Печенье с предсказаниями

Перспективы пугали. Я сжала руки и прикусила губу.

– А если кто-то хочет… ну, не знаю, украсть или убить? Я что, обязана ему помогать?

Мистер Оллсоп негромко рассмеялся и отечески похлопал меня по руке.

– Вам нечего опасаться. Насколько я понял, тут нужно искреннее желание человека, ваше стремление ему помочь и приготовленная с этой целью выпечка. Понимаете? Если хотя бы одно звено выпадет, ничего не получится.

– Но почему раньше не?.. – начала я и осеклась.

– Полагаю, вы, скажем так, не фокусировали свою магию. Сознайтесь, вы ведь пожалели меня тем вечером? И хотели добра миссис Лерье и ее студентам?

Мистер Оллсоп подмигнул мне и принялся за второй пирожок.

Я прикусила губу и задумалась, теребя край скатерти. Вспомнить, что именно я тогда чувствовала, оказалось не так-то просто. Слишком много с тех пор случилось, слишком много пережито и прочувствовано. Пожалуй, он прав – я была благодарна миссис Лерье за тот заказ и очень хотела, чтобы у нее все было хорошо.

– Откуда вы так много об этом знаете? – спросила я, чтобы перевести разговор.

Мистер Оллсоп улыбнулся, без труда разгадав мой маневр. А я сообразила, что действительно жду ответа. Может, он видел фей?

– Поговорил со знающими людьми, – ответил он просто.

– А я могу с ними встретиться? – спросила я жадно. В конце концов, должна же я знать, чего ждать от этой неожиданной магии!

– Можете, – мистер Оллсоп с сожалением покосился на недоеденный пирожок и отодвинул тарелку в сторону. – Боюсь только, вам это мало чем поможет. Наши так называемые эксперты знают немногим более, чем я теперь. К тому же их знания носят, скажем так, чисто теоретический характер.

Я мигом сообразила, что это значит. Кажется, понемногу начала привыкать к его манере изъясняться, а может просто немного пришла в себя и начала соображать.

– То есть разбираться, что к чему, мне придется самой?

Он развел руками.

– Увы. Мы бы и рады вам помочь, да только чем? Таких, как вы, очень мало. Более того, я навел справки и полагаю, что в нашей стране вы сейчас одна-единственная.

Ничего себе новости!

Мистер Оллсоп бросил на меня пронизывающий взгляд и уточнил:

– Вы не рады?

Я поежилась.

– А чему радоваться? Единственной и неповторимой только в мечтах быть хорошо.

Понятное дело, теперь всякие государственные службы попытаются прибрать меня к рукам. Хотя почему «попытаются»? Один из них уже сидит напротив и уписывает за обе щеки пирожок.

– Не стоит беспокоиться, – он аккуратно вытер салфеткой пальцы и откинулся на спинку стула. – Природа вашей магии такова, что принуждать вас к сотрудничеству никто не станет. Чревато.

– Это радует!

Я действительно вздохнула с облегчением. Было бы намного хуже, сумей они запереть меня в клетке, как певчую птицу.

Мистер Оллсоп мягко мне улыбнулся.

– Понимаю вашу точку зрения. Но поймите и вы, вам так или иначе следует тренироваться. И вряд ли вы пожелаете экспериментировать на посетителях данного заведения.

Я содрогнулась. Хватит с меня экспериментов!

– Тогда что вам остается? – продолжил он увещевать. – Мы же предлагаем вам время от времени помогать полиции. Для кровавых убийств и прочих мерзостей вас привлекать не станут. Просто изредка в вашу кондитерскую будет захаживать кто-нибудь из местных полицейских.

Вообще-то звучит неплохо. Это наверняка будет интересно!

– Только не лейтенант Рейн! – перебила я.

Мистер Оллсоп поморщился и заявил неожиданно жестко:

– Вы правы, лейтенант Рейн – болван. Как можно было столь халатно отнестись к расследованию?

Не то, чтоб мне хотелось защищать противного лейтенанта, но справедливости ради я возразила:

– Он же не знал, что я – фея. Кстати, я пока и сама не очень-то этому верю.

– А у вас есть иное объяснение? Или хотите испечь еще порцию печенья и проверить?

Меня от такого предложения передернуло. Теперь печенья с предсказаниями стойко ассоциировались у меня с неприятными сюрпризами вроде полиции и тюрьмы.

Мистер Оллсоп продолжил спокойно:

– Положим, мою историю можно списать на случайность, хотя трудно поверить, чтобы такой опытный и осторожный медвежатник, как Флокс, мог нечаянно попасть под машину, имея при себе похищенные у меня документы. Однако случай мисс Николь Фиш совсем иной, согласны? Чтобы молодой человек столь внезапно, в один момент, воспылал страстью?

– Мне трудно судить, – выкрутилась я. – Почему вы вообще уверены, что я что-то сделала? Я даже не помню эту девушку.

– Иных объяснений нет, – мистер Оллсоп хлопнул по столу ладонью, отчего посуда жалобно задребезжала. Клалия за стойкой насупилась совсем уж грозно, но ругаться почему-то не стала. Он посмотрел мне в глаза и сказал веско: – Я не зря назвал лейтенанта болваном. Он поинтересовался у эксперта лишь фактом наложения на младшего Донована приворота, не удосужившись уточнить, когда этот приворот был сделан!

– И? Когда? – я затаила дыхание.

Он поморщился.

– Год-полтора назад.

Я в сердцах ляпнула словцо, слышанное сегодня от миссис Лерье.

Значит, я провела ночь в тюрьме просто потому, что лейтенант Рейн вел дело спустя рукава! Еще неизвестно, чем бы это могло закончиться, если бы не миссис Лерье и мистер Оллсоп. Я могла сгнить в тюрьме по идиотскому обвинению, потому что полиция не соизволила толком все проверить!

Мистер Оллсоп вздохнул.

– Понимаю ваше негодование, однако уверяю, что не все полицейские столь нерадивы. Прошу, подумайте над мои предложением.

– Подумаю, – пообещала я неохотно. – Хотя раз приворот такой старый, тем более непонятно, при чем тут я?!

– Вы его сняли, – ответил он ровно. – Да-да, не удивляйтесь. Следы в ауре, разумеется, остались, поскольку действовало заклятие не один месяц. Наибольшего доверия, на мой взгляд, заслуживает версия, согласно которой ваша магия сняла наложенный ранее приворот и молодой Донован вернулся к тем чувствам, которые испытывал ранее. Просто влюбленность в мисс Фиш оказалась чересчур острой из-за того, что это чувство долгое время подавлялось приворотом к другой.

Я захлопала глазами.

– Значит, та девушка-студентка… Николь Фиш, верно? Она ничего плохого не делала?

– Возможно, – мистер Оллсоп пожал плечами. – Впрочем, есть иной вариант. Если мисс Фиш ранее использовала приворот, который по каким-то причинам перестал действовать, а вы его действие возобновили. Однако эксперты затрудняются сказать, так ли это, и теряются в догадках.

У меня голова шла кругом, как будто я в один присест умяла целую коробку шоколадных конфет с ромом.

– Для меня это слишком! – запротестовала я, сжав виски пальцами. – Ничего не понимаю.

– Так давайте разберемся вместе! – предложил он с азартом. – Заодно попробуете, каково помогать полиции. Возможно, вам представится случай испытать свои способности, а?

Я только вздохнула. Понятное дело, к этому он меня и вел.

***

Чувствовала я себя глупой мышкой, которую выманили из норы даже не на сыр, а на «ароматизатор сыра, идентичный натуральному». Надо же так ловко заставить меня помогать, причем якобы в моих же интересах! Опасный тип этот мистер Оллсоп, задурил голову на раз-два.

Ладно, что сделано, то сделано. Я отправилась в подсобку за своими вещами, предоставив мистеру Оллсопу расплачиваться по счету.

Я подвела губы, схватила сумочку и вышла. Клалия гневно раздувала ноздри и на мое «до свидания!» ответила сквозь зубы. Ах, сколько ей хотелось у меня спросить! Увы, стойку осаждали оголодавшие студенты. Мистер Оллсоп поджидал меня на улице, от греха подальше.

Мистер Оллсоп молча увлек меня вдоль по улице, мимо театра. Какая-то девушка, встав на цыпочки, старательно терла «улыбающуюся» маску – один из символов на фасаде. У студентов бытовало поверье, что потрогать ее – к удаче на экзамене, так что «улыбающаяся» ярко блестела, а вторая, «плачущая», выглядела намного тусклее.

Мистер Оллсоп вышагивал по тротуару, улыбаясь солнышку и маленьким детям с мороженым и воздушными шарами в ладошках. Эдакий чудаковатый дядюшка, почтенный и безобидный.

– Куда мы идем? – спохватилась я.

– Здесь неподалеку, – он махнул рукой в сторону симпатичного кафе с ярким полосатым тентом. – Мисс Фиш проживает в общежитии академии искусств, где спокойно поговорить затруднительно.

Еще бы! Там же вечно кто-то что-то репетирует, и какофония стоит такая, что впору уши затыкать. Не знаю, как приспосабливаются тамошние обитатели, может, круглосуточно разгуливают в берушах?

Мистер Оллсоп уверенно направился прямиком к высокой девушке в очках, которая увлеченно читала за столиком под цветущей липой.

Когда полицейский остановился рядом и кашлянул, она с явной неохотой подняла взгляд, заложив страницу пальцем.

– Да?

Симпатичное лицо сердечком выглядело усталым, веки покраснели и припухли. Ни грамма косметики, прямой чистый взгляд, волосы собраны в хвостик.

– Я – мистер Оллсоп, полицейский, – он склонил голову. – Мы условились о встрече.

Девушка мило покраснела.

– Простите, пожалуйста. Садитесь! Что-нибудь будете? Я совсем измотана. Еще и этот экзамен…

Теперь я ее вспомнила. Она единственная не хихикала и не шепталась с подружками, развернув записку с предсказанием. Лишь пожала плечами и сунула ее в карман платья – кажется, этого самого, в сине-серую клетку.

Мистер Оллсоп, как истинный джентльмен, придвинул мне стул (от угощения мы дружно отказались), а сам сел напротив мисс Фиш. Она наконец обратила внимание на меня.

– О, я вас помню. Вы были в том кафе! И, по-моему, это вас заподозрили?..

Она перевела растерянный взгляд на мистера Оллсопа. Тот одарил ее той самой доброй-предоброй улыбкой, и мисс Фиш улыбнулась в ответ.

– Простите, – сказала она мне. – Это из-за меня у вас были неприятности. То есть… надеюсь, уже нет?

Снова взгляд на мистера Оллсопа. По-видимому, у него талант приобретать полное доверие молоденьких девиц. На вид мисс Николь Фиш было никак не больше девятнадцати, хотя такие худенькие брюнетки всегда выглядят моложе.

– Вовсе нет, не беспокойтесь, – заверил он отеческим тоном. Еще и по руке ее похлопал. – Мы, собственно, как раз по этому поводу.

В ее больших глазах мелькнула настороженность.

– Честное слово, я его не привораживала.

– Разумеется, я вам верю, – мистер Оллсоп закивал. – Только все равно нужно выяснить, кто это сделал. Вы нам поможете?

– Нет! – ответила она неожиданно резко. – Я больше ничего не хочу слышать о Стивене Доноване.

– Вы же его любите! – не выдержала я.

Мисс Фиш прикусила губу, затем сняла очки, потерла переносицу с красным следом от оправы и посмотрела на меня в упор. Глаза ее оказались сине-зелеными, глубокими и красивыми. Завораживающими, как морские глубины. Я с трудом отвела взгляд. Пожалуй, теперь я могла понять, что в ней нашел тот парень. Настоящая сирена! Небось и поет не хуже.

– Любила, – поправила она сухим, безжизненным голосом. – Любила так, что собиралась бросить сцену и выйти за него замуж. Это было какое-то безумие. Мы оба понимали, что не пара, но… А потом он бросил меня и объявил о помолвке с девушкой своего круга. Думаете, после этого я к нему вернусь?!

Я уже открыла рот, чтобы рассказать о заклятии, когда мистер Оллсоп под столом сжал мою руку.

– Безусловно, это решать вам, – ответил он вежливо. – Простите, что побеспокоили, мисс Фиш.

И поднялся. Я посмотрела на него с недоумением. Неужели это все? Мы так и уйдем, ничего толком не выяснив?

Мистер Оллсоп крепко взял меня за локоть и со старомодной галантностью раскланялся с мисс Фиш.

– Не сопите так, – заметил он с улыбкой, когда мы отошли уже достаточно далеко, чтобы она нас не услышала. Мимо прогрохотал трамвай. А мистер Оллсоп спросил вдруг: – Мисс Вирд, позвольте узнать, вы всегда готовите по рецептам?

От неожиданности я споткнулась.

– Ну, – протянула я. – Есть ведь калькуляции, нормы расхода продуктов и все такое.

Он усмехнулся.

– И вы всякий раз строго их придерживаетесь? Взвешиваете на весах соль и яйца?

В книгах рецептов для кафе так и полагалось поступать, но… Кому я вру?

– Нет, – сдалась я. – Обычно я все кладу на глаз.

– А пищу во время приготовления пробуете?

Вот пристал! Я замотала головой.

– Зачем? И так хорошо получается.

– Вот видите, – он похлопал меня по плечу. – Вы доверяете своей интуиции, а она у вас отменная, как у всякой феи. Скажу вам по секрету, я тоже прислушиваюсь к своему чутью, и мне кажется невероятным, чтобы эта девушка приворожила Стивена Донована. Возможно, она гениальная актриса, однако этот вариант оставим на самый крайний случай.

Версии меня уже не волновали.

– Послушайте! – я приостановилась. – Но мисс Фиш говорит, что вовсе не мечтала вернуть жениха!

Он чуть поморщился и приложил палец к губам, прося говорить тише.

– Значит, никакая я не фея, – упрямо продолжила я шепотом. – Раз это не было ее заветное желание. Она же сама сказала!

Оллсоп покачал головой.

– Есть существенная разница между тем, что человек говорит, думает и хочет на самом деле. Быть может, мисс Фиш сама верит, что более не питает чувств к мистеру Доновану. Самым заветным ее желанием было вернуть его любовь, это не подлежит сомнению. А теперь погодите минутку, мне нужно позвонить.

И бодрым шагом направился к телефону-автомату, на ходу вынимая из кармана горсть мелочи.

***

Такси остановилось у вычурных кованых ворот, за которыми виднелся белокаменный особняк.

Мистер Оллсоп помог мне выйти, а потом спросил негромко, сжав мою ладонь:

– Мисс Вирд, вы мне доверяете?

Прямо скажем, неожиданный вопрос. Чтобы ответить на него, мне требовалось минуту подумать.

– Да.

Хотя убей, не объясню, почему. Зря я позволила втянуть себя в эту авантюру!

– Тогда подыграйте, – он мне подмигнул и бодро взбежал по ступенькам.

Старинная ручка в виде головы льва издала громкое «бумс!», и дверь тотчас распахнулась. На пороге возник невозмутимый господин в темном костюме и белых перчатках.

– Слушаю вас, сэр!

– Мистер Оллсоп к мистеру Доновану, – полицейский вручил ему визитку.

Дворецкий едва удостоил ее взглядом.

– Простите, сэр, мистер Донован сейчас очень занят.

– Не беда, – мистер Оллсоп уверенно шагнул вперед. – Полагаю, меня он непременно примет. Извольте осведомиться у мистера Донована.

На лице дворецкого мелькнула тень, и он посторонился.

– Будьте любезны подождать тут. Я узнаю.

Взял визитку за уголок двумя пальцами и отбыл. Мистер Оллсоп безмятежно опустился на диванчик, но дворецкий вернулся почти сразу, чуть поклонился, глядя поверх головы Оллсопа.

– Вас примут, сэр, мисс. Прошу, следуйте за мной.

Он повел нас по лестнице на второй этаж и дальше по длиннющему коридору. Мы бы вполне обошлись без проводника, потому что отзвуки скандала были слышны издалека.

– А я вам говорю, Мэри не могла! – гремел из-за двери гневный бас. – И вы сами говорите, что…

– Прошу вас, Сэмюэл, не при всех! – приструнил его ледяной женский голос. – Сейчас придет полиция и…

Дворецкий чуть торопливо распахнул дверь.

– Старший инспектор Оллсоп с сопровождающей! – провозгласил он зычно.

Надо же, какая честь, сопровождать целого старшего инспектора!

Оллсоп сжал мой локоть, и я прикусила язык. Обещала ведь не портить ему игру.

Похоже, мы прервали выяснение отношений, едва не дошедшее до рукоприкладства. На первый взгляд, силы были неравны: двое против четверых, но если присмотреться, все не так просто. С одной стороны – статный седой господин лет пятидесяти, судя по выправке, военный, и надменная дама в вечернем платье. С другой – кряжистый краснолицый мужчина, пухленькая женщина с мелко завитыми волосами и словно фарфоровыми кукольными глазами, а также две молодые девушки. Первая, яркая темноволосая красавица с припухшим от слез лицом, кусала губы и вертелась на стуле. Вторая, попроще, курносая и с каштановыми кудрями, стояла за плечом подруги, готовая подать платок или стакан воды.

– Старший инспектор, – прорычал военный, окинув Оллсопа не слишком приязненным взглядом. – Рад приветствовать вас в своем доме.

– Взаимно, – Оллсоп улыбался, будто не замечая с трудом скрываемого неудовольствия хозяев. – Прошу извинить меня за срочность, дела превыше всего. Вы не представите меня?

Мистер Донован нахмурил седые брови, но отрывисто кивнул. Надменная дама, как и следовало ожидать, была его женой. Краснолицый и пухлая женщина – тоже супруги, мистер и миссис Сэмюэл Поуп, девушек представили как Мэри и Дженнифер Поуп. Красавица Мэри походила на родителей не больше, чем безе на блины, зато в чуть полноватой Джинни сходство с мистером Поупом было куда заметнее, хоть она приходилась ему всего лишь племянницей. Ее простой бежевый костюм не шел ни в какое сравнение с синим шелковым платьем кузины.

По-видимому, меня сочли недостойной высокой чести знакомства с почтенными семействами Донованов и Поуп, потому что я так и осталась безымянной сопровождающей. Сидела тихонько в уголке и наблюдала за происходящим.

Зато Оллсоп расточал улыбки и комплименты дамам, отчего напряжение даже чуть-чуть ослабло… До его легкомысленной реплики:

– А где же ваш замечательный сын Стивен? Неужели он не присоединится к невесте?

И огляделся с таким видом, будто ожидал, что Стивен выберется из-за дивана.

– Бывшей невесте! – поправила миссис Донован нервно.

Чета Поупов насупилась, а мистер Донован стиснул зубы.

– Послушайте, старший инспектор! Это уже переходит всякие границы. Вам отлично известно, что мой сын болен.

Оллсоп сделал сочувственное лицо и склонил голову к плечу.

– Ах, как жаль! И какая же хворь осмелилась напасть на столь выдающегося молодого человека?

Мистер Донован в сердцах саданул кулаком по резному столику, который от столь грубого обращения жалобно задребезжал.

– Мой сын не в себе. Он попал под действие этого… – он явно с трудом пересилил желание выругаться, – заклятия! И вы отлично это знаете, дракон бы вас забрал!

Миссис Донован ахнула и поджала тонкие губы.

– Дорогой, что за выражения при гостях!

Донован мотнул головой, словно отгоняя муху, и сжал кулаки.

– Проклятье! Извините, Оллсоп. Я не в себе, сами понимаете.

– Понимаю, – мистер Оллсоп разом посерьезнел. – Позвольте спросить, когда вы узнали, что приворот – годичной давности?

Донован удар выдержал с честью, сказывалась военная закалка. А вот жена побледнела и поднесла руку ко рту. Гости и того хуже – задергались, стали переглядываться, а Мэри со всхлипом спрятала лицо в ладонях.

– Не понимаю, о чем вы, – процедил мистер Донован, глядя в глаза гостю.

Оллсоп лишь головой покачал.

– Бросьте, мистер Донован, – посоветовал он мягко. – Вы ведь маг.

– Боевой, – напомнил мистер Донован резко.

Мистер Оллсоп чуть склонил голову.

– Разумеется. Вы правы, привороты – не ваша специализация. Допускаю, разглядеть заклятие вы не смогли, однако уж задать правильные вопросы другому магу сумели бы. Ведь не может быть, чтобы вы не поинтересовались заклятием, наложенным на вашего единственного сына! Полагаю, хм, сборище как раз по этому поводу?

Хозяин дома со свистом втянул воздух. Потом плеснул себе из графина на столе и выпил залпом.

– Вы ведь неглупый человек, – продолжил Оллсоп, не дождавшись ответа. – Полагаю, вы заподозрили мисс Мэри? Ведь сроки совпадают, а помолвка между Мэри и Стивеном была такой неожиданной и вызвала столько толков…

Интересно, он заранее навел справки или эта история действительно была на слуху?

Мэри тихо плакала, Джинни хлопотала вокруг нее. Я посмотрела на брошенную невесту с невольным сочувствием. Конечно, приворот – это мерзость, но… Она выглядела такой несчастной, такой убитой! По-видимому, на преступление ее толкнуло сильное чувство.

А может, моя магия, о которой Оллсоп мне все уши прожужжал, не столь уж хорошая штука? Ведь теперь несчастливы все трое: Николь, Мэри и Стивен!

Мистер Донован зыркнул на Оллсопа исподлобья.

– Думаете, это она? – проронил он, кивнув на несостоявшуюся невестку.

Полицейский пожал плечами и смахнул соринку с лацкана пиджака.

– Собственно, вариантов не так уж много. Мисс Мэри, ее родители и вы.

– Я? – поразился Донован и даже пальцем себя в грудь ткнул.

Остальные заговорили разом, но умолкли после разъяренного: «Тихо!» хозяина дома.

Оллсоп чуть подался вперед, и они столкнулись взглядами.

– Вы или ваша супруга, – уточнил Оллсоп спокойно. – Вам ведь не нравилось его намерение жениться на мисс Фиш, не так ли?

– Надеюсь, это не она? – брюзгливо осведомилась миссис Донован, кивнув на меня. Неприятный у нее голос – чуть визгливый и слишком высокий.

– А что, если так? – спросил Оллсоп безмятежно.

Выходит, Николь в дом не допустили, раз Донованы даже не знали, как она выглядит. Спутать высокую брюнетку мисс Фиш со мной – низенькой и русоволосой – невозможно. У меня-то все округлости в наличии, даже с избытком.

Я прикусила щеку, чтобы ничего не ляпнуть, и попыталась улыбнуться. Видимо, неудачно – миссис Донован скривила губы. Зато взгляд ее мужа сразу стал изучающим. Он как будто творог выбирал. Не слишком влажный? Не перекисший? А то придется в молоке вымачивать…

Мэри быстро отняла руки от лица. В ее темных глазах плескалось столько боли, что мне стало неловко.

– Этой особе не место в нашем доме! – отрезала миссис Донован, в запале даже не поинтересовавшись мнением мужа.

– Маргарет, – произнес он тихо, но как-то так, что надменная дама сразу съежилась.

По-видимому, Оллсоп увидел все, что хотел, поэтому повинился, хитро блестя глазами:

– Простите мою неуместную шутку. Это мисс Вирд, наш специалист по… хм, скажем так, нетипичным магическим практикам. Очень, очень талантливая молодая леди!

– Шарлатанство! – отрезал мистер Донован.

– Как знать? – Оллсоп был безмятежен. – Осмелюсь напомнить, в случае с вашим сыном это сработало.

– Это еще нужно выяснить, – Донован снова налил себе выпить, и от коньяка его бледное лицо с резкими чертами чуть смягчилось, даже порозовело.

Миссис Донован, повинуясь долгу хозяйки, предложила всем угощение. Лицо у нее при этом было такое, что согласиться не рискнул никто.

– Итак, – продолжил Донован, пронзительно глядя на мистера Оллсопа из-под тяжелых век, – какие вы там версии назвали? Мы с Маргарет отпадаем. Конечно, нам не по вкусу та девица, но мы бы не стали пичкать сына не пойми чем. Есть иные способы устранить, – он выразительно рубанул воздух ребром ладони, – проблему.

– Принимается, – согласился Оллсоп, немного подумав. – А что вы скажете о мисс Мэри и ее родных?

Мистер Поуп что-то невнятно булькнул, в его руку тут же вцепилась жена и что-то залопотала ему на ухо, после чего ее благоверный притих.

Донован бросил на него взгляд.

– О Поупе даже не думайте, – посоветовал он Оллсопу. – Верно, Сэмюэл? – тот лишь кивнул отрывисто, и Донован продолжил: – Сэмюэл не любит об этом говорить, но когда-то его самого так захомутали. Все выяснилось слишком поздно, уже после венчания, так что бракоразводный процесс был очень, кхм, неприятным.

– Грязным, – поправил мистер Поуп глухо. – Старший инспектор, я скорее отрублю себе руку, чем прикоснусь к этой мерзости!

Он побагровел еще сильнее, а жена принялась успокаивающе гладить его по плечу и уговаривать принять лекарство.

Мистер Донован поиграл желваками на скулах и признал нехотя:

– Как видите, остается лишь сама Мэри.

Взгляды скрестились на заплаканной девушке, которая вряд ли кого-то вообще замечала. Зато на защиту кузины ринулась Джинни.

– Глупости! – заявила она, шагнув вперед. – Человека нельзя обвинить в чем-то лишь на том основании, что больше никто не мог совершить преступление. У Мэри не было ни возможности, ни даже мотива!

– Она получила Стивена, – неприятным тоном напомнила миссис Донован. – Милая, ты, конечно, работаешь в юридической конторе, но адвокат из тебя так себе.

Ох, не поздоровится девушке, которая станет ее невесткой!

Джинни вскинула голову, от злости став почти хорошенькой.

– Да, миссис Донован, я работаю секретарем в адвокатской конторе, и не стыжусь в этом признаться! – ее голосок звенел.

Миссис Донован пожала плечами и пробормотала что-то вроде: «Раз ты так говоришь, милая…»

– Нет ничего плохого в том, чтобы зарабатывать себе на хлеб! – продолжила Джинни запальчиво. – А не быть неприспособленным к жизни красивым цветком вроде Мэри… Прости, дорогая. Но ведь Мэри на самом деле не приворожила Стивена! Будь это так, он бы сейчас рвался к ней, а не к… той, другой. Не так ли?

После этого эффектного выступления она развернулась, села рядом со всхлипывающей кузиной и обняла ее за плечи.