Оставьте в покое мою Лилит

– Ну, попей и успокойся, – я подвинула подруге чашку, – знания приумножают печали. Это верно.

С того дня я редко виделась с Машкой. Ей не хотелось встречаться, чтобы не вспоминать посиделки с любовницей мужа. А мне не хотелось снова отмывать лоджию после драки. Мало ли каких еще баб посещает ее благоверный, и Машка решит с одной из них встретиться у меня дома.

Так я закрыла для себя вопрос про курс Таро. Нет, нет и нет. Вдруг и я увижу в раскладе то, о чем совсем не хочу знать. А так, живу и радуюсь в неведении.

Глава 7. Раз полоска, два полоска

– Девушка, вы на следующей станции выходите? – я услышала позади себя женский голос, когда, пытаясь одной рукой удержаться за поручень, двери вагона метро открылись и, напиравшая сзади толпа, вынесла меня вон.

– Не планировала, но, судя по всему, все-таки выхожу, – пошутила я и поддалась давлению большинства.

– Ох, я думала, что меня раздавят! -девушка в красной юбке поправила одежду, – а вас, наверное, просто волной вынесло, – попутчица смотрела на меня и улыбалась.

– Ага, никогда не угадаешь, на какой станции окажешься, – подтвердила я. – Понедельник, как никак.

Девушка махнула головой и убежала на эскалатор, который тяжелым гулом наполнял опустевшую станцию. Несколько опоздавших пассажиров прохаживались вдоль перрона, нетерпеливо ожидая следующий поезд.

Я никуда не спешила. Третий день отпуска и, проводив сына в школу, я решила поехать в центр города погулять. Погода обещала быть прекрасной, и даже наступившая по календарю осень не портила настроение.

– Ну раз я оказалась здесь, то выйду на улицу и пройдусь, – решила я и направилась к выходу.

Яркий луч солнца в лицо встретил меня из полумрака метро, и я зажмурилась. Я словно крот, выглянувший из норы погреться, щурилась и пыталась сообразить, где я оказалась. Вроде знакомая улица. Немного прозрев, я пошла вдоль парка, доверившись интуиции. Шурша разноцветной листвой под ногами, я пинала каштаны и выглядела как подросток, сбежавший с уроков и не знающий, чем себя занять. Я дышала теплым воздухом и наслаждалась спокойствием. Мне было просто хорошо, и даже осуждающий взгляд старушек вслед, не мог испортить настроения.

– Странные все-таки люди, – думала я, когда поймала очередной настороженный взгляд прохожего, – идет человек, улыбается и тихо напевает, а им кажется, что со мной что-то не так.

Парк закончился, и я оказалась на перекрестке. Район я по-прежнему не узнавала, поэтому, увидев рядом кофейню, решила остановиться и посмотреть в онлайн-карте, где я нахожусь.

Маленькое помещение и низкий потолок совсем не портили впечатление о кафе. Стильные деревянные столы вдоль окна и мягкие стулья, терпкий запах корицы и теплого молока. Захотелось рассмотреть интерьер.

– Добрый день, кофе с собой? – за стойкой суетился высокий парень в фартуке. Он ловко подставлял чашки в кофемашину.

– Черный с корицей, – ответила я и оглянулась.

– К сожалению, свободных мест нет.

Я вздохнула и собралась уходить, когда услышала знакомый женский голос. Девушка за столиком в глубине зала махнула рукой. Это была новая знакомая из метро, с которой я всего несколько минут назад выпала из переполненного вагона.

– Присаживайтесь ко мне.

Я заказала кофе и уселась на свободный стул рядом. Девушка что-то рисовала в толстом ежедневнике, пока я ее разглядывала.

– Сколько ей лет? – думала я, глядя на короткую юбку и брекеты на зубах. – Не больше двадцати пяти.

– Тоже любите черный кофе с корицей? – спутница подняла глаза, и я удивилась их цвету. Он был и не синий, и не зеленый. Что-то морское, изумрудное переливалось в зрачках.

– Это линзы, – хихикнула девушка, – я Валя.

Мы познакомились. Валя оказалась студенткой художественного училища и готовила первую выставку в маленькой галерее напротив кофейни. Из сумочки у девушки торчал томик Мичио Каку, и я подумала, что если бы в таком юном возрасте прочла нечто подобное, то, скорее всего, решила, что это сказка.

– Читали? – поймав мой взгляд, Валя достала из сумки книгу.

– Было дело.

– Что думаете об этом? – она прищурилась.

Мне не хотелось вступать в дискуссии по таким скользким темам, как квантовая физика. День я планировала провести расслабленно, наслаждаясь теплом бабьего лета и вкусным кофе, поэтому предпочла отшутиться.

– Сказка, – ответила я.

– Понятно, – Валя быстро убрала книгу и продолжила рисовать в ежедневнике.

Я смотрела, как она водит острым карандашом по бумаге, потом, задумавшись о чем-то, крутит его между пальцами.

– Ой, сломала! – Валя смахнула остатки грифа и стала рыться в сумке в поисках нового карандаша, – ну вот, нет другого, – она расстроенно взялась за чашку, где остывал черный кофе.

– А у вас нет, случайно, ручки или карандаша? – девушка с надеждой посмотрела на меня, – мне надо дорисовать, пока я не забыла.

Не имея привычки носить с собой канцелярские товары, я сомневалась, что что-то подобное найдется. Но заглянув в боковой карман сумки, удивилась.

– Есть, ручка.

– Ой, спасибо, выручили, – Валя снова открыла тетрадь. Мне было интересно, что такого она боится забыть. Я, не стесняясь, заглянула.

На странице ежедневника была нарисована ладонь и линии. Девушка аккуратно выводила их и подписывала. Цифры, буквы, непонятные знаки. Я сидела в недоумении и накручивала салфетку на палец, раздумывая, что это могло бы быть.

Заметив мою заинтересованность, Валя отвлеклась от рисунка.

– Это хиромантия, – сказала она и снова погрузилась в ежедневник.

– Что, простите? – не поняла я.

– Ну, я хиромант. Мне нужно нарисовать руку клиента, пока не забыла. А то вечером у меня с хозяином руки встреча, а я еще не поработала над прочтением его ладони.

– Над чем? – снова не поняла я.

Валя отложила ручку и внимательно посмотрела на меня. Судя по всему, она ожидала, что знающая творчество Мичиу Каку, дама продвинутая в таких темах. И я, наверное, разочаровала очередную волшебницу.

– Вы не знаете, что такое хиромантия?

– В общих чертах слышала, но не углублялась. Я думала, что этим не занимается уже никто. Да и на цыганку вы не очень похожи, чтобы гадать по руке.

Валя улыбнулась и блеснула брекетами.

– Смешная вы, – она продолжала хихикать, – я же художник, а не цыганка!

– Вот и я так подумала, – ответила я и сделала большой глоток кофе.

– Просто увлекаюсь чтением линий на руке в рамках изучения человеческой природы, – заключила Валя.

Теплое солнце за окном манило на прогулку.

– Удачного вам рисования, а мне пора, – я встала из-за стола.

– Я могу попросить вас оставить мне ручку? – сказала девушка. – А взамен я дам приглашение на выставку, – она порылась в сумке и достала синий флаер, – завтра в пять часов. Приходите, мне будет приятно.

– Обязательно, – улыбнулась я и вышла на улицу.

– Снова какая-то дичь? – вечером сын заглянул через плечо, когда я набрала в интернете слово «хиромантия».

– Ага, -согласилась я, – встретила случайно художницу, а она оказалась ко всему прочему еще и хиромантом. Вот, хочу посмотреть, что это такое. Завтра иду к ней на выставку, – засмеялась я.

– Ну тебя несет, мать! – резюмировал подросток. -Ты уже определись, во что ты веришь.

Я давно заметила, что дети порой выдают умные, не по-детски глубокие вопросы и делают правильные выводы. Действительно, сказать «во что, или в кого я верю» я до сих пор не могла. Потому что внутри на все доводы и доказательства, которые предъявляли всевозможные верования, учения, мистические и иже с ними расчудесники, я получала четкий внутренний ответ: «Не верю!». Ну не сходились у меня в голове их «дебеты с кредитами». Везде зияли провалы в логике и причинно-следственной связи. А без них я чувствовала себя не в своей тарелке, а, значит, и не принимала ничего на веру. Нужно было попробовать, пощупать, поизучать.

– Надо знать врага в лицо, – пошутила я и продолжила листать сайты про хиромантию.

На следующий день я долго вертелась у зеркала и подбирала одежду, в которой пойти на выставку. Погода еще радовала теплом, но по вечерам температура опускалась и напоминала всем приближающимися заморозками. Надевать платье было, с одной стороны, красивым решением, а с другой- сулило постоянным поиском места потеплее. В художественной галерее, насколько я помню, самое теплое место всегда был ресторан поблизости, куда посетители, не слишком увлеченные изобразительным искусством, смывались погреться. Я выбрала темный костюм и удобную обувь.

– Я рада, что вы пришли, – у входа меня встретила Валя. Она была не по погоде в легком платье с открытыми плечами. Массивные ботинки и серьга в носу добавляли в образ творческого беспорядка. А чересчур яркий макияж давал повод задуматься, что, вероятно, я быстро уйду с выставки, не выдержав современного искусства во всем его многообразии.

– Эх, надо было надеть платье с туфлями на каблуках и отправиться после выставки в соседний ресторанчик на ужин, – думала я, пока поднималась по широкой лестнице на второй этаж галереи.

Я вошла в темный зал. На секунду показалось, что я полностью ослепла. Я остановилась, пытаясь что-нибудь разглядеть, и заметила еле различимый блеск на полу. Это напомнило детство, когда мы с друзьями рисовали специальной краской стрелки и выключали свет. Линии мерцали, мы бегали во мраке, сталкивались и пугали друг друга. Сейчас происходило почти то же самое. Я шла по следам на полу, пару раз наступив кому-то на ногу.

– Простите, – задев кого-то рядом, я, наконец, увидела свет в конце «тоннеля» и прибавила шаг.

Через минуту передо мной оказалась огромное черно-белое полотно, подсвеченное в трех сторон.

– Ладонь, – сказала я вслух, разглядывая картину.

– Точно! – рядом я услышала голос Вали и повернулась. – Здесь везде ладони. Вернее кисти рук.

Я огляделась. Действительно, везде. Большая комната. Полумрак. На стенах, черно-белые рисунки ладоней. Женские и мужские. Детские разных возрастов. Что-то во всем этом и притягивало, и отталкивало одновременно. По телу пробежал холодок, и я потерла ледяные руки, пытаясь согреться.

– Как впечатление? – Валя смотрела на меня внимательно.

– Я пока не могу понять, нравиться мне это или нет, – честно ответила я.

Современное искусство я недолюбливала. Я была воспитана на Третьяковке в Лаврушинском переулке. Мне было приятней по сотому разу идти по знакомому паркету в любимом музее и знать, что вон там, за поворотом направо, работы обожаемого Снейдерса. Зависнуть на фламандцах семнадцатого века, сидеть на красной лавочке и болтать ногами.

– Вам стоит посмотреть все работы, и тогда вы сможете погрузиться в атмосферу загадки, – Валя улыбнулась, – хотите кофе?

– Еще как! – продрогнув от холодной обстановки и современной живописи, я была готова на любой напиток в горячем виде.

– Пойдемте, – девушка схватила меня за рукав и потянула вглубь зала. Там, открыв незаметную дверь в углу, мы оказались в маленькой комнатке.

– Неожиданно, – я прищурилась от яркого света.

– Ага, это наша берлога, – засмеялась Валя.

В комнате помещался шкаф, стол и четыре стула. В углу помещения маленький диванчик, на котором были свалены пальто и куртки. Единственным достоянием обшарпанной обстановки была капсульная кофемашина. Валя нажала на кнопку, и кофеварка зашуршала приготовлением горячего напитка.

– Уже теплее, – я почувствовала, как руки начали согреваться.

– Здесь есть батарея, – засмеялась девушка, – а в выставочном зале нет.

– Ну и в темноте, кажется, всегда холоднее, – предположила я.

– Точно, я тоже это заметила.

Кофемашина громко чихнула.

– Ваш кофе, – Валя протянула чашку, – значит, вам все-таки не понравилась выставка. А почему?

– Ну не то, чтобы совсем, – я пыталась сгладить огорчение, читавшееся в лице молодой художницы, – просто это не мое искусство. Я предпочитаю… старье.

– Я тоже люблю Врубеля, а мишки Шишкина, так вообще у бабушки на стене висят в виде ковра, – подхватила Валя, – но продается нынче лучше хиромантия, чем Шишкин.

– Не поверите, но «Утро в сосновом бору» у меня тоже есть, – хихикнула я.– Я понимаю, что сейчас магия и волшебство- это тренды, и от этого никуда не деться.

– Хиромантия- это не про магию. Все-таки здесь есть выраженные на физике человека полосы на ладонях. Хотя я согласна, какой-то ореол загадочности в этом все-таки есть, – добавила Валя.

– В любом случае- все упирается в вопрос веры, – я отхлебнула кофе.

– Ну да, вы не из тех, кто верит. Это я сразу поняла, когда увидела прямую линию ума на вашей ладони.

– Когда же вы успели? – улыбнулась я.

– Профессиональная привычка, – Валя достала уже знакомый ежедневник. – Располагайтесь, как вам удобно.

Я села рядом. Пока девушка что-то писала, я разглядывала комнату. Обои в цветочек и пара маленьких подушек ручной работы на подоконнике. Тяжелая темно-зеленая штора, на которой тонким слоем лежала пыль, поблескивая на свету. Старомодная люстра и тяжелый стол. Такой был у моей бабушки в деревне. Однажды я пыталась его сдвинуть с места, но он так и не поддался.

– Ну так что, дадите ладонь посмотреть? – я не заметила, как Валя оторвалась от ежедневника и уже несколько минут наблюдала за мной.

– А, ну посмотрите, мне не жалко, только в чем ваш интерес? У меня обычные руки.

– Исключительно для опыта. Вы занятная личность, хочется посмотреть, на чем базируется ваша оригинальность.

Руки Вали были очень горячими. Она держала мою левую кисть и внимательно разглядывала. Потом взяла правую и также осмотрела со всех сторон. Затем достала из кармана маленькую лупу.

В этот момент в дверь настойчиво постучали.

– Я совсем забыла, что у меня клиент. Подождете?

– Конечно, я не тороплюсь, – ответила я.

Из темноты выставочного зала в комнату вошел розовощекий парень лет двадцати. Он поприветствовал Валю и остановился на полуслове, когда увидел меня.

– Я помешал?

– Совсем нет, – ответила я, – Валя, мне выйти или я могу посидеть на диване? Я не буду вам мешать.

– Как скажет клиент, – она посмотрела на мужчину.

– Да мне пофиг! – парень скинул модную куртку на диван и сел за стол, – можете оставаться, я все равно вас не знаю, да и вы меня тоже. – он засмеялся, и я отметила про себя, что первый раз слышу такой неприятный смех.

– Хорошо, Саша, тогда давайте начнем, – Валя села напротив и открыла ежедневник. Девушка вела себя подчеркнуто вежливо и это мне это нравилось. Создавалось впечатление, что в ней одновременно существуют бесшабашный художник Валентина с вызывающим макияжем и учительница начальных классов, внимательно подбирающая слова при общении с учениками. Этакая воспитанность в крови, которую ничем не вытравить.

Клиент же был полной противоположностью. Саша неуместно ржал и вставлял шуточки, когда девушка, разворачивая ладонь к свету, и, наклоняясь с лупой, открывала тайны жизни по линиям на руке. Я старалась не прислушиваться, чтобы не выглядеть любопытной до чужих секретов, но некоторые из предсказаний невольно запомнились.

– Так вот, судя по линии брака, у вас будет не один, и даже не два. В общем, – Валя остановилась и посмотрела на Сашу, – много браков у вас будет. Выраженный холм Венеры, вот, – она тыкнула ногтем в ладонь мужчине. – У вас будет очень бурная личная жизнь.

– Ага, не новость, вообще! – парень снова неприятно засмеялся. – Я так-то любитель этого дела. Ты мне скажи, жену я богатую найду? А то все какая-то беднота попадается, -он наклонился поближе к Вале. Девушка отодвинулась и продолжила.

– Ну из того, что я вижу, ваши партнерши, скорее всего, будут женщины намного старше вас.

– Да не проблема! Мне бы в городе закрепиться, а там, может, бизнес замучу или еще что-то, – Саша закинул ногу на ногу и обнажил голые щиколотки.

– Насчет бизнеса не могу сказать определенно, но ладони говорят, что вы скорее актер, чем бизнесмен. Вот смотрите, какая у вас изогнутая линия сердца. Она начинается на бугре Юпитера и линия Солнца, – продолжала исследование хиромант.

– Актер тоже ничего, но я бы лучше за женщиной посидел. Там как-то побезопасней, – задумчиво добавил парень.

Валентина еще двадцать минут рассказывала клиенту про линии на руке и отвечала на вопросы, из которых было понятно, что парень не хочет утруждать себя работой, а ищет пристанища в тепле женской души, поближе к кошельку. Я продолжала разглядывать Сашу. Слащавая внешность могла послужить хорошей возможностью воплотить мечты о сытой жизни в полной мере. Ничем другим он интересен не был, поэтому я вскоре переключилась на просмотр последних новостей в интернете и не заметила, как парень ушел.

– Ну что, продолжим? – Валя выдернула меня из актуальных новостей в ленте.

– Ага, -согласилась я и пересела за стол.

– Итак, на чем я остановилась? Так, – девушка снова взяла мою ладонь в теплые руки, и я заметила, что они стали еще горячее.

– Вот бы мне такую внутреннюю печку, – думала я, – а то вечно мерзну.

– Занятно и очень необычно, – задумчиво сказала хиромант, – я была уверена, что вы стопроцентный прагматик с интеллектуальным видом деятельности. Может даже шахматистка, – девушка улыбнулась.

– Ну почти угадали, я люблю играть в шахматы.

– Юрист, адвокат. Вот посмотрите, как у вас доминирует линия судьбы, – Вика тыкнула острым ногтем мне в ладонь, – и линия Соломона есть.

Я ничего особенного не видела. Как из сочетаний маленьких черточек на коже можно делать выводы, я не понимала, но Валя была очень убедительна и во многих характеристиках меня, как человека, не ошибалась.