Практическое руководство: Психологическая помощь участникам боевых действий, ветеранам и беженцам

Многоликий стресс: разные взгляды на одно явление

Некоторые исследователи определяют боевой стресс как системную, многоуровневую реакцию организма на борьбу за выживание, когда человек осознает высокий риск гибели или серьезного увечья. Другие видят в нем совокупность состояний, которые переживают военнослужащие, адаптируясь к враждебной среде и угрозе их жизненно важным ценностям. Есть и те, кто трактует его как многоуровневый адаптационный процесс, сопровождаемый напряжением механизмов саморегуляции и закреплением как полезных, так и патологических изменений. Наконец, некоторые специалисты рассматривают его как комплексную приспособительную реакцию, формирующую различные "комбатантные комплексы боевого реагирования", такие как "старички" (опытные и закаленные), "надломившиеся" (те, кто испытал серьезные трудности), "сломавшиеся" (потерявшие боеспособность), "дурашливые" (реагирующие на стресс чрезмерной вейселостью) и "остервенелые" (проявляющие неконтролируемую агрессию).

Все эти определения, хотя и различаются в нюансах, указывают на одно: боевой стресс – это не единичное состояние, а целый спектр реакций, вызванных экстремальными условиями.

Континуум травмы: от адаптации к болезни

Некоторые специалисты, придерживающиеся континуального подхода к психическим расстройствам, утверждают, что реакции на боевой стресс – от естественной реакции до выраженных личностных дисфункций – это не отдельные диагнозы, а этапы единого травматического процесса. Представьте себе шкалу, где на одном конце находится нормальная, адаптивная реакция на стресс, а на другом – тяжелое психическое расстройство.

Критериями для разграничения этих этапов являются:

● Интенсивность боевого стресса: насколько сильным было воздействие травмирующих факторов.

● Степень влияния травматических событий на личность: насколько глубоко пережитое потрясло человека, изменив его восприятие себя и мира.

● Качественные характеристики дезорганизации личности: насколько сильно нарушена структура психики и поведение.

Мы не можем утверждать, что боевой стресс и боевая психическая травма – это одно и то же, но мы согласны с тем, что "динамика боевых стресс-травматических состояний происходит в континууме: от их ранних, малозаметных проявлений в критической ситуации до тяжелых расстройств, ведущих к разрушению личности, потере самоидентичности и смысла жизни". Это означает, что со временем, если стресс не разрешается, адаптивные реакции могут трансформироваться в патологические.

Мировая практика: цветовая модель боевого стресса

Такой подход к пониманию стресса и травмы не является чем-то новым и находит свое отражение как в отечественной, так и в зарубежной военной психологии и психиатрии.

Например, американские военные психологи и психиатры разработали зональную цветовую модель континуума боевого и оперативного стресса. Эта модель стала основой для всех доктрин управления боевым стрессом в Корпусе морской пехоты и Военно-морском флоте США. Она очень наглядно показывает весь спектр реакций и исходов боевого стресса:

● Зеленая зона («готовности»): Обозначает состояние полной боевой готовности, адаптивного преодоления стресса, когда солдат эффективен и сосредоточен.

● Желтая зона («реагирования»): Характеризуется легким, обратимым дистрессом или небольшими нарушениями функций. Солдат может испытывать тревогу или раздражительность, но в целом сохраняет боеспособность.

● Оранжевая зона («травмы»): Указывает на более серьезный и стойкий дистресс или значительную утрату функций. В этой зоне могут возникать флешбэки, проблемы со сном, избегающее поведение. Это состояние требует внимания и, возможно, раннего вмешательства.

● Красная зона («болезни»): Символизирует клинические психические стресс-ассоциированные расстройства и "незаживающие" стрессовые травмы, такие как ПТСР. В этой зоне требуется специализированная медицинская и психологическая помощь.

Эта модель позволяет не только отслеживать состояние военнослужащих, но и своевременно оказывать помощь, предотвращая переход из легких стадий стресса в тяжелые, хронические расстройства. Она подтверждает, что боевой стресс – это динамический процесс, который может развиваться от нормальной адаптивной реакции до глубокой и разрушительной травмы.

Понимание этой динамики и разных взглядов на боевой стресс крайне важно для разработки эффективных методов поддержки и реабилитации ветеранов.

Как мы уже видели из предыдущих рассуждений, боевой стресс – это не однородное явление. Его сложность порождает множество трактовок, но в основе всех их лежит одна идея: реакция человека на немыслимые условия войны – это адаптивный ответ. Цель этого ответа – помочь воину выполнить боевую задачу, справиться с ситуацией и, самое главное, сохранить свою жизнь и психическое здоровье.

Многоуровневый процесс адаптации

Приступая к определению боевого стресса, мы исходим из того, что это многоуровневый процесс неспецифической активности. Его главная цель – адаптация к конкретным угрозам или боевой обстановке в целом, обеспечивая выживание в ситуации, где каждый миг может быть последним. Этот процесс разворачивается на всех уровнях человеческого существа:

● Физиологическом: организм мобилизует все свои ресурсы.

● Когнитивном: мозг обрабатывает информацию, оценивает угрозы.

● Аффективном (эмоциональном): возникают мощные эмоциональные реакции.

● Поведенческом: человек действует, реагирует на происходящее.

Все эти уровни работают сообща, обеспечивая целостную реакцию организма, нервной системы, психики, индивидуума, личности и субъекта деятельности на боевые стрессоры.

Интересный факт: реакция на стресс запускается не только физиологией. Ее главный "пусковой механизм" – это когнитивная оценка ситуации. То есть, наш мозг сначала оценивает степень опасности стрессора (его силу, новизну, значимость) и свои возможности по реагированию на него, а также ищет в прошлом опыте схожие ситуации и шаблоны поведения.

Представьте себе: звук взрыва на поле боя вызовет совершенно иную реакцию, чем тот же звук на праздничном салюте. Почему? Потому что наш мозг оценивает контекст. За когнитивной оценкой следует эмоциональная реакция, которая, в свою очередь, "включает" физиологические процессы нужной силы и направленности. Это согласуется с когнитивной концепцией стресса, которая подчеркивает влияние личностных особенностей и актуальных психических состояний на характер реагирования на стресс-факторы боевой обстановки.

Это означает, что стресс переживает не просто организм, а субъект боевой деятельности – военнослужащий, который не только выполняет боевую задачу, но и борется за собственное выживание в условиях смертельной опасности.

Когда адаптация ломается: срыв саморегуляции

Приспособительные реакции, хоть и необходимы, не всегда проходят гладко. Они сопровождаются колоссальным напряжением механизмов реактивной саморегуляции. Иногда эти механизмы могут давать сбой. Когда это происходит, приспособительные реакции, призванные спасти, начинают разрушать.

Это перекликается с идеями А.М. Столяренко, который отмечал: как только напряжение переходит "предел полезности" и превращается в перенапряжение (дистресс), в первую очередь утрачивается творческая способность и адекватное понимание происходящего. Действия становятся шаблонными, не соответствующими обстановке.

При дальнейшем росте интенсивности психического напряжения начинают появляться ошибки даже в отработанных навыках. Их число растет, они становятся грубее, и результативность резко падает. Если напряжение достигает предельного уровня, возникают грубейшие ошибки, "вылетают из головы" все инструкции, появляются проявления трусости, отказа от выполнения рискованных заданий, обмана, безволия.

А если перенапряжение продолжает расти и переходит критическую точку, наступает запредельное напряжение, и происходит срыв психической деятельности. Человек теряет способность понимать окружающее и отдавать отчет в своем поведении. Такой срыв может проявляться в двух формах:

● Тормозная форма: ступор, психологический шок, оцепенение, безразличие, полная пассивность, потеря сознания.

● Истерическая форма: паническое, бессмысленное, хаотичное поведение.

Этот "предел полезности" напряжения определяется силой и длительностью воздействия стрессора, а также индивидуально-психологическими особенностями и текущим психическим состоянием военнослужащего.

Стереотипы выживания: адаптивные паттерны

В процессе переживания стресса у участников боевых действий формируются стереотипные психофизиологические, когнитивные и поведенческие паттерны. Эти паттерны помогают приспособиться к требованиям боевой обстановки и выжить в условиях действия стрессоров. Важно понимать, что эти адаптивные механизмы имеют значение исключительно в специфических реалиях боя. То, что помогает выжить на войне, может стать препятствием в мирной жизни.

Исходя из всего вышесказанного, мы определяем боевой стресс как многоуровневый процесс адаптационной активности военнослужащего при изменении боевой обстановки в условиях отсутствия или невозможности применения привычных стереотипов боевого поведения. Этот процесс сопровождается напряжением механизмов реактивной саморегуляции и закреплением специфических приспособительных психофизиологических, когнитивных, аффективных, поведенческих и личностных изменений.

Таким образом, анализ боевого стресса позволяет нам перейти к более детальной классификации его видов (уровней).

Из хаоса боевых проявлений стресса можно выделить четыре основных состояния, образующих континуум, каждый из которых отражает свой уровень адаптации и влияния на психику воина: конструктивный боевой стресс, боевой дистресс, боевой травматический стресс и посттравматический стресс. Эти состояния могут проявляться в острой форме (до 72 часов), хронической (более 72 часов) или отсроченной (спустя время после воздействия).

Конструктивный стресс: мобилизация ресурсов

Представьте себе солдата, который хорошо обучен, знает местность и уверен в своих навыках. Когда он сталкивается с опасностью, но воспринимает её не как катастрофу, а как вызов, запускается конструктивный боевой стресс. В этом состоянии доминируют реакции боевой настороженности и бдительности. Организм мобилизует все свои силы и возможности, направляя энергию на быстрое приспособление к условиям боя и достижение максимальной боевой эффективности.

Тело воина претерпевает поразительные изменения, превращая его в машину для выживания:

● Повышается бдительность, ускоряется принятие решений.

● Увеличивается сила и выносливость, позволяя выполнять тяжелую работу в режиме "бей или беги".

● Ускоряется свертываемость крови, что может спасти жизнь при ранении.

● Поддерживается температурный баланс в организме.

● Возрастает уверенность в себе и в товарищах.

При этом организм активно работает: учащается пульс и дыхание, повышается температура тела, кожные покровы краснеют или бледнеют, усиливается потоотделение, появляется сухость во рту и мышечный тремор. Могут измениться внешняя активность и частота мочеиспускания. Эти реакции – не признак слабости, а нормальный физиологический ответ на ненормальные обстоятельства.

Боевой дистресс: предел возможностей

Однако, когда сила и продолжительность действия боевых стресс-факторов увеличиваются, а ресурсы организма начинают иссякать, механизмы адаптации перенапрягаются. Восстановление сил становится затруднительным, и в деятельности военнослужащего появляются ошибки. В этот момент конструктивный стресс трансформируется в боевой деструктивный стресс, или дистресс.

Симптомы дистресса включают:

● Физиологические: гипервентиляция, учащенное сердцебиение, холодный пот, жажда, головокружение, утомление, тошнота, рвота, ознобоподобная дрожь.

● Эмоциональные: нервозность, беспокойство, тревога, нерешительность, раздражительность.

Эти реакции сопровождаются резким снижением уверенности в себе, в боевых товарищах и командире, что может привести к еще более деструктивным явлениям. Специалисты выделяют два основных типа дезадаптивного поведения при дистрессе:

● Импульсивный тип: характеризуется падением организованности, хаотичными и несвоевременными действиями (гипердинамия, "двигательная буря"), блокировкой сформированных навыков, снижением надежности из-за повышенной чувствительности.

● Тормозной тип: проявляется замедлением действий и движений вплоть до ступора, подавлением процессов восприятия и мышления (например, пропуском сигналов или нарушением приоритетов), трудностями с принятием решений.

Нарастание деструктивных процессов может сопровождаться более серьезными нарушениями:

● Эмоционально-сенсорные нарушения: искажение восприятия боевой обстановки (снижение четкости, точности восприятия размеров и расстояний), приоритетное восприятие второстепенных элементов, перенос внимания с внешних стимулов на внутренние, ощущение нереальности происходящего, возникновение иллюзий. Например, стрелок не может совместить мушку с целью, оператор не видит цель на экране, у летчика возникают пространственные иллюзии.

● Эмоционально-ассоциативные нарушения: ошибочные умозаключения, принятие неверных решений, нарушения памяти и воображения, снижение логичности и критичности мышления, мыслительный ступор.

● Эмоционально-моторные нарушения: снижение согласованности и точности действий (например, дергание курка, "вырывание рычагов"), снижение волевого потенциала, развитие "предстартовой лихорадки" или "боевой апатии", нарушение эффективности взаимодействия.

Боевой травматический стресс: точка невозврата

Боевой травматический стресс возникает, когда на воина воздействуют стресс-факторы такой разрушительной силы, что у него просто нет ресурсов для их преодоления. Это та самая "критическая точка", о которой мы говорили ранее.

Травматический стресс определяется специалистами как "специфический класс критически изменяющих обыденную жизнь событий, которые, обладая ярко выраженной новизной, чрезвычайно негативным воздействием (по причине серьезной угрозы собственной жизни) и высокой интенсивностью, являются крайне нежелательными для человека". Эти события, как правило, превышают возможность самоконтроля, обладают малопредсказуемой динамикой и приводят к многочисленным медико-социальным последствиям, о которых мы поговорим в следующих главах.

Понимание этих стадий стресса позволяет нам не только глубже осмыслить человеческий опыт на войне, но и разрабатывать более эффективные методы поддержки и реабилитации для тех, кто прошел через эти нечеловеческие испытания.

Итак, мы подошли к критической точке, где адаптация ломается, и стресс переходит в качественно иное состояние. Главное отличие боевого травматического стресса от его конструктивных и деструктивных собратьев заключается в том, что механизмы саморегуляции воина временно выходят из строя. Это словно предохранитель, который не выдержал напряжения и "выбило". Человек теряет способность ориентироваться в боевой обстановке, а порой и в собственной личности, и, что самое страшное, утрачивает контроль над своим поведением.

Симптомы "выбитого предохранителя"

На уровне психики боевой травматический стресс проявляется в удивительных и пугающих феноменах:

● Временная функциональная слепота или глухота: солдат может видеть происходящее, но его мозг не регистрирует угрозу, или он слышит звуки, но не способен их осмыслить.

● Анальгезия: частичная или полная потеря болевой чувствительности, что, хотя и кажется преимуществом в бою, является тревожным сигналом о глубоком нарушении.

● Зрительные и слуховые галлюцинации: человек может видеть или слышать то, чего нет на самом деле, погружаясь в мир, созданный его же травмированной психикой.

● Неспособность к концентрации, частичная или полная потеря памяти: травма может "стирать" воспоминания о критическом моменте или, наоборот, сделать их фрагментированными и бессвязными.

● Гиперестезии: аномальная повышенная чувствительность к обычным раздражителям.

● Нарушение логики и быстроты мышления, критического восприятия обстановки: воин не может адекватно оценить ситуацию или свои действия.

● Ослабление воли: неспособность принимать решения и действовать.

На поведенческом уровне симптомы проявляются в двух полярных формах:

● Гиперреактивная форма: метания в поисках укрытия, буйство, неконтролируемые вспышки истерического смеха, плача, крика, бешенства, раздражительности и злобы. Это словно внутренний ураган, вырывающийся наружу.

● Гипореактивная форма: состояние ступора, апатии, заторможенности движений, безразличия к опасности, "замирания под огнем", обморочные состояния. Здесь, наоборот, наблюдается полное отключение, паралич воли и реакции.

На телесном уровне боевой травматический стресс оставляет глубокие физиологические отпечатки:

● Чрезвычайно учащенное сердцебиение (свыше 160 ударов в минуту), давящая боль в области сердца и грудной клетке.

● Ослабление зрения и слуха, хотя физически органы чувств могут быть не повреждены.

● Неконтролируемые мочеиспускание и дефекация – проявление крайнего стресса и потери контроля над телом.

● Боли различного характера без видимой физической причины.

● Функциональные параличи рук, ног, всего тела.

Боевая психологическая травма: прорыв защитного барьера

Когда травматический стресс закрепляется в мышцах, в физиологической, когнитивной, эмоциональной, поведенческой сферах и в личности военнослужащего, проявляясь за рамками конкретной травматической ситуации, это уже боевая психологическая травма. Мы определяем её как прорыв защитного слоя психики (адаптационного барьера) военнослужащего, который сопровождается:

● Разрушением базовых ценностей: мир, безопасность, доверие – всё это может быть подорвано.

● Дезинтеграцией идентичности личности: воин может перестать понимать, кто он такой, потерять связь с прежним "я".

● Формированием разноуровневых патологических механизмов регуляции поведения: человек начинает действовать неадекватно в мирных условиях.

Боевая психологическая травма глубоко затрагивает базовые убеждения, ценности, личность, психику, нервную систему и тело военнослужащего. Она кардинально меняет его восприятие внешнего мира и самого себя, становясь мощным предиктором отсроченного боевого стресса.

Факт: По оценкам исследователей Н.В. Тарабриной и М.М. Решетникова, боевая психическая травма может развиться у 3,2% комбатантов, подвергшихся воздействию потенциально травмирующих событий. При этом 61,2% из них справляются с ней самостоятельно в течение двух лет, но у 38,8% прогнозируется развитие посттравматического стрессового расстройства (ПТСР).

За пределами ПТСР: новые горизонты

Важно понимать, что ПТСР – это не единственное отсроченное постстрессовое расстройство. В соответствии с последней Международной классификацией болезней (МКБ-11), в блок "Расстройства, непосредственно связанные со стрессом" входят:

● Посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР) (6B40)

● Осложненное посттравматическое стрессовое расстройство (6B41) – более тяжелая и стойкая форма.

● Затяжная патологическая реакция горя (6B42)

● Расстройство адаптации (6B43) и другие.

Однако в последние годы научная литература все чаще описывает феномен, который идет вразрез с привычными представлениями о травме – посттравматический рост. Это адаптивный отсроченный постстрессовый феномен, проявляющийся в том, что участники боевых действий, пережившие травматический стресс, не только выживают, но и обретают новую энергию, ресурсы и мотивацию для более активной и плодотворной жизни. Они словно "перерождаются" через боль, становясь сильнее и мудрее.

Выводы: континуум адаптации

Таким образом, все рассмотренные виды (уровни) стресса – конструктивный, деструктивный, травматический и посттравматический – несмотря на их качественные различия, отражают общую тенденцию человеческого организма и психики к адаптации:

● При конструктивном и деструктивном стрессе адаптивная активность направлена на выполнение боевой задачи.

● При травматическом стрессе и боевой психологической травме она нацелена на выживание.

● При отсроченных постстрессовых расстройствах (включая ПТСР и посттравматический рост) – на адаптацию к мирной жизни в условиях инерции "боевых рефлексов".

Этот подход отражает целостное видение континуума стрессовых боевых явлений, где каждый уровень определяется степенью влияния травматических событий на личность и организм военнослужащего. Глубокое понимание симптомов всех этих уровней позволяет нам разрабатывать и применять адекватные диагностические средства для их выявления и оценки, что является ключевым шагом к эффективной помощи тем, кто прошел через ад войны.

Психологическая травма и горе

Когда жизнь внезапно рассыпается на осколки, а мир, казавшийся таким прочным, рушится в одночасье, очень часто за этой катастрофой скрывается не только психологическая травма, но и глубокое, невыносимое горе. Эти два состояния тесно переплетены, одно усиливает другое, создавая сложный лабиринт переживаний.

Травма потери: когда мир переворачивается

Психологическая травма часто рождается из потери. Но это не просто утрата; это потеря, которая приходит внезапно, жестоко, нарушая все представления о безопасности и справедливости.

Представьте женщину, которая потеряла мужа в результате террористического акта. Её мир был разрушен в один момент. Помимо оглушающего шока и горя от потери любимого человека, она испытывает всепоглощающий страх и чувство незащищённости из-за внезапности и чудовищности произошедшего. Её разум постоянно возвращается к последним минутам перед взрывом, снова и снова проигрывая ужасные картины. Её мучает чувство вины – "Почему я не смогла его уберечь?" – даже если она объективно ничего не могла сделать. И к этому горю добавляется обжигающее чувство несправедливости и неутолимый гнев на виновных, на судьбу, на мир. Это не просто скорбь, это травма, которая перерезала все нити её прежней жизни.