Кот по имени Семён Семёнович Горбунков

– А самое-то что обидное, так это то, как Сергей обманул… Ему так хотелось получить поддержку моего деда, что он был готов по головам идти, использовать меня без всякого сожаления! Ну, как же можно было так врать?

Сердце сжало словно тугой широкой пружиной – Ирина видела такие в старых часах. Они похожи на плоских металлических змей, которые сворачиваются и безжалостно давят то, что оказалось в их власти.

– Не-не, ну, что ты! Разве же так можно? – забеспокоился кот, подбираясь ещё ближе и ставя передние лапы на колени Ирины. – Ну, вот, уже плохо стало! Эх, а ведь за тобой присмотр нужен, а то ты так и вовсе пропадёшь! Ну, всё, всё, тшшшш, кшшш, тоска убежит как мышшшшь, – мурлыкнул он, решительно отгоняя блестящий змеиный виток.

Ирина понятия не имела, как нужно держать котов на руках, но Семён Семёнович решительно забрался и улёгся именно так, как было нужно, плотно прикрыв тушкой то самое уязвимое место в душе, откуда как из сквозной дыры утекали Иринины силы.

– Беррречь себя надо! – тоном опытного котонаставника уговаривал Семён Ирину, пока она почти невесомо гладила его пыльную шёрстку. – А первый шаг в самооберегании – это котика себе найти! Сама устанешь – котик за тебя душевно поррработает.

Конечно, всё это Ирины слышала как кошачье мурлыканье, но ей почему-то становилось легче.

Тени вокруг человека коты и собаки отлично различают – нет, это не какая-то нечисть, а усталость, тоска, липкое уныние, короче, всё то, что мы сами подпускаем, когда ослабеваем, когда уже нет сил тащить в одиночку весь свой мир.

Отлично увидел их и Семён – вокруг неё почему-то было много тени… слишком много.

– Этак и сломаться можно! Эх ты, бедолага ты моя, бедолага! – озабочено протарахтел он, оглянувшись на скамейку и кусты за ней. Где-то там стояла его коробка с вечно влажным матрасиком из свёрнутого куска старого одеяла, на котором уже вольготно расположилась осенняя темень. – Ну и ладно, всё равно, это её владения! Котикам там жить неправильно… – решил кот, уверенным жестом собственника заявляя права на своего человека – положив Ирине на плечо лапу.

– Ты решил идти со мной? – догадалась Ирина и почему-то так обрадовалась, словно получила какой-то дивный, совершенно неожиданный подарок. – Ой, поехали!

Ирина отлично понимала, что её съёмная квартира для кота не подготовлена…

– Так, надо бы в зоомагазин заехать. Лоток, наполнитель, корм и миску купить. То есть, наверное, две миски – для воды и еды. И лежанку!

Она умостила Семёна Семёновича за пазухой и решительно двинулась к машине.

– И переноску надо! – планировала она по пути к зоомагазину.

– Извините, пожалуйста, но к нам с животными нельзя! – окликнули её на входе.

– Девушка, мне для кота надо много чего купить. То есть, надо всё коту купить, а его оставить негде – в машине ему будет плохо, да и выскочить он потом может, а ну как убежит! – объяснила Ирина, не очень-то надеясь, что её поймут.

– Ааа, так вы его только что подобрали? – уточнила молоденькая продавщица. – Тогда подождите, я администратора позову!

Администратор поняла всё с полуслова, покосилась на правила, вывешенные при входе, и решительно поманила покупательницу с котом внутрь.

– Вы его только с рук не спускайте, – попросила она.

Ирина искренне не понимала, какое удовольствие может заключаться в покупках. Ну купил ты что-то, а в чём радость? Тем удивительнее был тот восторг, с которым она выбирала лежанку, миски и прочее кошачье приданое.

– Тебе как? – она шепотом уточнила у кота его мнение об уютном домике-норке с пухлой подушкой и такими же стенками.

У кота аж глаза загорелись, а к лежанке потянулась серая полосатая лапа.

– Мы берём эту! – решительно потянула лежанку Ирина.

Правда, она тут же смутилась – ещё решат, что она того… чокнутая. Ну, с котом советуется, «мы» говорит о себе и коте. Но администратор восприняла всё это как должное.

– Ваш кот сделал отличный выбор! – уверенно подтвердила она.

– Неее, это не я чокнутая, это, наверное, какая-то заразная болезнь. Поражает мыслительные центры! – рассуждала про себя Ирина, припоминая рассказы братьев. – Уж если их переклинило, как я-то устояла бы? И в магазине этом все такие же!

Кот ехал домой уже цивильно – в переноске. Она ему тоже понравилась – гораздо уютнее и лучше, чем его бывшая коробка, да и лежаночка внутри сухая, но его новый домик не выходил у него из головы.

– Неужели эта норка мне? Прямо не верится! – кот косился на три здоровенных пакета, в одном из которых лежало его сокровище.

В квартире кота ожидало потрясение – прямо у дверей лежало богатство – благоухающие пакеты с едой.

– Ой, мамочки, а я и забыла, что не убрала ничего в холодильник… хотя, мне и не до того было!

Ирина открыла дверцу переноски и, подхватив пакеты с едой, приготовленной для их с Сергеем пикника, заторопилась на кухню.

Семён Семёнович толком никогда в людских домах не был. Разве что там, где он родился, но это он уже почти не помнил. Визит к «бубусеньке» можно было и не считать – его там и на пол-то не спустили. Так что с осторожностью первопроходца кот отправился выяснять, как живут люди там, где они спят и проводят время, когда уходят из института.

– Семён Семёнович, ты где? – Ирина после похода в магазин как-то сжилась с мыслью, что даже если она сошла с ума, то это не так страшно – если подобных много, то в компании сумасшествовать всё одно веселее. – Кис – кис…

Кот обнаружился у её ног, хотя она точно была уверена, что рядом его нет – ей пока были невдомёк особые отношение котов и пространства.

Показ новых мисок, наполненных восхитительной едой и свежей водой, лотка, и той самой вожделенной лежанки, захватил внимание обоих – и Ирины, и кота.

Ире было на редкость приятно смотреть, как кот пробует корм, прикрывая глаза от того, как ему вкусно, как аккуратно посещает лоток, а потом, со счастливым вздохом довольного жизнью существа, забирается в домик, долго там топчется, умащивая, приручая к себе своё новое имущество, и, наконец-то укладывается, прикрыв глаза.

– Как бы там ни было, какая бы я не была бесполезная и никчёмная, ему тут гораздо лучше, чем в тех кустах! – решила Ирина, отгоняя от себя подступающее вновь отчаяние. – Ну, чего меня опять тянет в эти размышления? Да, я опять ничего не смогла! Ничего никому не доказала. Да ещё Сергей…

Как бы ни было уютно и приятно в новой лежанке, долг – превыше всего! Именно так рассудил кот Горбунков, с тяжким вздохом выбираясь из перинки.

Обнаружив на коленях неожиданно прыгнувшего к ней кота, Ирина решила, что он хочет поесть, но нет, он пришел её утешить – именно за этим он и пришел в её жизнь.

Звонок Сергея застал Ирину на кухне с куриной ногой в одной руке, и с куском пиццы – в другой.

Как-то нелогично страдать и рыдать, когда перед тобой уставленный вкусной едой стол, а напротив сидит приятный собеседник и сотрапезник, аккуратно вкушающий с блюдечка куриную грудку, нарезанную мелкими кусочками.

– Ирочка, как ты, любимая? Тебе лучше? Как твоя простуда? Как температура? – голос был таким взволнованным, таким правдивым.

Ирина чуть пиццей не поперхнулась.

– Ты кашляешь? – забеспокоился трепетный Сергей, спешно соображая, не мог ли он заразиться – что-то в горле першило с утра. – Врач был? Что сказал?

– Что острое воспаление хитрожабости лечится оперативными методами! – невнятно пробубнила в трубку Ирина.

Ещё бы… как тут внятно-то говорить, если только что откусила от курицы и пиццы и прожевать да глотнуть не успела.

– Иришка, всё так серьёзно? Ты говорить не можешь? Бедная моя… ты мне напиши, что за диагноз! – взволновался Сергей уже всерьёз. – А это вообще… заразно?

Ирину внезапно разобрал такой смех, что она отложила в сторону смартфон вместе с волнительно-трепетным Серёженькой, с трудом справилась с едой, мешающей вдоволь посмеяться и, как это водится у девушек в подобные момент, всхлипнула.

На неё с противоположного конца стола уставился кот, оторвавшийся от куриной грудки и воззрившийся с доброжелательным сочувствием. Ей неоткуда было знать, что он сейчас вспомнил, как ему было обидно, когда он котёнком подошел к человеку, который его подзывал в надежде на общение, ласку, а может, и кусочек чего-нибудь съедобного, а тот его больно пнул.

– Трудно, больно и обидно! Оно и понятно! Только… только ты не плачь, это того точно не стоит – что с них взять-то с пинателей этих? Как можно дать то, чего у самого-то и близко не имеется?! У них же ничегошеньки нету! Ни ласки, ни любви, ни общения приятного. Даже вкусное они всё сожрут сами, ни с кем не поделятся. Они бедные! Правда-правда! – мурлыкал Ирине перебравшийся к ней кот.

Глава 3. Кот в томатном соусе

Новый опыт – вещь интересная. Особенно, если это производимая первый раз в жизни стирка первого кота, который попался тебе в руки.

Собственно, для кота это тоже был абсолютно новый опыт. До сих пор он был уверен, что котам вполне-вполне хватает вылизывания собственным языком. О том, что люди моются как-то иначе, он подозревал – ни разу не видел, чтобы они вылизывали хотя бы грязные лапы. Кот специально подглядывал, как люди производят мытьё этих самых лап в воде, и это было одной из вещей, которая заставила его усомниться в разуме двуногих… Потом, по доброте душевной, кот решил, что бесшерстным, наверное, неприятно вылизывать шкурку-без-ничего, поэтому они и приноровились к воде, но вот что они целиком водой обливаются… о таком Семён Семёнович и не подозревал.

Равно как и о том, что его причислят к человекам и решат вымыть!

Собственно, Ира не решилась бы, но упорные звонки Сергея, который не понял, почему прервался разговор, и звонил, несмотря на очень позднее время, заставили её занервничать – не готова она была сказать этому паразиту всё, что о нём думала. Видимо, именно это и подвело кота Горбункова – Ирина случайно задела рукой упаковку томатного соуса, купленного к пицце – Сергей обожал залить всю её поверхность томатом и потреблять так.

Теоретически соус должен был быть хорошо закрытым, а практически, хлипкая прозрачная коробочка с готовностью распахнула пасть и выплюнула своё содержимое в опешившего Семёна Семёновича.

Именно благодаря этому Ирин брат Максим обзавёлся незабываемым впечатлением, которое ему обеспечил поздний звонок сестры.

– Макс, привет! Не спишь? Я вас не разбудила? – торопливый и взволнованный голос Ирины, не прикинувшей от волнения, что в Москве ещё вполне себе вечер, а не ночь, Максима встревожил.

– Нет, пока не спим, – Макс покосился на жену.

Рыжеволосая Мила как раз уговаривала его кошку Мурьяну не тащить к ним в кровать кусок плохоопределимого чего-то, которое было явно очень ценным для Мурьяны.

– Давай мы это лучше тут оставим? Нет? Это тебе нужное? Аааа, ты думаешь, что Фокса слопает?

Максовы кошка и жена абсолютно идентично покосились на невинную и поэтому крайне подозрительную морду собаки, и переглянулись понимающе. Невинность, изображенная на физиономии помеси таксы с фокстерьером, означала только одно – слопает! Однозначно слопает – точно нацелилась!

– Да, тут ты права, конечно… Но, понимаешь, у нас в кровати этому… чего это такое-то, а? – Мила подозрительно понюхала какой-то замусоленный кусок чего-то. – Я понимаю, что это лакомство, но вот из чего оно конкретно сделано, честно сказать, не знаю, да и знать не хочу! – она припомнила кучу пакетиков, которые сама же и купила, чтобы порадовать животных. – Вообще-то похоже на вымечко, но я не настаиваю, может, и не оно. Короче, давай мы это вот тут спрячем, ладно? Тут, около твоего кактуса, Фокса его не достанет.

С Мурьяной компромисс достичь удалось, но что-то странное начало происходить с мужем.

Мила краем сознания подумав, что с кошкой и то общаться понятнее и проще, склонив украшенную рыжими кудрями голову, наблюдала за его гримасами, пока не сообразила, что это крайнее изумление, попытка беззвучно что-то объяснить ей, и одновременно сдержать гомерический хохот.

Мила покосилась на Мурьяну и обе синхронно вздохнули.

– Мужчины… – подумала Мила.

– Человеки… – посетовала Мурьяна, обращаясь к кактусу. – Дикие они всё-таки какие-то! То вымечко им не нравится, то хрюкают в говорилку, хотя я точно знаю, что мой людь говорить умеет!

Кактус привычно молчал – что же поделать, если ты обречён на участь колючего, но душевного слушателя? Ничего! Планида такая. Если бы он мог, то отодвинулся бы от вымечка – подозревал, что приличным кактусам рядом с таким чем-то и стоять зазорно, но у растений участь тяжкая – стой, где поставили, слушай, чего говорят, да ещё и всё свое держи в себе, разве что колючками можно поделиться.

– Маааакс, а Макс? Ты чего? – когда гримасы мужа стали вызывать определённую тревогу, Мила решила вмешаться.

– Ир, погоди! Я тебе сейчас специалиста дам. Дипломированного. Она тебе всё расскажет – и как их кормить, и как поить, и как купать кота в томатном соусе, – наконец-то выговорил Макс. – Поверить не могу, что ты завела кота!

– Я его не завела, я его забрала, чтобы тебе привезти! – призналась Ирина. – Но теперь не отдам! Понял?

– Ээээ, – Макс успел встревожиться, расслабиться, и заинтересоваться практически одновременно, – Я это… недостоин?

– Не знаю, не знаю, по-моему, ты до него не дорос! И вообще, он мне самой нужен. Макс, чего ты мне зубы заговариваешь? У меня тут форс-мажор, а ты? Дай трубку Миле!

Макс вручил трубку жене, а сам отправился на кухню – отсмеяться и позвонить их с Ириной старшему брату Вадиму, чтобы поставить его в известность о пополнении в семье.

– Вадь, не спишь? Ну, и что, что ещё вечер? Имею право спросить, чисто из вежливости! И да, из той же вежливости сообщаю тебе, что теперь и не уснёшь! А чего, мне одному, что ли, страдать? У Ирки появился Семён Семёнович Горбунков. Нет, не жених. Нет, не муж, неа… И не приятель. Он кот! И не просто кот, а кот в томатном соусе…

Мила, которая работала ветеринаром, быстро уяснила, что случилось, профессионально сдержала смех, и задала несколько наводящих вопросов:

– У тебя шампунь для кошек есть?

– Купила зачем-то… Нет, честно, мыть не собиралась, но купила, – растерянно призналась Ирина.

– А кота ты хорошо знаешь?

– Семёна Семёновича?

– Я про кота! – мягко напомнила Мила.

– И я про него же! – честно призналась Ирина. – Его так зовут – Семён Семёнович Горбунков. Это не я придумала – его так в нашем институте назвали.

Мила с теплотой вспомнила Аполлинарию Феоктистовну, которая по сути своей являлась пекинесом с омерзительно подозрительной и ворчливой натурой, а также кота по имени Август Типус Писсарион, которого величали полным именем исключительно в те моменты, когда он его оправдывал, пакостничая в углах, и от души похвалила имя.

– Прекрасно назвали!

– Вот и мне так кажется, ему идёт. Он такой… Милый. Но знакомы мы не очень хорошо. Я вообще-то кошек не люблю. Я и не собиралась его брать… Так вышло. И вообще-то хотела пристроить. Кому? Вам, конечно. Ну, или Вадиму. Короче, кому-то надёжному. Но сейчас понимаю – не отдам ни-за-что!

Мила очень убедительно заверила сестру мужа, что они на Семёна Семёновича Горбункова как бы и не претендуют, а после краткой, но понятной даже ежу инструкции по поводу мытья котов, не выдержала – уточнила:

– А почему ты решила его себе оставить?

– Он меня пожалел, посочувствовал, а ещё… ещё я на него случайно вылила этот проклятый томатный соус, и ты знаешь – он на меня не рассердился! Ему противно, он морщится, фыркает, но понимает, что я не специально! Я его в ванную посадила, тряпочкой вытираю, а он сидит, вздыхает тихонечко и меня утешает! Понимаешь? Меня УТЕШАЕТ! Это не характер, а сказка какая-то! Короче, я решила, что раз мне во всём остальном не везёт, пусть хоть кот будет такой – нереально замечательный!

Мила с трудом сдержалась и не уточнила, в чём не везёт Ирине – в конце-то концов, и совесть надо иметь! У человека немытый кот в томатном соусе страдает, какие уж тут разговоры на отвлечённые темы.

– Ладно, удачи вам с помывкой! Потом, если будут силы, позвони… У нас-то ещё совсем не поздно, – Мила распрощалась с Ириной и уставилась на Мурьяну, старательно закапывающую вымечко Максиму под подушку. – Что? Думаешь, кактус не удержится и ночью понадкусает?

Кошка и рыжеволосая Мила посмотрели на молчаливый и невозмутимый кактус и синхронно вздохнули.

– Кто вас знает, чего от вас ожидать! – резюмировала Мила, – Может, и понадкусает… Одно хорошо, как бы там не было – нам с вами ТОЧНО НЕ СКУЧНО жить!

Ирина бы с невесткой однозначно согласилась!

Когда она с бодрой и насквозь фальшивой улыбкой приволокла в ванную шампунь и два полотенца, кот занимался отряхиванием лап от этой мерзкой липкой и вонючей пакости. Нет, пах-то соус хорошо, но не для Горбункова… Всё-таки специи и томаты – это немного не то, что любят коты.

– Ты только не волнуйся! – сказала ему Ирина, и кот, если бы мог, непременно побледнел бы…

– Чего это ты задумала? А? – он с подозрением уставился на Ирину.

– Ты понимаешь, какое дело… нам надо помыться!

– Кому это нам? Я и языком того… помоюсь! – совершенно ясно и понятно ответил Горбунков.

– Нельзя языком – там перец и специи. Состав не того… я посмотрела. Вредно тебе.

– Да я уж сам чую, что не того! – согласился Горбунков, понюхав лапу с явным омерзением. – А что делать?

– Мыться! Мне и ветеринар сказал!

Кот попытался улизнуть, но проклятый соус опять его подвёл, и Семён Семёнович постыдно поскользнулся в прыжке.

– Нет-нет… не надо никуда бежать! – Ирина, решив, что семь бед – один ответ, решительно включила воду.

– Карамяяяяул! – взвыл испуганный Семён Семёнович, рванул по стене вверх и почти уже спасся, но мерзкая штука на лапах не позволила ему скрыться.

Жалобный «плюх» всей тушкой в ванну, наполняющуюся водой, поставил точку в попытках кота смыться.

Через десять минут Семён Семёнович, который в душе был слегка философом, решил, что не всё так плохо – во-первых, он избавился от омерзительной вонючей, липкой и невкусной штуки на лапах и шкурке, во-вторых, вода, когда она не в луже, не в ведре уборщицы его бывшего института и не из дождя, вполне себе тёплая и даже местами приятная. В-третьих, его гладили и уговаривали больше, чем за всю его предыдущую жизнь! А, в-четвёртых, тёплое и мягкое полотенце, в которое он оказался завёрнут, примиряло его даже со странной людской привычкой мыться не языком.

– Теперь-то я всё понял – люди так моются, потому что очень противно пачкаются! Как такое вылизать – фффуу, просто! А вода – она смывает и всё, – думал разумный и доброжелательный Семён Семёнович, нежась в третьем по счёту полотенце, которым Ирина промокала его шёрстку. – Опять же она гладит, так приятно…

Ирина и правда, гладила кота не переставая, гладила, уговаривала, улыбалась.

Звонок смартфона, как мелкая и почти забытая заноза, напомнил о чём-то таком… мерзеньком.

– Да кому что ночью надо? – c известной досадой уточнила Ирина у кота. – Не знаешь? Вот и я не знаю! Чего названивают? Заняты мы!

И тут до неё дошло, что это правда! Теперь в её жизни есть «мы»!

Сколько себя помнила, Ирина была одна. Нет, не потому что рядом никого не было – были, конечно! Мама и бабушка так вообще очень активно были. Братья были – вредничали, отец был – пытался найти в ней одарённость, достойную знаменитого академического семейства, дед ещё как был – он являлся главным человеком в её жизни. Только все они были как бы снаружи, а внутри была только она. И к себе в этот внутренний защитный контур она никого-никого не допускала!

Наивная Ирина ещё не знала, что коты – это натуральная жидкость не только потому, что втекают в любое пространство, но ещё и потому, что проникают в самую тонкую, незаметную и неощутимую трещинку в почти любой монолитной стене, в любой броне. Просачиваются сквозь любое ограждение и занимают стратегические позиции поближе к сердцу, свернувшись вокруг него уютным калачиком.

Её стена оказалась не такой уж и прочной – коту для того, чтобы добраться до её замкнутой натуры потребовалось всего-ничего времени.

Надоедливый и настырный трезвон отвлекал от важных размышлений, и Ирина решительно потянулась к смартфону.

– Сергей? – она увидела на экране гаджета, кто названивает и удивилась, – Чего ему надо? – раздраженно уточнила она.

– Да? – спросила она, приняв вызов.

– Ирочка, любимая, ты как? Тебе плохо? Ты так внезапно прервала разговор. Я звонил, звонил… Прости, что так поздно звоню, но разговор прервался, а потом ты всё не отвечала и не отвечала. Я уж думал, может, что-то случилось!

Случилось так много всего, что Ирина даже не сразу припомнила, какой там разговор прервался. Пришлось сосредоточиться.

– Ирочка, как ты? Ты там одна? – Сергей запереживал не просто так – ему вдруг почудилось, что Ирина поговорила с ним как-то не так… Ну, резковато.

Сначала он списал это на простуду, а потом вдруг призадумался – а ну как у него появился конкурент? Вдруг не один он такой догадливый и быстрый? Именно поэтому он и начал с упорством, достойным лучшего применения, несмотря на глубокую ночь, названивать невесте. В конце-то концов, он – жених! Он волнуется, а значит – имеет право!

– Слушай, не звони мне больше, ладно? – Ирина была занята котом и удивительно приятным ощущением чего-то нового в её жизни. Такого приятного, однозначно не скучного и необычного. – Вот просто не звони!

Смартфон она отключила, не слушая взволнованных заверений Сергея о том, что конечно-конечно, он сегодня беспокоить свою любимую не станет, ей же нужно поправиться, и его столь же взволнованных попыток уточнить, а одна ли она дома.

– Знаешь, кот, у меня такая странная жизнь… – сообщила она Горбункову. – Куда-то меня всё время несёт и швыряет! То потому, что у нас в семье почти что все гении, а я… я – обычная. То потому, что я ужасно повела себя с дедом, а ведь я его люблю! То потому, что решила сюда уехать, и тоже зря, как видно – ничего у меня тут не вышло, с какого бока не посмотри.

– Ты просто ещё не знаешь, что для того, чтобы не швыряло, надо уравновесится, а для того, чтобы уравновесить людей и придуманы коты! – Семён Семёнович завозился в полотенце, выбрался из него и припал пушистой и чуть влажноватой шерсткой к Ирине. – Мы же лучшие тормозители, когда людей несёт, и лучшие ловители, когда вас швыряет!

Он-то знал, о чём говорит – за прошедший год в институте, чего он только не насмотрелся и не наслушался!

– И вообще, ты не переживай одна! Мы всё это переживём вместе, а вместе всегда приятнее, да?

Глава 4. Брат и сестра

Коты ночью чувствуют себя как рыба в воде – это их время, их беззвучные шаги по тайным тропам, которые имеются даже в людских квартирах, их охота на всё, что предназначено быть им добычей – от мышей до одиночества.

Вышел на охоту и кот Семён Семёнович. Пусть шкурка ещё была влажноватой, а шум воды в ушах ещё не совсем заглушила ночная тишина, но долг выгнал его из мягкого домика и повёл на разведку.

Кот быстро понял, что это не настоящий дом его человека, что она живёт тут временно, но это ничего не изменило – пока она тут, кот будет прогонять из этого пристанища всю тоскливость, которая тут имеется.

– Не страшно, что это не настоящий дом! Не важно где, а главное – с кем! – думал Горбунков, охотясь по углам на квартирные сквознячки и шорохи, ночные шлёпы и летучий холодок из тех, что так любит внезапно касаться лиц засыпающих людей.

Сёма не знал, что многие люди уверены, что котам важнее место, а не человек. А если бы и узнал, то сильно удивился бы такой глупости. Да, охотничьи угодья – это важно, но важнее тот, ради кого можно покинуть любые угодья, тот, ради кого хочется жить…

Он долго сидел около спящей Ирины, прислушиваясь к её дыханию, присматриваясь к снам, а когда понял, что они начинают её одолевать и расстраивать, то попросту улёгся рядом и тихо замурлыкал.

Утро началось как-то очень непривычно. Что-то явно было не так, и далеко не сразу Ирина осознала, что именно.

– Что это я так заспалась? – удивилась она спросонья, покосившись на будильник. – А какой сегодня вообще день? Работа? Я опоздала? Проспала?

Она уже практически кинулась догонять время, но вдруг рядом кто-то сонно вздохнул, и она скосила глаза на небольшую одеяльную кочку рядом с собой.

– Кот! Я же вчера мыла кота! – Ирина моментально вспомнила события вчерашнего дня и аж глаза прикрыла. – Ничего себе, денёк у меня был! Кстати, я кого-то вроде как в лежанке оставляла…

Наивная Ира пока не знала, что кота можно оставлять где угодно, но неизменно обнаруживать там, где он считает нужным быть – с этим можно только смириться.