Дочь друга

Сменить обстановку, а то все рутина, рутина…

За моей спиной слышатся легкие шаги. Поворачиваюсь и встречаюсь взглядом с той самой девчонкой, за которой наблюдал недавно.

Она в короткой пушистой курточке, распахнутой на груди, широких джинсах. Я невольно скольжу взглядом от чуть шальных глаз к пухлым полураскрытым губам и ниже – к голому гладкому животику с аккуратной капелькой пупка.

И почему-то залипаю на этом зрелище.

Живот красивый, видно, что девочка занимается спортом, есть рельеф, но не ярко выраженный. Все гладко, плавно. Роскошно.

Ощущаю, как внизу приливает кровь, и удивляюсь сам себе. Это еще что такое?

Ты голых животов не видел, Лазарь?

Или нежных девушек?

Видел, и самых разных ракурсах, позах и изгибах. Ничего нового, ничего интересного… Не должно быть.

Однако же, ново и интересно.

Девушка смотрит на меня долго, чуть растерянно. Словно хочет заговорить и никак не решается. Или не была готова меня тут увидеть.

Я курю, не провоцируя знакомство и все еще решая, надо ли мне это.

Черт, еще десять лет назад я бы не думал. Я бы уже забалтывал эту мелкую красотку, вешал ей лапшу на уши, привычную, рутинную, из тех, на которые сто процентов ведутся все девушки.

Я не ловелас и не ходок, но с женщинами проблем не испытывал никогда, с самой туманной юности.

И, если бы я захотел, то эта девочка уже ехала бы со мной.

Чего с тобой случилось, Лазарь?

Чего медлишь, прикидываешь? Ты ей явно понравился, видно же! В таких вещах ты никогда не обманывался!

Наверно, первого шага от нее.

И девушка решается сделать его, этот первый шаг. Чуть подается вперед, открывает рот… И в этот момент за ее спиной снова распахивается дверь, выпуская на свободу троих парней разной степени подпитости.

– Эй, ты куда рванула? – тут же громко начинает выяснять отношения с удивленно обернувшейся на шум девушкой один из них, – я за тебя заплатил!

– Что? – растерянно переспрашивает она.

– Ничего! – передразнивает ее парень, а остальные громко ржут. Развлекаются, значит. – Я тебе выпить купил? Отрабатывай!

– Чего??? – в голосе девушки нет ни капли страха, только безмерное удивление.

– Она глухая, – делится ценным выводом с друзьями парень, – иди сюда, говорю! А то будет мне тут по ушам гонять!

– Повежливей с девушкой, – решаю вмешаться я.

Делаю шаг вперед, мягко отстраняя девушку и оставляя ее за своей спиной.

Парни переглядываются, затем осматривают меня и снова переглядываются. И ржут.

Ну да, я не произвожу впечатления серьезного бойца. В этом – мой плюс, кстати. Всегда был сюрприз для противников.

– Дядя, свали с дороги! – командует самый разговорчивый.

Я вздыхаю и, чувствуя невольное тепло от взволнованной девочки за спиной, делаю еще шаг.

Придурки снова ржут.

А через минуту уже не до смеха им. Я осматриваю поле боя, чувствуя одновременно возбуждение и стыд.

Сто лет я вот так не дрался на улице. И двести лет не дрался из-за девочки. Странное ощущение… И приятное.

А стыдно, потому что не драка это была, а избиение младенцев. Глупость.

Они пьяные. Не особенно спортивные. Из преимуществ – только молодость. Да и это преимущество сомнительно…

Воевать с такими стыдновато.

Осматриваю еще раз стонущих на разные лады и проклинающих меня парней, затем разворачиваюсь к девочке.

Она, кстати, за все это время ни слова не произнесла, не пискнула даже, как они обычно это делают, когда наблюдают драку.

Как стояла, так и стоит, спокойно глядя на валяющихся на земле парней.

– Ты в порядке? – зачем-то спрашиваю я, хотя и без того видно, что в порядке.

Она кивает.

– Не испугалась?

– Нет… Спасибо… – через пару секунд, словно раздумывая, стоит ли меня благодарить, отвечает девушка.

А я усмехаюсь. Адреналин, поздним приходом, шпарит по венам. И именно он заставляет меня шагнуть ближе к ней и, со словами: «Ну кто же так благодарит?», дернуть ее на себя за талию и впиться в изумленно распахнутые пухлые губы горячим поцелуем.

Она не отвечает, но и не сопротивляется, растерянно позволяя себя целовать.

И я с наслаждением, давным давно не испытываемым, пользуюсь ее шоковым состоянием. Целую глубоко, кайфуя от нежной сладости, свежести ее горячего рта. Под жесткими пальцами – голая кожа талии, узкая спина, куда разбойно забираются мои ладони. Я прижимаю ее все крепче, целую все жарче, уже сам улетая от ситуации, от вкуса этой молоденькой, чистой девушки. Давно такого не испытывал… Да что там! Никогда. Никогда такого не испытывал! Меня буквально размазывает, так хочется продолжить! Целовать ее, трогать, сжимать.

Хочется увезти ее к себе, раздеть и рассмотреть, наконец. В подробностях. Натрогаться, нацеловаться…

Обалдеть, как накрыло меня…

И девчонка, судя по всему, не против.

Она не отталкивает, наоборот, ладони несмело скользят по плечам, забираются в волосы на затылке, а губки податливо раскрываются шире, признавая за мной право: настаивать, целовать, прикусывать.

Когда я отстраняюсь, с трудом возвращаясь в эту реальность, мир все еще кружится перед глазами.

И ее лицо, такое близкое, взволнованное.

Сегодня ночью ты будешь моей, девочка. Однозначно.

– Как тебя зовут, чудо? – хрипло спрашиваю я.

– Лиза… – шепчет она, и в глазах мелькает что-то такое… Непонятное. Отмечаю это, но не анализирую. Нечем мне сейчас анализировать, слишком заведен. Думаю только о том, как сейчас ее в машину посажу и увезу с собой. И до утра не отпущу, это точно.

– А я…

– Я знаю, как вас зовут, – перебивает она меня тем же тихим, волнующим шепотом, – Сергей Андреевич Лазарев. Но папа вас зовет Лазарь…

Чего???

Глава 6

Два месяца назад…

Если бы сейчас на меня вылили ведро ледяной воды, эффект был бы меньшим, клянусь!

Я все еще держу ее, мои ладони по-прежнему на ее тонкой голой талии… Но это – всего лишь позднее торможение. Запущенная в режим машина, работающая вхолостую.

Оторопело всматриваюсь в ее лицо, пытаясь найти знакомые черты. Она меня по имени отчеству… Узнала… Папа зовет Лазарь… Кто у нас папа, мать твою?

Во что я вперся?

– Как тебя зовут? – хриплю я, машина дорабатывает на финальных оборотах. Вот-вот стуканет мотор.

– Лиза… – снова тянет она, глаза блестят, губки обиженно вздрагивают, но мне сейчас плевать на ее эмоции!

– Полностью, мать твою! – рычу я, убирая, наконец, ладони от ее горячей кожи.

Внутреннюю поверхность пальцев покалывает фантомной сожалеющей болью. Мой организм настроился на кайф и не желает понимать переменившиеся обстоятельства.

– Лиза Серова… – бормочет она обиженно и добавляет на тот случай, если я все еще дебил, – Елизавета Викторовна Серова.

Серова.

Викторовна…

Черт!

Черт-черт-черт!!!

Отступаю еще на шаг, словно опасаюсь, что руки опять, сами собой, притянутся к девчонке. Дочери Серого. Моего друга. Того, с чьей помощью я, по сути, и поднялся в своей время. Того, кому я обязан. Кого уважаю безмерно.

И чью дочь только что очень даже активно поимел языком в рот.

Оху… Ох, как хреново!

На редкость хреново!

Неверными пальцами шарю по карманам, достаю сигареты, выбиваю в рот себе одну, подкуриваю. Огонек зажигалки дрожит. Или это пальцы мои дрожат?

Щурюсь через дым на насупленную девчонку.

И все еще не верю до конца услышанному. Очень у меня это услышанное не коррелируется с увиденным.

Лизу Серову я видел пару раз буквально, и она мне вообще ничем не запомнилась. Обычная девочка, мелкая засранка, путающаяся под ногами. Потом подросток, нескладная девочка, вся в черном. Лицо вообще не отметилось в памяти…

Если мне вдруг пришлось бы ее определить среди толпы других детей, я бы точно не смог этого сделать.

Для меня она была всего лишь дочерью друга. Маленькой девочкой.

И вот надо же… Выросла.

Невысокая, стройная, одета по моде современных молодых девушек, в объемные джинсы и короткий просторный топ, сверху – пушистая шубка. И животик этот, на который я и залип с первого взгляда. Как дурак. Поправочка: старый дурак.

В свете последних событий: старый маразматичный дурак.

И что делать теперь?

Как разруливать?

Какого черта возомнил себя казановой и полез целовать-то? Не было же такого никогда, только в щенячьем возрасте, когда лезешь ко всему, что носит юбку и более-менее подходит тебе по возрасту. Да и тогда я был более осторожным, что ли…

А тут повело.

Невольно облизываю губы, ощущая на них тонкий нежный вкус девчонки. Дочери Серого. Надо же… Ну надо же!

– Ты меня сразу узнала? – начинаю разговор, пытаясь выяснить картину целиком.

– Да, – кивает она, – сразу, как только увидела…

– А чего не сказала? – раздражаюсь я на нее. Блин, ну вот что за дурочка? Нафига тогда вообще позволила? Если узнала?

– Не успела… – пожимает она плечами, и добавляет с обидой, – я хотела поздороваться, а вы… Вы так смотрели…

Ну да… Смотрел. Изврат старый.

Не комментирую ее слова, затягиваюсь еще, ощущая, как все внутри успокаивается. Наконец-то.

– Какого черта ты тут делаешь? – спрашиваю я, добавляя в голос серьезных, взрослых оттенков. Как вообще с дочерьми своих друзей разговаривают? Никогда не пробовал. И первый блин комом…

– Отдыхаю, – снова пожимает она плечами.

– Отец в курсе, как именно ты отдыхаешь? – сурово уточняю я и киваю на валяющихся в разных позах нападающих. Их, кстати, только двое, третий уполз куда-то, пока я рот дочери своего друга языком исследовал.