Хозяин Священной Колыбели

К чему это я веду? К тому, что в этом мире люди как раз-таки никуда не спешат! Речь наполнена яркими оборотами, которыми они плетут словесное кружево, и могут трепаться часами ни о чем, при этом ни разу не повторившись в сравнении, метафоре или олицетворении. Я потому еще не особо люблю много времени проводить с Дариолой, что она очень долго переходит к сути, а моя прямолинейность ей кажется грубоватой.

В последний раз меня сравнили с солдатом… Потому что там, где по местным меркам стоит расшаркиваться, нежно водить носком ноги по полу, я громко топаю.

Однако обходилось без обид, потому что мою манеру общения принимали за личную особенность, на одно из проявлений силы, которой я отмечена…

Иными словами, Виктран дал МНЕ время, чтобы я созрела для разговора, чтобы сама пригласила его на беседу, была к ней готова. И тут впору лицом об стену побиться. Два идиота… Один – джентльмен, при этом зело деятельный, вторая – трусиха, которая растерялась, расстроилась и мысленно уже успела если не поработать подстилкой, то что-то около того. Спрашивается, куда опыт прошлой жизни девался? Неужто молодое тело брало свое?

Ага, удобно все списать на это, но… Увы, тут я осознанно оттягивала неизбежное, уйдя по уши в конфликт Илиаса и Нежки. Позволила гнетущей атмосфере в доме достичь пика. Разве вот только взрыва пока не последовало.

Амадео – ерунда. С ним к этому демаршу изначально все шло. Несомненно, аргерцог просто ждал, когда сын вернет разум, чтобы, приструнить зарвавшуюся бабу.

В общем, сейчас мне стоит обозначить Виктрану тот факт, что я пусть и леди, да вот все эти хождения вокруг да около – не лучшая стратегия во взаимодействии со мной. Не надо ждать, пока я созрею для разговора, для получения информации или для работы над каким-то делом… А заодно все-таки установить границы. Он, конечно, молодец, быстро очухался и занялся делом, да вот только копаться в моих записях без спроса я более точно не позволю. Точнее, просто так ему уже не спущу.

– Не поняла… – выдохнула я, когда мне в руку ткнулся большой мокрый нос. – Виктран, почему волк? Все ждут поздравительной речи…

Я так-то рассчитывала его представить. Правда, пока не понимала, как именно, надеялась, что сам мужчина и подскажет. А он вон чего удумал. Стоит возле меня огромным волчищем. И последнее – не преувеличение. После обретения божественной силы он стал гораздо больше, чем был ранее. Даже больше, чем его отец в этой же форме.

Мне не ответили, зато лизнули ладонь. То ли извинялись, то ли что…

– Стейзи, детка, пора… – Тирхан подошел неслышной тенью, при этом осторожно обогнул морфа. – Вы, Ваша светлость, в этом виде останетесь?

– Р-ра! – негромко, но утвердительно выдохнул волк.

– Позже хотелось бы услышать пояснения к такому решению, – чуть наклонившись, произнесла я, затем резко выпрямилась. – Телеги выставили? Старосты на выдаче?

– Все готово, и все готовы, – улыбнулся Тирхан и протянул свою руку. – Ждут лишь Хозяйку и ее благословенного слова…

– Иду тогда, стоит закончить все быстрее.

И кто бы сомневался, что на помост вместе со мной взошел и морф!

К концу раздачи подарков от обилия рук, прошедших через меня, кругом шла голова. И это не оборот для красного словца! Каждый из пришедших на праздник людей желал получить благословление. Ноги целовать я уже не позволила. А потому сама протягивала свою руку к подходящему к импровизированной сцене перед тем, как староста деревни (той из трех, к которой относился человек) передавал подарок.

Легкое прикосновение к чужой натруженной руке, широкая ободряющая улыбка, пожелание здоровья и счастья. Вроде ничего сложного, вроде и немногословно, но язык почти отсох под конец…

Вообще, подходили семьями, организованно. Поэтому путаницы не возникло. И каждый получил по небольшому мешку с провизией, куда помимо прочего входил и кулек с карамелью.

Сахар, к сожалению, все еще являлся дефицитным для нас, но огромной проблемой не был. Ни раньше, когда Виктрана еще не было в помощниках, ни уж тем более не станет теперь, когда он подключил свои связи. Закупка сахара в огромном количестве у меня в планах жирным выделена была. Причем не только в готовом виде.

Здесь росла сахарная свекла, которую почему-то тут обзывали свеклицей. К слову, на Земле у сахарной свеклы есть другое название – свекловица. Однажды мне довелось побывать на сахарном заводе, даже историю отдаленно помню. Первым, кто вообще додумался добывать из свеклы сахар, был русский человек. Имя, увы, уже не помню, уверена только в том, что первый завод в Тульской губернии основали. Ему же и принадлежала технология12, трудоемкая, надо сказать…

А все ж реализовать этот процесс здесь возможно! Осталось только сообразить, как жидкую известь в нужном количестве произвести… Ну да ничего, лиха беда начало!

Так вот, к моменту, когда я закончила с благословениями и раздачей подарков, наступили сумерки. Мы еще побродили среди веселящегося люда, который налегал на угощения (несмотря на простоту, а все ж в достаточном количестве и разнообразии), причем морф чинно шел рядом, не отставая ни на шаг.

И что забавно, деревенские быстро привыкли к нему. Впрочем, оно и понятно, почему. Несмотря на то, что он был более крупный сейчас, так я ж не впервые по деревням с волком бродила! Мне даже показалось, что морфу, наоборот, обрадовались!

А уж Илюшка, который наконец дорвался до своей любимой лошадки – отдельная песня. Виктран не пикнул, не рыкнул, не дрогнул, когда сын дал однозначно понять, что, во-первых, мама совесть где-то потеряла, раз так долго сегодня деточку не видела, поэтому хватит трогать чужих людей, пора брать сыночку на ручки. Во-вторых, когда решил, что этими ручками почему-то должна быть спина морфа.

Причем Илиас у меня на руках и минуты не провел, чуть ли не сразу ломанулся к большому черному волчищу…

Вот такой процессией мы и лавировали посреди отдыхающей толпы. Я, Виктран, гогочущий Илиас у него на спине и на почтительном расстоянии от нас (метра два) – Тирхан с Аррияшем.

Последний – в целях защиты и охраны. Тут впору глаза закатить. Но лучше не спорить.

Ко всему прочему были еще мои воспитанники, которые среди толпы не бродили, но цепко следили за моими передвижениями…

– Виктран, думаю, нам пора. Пусть люди веселятся. К тому же у Интены с Дариолой все готово.

Все готово – это костер у Белого Дома и угощения для наших воспитанников и просто близкого круга. То есть праздник по-домашнему.

– Уррр…

Получилось нечто умилительно-писклявое, хотя Виктран точно не собирался так отвечать. Просто в этот момент Илиас дернул волка за ухо.

– Си-си! – тут же выпалила моя мелочь, увидев мой взгляд. – Си, ма!

– Прости, мама, – машинально поправила его. Год уже ребенку, пора учить разговаривать нормально. – И извиняться надо перед морфом. Ты же ему больно сделал.

– Си-си, мо!

Для пущей убедительности Илиас распластался по волку, крепко ухватившись ногами, а ручками нежно начал перебирать шерсть… Ох уж этот мамин поросеночек!

– Иди ко мне, – усмехнулась, протягивая руки к сыну. – Дяде морфу надо немножко поработать. А для этого надо сменить форму.

Илиас капризничать не стал, хотя и довольным тем, что его с лошадки сняли, не был.

– Хитрая козявочка, покатает тебя еще большой волк, обязательно!

Я давала обещание с легким сердцем. Хотел бы Виктран возмутиться, давно бы под благовидным предлогом убежал. А он мою мелочь не просто катал, но еще и развлекал, гарцуя малому на потеху.

– Виктран, на тебе Люси и жрецы. Воспитанников, учителя и Аррияша я сама заберу, – ухватив деточку поудобнее, сообщила мужчине, который в ответ смешно подрыгал ушами, вызвав смех Илюшки, а потом и вовсе лизнул Илиаса по лицу.

И ведь дотянулся, не напрягаясь! Вот же зверюга!

– Все, я пошла, а то вон ко мне Севрим бежит, явно желает усадить за один стол с собой…

И быстро ушла, считай, убежала. Помню я прошлые посиделки – еле из-за стола встала. Думала, там от переедания и помру. А уж слушать о себе одни комплименты, не переключаясь на иные темы – то еще испытание для психики. Так и увероваться в своей исключительности недолго, и звезду поймать. Тьфу!

– Тирхан, дети, за мной! – поравнявшись с учителем, негромко приказала я и открыла тропу…

***

– Хорошо-то как… – выдохнула я, гладя по головам воспитанников.

Кто попадался под руку – того и гладила.

Ночь давно уже вступила в свои права, но домашний праздник подзатянулся. Да и погода позволяла подольше находиться на улице… Мы уже неоднократно поели, даже немного поплясали у костра, а когда я опустилась на лавочку, дети горохом облепили меня. Никто не захотел идти спать, и загонять их по кроватям мне не хотелось. Даже Илиас с Нежкой тут были, и оба не спали. Хотя и не игрались, не капризничали, будто тоже что-то чувствовали.

Когда еще выдастся такое время, когда я смогу беззаботно с детьми посидеть?

Интена, быстро сориентировавшись, приказала слугам вынести толстые покрывала и расстелила их на траве вокруг меня. Одной лавочки на всех все равно бы не хватило, а так… Сидят дети возле меня, и каждого можно потрогать, с каждым можно перекинуться словом, чувствуя безграничное единение и доверие…

И как-то уже общаться с Виктраном и его доверенными лицами не особо хочется. Никуда не денутся ни наши разговоры, ни весь остальной мир… А дети… Они быстро вырастут. И в какой-то момент им уже не будут нужны ни я, ни моя ласка.

Впрочем, вру, ласка, может, и будет нужна, но все уже будет совсем иначе…

– Такое красивое небо, – выдохнула Марика, – и по нему словно цветочки рассыпаны…

– Где ты видела такие цветочки, чтоб сияли искрами от костра? – фыркнули мальчишки.

– А легенда гласит, что самые красивые цветы распускаются в небе, – раздался голос Лагоды.

Когда она к нам подошла, я не заметила. Учительница, несмотря на позднее время и то, что ее рабочий день давно закончился, находилась до этого на почтительном расстоянии от нас, приглядывая за самыми младшими воспитанниками.

С учетом того, что она была со мной изначально и, вообще-то, имела благородную кровь, просто была бесприданницей, ей позволялось гораздо больше, чем остальным слугам, но она никогда не пересекала черту и старалась быть тише воды, ниже травы.

Пока Люси жила с нами, они сдружились, а теперь получалось, что у нее тут подруг и не осталось, ведь Люси сейчас в основном находилась при храме, отлучаясь оттуда лишь в очень редких случаях, как вот сегодня. Странно, что я только сейчас отметила этот факт. Лагода ведь и правда больше ни с кем не сблизилась, пусть и была довольно милым человеком.

По возрасту, что ли, больше никого подходящего не нашлось? Или вопрос был в статусе? С Каришей, служанкой из герцогства Дарремского и мамой Асруда, у нее общения тоже не особо вышло. Но, кажется, она со Светлой нашла общий язык.

Впрочем, время покажет. Свою историю Лагода так и не захотела поведать.

– На вершине горы Имаас – той, что упирается в небо, там, где по преданию рождена Священная Пара, распускаются цветы невиданной красоты… Они растут, тянутся к небу… – увидев, что все притихли и заинтересовались рассказом, Лагода продолжила: – И их невиданное множество! Есть всех цветов и оттенков, с острыми лепестками и с круглыми, на тонком высоком стебле и на коротком стебельке…

– Прям как мы, – тихо заметила Радия. – У всех свой цвет волос, свои черты лица…

– Часть цветов крепко держится за землю, часть из них навсегда растворяется в небе, а часть… слышит зов других цветов и устремляется к ним навстречу…

Я молчала, наблюдая за девушкой, которая села прямо на траву напротив детей. Хотела услышать продолжение.

Откуда ей известно про это? То, что мне в уста вложили боги ритуальные слова напутствия невесты перед бракосочетанием, и так понятно, а откуда про это знает Лагода? Стейзи ни черта об этом не знала. Сказывалось отсутствие должного воспитания?

Я так задумалась, что прослушала большую часть рассказа учительницы. Впрочем, потом смогу воспроизвести в памяти все, что она говорила, благодаря силе бога, текущей во мне.

– Странные какие-то цветы, – произнес Рудик, – словно люди, которые всю жизнь ищут того, кто станет им семьей.

– Души… Ведь цветы – это именно они, – мягко поправила Лагода. – Когда невеста обряжается перед походом в храм для свадебного ритуала, ее мать напутствует, рассказывая о цветке, растущем на горе Имаас, и спрашивает дочь: готов ли цветок покинуть отчий дом, готов ли цвести на радость миру?

– А что, если невеста скажет, что не готова?

– Значит, этому союзу не бывать. Священная Пара не одобрит, даже если невесту заставят прийти в храм…

– Так было у вас? – вдруг спросил Власен.

Причем спросил ровно то, что вертелось на языке у меня, но я-то была старше и мудрее, а потому и придержала данный вопрос.

Не просто же так Лагода вообще вспомнила про это?

– Так было у той, что должна была стать королевой. Но не смогла полюбить ни жениха, ни его королевство… По легенде, конечно же…

Честно скажу, мне немного поплохело. Потому что одно дело, когда в воспитанниках затесались будущие главы родов, и совсем другое – если еще и среди моего персонала окажется кто-то настолько высокого статуса, умудрившийся ни словом, ни делом не выдать себя. Это, как бы, уже слишком… Впрочем, а что я хотела от Колыбели и бога, который, даже умирая, оказался способен на то, чтобы притянуть из другого мира чужую душу, буквально ухватившись за соломинку, утопая? И выгорело ведь!

– Говорят, что тень того короля до сих пор блуждает по миру в поисках той, что не стала ему женой, союз с которой прилюдно отвергли боги, – голос Виктрана раздался неожиданно. – И по поверьям только в ночь празднования Воспевания Лета цветок, однажды отвергнувший другой цветок, может обратиться к Священной Паре и попросить изменить решение.

– Но как же? А если невеста не любит жениха, а ее родители заставляют замуж идти?

– Тогда они не проводят ритуал напутствия невесты. О нем мало кто уже помнит. Что же касается ночи Воспевания Лета, то это касается лишь тех цветов, что были друг другу предназначены, и слышали зов друг друга… Но не смогли оценить великий дар богов и отвергли союз душ. Это и есть наказание богов. Но Священная Пара милостива. А посему дает шанс все исправить спустя время…

– Пять ходов, Ваша светлость? – невинным тоном спросил Власен.

И я догадалась, что мальчишка понял, о каком короле шла речь. А я вот, как бы ни напрягала память Стейзи, ничего подобного вспомнить не могла!

Но ведь это такой скандал! Короля какой-то страны прямо во время свадебного ритуала в храме отвергли боги. Точнее не дали этой свадьбе состояться. Это ж какое раздолье для слухов! До Стейзи точно должно было дойти, да и не только до нее! Такая пикантная история! Но имени девушки не прозвучало. Впрочем, если она скрывается, то должна была взять другое, верно?

С другой стороны, пять ходов назад Стейзи сама замуж выходила, ей точно не до столичных слухов было… Ее волновала собственная судьба и будущая замужняя жизнь.

Я смотрела на Лагоду, которая, вопреки изменившейся атмосфере, не стушевалась и продолжала держать лицо, хотя явно занервничала. Красивая девушка… Большие, коньячного цвета глаза, немного смугловатая кожа, что вполне вписывалось в облик южных жителей герцогства Дарремского, темные косы, скрытые платком, расшитым красными причудливыми узорами.

Платок – точно не из моих подарков, а ее личная вещь. Слишком пестрый, надо сказать, для местных. Кажется, я даже впервые на ней такой увидела. Вероятно, оттого, что Лагода впервые его и надела, почувствовав безопасность.

Я закусила губу, припоминая, что она мне рассказывала при приеме на работу. Немногословно, нервно и чуть сбивчиво про нежеланное замужество, про то, как семья от нее отреклась, но она получила образование при монастыре Святой Лораны, что в вехе от столицы. Если не семья, то кто-то другой помог устроиться там?

Удивительно, и почему я раньше не обращала внимания на ее прекрасные и даже безупречные манеры? Списывала на воспитание и образование, полученное при монастыре? Впрочем, ответ очевиден – мне было не до того, чтобы копаться в грязном белье своей учительницы, которая идеально вписалась в нашу разношерстную компанию и смогла покорить детские сердца. Лагода искренне заботилась о детворе.

А для меня, будем откровенны, если человек не таит зла, то на его прошлое плевать с высокой колокольни.

– Время уже позднее. Всем пора готовиться ко сну, – мягко, но вместе с тем непреклонно заявил Виктран вместо ответа Власену. – Прощайтесь с Ее светлостью. Лагода, задержитесь, пожалуйста.

Может, я бы и возмутилась тому, что мужчина раскомандовался, но, вообще-то, он был прав. В отношении детей – однозначно, им давно стоило разойтись по спальням.

Однако первой с травы поднялась Лагода и будто бы секунду раздумывала над тем, а не сбежать ли ей куда подальше. Но, чуть качнув головой и посмотрев на меня, осталась на месте. И это для меня стало решающим моментом.

Я не стала вмешиваться в распоряжение Виктрана. Судя по всему, именно сегодня мы и узнаем историю бесприданницы Лагоды. И лучше, если это все-таки случится не при детях.

А потому я перецеловала детские макушки и торжественно поручила Власену Илиаса и Нежку, которые под наши голоса задремали. Точно зная, что парень все равно не уснет – любопытство не даст! Так что, хорошая нянька выйдет с учетом того, что Интена мне еще тут нужна. Власен частенько эти обязанности периодически выполнял на пару с Радией.

Воспитанники наконец встали, пусть и не очень охотно, и довольно быстро скрылись за углом дома. И остались лишь взрослые, причем как-то так вышло, что только те, кто, по сути, и составлял мой ближний круг. Никого лишнего…

– Сбежать уже не выйдет, – вдруг произнесла Люси, встав за спиной Лагоды и положив той на плечо руку. – Тень уже здесь.

А я не могла не отметить расширившиеся от ужаса зрачки Лагоды. Ее судорожный вдох и панику во взгляде. И не почувствовать боль, что пронзила ее сердце, тоже не вышло.

Иногда сила бурлила во мне вопреки моим желаниям, вела и требовала…

Но я осталась стоять на месте. Потому что пусть и не всегда, но контролировать эту силу, эти спонтанные всплески и желания научилась. Постоянно сдерживаться не получалось, но сейчас явно был не тот момент, когда стоило хватать в охапку Лагоду и бежать. К тому же, какая бы тень там ни пришла, а навредить моему человеку у нее не выйдет. Даже если эта тень имеет непосредственное отношение к Виктрану. Слишком уж он спокоен. Еще и тропу кому-то открыл – уж это я отчетливо ощутила.

Я встретилась с мужчиной взглядом, дав четко понять, что Лагода под моей защитой, и неважно, что он там задумал. Но я уже смутно догадывалась, что тень – это человек, который входил в его близкий круг. Виктран же сам говорил, что сейвеху13 прибудут его гости. Чего удивляться, если среди них король дружественной страны затесался? С его-то связями!

– Ваша светлость! – Лагода отмерла, стряхнула с плеча руку Люси и шагнула ко мне. – Я прошу защиты!

– Анджарли Лагодари!

Наверное, в этот момент вздрогнули вообще все присутствующие. Голос, а вернее рык был мощным. Вот словно зверя смертельно ранили. И вместе с тем – настолько угрожающим, что к этому раненому никто бы в здравом уме даже с оружием не сунулся…

– Лагода, Высочайшее солнце Абхарты14, – тихий, но уверенный голос разрезал воцарившуюся тишину. – Анджарли Лагодари не стало семь ходов назад.

Глава четвертая

Если бы не моя выдержка, я бы точно присвистнула. Начать с того, что Абхарта – это довольно закрытое и большое государство по другую сторону Черного океана. Тирхану всегда была интересна эта страна, ее история и культура. Потому что Абхарта считалась практически закрытой для чужаков, но, по словам учителя, обладала такой территорией, что вместила бы как минимум два королевства не меньше Амриарна. А это, пардон, просто огромнейшие территории!

У Тирхана глаза огнем бешеным загорались, когда он про нее сказки рассказывал, но при этом сильно сокрушался тому, что информации до смешного мало. И, в общем-то, он был прав. Всего пара сказок на тему специй и их роли в жизни абхартцев. Но стойку я тогда сделала. В том плане, что специи мне-то как раз ой как необходимы были.

Помню, еще помечала в планах обсудить с тэйграном данный вопрос. Так как торговля с некоторыми странами у Абхарты все же была налажена. С тем же Куафаром очень охотно торговали, что опять же, было неудивительно. Те хоть и проживали в очень жаркой стране, с пустынями и прочими радостями, да только именно с их стороны был выход к Черному океану. И корабли они строить умели… Через Куафар я специи и планировала закупать…

Я снова посмотрела на Лагоду, которая тщетно пыталась скрыть дрожь. Она стояла прямо, но плечи ее мелко подрагивали. При этом она явно готовилась задорого свою жизнь продать.

– Лагода, иди ко мне, – мягко позвала ее.

Этот цирк пора было прекращать.

– Анджарли…

Девушка поспешно встала подле меня, а я выступила вперед, закрывая ее собой, что, в общем-то, было несложно сделать, потому что она была невысокого роста. И вот теперь-то я отлично видела гостя…

М-да… Ну что сказать?.. С лица, конечно, воду не пить, но…

И почему его «тенью» обозвали, тоже стало понятно. Не африканец, конечно, но будь мы на Земле, я бы сказала, что он коренной житель Индии. Относительно высокий рост (относительно, потому что пониже Виктрана будет, а тот, в свою очередь, довольно высок, считай, под два метра дядька), светло-коричневая кожа, черные смоляные волосы, при этом абсолютно гладкая кожа лица, правда, с одним нюансом. Левая половина лица – сплошной ожог, явно застарелый. От шрамов даже глаз не полностью открывался.

И, к сожалению, в первую очередь именно этот изъян бросался в глаза. Однако… Если смотреть только на правую половину, то однозначно можно было сказать, что мужчина мог считаться потрясающим красавчиком.

Я вглядывалась в него, а сама мысленно перенеслась в конец семидесятых годов, когда бегала в кинотеатр смотреть фильм «Зита и Гита»15. Боже, да я десять раз на него ходила! Могла бы и все двадцать, но в том же году в прокат вышел еще один фильм – «Табор уходит в небо»16, и я чередовала удовольствие… Сережке тогда уже третий год шел… Благо соседки не отказывали мне в пригляде за ним.

А потом, спустя несколько лет, вышел еще один шедевр индийского кинематографа – «Танцор диско»17, и вот на актера18, исполнявшего главную роль в нем, и был похож гость Виктрана. Правая половина его лица – так точно!

«Джимми, Джимми… Ача – ача!»19 – вроде бы мысленно хихикнула я, но оказалось, что все-таки вслух. Спасибо, хоть не всю строчку пропела, а только засмеялась.

Мое поведение знатно обескуражило всех присутствующих. С другой стороны, накаленную до предела обстановку слегка остудило.

– Добро пожаловать в Колыбель, – спокойно произнесла я.

Виктран говорил о троих. Но помимо того мужчины, кто желал более тесной беседы с Лагодой, по тропе, открытой морфом, прошли еще семеро… Шустро как-то число доверенных лиц увеличилось. Или это их сопровождающие?

– Предлагаю всем пройти в дом, – Виктран подошел ко мне и встал между мной и мужчиной, словно бы обозначил границу. – Леди Интена, леди Люси, могу я рассчитывать на вашу помощь?

– Конечно, Ваша светлость, мы позаботимся о гостях и будем ждать вас в малой гостиной. Полагаю, дорога была неблизкой, и от ужина никто не откажется. Если кто-то пожелает освежиться, слуги все подготовят. Пройдемте за нами, пожалуйста.

Спорить никто не стал. За Интеной последовали все, в том числе и Тирхан, который получил мой одобрительный кивок.

Так-то это был хороший ход, потому что венценосной особе явно отказывала выдержка. Я ощущала исходившую от него магию и однозначно могла сказать, что вкус у нее был смертельный.

Я даже на миг задумалась, а не схожа ли его магия с той, что использовал Дамрук, но тут же сама себе ответила: нет.

Потому что не было тлетворного вкуса смерти, не было ощущения постылости и тщетности бытия. Хотя я могла предположить, что магия данного мужчины прочно связана именно со смертью. Пыталась подобрать правильное слово, но пока все равно не могла дать определение тому, что ощущала от исходившей от него магической энергии.

– Анджарли, семь ходов – немалый срок. Хватит убегать! Я нашел тебя и уже…

– Для начала успокойтесь, – я перебила мужчину. – Виктран, представь мне гостя. Я правильно поняла, что он – один из тех, кто является твоим доверенным лицом?

– Вы совершенно правы, драгоценнейшая. Мы знакомы уже восемь ходов, и пять из них нас связывает не только политика. Аджай Аранкеш Вираджар, властитель Абхарты и мой друг, – морф обернулся ко мне и мягко улыбнулся, а затем строго и вместе с тем властно произнес: – Аджай, угомони свою магию, ты дал мне слово. Не вынуждай меня отправлять тебя остужать голову.