А, фу-ух, ну да, конечно, мистер Лейк, какой базар, – Хеджи торжественно вручил ему стакан с американо. – Он бывает тут редко, м-м-м, и в основном по утрам? То есть вечером, после работы, вы его не встретите, я так думаю?

Эллери мельком глянул на свои электронные часы. Самое начало рабочего дня. Если Хеджи ничего не путает, значит, сегодня есть шанс увидеться. А есть ли шанс разговорить Лиланда, Эллери предпочитал не задумываться.

– Спасибо, Хеджи, – Эллери отсалютовал ему стаканчиком, кладя на стойку ещё и чаевые. – И за кофе, и за помощь. Для меня это действительно важно.

– Ой, да ну его, мистер Лейк, ничего такого же, мне несложно, – отмахнулся Хеджи. – А вот вы, кстати, возьмите кой-чего. Всё-таки это Флетчи, нужно перестраховаться, как думаете, а?

Хеджи проворно перегнулся через стойку и ухватился за светло-голубую рубашку Эллери. Что-то холодное на миг коснулось кожи – и, когда Эллери опустил взгляд, то увидел приколотую к карману булавку с обломком мутного кристалла. «От сглаза», – непривычно коротко объяснил Хеджи, прежде чем вернуться к уборке и лиричному баритону Дэйва Гаана.

***

Домохозяйки деловито толкали перед собой тележки, окидывая полки оценивающими взглядами. Упаковка помидоров, кусок мяса с мраморными прожилками, пачка спагетти – всё отправлялось в корзинку, чтобы вечером превратиться в пасту болоньезе. Избегали домохозяйки Тенвары лишь один отдел: с готовой продукцией, способной попрать их репутацию идеальных жён. Зато никто не мешал молодому человеку, расположившемуся за единственным столиком.

Он вглядывался в ноутбук, с тоской подбирая эпитеты к очередной статье, потягивал кофе и иногда сжимал пальцами переносицу. Часы показывали девять, Флетч пока не появился, и у Эллери появилось время подумать, а что он вообще делает.

Журналистика в Тенваре так же интересна, как мытьё посуды: ярмарки, свадьбы, похороны – и снова по кругу. Для горожан это были события, менявшие их жизни, а для сотрудников «Эха» – рабочая рутина. В отличие от ограбления, к которому Эллери возвращался, бессильно пытаясь дописать статью. Оно выглядело сложнее, выражаясь процессуальным языком, присвоения чужого имущества. Эллери казалось, будто за ним, как за шпоном, скрыта настоящая история Тенвары. Но поразмышлять об этом он не успел: над дверью звякнул колокольчик – и в супермаркет вошёл Лиланд Флетч.

Осмотревшись, он направился в отдел бытовой химии. Покупатели расступались перед ним, работники в пурпурных жилетах опасливо поглядывали в его сторону, но Лиланд стойко сносил и враждебные взгляды, и недовольные шепотки. Эллери схватил ноутбук и почти бегом устремился в отдел, где пахло лавандой и едким хлором.

– Лиланд? – негромко позвал он.

Лиланд, изучавший состав какого-то порошка, вскинул голову и впился в Эллери взглядом. Эллери же почувствовал, как внутри холодком отозвалась очевидная мысль: Флетчи так мало чем отличаются от остальных. Тот же настороженный взгляд. Те же лучики морщинок возле глаз. То же рьяное стремление защищать самое дорогое.

Разве что выглядел Лиланд, несмотря на чёрную одежду, ярче любого горожанина. Бледный и темноволосый, он носил элегантную шляпу-хомбург и приметную серьгу из перьев, серебряных цепочек и голубого кристалла. И, разумеется, Лиланд не демонстрировал удовольствие от разговора. Напротив: враждебность будто расходилась от него волнами горячего воздуха. Эллери же мягко улыбнулся, морально готовясь к этому непростому интервью, и с готовностью протянул ладонь. Лиланд оторопело на него уставился, словно никогда не видел такого жеста. А, может, и в самом деле не видел.

– Я Эллери Лейк…

– Я знаю, кто ты, – Лиланд, не сводя с него глаз, вернул порошок на полку. – Надо чего?

– Только поговорить.

– Я уже говорил с копами.

– А теперь, пожалуйста, поговори с журналистами, – настаивал Эллери. – Я просто хочу знать правду.

– Зачем? – с едкой усмешкой поинтересовался Лиланд.

– Я понимаю, каково это, – мягко улыбнулся Эллери, – когда на тебя смотрят и сразу выносят вердикт. И мне хочется выслушать твою точку зрения: ведь все имеют на это право.

Не такую речь он репетировал, когда коротал время за ноутбуком. Но заранее подготовленные вопросы показались чушью, когда Эллери увидел Лиланда вблизи. Не то что бы он ожидал встретить вампира или оборотня, но всё-таки довольно человеческий облик будто огрел его чем-то тяжёлым. В затылке Эллери словно загудело от осознания, что Флетчи – совершенно обычные люди.

– Дело твоё, – дёрнул плечами Лиланд. – Надо-то чего? Знать, мы ли стибрили пластинки? Ничего не тибрили. На кой нам они?

– А инструменты и кольцо? – осторожно уточнил Эллери. – Ты ходишь в магазин, у тебя есть деньги. На чём-то же вы зарабатываете.

– Зарабатываем, – Лиланд щёлкнул ногтем по серёжке-кристаллу. – Токма не на этом.

– Не на этом, – эхом повторил Эллери. – Но одна из жертв ограбления утверждает, что видела тебя.

– Бабка? Брешет. Не было меня там, родня подтвердит. Но вы ж не поверите.

«Не поверим», – мысленно подтвердил Эллери. Он бы и сам засомневался, если б Флетчи в один голос заявили: сидели все вместе, никуда не выходили. При всех их странностях, Флетчи – такая же семья. А в семье принято защищать своих.

– Золотинка, – вдруг окликнул его Лиланд, – есть фиговина, о которой я копам не говорил. За мной ж следили.

– Следили? – слегка нахмурился Эллери. – Кто и когда?

– Парень какой-то. Сначала думал – привиделось, – но нет, ходил за мной с неделю. Не до дома, ясен-красен. В кепке и очках, ростом примерно с меня, – Эллери на глаз определил, что в Лиланде не меньше шести футов. – Маскировался, потому не разумею, какой он из себя. Но точно помню, что он поблёскивал.

Покупатели уже посматривали на них со смесью ужаса и осуждения. От аромата лаванды начинала болеть голова, но Эллери не обращал на всё это внимания. Его зацепило слово «поблёскивал»: как минимум, потому что оно казалось странным. Что это вообще означает? И почему Флетч вспомнил именно об этом?

– Ты точно это хотел сказать, Лиланд? – с лёгким недоверием уточнил Эллери.

– Ага, – невозмутимо отозвался Лиланд. – У него что-то блестело под горлом. Будто короткая застёжка какая-то.

Кажется, даже Флетчи не могут бесконечно выдерживать враждебные взгляды. Озираясь, будто вор, Лиланд взял пачку порошка, коротко кивнул Эллери, но не сдвинулся с места. Серебряные кольца поблёскивали на пальцах, в ухе мерцал кристалл, а настороженность впервые уступила место усталости человека, вынужденного всегда сохранять бдительность.

– Ты особенно не напрягайся, золотинка, – мрачно произнёс Лиланд, – потому всё это – совсем не то, что ты там себе воображаешь.

Запись четвёртая

«скоро буду», – на новости Ненад отреагировал эсэмэской.

Эллери отложил телефон и сосредоточился на статье. С появлением Беллы Найтингейл это было не так уж сложно: теперь не приходилось отвлекаться на звонки.

Да и вообще не приходилось отвлекаться, потому что Белла взяла на себя всё, что не касалось написания новостей. Из «кухни» исчезли древние, как музейная ценность, крекеры – зато появились крохотные сэндвичи и пачка кофе из закутка Хеджи. Линолеум сверкал чистотой, воспряли фикусы, а ведь Белла работала здесь всего два дня. И к тому моменту, как Эллери вернулся в офис, Джордан всячески демонстрировал восторг от таких условий труда.

– Доброе утро, Эллери, – приветливо улыбнулась Белла. – Тебе звонила миссис Уиллер и спрашивала, как дела с опровержением. Кажется, она была, – Белла грозно сдвинула брови, мимикой изображая гнев, – не очень довольна тем, что до сих пор его не увидела.

– Господь и ангелы его, – пробормотал Эллери, убирая ноутбук в стол, – было бы ещё что опровергать.

– Кстати, компадре, – Джордан отсалютовал ему кружкой, – как там дела? У Млинарича есть новости?

– Расследование ещё ведётся, – обтекаемо ответил Эллери, – пока трудно сказать что-то определённое.

– Смотрите-ка, он говорит как настоящий детектив. Что, лавры тёзки не дают покоя?

– Джордан, ещё одна отсылка к Эллери Куинну…

– И что будет, компадре? – беззлобно улыбнулся редактор.

– И я буду ещё сильнее восхищаться твоей литературной эрудицией! – Эллери с силой захлопнул ящик и придвинул к себе клавиатуру офисного компьютера.

Джордан, посмеиваясь, вымыл кружку и вновь укрылся в своём кабинете, Белла вернулась к звонкам, а Эллери – к статье о фабрике. Текст, правда, мелькал где-то на краю сознания, потому что мысли занимал возможный поворот в деле. Стал бы Ненад мчаться в редакцию, если б ему нечего было рассказать?

«А, может, он просто по мне соскучился», – усмехнулся Эллери, барабаня пальцами по столу.

Он мельком глянул на дверь, через силу вернулся к мигающему курсору в конце строки – и всё-таки дописал статью, когда за мутным стеклом обозначился силуэт Ненада Млинарича. Эллери немедленно отправился открывать, чувствуя на языке кислинку досады: со всем этим нетерпением он казался себе девчонкой, которая не может дождаться свидания.

– Ну, – Млинарич не стал тратить время на приветствия, – кто первый?

Чёрная кожанка, серые джинсы, леденящий взгляд светлых глаз – всё тот же старый-добрый Ненад. Разве что, как заметил Эллери, слегка подрагивали уголки плотно сжатых губ. В переводе с сдержанного на человеческий это означало разрывную сенсацию, и Эллери немедленно придвинул другу ближайший стул.

– А тебе есть чем похвастаться?

– Есть, – Ненад сел рядом с Эллери и вытянул бесконечные ноги. – Тебя это не обрадует, но заинтересует точно.

– Тогда давай я начну? У меня не очень много новостей.

И Эллери пересказал ему разговор с Лиландом. Ненад довольно кивнул, услышав, что Флетч пошёл на контакт, поджал губы, когда они добрались до шаткого алиби – и слегка нахмурился во время истории о слежке. В офисе вновь воцарилась шумная тишина, наполненная щелчками клавиатуры и шорохом магнитофона, а Ненад всё молчал, обдумывая недолгий рассказ Эллери.

– Если Флетч не врёт, – наконец произнёс он, – то тут появляется смысл.

– А у тебя какие новости?

– Я раза четыре погладил кошку Наташу и семь – кота Бисквитика, прежде чем узнал кое-что интересное, – сухо усмехнулся Ненад.

– Какая же тяжёлая у вас, полицейских, работа, – покачал головой Эллери.

– Жаловаться не приходится. Но я выяснил, что, так скажем, Уиллер манипулирует фактами.

– Как это – «манипулирует»? – спросил Эллери, не надеясь, что получит ответ. – То есть миссис Пайнз не видела Лиланда или… – он вдруг замер, оглушённый собственной догадкой. – Она видела не Лиланда?

– Что-то в духе, – обтекаемо подтвердил Ненад.

Он, разумеется, не мог сказать больше – а потому Эллери принялся рассуждать. Если миссис Пайнз видела кого-то, кого приняла за Лиланда Флетча, то каким был этот человек? Скорее всего, бледным брюнетом, одетым в чёрное. Обязательно высоким – Лиланд возвышался над Эллери, хоть и не так, как Ненад, – и, быть может, в такой же элегантной шляпе-хомбург.

– Думаешь, миссис Пайнз и миссис Уиллер в сговоре? – осторожно уточнил Эллери.

– Нет, – покачал головой Ненад. – Миссис Пайнз была старенькой даже в нашем с тобой детстве. Так что, думаю, она либо запуталась сама, либо её кое-кто запутал.

– Мрак, как выразился бы Джордан, – угрюмо заметил Эллери. – Тебе не кажется, что…

– Именно, Эл, именно, – Ненад обжёг его взглядом светлых глаз. – Я тоже думаю, что преступник подставил Флетчей, а город совсем против этого не возражает.

Эллери полностью соглашался с его выводом. Кто-то следил за Лиландом, чтобы, вероятно, скопировать его манеру одеваться. Затем грабитель обнёс три дома, но на глаза показался лишь пожилой миссис Пайнз. Мистера Диньянди и Элви Веллегре – куда более молодых и зорких, – ограбили, когда те торчали в мастерской и не могли столкнуться с преступником. Смысл, появившийся в странном происшествии, поначалу воодушевил Эллери, а потом вновь уронил его настроение до нулевой отметки.

Да, они выяснили, что Флетчи – вероятнее всего, – здесь не при чём. Но они так и не нашли грабителя. И, кажется, не найдут, потому что кепка и рост – такие себе приметы. Есть ещё, конечно, таинственный блеск у горла, но Эллери так и не понял, чем это может быть: сколько ни ломал голову.

– И, кстати, Уиллер, – нарушил молчание Ненад. – Мы так и не выяснили, замешана она тут или нет.

– Джордан обещал ещё раз к ней подкатить, когда она отойдёт, – Эллери мельком глянул на стеклянную дверь его кабинета. – Счёты Уиллеров и Флетчей – это, конечно, интересно. Но мы так и не узнали, кто спёр чёртовы пластинки.

– Извините, пожалуйста…

Оба резко развернулись, едва не сбивая со стола телефон, распечатки и пустой картонный стаканчик. Ненад удивлённо воззрился на Беллу, явно не припоминая девушку среди сотрудников «Эха». Эллери последовал его примеру, но по другой причине. На мгновение ему показалось, будто вмешательство связано с расследованием, но от этой мысли Эллери успешно отмахнулся. Что могла знать девушка, не прожившая здесь и недели?

– Я случайно услышала ваш разговор, и у меня возникла одна мысль, – Белла нерешительно глянула на Эллери. – Я, наверное, зря вмешиваюсь, и это ничего не значит, но не могли бы вы дать мне минуту?

– Ты по поводу ограбления? – с лёгким удивлением уточнил Эллери и тут же осознал, что Белла обращается только к нему. – Белла, кстати, познакомься: это Ненад Млинарич, офицер полиции. Ненад, это Белла Найтингейл, наш новый секретарь.

– Очень приятно, офицер, – Белла протянула ему руку, и Ненад ответил сдержанным рукопожатием. – Может, переговорим на улице? Пока мистер Бёрк сам нас не выставил.

Погода располагала к прогулкам, и все трое с удовольствием покинули офис «Эха». Сентябрьское солнце приятно пригревало, заставляя прохожих жмуриться от наслаждения и не слишком спешить по своим делам. Так мимо проплыла непривычно улыбчивая миссис Уиллер, за которой мелким шагом семенила миссис Телфорд – ещё одна опора местной общины. Эллери, Ненад и Белла последовали примеру дам и неторопливо двинулись вверх по улице, вдыхая терпкий аромат хвои.

– Белла, ты, кажется, хотела что-то рассказать, – аккуратно напомнил Эллери.

– Это всего лишь предположение, – предупредила Белла, теребя манжету свитера, – но вы не пробовали искать пластинки на чёрном рынке?

Эллери слегка замедлил шаг, осмысляя новую версию. Звучало, в целом разумно, если не учитывать поправку на Тенвару. Слабо верилось, что их городок мог стать точкой притяжения преступности. Или что кто-то направился к границе, чтобы продать в Канаде кольцо и инструменты – самые ценные товары на чёрном рынке.

Но именно поспешные выводы привели к тому, что в ограблении обвинили Лиланда Флетча. Поэтому Эллери отмахнулся от своих сомнений, ещё ничем не подкреплённых, и остановился посреди тротуара – прямо напротив Ненада и Беллы.

– Офицер Млинарич, – он глянул на друга с полицейской строгостью, – что вы думаете по поводу версии офицера Найтингейл?

– Я ничего не думаю, потому что мне это в голову не приходило, – пожал плечами Ненад. – Но, честно говоря, сомневаюсь. Коллекция Элви – не приведи господь какая: он собирает пластинки восьмидесятых.

– Редкие записи найдутся в любой эпохе, – настаивала Белла, – и могут стоить сумасшедших денег. Если у вас есть список пластинок, я могла бы… могла бы взглянуть.

– О, а ты в таком разбираешься? – заинтересовался Эллери.

– Немного, – смущённо улыбнулась Белла. – Папа любил музыку, так что и я чуть-чуть разбираюсь.