Сказания Росинихи. Сказка о золотом крыле. Белый ручей. Том 1

Анна Югай

Сказания Росинихи. Сказка о золотом крыле. Том 1. Белый ручей

1 глава

Давным-давно, еще в старые времена. В мире, где правила магия, шла война между черными и белыми магами за великий источник силы, сферу, дающую магию миру. Источник и начало всей магии. Силы обеих сторон были равны, войне, как и погибшим в ней, не было числа. Смотря на это, дочь главы белых магов – Энисия, взмолилась богам, и попросила их остановить бессмысленную войну.

Россах – бог жизни, услышал ее мольбу и спустившись на землю, велел черным и белым магам остановить войну и заключить мир. Для справедливости, он разделил сферу на две части, светлую отдал белым магам, темную – черным магам. Для соблюдения мира и баланса между черными и белыми магами, создал он великое дерево, источник всей жизни, что могло давать и забирать её, а так же наказывать магов за несоблюдения договора о мире, и судить, как белых, так и черных магов. Чтобы война не началась снова, между царством белых и черных магов, Россах основал новый город – Росиниху, царство вечной жизни, волшебных деревьев, живой воды и плодородной земли. Царство вечного лета, целительных трав и воздуха. Взяв Энисию в жены, поставил Россах свой род во главе Росинихи, и велел им нести мир на эти земли, принимать любого нуждающегося, и следить за тем, чтобы баланс черной и белой магии никогда не нарушался.

Вместе с Росинихой, подарил Россах людям исцеляющую магию и знания, которые они могли передавать друг другу, каждый по роду и крови своим детям. Сын Россаха и Энисии – Веромон, стал следующим правителем Росинихи, и вместе с магией исцеления, дал он людям силу зверей и самой природы. Сам он владел исцеляющей магией, и мог переворачиваться в зверя, который дал ему его божественный отец, Россах. Веромон провозгласил себя знахарем, и основал школу «Белый ручей», дабы передавать эти знания и магию следующим поколениям. Со всех концов земли пошли туда молодые ученики, и овладевали магией целительства и природы. А также получали в помощь зверя, которого называли «тотем». Каждому тотем назначался свой, духи святых зверей, что обитали в тех землях, сами выбирали себе хозяина и служили ему на протяжении всей жизни, давая свою силу, мудрость и облик. Ученики Белого ручья не только овладевали магией, но и учились переворачиваться в зверя. Они распространяли эти знания и на другие земли. Рассказывали и сочиняли сказания о землях, где правит потомок бога, где царит вечное лето, где растут волшебные плоды и течет живая вода. Где люди научились жить в облике зверей, а звери в облике людей. Где дух и призрак зверя – твой вечный друг и соратник. Где правит мир и порядок, а также, единство и братство.

С начала основания Росинихи прошло 800 лет. И все 800 лет, род Россаха – Росихини, его дети и потомки, хранили баланс и мир в мире магии. Однако даже спустя 800 лет, долгожданный мир между черными и белыми магами не может наступить до конца.

Война трех земель когда-то пришла на земли и заставила росихийцев биться как с черными, так и с белыми магами, чтобы восстановить мир, и вернуть его людям. В великой битве, Ирэд, правящий на момент войны трех земель, глава Росинихи, заключил между черными и белыми магами новый договор, о неприкосновенности друг друга. Ни капли черной крови, не должно пролиться белым магом, ни капли белой крови, не должно пролиться черным магом. Все конфликты, что можно решить без боя и ножа, должны решать Советы магов, куда входили все сословия чародейства.

Великая Синея, дочь главного воеводы Росинихи, Ростивара, была родом из росихийских земель, но получила знания черной магии, в Черном хребте, в школе черной магии «Зубьем роге». Принесла она великую славу Росинихе, и всему росихийскому народу. В трех землях славили ее, как белые, так и черные маги, ибо она даровала им мир, и на своем веку, не проиграла она ни одной битвы.

Младший сын Ирэда, Родгар Росихини, взял ее в жены, и вместе, стали они править в Росинихе и нести в неё мир и процветание. В браке этом родились у них сначала мальчик, которого они назвали Белозаром, а затем, прекрасная дочь Адегелия. В ожидании третьего ребенка, все предсказывали Синеи прекрасную девочку, все ведуньи, вещуньи, что приходили на поклон, сулили ей необычную красоту и богатую жизнь.

В ночь, перед самыми родами, явилась к Синее во сне сама богиня красоты и любви, и даровала её дочери великую красоту, что не будет у других. В самый день родов, в доме Росихини был праздник, народ, вся знать и сам Родгар Росихини, праздновали долгожданное появление прекрасной девочки. Играла музыка, бились кубки с напитками, звучал смех и поздравления. В комнату неожиданно ворвалась повитуха и лишь одной фразой заставила смолкнуть весь народ и музыкантов:

– Мальчик!

Гости замерли от удивления, музыканты перестали играть. Родгар, вместе со старшим сыном, Белозаром, которому недавно только стукнуло десять лет, вышел вперед к повитухе:

– Как мальчик? Ты уверена, что мальчик?

– Да быть этого не может, – зашептались гости, – предсказывали же девочку…

– Отец, – Белозар посмотрел на отца удивленными глазами, – так вещуньи наврали, у меня брат?

Повитуха покачала головой:

– Предсказывали, не предсказывали, а это случившийся факт. Родился мальчик, ваша светлость. Чудесный красоты ребенок.

– Чудесной красоты? – снова зашептались люди, – не уж что богиня не обманула? Мальчик и чудесной красоты?

– Можно посмотреть на него? – Белозар стал дергать отца за подол плаща.

Толпа тоже завопила:

– Хотим посмотреть на него! Что за ребенок чудесной красоты? Ваша светлость! Покажите свое дитя, всем интересно!

Повитуха покивала Родгару:

– Ваша жена дала добро на гостей, она уже пришла в себя и сейчас нянчится с ребенком.

Родгар довольно повернулся к гостям:

– Если моя Синея разрешила, то пожалуйте, гости дорогие, посмотреть на моего ребенка. Но только сильно не шумите, не пугайте роженицу.

Гости закивали:

– Да, конечно, ваша светлость! Мы будем словно мыши, и звука от нас не услышите!

Комната, где лежала новоиспеченная мать, была заполнена теплым светом, и окутана запахом мяты. Молодая девка, что служила при дворе дома, и уже была в назначении комнатной девки, поднеся Синеи отвар из солода, то и дело, пыталась ненароком заглянуть в колыбель, где лежал ребенок.

– Ах, светлейшая княгиня, какой же красавец уродился! Какой чудесный ребенок!

Большиха, женщина, что была старше, и была в услужении дома уже более двадцати лет, хлестнула девку полотенцем и погрозила пальцем:

– Не хвали сильно, сглазишь, – поругала молодую девку большиха, – сейчас весь двор соберешь сюда, не язык, а помело, смотреть противно! Сними с колыбели розовую ленту и надень синюю, и амулеты повесь, чтобы духи злые ребенка не тронули, и дай наконец роженице отвара из крапивы и подушку с травами подложи! Живей, живей!

Девушка засуетилась:

– Так нет синей ленты, все ж девочку ждали, вот и не подготовили заранее.

– Есть синяя, посмотри, полазий в ящиках!

В комнату постучали. Большиха уперла руки в бока и строгим голосом поинтересовалась, кто пришел. Услышав голос его светлости Родгара, она велела девке накинуть на Синею одеяло и зажечь верхний свет. В комнату сначала вошел сам Родгар с детьми, и тут же направился к кровати, где лежала его жена. Сев рядом он взял Синею за руку и прижал к своей щеке, Белозар и Адегелия обошли кровать с другой стороны, где стояла колыбель и заглянули внутрь. Из-под плаща Родгара высунулась белая волчья морда и лапы, со стороны Синеи, на другой подушке удобно лежала голубая волчица.

– Ах, Синеюшка, какая ты молодец, ты подарила мне еще одного сына! Как же я счастлив!

Белый волк тут же залез на кровать и облизнув Синее руки, полез в обнимку к голубой волчице. Они поцеловались носом и оба уставились на своих хозяев. Белозар надвис над колыбелью:

– Ах, батюшка! Какой же он чудесный! Какой у меня красивый брат! Адегелия, сестрица, посмотри, какое же чудо!

Адегелии недавно стукнуло восемь лет, но она уже была довольно взрослым и умным для своих годов ребенком. Она аккуратно отодвинула вуаль, и стала разглядывать младенца:

– Красивый, папа! – Адегелия обратилась к отцу, – братик маленький, а уже красивый! Зачем давать мальчикам такую красоту?

– Ну что ты, милая, – Родгар встал на ноги и подошел к колыбели, – он же твой братик. Отныне теперь ты тоже старшая.

Родгар отодвинул вуаль и взглянув на ребенка, потерял дар речи:

– Ах, – только и смог он произнести, Родгар тут же взял ребенка на руки, тот стал широко улыбаться и весело загоготал, – какой чудесный мальчик! Какой солнечный ребенок! Нужно его всем показать, моя дорогая Синеюшка!

Кивком он подал знак слугам, чтобы те впустили гостей, те уже толпой навалились на тяжелые дубовые двери. Комната тут же заполнилась людьми, то была магическая знать разных чинов и званий, присутствовали советники и просто уважаемые люди. Взглянув на младенца, все ахнули и тут же залепетали:

– Какой красавец! Какой чудесный! Просто солнце, а не ребёнок! Как улыбается! Какой радостный! Он принесет счастье всему росихийскому народу! Как вы его назовете?

– Да, какое имя подарите, такому чуду? Это должно быть что-то яркое и необычное! Что-то чудесное и солнечное, как и сам ребёнок!

Синея, поднялась с кровати, все тут же замолкли. Белый волк слез с подушки и направился к Родгару. Он взглянул в лицо ребенку и протяжно завыл.

– Я согласен с тобой, друг мой, – Родгар поднес ребенка к лицу и поцеловав того в лоб, произнес, – Янко, мой Янко. Наше сокровище и наша радость, дарованное нам богами. У тебя будет сильный характер, и красивая душа. Я чувствую, что ты принесешь нам радость, сынок.

Белозар дернул отца за пояс и указал на окно.

– Отец, я видел лису!

Адегелия тоже взглянула в окно:

– Где? Где лиса?

Гости стали беспокоиться:

– Разве в такое время тут кто-то ходит? Кто это еще посмел заглядывать в окна, господина Родгара?

– Не уж что оборотень, что с Зеленой рощи? О боги, ужас какой! Он ведь детей давит!

Все закопошились, Адегелия прижалась к отцу:

– Папа, там оборотень, я слышала о нем, он новорожденных девочек душит! В Зеленой роще всех девочек, что родились передушил!

Она уткнулась носом в отца и зарыдала. Тот бросил знак стражникам:

– Быстро поймать и убить! Еще оборотней нам здесь не хватало!

Родгар обнял дочь и стал успокаивающе гладить ее по голове:

– Ну-ну, милая, отец тебя защитит! Не беспокойся!

Адегелия указала на ребенка:

– Это из-за него! Она за младенцем пришла! Все говорили, что девочка родится! Вот она и явилась сюда! Она всех нас убьет из-за него!

Родгар стал утешать дочь:

– Адегелия, прекрати! Что ты такое говоришь? Никого она не тронет! Это может быть просто обычная лиса!

Адегелия с ревом кинулась к матери. Та прижала её к себе и стала успокаивать, но Адегелия продолжала плакать:

– Не хочу этого брата! Оборотень пришел за ним, и нас заберет! Зачем он нужен? У нас уже есть Белозар, мама верни его обратно!

– Адегелия, – обеспокоенно проговорила мать, – да что с тобой? Как ты можешь такое говорить? Я носила твоего брата не для того, чтобы отдать его какому-то оборотню! Родгар, поймай эту чертову лису! А, вы! – Синея обратилась к гостям, – постыдились бы, здесь при мне, да при детях такие байки рассказывать! Напугали мне ребёнка!

Гости виновато стали переглядываться, а затем кланяться и отходить назад:

– Да лиса это обычная!

–Да-да, лиса! Оборотень тот в Зеленой роще, а не у нас!

– Да и ведь только девочек душит, а у нас мальчик, значит не тронет, не зайдет в дом!

– Милая Адегелия, не бойтесь, здесь достаточно стражи и смелых мужей, чтобы защитить вас!

Синея прижала к себе рыдающую дочь и кинула на гостей злой взгляд. Голубая волчица тут же поднялась и закрыв собой хозяйку, громко рыкнула в их сторону, те отступили к самой двери.

– Дорогие господа, – Родгар стоял у окна, прижимая к себе ребенка, – давайте не будем лишний раз наводить смуту и устраивать волнение. Ребенка вы все увидели, на роженицу посмотрели, давайте выйдем обратно в зал и дадим ей отдохнуть. Слухи, что идут из Зеленой рощи, обсуждать здесь не будет. Близиться ночь, я не хочу, чтобы мои дети встречали свой сон в кошмарах.

Все одобрительно закивали и стали покидать комнату, перед этим поочередно кланяясь. Когда комната опустела, Родгар позвал нянь и велел уложить детей:

– Напоите их горячим молоком и капните туда сонного настоя. Пусть спят сегодня крепко.

Адегелия не хотела покидать мать, как и Белозар, но противиться приказу отца не стали, и покорно дали увести себя пришедшим няням. Оставшись вдвоём, Синея и Родгар крепко обнялись у окна, прижимая к себе свое дитя. Янко спал и время от времени открывал глаза, словно тоже о чем-то беспокоясь.

– Девочка, девочка, у вас родится девочка, – передразнивала Синея всех тех, кто предсказывал ей рождение дочери.

– Даже богиня, что приснилась тебе, ошиблась, жена моя. Как такое может быть?

– Ты не рад?

– Очень рад, я очень счастлив, Синеюшка. В одном никто не ошибся, у нас родился очень красивый и чудесный ребенок. Смотрю на него и не могу насмотреться. Так бы всю жизнь его в его розовые щечки целовал. Чудо то какое!

Синея обеспокоенно посмотрела в окно.

– Может Белозару показалось? А если нет? Не уж что за нашим Янко явился этот оборотень? Ведь все возможно! Пусть только сунется дрянь такая, я из неё себе воротник сделаю!

Родгар погладил Синею по руке.

– Успокойся, я приказал страже обыскать здесь всё, никто к тебе и к ребёнку не сунется. А если и сунется, сильно пожалеет, и мои птицы на страже. Я провожу гостей, и тотчас вернусь к тебе. Спать будем вместе, чтобы тебе спокойней было.

Синея понимающе закивала и взяв из рук мужа ребенка, прижала его к себе. Когда Родгар покинул комнату, Синея вместе со своей волчицей легла на кровать, рядом на другую сторону она положила ребенка. В комнату вошла большиха и поинтересовалась у Синеи, не нужно ли чего.

– Принеси мне мятного чая с молоком, и найди мою шерстяную вуаль, и погаси верхний свет, ужасно болят глаза.

Большиха тут же все выполнила, она взглянула на Синею:

– Что с вами? Вы выглядите обеспокоенной.

– Расскажи мне что за слухи ходят в Зеленой роще? Что за оборотень, что душит детей?

– Ох, светлейшая, на кой вам это слушать? Вам, недавно родившей? Зачем страхов на себя лишних напускать? Вы же ночь не заснёте, молоко ещё от волнения пропадёт. А утро, чем кормить дитё будете? Кормилицу вам нельзя, сами знаете, а другим такого маленького ничем и не покормишь!

Большиха, хоть и говорила это строгим тоном, но всё же была в нём и материнская забота, Синея, лишившись родителей, любила большиху, как мать и всегда прислушивалась к ней. Всё же женщина старшая, в возрасте, на своём веку повидавший многое. Может и не надо было сейчас Синеи, родившей меньше часа назад, слушать эти страшные сказки. Но любопытство распирало её и было сильнее страха.

– Ну матушка, – взмолилась Синея, специально придавая голосу ласку и нежность, чтобы разжалобить большиху, та, услышав в свой адрес ласковое «матушка», да и в душе её любя, не могла ни в чём ей отказать, – прошу, расскажите. Может страх мой пройдет, если буду знать, чего мне бояться. Я на войне меч держать не боялась, не уж то думаете, оборотня испугаюсь?

– Муж ваш, ругаться на меня будет!

– Так никто ему и не скажет, а спросит, так скажу, что подслушала.

– Бесовая ты девка! – строго произнесла большиха. Аккуратно оглянувшись и проверив двери, она присела к Синее на кровать, – с началом зимы объявился оборотень. Говорят лиса, ведьма, не знают откуда, а только в домах её, у порогов видеть стали. Ко всем приходит, у кого дети родились недавно, или к тем, кто должен родить, в окна заглядывает, говорят, смотрит, кто родился. Девок только душит, а мальчиков не трогает. Поэтому слава богам, у вас мальчик. Поймать не могут, а только с начала зимы, по сей день, всех девочек, что родились, передушила, тварь такая, никого в живых не оставила. Три деревни за ней охоту ведут, поймать не могут. В эту зиму то, в Росинихи, почти одни мальчики родились, вот жена советника мужа вашего тоже ребенка носит и молится чтобы мальчик был. Но ей то, чего боятся? Весной разродится, не раньше, да и мальчика все сулят, а всё равно страшно. Сейчас на каждое зверье думать будешь из страху то. У вас у одной только девочку то ждали, поэтому могла и явиться лиса эта за ней. Может придёт, увидит, что мальчик и уйдёт.

– И дальше пойдет детей душить?! Ну уж нет!

– Синеюшка, успокойся. Не твоего ума, это забота, в доме есть мужчины, стражи полно. Ведьма, не ведьма, не рискнёт она к вам сунутся. Должна же понимать к кому в дом лезет. Муж твой знахарь из знатного рода, потомок бога. Нет, не посмеет, да здесь ей и разгуляться не дадут, как придёт, так и смерть свою встретит! Успокойся, я принесу тебе чая с молоком, отпей и ложись, да и муж сегодня с тобой. Не думай лишнего!

Наступила ночь, весь дом уже спал, а Родгар всё не приходил. Синея держала ребенка подле себя и боялась положить того в колыбель. Ей казалось, что сделай она эта, тут же явится эта лисица и утащит Янко.

– Нет, так не годиться. Я не могу оставить это так! Луна!

Перед Синеей тут же возникла голубая волчица и вопросительно посмотрела на хозяйку.

– Закрой ребёнка, чтобы ни духу, ни запаху его учуять не могли.

Волчица запрыгнула на кровать, и мягким облаком покрыла младенца. Синея, подошла к колыбели и повязала на неё розовую ленту. А затем обернула в пелёнки подушку и положила её в кроватку за место ребенка. Внезапно она почувствовала на себе чей-то взгляд. Кто-то следил за ней, Синея склонилась над кроваткой и стала громко причитать над ребенком:

– Моя дорогая, моя девочка, моя красавица, спи, моё сокровище!

Она закрыла кроватку вуалью и легла в кровать, волчица в это время, лежала, не шевелясь и не сводила глаз с хозяйки. В комнате погасла последняя свеча, стало темно, Синея специально повернулась спиной к окну, чтобы тот, кто следил за ней, подумал, что та давно уснула. Синея, засопела, через несколько минут комнату наполнил тяжелый воздух, Синея покосилась на кроватку и увидела как высокая темная фигура, склоняется над колыбелью. Она приподняла вуаль, и поднесла к кроватке горящий камень. Фигура была одета в длинный черный плащ, на голове ее был капюшон, лицо было трудно разглядеть и из-за плохого света, исходящего от камня. Фигура сорвала ленту с колыбели и начала что-то шептать, голос был женским. Синея прислушалась:

– Последняя, эта будет последняя, больше нет… Ирма, ты меня слышишь? Где ты? Ты тут?

Так эта ведьма действовала ни одна. У нее была помощница, Ирма! И её сейчас, судя по всему, не было рядом, так как на зов никто не отзывался.

– Ирма! Трусливая дрянь! И без тебя справлюсь! Эта последняя, больше нет!

Ведьма поспешно стала разворачивать пеленки. Синея медленно поднялась с кровати, и взяв со стола нож, направилась к ведьме, но та успела заметить её. Синея медлить, не стала, и накинулась на ведьму, целясь ей прямо в сердце. Ведьма успела перехватить нож, и повалить Синею на пол, в драке они перевернули кроватку, из которой вылетела запеленованная подушка. В комнату ворвалась стража, на кровати заревел ребенок, ведьма кинулась к кровати и обсыпав волчицу черным порошком, отогнала ту от ребенка. Она успела схватить младенца, но тут же произнесла:

– Мальчик?!

Синея снова схватила нож и ударила ведьму в спину, та выронила плачущего ребенка на кровать, и скинув с себя Синею, обернулась черной лисой, и кинулась к дверям, сбив с ног стражу. Раздался звук разбитого стекла. Лиса успела прыгнуть в окно, разбив стекло. На осколках стекла была кровь.

– Она ранена! Далеко не убежит! В погоню!

Один из стражников подбежал к Синее и поднял её на ноги. Та сразу же кинулась к плачущему ребенку и начала его успокаивать:

– Где мой муж?! Как вы допустили то, что она вообще проникла сюда?!

– Господин Родгар вместе со стражей охранял ваш дом, сейчас они уже преследуют оборотня, не волнуйтесь!

Синея прижимала ребенка к себе, однако тело её обмякло, она была готова вот-вот свалится в обморок.

– Мой ребенок… Луна…

Стража едва успела перехватить младенца и Синею, когда та упала в обморок.

– Выведите ее светлость и ребенка! И очистите комнату, эта ведьма рассыпала здесь черный порошок! Нужно немедленно зажечь травы и камни!

Слуги кинулись исполнять приказ. Княгинюу Синею положили в другую комнату, вместе с ребенком. Туда же позвали большиху и других служанок. В ту ночь ведьму так и не удалось догнать, однако с тех пор, она больше не появлялась в тех землях. Убийства детей прекратились. Последний раз убегающую лису видели в стороне гор, но догнать её никто так и не смог.

Никто так и не узнал, зачем ведьма убивала. Да никто уже и не хотел знать. Вскоре эта история забылась как страшный сон, в землях вокруг Росинихи наступила весна. А младшего сына Родгара и Синеи в народе нарекли Росихийским солнцем, за то, что его рождение увело тьму смерти с их детей и их земель.

С тех пор прошло 15 лет.

2 глава

Комната была заполнена странным светом, даже от луны он был ярче, чем этот. Странные звуки, мутные и непонятные образы. И опять эта фигура в белом. Фигура женская, довольно хороша собой, но лицо всё так же прикрыто капюшоном. В правой руке её были песочные часы, всё те же, что и до этого. Но вот в левой, каждый раз лежало что-то новое. Янко пригляделся, но сон стал мутнеть, всё вокруг задрожало. Из рук этой женщины стал сыпаться белый песок.

– Проснись.

Янко открыл глаза. Лучи солнца ударили ему в лицо и заставили поморщиться. Ему и раньше снились странные сны, но этот стал повторяться в последнее время всё чаще. Сладко подтянувшись, он оглядел место, где уснул. Опять голубятня и этот старый стог сена. Снаружи раздавался голос няни:

– А ну вылезай, окаянный! Весь двор его обыскался, а он на голубятне спать изволил! Перину ему сбили, одеяло пуховое нагрели, нет, всё куда-то в сараи лезет! А ну вылезай, иначе сама поднимусь, и полотенцем мокрым огрею!

Янко собрал волосы в хвост, и высунул голову. Внизу стояла его нянечка, злая, как чёрт и держала наготове полотенце. Она строго зыркнула в сторону Янко:

– Что смотришь?! Слезай оттуда, непутёвый! Уже солнце встало, весь дом на ногах, он в голубятне дрыхнет! Вся голова в соломе! Ни умыт, ни причёсан, на теле только платье ночное, а скоро завтрак подавать будут!

– Нянечка, не уж то полотенцем бить будете? Так ведь и насмерть забить можно, что батюшке говорить моему будете?

Няня нахмурилась и погрозила Янко пальцем.

– Скажите батюшке, что не буду завтракать. Аппетита нет.

– Янко! – Няня топнула ногой, – уже как три дня завтрак пропускаешь, да с птицами спишь! Даю тебе несколько минут, чтобы спуститься и пойти вид наводить, а то поднимусь к тебе и полотенцем то мокрым выгоню!

– Няня, – жалобно протянул Янко, – дайте хоть голубей выпустить и тотчас спущусь, обещаю…

– Ну коль обещаешь, – няня свернула полотенце в жгут, – выпускай своих птиц, но, чтобы сразу, как столб у умывальни был!

Янко встал на ноги и запахнув свой халат, влез на крышу через окно. Птицы что сидели на ней тут же вспарили, и стали кружиться над голубятней.

– Хей-хей! Летите пернатые!

Птицы взмыли вверх, и стали летать вокруг голубятни. Взору Янко открылся широкий двор, где уже во всю кипела жизнь. Пара стражников, что стояли у высоких дубовых ворот кинули на него несколько любопытных взглядов. Янко стал махать им руками. Внизу он услышал тихий хохот и голоса молодых сенных девок:

– Его светлость, Янко, под рубашкой то, ногой…

– Голенький, как младенец…

Янко отошёл от края и скатился по крыше на выступ, откуда шла лестница вниз.

– Сами вы голенькие, – он взял ведро воды и вылил его прямо на девушек, – а теперь еще и мокренькие! Кошки драные!

Послышался визг, звук падающих вёдер и кудахтанье куриц. Янко спустился на землю, где его ждал один из конюхов.

– Опять балуетесь? Зачем девок водой окатили?

– Меньше болтать будут! Ни их ума дела, что у меня под платьем!

– Вы бы еще нагим в сене поспали…

– И посплю! Захочу и нагим лягу!

Конюх осмотрел Янко с ног до головы. Даже с нелепым хвостом и в обычном халате, он выглядит более пристойно, чем его сверстники в одеждах. Чистое красивое лицо, доставшееся ему от матери и длинные каштановые волосы, которые он всё чаще стал убирать в хвост, делали его больше похожим на девицу. Тонкий льняной халат, зеленого цвета, аккуратно покрывал его пусть и худощавое, но крепкое тело. Ухоженные руки и ноги выдавали в нём принадлежность к высокому сословию. Одень его в крестьянскую одежду, и то невозможно было скрыть его род и происхождение. Слишком уж он был собой пригож, да прелестен, даже в чём-то изнежен. Даже его старшая сестра, Адегелия, будучи особой капризной и нежной, уступала ему в красоте и прелестности. С тринадцати лет, ему местные девки прохода не дают, все глаза уже из мозолили, да истощались и ссохлись.