Проводник

Как наши предки поддерживали нас, так и наши подношения и память давали силу нашим мёртвым защитникам. А теперь на Алтарях Мейстеров приносились жертвы другим духам. Пока наши защитники держались, что меня не особо удивляло. Попробуй найди такое сборище ненормальных личностей: «Долг больше жизни» (Току), «Воин стремится к битвам» (Риттеры) и «Знание – это весело» (Дольмейстеры). Мне с первой встречи хотелось их назвать маньяками, повёрнутыми на верности, драках и любопытстве. Я старался встречаться с ними как можно реже. Но именно их одобрение должны были получить Тафунанатто. Так что я им сочувствовал.

Глава 9

Четвёртое утро после о.н.с.г.

Утром я проснулся в прекрасном настроении. Не помешали ни зуд в растущей руке, ни тело, что ныло, а временами простреливало болью. Оба эти признака значили, что наконец-то я преодолел барьер ученика и стал подмастерьем. Мои узловые точки (чакры), сосредоточие (запас магии) и линии силы (энергетические каналы) увеличились. Мое тело стало быстрее и сильнее. Большинство изученных заклинаний стали доступны. Если точнее, становятся применимы в бою.

Заклинания представляли собой многомерные рисунки. Мысленно представить себе, к примеру, сотню последовательных схем, а зачастую и больше, очень сложно и не быстро. Поэтому использовались слова, визуальные печати и жесты, что фактически являлись частями этих фракталов. Само собой, никто не рисовал в воздухе и не читал поэмы. Просто маги тренировались, чтобы, используя один жест или слово, бессознательно создавать и одновременно наполнять эфиром определённый кусок чар. Например, резкий выпад в сторону противника – это были целеуказание и часто объём вложенной силы. Плюс каждый маг, в зависимости от конкретного обучения, лично вкладывал нужный фрагмент в движение. То есть создавал обычный «воздушный нож» или «рез». Это я к тому, что для меня использовать «нож» даже легче родового удара – сил меньше, схема проще. А любой другой маг не сможет воспроизвести «рез», если кто-то из Мейстеров не обучит его нашей схеме при выпаде рукой.

Но это я, как обычно, ушёл в сторону. Если вернуться к доступности в бою, то скорость создания заклинания в махе и слове всегда выше, чем при мысленном и последовательном рисовании. Так что обучен я был куда большему количеству чар, чем владел тогда. Сейчас тот пласт мне стал доступен. Само собой, я собирался тренировать и вводить в свой арсенал десяток, может чуть больше, спеллов. Ибо Брюс Ли говорил: «Лучше тысячу раз врезать справа, чем по одному разу с каждой конечности». Или не совсем так? Неважно. Главное, лучше иметь пару десятков доведённых до автоматизма приёмов, чем перебирать из сотни. По крайней мере, Геноске пинал меня именно в этом направлении.

Посторонние мысли не мешали тренировке. Наоборот, с восторгом ощущал, как сила потоком скользит от одной точки к другой. Как пульсируют чакры, выдавая заклинания мощней на порядок. Мой «толчок» раньше заставлял манекен лишь слегка качаться, сегодня сбивал их как кегли. «Радужные стилеты» не просто пробили кукол, но заставили вибрировать защиту тренировочной комнаты. «Рез», «путы» – всё было более материальным, жёстким. И наконец-то мне дались «тихий шаг» и «невидимость». Теперь не только Долли, но и я сам могу подкрасться ближе к противнику. Ещё стоило упомянуть «полёт», но не такой, как у Такедо, классический, словно самолёт, головой вперёд и параллельно земле. «Полёт» Мейстеров был больше похож на рывок роботов из аниме. Тело в полунаклоне вперёд, руки отведены назад, а толкающий позади воздух похож на выхлоп реактивного двигателя. В сочетании с «кругом ножей» – множество воздушных лезвий, что пассивно-активно защищают мага, – это позволяло проделывать в скопище врагов немаленькие такие просеки.

Тренировка закончилась на мажорной ноте, и спустился я к столу с широченной улыбкой. Хорошего настроения добавляло то, что наш клан пополнился на четыре человека. Это значило, что пусть планы немного поменялись, но идут в соответствии с прогнозами.

– Лорд обязан демонстрировать хорошее настроение… – ворвался в моё довольство ехидный голос Геноске.

Я кивнул новым членам клана и стал садиться.

– А не улыбаться до ушей, как простолюдин! – рявкнул Старик, а я сел мимо стула.

– Опля!

– Не выражайся при детях.

А пацаны еле сдерживали смех. Но когда я засмеялся, то они поддержали меня звонкими голосами.

Ай да Геноске! Ай да лисицын сын! Я считал его старым сухарём, а он устроил клоунаду, изменяя мой образ кровожадного и хладнокровного лорда на обычного и недотёпистого подростка. И сидящие, словно проглотили палку, Та… нет, Току,… когда я вошёл, сейчас расслабились и смотрели на меня с улыбками.

– Простите, – извинился я перед родителями пацанов, присаживаясь за стол во второй раз. – А вы не повторяйте за дядей Тимором.

Дети на мои слова ответили снисходительными ухмылками. Знаем, мол, слова и покруче. А я за всё время в первый раз рассмотрел их. Вживую, а не на фотографиях.

Старшего, десять лет, звали Максималом. Темноволосый, темноглазый, чертами лица он напоминал Геноске. С учётом возраста. Зато светлокожий – в отца. Вокруг он смотрел с искренним интересом и вызовом. Явный проказник. Ни капли дара, хорошо, если станет перваком.

Младший, шесть лет, Вольф. Светлые соломенные волосы, яркие синие глаза и смуглая кожа. Наследственные признаки Току. Зато лицом очень похож на отца. Не один в один, но без любого анализа понятно, чей он сын. В отличие от брата, мальчик был осторожен и робок, осматривался аккуратно, отводил глаза. И мощный дар. Стихийный и родовой Току. Как у матери.

Та, кстати, следила за мной из-под ресниц, но зорко. Я буквально чувствовал её взгляд. Не смей, мол, обижать моих детей! Всё ещё не доверяла, в отличие от мужа. Тот был расслаблен, много шутил и вместе со мною и Геноске поддерживал беззаботную атмосферу застолья.

Сегодня Геноске тоже сидел за столом, а прислуживала Мари. Миюки порывалась ей помочь, но, видимо, вспоминала, что дети останутся почти наедине со мною, и вновь опускалась на стул.

– Милая, я понимаю, что тебе не терпится послать всех на работе. Но дай хотя бы детям поесть, – пошутил Кенчи, заметивший её подпрыгивания.

Мужчина имел в виду вчерашнюю договорённость. Миюки увольняется и пока помогает Мари по хозяйству, одновременно обучаясь у Геноске родовым умениям. Также сегодня вместе с Ханзо они должны будут забрать документы детей из школы и отдать в мою альма-матер. Теперь они не простые люди, а члены рода Току клана Мейстер. Кстати, для неспособных видеть печати у всех новоявленных соклановцев на пальцах красовались серебряные перстни с печаткой, на которой изображены страшная зубастая пасть и пять нитей кукловода. Току и Мейстеры.

Кенчи мы решили оставить на работе. Клан не мог ему предоставить нормальную альтернативу. Не было у нас никаких предприятий. А мужчина проектировал магосхемы для новых мотоциклов Кавасани. Мы даже вечером успели поговорить о моём новом индивидуальном аппарате, хотя пока и теоретически.

Из-за стола поднимались все вместе. Но если мы с Кенчи уходили, то Миюки с детьми ушла на кухню помогать Мари. Ханзо, как всегда, сбежал в гараж, отмазавшись обслуживанием лимузина и байка. Механик, опля. Ну а Старик отправился считать и заполнять Сердце. В связи с увеличением жильцов денег и энергии требовалось больше. Так что сообщения из банка о пополнении счёта и Зуруи со списком артефактов пришлись очень к месту. Геноске уведомлять о деньгах не стал, у него был дублирующий номер в банке, ведь финансы упали в клановую казну. А союзнику отправил сообщение о том, чтобы продавал всё. Конечно, было несколько любопытных амулетов, но сегодня креды важнее. Присоединение семьи Тафунанатто мы планировали несколько позже. Можно сказать, началось.

* * *

Снова привычная дорога в школу. И зудящая рука, уже отросшая до запястья. Регенерация конечности была похожа на рост оторванного хвоста ящерицы. Только быстрее.

За чесоткой и непроходящим чувством голода я не заметил Юну. Девушка ждала меня возле того самого переулка, что я вечно пытался быстренько миновать. Шучу, наоборот, обычно не спешил. Зачем врать? Искренняя радость Юки помогала мне не сдаваться в самые паршивые периоды жизни.

– Я выполню договор, заключённый нашими семьями. Я хочу, Тим, чтобы ты оставил Юко в покое, – проговорила Юна, когда я с ней поравнялся.

Даже не поприветствовала. Видимо, долго ждала и мысленно столько раз произносила эти фразы, что забыла о вежливости.

– Привет, Юна. Рад тебя видеть, – ответил я. Не желая уколоть, напоминая о вежливости, а потому что не знал, что сказать. Какое счастье, что существуют ничего не значащие слова. Хотя вру, эту красавицу я всегда рад видеть.

Память Тимора досталась мне неполной. По сути, содержащей только самые яркие моменты его жизни. И встречи со сговорённой невестой были просто переполнены эмоциями. Первая любовь…

* * *

Мейстеры восемь лет назад инвестировали в бизнес Такедо, во флайеры, тогда ещё экспериментальные модели. И, соответственно, привели провинциальный род в столицу. А для скрепления договора обручили первую наследницу воздушников с младшим сыном главной семьи.

Самый младший в семье, ему в первый раз пришлось выступать защитником. Тоненькая провинциалка с большущими, цвета ночи глазами, с ярким румянцем на круглых щёчках принимала его помощь. Ведь столичный серпентарий – это не приграничная честность. Мальчик с удовольствием выполнял роль рыцаря прекрасной дамы. И эта защита была не только словесной. После возвышения Такедо многие обратили внимание на их род. Свободный и недостаточно сильный.

Тимору пришлось участвовать в нескольких детских дуэлях. Не во всех он оказался победителем. Дар парня был средним, а среди других кланов были и гении. Так называли тех, чья сила изначально была высокой и быстро росла. Например, Юна – гений. В одиннадцать она уже была подмастерьем, а Тимор – всего лишь учеником, десяткой. Ещё одна причина для драки. Недостоин! Но поздно, девочка и мальчик понравились друг другу. Очень. У них даже был первый поцелуй.

Через год последовала война, через два помолвку отменили, что заставило Тимора в первый раз попробовать алкоголь. А потом стало не до любви.

Кстати, оказалось, что язык, обучение и овладение умениями и магией оказались запоминающимися событиями.

* * *

– …Ты меня слышишь? – потрясла меня за плечо Юна, вырвав из невольных воспоминаний. – Что с тобой? – спросила она, увидев мой осмысленный взгляд.

– Вспоминал прошлое, – честно ответил я, всё ещё находясь в плену памяти и эмоций. – Ты помнишь наш поцелуй? И слова…

Юна замолчала, опустив голову.

– Я никогда тебя не променяю на силу. И я всегда буду тебя ждать, – услышал я её шёпот.

– Я всегда буду стеной перед твоими врагами. И я обязательно вернусь, – тихо повторил я свою детскую клятву.

Поцелуй и слова были после того, как он проиграл Гайто. В одиннадцать тот был уже учеником 2-й ступени.

– Мы были детьми. – Но в её голосе я слышал вину.

– Конечно. И знай, я тебя никогда не винил. Я не хуже тебя знаю: всё ради семьи.

До школы мы дошли молча. Лишь на входе в школу она тихо сказала мне, что ничего не изменилось. Она всё ещё готова выполнить договор, если я откажусь от её сестры. Ответить я ничего не успел, принцесса сбежала к подружкам.

Я матюгнулся, глядя ей вслед, и отправился в класс. У меня не было друзей. Но до кабинета дойти не успел. Ко мне целенаправленно шла староста. В ярких изумрудных глазах решимость попеременно сменялась ужасом. Узкие розовые губы были сжаты в тонкую полоску, а скрип зубов, мне кажется, слышала вся школа.

Сначала я запаниковал. Что я, опля, успел натворить?! Но после заметил знакомый листок в её руке и пришёл в ужас от той глупости, что она, походу, собралась сотворить.

Я дёрнулся в ближайший класс. Полно народа. Следующий. Тоже. А она всё ближе. Я запаниковал, но, на удачу, я увидел, как уборщица выходит из техпомещения. Хватило взгляда, чтобы женщина подавилась возмущением.

– Лорд Дольмей…

Я прервал её торжественную речь, схватил девушку за руку и затащил в кладовку. Защёлка громом ударила по моим нервам. Судя по искажённому страхом лицу старосты, её тоже напугал зловещий звук.

– Ты дура, Фумико! – яростно зашептал я, немного придя в себя и отпустив её руку.

Та вспыхнула, но, видимо, сообразив, что ничего такого я делать не собирался, пришла в себя.

– Лорд До…

– О-о-о, ты всё же дура, староста, – снова прервал я её. Только раньше и хлопнув себя по лбу.

– Ты урод, Дольмейстер! – разозлилась в ответ девушка.

Изумруд глаз потемнел, пространство с одной стороны потеплело, а с другой – похолодало.

– Ты портишь мою жизнь, гад! Если ты считаешь, что любая девчонка рада раздвинуть ноги перед тобой, то ты ошибаешься! Слабак, пользующийся незаслуженной славой! Вот кто ты! Ты ничтожество с огромным самомнением! Подлец, использующий свой…

С каждой её фразой температура одновременно поднималась и опускалась. Левая сторона одежды уже нагрелась, зато правая покрылась инеем.

«Ледяной дар у неё сильнее», – подумал я совсем не о том.

– Фумико, ты сейчас всё разнесёшь, – прервал я её отповедь.

В данный момент она отрицала свою симпатию к моим шуткам и комплиментам.

Староста прервалась на полуслове, ойкнула. А температура начала возвращаться к норме. Через пару минут всё вернулось в норму, включая обычную невозмутимость девушки.

– Лорд… – снова завела она свою песню, но теперь опускаясь на колени.

– Хватит, староста, – успел я её поймать. Культяпка не помешала. – Ты совсем дура? – рявкнул я. Имею я право. Меня только что изощрённо оскорбляли.

– Не трогай меня! – завизжала девушка, отбросив меня «толчком» в стену и швабры, что стояли у неё.

В дверь забарабанили.

– Пошли к демонам! – рыкнули мы в один голос.

– Послушай, староста, давай только без нервов. Согласна?

Девушка кивнула.

– Я знаю, что ты собралась сделать.

Она пожала плечами.

– Что?

– У-у-у, – провыл я, вставая. Всё будет сложнее, чем мне казалось. – Как я помню, ты разговаривала со мной по громкой связи?

Староста сначала покраснела, а после гордо задрала подбородок.

– И что?!

– А после нашла мою записку и поняла, как опозорилась, не поверив словам наследника клана-основателя.

– Я уже ошибалась, Дольмейстер, – холодно ответила Айяно, вернув былую невозмутимость. – Несмотря на мнение обо мне, я тоже человек.

– Вот именно, староста, вот именно. Ты ошибалась и не стеснялась принять наказание за промах.

– Меня… нас всех так воспитывали. Тебя тоже, Дольмейстер.

Надо же, человеку-компьютеру известно ехидство. Но в данном случае она не совсем права. Меня действительно так учили, но принял эти слова я только на Пратерре. На Земле надеются на закон, а не на справедливость. И дурачка, который будет жить по правилам чести, или убьют, или посадят, или отправят в дурдом. Ведь если соблюдать дух, а не букву, то оказывается, что кодекс противоречит написанным словам.

– Вот именно, староста, вот именно. Меня. И тебя учили не поступать сгоряча, а обдумать ситуацию со всех сторон.

– Ты достал, Дольмейстер. Я ошиблась, я признаю. Я не имела права обвинять тебя во лжи. Я не должна была тебя унижать при… моих друзьях, – покраснела девушка на последней фразе.

– Чёрт, ты безнадёжна, Фумико.

– Ещё одно оскорбление, Дольмейстер, и я забуду о том, что виновата перед тобой.

– Айяно, ты слишком зациклена на своей безупречности. Подожди, дай договорить, а после можешь прибить меня прямо тут. Согласна?

Кивнула она с заметной паузой, глядя на меня с подозрением.

– Ты зациклилась на себе, Фумико. «Я ошиблась, я ошиблась», – гнусаво поддразнил я её. – Я приказал тебе, староста. А когда ты нашла, то собиралась передо мной публично извиниться. Показав всем, что я имею право тебе приказывать. – Каждое предложение я сопровождал эмоциональным жестом.

Дурочка чуть не призналась, что я обладаю над ней властью.

– А теперь открываем дверь, ты мне даёшь пощёчину и гордо удаляешься. Никаких извинений и отличное объяснение случившегося тут, – обвёл я руками кладовку. – Подумаешь, известный хам и придурок решил воспользоваться ситуацией.

В оцепенении староста выполнила все мои указания. Пожалуй, только с ударом переборщила. Я улетел на пару метров по коридору, а гул в голове намекнул на то, что школу я сегодня пропущу.

Подняв гудящую голову, я понял, что кое-что упустил. Пусть староста не считалась красавицей, но была популярна. Ибо очень ответственно подходила к поручениям и много времени уделяла решению проблем школьников. И сейчас я ощутил немало ненавидящих взглядов. А ещё такие же имперские роды. Плюс пяток парней, что видят её своей женой. О-о-о, опля…

Айяно

Айя просто кипела, само собой, внешне сохраняя полное спокойствие. Как этот неудачник Дольмейстер посмел с ней так разговаривать?! Подумаешь, клан-основатель! Их фамильная история лишь немного меньше. Да какой это клан, в котором всего два человека? Фумико достаточно щёлкнуть пальцами, чтобы стереть их с лица Пратерры. Кстати, а почему их не уничтожили ещё четыре года назад?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Сноски

1

ООП – Особый отряд полиции.

2

Простак – прозвище обычных людей, без дара.