Хроники Сайлент-Крик. Цена молчания

Ночью мне вообще какая-то дичь приснилась. Будто я в каком-то старом доме, темно, пыльно, паутина везде. Иду по коридору, а навстречу мне… мальчик. Вроде обычный пацан, только одет как-то странно, как будто из старого кино. И бледный такой, жуть. Он тянет ко мне руку и шепчет еле слышно: «Помоги мне…» И взгляд такой… безнадежный. Будто он там один, в этой темноте, и никто ему не поможет.

Я аж подскочил в кровати. Сердце колотится, дыхание сперло, холодный пот по спине течет. Фух, приснится же такое! Вот тебе и ужастики на ночь. Надо меньше стримы перед сном смотреть. Хотя, сон был какой-то… слишком реалистичный, что ли. И этот мальчик… его взгляд… бррр. Ладно, забудем. Главное, что это всего лишь сон. И вообще, я просто проголодался, вот и вся фигня. Лучшая идея тогда пришла в голову – пойду-ка я лучше пожру. Еда – лучшее лекарство от страха и ночных кошмаров.

Утром за завтраком мама вдруг выдала: «Сэм, ты это… осторожнее там с друзьями. И в особняк этот старый не лазьте. Говорят, место нехорошее». Я чуть чаем не подавился. Откуда она вообще узнала про особняк? И про наши планы? Мама у меня, конечно, женщина проницательная, но не до такой же степени!

– Какой особняк? Какой еще не лазьте? – спросил я, делая вид, что вообще не в теме. – Мам, ты о чем?

– Да так, – отмахнулась мама, наливая себе кофе. – Слышала тут от соседок, что вы с Максом и Оливией обуждали этот… Уинтроповский дом. Говорят, там… нечисто. И вообще, некоторые двери лучше не открывать. Понял?

– Ага, понял, – пробормотал я, дожевывая тост. – Не открывать двери. Заметано. Только… мам, а ты сама-то веришь в эти… байки про особняк? Про привидений и все такое?

Мама как-то странно посмотрела на меня. Вздохнула.

– Сэм, я не знаю, во что верить, во что нет. Но… слушай, что тебе говорят старшие. И не лезьте туда, куда не просят. Особенно в Хэллоуин. Всякое может случиться.

Вот это поворот. Мама, обычно такая рациональная и практичная, вдруг несет какую-то мистическую чушь про «нечисто» и «не открывать двери». Это уже начинает напрягать. Может, в этом Сайлент-Крике и правда что-то не так? Или мама просто пересмотрела ужастиков на ночь? Скорее всего, второе. Но все равно… странно.

После завтрака я решил прибраться в своей комнате. Ну, как прибраться… скорее, раскидать вещи по углам, чтоб мама не ворчала. Заглянул в ящик старого комода, где у меня всякий хлам валяется – батарейки, сломанные наушники, коллекция крышек от бутылок… И вдруг наткнулся на что-то блестящее. Вытащил. Карманные часы. Старые такие, с цепочкой, как у дедушки в кино. Откуда они у меня? Не помню, чтобы я их раньше видел. Может, дед когда-то оставил? Он у меня вообще любил всякие старинные штуки. Может, он их мне подарил когда-то, а я забыл? Вполне в его и в моем стиле.

Часы какие-то… необычные. Корпус металлический, потертый, стекло треснутое немного, но не критично. Циферблат старинный, с римскими цифрами. Все стрелки стоят как мертвые, только секундная стрелка… стрелка идет назад. Вот это прикол! Часы, которые показывают время наоборот. Прикольная штука, можно друзьям показать, поржать.

Повертел часы в руках, полюбовался на них. Решил положить обратно в ящик. Только сунул их туда, как вдруг… услышал звук. Тихое, еле слышное тиканье. Тук-тук… тук-тук… как будто часы работают. Но они же сломаны! Стрелка ну не может постоянно идти назад, какое тут тиканье? Я прислушался. Тиканье не прекращалось. Даже наоборот, как будто усиливалось. Тук-тук… тук-тук… все громче и громче. Будто часы ожили.

Я резко вытащил их из ящика. Смотрю – стрелка как шла назад, так и идёт. Никакого тиканья. Только поднес обратно к ящику – снова. Тук-тук… тук-тук… звук идет откуда-то изнутри ящика. Я открыл ящик, вывалил все содержимое на пол. Батарейки, наушники, крышки… ничего необычного. Только часы лежат на дне ящика, и от них исходит это странное тиканье.

Бред какой-то. Может, мне это все кажется? Может, я просто перенервничал из-за этого особняка и теперь у меня глюки начинаются? Но тиканье-то я точно слышу! Тук-тук… тук-тук… прямо в ушах отдает.

Вдруг в комнате моргнул свет. На секунду, не больше. Как будто напряжение скачет. Лампочка мигнула и снова горит ровно. Странно. У нас вроде с электричеством все в порядке. Может, лампочка просто старая, вот и барахлит. Надо будет попросить маму поменять. Хотя… может, это тоже как-то связано с часами? Или с особняком? Или… с привидениями? Не, ну это уже точно перебор. Какие привидения? В 21 веке? Смешно же.

Я снова посмотрел на часы. На задней крышке какая-то царапина. Еле заметная, но все же есть. Присмотрелся. Да это же… римские цифры! «XII». Двенадцать. Что это значит? Может, номер модели? Или… какой-то код?

Взял часы, потряс их легонько. Часовая стрелка вдруг дернулась, как бешеная, проскочила несколько делений и… замерла. Ровно на цифре «3». И минутная стрелка тоже дернулась и встала на «12». Три часа двенадцать минут. 03:12. Вот это совпадение. Или… не совпадение?

Вспомнил про дневник, который Макс нашел в библиотеке. И про запись, которая сама собой появилась. И про книгу Оливии, где текст менялся. И про мамины странные слова про особняк. И про сон… про мальчика, который шептал «помоги мне». И про эти часы, которые тикают наоборот и показывают 03:12. Слишком много странностей для одного дня, по-моему. И все они как-то… связаны между собой, что ли. Как будто пазл складывается. И картинка получается какая-то… жутковатая.

Вдруг… услышал шепот. Тихий-тихий шепот, еле различимый. Словно кто-то дышит мне в ухо. «Еще не время…» Шепот мужской, хриплый какой-то. И голос… знакомый вроде. Где-то я его уже слышал. Но где? И кто это шепчет? И что значит «еще не время»? Время для чего?

Я замер, слушая тишину. Шепот пропал. Только тиканье часов в ящике – тук-тук… тук-тук… и собственное сердце колотится, как бешенное. Может, показалось? Может, это просто ветер в окно задувает, или… соседи телевизор смотрят? Надо успокоиться. Я просто проголодался, вот и все. И пересмотрел ужастиков на ночь. И вообще, нервы ни к черту. Надо пожрать и на стримчик какой-нибудь залипнуть. Вот тогда все точно пройдет.

Я моргнул. И… шепот исчез. Как будто его и не было. Может, и правда показалось? Может, это просто игра воображения? Или… это был тот самый мальчик из сна? Который шептал «помоги мне»? И что он имел в виду под «еще не время»? Время для чего? И почему он шепчет именно мне? И вообще… почему я так спокойно реагирую на шепот? Как будто это… обычное дело? Как будто я уже привык к шепоту в пустой комнате? Вот это уже точно странно.

Снова посмотрел на часы. Ради интереса. Просто так. И… чуть не выронил их из рук. Стрелки показывают другое время. 03:05. Три часа пять минут. А ведь только что было 03:12! И часы эти… они же идут назад! Как такое может быть? Время что, тоже пошло назад? Или… это просто глюк какой-то? Или… это все не глюк? И это все… реально?

В комнате снова моргнул свет. На этот раз сильнее, заметнее. Лампочка мигнула несколько раз, почти погасла, потом снова загорелась. И… я заметил. Отражение в зеркале. Оно… двигается не синхронно со мной. Я поворачиваю голову – отражение запаздывает на секунду. Я поднимаю руку – отражение повторяет движение с задержкой. Как будто… оно живет своей собственной жизнью. Или… это уже не мое отражение? Или… это вообще не отражение? А что тогда?

В голове – каша. Мысли путаются, страх нарастает, логика отключается. Что происходит? Что это все значит? И что будет дальше?

Смотрю в зеркало на свое «отражение». И шепчу еле слышно, почти одними губами: «Что это… просто тень… или… нет?»

4. Это место помнит

Повествование от Джессики

"Энциклопедия Призраков", Том IV, страница 93: "Некоторые люди обладают редкой способностью – психометрией. Они могут "считывать" историю предметов, прикасаясь к ним, словно открывая окна в прошлое. Эта способность особенно сильна в местах, окутанных тайной и трагедией."

Еще вчера днем, я достала с полки старый фотоальбом. Бабушка всегда хранила его как сокровище, говорила, что это память о ее молодости. Альбом был толстый, в кожаном переплете, с пожелтевшими от времени страницами. Я редко его листала – старые фотографии, чужие лица, истории, которые меня не касались. Но вчера почему-то потянуло к нему. Может, предчувствие какое… не знаю.

Листала страницы медленно, рассматривая лица, одежду, старые автомобили на заднем плане. Вот бабушка совсем молодая, с модной в те годы прической. Вот дедушка, которого я никогда не видела, с серьезным взглядом и усами. Свадебные фотографии, праздники, какие-то поездки… обычная жизнь, обычной семьи. Ничего мистического. Ничего, что могло бы объяснить мои странные ощущения в Сайлент-Крике.

И вдруг… на одной из последних страниц альбома наткнулась на фотографию, которая заставила меня замереть. Черно-белый снимок, немного выцветший, с неровными краями. На нем – бабушка. Молодая, улыбающаяся, в легком летнем платье. Стоит… перед каким-то старым домом. Большим, мрачным, с высокими окнами и остроконечной крышей. Дом выглядел… знакомо. Очень знакомо. Где-то я его уже видела.

Присмотрелась внимательнее. И тут меня словно током ударило. Да это же… особняк Уинтропов! Тот самый, про который все в городе шепчутся. Тот самый, который стоит на окраине Сайлент-Крика и пугает всех своим видом. Бабушка… перед особняком? Что она там делала? И почему никогда не рассказывала об этом?

Вспомнила ее слова. Бабушка часто говорила про Сайлент-Крик, про наш дом, про окрестности. Иногда рассказывала странные истории, полушепотом, словно боясь, что ее услышат. Про «неспокойные места», про «шепот теней», про «незавершенные дела». И всегда, когда речь заходила про особняк Уинтропов, ее голос становился тише, а взгляд – тревожнее. «Держись подальше от этого места, Джессика, – говорила она, – Не ходи туда никогда. В этом доме осталось что-то незавершенное. И лучше не будить то, что спит».

Тогда я не понимала, что она имеет в виду. Списывала все на ее фантазию, на старость. Но сейчас… после фотографии особняка, после ее предостережений, после этих странных ощущений, которые преследуют меня в этом городе с самого переезда… ее слова вдруг обрели пугающий смысл. «Не ходи туда никогда…» Это был не просто совет. Это было предостережение. Наказ.

Поэтому, когда сегодня в библиотеке я случайно услышала разговор этих ребят – Макса, Оливии и Сэма – про особняк Уинтропов, про их планы пойти туда… я не смогла промолчать. Инстинкт, бабушкино предостережение, какое-то внутреннее чувство опасности – все кричало внутри меня: «Останови их! Не пускай их туда!». И я подошла, сказала то, что должна была сказать. «Вы не должны туда идти. В этот особняк… лучше не ходить. Никогда». И ушла, не объясняя причин. Не знаю, услышали ли они меня, поняли ли. Сомневаюсь. Они же подростки, им лишь бы приключения искать. Но я сделала, что могла. Предупредила. А дальше… это уже не моя ответственность.

На следующий день в школе, утром, я снова увидела Макса в коридоре. Он держал в руках, как я поняла потом, тот самый кожаный дневник, который он нашел в библиотеке. Вертел его в руках, рассматривал обложку, словно пытался разгадать какую-то тайну. Я подошла ближе, хотела что-то сказать, спросить про что это такой и почему он так странно на него смотрит. Надо же потихоньку заводить друзей…

И вдруг… все поплыло перед глазами. В голове вспыхнул яркий свет, словно молния. Я увидела картинку. Она размытая, нечеткая, как старая пленка. Бумага. Белый лист, лежащий на столе. И рука. Дрожащая рука, держащая перо. Перо скользит по бумаге, оставляя за собой кривые, неровные строчки. Слова… слова складываются в фразу. «Я заперт…» – пишет рука. «Найдите меня…»

В ушах – шепот. Тихий, приглушенный, словно издалека. Голоса… много голосов, говорящих одновременно. Неразборчивые слова, обрывки фраз, стон, плач… И скрип. Скрип двери. Тяжелой, деревянной двери, которую кто-то пытается открыть. Крик. Короткий, отчаянный крик, полный боли и ужаса. И темнота. Все погружается в темноту. Звуки стихают, картинка исчезает. Только темнота. И холод. Ледяной, пронизывающий холод, который сковывает все тело.

Я задыхаюсь. Теряю равновесие. Ноги подкашиваются. Кто-то подхватывает меня под руку. Оливия. Ее голос звучит издалека, словно через толщу воды. «Джессика! Что с тобой? Ты в порядке?»

Открываю глаза. Передо мной – обеспокоенное лицо Макса. Он смотрит на меня с тревогой, держит меня за другую руку. Рядом Сэм. Все трое смотрят на меня испуганно, не понимая, что происходит. Школьный коридор, шум, голоса, звонок на урок… реальность возвращается медленно, словно из тумана.

– Что это было? – тихо спрашивает Макс, не отпуская моей руки. – Ты… ты вдруг побледнела, как мел. И чуть не упала. Что случилось?

Я молчу. Не знаю, что ответить. Как объяснить им то, что только что увидела, почувствовала? Видение… вспышка… ощущение чужой боли и страха. Это… необъяснимо. Слишком странно. Слишком… мистически. А Оливия в такое не поверит. Сэм испугается. Только Макс… может быть, поймет. Он же тоже интересуется всякими загадками и тайнами.

– Я… не знаю, – говорю наконец, тихо, еле слышно. – Просто… голова закружилась. Наверное, не выспалась.

– Не выспалась? – недоверчиво хмыкает Оливия. – Ты выглядишь так, словно привидение увидела. Хотя, ты же у нас любительница всякой мистики. Может, это и правда было… видение?

Она смеется, пытаясь разрядить обстановку. Сэм подхватывает шутку, начинает изображать привидение, размахивая руками и издавая заунывные звуки. Только Макс молчит, продолжая смотреть на меня с тревогой. Он чувствует, что что-то не так. Он видит, что я не шучу.

После уроков, когда мы вышли из школы, я остановилась и посмотрела на них серьезно. Больше не могла молчать. Нужно было рассказать им. Хотя бы Максу. Может, вместе мы сможем понять, что происходит.

– Ребята, – сказала я, тихо, но решительно. – Нам нужно поговорить. Серьезно. Про особняк. И про дневник. И про… то, что я тогда увидела.

Макс кивнул, серьезно посмотрев на меня в ответ. Оливия и Сэм перестали дурачиться, тоже притихли, почувствовав перемену в моем настроении. Мы отошли в сторону, сели на скамейку в парке, подальше от шумной толпы школьников. И я рассказала им все. Про бабушкину фотографию, про ее слова про «незавершенное дело», про видение, которое меня накрыло в коридоре. Про шепот, крик, темноту… И про фразу, которую писало перо: «Я заперт. Найдите меня».

Сначала они молчали, слушая меня, не перебивая. Оливия хмурилась, Сэм нервно переминался с ноги на ногу, Макс смотрел на меня внимательно, словно пытаясь прочитать мои мысли. Когда я закончила, первым заговорил Макс.

– Джессика… это… это невероятно, – прошептал он, пораженный. – Ты… ты правда это видела? Как видение? Как будто… из прошлого?

– Да, – кивнула я. – И это было… жутко. Страшно. Будто я сама там была, в этом… подвале? Или где там был заперт этот… мальчик?

– Мальчик? – переспросил Сэм, округлив глаза. – Какой еще мальчик? Может это как-то связано с дневником? Может это Юный Уинтроп?

– Не знаю, – пожала я плечами. – Не видела его лица. Только… руку, перо, слова… и ощущение, что он… заперт. И просит о помощи.

– И ты думаешь… это правда? – сомневаясь, спросила Оливия. – Видения, призраки, психометрия… Джессика, ну ты же понимаешь, что это… ненаучно?

– Может быть, – согласилась я. – Но я это видела. Я это чувствовала. И слова бабушки… и странности с особняком… все это как-то… связано. И дневник этот ваш. Вы же сами о нем странно рассказываете… он тоже не просто так появился. Мне кажется… это все не случайно.

– И что ты предлагаешь? – спросил Макс, глядя мне прямо в глаза. – Что нам делать? Рассказать кому-нибудь? В полицию пойти? Или… самим разобраться?

Я задумалась. Полиция… кто нам поверит? «Дети увидели призрака, помогите!» Смешно же. Родители… тоже не вариант. Скажут, пересмотрели ужастиков, фантазируют. Нет, нужно действовать самим. Нужно понять, что происходит. Нужно… пойти в особняк.

– Я думаю… нам нужно пойти туда, – сказала я, тихо, но уверенно. – В особняк Уинтропов. Не для развлечения. Не ради страшилок. А ради ответов. Мне кажется… это место помнит. И оно хочет, чтобы мы узнали его историю. Историю этого мальчика. И помогли ему.

Макс молчал, обдумывая мои слова. Оливия хмурилась, сомневаясь. Сэм… Сэм выглядел испуганным, но в то же время – заинтересованным. Наконец, Макс кивнул.

– Я с тобой, – сказал он, решительно. – Если ты думаешь, что это важно… значит, так и есть. Пойдем в особняк. Разберемся, что там происходит. И поможем этому мальчику, если сможем и если вообще это что-то значит, а не наши выдумки.

Оливия вздохнула, закатила глаза, но тоже кивнула. Сэм промямлил что-то невнятное про «зомби» и «страшно», но тоже согласился. Друзья? Друзья! Готовы поддержать меня, даже если это безумие. Даже если нас ждет опасность. Вместе… мы справимся. Вместе… мы найдем ответы. Вместе… мы пойдем в особняк.

Вечером того же дня, перед сном, я снова подошла к зеркалу. Просто так, случайно. Посмотрела на свое отражение. И… замерла. В глазах – непонимание, тревога, легкий шок. Что-то не так. Что-то изменилось. Отражение… не мое. Вернее, мое, но… какое-то другое. Не такое, как всегда. Словно… чужое. Словно… кто-то смотрит на меня из зеркала. Но это же я. Джессика. Или… уже не я?

5. Хэллоуинская ночь

Повествование от Макса

"Энциклопедия Призраков", Том V, страница 112: "Первый шаг в неизведанное – самый сложный. Дверь в мир призраков открывается не ключом, а решимостью. Но помните: за каждой открытой дверью может скрываться не только тайна, но и опасность."

Вечер выдался на редкость паршивый. Хэллоуинский вечер, ага. Небо затянуло тучами, ветер поднялся, холод собачий, хоть и октябрь на дворе. Самое то для похода в заброшенный особняк, если честно. Хотя, если б не упертость Джессики и мое собственное дурацкое любопытство, сидел бы сейчас дома, рубился в новую стрелялку и уплетал пиццу. Но нет же, поперлись на край города, в эту жуткую развалюху, искать привидений. Или… что-то еще. Как сказала Джессика, «это не о призраках». А о чем тогда? Вот в чем вопрос.

Собрались у особняка, как и договаривались. Я, Оливия, Сэм и Джессика, конечно. Она, кстати, сегодня какая-то совсем тихая, словно в воду опущенная. Может, видение вчерашнее на нее так подействовало? Или просто боится, как и мы все, наверное. Хотя, Оливия, как всегда, держится молодцом, делает вид, что ей вообще все по барабану. Только вот руки в карманах куртки прячет, что для нее нехарактерно. Обычно она жестикулирует, спорит, очки поправляет, а тут – молчит и в темноту зыркает. Сэм, как обычно, пытается шутить, но как-то вяло, без огонька. Видно, что тоже струхнул не на шутку. Да и я сам, если честно, не в восторге от этой затеи. Но отступать уже поздно. Раз уж ввязались – надо идти до конца. Хотя бы ради того, чтобы потом не корить себя за трусость. И ради Джессики, которая так на нас надеется. И ради этого пропавшего пацана, Юного Уинтропа… если он вообще существует, конечно.

– Ну что, детективы-недоучки, – пробурчала Оливия, оглядывая мрачный фасад особняка. – Готовы к встрече с потусторонним? Или, как обычно, окажется, что все это – глюки и игра света?

– Надеюсь, что глюки, – пробормотал Сэм, переминаясь с ноги на ногу. – А то я как-то не готов к близкому знакомству с привидениями. Особенно с голодными. Вдруг они нас сожрут?

– Не сожрут, – ответила Джессика, тихо, но как-то уверенно. – Они не такие. Они… другие.

– Ну да, конечно, – усмехнулась Оливия. – Ты-то у нас специалист по привидениям. Только вот, что-то я не вижу тут толпы призраков, ждущих нас с распростертыми объятиями. Обычный старый дом. Заброшенный и пыльный. Ничего особенного.

– Посмотрим, что ты скажешь, когда мы внутрь зайдем, – буркнул я, доставая из рюкзака дневник. – Может, он нам чего подскажет. Или… напугает еще больше.

Сэм вдруг дернулся и вытащил из кармана свои старинные часы. Те самые, которые идут назад. Повертел их в руках, посмотрел на циферблат.

– Слушайте, – сказал он, как-то странно, тихо. – Эти часы… они опять показывают 03:12. Как тогда, у меня дома. И тикают… слышите? Тик-так… тук-тук… только наоборот. Как будто время… пятится назад.

Он протянул часы нам. Я прислушался. И правда. Тихое, еле слышное тиканье, идущее откуда-то изнутри механизма. И стрелка секундная, дергающаяся в обратную сторону. Жутковато, если честно. Сэм, видимо, тоже это почувствовал. Потому что тут же спрятал часы обратно в карман, словно обжегся.

– И еще… – продолжил он, оглядываясь по сторонам. – Шепот. Слышите? Тихий такой шепот… как будто кто-то зовет. Или… предупреждает.

Я прислушался. Ветер завывал в ветвях деревьев, листья шуршали под ногами, где-то вдалеке ухала сова. Никакого шепота. Только вот… внутри себя… какое-то странное ощущение. Будто и правда кто-то шепчет, зовет, предупреждает. Но это, наверное, просто нервы. И воображение разыгралось. После всех этих историй с дневником и особняком.

Я посмотрел на дневник в своих руках. Кожаная обложка казалась какой-то… теплой, что ли. Или даже горячей. Словно он нагрелся изнутри. Странно. Вроде бы, на улице холодно, ветер пронизывает до костей, а дневник – теплый. И тяжелый. Заметно тяжелее, чем вчера. Словно внутри него что-то… добавилось. Или… кто-то? Бред какой-то. Опять фантазии. Надо взять себя в руки. И перестать думать о всякой ерунде.

Оливия достала из рюкзака камеру. Небольшую, цифровую, с ночной съемкой. Профессиональную, конечно. Она же у нас технарь на все руки. И скептик по совместительству. Камера, видимо, должна была стать ее главным оружием против привидений. Или доказательством их отсутствия. Кто знает, что у нее в голове творится.

– Так, – сказала она, настраивая объектив. – Включаю запись. Документируем наше глупейшее решение года. Если что, потом хоть поржем над собой. Или… убедимся, что мы полные идиоты. В любом случае, видео будет улетное. Главное, чтоб батарейка не села в самый интересный момент.

Она направила камеру на особняк, на входную калитку, на нас. Загорелся красный огонек записи. «Мотор!» – буркнул Сэм, пытаясь изобразить бодрость. Но голос у него все равно дрожал. И ноги тоже, если честно. У всех нас, наверное.

Подошли к калитке. Старая, железная, с ржавыми петлями и острыми навершиями. Выглядит жутковато, как в фильмах ужасов. Только вот… не открывается. Я толкнул ее – ни с места. Потянул на себя – то же самое. Будто заклинило. Или… заперто на замок. Хотя, замка вроде не видно. Просто не поддается и все. Словно кто-то держит ее изнутри. Или… не пускает нас.

Попробовал еще раз, посильнее. Дернул, толкнул, пошатал. Ничего. Калитка стоит, как вкопанная. Словно приваренная к столбам. И замок этот… невидимый… будто и правда сам по себе держится. Вот тебе и первый сюрприз от особняка Уинтропов. Не успели еще и шагу ступить на его территорию, а уже препятствие. Знак? Предупреждение? Или… просто старая ржавая калитка, которую давно не смазывали? Скорее всего, последнее. Но все равно… неприятно.

– Ну все, – заявила Оливия, отрывая взгляд от камеры. – Значит, это знак. Пора домой. Хватит с нас на сегодня приключений. И вообще, я замерзла, как цуцик. Пошли отсюда, пока не поздно. И пока нас тут никто не сожрал. Или… не запер в подвале.

Она уже развернулась, собираясь уходить. Сэм, кажется, только этого и ждал. Уже было потянулся за ней, но… Джессика вдруг шагнула вперед. И остановилась у калитки. Положила руку на холодный металл, закрыла глаза. И замерла. Словно… прислушивается к чему-то. Или… пытается что-то почувствовать. Как вчера, в школе, когда у нее было видение. Может, и сейчас… что-то происходит?

Ветер вдруг усилился. Хотя, вроде бы, прям только что была нормальная обычная погода. А тут – порыв, резкий, холодный, пронизывающий. Листья закружились в воздухе, ветви деревьев закачались, фонари на улице замигали. А Джессика… все стоит, не двигается, рука на калитке. Словно… замерзла. Или… окаменела.