Сломанный ангел

Почему проиграла? Да потому, что у входа нарисовалась группа людей, которых здесь быть не должно. Дорогие костюмы, смотрящиеся чуждо среди спортивных тренажеров, накаченные тела и бритвенно-острые взгляды, сканирующие окружающее пространство. Решение возникло мгновенно, как и ответ – по чью душу пришел человек, которого она не видела за спинами охраны и зрителей.

Интересно, оценит ли Ши Вон щедрость ее дара?

Су Нан нехотя выключила душ. Вытерлась. Решение не находилось. Встречаться с гостем было нельзя. Председатель Тон – не ученик старшей школы, его сложно будет убедить сохранить секрет семьи Юн.

Уйти через запасной выход? Но байк наверняка под присмотром, а его терять она не согласна. Бегство – не вариант. Это от львенка можно удрать, а старый лев легко вычислит и ее саму, и квартиру, и парней. Демоны, придется идти договариваться.

Она вышла в холл, закинув сумку на плечо. Шла нарочито медленно и повиновалась, когда стоящий у входа в кафешку мужчина в костюме открыл дверь, сделав приглашающий жест. Лев решил поговорить на нейтральной территории. Это обнадеживало.

Он сидел один в пустом зале. На круглом пластиковом столике стоял чайник с двумя фарфоровыми чашками. Су Нан принюхалась. Пахло жасмином и сухой травой – в кафе смогли найти не только фарфор, но и хороший зеленый чай, а не эту пародию в одноразовых пакетиках.

– Господин председатель, – поклонилась, опуская сумку на пол.

– Присаживайтесь, – старик указал на стул рядом с ним.

Председатель взял в руки чайник, налил и протянул чашку девушке. Та приняла ее двумя руками. Пригубила – нюх не подвел, напиток действительно был хорош.

– Вы ведь учитесь вместе с моим внуком?

– Мы из одной школы. Меня зовут Юн Су Нан.

– Юн… – задумчиво протянул мужчина, хмуря лоб, потом спросил: – Господин Юн Вон Сун – ваш родственник?

– Да, я из его семьи, – кивнула девушка. Ни капли лжи в ее словах не было: на время контракта она душой и телом принадлежала Юнам, а была ли на самом деле их кровной родственницей – об этом председателю знать не обязательно.

Старик медленно кивнул, точно соглашаясь. Взглянул на девушку, и она поежилась под прицелом его внимательных, совсем не старческих глаз. Этот острый, тяжелый, испытывающий взгляд сдергивал защитный покров, проникая вглубь черепной коробки. В этот момент председатель был неуловимо похож на учителя, и она ощутила себя глупой девчонкой, пытающейся скрыть правду.

– Вряд ли мой внук оценит то, что вы сделали для него, – произнес председатель после долгой паузы, – а если и поймет, то не будет благодарен. Я бы хотел сделать это за него. Спасибо вам за бой и за финал.

Она склонила голову, принимая неожиданный дар.

– И я заранее прощу прощение за свои слова. Они будут вам неприятны.

Су Нан с трудом сдержала усмешку – она знала, что скажет председатель Тон. Но какой силы человек… Одного взгляда хватило, чтобы ее личный щит пошел трещинами. Девушка сцепила руки в замок, скрестила ноги, принимая максимально защищенную позу.

– Вы понимаете, насколько сложно для человека моего положения встретить по-настоящему близких людей? Внуку повезло – у него есть друзья, но девушек до сего момента он близко к себе не подпускал. Я не тороплю его с выбором. Пусть закончит школу, университет, а после, если у него не будет симпатии, я найду ему невесту.

Су Нан слушала, склонив голову набок. Несмотря на все усилия, усмешка смогла пробраться на губы, заставляя их растянуться в непочтительной улыбке. Ах, как нехорошо выказывать неуважение к такому человеку. Но если бы он знал, что в ее жизни никогда не будет ни университета, ни симпатии, не стал бы тратить свое время и привносить смуту в ее четко выстроенную жизнь. И ведь не было ни единого повода на обиду, но неясное чувство обделенности – точно перед носом помахали кимчи и отобрали – заставляло чувствовать себя не в своей тарелке.

Учитель говорил: «Все люди произносят правду по-разному, даже если они повторяют ее слово в слово». И дело не только в словах. Важно все: взгляд, жест, интонация.

Она ловила сочувствие во взгляде председателя, читала угрозу в расслабленно лежащих на столе руках и видела свое будущее, прячущееся между обыденных слов.

– Сколько вам осталось до испытаний?

Су Нан удивленно вскинула брови. До экзамена в школе? Нет, он сказал «испытаний».

– Я про вашу настоящую семью в Гонконге. Вы ведь на выпускной ступени? Сколько вам осталось до финальных испытаний?

Сколько председателю осталось жить с таким уровнем осведомленности и любопытства? Впрочем, это не ее забота.

Мысли невольно скользнули на тему испытаний. Среди учеников ходило о них много разных слухов. В семье не существовало каких-то определенных заданий или их количества. Каждый ученик проходил свои, назначенные ему наставниками. Придерживались лишь правила трех жертв: кровь за семью, кровь за брата и кровь за страну. Для женщин добавлялось четвертое – первая кровь с мужчиной. Строго отслеживалось и то, чтобы каждый ученик закончил одно из заданий смертью врага, павшего от его руки. Но главное – никто, кроме наставника, не мог сказать, когда начнется сам экзамен. Кого-то похищали ночью из постели, выкидывая на улицу в глухом районе без еды и денег. Кого-то арестовывали по ложному обвинению и бросали в тюрьму. Фантазия наставников – девушка передернула плечами – была богатой.

Су Нан еще не приходилось убивать, но когда придется, была уверена – рука не дрогнет. И разве должен ее сейчас волновать председатель Тон со своим обыденным беспокойством о внуке?

– Никто не знает своей дороги, – ответила, стирая с лица усмешку, – как и то, куда она приведет. Я услышала достаточно. Позвольте мне удалиться.

Ши Вон вышел из раздевалки. Поискал взглядом Су Нан, понимая, что бесполезно – девушка наверняка улизнула домой. Мельком отметил сосредоточенно-торжественный вид администратора. Вышел на улицу, стараясь делать шаги поменьше, а по лестнице и вовсе пришлось спускаться боком. Пусть он и выиграл, девчонка знатно его потрепала. Мысль о том, что она поддалась, Ши Вон упорно гнал прочь. Резона поддаваться не было – никого из знакомых в зале не должно было быть, а ради него Су Нан не стала бы притворяться слабой. Значит, ошиблась, с кем не бывает, а ему повезло воспользоваться ее ошибкой.

Он прошелся до места, где припарковал байк, взглядом зацепившись за знакомые номера стоящей на противоположной стороне улицы машины. Выругался, развернулся и торопливо зашагал обратно.

Ши Вон замер сбоку от витрины кафе, вглядываясь в ярко освещенный зал. Мозгов хватило, прежде чем врываться – оценить обстановку. Если дед здесь, значит, решил ограничиться разговором. Но в случае с дедом и простой разговор мог перерасти в поединок, причем не обязательно словесный. Особенно, если за столом достойные противники.

Разумом Ши Вон понимал – Су Нан справится, ее и не к такому готовили – но сердце не хотело успокаиваться. Внутри все переворачивалось при мысли, что девушка сейчас чувствует по его вине. Нет, он не может остаться в стороне, и Ши Вон поспешно шагнул ко входу в клуб.

– Не так быстро, господин, – Чон Мэн Хо, начальник службы охраны деда, преградил ему путь.

Ши Вон вскинулся, и мужчина быстро добавил:

– У нас нет особых указаний. Господин председатель хотел познакомиться с вашим новым другом.

Вот только «новый друг» одним своим существованием угрожает репутации семьи Тон. И председатель сделает все, чтобы их знакомство закончилось, толком и не начавшись. Ему плевать, что Ши Вон впервые встретил ту, с кем можно обсудить не только последние новинки моды или банкротство компаний на рынке. Ведь репутация важнее чувств наследника. Важнее доверия. И понимание этого поднимало из глубины сознания темную волну гнева.

Они вдвоем перегородили вход в клуб, и на них начали оглядываться.

– Пропусти, – с угрозой потребовал Ши Вон, сжимая кулаки. Гнев ударил в голову, и от того, чтобы не броситься на Чон Мэн Хо, его удерживали последние крохи здравого смысла. Начальник прочитал свой приговор на лице молодого Тона, побледнел и уступил, освобождая путь.

– Подождите, – председатель остановил поднявшуюся из-за стола Су Нан. Он тоже встал, оказавшись чуть выше девушки. Темный свитер и простые серые штаны делали его облик обыденным. Встреть она его на улице – никогда бы не признала за председателя мультимиллиардной корпорации.

Девушка стояла спиной к двери и не видела, как та приоткрылась, впуская внутрь Ши Вона. Как дернулись и тут же застыли на месте охранники, узнав молодого хозяина.

Дед бросил быстрый взгляд на внука, прося не вмешиваться.

– Знаю, это неправильный вопрос, и мой внук его уже задавал, но я готов его поддержать. Если вы захотите изменить свою жизнь, поселиться в Корее, я помогу. На свете нет ничего невозможного, надо лишь правильно расставить приоритеты. И дорога в тысячу ли начинается с одного шага. Я готов его сделать вместе с вами.

Су Нан замерла, удивленно глядя на человека, готового ради нее встать на путь смерти. Теперь понятно, в кого Ши Вон пошел упрямством. Но председатель… Такой хороший человек – редкость в современном мире. Тем более она должна сохранить ему жизнь. И потратить на объяснение пару минут.

– Вы предлагаете отказаться от семьи? От тех, кто меня вырастил, кто помог отцу, дав бесплатно дорогое лекарство, кто оплатил учебу брата? Простите, я понимаю ваши чувства и обещаю больше не доставлять беспокойства, но не просите предавать.

Повернулась, шестым чувством угадав, кто стоит у нее за спиной. Бросила предупреждающий взгляд – не вмешивайся – и вышла из кафе. На душе было муторно, хотелось кого-то убить, и потому она гнала байк по улицам, подрезая и злостно нарушая. Сзади сигналили, ветер выбивал слезы – она не опустила щиток на шлеме – и холод обжигал щеки, высушивая слезы и выстуживая душу.

Глава девятая

– Как сходила? – Дохляк поднялся из-за стола. Налил чай, и Су Нан кивнула, с благодарностью принимая чашку. Она продрогла и замерзла, зато ветер выдул из головы все глупости.

– Нормально.

Парень пристально посмотрел ей в лицо и задал тот самый, проклятый демонами, вопрос:

– У тебя глаза красные. Почему?

Потому что была уверена: после восьми лет девочки не плачут, ведь слезы – оружие, а не слабость. Потому что сегодня боль в сердце отозвалась забытым чувством жжения в глазах и по щекам потекло горячее и соленое. Потому что никогда и никому она не поддавалась в спарринге и никогда не говорила с чужим человеком о семье.

Да, четверка умела доставлять проблемы. Хуже было то, что снобы ухитрились пролезть в душу и внести смуту, заставляя ощутить – ее! лучшую ученицу в группе! – ущербной. И все, чем она так гордилась, внезапно поблекло, потеряв свою ценность.

Ничего, осталось два месяца. Она справится, а дальше жизнь вернется на круги своя. Будут тренировки, занятия и беседы с учителем. И она наберется храбрости и расскажет ему все, а он с нежностью проведет узловатой ладонью по ее волосам и назовет глупышкой. Пусть он никогда не говорил, но Су Нан верила – учитель выделяет ее среди остальных учеников.

При мысли о семье и учителе на сердце стало легче. Она вскинула голову, встречая внимательный взгляд Дохляка. Парни – не учитель, им нельзя знать о ее слабости.

– Заболела, наверное, – пожала плечами, – по школе вирус ходит, могла подхватить.

Дохляк озабоченно нахмурился, потрогал ее лоб, хмурясь еще сильнее:

– Ледяной. У тебя не повышенная, а пониженная температура.

У нее повышенный уровень глупости, но в этом она не признается.

– Перестань, – отбросила его руку, – все нормально. Выпью на ночь теплого кипятка, завтра утром буду как новенькая.

Она действительно собиралась лечь спать, выкинув переживания из головы.

Если Су Нан правильно просчитала председателя, он не побежит завтра в школу с ее разоблачением. Предпочтет остаться в стороне и наблюдать. Ей позволят спокойно жить до тех пор, пока она не станет угрозой Ши Вону. Потом сотрут в порошок, но до этого председатель позволит сохранить честь и выполнить контракт. Удивительная щедрость для человека его круга. Насколько она знала, остальные снобы становились сущими неврастениками, стоило завести речь о репутации семьи.

У случившегося был и положительный момент – Ши Вон наконец-то начнет держаться от нее подальше. Не пойдет же он, в самом деле, против воли деда? Так и наследства лишиться недолго.

Су Нан быстро помылась, надела плюшевую пижаму, нырнула в постель. Откопала среди подушек белого мишку с ярко-красным шарфиком на шее, прижала к себе и прикрыла глаза.

Когда она готовилась стать Су Нан, то изучала привычки девушки, выслушивала занудные рассказы о друзьях, глупые истории из детства. И было любопытно, каково это – жить избалованной девочкой из богатой семьи. Но оказалось – ничего хорошего в той жизни не было. В семье и то отношения были теплее, чем в школе для снобов. Пижама – желтая с ярко-рыжими пятнами, напоминающая шкуру жирафа – была одной из попыток стать внучкой председателя, как и плюшевый мишка. Ведь девочки должны любить плюшевые игрушки, спать в смешных пижамах и читать романы про принцев.

От принцев-идиотов Су Нан затошнило на десятой странице, а вот пижама с мишкой неожиданно понравились. Так и прижились в спальне. И сейчас она крепче прижала плюшевую мягкость к груди, прошептав в темноту:

– Идиоты. Какие мы все идиоты.

А ночью четверка приснилась в полном составе. Вот только смотрела Су Нан на них в прицел снайперской винтовки.

В школе ее встретила все та же неопределившаяся настороженность. Лишь Да Хэ порадовала полыхнувшей во взгляде ненавистью. Неопределенность Су Нан не любила, а потому приветствовала одноклассницу широкой улыбкой. Девушку от ее улыбки перекосило, и настроение Су Нан поднялось еще на пару делений вверх. Все же прекрасно, когда есть в мире люди, столь ярко ненавидящие без оглядки на общественное мнение.

Врагов надо держать к себе ближе, чем друзей, и Су Нан с предвкушением ждала мести от королевы класса. «Удиви меня», – прошептала беззвучно, занимая место за последней партой.

Дальний от окна угол, по мнению одноклассников, – самое то для Грязнушки. Она не возражала. Отсюда весь класс был как на ладони, и можно было, не напрягаясь, разгадывать интриги снобов, просчитывать заключаемые или разрушаемые союзы. Детишки оттачивали будущее мастерство воротил финансового мира, она оттачивала свое.

– Доброе утро, класс.

Мгновенно наступившая тишина, ставшие сосредоточенными лица. Здесь умели учиться. Каждый из учеников был полон амбиций своей семьи, а учителя умело этим пользовались, составляя ежемесячные рейтинги и поддерживая конкуренцию в классе. Учителей же школа подбирала лучших среди лучших.

Су Нан несколько раз имела разговор с преподавателями математики, французского и английского. Если с математикой было несложно заваливать контрольные, решая ровно треть, то с иностранными языками одними тестами на уроках не обходилось. Пришлось рекомендовать председателю Юн дополнительные уроки для внучки в клинике.

Но раз и с математикой вышел глупый прокол. Су Нан решила единственную задачу из пяти на министерской проверочной работе, вот только, по закону подлости, именно эта задача оказалась по силам лишь двум лучшим ученикам класса. Су Нан стала третьей.

Учитель заподозрил тщательно скрытый талант математического гения, Су Нан стояла насмерть и старательно демонстрировала тупость следующие две недели, заваливая простейшие задачи. От нее отстали. Решенную задачу списали на случайность, хоть Су Нан аккуратно подталкивала учителя к мысли, что она ее просто списала. Но учитель был опытный, на провокацию не повелся. Жаль. Су Нан не помешал бы скандал, чтобы провернуть парочку вещей.

– Ученица, о чем вы задумались? Может, поделитесь с нами?

Девушка вздрогнула, обругала себя и торопливо уткнулась в учебник.

– Простите, учитель.

Над головой насмешливо фыркнули, но придираться не стали.

Су Нан тщательно изучила переданный ей листок с заданиями, вспоминая, что они там проходили в прошлом году. С некоторых пор она начала подозревать учителя в попытках обнаружить истинный уровень ее знаний, а этого было нельзя допустить.

На большой перемене к ней подошли.

«Наконец-то» – с облегчением выдохнула Су Нан и приветливо оскалилась. Три девицы вздрогнули, нервно переглянулись. Су Нан помрачнела и попыталась исправить ситуацию, вернув на лицо маску дурочки. Из-за четверки совсем забылась, что зашуганно вздрагивать надо именно ей. Девицы об этом тоже вспомнили и заметно расслабились, заметив, как у Су Нан забегали глазки, а на лице появилась бледная растерянность. Что бы там не думала себе четверка, один ужин в их компании не может затмить месяцы террора. Так что жертва пусть и начинала рыпаться, но все еще должна была бояться своих «добрых» одноклассников.

– Су Нан, у меня в пятницу день рождения, – нелюбезно объявила одна, не особо скрывая своего отношения.

– Мы устраиваем вечеринку для всего класса.

– Ты тоже приходи.

Су Нан давно заметила, что неразлучные двойки или тройки подруг обладали коллективным разумом и способностью продолжать речь друг друга.

Она повертела карточку со смешной картиной фиолетового бегемотика и спросила:

– Кто-то еще будет?

– Может быть, – загадочно протянула одна из девиц, переглянулась с подругами, и они втроем одинаково захихикали.

«Точно будет», – уверилась Су Нан, а еще она станет главным блюдом для развлекающихся детишек.

– Ты же не испугаешься прийти?

Ее откровенно провоцировали.

– Там будут такие красавчики…

И соблазняли.

Похоже, Да Хэ велела обещать все, что угодно, лишь бы затащить Су Нан на вечеринку. Кто она такая, чтобы разочаровывать врага?

– Хорошо, приду.

Девчонки просияли и упорхнули к себе.

«Пижамная вечеринка» прочитала Су Нан на приглашении. Вот и пригодится ее любимая пижама.

      В четверг до нее снизошли. Нависли сверху над столиком в библиотеке, давя силой миллионного авторитета. Перекрыли обзор остальным, благо столик, облюбованный ею, был с одной стороны скрыт стеллажами с книгами.

– Надеюсь, у тебя хватит ума завтра никуда не ходить?

Ни «здравствуй», ни «как дела». Она так и не разобралась в отношении к ней четверки, да и они, похоже, тоже. Вроде и не нужны друг другу, еще и разные, точно день и ночь, но из мыслей никак не желали убираться. Вот же… раздражает!

– С каких пор я должна отчитываться?

Подняла голову и тут же пожалела об этом. Мин Ен на расстоянии вдоха – удар тока по нервам. Его злость обожгла кожу, опалив румянцем. Исполненный гнева темный взгляд спустился ниже, зацепился за губы, и парень, нервно сглотнув, отшатнулся от стола.

Су Нан незаметно перевела дыхание. Этот парень – точно скала: твердый и упрямый, а еще неумолимый в своем желании прикончить ее. И нервирует куда больше, чем Ржавый, чья больная фантазия известна за пределами Кореи.

– Не надоело? Нравится быть жертвой? – высказался главный умник четверки Джунг Су. Су Нан с огорчением отмела вариант доказать правоту самым простым способом: ударом под дых. Да и не станет она объяснять, что не привыкла бегать от драки – врага надо уважать, а не игнорировать. Если тебе летит кулак в лицо, прими его с достоинством и ответь тем же.

– Мне за это платят, не забыл?

Парни скривили холеные рожи. Куда им понять такую простую вещь, ведь в их мире платят они, а не им.

– Не беспокойтесь, ничего опасного мне не грозит.

Никто в нее не станет стрелять, гоняя по двору, как сделал, напившись, наставник Байянзи. Никто не станет привязывать на солнцепеке без воды, заставляя игнорировать жажду в состоянии медитации. Детишки не представляют, что такое настоящая жизнь. А все их интриги… Она криво усмехнулась.

– Развлекаешься? – рыкнул, выходя из себя, Мин Ен. Вцепился в плечо, выдергивая из-за стола. – Не боишься сорваться?

Су Нан скривилась. Умел, сноб, бить по больному, как будто видел ее страхи насквозь или на самом деле знал, насколько проще ударить силой, чем нанести удар словами. Или сдержать своего дракона, если он жаждет крови.

Ладони сжались в кулаки. Захват, бросок, и тело сноба ломает собой библиотечный столик. Картинка вышла столь четкой, что Су Нан будто наяву услышала хруст ломаемой мебели и беззвучно застонала от невозможности воплотить желаемое.

Подняла голову, встречаясь взглядом со снобом. Тот понимающе усмехнулся и разжал руку, отпуская плечо девушки.

– Просить бесполезно, да?

Она кивнула.

– Тогда могу я надеяться, ты завтра никого не убьешь? – тихо спросил Ши Вон, и Су Нан внимательно посмотрела на парня. Осунувшееся лицо, синяки под глазами. Выглядел так, словно вместо сна его гоняли по ночам. Дед решил отвлечь внука от неподходящей девушки? Похоже на то. Впрочем, ей нет дела до наследника Тон.

– У тебя нет права на это, – ответила жестко, стараясь не думать о том, что грусть в глазах Ши Вона делала его похожим на бродячего пса, застывшего у мясной лавки. Старалась, но получалось плохо. Как и выкинуть из головы желание подойти, погладить по голове, дать кость. Тьфу, какая кость! Эта четверка точно сведет ее с ума.

– Ты забыла, где учишься? – вмешался Мин Ен, сразу вспомнив, что его семья занимает не последнее место в попечительском совете школы, и любой скандал отразится на репутации учеников. – Не уверена, лучше не ходи.

Ну вот, они снова пришли к тому, с чего начали.

– Я сама могу решить в чем уверена, а в чем нет. Если так боишься за их жизнь, попроси не трогать меня.

Она провоцировала, не ожидая никаких действий, но сноб неожиданно легко согласился.

– Хорошо.

Бросил слово и ушел, точно Су Нан должна была понять, что значит это его «хорошо». Парней следом смахнуло в одно мгновение, только Чан Ук задержался, дабы ободряюще подмигнуть.

Су Нан без сил опустилась на стул. Прикрыла глаза, ощущая, как наваливается усталость. Внутри зрела уверенность в грядущих неприятностях. Сноб, он же не успокоится, пока не сведет ее в могилу. И зачем она его спровоцировала?! Лучше сто Да Хе пережить, чем одного Мин Ена. Но идти на вечеринку надо. Не пойдет – Да Хе устроит что-нибудь в школе, а сноб прав – она должна помнить о репутации. Так что не станет Су Нан ничего менять – вечеринке быть.

Предвкушающий вид Да Хе, активные перешептывания, глупое хихиканье и блестящие азартом взгляды одноклассников тревожили дракона, и тот ворочался внутри Су Нан, с кровожадным нетерпением ожидая жертву.

Стоило, конечно, прислушаться к словам Мин Ена и не ходить сегодня на вечеринку, но как тогда она научится сохранять контроль во время драки? Учитель говорил: «В конечном итоге побеждает не тот, кто сильнее телом, а тот, чей дух свободен от демонов».       Сегодня она собиралась победить парочку своих, если Мин Ен не вмешается и не испортит все.

– Буду поздно, – объявила, входя на кухню, и парни вскинулись, отрываясь от поедания рамена.

Дохляк, естественно, не смог удержаться от вопроса, и пришлось пояснять:

– Пригласили на вечеринку.

– Ты точно дура. Мало того, что над тобой издеваются в школе, решила еще и вечером добавки получить? – зло выпалил парень, и Су Нан в который раз пообещала себе разобраться с подчиненным. Не дело, если возраст становится помехой для авторитета главаря. Но сейчас придется объясниться, иначе информация уйдет в семью, и там зададут те же вопросы.

– Семья Юн стала партнером семьи Ли. Это меняет расклад. К тому же Ли Мин Ен неофициальный лидер в школе. Он уже проявил ко мне интерес, так что приглашение – попытка сработать на опережение, если семьи действительно сблизятся.

Дохляк хмуро переварил информацию. Су Нан терпеливо ждала, пока он сделает выводы. Что поделать, подчиненные у нее – простые парни из низов. И для некоторых вещей им банально не хватает мозгов и образования.

– И какой интерес он к тебе проявил? – вычленил самое важное для себя Дохляк.

Су Нан мысленно выругалась. Нет, с этим определенно надо что-то делать. Еще пара таких разговоров, и ее начнут тайно сопровождать в школу и обратно. А с талантом четверки навлекать на нее неприятности можно делать ставки, как быстро они столкнутся нос к носу. Ей совсем не хочется проверять, как отреагирует семья на столь странную дружбу.

– Обычный интерес. Ты в курсе моей репутации в школе. Хотел убедиться, что не стану распространяться о травле при встрече с его семьей.

– Урод, – припечатал Дохляк, – мог бы и помочь.

– С чего бы, – пожала плечами Су Нан, – в конечном счете, она сама виновата. А он не нанимался перевоспитывать дур.

Парень несогласно покачал головой, но возражать не стал.

– Встретить? – поинтересовался.

О да! Только непонятных личностей, забирающих ее с вечеринки, не хватает для полного краха ее репутации.