Священные игры

– Уверена, что я.

– Я серьезно, – его расческа запуталась в моих волосах.

– То есть ты полагаешь, что это не могу быть я? Я же совершенно точно самая умная в казармах, а это, по сути, и есть наш мир. Я не думаю, что кто-то из местных мужчин прочел в своей жизни хоть одну книгу, – я махнула рукой в сторону немногочисленных деревянных полок, спрятанных за кроватью. – Посмотри, у меня же под рукой настоящее богатство. Три книги философских размышлений об Архонте и Змее. Военный трактат о войне четырехсотлетней давности. И романтическая поэма, которую много лет назад запретил Орден. И которую, кстати, тебе нельзя читать до тех пор, пока тебе не исполнится двадцать один год.

– Я не об этом. А например, про звезды. Как создавать золото. И все в таком духе.

Я покачала головой.

– Милый мой мальчик. Теперь учиться подобному строго запрещено. Только очень старые люди об этом и помнят.

– Элоуэн, а я вчера научился делать масло. Могу и для тебя немного сделать. Уверен, это будет лучшее масло, которое ты когда-либо пробовала.

– Масло я люблю.

Он помолчал, пытаясь пригладить мои волосы руками в перчатках, затем издал тяжкий вздох.

– Кажется, получается не очень красиво. Может, нарвем диких цветов? Тебе, пожалуй, понадобится цветочная корона, чтобы скрыть это безобразие.

Мои губы дрогнули в улыбке.

– А тебе, похоже, очень важно, как я буду выглядеть на этой свадьбе. Жаль тебя огорчать, но на нас никто не будет смотреть. Все глаза будут прикованы к молодоженам.

Я поднялась с кровати и попыталась сама пригладить спутанные кудри.

– Но ведь это ты должна была выйти за Ансельма, – воскликнул мальчонка. – И когда он тебя увидит, он наверняка вспомнит об этом. Или ты считаешь, что уже слишком поздно?

Моя улыбка померкла.

– Откуда ты знаешь об этом, Лео? Это было очень давно. Ты тогда еще даже не родился.

Он пожал плечами.

– На кухне все об этом говорят. Все знают. И мы все думаем, что ты намного симпатичнее, чем она, пусть даже у нее светлые волосы.

– Не говори так. Она красивая. И очень умная. И ты знаешь, почему я не могу ни за кого выйти замуж, – я вздохнула. – Но я на этот счет не переживаю, малыш. Иметь мужа наверняка очень утомительно, а у меня к тому же уже есть ты, и с тобой мне намного веселее.

– Значит, ты не расстроена? – спросил он.

В груди больно заныло.

– Нет, – солгала я. – А ты, кстати, совершенно прав. Нам надо сделать цветочную корону. Храмы Архонта всегда такие мрачные и навевают тоску, стоит их немного оживить.

* * *

Держа Лео за руку, я пересекла кладбище с покосившимися надгробиями и вышла к деревенскому храму Брайервуда. Со всех сторон купола возвышались могильные камни, земля была завалена телами погибших. Над ними склонялись деревья с распускающимися почками, и медовый свет струился сквозь ветки на тропинку, которую устилали белые лепестки.

Мы вошли внутрь и смешались с толпой. Наш деревенский храм выглядел как мини-версия храма в Пеноре – та же богатая резьба, гаргульи на стенах и изображения на полу. И свет падал внутрь из окна на крыше.

Вместе с Лео мы нашли местечко в кругу гостей, заполонивших храм. В груди у меня все сжималось, пока я ждала прибытия Ансельма. Последние девять лет я изо всех сил старалась его избегать. Почему они вообще решили пригласить меня сегодня? Я же почти не разговаривала ни с ним, ни с Лидией.

Лео потянул меня за руку, и я наклонилась к нему, чтобы он мог прошептать мне в ухо:

– Ты сказала, что здесь будут сладкие булочки и пирожные.

Так вот почему он так рвался сюда прийти?

– Потом, после церемонии, – шепнула я в ответ и приложила к губам палец.

Деревянная дверь с восточной стороны распахнулась, и в храм вошел Ансельм. Во мне тут же будто что-то надломилось. Он отрастил волосы и выглядел в своем пурпурном парчовом камзоле и отороченной мехом мантии как член королевской семьи. Он скользнул взглядом по мне. Я чувствовала, что сердце сейчас точно выпрыгнет у меня из груди. Я уже даже дышать не могла.

До проклятия мы с Ансельмом могли общаться даже без слов – хватало взгляда, улыбки или прикосновения, чтобы сказать все, что мы хотели. И этот мимолетный взгляд сейчас сказал мне, что он искал меня в толпе.

Лео подергал меня за рукав, и я знала, что он хотел сказать мне, мол, видишь, Ансельм искал тебя – будто я сама этого не заметила. Но обо мне и так уже сплетничали больше, чем следовало бы.

Ансельм ждал, стоя чуть впереди факелоносцев, когда к нему присоединился ворон, держащий в руках священный кодекс. С другой стороны от пропасти начал играть арфист, и мелодичные звуки эхом отражались от купола. Толпа расступилась, и я увидела, как в храм с букетом лаванды в руках входит Лидия.

Небеса великие, она была создана для этого. Меня кольнула ревность, когда я смотрела сейчас на нее, одетую в платье цвета слоновой кости с изумрудным лифом. На голове сверкала диадема с драгоценными камнями, а лицо и волосы прикрывала тонкая вуаль. Она была похожа на принцессу, которая стала бы идеальной парой для сына графа. Она точно будет прекрасной благородной женой.

В тот момент, когда она проходила мимо, мне показалось, что она покосилась на меня из-под вуали. Мое сердце забилось чаще. Может, она не хотела, чтобы я приходила сюда? Или она смотрела на меня с триумфом?

Я опустила глаза, сожалея, что не осталась в казармах, и старалась не думать, как много лет назад мы с Ансельмом устроили нашу собственную свадьбу под рябиной, и кольца у нас тогда были из переплетенных стебельков одуванчиков. Я уже даже не помнила, что чувствовала, когда мы в последний раз целовались.

Потому что Ансельм был последним, кого я целовала. По любви, разумеется. Тех, кого я собиралась убить своим поцелуем, я не учитываю.

В груди у меня все сжалось, когда ворон затянул молитвы. Он пел их на древнем языке тиренианцев, поэтому я понятия не имела, что именно он говорит. Может, оно и к лучшему. Я не хотела слышать ни о душах-близнецах, ни о вечной любви.

Ворон продолжал что-то монотонно бубнить, а я мысленно снова вернулась в то время, когда мы втроем ходили на пляж близ Брайервуда и плавали в соленых волнах. Лидия все подбивала нас прыгнуть с утеса, но было очевидно, что любой, кто на это бы отважился, разбился насмерть о скалы.

Когда я снова подняла глаза, Ансельм как раз убирал вуаль с лица Лидии, после чего поцеловал ее в губы. У меня перехватило дыхание. А щеки Лидии сияли как отполированные жемчужины, когда она целовала Ансельма в ответ.

По крайней мере, это означало, что церемония завершена.

Несмотря на то, что купол храма располагался достаточно высоко, мне казалось, что здесь совсем не осталось воздуха.

Как только представилась удобная возможность, я взяла Лео за руку и потянула его на улицу.

Солнечный свет струился сквозь яблоневые деревья, а среди могил уже были накрыты столы с вишневыми тарталетками, сладкими булочками и пряными пирожными. При виде такой вкуснятины у меня слюнки потекли, и я повела Лео к одному из столов.

– Сколько нам можно взять? – шепотом спросил он.

– Сколько хочешь бери. Угощайся. – Банкет был оплачен бароном.

Я взяла себе вишневую тарталетку и откусила небольшой кусочек. Сочетание кислинки и сладости было просто восхитительным. Но именно в тот момент, когда я решила откусить особенно крупный кусок, из храма вышли невеста и жених. Лидия прямо сияла от радости. Я поспешно проглотила тарталетку, улыбнулась ей и одними губами проговорила:

– Поздравляю.

Она сузила глаза, и сколько же холодной ненависти было в ее взгляде.

Значит, она все же не хотела, чтобы я приходила сюда сегодня. Понять было можно: бывшая возлюбленная ее жениха вдруг заявляется на их свадьбу – слыханное ли дело? Отвернувшись от нее, я оставила Лео у стола с пирожными, а сама побрела в глубь кладбища. В горле образовался комок. Я обошла храм кругом, наблюдая за тем, как солнечный свет пятнами ложился на землю. Намного уютнее сейчас было здесь, среди мертвых, чем на празднике жизни, рядом с Лидией и Ансельмом.

Мой взгляд скользил по старинным изображениям черепов на могилах, под некоторыми были выведены строчки на древнем тиренианском языке. Сам храм был построен, наверное, больше тысячи лет назад, когда островом еще правили тиренианские императоры. И до того как стать храмом Архонта, он был посвящен Старым богам.

Тисовые деревья клонились надо мной.

– Элоуэн, – послышался знакомый хрипловатый голос, и мое сердце забилось чаще.

Я тяжело сглотнула, поворачиваясь к Ансельму. В животе у меня при виде него тут же все сжалось. Пробивавшийся сквозь ветви деревьев солнечный свет золотил его светлые волосы.

Во рту совсем пересохло.

– Поздравляю…

– Не думал, что ты придешь. Но очень на это надеялся.

Я пожала плечами.

– Мы ведь были друзьями когда-то, – при этих словах меня кольнула грусть. – Я не могла пропустить ваше торжество. Вы потрясающе смотритесь вместе.

Его глаза светились.

– Элоуэн, я ждал тебя столько, сколько мог.

Ох, великие небеса. Что же это он делает?

– Знаю, Ансельм. Я рада, что ты решил двигаться дальше. Мы не смогли бы быть вместе. Теперь ты с той, что никогда не ранит тебя, и я за тебя рада. – Была ли я действительно за него рада? Я сама не знала. Я уже настолько привыкла играть роль, навязанную бароном, декламировала заученные строчки, что совсем не помнила, что же я чувствовала на самом деле.

В глазах Ансельма отражалась печаль.

– Ты знаешь, мне было неважно, простая ты девушка или помеченная Змеем. Я бы продолжал тебя ждать, если бы был уверен, что у нас есть шанс.

Сожаление кольнуло меня. Неужели это я сделала неправильный выбор? Что, если бы мы с Ансельмом рискнули, сбежали бы вместе далеко-далеко и спали бы в разных постелях, ведя непорочный образ жизни? И вместе присматривали бы за Лео…

– Ты теперь женат, Ансельм. Уже слишком поздно, – сейчас я напоминала об этом не столько ему, сколько самой себе.

– Для меня всегда была, есть и останешься только ты.

К своему ужасу я заметила Лидию, медленно подкрадывающуюся к нему сзади. Надо было предупредить его, и я подняла руку.

– Ансельм, сейчас не лучшее…

– Тебя послушать, так всегда не лучшее время для беседы по душам.

Меня охватила паника, и я приложила палец к губам. Я покосилась за его спину, желая дать ему понять, что Лидия уже совсем близко.

– Твоя жена…

– Я никогда не переставал думать о тебе, – его голос сорвался.

Мое сердце затрепетало. Лидия стояла за ним. Ее щеки раскраснелись, а из глаз текли слезы.

Наконец Ансельм заметил свою супругу и медленно повернулся к ней.

– Лидия, – мягко проговорил он.

– В день нашей свадьбы? – ее бледная кожа покрылась пятнами. – Может, тебе напомнить, что она чуть не убила тебя, Ансельм? А кто спас тебя, когда ее прикосновение тебя отравило? Ее магия – змеиное проклятие. Видел бы ты себя со стороны. Ты же был похож на труп. Я думала, ты действительно умер, – слезы повисли на ее светлых ресницах. – Я тебя исцелила, Ансельм. Если бы не я, тебя бы здесь сейчас не было. Но тебя до сих пор тянет к тому, что способно тебя убить?

– Я понимаю, Лидия. Конечно, я все понимаю.

Да уж, прийти на эту свадьбу было худшим решением из всех, что я когда-либо принимала.

А Лидия повернулась ко мне, смаргивая слезы с глаз.

– Я всегда была в твоей тени во всем, что касалось его. У тебя даже приданого не было, но это роли не играло. Для него лишь ты одна всегда сияла точно Полярная звезда в ночи. А когда ты попала под проклятие Змея, я думала, что вот теперь-то все изменится. Но даже после этого я иногда чувствовала, что, целуя меня, он думает о тебе. Да. И вот теперь, в день собственной свадьбы, я окончательно в этом убедилась. Для него всегда была, есть и останешься только ты. Дочка садовника. Ведьма.

О Архонт. Я замотала головой, не зная, что сказать.

– Нет, – я начала говорить одновременно с Ансельмом. – Конечно, нет, что ты.

Но я не была уверена, что он говорит искренне.

Лидия сжала губы в тоненькую линию.

– Она – Помеченная Змеем, Ансельм. Ее вообще здесь не должно было быть.

Она развернулась и пошла прочь от кладбища. Ансельм поспешил за ней, а я смотрела ему вслед – последнему мужчине, которого я поцеловала.

В груди все болезненно сжалось.

Я моргнула. Перед глазами все плыло, мысли путались. Она же никому не выдаст мою тайну, правда же? Мы же поклялись присматривать друг за дружкой, всегда, смешав нашу кровь с кончиков пальцев…

Когда я почти дошла до выхода с кладбища, вдруг заметила новую угрозу. Свирепый Повелитель воронов тоже был здесь. Мое сердце замерло, и я остановилась, глядя, как он подходит ко мне ближе. Он не отрывал от меня взгляда, точно он был охотящимся соколом, а я – его добычей, которой уже некуда скрыться.

Что он вообще делал здесь?

Кровь в моих венах закипела, когда у меня промелькнула мысль: а не явился ли он за мной – или, того хуже, за Лео? Неужели кто-то нас выдал? Дыхание тут же участилось.

На его точеном подбородке слегка дрогнул мускул, когда он приблизился. В его взгляде мелькнуло нечто похожее на любопытство, и у меня снова возникло это неприятное ощущение, что он заглядывает мне в душу и выведывает мои секреты. Может, это и впрямь была одна из темных способностей Повелителя воронов?

Он остановился в шаге от меня, и я запрокинула голову, чтобы смотреть прямо ему в глаза.

– Снова здравствуйте.

– В последний раз, когда я вас видел, миледи, – пробормотал он, – двое людей были обнаружены мертвыми. А сейчас, едва перекинувшись с вами парой фраз, молодая невеста бежит прочь, заливаясь слезами. Мне стоит начинать тревожиться по поводу вашего присутствия здесь?

Моя кожа будто ожила и казалась очень чувствительной из-за той силы, которую он излучал. Возможно, то было следствие его неукротимой сексуальной энергии. Ведь в конце концов он был молодым мужчиной, добровольно отказавшимся от плотских утех, но сама похоть никуда не исчезала, несмотря ни на какие запреты.

Сердце бешено билось о ребра, но я сохраняла безмятежное выражение лица.

– Мы в нескольких часах от Пенора. Наша встреча здесь – всего лишь случайное совпадение.

Губы Повелителя воронов казались слишком полными и мягкими для его точеных черт, а волосы слегка длинными. Сейчас они ниспадали на его высокие острые скулы.

– Что именно вы услышали тогда в шепчущей камере?

Я сделала ровный и медленный вдох.

– Кажется, что-то о ереси. Не уверена, кто именно говорил, – чем меньше я скажу ему, тем лучше. – Я уже почти ничего не помню о том дне.

Солнечный свет играл на его бледной коже, так что острый подбородок казался золотым.

– Может, все-таки объясните, почему вы так нервничаете в моем присутствии? – в его голосе слышалась угроза.

Да потому что вы, вороны, чума нашего королевства, сеющая страх и смерть на своем пути и убивающая многих ни в чем неповинных людей.

Но говорить этого вслух, конечно же, не стоило, иначе это могло бы стать последним, что я успею сказать в своей жизни.

Так что вместо этого я лишь улыбнулась ему.

– Да я вовсе не нервничаю, о чем вы?

Он тоже слабо улыбнулся.

– Миледи, я всегда с легкостью могу сказать, когда человек лжет. И ваш страх я сейчас ощущаю как нежную ласку.

Я поискала глазами Лео. Мое дыхание стало почти поверхностным. Теперь он, пожалуй, действительно учуял бы мой страх.

– И многих лжецов Вы поймали? Я бы предположила, что многие люди трепещут от ужаса перед Повелителем воронов, – возможно, это связано с Вашей привычкой сжигать людей на кострах. – А теперь прошу меня простить, милорд, мне нужно идти.

– Мэйлор.

Я уставилась на него.

– Что?

– Меня зовут Мэйлор.

– Тысяча извинений, милорд. – Стану я его по имени звать, будто мы друзья, еще чего не хватало.

– Берегите себя, миледи! – крикнул он мне вслед. – Очень надеюсь снова с вами встретиться.

Возможно, в другой жизни он мог бы быть очаровательным. Но в этом мире он был жестоким охотником, и на этот раз добычей стала я.

Глава 6

Я проснулась от криков, эхом отражающихся от изогнутого потолка казармы. Еще даже не рассвело, и во мраке царил настоящий хаос.

Кричал же кто-то из ночного караула:

– Вставайте! Все вставайте! – и надрывные нотки в его голосе только доказывали, что дело серьезное. У меня даже зубы свело. Да что там еще?

Сперва я подумала, что что-то горит, но дымом не пахло. Я оглянулась на Лео, который по-прежнему спал. Конечно, мальчонка проспал бы и нашествие стаи волков.

Я потрясла его за плечо.

– Вставай, Лео.

Он вместо этого попытался спрятаться под одеяло, накрывшись им с головой.

Но тут солдаты внизу выкрикнули слово, от которого у меня по спине пробежал холодок.

– Луминарии!

Нет.

Они пришли. Военные силы Ордена нагрянули в поместье. Точно сбывался самый худший кошмар. Я невольно задрожала всем телом. Они явились за мной и Лео? Это Повелитель воронов меня выдал?

Нужно срочно уводить его отсюда.

– Лео, – воскликнула я, – надо вставать, сейчас же!

Тут он уже насторожился, вытаращил глаза. Лицо его побелело.

– Хватай свой плащ.

Едва я подхватила свой, дверь в казарму распахнулась, с грохотом ударившись о каменную стену. Вошли пятеро Луминариев, скрипя металлическими доспехами. В лунном свете было видно, как поблескивают их нагрудники с символом золотого солнца. По моим венам пробежал страх.

– На выход! – закричали они, и эхо гулко отзывалось им. – Один за другим живо. Всем выстроиться во дворе. Все выходим, все. Никто не спрячется, мы обыщем всё здание. Найдем кого-то, кто пытался скрыться от Архонта, – убьем на месте.

У меня дрожали руки. То была очередная травля ведьм. Нас всех сгонят на городскую площадь и потребуют назвать имена. И если людям Брайервуда нечего будет сказать, Луминарии просто наугад будут выталкивать людей и убивать одного за другим. Так что имена они в любом случае выяснят.

Обвиняемых увезут на испытание или просто сожгут на костре. Руки по-прежнему тряслись, но нужно было собраться, чтобы не напугать Лео. Если он увидит мой страх, то и сам тоже разнервничается. А уж его ужас точно привлечет к нам нежелательное внимание.

– Что нам делать? – прошептал Лео. Его глаза блестели от подступивших к ним слез.

– Веди себя естественно, – шепнула я в ответ. – Все будет хорошо. Просто делай, что они говорят, и все обойдется.

Я накинула плащ, молясь Архонту, чтобы никто не заметил метку на запястье Лео. В эти времена самым важным навыком выживания в Мерфине была способность уйти незамеченным, спрятаться в тень. И не было большего дара, чем неприметная внешность. Если Луминарии почуют страх, нас возьмут в кольцо. Что бы сегодня ни произошло, я непременно должна позаботиться о том, чтобы Лео оставался спокойным.

– Голову ниже, – шепнула я Лео, хватая его за руку, и повела к лестнице. – Держись позади меня.

Я вывела его из казармы во внутренний дворик и сама изо всех сил старалась успокоиться, вдыхая запах груш в цвету, смешанный с соленым морским воздухом. Я крепче сжала руку Лео, будто эта жесткая хватка была единственным, что могло помешать нам разделиться.

Один из Луминариев расхаживал по двору взад и вперед в золотом венке, отчеканивая слова:

– Патер повелел нам собрать всех жителей Миствуд-Шайра. Сегодня начинается очередная Чистка. Мы вновь очистим Мерфин от скверны Змея.

Его голос эхом отскакивал от камней. К тому моменту все уже высыпали из поместья – повара, лакеи, распорядители, конюхи, дворецкий, садовники. Все стояли, ошеломленные и окутанные страхом, в окружении примул и ежевики.

Кто в этой толпе выступит сегодня против своих соседей? Потому что когда Орден требовал имена, люди срывались. По-другому просто не могло быть.

Десять лет назад закончилась гражданская война – которую мы также прозвали «Горькой». И на мгновение все было решили, что теперь-то воцарится мир. А потом патер публично казнил на костре поверженного короля. Тогда-то все и поняли, что отныне уже никто не будет в безопасности, ведь они своими глазами увидели, как намерен править патер. С того момента Орден сохранял контроль над Мерфином, используя террор как основное свое оружие, так что люди лишний раз вдохнуть боялись.

Четыре года назад была объявлена первая Чистка. Тот ужас навсегда отпечатался в моей памяти, потому что тогда я осознала, что щадить не станут никого. Не имело абсолютно никакого значения, барон ты, или сын графа, или маленький сирота, прислуживающий на кухне, – под подозрение попадали все.

Тогда Лео было всего четыре годика. Вряд ли он понял, что Орден убил его родителей несколько лет назад. Когда Луминарии, размахивая мечами, начали убивать всех, кто подворачивался под руку, я сказала ему, что хочу сыграть в гляделки, а значит, он должен смотреть мне в глаза все время, чтобы не проиграть. В итоге он ничего не увидел.

А вот как я сейчас скрою от него правду?

Во дворе появились Ансельм и Лидия в праздничных накидках, с ними был и барон. В отличие от своей дочери он выглядел так, точно собирался в бой – на нем была военная кожаная униформа. Он казался спокойным и невозмутимым, как он всегда учил и меня. Но приглядевшись, я заметила, что его кулаки дрожат от напряжения. Это бесцеремонное вторжение не на шутку взбесило его. Подумать только, пятнадцать лет назад он был по-настоящему властным и влиятельным мужчиной.

Я скорее отвела взгляд, переключив внимание на ветреницы, белым ковром раскинувшиеся вокруг грушевых деревьев. По спине пробежала дрожь. И почему белые лесные ветреницы всегда напоминали мне о смерти? Может, все дело в кошмарах, витающих над нами в воздухе, точно призраки.

Я погладила Лео по голове, разумеется, не снимая с руки перчатку.

Луминарий пересек мощеный двор, продолжая выкрикивать:

– Сегодня на Чистке будут присутствовать все! Мудрейший патер повелел начать отсюда, но пройдем по всему Шайру. Никому не удастся скрыться.

Вот уж радость, что мы будем первыми.

Ансельм стоял рядом с Лидией, их светлые волосы развевались на ветру. Она жалась к нему, зябко кутаясь в свою темно-фиолетовую мантию.

Когда мы все выстроились в ряды на садовых дорожках, Луминарий затянул молитву на тиренианском, бродя туда-сюда перед нами. От него исходил запах благовоний.

Пока же он бубнил молитвы, белокурый ворон шел вдоль рядов, спрашивая у каждого его имя и тут же записывая. Мой пульс учащался по мере того, как он приближался к нам. Может, мы сможем солгать? Вдруг пронесет, и он не станет сверяться со своими записями?

Каблуки ботинок щелкнули по камням, и вот уже ворон смотрел на Лео сверху вниз. Глаза его слегка слезились.

– Имя?

– Лео Сильверлок, – тихо отозвался мальчик.

Ворон только кивнул.

Назвав свое имя, я все никак не могла перестать удивляться, как аккуратно и тщательно вороны вели свои записи. Интересно, рядом с именем Лео стоит специальная пометка, означающая, что он – ребенок ранее осужденных?

Из поместья доносились грохот и треск. Луминарии, похоже, обыскивали дом, не спрятался ли кто-то внутри. Уверена, что они также забирали себе всё, что находили – золото, драгоценные украшения, всё, на что глазу было приятно взглянуть. Забирали во славу Архонта, разумеется.

Нам всем следовало перебраться в Аквитанию или хотя бы в Эборию. Закрытый город на севере континента так и не был полностью завоеван Орденом, и Эбория пока сохраняла видимость независимости.

Ворон тем временем перебрал все имена. Уже взошло солнце, распространяя над Миствуд-Шайром бледное свечение.

Я стиснула руку Лео, пока Луминарии командовали, что нам делать дальше. Обнажив мечи, сверкающие в утреннем свете, солдаты повели нас на улицу через ворота. Позади слышались крики. Кто же это? Архонт, спаси и сохрани. Видно, кто-то все же попытался спрятаться.

Пребывая в мрачном состоянии духа, мы пересекли подъемный мост.

Луминарии гнали нас к городской площади. Мы с Лео оказались рядом с тихо бредущими солдатами из казарм. На мгновение наши с Ансельмом взгляды пересеклись.

Если кто из Миствуд-Шайра и находился на первой строчке списка разыскиваемых Орденом преступников, то это точно была я. Несколько месяцев назад я убила четверых из них. Если бы только я могла прикончить их всех…

Я покосилась на Лео, который шагал рядом со мной, опустив плечи. Будь сегодня обычное утро, он бы уже завалил меня своими вопросами и идеями: «А кто самое быстрое животное на планете? А кто-то может смастерить крылья, чтобы летать как птица? А что, если сделать вино из клубники? А Луминариям не тяжело такие доспехи носить? Может, это из-за золотых солнц они так тяжелеют?»