Девять жизней Гнидо Комига

И получается, что Гнидо не просто влип в историю, он на грани ликвидации своей личности.

Старший может написать отчёт о полном несоответствии бывшего зэка Комига, и тогда… тогда Гнидо казнят!

Бывший зэк Комиг игнорирует приговор махерианского суда и не исполняет условие контракта, систематически нарушая правила поведения на Земле – за это его точно уничтожат! И никто даже не заметит, что Гнидо не стало на белом свете. Это очень обидно. И очень страшно.

И некому даже за него заступиться. Старший напишет такой отчёт, с такими обвинениями, что пора всерьёз задуматься о спасении своей шкуры. В конце концов, можно попытаться сбежать, а Земля, это огромная планета. На её просторах можно раствориться в толпе.

Для начала надо сбежать за границу СССР; интересно у СССР границы открыты или опущен железный занавес? О проблемах на границе что-то рассказывали в Учебном центре, но Гнидо суть не уловил…

– Ты вспомнил что-то важное? – заметил тревогу Старший. – Не хочешь поделиться со мной? Я уверен, тебе есть, что рассказать.

Но Гнидо не собирался ничего рассказывать. Ему требовалось время, чтобы подумать о себе. Но даст ли ему это время Старший? И почему никто не выносит тело? Нужно срочно вызвать бригаду спецов, или хотя бы позвать Ксантусию Сахарон. Это дамочка просто обожает пилить на части тела. Дай ей столовый нож, и через полчаса чужую компактно упакуют в мешки и коробки.

Любопытно, сожрут ли искусственное тело раки, когда Ксантусия выбросит по частям труп в реку?

– Я вспомнил, как нашёл Мару мёртвой. Потому и расстроился, – соврал Гнидо.

А Старший буквально впился взглядом в своего подчинённого.

– Это твоя девчонка нарисовала? – положил он листок на стол и ткнул в него пальцем.

– Мара, вообще-то, не моя, но нарисовала она, – кивнул Гнидо. – Я спросил у чужой: а как ты выглядишь на самом деле, там у себя? – а Мара взяла и нарисовала.

Иваныч взял мятый листок в руки. Переключил своё внимание на довольно подробный рисунок.

– Говоришь, мимоходом нарисовала? – снова спросил он.

– Ну да. На лавочке во дворе мы сидели. Прямо на коленке набросала. Всего за минуту.

Старший причмокнул от удивления.

– Очень достоверное изображение. Такими я их и представляю… И кстати, ты смог бы понять по рисунку, кто это: мужчина или женщина?

Гнидо покачал головой.

– Да хрен их разберёт.

– Вот именно, друг мой… хрен их разберёт!

Иваныч положил листок обратно на стол, как вдруг изумлённо поднял взгляд. Глаза его стали размером с советский рубль. Он смотрел куда-то мимо Гнидо. От удивления изо рта Старшего выпала зажжённая сигарета.

– Ёб её мать… – тихо, с придыханием произнёс Иваныч.

Гнидо медленно обернулся. Он даже боялся узнать, что там, за его спиной.

– Ты ёб… су… бля!!! – потеряв дар речи, подскочил с кресла Гнидо.

Точно перед ним стояла голая Мара.

Всё также её голова была пробита. Волосы заляпаны кровью. Один глаз смотрел точно на Иваныча, второй глаз – очумело косился в потолок. Руки её были вытянуты вперёд и очень-очень быстро и беззвучно шевелились все её пальцы сразу, которые почти касались лица Гнидо.

– Не бойся, это, наверное, предсмертные судороги! – предупредил Старший, хотя сам дрожал от страха. – Ты только осторожней. Тело может рухнуть точно на тебя! Ты будто притягиваешь её, даже мёртвую.

– Возможно, это любовь, – пробормотал Гнидо и почему-то замер.

А тело действительно падало на него. И лишь в последний момент рыжий извернулся и отскочил в сторону.

Тело ящера с грохотом рухнуло на пол; пальцы рук продолжали судорожно шевелиться, ноги тряслись, будто их било током.

– Обосраться можно! В этой квартире спать я больше не смогу! – запыхавшись говорил Гнидо.

– Нет уж… будешь жить здесь! Если бы ты знал, чего мне стоило выбить две квартиры в самом центре. А из-за двушки, в которой поселился бывший алкоголик Николай со свой женой, чуть Вселенская война не началась… Эти две квартиры – очень престижная недвижимость. Лучшей квартиры ты не дождёшься.

– Понял вас. Но вообще-то, мне здесь нравится. То есть нравилось… Останусь, пожалуй, – согласился Гнидо и присел, чтобы осмотреть тело чужой, которое уже перестало трястись.

Мара лежала на животе, немного раздвинув ноги. Её задница сексуально отклячилась вверх.

– Когда её заберут отсюда? – морщился Гнидо.

– Давно уже вызвал группу поддержки. Но всё никак не доедут, – тоже рассматривал голое тело Старший, и можно поклясться, что глаз его заблестел.

– А кто приедет: Ксантусия или Дристан?

Старший покачал головой.

– Наивный ты юноша, Гнидо. Сейчас сюда завалится целый отряд чужих. Рептилоиды осмотрят квартиру, опросят соседей, с тобой, конечно, поговорят – и лишь затем вынесут тело. А дальше будем решать…

– А что решать? В каком смысле, решать? – заволновался Гнидо.

– Судьбу твою, – хмыкнул Иваныч. – Но ты не переживай, в обиду тебя не дадим. И пользуйся моментом, думай, что говорить чужим и о чём молчать. Надеюсь, у тебя хватит ума не рассказывать о секретном оружии, которое вы собирались искать?

– Ну что вы, Иваныч… я скажу, что познакомился с ней случайно. Она, вроде как, сама навязалась.

– Вот так и говори. Только чужие всё равно не поверят. Хотя свидетелей у тебя предостаточно. К тому же непонятно, как так вышло, что вы живёте в одном доме, в одном подъезде. Мистика какая-то.

Вдруг в дверь постучали.

Оба махерианца застыли.

Первым заговорил Иваныч:

– Оглох, что ли? Беги, открывай!

Гнидо рванул к двери.

В коридор зашли трое: двое мужчин и одна женщина.

Мужчины выглядели, как типичные приёмщики стеклотары. На них синие замызганные халы, лица угрюмы, небриты. Но от мужчин не шёл стойкий амбре.

А вот женщина выглядела шикарно. Она была стройная, красивая, высоко держала голову и смотрела на махерианцев с явным превосходством.

– Я сюда по делу. Где наша девочка? – спросила чужая.

Гнидо хотел сострить, ответив в рифму, мол, где-где… но сдержался.

– В комнате лежит, – пригласил пройти он.

Женщина шла впереди.

– Не доброе утро, Лаврентий Иванович, – сказала она.

– Нормальное утро, Леночка. Потому что наши все живы, – встал с кресла Старший. – Познакомься Гнидо: это Салди Лос, начальник охраны шутисийской миссии. На Земле все её знают, как Елену Голубкину.

Гнидо кивнул.

Салди брезгливо осматривала парня.

– Ты спал с ней, махерианец? – спросила она.

Гнидо пожал плечами. Зачем скрывать?

– Один раз было.

– Ну и как? Ей понравилось? – нахмурилась Салди.

Гнидо снова пожал плечами.

– А вы у неё спросите. Она вам всё и расскажет.

По лицу Салди скользнула еле уловимая улыбка. Она старалась казаться строгой, но рыжий пацан ей понравился. Понятно, почему Гиера хотела трахнуться именно с ним.

– Мы опросили соседей. По всей видимости, ты в неё не стрелял. Но кто тогда стрелял? И из какого оружия? Твои соображения, махерианский юноша?

Самое время всё свалить на Дристана. Мол, он парализатор подсунул, выследил и замочил чужую. Но Гнидо промолчал. Версия с Дристаном была весьма шаткой.

– Хер его знает, кто стрелял, – ответил Гнидо чувствуя, как внимательно за ним наблюдает Старший.

А тем временем, два мужика в синих халатах вытерли кровь, собрали мозги и забрызгали чем-то пол. Потом они снова стали махать тряпками.

Когда стало идеально чисто они достали белоснежный пакет и упаковали труп, словно в кокон. Затем мужики без слов сложили труп вчетверо и вытащили из квартиры.

– Мои условия таковы, – напоследок предупредила Салди. –  Попрошу тебя, Гнидо, из города не уезжать. Мы проведем расследование, всё выясним, и ты получишь оповещение.

– Мы даём вам три дня! – отреагировал Старший. – Затем всяческие запреты снимаются лично мной. Работайте быстрее, Салди. Это в ваших интересах.

– Сколько надо, столько и будете ждать! Я сказал, из города не выезжать! – усмехнулась Салди Лос и хлопнула входной дверью.

Глава 12

Глава 12

Наконец-то Гнидо остался один. Старший удалился в прекрасном настроении, приказав быть на связи. Он обещал всё уладить. Уверял, что переживать нет причин. Но что значит, быть на связи, Гнидо так и не понял.

«Убогая планета! Чёртовы ящеры! Мне что у телефона теперь сидеть? – злился он на людей, рептилоидов и обстоятельства. – Даже потрахаться нормально нельзя!… И всё же интересно, кто убил Мару?»

Гнидо лежал на кровати, смотрел в потолок. Он всё ещё ощущал аромат прошлой ночи. Мара надушилась какими-то духами, и цветочный запах остался на подушке и покрывале.

«Я тоже молодец! Героя из себя возомнил, – думал Гнидо. – Смертельное оружие я буду искать, женщин покорять, планету спасать! Кто бы теперь меня спас?»

Он перебирал варианты.

Можно дать дёру. Найти молодое тело с документами, стать каким-нибудь Вовой и бежать куда глаза глядят. Куда должны глядеть глаза, Гнидо не имел ни малейшего понятия. Из множества названий населённых пунктов на уме были только Душанбе, Ленинград и неведомое Бологое.

Ещё можно ничего не делать. Забить на всё нафиг, просто сидеть и ждать; можно лежать и ждать. В общем, покориться судьбе и будь что будет.

Но можно и побороться. Для начала найти убийцу Мары; попутно разобраться со злодеями, желающими устроить на Земле побоище. Только чёрт его знает, с чего начать.

Гнидо подумал о Николае. Вспомнил Марию Витальевну. А вдруг они смогут помочь? Местные всё-таки.

Он поднялся с кровати, собираясь навестить двух землян. Но вдруг послышался стук.

Гнидо снова отправился к двери.

– Только о вас вспоминал! – обрадовался махерианец, увидев Николая и его жену.

– Да, сынок, это мы! – улыбался Николай Петрович, пройдя без приглашения мимо пришельца.

Мария Витальевна подошла к парню, нежно взяла его ладонями за щёки и поцеловала кончик носа.

– Золотой ты наш мальчик! – восторженно произнесла Мария Витальевна и проследовала в комнату за мужем.

Они оба присели в кресла. На журнальном столе лежало три яблока. Николай Петрович взял два яблока. Одно передал Марии Витальевне, одно оставил себе. На столе осталось ещё одно яблоко, которое предназначалось для Гнидо.

– Как девочку твою звали? – спросил Николай.

– Да какая разница? Хотя звали её Мара, – нехотя ответил Гнидо.

Николай Петрович кивнул и стал натирать яблоко о живот.

– Мы тут подумали и всё-таки решили задачку, – сказал он.

– А я спрашиваю Колю, как так получилось, что у меня выросла грудь и зубы? И вообще, почему ты называешь своего сына то Геной, то гнидой? Ведь это странно, постоянно твердить: гнида-гнида… гнида-гнида, – загадочно закатила глазки Мария Витальевна и пожала плечами.

– Ну куда теперь деваться? Деваться теперь некуда, – прикусил яблоко Николай. – Пришлось всё рассказать Машеньке. Скрывать происходящее далее, не вижу смысла.

– Какие ещё смыслы? О чём пришлось рассказать? – не понял Гнидо.

– О тебе, о Махерисе, о чужих, о переселении сознания, – признался Николай. – А какой у меня был выбор? Нет, ну конечно, я мог всё свалить на Кашпировского. Он воду заряжает, людей омолаживает. Я, в принципе, с этого и начал, но Маша была непреклонна. Не верю тебе, говорит – и точка!

Гнидо взялся за голову, потянув себя за волосы, словно тащил из трясины.

– Ты что, о Махерисе ей рассказал?

– Ага. И о таблетках, которые сделали из нас нормальных людей.

– А о Ксантусии Сахарон, которая пилит нормальных людей как деревяшки, ты не рассказал? – злился Гнидо, потому что ему не хватало ещё проблем с землянами. – Если станет известно, что твоя женщина тоже знает о пришельцах, думаешь, не последует никакой реакции? Да они вас обоих в порошок сотрут! Я не понимаю, как самому спастись, а ты ещё жену приволок? О чём ты думаешь?

– Гнидо, не заводись, пожалуйста, – примирительно сказал Николай Петрович. – Мы никому не расскажем, что Машенька в курсе инопланетной экспансии. Она – женщина здравая. Много не болтает. Никто ничего не узнает. Правда, Маша?

– О чём базар?! Неужели я пойду всем и каждому докладывать о пришельцах? Бред!

– Вы ненормальные! – всё-таки разозлился Гнидо. – Вы больные! Лучше б я вас на помойке бросил!

– Сам виноват. Надо было бросить, – пожала плечами Мария Витальевна.

– Да не кипятись ты, гнида! – ошибся всего в одной букве Николай Петрович.

– Я бля не гнида, я Гнидо! – сжал кулаки пришелец.

– Да знаю. Прости! Оговорился! – приложил руку к сердцу Николай. – Тут дело такое… Пока мы с тобой картошку таскали, Маша вышла во двор и видела, как в твой подъезд зашла молодая женщина. И мы полагаем, что это она твою Мару завалила. Я ещё мы полагаем, что это была не простая девушка. Она – или чужая, или из махерианской миссии.

Злость исчезла за секунду. Гнидо кивнул и даже присвистнул. Вот не зря он возлагал на этих чудаковатых людей надежды!

– Как она выглядела? – заинтересовался Гнидо.

– А ты на нас больше не обижаешься? – кокетничала Мария Витальевна.

– Какие могут быть обиды, Мария? Просто скажи, кто эта девушка? – сгорал от нетерпения Гнидо.

– Кто она, я не знаю, но девушка была юная, лет двадцати. Зашла она в подъезд… а я ещё подумала: чего ей не спится в такую рань? А ещё подумала, наверное, она к тебе пришла. Уж больно она красивая. Видная девчонка…

– Что-то конкретное помнишь? Цвет волос, рост, во что одета? Может хромая, горбатая?

– Почему горбатая? Говорю же, красивая! Светленькая такая, но не чистая блондинка. Рост?.. обычный рост, выше среднего. Одета в джинсы-варёнки, кроссовочки белые. Куртка на ней тоже варёнка. Я ещё подумала: ведь жарко днём будет, а эта коза в куртке… И да, у неё ещё был рюкзак. Или скорее, какая-то сумка за спиной.

Гнидо внимательно посмотрел на парочку.

– Вы случаем мне не врёте?

Николай покосился на Машу.

– Ты не врёшь?

– Да век воли не видать! – поклялась Мария Витальевна. – И более того, я видела, как она вышла, вернее, выбежала из подъезда!

– Сколько её не было? – уточнил Гнидо.

– Да минут пять… Быстро.

Все задумались, а Мария Витальевна воспользовалась паузой, достала из сумочки зеркальце и помаду и стала подкрашивать губы. Выглядела она с недавних пор даже очень хорошо, если не сказать, более чем хорошо.

Гнидо вспоминал, сколько времени провёл в овощном, мысленно перетаскивая мешки и коробки, а Николай Петрович спросил:

– Труп ты нашёл в коридоре?

– Ну да. Дверь была приоткрыта. А убили Мару из моего личного оружия. Помнишь в нас Дристал иголками шмальнул?

Николай нахмурился.

– Сука твой Дристан. Помню!

– Вот из такого же парализатора или даже их того же парализатора, Мару и убили. И оружие, конечно же, пропало.

– Хм. Интересная картина получается, – заводил глазами Николай.

– Что здесь интересного? – прищурился Гнидо.

– А вот что. Если бы твою девчонку не убили, я б подумал, что они сговорились: ну убиенная и та, которая с утра по подъездам шатается. Чтобы было проще, обозначим первой, это твою девушку, второй – раннюю пташку, ну то есть девушку, которая…

– Да я понял, Николай! Давай покороче! – не выдержал Гнидо.

– Не спеши! Сейчас важно не упустить детали! Из меня, кстати, мог выйти приличный следователь. Я очень внимательный!

Гнидо недовольно покачал головой.

– Ну ладно-ладно… – согласился быть кратким Николай Петрович. – Когда ты за яблоками в овощной пошёл, входную дверь на ключ не закрыл?

– Не закрыл.

– Так и думал. В общем, смотри. Предположим, что вторая девчонка убила первую.

– Предположим.

– Заходит она в подъезд, поднимается на второй этаж и стучит в дверь, ведь первую нашли в коридоре, а значит, первая пришла на стук, открыла дверь и получила пулю в лоб…

– Две пули, – подсказал Гнидо. – Но твоя версия не годится. Потому что достаточно пары минут, чтобы подняться, постучаться, выстрелить и спуститься. А её не было минут пять, как минимум.

– Вот и я о том же! – расплылся в улыбке Николай Петрович. – Она поднялась, постучала, они какое-то время поговорили, потом твоя сходила за оружием и подставила лоб, как ты и сказал, под два метких выстрела! Бинго!

– Очуметь! – схватилась за лицо Мария Витальевна. – То-то она мне сразу не понравилась. Смазливая такая. Курносая! И бегает быстро. Уж как она невесомо порхала по двору. Сволочь такая!

– Да успокойся ты, Маша! И не перебивай меня! – разгорячился Николай Петрович. – Гнидо, ты ответь, может такое быть, чтобы Мара свою голову сама подставила? Не хочу никого обидеть, но у вас, у пришельцев – жизней как у тех кошек. Сегодня в моём теле поживёте, завтра в другом. Возможно, она и не умерла вовсе? И получается, что перед нами разыграна комедия, товарищи!… Если бы ни одно но…

Гнидо с азартом ждал продолжения.

– Какое ещё, но, Николай?!

– А такое, Гнидо! – выкрикнул Николай Петрович, взмахнув руками.

В испуге Мария Витальевна вздрогнула, чуть не выронив зеркальце, а Гнидо спрятал рыжую голову в плечи, будто рядом что-то бабахнуло.

– Вторая из подъезда могла твою – тупо кинуть! Например! Твоя передаёт оружие, чтобы только стащить его у тебя, а та из подъезда: бах-бах и будь здорова! Завалила Мару вопреки всем договорённостям и на тебя мокруху повесила! А? Каково?

Гнидо вытаращил глаза, а Мария Витальевна вставила своё слово:

– Эта вторая – сучка конченная! Так с подругами не поступают! Крыса какая-то, – возмутилась она, но больше её удивлял собственный муж, который сегодня был невероятно красноречив, разбрасываясь жаргонными словечками.

Николай без труда прочёл эмоции жены и важно посмотрел на неё.

– Вообще-то я на Таганке вырос. По молодости с пацанами мы такое вытворяли! Я с самим Митькой Александровым дружил. А он, между прочим, сейчас в авторитете.

Мария Витальевна изумлённо подняла тонкие брови. Митьку Александрова она знать не знала, но о пацанах с Таганки, конечно, слышала.

– Надо найти эту из подъезда! – твёрдо заявил Николай.

– Надо, но как? – спросил Гнидо.

– Задача проще, чем кажется. Наверняка, ты уже встречал её. Нужно только вспомнить, где и когда. Должна быть зацепка. Не может не быть! Вспоминай, сынок!

– Вообще-то, есть одна на примете… Когда я впервые встретил Мару у метро Алексеевская, она была ни одна. Правда, Мара уверяла, что не знает её…

Гнидо снова задумался.

– А ещё Мара говорила, что обо мне ей сообщил доктор из Склифа. Позвонил и вызвал…

Николай Петрович подскочил с кресла.

– Фамилия доктора? Ну же, вспоминай, гнида! – заорал он, словно колол преступника.

– Петухов! Доктор Петухов из приёмного покоя! – вспомнил Гнидо.

Николай Петрович радостно потёр ладони.

– Давай, собирайся! Летим в Склиф, ищем доктора. И пусть он только попробует не выложить всё! Я этой падле палец отрежу!

Мария Витальевна снова схватилась за лицо.

– Николай! Почему ты постоянно орёшь? И перестань пугать меня своими выходками!

– Да ты просто не видела, Машенька, – перешёл на шёпот Николай Петрович. – Не всякому пальцу страшно отсечение. Понимаешь? Некоторые пальцы заново отрастают. Их режут, а они растут. Их сука режут, а они отрастают!

– Да с ума сошёл, Николай? – продолжала возмущаться Мария Витальевна. – Хватит чушь нести!

– Всем молчать! – дал команду Гнидо; эти земляне были, конечно, чудаковатые, но сколько можно ссориться по пустякам?

Парочка вроде угомонилась. Николай присел в кресло, Мария Витальевна отвернулась и смотрела в окно.

– Как доехать до Склифа? – спросил Гнидо.

– Десять минут на такси, – ответил Николай Петрович. – Только хотел сказать…

– Что ещё?

– Хочу поделиться кое-какими мыслями…

– Да говори ты уже скорее! – ворчала Мария Витальевна.

Николай взялся за подбородок:

– Я тут подумал… Люди на Земле по своей природе дикие существа. Они звери! Можно их нарядить, отмыть, почистить им зубы, поселить в уютную квартиру, но сколько бы о них ни заботились, они всё равно останутся дикарями. Люди боятся всего неизвестного. Если люди узнают, что на Земле живут пришельцы, начнётся всеобщее помешательство. Все схватятся за оружие и будут кричать: «Надо их прогнать, надо их убить!» Убийство непонятного существа – это защита. Земляне разорвут на части любого, кто отличается от них. Мы и Христа распяли, и Хиросиму разбомбили. А пришельцы, благодаря эволюции и высокому самосознанию, совершенно другие; ящеры и махерианцы лучше нас. Но если в этой квартире кто-то посмел убить девчонку, то её душа была предана чудовищной цели. Жутко осознавать, но Мара – это брошенная на съедение кость. Она и есть та бомба, которая должна взорвать Кремль. Её смерть – это дымящийся капсуль зарождающегося конфликта. Поэтому мы должны найти того, кто отдал приказ стрелять в неё. Но знаешь, что я скажу, Гнидо… Инопланетной моралью этот вопрос не решить; сейчас необходимо быть яростным и снова стать дикарём. Мы должны играть по своим правилам и не щадить врага. И ты тоже должен стать дикарём, Гнидо. Ты должен стать частью моей планеты!

Мария Витальевна спрятала зеркальце в сумочку и сказала:

– Здравое зерно в твоих словах найдено, Николай. Особенно меня вдохновляют дикари. Прямо заводят меня дикари! До мурашек!

Николай Петрович восхищённо посмотрел на жену.

– Ух, какая женщина!… Но я не закончил.

– Даже так, – удивилась Мария Витальевна, а Гнидо замер в ожидании.

– Чтобы подобраться к доктору, – говорил Николай, – фокуса с пальцами не достаточно. Нам бы помощника из милиции… Я тут подсуетился, Гнидо, и утром взял телефончик у молодого лейтенанта. Лопатин его фамилия. Может, с собой возьмём? Милиционер – всё-таки власть.

– И что мы скажем лейтенанту?

– А это тебе решать, что ему знать, чего нет, – просто ответил Николай Петрович. – Но я готов поддержать твой самый смелый план… И кстати, он сейчас сюда подойдёт. Я уже позвонил Лопатину. Просил поторопиться.

Гнидо криво улыбался. Алкоголики с Земли оказались очень сообразительными. Ещё милиционер этот…

– Я тоже с вами в Склиф, – сказала Мария Витальевна.

– Правильно! Можешь нам пригодиться, – согласился Николай. – Ты опознаешь девчонку из подъезда.

Мария Витальевна достала из сумочки салфетку и стёрла помаду с губ.

– Я готова! – сказала она.

Команда подобралась приличная, но невероятно самоуверенная.

– Вы думаете, что сейчас приедем в Склиф и найдём убийцу Мары? – усмехнулся Гнидо.

– Почему нет? Ответь, почему? – развёл руки в стороны Николай Петрович. – Если исходить из того, что Мара, это брошенная нам кость, а если точнее, указатель движения, то события должны развиваться с космической скоростью. Это же очевидно!

Гнидо строго посмотрел на землянина.

– Николай, что такое космическая скорость? – спросил он.

Николай Петрович пожал плечами.

– Приедем в Склиф, сам всё поймёшь.

Гнидо хотел ещё что-то спросить, как вдруг из коридора послышался голос.

– Есть кто живой?

– Это Лопатин, – шёпотом сообщил Николай Петрович и уже громко спросил: – Стучаться не учили, что ли?

В комнату скромно зашёл молодой лейтенант. Телосложение у него было щуплое, руки длинные, пальцы тонкие, но глаза парня искрили разумом и любопытством. Лопатин явно был фанатом Холмса, Пуаро и Аниськина.

– Ещё раз здравствуйте, – сказал лейтенант.

Николай Петрович поднялся с кресла.

– Хорошо, что ты пришёл. Нужна твоя помощь.

Лопатин обернулся и указал рукой в коридор, на место, где утром лежал труп.

– Сами полы помыли?

– Нет, – ответил Гнидо. – Пришли трое и всё убрали. Если тебе интересно, то труп они унесли с собой. Куда – не знаю.

– Понятно, – кивнул лейтенант. – Ну а меня-то зачем позвали? Я, вообще-то, работаю. Пришлось наврать, чтобы к вам приехать.

Николай Петрович покосился на махерианца.

– А вот мой сын сейчас всё тебе объяснит. Он у нас мыслит всегда не шаблонно. Всегда впереди на один шаг. Мы с Машенькой зовём его дикарём.

Николай ждал от пришельца зрелищного доказательства инопланетного происхождения. Ну не может не быть у Гнидо в запасе какого-нибудь фокуса. Он всё же из космоса пожаловал. У них там на Махерисе цивилизация, технологии.

– Ладно, – сказал Гнидо, – хотите дичайших чудес, будет вам сейчас магия…

– Диковинных чудес, – поправила Мария Витальевна.

– Ну да… вот именно… диковинных, – кивнул Гнидо и встал точно по середине комнаты.

Милиционер Лопатин сложил руки на груди и облокотился на стену, даже не представляя, что сейчас может произойти. Николай Петрович с восхищением замер в кресле, ожидая эффектного представления, сродни действию волшебной таблетки. Мария Витальевна прикусила губу и тоже была вся в предвкушении.

Гнидо надул щёки, ноздри его расширились, он напрягся всем телом и перестал дышать.