Жертва для забвения

Лия кивнула и подошла к фортепиано, стоявшему в углу столовой. Это был старинный инструмент с черным лакированным корпусом и клавишами из слоновой кости. Он казался молчаливым свидетелем многих семейных трагедий.

Лия села за фортепиано, и ее пальцы задрожали. Она давно не играла на нем. Ей казалось, что она разучилась.

Она глубоко вдохнула и закрыла глаза. В ее голове возник образ Топи – черного, бездонного, зловещего. Она представила себе темные воды, покрытые туманом, корявые деревья, уходящие корнями в ил, и призрачные фигуры, бродящие по болоту.

И вдруг ее пальцы сами собой заскользили по клавишам. Она начала играть медленную, печальную мелодию, полную тоски и отчаяния. Звуки фортепиано наполнили столовую, создавая атмосферу скорби и безысходности.

Мелодия становилась все более сложной и драматичной. Лия играла, словно находясь в трансе. Она выражала в музыке все свои чувства – страх, гнев, печаль, надежду.

Ее пальцы летали по клавишам, создавая бурю эмоций. Она играла о проклятии, висящем над ее семьей, о тайнах, скрытых в глубине Топи, о любви и предательстве, о жизни и смерти.

Она играла, пока не почувствовала, что ее силы иссякли. Она остановилась, тяжело дыша. В столовой воцарилась тишина, нарушаемая лишь тихим потрескиванием свечей.

Лия открыла глаза и посмотрела на свою семью. Лица всех присутствующих выражали разные эмоции. Кто-то смотрел на нее с восхищением, кто-то с ужасом, кто-то с сочувствием.

Но Лия не видела никого. Она была одна. Одинока в этом огромном, мрачном доме, полном тайн и опасностей. И она знала, что ей предстоит долгий и трудный путь к раскрытию правды.

Глава IV: Звуки Топи в Ночи

После того, как последние звуки фортепиано затихли, бабушка Агнесса протянула к Лии свою сухую, морщинистую руку.

–Спасибо, внученька, – прошептала она, и в ее обычно холодных глазах мелькнуло что-то похожее на тепло. – Ты играла очень красиво. Я словно вернулась в молодость.

Лия слегка улыбнулась в ответ, чувствуя благодарность за эти редкие слова признания.

–Мне пора, – произнесла она, стараясь сдержать дрожь в голосе. – Я очень устала. Пойду, отдохну.

Она уже собралась было покинуть столовую, когда вдруг вмешался дядя Марк.

–Лия, – сказал он, глядя на нее с притворной заботой. -Как тебе твоя новая комната? Надеюсь, тебе понравилось.

Лия с трудом сдержала раздражение. Она знала, что дядя Марк издевается над ней.

–Все замечательно, дядя, – ответила она, стараясь говорить ровным тоном. -Спасибо за заботу.

–Я рад это слышать, – произнес дядя Марк, хитро улыбаясь. -Надеюсь, вид на Топь тебя не пугает.

–Что вы имеете в виду? – спросила Лия, чувствуя, как ее начинает захлестывать гнев.

Но прежде, чем дядя Марк успел что-то ответить, вмешался ее отец.

–Марк, – сказал Виктор Вейланд, глядя на брата с предостережением. -Не стоит начинать этот разговор сейчас. Лия устала. Пусть отдохнет.

Дядя Марк пожал плечами и замолчал. Лия воспользовалась моментом и быстро покинула столовую. Она чувствовала, что не выдержит больше ни минуты в обществе этих людей.

Выйдя из столовой, Лия почувствовала облегчение. Она вздохнула полной грудью и направилась к своей комнате. Ей хотелось побыть одной, обдумать все произошедшее.

Но внезапно ее догнала София.

–Лия, подожди! – позвала она, хватая ее за руку.

Лия остановилась и посмотрела на свою младшую сестру. В ее глазах читался страх и беспокойство.

–Что случилось, София? – спросила она, стараясь говорить мягко.

–Мне страшно, – ответила София, дрожащим голосом. -Что будет, когда ты уедешь? Что будет, когда ты вернешься в Академию?

Лия обняла сестру, стараясь ее успокоить.

–Не бойся, милая, – прошептала она ей на ухо. -Я всегда буду рядом с тобой. Даже если меня не будет рядом физически.

–Но я боюсь того, что может произойти, – продолжала София, всхлипывая. -Я боюсь этих традиций. Я боюсь этой Топи.

Лия повела сестру к ее комнате. Войдя, она закрыла дверь и села рядом с Софией на кровать.

–Я понимаю, что тебе страшно, – сказала Лия, поглаживая ее по волосам. -Но ты должна быть сильной. Ты должна верить в себя.

–Но как? – спросила София, глядя на нее с надеждой.

–Ты должна помнить, что ты не одна, – ответила Лия. -Я всегда буду на твоей стороне. И Дамир тоже. Мы сделаем все возможное, чтобы защитить тебя.

Она обняла Софию крепче, чувствуя, как ее сердце переполняется любовью и состраданием. Она понимала, что София нуждается в ее поддержке и защите. И она была готова сделать все, чтобы помочь ей.

–Ты самая лучшая сестра на свете, –  прошептала София, прижимаясь к ней.

–И ты самая лучшая сестра на свете, – ответила Лия, целуя ее в лоб.

Они еще долго сидели вместе, разговаривая обо всем на свете. Лия рассказывала Софии о своей жизни в Академии, о своих друзьях, о своих мечтах. Она старалась отвлечь ее от тревожных мыслей и вселить в нее надежду.

Наконец, София успокоилась и заснула. Лия укрыла ее одеялом, поцеловала на прощание и тихо вышла из комнаты.

Она направилась к себе, чувствуя усталость и опустошение. Она понимала, что ей предстоит долгая и трудная борьба за правду. Но она была готова к ней. Она была Лией Вейланд, и она собиралась защитить свою семью, даже если это будет стоить ей жизни.

Войдя в свою комнату, Лия подошла к окну и посмотрела на Топь. Черные воды болота отражали лунный свет, создавая зловещие блики. Она чувствовала, как ее тянет к этому месту. Как будто что-то зовет ее из глубины болота.

Лия вздохнула и закрыла шторы. Ей нужно было отдохнуть. Завтра ее ждет новый день, полный тайн и опасностей. И она должна быть готова к нему.

Вернувшись в свою комнату, Лия почувствовала облегчение, сбросив с себя груз напряжения, скопившегося за вечер. Она накинула легкий халат и подошла к окну, машинально отдернув тяжелые бархатные шторы. Топь, как всегда, была там, черная и безмолвная, подмигивающая отражениями луны. Сегодня, в отличие от прошлых ночей, она не внушала ужаса. Лия просто смотрела на нее, как на старого знакомого, знающего о ней что-то, что она еще не знает о себе.

Отойдя от окна, Лия подошла к кровати и села на ее край. День выдался тяжелым, и она чувствовала себя вымотанной. Но, несмотря на усталость, уснуть она не могла. В ее голове роились мысли о словах Амелии, о странном поведении дяди Марка, о тревожном взгляде матери и о многом другом. Ей нужно было что-то предпринять, чтобы разобраться в происходящем.

Завтра… Что же ей сделать завтра? Она провела рукой по лбу, пытаясь сосредоточиться. Ей нужно было что-то отвлекающее, чтобы немного развеяться, а потом – собраться с мыслями и составить план. Вдруг в голову пришла идея: верховая езда! Она давно не садилась в седло, и это было то, что ей сейчас нужно. Быстрый галоп по окрестностям поместья, ветер в волосах, ощущение свободы и скорости – это поможет ей выпустить пар и взглянуть на ситуацию с другой стороны.

Решив так, Лия почувствовала некоторое облегчение. Она скинула халат, надела легкую ночную рубашку и легла в кровать. Постель была мягкой и удобной, но, несмотря на это, уснуть ей удалось не сразу. Мысли продолжали крутиться в голове, как белки в колесе.

Наконец, Лия провалилась в сон. Но сон был странным, необычным. Обычно ей снились кошмары, связанные с Топью, с предками, с проклятиями. Но этой ночью ей ничего не снилось. Просто пустота. Полная, абсолютная пустота. Словно ее сознание погрузилось в ничто.

И вдруг, среди этой пустоты, появилась яркая фигура. Это была девушка, сияющая, как солнце. Она была окружена золотым светом, и от нее исходила волна тепла и любви. Лицо девушки было незнакомым, но почему-то Лия чувствовала, что знает ее всю жизнь.

Девушка улыбнулась ей, и Лия почувствовала, как ее сердце наполняется радостью и умиротворением. Она протянула руку к девушке, и та взяла ее за руку. И вдруг Лия поняла, кто перед ней стоит. Это ее мама. Молодая, счастливая, полная жизни. Это ее мама, такой, какой она ее никогда не видела.

Это был не сон, а какое-то видение. Невероятный, нежный и прекрасный. Это был как лучик света в темном царстве, как глоток свежего воздуха в душном помещении.

Утром, проснувшись, Лия чувствовала себя отдохнувшей и полной сил. Этот странный, но добрый сон придал ей уверенности и надежды. Она встала с кровати, подошла к окну и посмотрела на Топь. Сегодня она казалась не такой уж и страшной.

–Я разгадаю твои тайны, – прошептала Лия, глядя на болото. – И я защищу свою семью.

Она оделась, вышла из комнаты и направилась в конюшню. Сегодня она собиралась выпустить пар и подготовиться к новым испытаниям. Сегодня она собиралась стать сильнее.

В конюшне царила приятная прохлада и пахло сеном и лошадьми. Лия вдохнула этот знакомый с детства аромат и почувствовала, как ее сердце наполняется теплом. Она подошла к своему любимому коню, вороному жеребцу по кличке Ночной Ветер.

–Привет, красавец, – прошептала она, поглаживая его по шелковистой гриве. – Соскучился по мне?

Ночной Ветер заржал в ответ, словно понимая ее слова. Лия улыбнулась и начала готовить его к верховой езде. Она надела удобные бриджи, высокие сапоги и легкую блузку. Поверх блузки она накинула короткий кожаный жилет. Волосы она собрала в высокий хвост, чтобы они не мешали ей во время езды. На ее запястье красовался тонкий кожаный браслет с выгравированным символом – знаком семьи Вейланд.

Выведя Ночного Ветра из конюшни, Лия оседлала его и направилась к лесу, окружавшему поместье. Она хотела проехать по извилистым тропинкам, ведущим к озеру, расположенному в самой чаще леса. Это было ее любимое место. Там она могла почувствовать себя по-настоящему свободной.

Ночной Ветер резво бежал по тропинке, чутко реагируя на каждое ее движение. Лия чувствовала, как ее тело наполняется энергией и силой. Ветер трепал ее волосы, а солнце ласкало ее лицо. Она забыла обо всех своих проблемах и заботах, наслаждаясь моментом.

Она ехала все дальше и дальше в лес, пока не добралась до поляны, с которой открывался прекрасный вид на озеро. Она остановилась, чтобы полюбоваться красотой природы. Озеро было спокойным и тихим, словно зеркало, отражающее небо и облака.

И вдруг она услышала знакомый голос.

–Лия! Что ты здесь делаешь?

Она обернулась и увидела Амелию. Та стояла на тропинке, одетая в элегантное платье из черного бархата. На ее голове красовалась сложная прическа, украшенная жемчугом. Она выглядела так, словно собралась на бал. Амелия всегда стремилась выглядеть безупречно, придерживаясь строгих правил этикета и моды. Она хотела быть идеальной, хотела, чтобы ее ценили и уважали за ее утонченность и изысканность.

Лия нахмурилась. Она не понимала, что Амелия делает в лесу, и тем более, почему она так одета.

–Просто катаюсь на лошади, – ответила она, пожимая плечами. -Разве это запрещено?

–Ты должна заниматься более достойными вещами, – сказала Амелия, глядя на нее с презрением. -Учиться изящным манерам, читать классическую литературу, посещать светские мероприятия. А ты… ты ведешь себя, как простушка.

Лия закатила глаза. Ей надоели постоянные упреки Амелии.

–Я делаю то, что мне нравится, – ответила она, стараясь не обращать внимания на ее колкости. -И я не собираюсь ни перед кем отчитываться.

–Ты позоришь нашу семью, – продолжала Амелия, сжимая кулаки. -Ты должна быть более серьезной и ответственной. Ты должна чтить традиции. В такие дни, как сегодня, ты должна демонстрировать почтение и скорбь, а не скакать по лесу, как дикарка.

–Традиции? – Лия усмехнулась. -Твои традиции? Ты думаешь, что я буду жить по твоим правилам?

–Это не мои правила, – ответила Амелия, повышая голос. -Это правила семьи Вейланд. И ты должна их соблюдать. Или хотя бы не выставлять себя на посмешище.

–Я живу так, как считаю нужным, – ответила Лия, не отводя взгляда. -И мне все равно, что ты думаешь.

–Почему ты всегда должна быть в центре внимания? – вдруг выкрикнула Амелия, и в ее голосе послышалась горечь. -Почему все всегда смотрят только на тебя? Я тоже хочу, чтобы меня ценили. Я тоже хочу, чтобы меня замечали.

Лия удивилась. Она не понимала, почему Амелия так расстроена.

–О чем ты говоришь? – спросила она.

–О тебе! – воскликнула Амелия, и по ее щекам потекли слезы. -:Ты всегда была любимицей. Все восхищаются твоей красотой, твоим умом, твоей независимостью. А меня словно не существует. Сколько бы я ни старалась, я никогда не смогу быть такой, как ты.

Лия поняла. Амелия не просто завидовала ей. Она чувствовала себя невидимой, незначимой, словно ее затмевали ее красота и харизма.

–Это неправда, – сказала Лия, смягчая тон. -Я никогда не хотела тебя затмить. Я просто хочу быть собой.

–Но ты не понимаешь, – продолжала Амелия, вытирая слезы. -Чтобы добиться внимания, я должна быть идеальной! Но даже когда я стараюсь изо всех сил, я все равно остаюсь в тени. Все смотрят только на тебя, Лия. А меня не замечают.

Лия слезла с Ночного Ветра и подошла к Амелии.

–Это не моя вина, – сказала она, обнимая ее. – Ты тоже можешь быть в центре внимания. Но для этого ты должна перестать сравнивать себя с другими. Ты должна найти то, что делает тебя уникальной. И тогда все увидят, какая ты на самом деле.

Амелия отстранилась от Лии с такой силой, что та едва удержалась на ногах. Слезы на ее щеках мгновенно высохли, сменившись выражением холодной, презрительной неприязни.

– Уникальной? – фыркнула Амелия, выпрямляясь во весь рост. Ее изящная фигура, подчеркнутая черным платьем, казалась хрупкой, но в ее взгляде читалась твердая, почти злобная решимость. – Ты думаешь, я не знаю, что ты чувствуешь себя лучше меня? Тебе легко говорить – "будь собой", когда все и так восхищаются тобой, твоей естественной грацией, твоей… свободой. А я должна быть идеальной, соответствовать ожиданиям, доказывать свою ценность. И все равно – я всегда на втором плане.

Лия молчала. Она знала, что любые слова сейчас будут восприняты как упрек. Между ними стояла стена из зависти и непонимания, которую не разрушить простым разговором.

– Я устала, – прошептала Лия, опуская плечи. – Я вернусь в конюшню.

Она повернулась и направилась к Ночному Ветру, она доехала до конюшни и уже хотела отвести лошадь в загон но не успела она коснуться его гривы, как раздался приглушенный крик. Крик тети Элины. Крик, полный ужаса и горя.

Лия резко обернулась. Звук доносился из дальней части сада, от восточной стены поместья, где раскинулся запущенный участок, граничащий с мрачной, непроходимой трясиной – Топью. Местом, которое в семье Вейландов упоминалось только шепотом, словно боялись призвать нечто зловещее.

Сердце Лии бешено заколотилось. Она бросилась на крик, Дамир, заметив её тревогу, последовал за ней.

Они увидели тетю Элину, склонившуюся над телом дяди Марка. Женщина рыдала, ее плечи сотрясались от беззвучных рыданий. Дядя Марк лежал на земле, его лицо исказила гримаса ужаса, глаза были широко раскрыты и смотрели в пустоту.

– Что случилось? – спросила Лия, подбегая к ним, но голос ее дрожал.

Тетя Элина не могла говорить, только хрипло всхлипывала, пытаясь что-то сказать. Дамир пытался успокоить ее, но женщина отталкивала его, словно и в нем видела причину своего горя.

Наконец, сквозь слезы тети Элины прорвалось несколько слов, обрывочных и полных отчаяния.

– …Болото… Марк… Топь… забрала…

Лия почувствовала, как ледяная волна пробегает по ее спине. Слово "Топь" прозвучало как проклятие, как приговор. Она знала о страшных историях, связанных с этим местом, о внезапных смертях, о людях, которые исчезали бесследно, поглощенные зловещей трясиной. О том, как старые духи гнездятся в непроходимых чащах, требуя свою жертву.

Она опустилась на колени рядом с дядей Марком, прикоснувшись к его холодной руке. Кожа его была ледяной, а тело неестественно твердым, словно застывшим. Он больше не дышал. Запах гнили, до этого едва ощутимый, теперь стал невыносимым, проникающим в легкие. Запах Топи.

Внезапно Амелия появилась рядом с ними. На ее лице не было ни слез, ни скорби – только странное, какое-то… жуткое выражение. Она смотрела на тело дяди Марка, словно разглядывая экспонат в музее, с холодным и отстраненным любопытством.

Лия вскочила на ноги, ее взгляд встретился с взглядом Амелии. В тот момент Лия почувствовала не просто неприязнь, а животный, первобытный страх перед своей сестрой. Она понимала, что Амелия не просто завидует ей. Она ненавидит все, что связано с Лией, с ее семьей, с их общим наследием. И смерть дяди Марка, таинственная и ужасающая, казалась ей не трагедией, а… избавлением. Возможностью.

Лия, сжимая кулаки, почувствовала, как на нее накатывает волна отчаяния и беспомощности. Она понимала, что Топь – это не просто болото. Это древнее зло, спящее у границ их поместья, зло, которое отныне коснулось и их семьи. И что-то темное, мистическое, возможно, безумное, теперь связывало Амелию и Топь. И Лия знала, что ей придется столкнуться не только с тайнами этого мрачного места, но и с не менее опасным врагом – с темной завистью и ненавистью своей сестры. Ей предстояла борьба за выживание, за правду, и за душу своей семьи, которую, казалось, уже начали поглощать зловещие тайны, скрытые в глубинах Топи.

Виктор и Элеонора Вейланд появились в саду, словно призраки, материализовавшиеся из ночного тумана. Отец, с лицом, осунувшимся за последние годы, с серыми прядями, выбивающимися из-под аккуратно зачесанных волос, выглядел так, словно тяжесть всего рода легла на его плечи непосильной ношей. Мать, всегда бледная и хрупкая, казалась почти прозрачной в лунном свете. Увидев распростертое тело Марка и рыдающую Элину, они застыли, словно пораженные молнией.

Виктор первым пришел в себя. С каменным лицом, не выражающим никаких эмоций, он подошел к телу брата и опустился на колени. Он провел рукой по его лицу, закрывая навеки открытые глаза.

– Что случилось? – спросил он ледяным тоном.

Элина, продолжая рыдать, смогла лишь повторить, словно заведенная:

– Топь… Марк… Топь забрала его…

Виктор Вейланд на мгновение закрыл глаза. В его взгляде мелькнула искра – то ли боли, то ли отчаяния, то ли… страха. Он знал, что Топь никогда не отдает своих жертв просто так. Что она требует плату.

Элеонора подошла к Элине и попыталась обнять ее, но та отстранилась, словно боясь замарать ее своим горем.

Лия, все еще стоя на коленях поодаль, чувствовала, как ее душа разрывается от боли и беспомощности. Она видела страдание тети Элины, ледяное спокойствие отца и отсутствующее выражение лица матери. И холодную отрешенность Амелии, которая, казалось, наблюдала за происходящим со стороны, словно это была театральная постановка.

"Близнецы…" – пронеслось у нее в голове. Они еще не знали. Они спали в своих комнатах, не подозревая о том, что их мир рухнул. Что их отец, их опора, их герой, исчез, поглощенный мрачной тайной.

Лия встала и, не говоря ни слова, направилась к дому. Она знала, что должна сказать им. Что она должна разделить с ними эту ужасную правду. Но как? Как объяснить двум детям, что их отца больше нет? Что его забрала Топь, место, о котором нельзя говорить, место, полное страха и тьмы?

Она вошла в дом, ощущая на себе тяжелый взгляд Амелии. В ее глазах читалось торжество, злорадство, какая-то дьявольская радость. Лия отвернулась, стараясь не поддаться ярости, которая поднималась в ней. Ей сейчас нужно было быть сильной. Ради близнецов.

Она поднялась по лестнице, шагая так тихо, чтобы не разбудить спящих. Она подошла к двери в комнату Теодора и Юлиана и глубоко вздохнула.

Войдя в комнату, Лия увидела, как близнецы мирно спят в своих кроватях. Теодор обнимал любимого плюшевого медведя, а Юлиан сжимал в руке старую деревянную игрушку. Они выглядели такими невинными, такими беззащитными.

Лия подошла к кровати Теодора и осторожно коснулась его плеча. Он вздрогнул и открыл глаза.

– Лия? Что случилось? – спросил он сонным голосом.

Юлиан тоже проснулся, садясь на кровати и протирая глаза.

Лия опустилась на край кровати и взяла их за руки.

– Мальчики, – сказала она тихим, дрожащим голосом. – Случилось кое-что ужасное.

Близнецы встревоженно переглянулись.

– Что? Что случилось? – спросил Юлиан.

Лия глубоко вздохнула и посмотрела им в глаза.

– Вашего отца больше нет, – сказала она. – Он… он умер.

В комнате повисла мертвая тишина. Теодор и Юлиан смотрели на Лию непонимающим взглядом, словно не могли поверить в то, что услышали.

– Что? – прошептал Теодор. – Это неправда…

– Нет… – покачал головой Юлиан. – Ты ошибаешься…

Лия обняла их обоих, прижимая к себе.

– Мне очень жаль, мальчики, – прошептала она, чувствуя, как ее душа разрывается от их боли. – Это правда. Он ушел.

И тогда близнецы разрыдались. Рыдали громко, безутешно, как могут рыдать только дети, потерявшие что-то самое дорогое в своей жизни.

Лия прижала их к себе, позволяя им выплакаться. Она знала, что сейчас ничто не сможет утешить их. Что им нужно время, чтобы принять эту ужасную правду.

Она чувствовала себя опустошенной и беспомощной. Она хотела защитить их от этой боли, но не могла. Она хотела вернуть им отца, но это было невозможно.

В этот момент Лия поняла, что ее жизнь изменилась навсегда. Что она больше не просто Лия Вейланд, студентка Академии Благородных Искусств. Она – часть семьи, которая оказалась на грани катастрофы. И она должна сделать все, что в ее силах, чтобы защитить своих близких от зла, которое таится в стенах этого дома, и от темной тайны, которую скрывает Топь. И ей было страшно, но она знала, что должна быть сильной. Ради близнецов. Ради своей семьи. Даже если для этого ей придется столкнуться с самой Амелией и с темной сущностью, которая, казалось, завладела душой ее сестры.

Тёплые объятия близнецов, такие хрупкие и отчаянные, временно приглушили холодный ужас, сковавший Лию. Но реальность возвращалась с каждым рыданием, с каждым вздохом, напоминающим о зияющей пустоте, что образовалась в их жизни. Они потеряли отца. А Топь… Топь получила свою жертву.

Дамир и Виктор вошли в комнату, их лица были мрачными и сосредоточенными. Дамир, обычно такой беспечный и улыбчивый, сейчас выглядел постаревшим на несколько лет. Виктор оставался невозмутимым, его каменное лицо не выражало ничего, кроме суровой решимости.

– Нам нужно поговорить, – сказал Виктор, глядя на Лию поверх голов рыдающих близнецов. Его взгляд был тяжелым, пронизывающим. – Есть вещи, которые вы должны знать.

Лия кивнула, чувствуя, как ее сердце сжимается от предчувствия. Она знала, что сейчас ей откроют нечто, что навсегда изменит ее представление о семье Вейландов и о темной тайне, которую они хранят.

– Близнецам нужно отдохнуть, – сказал Дамир, осторожно отстраняя их от Лии. – Я побуду с ними.

Лия благодарно кивнула Дамиру и последовала за отцом из комнаты. Они спустились в кабинет Виктора, мрачное помещение, заполненное книгами в кожаных переплетах и старинными артефактами.

Виктор закрыл дверь и повернулся к Лии.

– Топь забрала Марка, – сказал он, не отводя взгляда. – Это… не случайность.

– Я знаю, – ответила Лия, чувствуя, как холодок пробегает по ее спине. – Но почему? Почему Топь выбрала его?

Виктор помолчал, словно подбирая слова.

– Топь – это часть нашей семьи, – сказал он, наконец. – Она требует уважения. Она требует… жертв.

Лия вздрогнула. Она слышала эти истории в детстве, шепотом, украдкой, когда думала, что никто не слышит. О том, что Вейланды обязаны Топи, что они должны ей… служить.

– Что ты имеешь в виду? – спросила Лия.