Наследство Монсуара

За столом сидела женщина лет сорока, с строгим, но приятным лицом, в очках в тонкой оправе. Волосы ее были собраны в аккуратный пучок.

– Здравствуйте, – сказала она, поднимаясь из-за стола. – Вы, должно быть, Бруг?

– Да, – кивнул Бруг. – А вы… Ольга Сергеевна?

– Да, – подтвердила женщина. – Ольга Сергеевна Вельская. А вы… – она перевела взгляд на Отто.

– Отто, – представился Отто. – Друг Бруга. Я… с ним.

– Очень приятно, – сказала Ольга Сергеевна. – Присаживайтесь.

Она указала на кресла, стоявшие перед столом. Бруг и Отто сели. Ольга Сергеевна тоже села, сложив руки на столе.

Ольга Сергеевна открыла папку, лежавшую перед ней, и достала несколько листов бумаги.

– Итак, – начала она, – приступим к оглашению завещания Клекла… Вашего отца.

Она откашлялась и начала читать:

"– Я, Клекл…, находясь в здравом уме и твердой памяти, настоящим завещаю все свое имущество, движимое и недвижимое, своему единственному сыну, Бругу…".

Бруг слушал, не вникая в юридические формулировки. Он ждал… чего-то другого. Каких-то слов… от отца. Хотя бы… посмертных.

"– В частности, – продолжала Ольга Сергеевна, – я завещаю Бругу… дом, расположенный по адресу: город Монсуар, улица… а также все находящееся в нем имущество."

Бруг кивнул. Дом… Он и так знал, что дом достанется ему.

"– Кроме того, – голос нотариуса слегка дрогнул, – я завещаю Бругу… шкатулку, находящуюся в моем кабинете, а также все мои документы, записи, чертежи, относящиеся к моим… исследованиям."

Бруг напрягся. Шкатулка… Вот оно. То, чего он… боялся. И… ждал.

Ольга Сергеевна замолчала, посмотрела на Бруга поверх очков.

– Есть еще один пункт, – сказала она. – Весьма… необычный.

Она снова заглянула в бумаги и продолжила:

"– Мой личный дневник, содержащий записи моих наблюдений, размышлений и выводов, я завещаю… Рону Флигцу, проживающему в городе… "

Бруг удивленно поднял брови. Рон Флигц? Он не знал этого человека.

"– Рон Флигц, – пояснила Ольга Сергеевна, заметив его удивление, – известный ученый, историк, специалист по… скажем так, нетрадиционным областям знания. Ваш отец… был с ним знаком. И, судя по всему, считал его… достойным преемником."

Она снова замолчала, посмотрела на Бруга.

– В завещании есть еще… письмо. От вашего отца. Лично вам.

Она достала из папки запечатанный конверт и протянула его Бругу.

Бруг взял конверт. Руки его дрожали. Он узнал почерк отца – резкий, угловатый, неровный.

Он распечатал конверт, достал письмо.

"– Бруг, – писал отец. – Если ты читаешь это письмо, значит, меня уже нет в живых. Я знаю, что не был тебе хорошим отцом. Я был слишком… увлечен своими исследованиями. Я пренебрегал тобой, твоей матерью, вашей… жизнью. Прости меня, если сможешь."

Бруг сглотнул. Он не ожидал… такого.

"– Я оставляю тебе дом. И шкатулку. И все свои записи. Я знаю, что ты… не разделял моих увлечений. Что ты… считал меня сумасшедшим. Но… Возможно, теперь, когда меня нет, ты… заинтересуешься. Возможно, ты… поймешь."

"– Шкатулка – ключ ко всему. Но будь осторожен. Очень осторожен. То, что в ней… Это… опасно."

"– Если ты решишь продолжить мои исследования, обратись к Рону Флигцу. Он… знает больше, чем говорит. Он… поможет тебе."

"– И еще… Прости меня. За все."

Бруг закончил читать. Он сидел, не двигаясь, не в силах отвести взгляд от письма.

Он не знал, что чувствовать. Растерянность. Обиду. Вину. И… любопытство.

Шкатулка… Рон Флигц… Исследования отца…

Что все это значит?

Он посмотрел на Ольгу Сергеевну.

– Это… все? – спросил он.

– Почти, – ответила она. – Остались формальности. Нужно подписать документы…

Ольга Сергеевна закончила оформление документов. Бруг, почти не глядя, подписал все бумаги, которые она ему давала. Мысли его были далеко.

– Ну вот и все, – сказала нотариус, складывая документы в папку. – Теперь вы – полноправный владелец дома и всего, что в нем находится. Мои соболезнования, Бруг.

– Спасибо, – пробормотал он, поднимаясь с кресла.

Они с Отто вышли из кабинета, попрощались с Ольгой Сергеевной и вышли на улицу.

Отто молча открыл дверь пикапа, Бруг сел на пассажирское сиденье.

Дорога до дома прошла в молчании. Бруг смотрел в окно, на проплывающие мимо дома, улицы, людей. Но он не видел их. Он видел… письмо отца. Шкатулку. И… имя.

Рон Флигц.

Кто этот человек? Почему отец завещал ему свой дневник? Что он знает?

Пикап остановился у дома Бруга.

– Спасибо, Отто, – сказал Бруг, выходя из машины. – За все.

– Не за что, – ответил Отто. – Ты… звони, если что.

– Хорошо, – кивнул Бруг.

Он смотрел, как пикап Отто отъезжает, пока тот не скрылся за поворотом. Затем он медленно повернулся к дому.

Дом… Отцовский дом. Теперь – его дом.

Он поднялся по ступенькам, открыл дверь, вошел внутрь.

В доме было тихо и… пусто. Только… запах. Запах старости, пыли и… чего-то еще. Чего-то неуловимого, тревожного.

Бруг прошел в гостиную, сел на диван. Он достал из кармана письмо отца, еще раз перечитал его.

"– Если ты решишь продолжить мои исследования, обратись к Рону Флигцу. Он… знает больше, чем говорит. Он… поможет тебе."

Рон Флигц…

Кто он? Ученый, историк, специалист по "нетрадиционным областям знания"… Что это значит?

Бруг не знал. Но он… чувствовал, что должен узнать.

Он должен был… разобраться. Разобраться в том, чем занимался его отец. Разобраться в том, что… скрывается в этом доме. В этом городе.

И… в шкатулке.

Он встал, подошел к окну, посмотрел на улицу.

На улице было пусто. Только… ветер завывал.

И… тень. Странная, неестественно длинная тень, которая… скользила по стене дома напротив.

Бруг отвернулся от окна. Он… не хотел видеть эту тень.

Он не знал, что делать. Он был… растерян.

Он снова посмотрел на письмо.

Рон Флигц…

Может быть… он… действительно… поможет?

Бруг стоял у окна, погруженный в свои мысли, когда краем глаза заметил движение. Он перевел взгляд на улицу и дальше, туда, где начинался лес, окаймлявший задний двор.

И замер.

Там, на опушке леса, в просвете между деревьями, стояли олень и заяц.

Совсем как в детских мультфильмах. Большой, красивый олень с ветвистыми рогами и маленький, пушистый зайчик с длинными ушами. Они стояли рядом и смотрели прямо на него. Смотрели в окно, на Бруга.

В этом было что-то нереальное. Что-то сказочное.

Бруг моргнул. Видение не исчезло. Олень и заяц все так же стояли на опушке леса и смотрели.

Он почувствовал, как по спине пробежал холодок. Не от страха. От удивления. И какого-то странного, непонятного чувства предвкушения.

И в этот момент…

Картина резко изменилась.

Заяц пискнул, коротко и пронзительно. Олень, до этого стоявший неподвижно, резко дернул головой.

И откусил зайцу голову.

Одним движением. Одним хрустом.

Бруг вздрогнул, отшатнулся от окна.

Кровь. Брызги крови на белой шерсти. Обмякшее тельце зайца, упавшее на землю. И олень.

Олень, стоящий над своей жертвой, с окровавленной мордой и горящими глазами.

Глазами, которые смотрели на Бруга.

И в этот момент…

Олень поднялся. Поднялся на задние ноги.

Медленно, неуклюже, но поднялся.

Он стоял, как человек. Высокий, темный силуэт на фоне леса. С окровавленной мордой. С ветвистыми рогами. И с горящими глазами.

Глазами, которые смотрели на Бруга.

Взгляд. Взгляд, полный злобы. Ненависти. И чего-то еще. Чего-то древнего, первобытного, нечеловеческого.

Бруг закричал. Закричал, не своим голосом. И спрятался.

Он упал на пол, прижался спиной к стене, закрыл голову руками.

Он сидел так, не двигаясь, не дыша.

Он не знал, сколько времени прошло.

Наконец, он осмелился. Осмелился поднять голову и посмотреть в окно.

Там никого не было.

Только лес. Темный, молчаливый лес.

И пятно. Темное, расплывчатое пятно на земле, там, где стояли олень и заяц.

Бруг медленно поднялся. Ноги его дрожали. Сердце бешено колотилось.

Он подошел к окну, осторожно выглянул.

Никого.

Только лес. И пятно.

Он смотрел на это пятно, и не мог оторвать взгляда.

Он не понимал. Не понимал, что это было.

Галлюцинация? Сон?

Он вспомнил слова диктора: "необъяснимые природные явления", "Гобратс".

Он почувствовал ледяной холод по спине.

Бруг, дрожа всем телом, отошел от окна. Нужно было что-то делать, что-то, что отвлекло бы его от увиденного. Он вспомнил про кабинет отца, про шкатулку, про Рона Флигца и решил подняться на второй этаж. Он вышел из гостиной, прошел по темному коридору, поднялся по скрипучей лестнице. Дверь в кабинет отца была закрыта. Бруг дернул ручку, но дверь не поддалась. Он постучал – тишина. Снова дернул ручку, снова безрезультатно. Дверь была заперта изнутри? Но как? Ведь в доме никого не было, кроме него. Бруг нахмурился, не понимая, что происходит. Он снова постучал, громче, приложил ухо к двери – всё та же тишина. Дверь была старой, деревянной, но крепкой. Выбить ее плечом вряд ли получится, но попробовать стоило. Он разбежался и ударил плечом в дверь. Боль пронзила плечо, но дверь не поддалась. Бруг отступил, тяжело дыша. Нужно было что-то другое. Он огляделся: на стенах висели картины, полки с книгами, ничего полезного.

И тут он разозлился. Разозлился на отца, на его тайны, на его одержимость. Он снова посмотрел на дверь. "Да чтоб тебя!" – прорычал он. Он размахнулся и ударил ногой в дверь. Снова. И снова. Дерево затрещало, поддалось. Еще один удар, и дверь распахнулась. Бруг, потеряв равновесие, влетел в кабинет. Он остановился, тяжело дыша, и огляделся. Кабинет был таким, каким он его помнил, только еще более запущенным. Он сделал шаг вперед и замер. Он не был готов к тому, что увидит.

Глава 6. Бумаги отца

Он сделал неуверенный шаг вперед и замер, пораженный увиденным. Кабинет отца, его святая святых, представлял собой картину хаоса. Книги были свалены с полок, бумаги разбросаны по полу, колбы и реторты на рабочем столе – опрокинуты, некоторые разбиты. Воздух был спертым, тяжелым, с резким, неприятным химическим запахом, перебивавшим привычный аромат пыли и старых книг. Казалось, здесь пронесся ураган. Или же… отец в последние дни был совершенно не в себе.

Бруг стоял посреди этого разгрома, оглушенный, пытаясь осмыслить увиденное. Что здесь произошло? Несчастный случай? Приступ безумия? Или… что-то иное?

Внезапно снизу послышались шаги. Легкие, торопливые шаги по скрипучей лестнице. А затем – голос. Молодой, немного испуганный женский голос:

– Эй! Есть кто дома? Я слышала грохот! Все в порядке?

Бруг вздрогнул. Он не ожидал кого-то увидеть. Он медленно обернулся к дверному проему, все еще заваленному обломками двери.

На пороге кабинета стояла девушка. Молодая, лет двадцати пяти, с растрепанными темно-русыми волосами, большими, встревоженными серыми глазами и испачканной землей щекой. Одета она была просто – старые джинсы, рабочий фартук поверх свитера. В руках она держала небольшую садовую лопатку. Видимо, работала в саду у себя во дворе.

Она смотрела на Бруга, потом на выломанную дверь, потом на разгром в кабинете. Ее глаза округлились от удивления и… страха?

– Господи… Что здесь случилось? – прошептала она. – Вы… Вы кто?

Бруг молчал, разглядывая незваную гостью. Он не помнил ее. Но что-то в ее лице, в ее взгляде показалось ему… знакомым? Или это просто игра воображения на фоне пережитого?

– Я… Бруг, – наконец ответил он хриплым голосом. – Сын… Клекла.

Девушка ахнула.

– Бруг? Сын Клекла? Я… Я Меля. Мы соседи. Я живу в доме напротив. Я слышала шум… думала, может, помощь нужна… А ваш отец… Мне так жаль…

Ее голос был мягким, сочувствующим. И Бругу, впервые за долгое время, стало… немного легче. Он был не один в этом пустом, враждебном доме.

– Спасибо, – сказал он. – Я… Я сам только приехал. Пытаюсь… разобраться.

Он неопределенно махнул рукой, указывая на хаос в кабинете.