Марианна. Попаданка в нелюбимую жену

Машкиному мужу придется пенять на себя. Голодная, я всегда становилась невыносимой. В том смысле, что меня можно было только вынести. На руках.

Что из квартиры, что из жизни.

Глава 2. Муж ‒ штука вредная

Мой первый в жизни ужин в этом мире начался как-то совсем не так. В том смысле, что я себе его представляла по-другому, учитывая услышанное от служанки словосочетание “малая столовая”. Когда она меня сюда провожала, я еще успела поинтересоваться, подходящий ли у меня для ужина наряд, и меня заверили, что я выгляжу идеально.

Итак, идеально я не выглядела.

Идеально выглядели потолки. Выбеленные, украшенные росписью с ангелочками, огромной люстрой (без ламп, но с огоньками вроде верхушек от свечей) и белоснежной лепниной. Идеально выглядели стены. Покрытые тканевыми обоями, они великолепно вмешали в себя как половинки декоративных колон, так и самый настоящий каменный камин с широкой деревянной полкой.

И, конечно, идеально выглядел стол. За ним могло разместиться по меньшей мере человек десять и еще бы свободное место осталось. Запрятанный под светлой скатертью, он являлся частью гарнитура (судя по массивным ножкам), куда входили высокие резные стулья с мягкими, немного выпуклыми подушками не только для причинного места, но и для спины.

Впрочем, идеально выглядел и наш ужин. Я насчитала не меньше восьми блюд, куда входили как горячее, так и гарниры, и даже что-то наподобие салатов. Крупная нарезка привлекала взгляд и заставляла желудок призывно урчать.

Да на такие ломти хлеба, да вот этот кусочек мяса с мою ладонь, да сверху зеленого лучка…

Мой взгляд с трудом, но все же переместился на Машкиного супруга. И вот зря я на него посмотрела. Сам мужчина сидел в расслабленной позе, но его глаза были широко распахнуты, на лице застыло явное изумление, о чем также сигнализировали немного приоткрытые губы.

Невозможно! Со всей серьезностью сосредоточиться на его лице никак не получалось! С момента моего попадания сюда, мой разум работал как старый телефон на морозе – с задержками и без особой пользы, едва стоило этому типу объявиться рядом.

Обычно к противоположному полу, сколь бы привлекательными ни были его представители, я относилась более чем сдержанно, но этого товарища природа явно одарила сильнее остальных, потому что при взгляде на него мои мозги мгновенно превращались в кашу.

А это он был одет! В темно-синий почти черный камзол с серебряной вышивкой, в черную рубаху. Под стол я заглядывать не стала, но что-то мне подсказывало, что он там сидел не в одних портках. А вот то, что он не встал при моем появлении, это я очень даже запомнила.

Секунды на полторы. Далее моя память услужливо подбросила воспоминание о том, как этот представитель мужского рода сегодня упражнялся на мечах. Литые мышцы, капельки пота на коже – нет, я их не видела с такого расстояния, но представлялись они очень даже. Да его и шрамы-то нисколько не портили!

Интересно, откуда они все-таки появились на его груди? Может и правда в поход на дракона ходил? И демонстрировал ему гладкую мускулистую рельефную грудь…

Тьфу тебя три раза и через плечо! А ну-ка соберись, тряпка! Сейчас как еще сообразит, что у меня слюна до самого пола свисает, и все – пиши пропало!

Тетя Дина всегда говорила: мужик обыкновенный имеет тонкую душевную организацию. На него с наскока налетать нельзя! Если спугнула, все, охоты не будет! Они же чуть что, так сразу в кусты. А там догонять устанешь. Им же когда надо, они и пять километров через лес пробежать могут, обгоняя медведей, лосей и тигров вместе с кабанами.

Сотворив вид святой простоты, я молча села на ближайший свободный стул рядом с хозяином дома и скромно сложила лапки на коленочки. Будь моя воля, села бы на противоположный конец стола и еще бы стульями от него отгородилась. Но слуги накрыли для меня именно здесь, а переставлять такую гору тарелок и приборов мне было лениво.

Я же себя знала. Одной разбитой тарелкой моя природная рукожопость точно не обойдется. Когда остальным девочкам выдавали обаяние, грациозность и изящество, мне вручили что осталось и лука мешок.

Дважды осмотрев пустые тарелки перед собой, я вдруг подумала, что сама села, наверное, все же зря. Судя по наряду Машкиного мужа, этикет в этом месте чтили и учили. Но только мне помогать элегантно присесть никто не ринулся. Кроме нас двоих в столовой даже слуги не присутствовали.

Остро ощутив на себе сверлящий взгляд фехтовальщика, я продолжала осматриваться по сторонам. Сама с ним заговаривать и не думала. Ждала нападения и бдела, потому как отчетливо чувствовала себя на вражеской территории.

Такие эманации злости игнорировать получалось с трудом.

– Я пригласил тебя на ужин, чтобы примириться. – все же заговорил мой визави первым.

Его голос был мягким, обволакивающим, низким. Я даже расслышала в нем хрипотцу, будто специально выверенную в граммах.

По спине промчался табун лошадей.

Однако это событие отчего-то не ощущалось моей маленькой победой. Скорее напротив, я все еще ждала выстрела в упор. И он случился. Даже раньше, чем я успела дотянуться до блюда с запеченными кусманами странной фиолетовой рыбы.

О том, что это все же была именно рыба, говорили хвост и плавники. И да, я дико хотела есть. А когда я хочу есть, даже самые красивые мужики могут идти в баню.

– Татия, скажи мне честно, что ты делала сегодня в подвале? Что это была за пентаграмма? Ты пыталась призвать в наш мир демона?

Нет, ну если с этой стороны взглянуть на мое появление в жизни брюнета…

А впрочем, на демона я пока все же не тянула. Кого бы его жена ни пыталась притащить сюда, у нее это то ли не получилось, то ли получилось, но я пока не понимала, что именно.

Ну не телами же она с Машкой хотела поменяться? Если дело обстояло именно так, то мозги у боярыни и правда отсутствовали. Потому что это мне было сложно здесь приспособиться, а ей в нашем мире наверняка почти невозможно.

Да Машка меня однозначно в дурку сдаст, как только я начну пугаться электричества и машин. А уж если разучусь пользоваться мобильником…

В общем, жену этого индивида я искренне жалела уже сейчас. Правда, не от всей души, потому что очень уж мне не хотелось, чтобы мое тельце попортили. Пусть у меня имелся небольшой животик, а грудь не претендовала на Мисс Мира, это все же были мои личные сантиметры и честно заработанные жировые отложения. Я их собиралась вернуть во что бы то ни стало.

– Молчишь? – зло усмехнулся супруг, не излучая при этом ни капли веселья. – Неужели так трудно сказать? Я же все равно узнаю.

И мне обязательно расскажи, когда узнаешь!

Озвучить эту фразу вслух хотелось просто невероятно, но я в который раз удержала себя от необдуманного поступка. Я ведь и правда не знала, что именно в этом темном и мерзком подвале делала его жена, а потому и ответить могла лишь за то, что видела своими глазами.

– Я лежала. – ответила я максимально честно.

Но явно не то, что от меня хотели услышать. Его красивое лицо заметно исказилось. Притягательные губы превратились в тонкую упрямую линию, а скулы заострились. О том, что брюнет взбешен и еле сдерживает себя, я узнала совсем не от него.

О, нет! Мужчина молчал аки партизан в стане врага. Только вилка в его руках согнулась пополам.

Впечатлившись на всю оставшуюся жизнь, я решила придерживаться прежнего курса. Косить под потерявшую память.

Глава 2.2

Что примечательно, сама я любовные романы и тем более фэнтези не читала. Между работой в зоомагазине, педагогическим институтом и попытками не заснуть на третьей паре некогда было вздыхать над страстными взглядами графинь и герцогов. Моей задачей было не вылететь с последнего курса.

А вот Машка – другое дело. Имея повышенную стипендию, она шла на красный диплом и не просто много читала – она этим жила, особо уважая именно фэнтези.

Иногда даже вслух зачитывала что-нибудь невероятно пикантное. Ее слова теперь всплывали в памяти с пугающей точностью. Особенно те, где героиня ножкой оп, а он ее раз на плечо и в пещеру. Ну это если дракон. Или она вся такая вредная и внезапная, а он ее в портал и под землю ночь страсти устраивать – это если демон.

Короче, все эти попаданки (слово-то какое неэстетичное, но в полное мере происходящее передающее!) всегда действовали по двум схемам. Либо честно признавались, что они из другого мира, после чего герой им верил и начинался роман, или не верил и все заканчивалось костром. Либо косили под утративших память, попутно разбираясь с собственной безопасностью, потому что довериться хоть кому-то не получалось.

И вот второй вариант мне как раз подходил куда больше, потому что красавец-муж явно переел груш, яблок и прочих оленьих фруктов и был готов порвать меня – в теле своей законной жены – на мелкие, но очень неаппетитные кусочки. Было видно, что она его явно допекла. Да он от любого моего слова был готов взорваться просто потому, что я его произнесла.

А еще он смотрел. Так, будто уже мысленно прикидывал, в какой именно угол подвала меня лучше засунуть, чтобы не мешалась до самого развода и не вытворяла того, от чего может дергаться глаз.

Молчание за столом длилось ровно столько, сколько нужно было, чтобы я успела мысленно перебрать все возможные варианты побега, включая драматический прыжок в окно с криком «Свободу попугаям!». Но увы, окна здесь были узкими, да и высота опять же.

Столовая размещалась на первом этаже, а потому на красивый полет я могла не рассчитывать.

А вилка тем временем окончательно сдалась под натиском пальцев моего «супруга». Издав жалобный звон, прибор треснул надвое.

Я невольно поежилась. Если он так легко справлялся с металлом, то что станет с моей хрупкой шеей?

– Лежала, – повторил он медленно, растягивая слово, будто пробуя его на вкус. – В подвале. В пентаграмме.

Я осторожно кивнула, стараясь изобразить на лице невинность ягненка, который совершенно случайно забрел в мясную лавку.

– Ну… да. Лежала.

– И ничего больше?

– Ну… – я прикусила губу. – Может, немного посидела?

Медленно проведя рукой по лицу, он словно пытался стереть с него остатки терпения.

– Посидела? – его голос по-прежнему звучал мягко, но теперь в нем явственно проскальзывали стальные нотки. – Может, ты там еще и задремала?

– Можно и так сказать, – робко согласилась я, уставившись в пустую тарелку.

С тех пор, как я появилась в столовой, полнее она не стала.

Едва брюнет резко поднялся на ноги, мой желудок мгновенно забыл о еде и совершил кульбит где-то в районе колен. Я уже успела мысленно представить, как он набрасывается на меня со словами “Молилась ли ты на ночь, Марианна?”, но вместо этого мужчина лишь прошелся вдоль стола, чтобы остановиться у камина.

Огонь играл на его лице, подчеркивая резкую линию подбородка и высокие скулы. Боже, да он даже злым выглядел чертовски привлекательно!

– Знаешь, о чем я думаю? – резко повернувшись ко мне, он скрестил руки на груди. – Ты либо врешь, либо…

– Либо? – не удержалась я.

Сердце стучало так громко, что, казалось, его было слышно даже на расстоянии. Но внешне я сохраняла ледяное спокойствие. Ну, почти.

А ведь тетя Дина всегда нам с Машкой говорила: рядом с мужиком лучше молчать! Особенно, если он получил зарплату!

– Либо продолжаешь издеваться надо мной. – холодно выплюнул брюнет, прожигая меня своим взглядом.

И вот я прямо почувствовала, как пришло мое время. Драматичнее момента было не придумать!

Тяжко вздохнув всей собой, я опустила глазоньки долу, поправила скромное платьице, облизнулась на недосягаемую рыбку и…

– А может, я просто ударилась головой? И потеряла память? – предложила я жалобным голоском, но с большим таким укором во взгляде. – У меня сегодня так голова болела после того, как вы меня несли.

Он рассмеялся. Сухо, без тени веселья.

– Ударилась. Потеряла память. – Его пальцы сжались в кулаки. – Очень убедительно, Татия. Я тебе почти поверил.

Глава 2.3

Я тяжко вздохнула. Ладно, план «наивная дурочка» провалился. Переходим к плану «отвлекающий маневр».

– А вы точно мой муж? – внезапно спросила я, пытливо прищурившись.

Брюнет обескураженно замер. На его лице промелькнуло что-то вроде недоумения.

– А кем я еще могу быть?

– Ну как же! – с готовностью воскликнула я. – Бандитом. Моим похитителем. А вдруг это не вы, а кто-то, кто принял ваш облик?

Губы супруга дрогнули. То ли от злости, то ли от попытки сдержать смех. Боже, я даже имени его до сих пор не знала! А ведь у такого впечатляющего мужчины наверняка и имя было соответствующим.

– Татия, ты серьезно? – вдруг поинтересовался он устало.

– Абсолютно! – я кивнула с таким видом, будто только что раскрыла величайший заговор. – Я же говорю: я потеряла память. Если хотите, можете проверить.

– Проверить? – он склонил голову набок.

Ему словно было интересно, как далеко я готова зайти в этой игре. А я не то чтобы и играть-то любила. Я все чаще болела: на футболе или хоккее, когда у парней матчи в городе проходили, и под одеялом при ОРВИ.

– Да! Например… – соображать приходилось быстро. – Задайте мне вопрос, ответ на который знаем только мы двое!

И вот зря я так сказала. Хозяин дома медленно приблизился ко мне. Ощутив его рядом, я отчетливо почувствовала, как по спине слоновьими табунами побежали мурашки.

– Хорошо, – прошептал он, наклонившись так близко, что я ощутила его дыхание на своей коже. – Как зовут нашу кошку?

Я замерла словно суслик перед хищником. Если бы знала ответ на этот вопрос, под таким взглядом точно сказала бы правду. Да тут и детектор лжи никакой не понадобился бы!

– Э… – я демонстративно закатила глаза к потолку, будто вспоминала. – Мурка?

Тишина стояла такая, словно мертвые с косами уже присутствовали здесь и только и ждали, когда примут меня в свои тепленькие объятия. Брюнет выпрямился. В его глазах вспыхнуло что-то опасное.

– У нас нет кошки. – его голос прозвучал слишком мягко для человека, у которого в глазах явно мелькали гробы.

А в следующий момент его рука сомкнулась на моем запястье. Я инстинктивно дернулась, но его хватка была железной. Кажется, он не верил в мою потерю памяти. Но хуже было другое – он не собирался меня отпускать.

А значит, из этого дома мне все-таки придется бежать. Исключительно чтобы остаться в живых.

Но сначала следовало хоть что-нибудь съесть, потому что убегать на голодный желудок – последнее дело. Мало ли, когда еще поесть придется.

– Слушайте, а чего вы на меня орете? – спросила я вполне миролюбиво. – Я что знаю, то и говорю. Да я вас вообще второй раз в жизни вижу! Хотя нет, в третий. Деревце вы, кстати, зря кромсали. Оно же какое-никакое, а живое.

У Машкиного мужа медленно выгнулась правая бровь.

– Хватит. – приказал он глухо.

Всего одно слово, но пробрало по самое не балуйся. Однако я продолжала придерживаться все той же стратегии. Ничего не помню! Эту фразу я собиралась сделать своим девизом, а пока мирно сложила свободную руку на коленочку и изобразила из себя послушную, хорошую, скромную, добрую…

– Что бы ты ни задумала, учти, мы все равно разведемся. Каждый пойдет своей дорогой.

– Да ради бога, кто ж спорит, – опасливо пожала я плечами. – Идите куда вам надо. Только объясните для начала, где мы вообще. И, кстати, мне после развода что-нибудь достанется? Нам бы обговорить все, так сказать, у дороги.

О том, что терпение брюнета окончательно подошло к концу, я узнала самым простым и впечатляющим способом. Схватив за плечи, он заставил меня приподняться над стулом. Точнее, это он приподнял меня над стулом, словно я и не весила ничего.

Близость его лица окончательно заставила меня забыть обо всем. Я пыталась смотреть ему в глаза, в потемневшие от ярости бездонные очи, но взгляд сам собой скатывался на его губы.

Что он говорил? Что с ним не пройдут эти шутки? Что он не знает, что я задумала, но мне лучше передумать? Что он устал от моего коварства, от моих слежек, беспочвенных обвинений и выдумок? И что-то еще, чего я совсем не расслышала, полностью сосредоточившись на его губах.

– Ты поняла? – спросил он резко.

Я ничегошеньки совсем не поняла, но при этом уверенно кивнула. Мурашки уже не слонами, динозаврами бежали по всему моему телу.

– Иди к себе. Сегодня останешься без ужина, – добавил брюнет холодно, отпуская меня. – Может, голодовка вернет тебе память.

“Знаете, что вернет мне память? Деньги, связи и четкий путь домой”, – хотелось сказать мне. Но я всего этого пока была лишена.

А мужика, конечно, довели. Но мы и не такие орешки раскалывали. Правда, сейчас нарываться однозначно не стоило. Поднявшись из-за стола, я молча покинула столовую.

Чтобы отправиться на поиски кухни.

Глава 2.4

Кто бы что бы мне ни говорил, а голодать я точно не собиралась. Тем более по приказу чужого мужа! Да нас даже тетя Дина за наши проступки никогда не наказывала голодовкой. Вот в угол поставить, это да. Уборку генеральную провести по всей квартире – худшее наказание на свете, или вот неделя без интернета.

В последнем случае мы начинали выть уже на следующий день, а в квартире волшебным образом появлялись две многоножки-многоручки: Уборка Готовкина и Посуда Постирочкина.

Есть хотелось просто нестерпимо. Фиолетовая рыба появлялась в моих мыслях чаще, чем злые карие глаза брюнета. Что удивительно, сейчас, когда его не было рядом со мной, я относилась к нему соответственно ситуации. В том смысле, что слюна по нему на пол не капала, а в спину не втыкались иголочки мурашек.

Да я даже мыслила четче! И никак не могла понять, почему просто не ушла, когда стало понятно, что меня и прибить ненароком могут. Страх запоздало вонзился в сердце. Меня будто магнитом к нему тянуло. Причем чем ближе он находился, тем сильнее ощущалась эта тяга.

Артефакт? Заклинание? Яд, который мне подмешали в воду? Я уже ни в чем не могла быть уверена, хотя еще вчера однозначно посмеялась бы, скажи мне Машка, что магия существует на самом деле.

Да я даже в экстрасенсов не верила! Потому что четко знала, что они работали по сценарию. Они когда со съемочной группой к нам в универ приезжали, чтобы изгнать дух вахтерши Лидии Петровны, мы с Машкой испуганно подвывали в одном из кадров на заднем плане. Нам за это по двести рублей выдали.

Пересекая необъятных размеров холл с высокими потолками, я на мгновение замерла у больших окон. Оказывается, это поместье отстроили на целых пять этажей. Из окон были видны боковые коридоры, но свет ни в одном из помещений не горел. Лишь в одном окне на первом этаже мерцало нечто яркое, будто пылающий костер, и, вероятно, это была столовая, откуда я сбежала, руководствуясь здравым смыслом.

Часть виноградника по левую сторону была видна и из этих окон, но в основном четко просматривалась круглая подъездная дорожка. Она обрамляла высокий фонтан на три чаши, что будто вырастали из воды от большей к меньшей. Он работал даже в этот поздний час, как и уличные кованые фонари на изящных ножках с завитками.

В их сердцевинах словно билось настоящее пламя. Неужели в этом мире в качестве источников света все же использовали огонь?

Втянув аромат свежеиспеченного хлеба всеми легкими разом, я потянулась за ним и быстро отыскала на первом этаже кухню. Она располагалась в противоположном крыле.

Запах вывел меня к тяжелой деревянной двери, из-за которой доносились звуки тихого шуршания. Осторожно толкнув створку, я оказалась в уютной кухне. Она отчего-то напомнила мне старую деревенскую избу. Мы видели такую, когда ходили с Машкой в музей. Декану нужно было кого-то отправить на открытие выставки. Прознав о халявном зачете, мы, естественно, вызвались.

Бегло осмотрев просторное помещение с массивным деревянным столом, огромным очагом и полками, уставленными банками с заготовками, я жадно втянула новые ароматы. В воздухе витали разные запахи: прогретой корицы, теплого хлеба, морской соли и чего-то домашнего.

В дальней части помещения стояла темнота. Зато здесь – на уютном квадратном клочке, и на печи что-то бурлило и кипело, и даже ножи лежали не по ящичкам, а поверх разделочной доски. Кто-то буквально только что нарезал лук. Половинка головки так и осталась нетронутой, а вторая уже превратилась в квадратики, одаривая соответствующим благоуханием, от которого щипало глаза.

– Ух, Древние Боги! Ваши Сиятельство, вы чего здесь?! – возмущенно воскликнула кухарка, облаченная в некогда белый передник.

Сейчас на нем были посажены свежие пятна то ли от мяса, то ли от свеклы. При тусклом освещении единственного фонаря, подвешенного к потолку, было не разглядеть.

Возникла неловкая пауза. Женщина явно осознала, что взболтнула лишнего, и теперь смотрела на меня огромными испуганными глазами, но человека не раскаявшегося, совсем нет. Хозяйку тут, судя по всему, не любили повсеместно.

– Здравствуйте. – тихо промямлила я и пустила одинокую слезу. – Мне бы поесть чего-нибудь. Так кушать хочется…

“…что аж спать негде” – мысленно добавила я и едва не усмехнулась.

Кухарка не двигалась с места.

– Понимаете, я сегодня головой сильно ударилась. Муж мне не верит, но я ничего не помню. – не спрашивая разрешения, присела я за обеденный стол для слуг. – Вообще ничего. Я только от него свое имя узнала, а как его зовут, так и не выведала. Может, вы мне подскажете? И еще мне почему-то кажется, что я сирота. У меня есть кто-то, к кому я могу уйти? Хозяин этого дома явно хочет расторгнуть наш брак, и мне не хотелось бы его обременять.

– Вы… правда ничего не помните? – изумление, настигнувшее кухарку, открыто читалось на ее лице.

– Вообще ничего. Нет, что-то бытовое, конечно, помню. Как вилкой есть, как с платьем справляться, если шнуровка спереди. Думала, что в дневнике своем что-нибудь узнаю, а в итоге даже открыть его не смогла. Просто не помню, как это сделать.

Придвинув к себе ближайший стул, женщина грузно плюхнулась рядом. На меня она смотрела как на седьмое чудо света.

– Ну дела… – протянула она ошеломленно. – Выходит, услышали-то Древние наши мольбы.

– Простите, кто? – переспросила я, подозревая, что Древними женщина называла богов.

Черт, да я даже о религии этого мира не знала. Если она вообще одна. Может, у разных народов и вера разная.

Если и собиралась, ответить женщина не успела. В моем животе громко заурчало, что стало своеобразным сигналом для кухарки. Спохватившись, она обеспечила меня не только вкусным ужином, но и поистине прекрасным настроением.

Сытая я всегда становилась белой и пушистой. Из-за этой яркой особенности Машка всегда называла меня Песцом. Я обычно тоже на съемную квартиру приходила внезапно.

Эх, Машка! Знала бы ты, как круто я попала. Если верно поняла, по всему выходило, что я просто украла мечту подруги.

А впрочем, не мечту. Переместившись в это странное место, я украла ее судьбу.

Глава 2.5

Пока ела, искоса рассматривала хлопочущую повариху. Причитая о том, какая я бедная, несчастная, головую ушибленная, она продолжала готовить. Судя по запаху, квасила капусту и нет-нет да и отвлекалась на печь, чтобы помешать деревянной лопаткой нечто мясное в котелке.

Агланья, а именно так звали женщину, мне понравилась. Внешне она выглядела лет на пятьдесят. Черные волосы, собранные в тугой пучок, тронула первая седина. Маленькая, приятная, уютная как теплая булочка. Кухарка имела обаятельные округлости и натруженные руки.

А еще смотрела на меня с неожиданным умилением. Пока я в три морды поглощала жаркое, кажется, даже не жуя, она то и дело подкладывала мне разные вкусняшки. То овощей свежих положит, то бочонок с какой-то картошкой маринованной подсунет.

Но больше всего меня покорила колбаса. Я магазинную сто лет уже не ела, потому что только нюхнешь, а уже плюс килограмм на весах, а тут самая настоящая – без Е-шек, красителей, усилителей вкуса, ГМО и прочей чешуи. В этом-то мире их точно еще не придумали!

Да еще и тело как бы не мое, и есть я уже на ночь глядя начала…

В общем, все совпало как нельзя лучше. Не дожидаясь, пока кухарка порежет для меня упругое мясное кольцо, я словно неандерталец невоспитанный вгрызлась в него зубами, прожевала и застонала в голос. Мне даже стыдно не было. Что бы эта великолепная женщина ни всунула в оболочку, это оказалось божественно. Да еще и со свежим хлебом, который отличался от нашего как небо и земля.

Мои вкусовые сосочки находились в полнейшем ошеломлении.

Но наслаждение внезапно прервалось. На кухне появилась Имка. Забежав внутрь, она увидела меня, словно споткнулась на ровном месте и застопорилась. Лицо ее стало белее скатерти в малой столовой. Еще через миг девушки след простыл.