Усмиритель душ. Том 1

– Просто тень, успокойся. – Чжао Юньлань провёл рукой по стене, и посыпались алые хлопья, похожие на отсыревшую штукатурку.

– Т-тень?

Чжао Юньлань чуть повернул голову, и лицо его исказила жуткая улыбка. Стажёру показалось, что его душа попала в плен чёрных глаз начальника.

– Видишь ли, порой у человека несколько теней, – пугающе спокойным тоном ответил Чжао Юньлань.

Он никак не ожидал, что в следующую секунду Го Чанчэн от страха лишится чувств и скользнёт вниз по стене.

– Тебе что, заняться нечем? – проворчал Дацин, обходя кругом стажёра. – Хочешь байки травить – садись пиши роман, потом в сеть выложишь. Зачем бедолагу до обморока доводить?

– Я же не специально, – Чжао Юньлань легонько пнул Го Чанчэна, и парень окончательно сполз на пол. – Откуда мне было знать, что малец такой впечатлительный? Слово скажешь – сразу хлоп в обморок. Думал, максимум в штаны наделает. Я бы тогда ему премию подгузниками выдал. – Он закинул стажёра на плечо, как мешок картошки, и с ехидством в голосе добавил: – Ты мне лучше скажи, кто пропихнул его к нам? Втюхали этого чайника, а мне теперь что с ним делать? Бесит.

– Говорят, за него какая-то шишка из министерства попросила, вроде дядя этого парнишки.

– Он вообще в курсе, что наше управление министерству не подчиняется? Или он надеялся, что растяпе-племяннику присвоят медаль посмертно?

– Так что ж ты молчал, когда пришло распоряжение о зачислении? Поздно уже возмущаться. Трус.

– Лучше поступиться принципами, чем умереть с голоду[14]. – Чжао Юньлань затушил сигарету и шлёпнул кота по морде. – Прежде чем прикидываться, что ты такой весь из себя правильный, подумал бы, откуда берётся зарплата, премия и привилегии, благодаря которым никто из других ведомств не вставляет тебе палки в колёса. Это, мать твою, с неба падает? Разве не я всё организовал? А что твои принципы? Их на хлеб не намажешь!

Дацину грех было жаловаться: он питался импортным кошачьим кормом в неограниченных количествах, и ответить на упрёк ему было нечем.

– К тому же, когда пришло распоряжение, его имя появилось в Приказе Усмирителя душ. Само собой, я решил, что парень со сверхспособностями. Откуда мне было знать, что Приказ, как и я, ведёт политические игры?

Чёрный кот, услышав, как Чжао Юньлань шутит над такими серьёзными вещами, вдруг ощетинился:

– Хватит нести чушь!

Приказ Усмирителя душ испокон веков поддерживал порядок между тремя мирами, присматривал за людьми и духами и расследовал дела, в которых были замешаны сверхъестественные силы. В древние времена он относился к службе Высшей истории, а после образования Китайской Народной Республики стал частью Министерства общественной безопасности, где было создано управление специальных расследований. Нынешний его глава – Чжао Юньлань – являлся по совместительству начальником Приказа и был поистине уникальной личностью. Везде и всюду он чувствовал себя как рыба в воде, ладил с обитателями всех трёх миров и никогда не упускал случая повеселиться. Старый кот понимал: с такими талантами Чжао Юньлань мог с лёгкостью сделать головокружительную карьеру и беззаботно наслаждаться жизнью, если бы не унаследовал на свою голову Приказ Усмирителя душ.

Дацин решил сменить тему:

– Что это было? Почему Зеркало прозрения забило тревогу?

– За нами увязалась какая-то тварь. Не знаю, какая именно. Впрочем, она сбежала, как только я её заметил, видимо, не собиралась на нас нападать.

– Это не тот, кого мы ищем?

– Хороший вопрос. Ты ведь видел отпечаток ладони около тела. Она костлявая с длиннющими пальцами – явно нечеловеческая. – Чжао Юньлань брёл по коридору, таща на себе Го Чанчэна. – М-да. А паренёк-то тяжёлый, надо скинуть его где-нибудь.

Он приметил уголок, опустил стажёра на пол и присел рядом на корточки. Как бы Чжао Юньлань ни относился к стажёру, но бросать бедолагу на произвол судьбы всё же не собирался. Он достал из кармана бутылёк и разбрызгал жидкость вокруг Го Чанчэна, затем прикусил до крови средний палец и оставил меж его бровей алый след. Капля мгновенно впиталась в кожу, и на мертвенно-бледном лице парнишки проступил румянец. Завершив ритуал, Чжао Юньлань зарядил стажёру пощёчину и тихо выругался: «Тупица».

– Хватит дурью маяться, – возмутился Дацин. – Юньлань, посмотри на часы.

Чжао Юньлань опустил взгляд: циферблат Зеркала прозрения вновь покраснел. Позади вдруг послышалось кошачье шипение, он оглянулся на звук и увидел старуху. Она, встретившись с ним глазами, развернулась и двинулась прочь, но пару шагов спустя остановилась, словно приглашала следовать за собой.

– Это человек или призрак? – поинтересовался кот, поскакав вперёд.

– Часто средь бела дня призраков видишь? Подумал бы хоть немного, морда щекастая!

Они завернули за угол, но старухи уже и след простыл. Перед ними открылась лестница, ведущая на крышу.

– Что это? Ну и вонь, – чихнув, проворчал Дацин.

– Зря я ругался на профессора, во всём виновата старушка. Идём наверх, посмотрим, что там.

Чжао Юньлань подхватил кота и осторожно двинулся по упругим ступеням, которые прогибались под ногами, словно живые. Вдоль всего пути из тьмы тянулись бесчисленные тени, пытаясь схватить смельчаков, вторгшихся в их царство. Но как только они касались брюк Чжао Юньланя, всякий раз отскакивали, как ошпаренные.

– Самоубийства в учебных заведениях не редкость, поэтому, пока число смертей не превысит определённый показатель, никто и палец о палец не ударит, – сказал Чжао Юньлань. – Слышал, что в Лунчэнском университете уже третий год с этим проблемы. Здания в старом кампусе по большей части малоэтажные: чтобы разбиться насмерть, надо ещё постараться. А в новом раздолье, помирай не хочу!

Они уткнулись в закрытую дверцу, сквозь щели в которой пробивался тусклый свет. Чжао Юньлань вытащил из кармана проездной и подцепил замок. Хватило слабого нажатия, чтобы ржавая дверь со скрипом отворилась. С зажигалкой в руке он вышел на крышу. С восемнадцатого этажа открывался прекрасный вид: вокруг кампуса пышно разрослась зелень, как будто лес затесался в самый центр города, рядом с оживлённой дорогой.

Чжао Юньлань увидел у края крыши девушку и осторожно позвал:

– Эй…

Не успел он договорить, как та молча полезла через перила.

Чжао Юньлань не раздумывая бросился к краю, чтобы её остановить, но пальцы прошли сквозь тело незнакомки, и её фигура растворилась в воздухе.

– В чём дело? Это была иллюзия? – спросил кот, подскочив к нему.

– Всё произошло слишком быстро. Я не успел понять.

Чжао Юньлань озадаченно растирал пальцы, когда позади послышались шаги. Он обернулся на звук и увидел ту же девушку. Понурив голову, она медленно брела по крыше, затем вдруг перешла на бег и вновь спрыгнула. Чжао Юньлань попытался поймать её за плечо, но пальцы опять нащупали воздух, а тень исчезла.

Началась безумная карусель: словно поддавшись модному веянию, девушки с размытыми лицами стали соскакивать друг за другом вниз. Чжао Юньлань пытался спасти каждую, но все они оказались бесплотны. После восьмой прыгуньи Дацин сдался и уселся в сторонке, дёргая из стороны в сторону чёрным пушистым хвостом.

– Хватит, это ведь всё равно что гоняться за ветром! – крикнул он взмокшему от пота начальнику.

Чжао Юньлань проигнорировал его слова. Он был очень силён и запросто мог разобраться с любым хулиганом, но сбитый режим и редкие тренировки давали о себе знать: всего за несколько минут он запыхался.

– Ладно одна-две попытки, но восемь! Неужели ты не видишь, что она бесплотна?

– Откуда ты знаешь, что это одна и та же девушка? А если следующая окажется человеком? Если пространство меняется, ты точно сумеешь определить, где смертная, а где фантом? Третье правило кодекса гласит: не путай догадки с фактами. Или у тебя после еды память отшибает?

Обычно острый на язык кот виновато вильнул хвостом и пробормотал:

– Не учи учёного… Мне несколько тысяч лет, будет ещё какой-то щенок указывать мне, что делать!

– Ещё слово, и лишишься корма! – пригрозил Чжао Юньлань.

Дацин вспомнил, что находится в зависимом положении, и только мяукнул в ответ. В ту же секунду на крышу выскочила девятая девушка.

– Постой! – крикнул Чжао Юньлань, но та не обратила на него внимания и, словно стрела, спущенная с тетивы, устремилась к земле. – Твою мать. – Он снова поймал воздух и ударился ладонью о холодные перила.

Кот подошёл ближе, коснулся передними лапами ограждения и принюхался.

– Знаешь, в чём-то ты всё-таки прав. Существуют легенды о неупокоенных душах, которые привязаны к месту своей смерти и переживают её раз за разом. Но я никогда не слышал, чтобы всё происходило так скоро.

– Тогда что это?

– Иллюзия, созданная при помощи каких-то чар. – Кот попытался придать своей морде серьёзное выражение. – Кто-то намеренно заманил нас сюда и пытается так запутать. Но кто это делает и почему, я понятия не имею.

– Мне всё равно кажется…

– Ты бы лучше так моральные принципы отстаивал! Почему там, где нужно проявить гибкость, ты вечно упрямишься как осёл? Приказ существует уже миллионы лет, кодекс давно стал пустой формальностью, что ж ты вцепился в него мёртвой хваткой? Ты… – голос Дацина оборвался, когда он увидел на крыше десятую девушку.

Незнакомка не обратила на них внимания. Она медленно подошла к краю, опёрлась руками о перила и собралась спрыгнуть, как и предыдущие девять иллюзий. Чжао Юньлань сразу почуял неладное и за секунду до падения успел схватить её за талию. Его руки отяжелели, на тыльной стороне кистей вздулись вены: на этот раз он поймал настоящего человека.

Кот, вскочив на перила, выпучил зелёные глаза. На вытянутых руках непросто удержать даже ребёнка, что уж говорить о взрослом человеке. Чжао Юньлань повис, зацепившись одной ногой за ограждение. Девушка, словно только теперь осознала, что происходит, пронзительно закричала и инстинктивно начала вырываться.

– Угомонись! Будешь дёргаться – упадёшь! – Ограждение вдруг заскрипело и стало шататься, но он и бровью не повёл. – Не бойся, всё будет хорошо, потерпи ещё немного…

И тут стальная перекладина выломалась! Чжао Юньлань услышал странный смех за спиной. Повернув голову, он увидел на крыше толпу зевак, все они стояли в стороне и злорадствовали.

Дацин взвизгнул, словно ему наступили на хвост. Кто-то с ноги распахнул дверь на крышу и метнулся к краю. Ограждение обвалилось окончательно. Чжао Юньлань мгновенно перенёс центр тяжести на пятки и развернулся, толкнув девушку в объятия внезапно появившегося мужчины, но сам удержаться не смог. В последний момент он успел зацепиться рукой за край крыши и повис на высоте восемнадцати этажей.

Теперь Дацин разглядел спасителя: им оказался Шэнь Вэй.

Не раздумывая, профессор оттолкнул девушку от края крыши, рухнул на колени и схватил свободную руку Чжао Юньланя.

– Дайте мне вторую руку! Быстрее!

Глава IV

Чжао Юньлань поколебался, но, заглянув в глаза Шэнь Вэю, увидел своё отражение в густой темноте и всё же разжал ладонь. Он тотчас пожалел о том, что доверил чужому человеку свою жизнь. В голове пронеслось: «Что я творю?!» – но тут профессор рывком подтянул его наверх и стиснул в своих объятиях так сильно, будто обрёл давно утерянное сокровище. По инерции оба повалились на крышу.

Шэнь Вэй не производил впечатления крепкого мужчины, но сила в его руках говорила об обратном: от цепкой хватки у Чжао Юньланя онемели запястья. Он опустил взгляд и, обнаружив, что кисть посинела, тотчас попытался высвободиться. Профессор отпустил его и неловко поправил очки, пытаясь скрыть смущение.

Чжао Юньлань заметил странность в этом движении, и в его голове промелькнул вопрос: «А мы раньше не были знакомы?»

– Спасибо за помощь, а не то я бы и дальше качался тут, как маятник университетских часов. – Он достал из кармана влажные салфетки и, стерев кровь с содранного предплечья, протянул одну профессору: – Возьмите.

Чжао Юньлань как бы невзначай коснулся кончиков пальцев Шэнь Вэя, но тот отпрянул. Полицейский понял, что настаивать не стоит, и переключился на девушку:

– Рассказывай, что у тебя стряслось? Парень бросил? Преподаватель отругал? Курсовую не сдала или экзамен завалила? С вас родители пылинки сдувают, дают всё самое лучшее, а вы…

Студентка заревела навзрыд.

– Это полное безрассудство! – вмешался профессор.

– Вот именно. Полное безрассудство! Ну всё, хватит, не плачь. Давай спустимся, сходим в медпункт, тебя там осмотрят. И мне ещё нужно поговорить с твоими родителями…

Шэнь Вэй поднялся на ноги, хмуро посмотрел на Чжао Юньланя, а затем повернулся к девушке. С полминуты он молча стоял, испытующе глядя на студентку – та даже перестала плакать. Профессор напомнил Чжао Юньланю его покойного дедушку. Тот тоже был человеком интеллигентным, вежливым и обходительным, шёл на уступки, никогда не кричал на других, не говоря уже о том, чтобы поднять руку. Но в минуты истинной злости одного его взгляда было достаточно, чтобы все разом умолкли.

– А если бы из-за тебя кто-то ещё пострадал? – низким голосом спросил Шэнь Вэй.

– П-простите… – промямлила студентка.

– Да я-то в порядке, – Чжао Юньлань помассировал переносицу. – Тебе, юная леди, лучше подумать о себе, о своих родителях. Что за беда такая, что ты не в силах её пережить? Ну же, не плачь. Пойдём, я провожу тебя до медпункта.

Он взглянул на Шэнь Вэя и, убедившись, что тот не возражает, помог девушке встать. Спустившись с крыши, они наткнулись на Го Чанчэна. Дацин, не дожидаясь приказа, резво подскочил к стажёру и отвесил ему пробуждающую пощёчину.

Новость о неудавшейся попытке самоубийства мигом разлетелась по университету, и прежде пустынный коридор заполнился людьми. Преподаватели высунулись из кабинетов, чтобы разузнать, что случилось. Но Го Чанчэн, придя в себя, первым делом увидел перед собой начальника. Чжао Юньлань стоял неподалёку, поддерживая девушку.

– Надо больше внимания уделять физической подготовке, – сказал он. – В нашем деле недопустимо чуть что сразу валиться в обморок. – Стажёр стыдливо опустил голову, не смея даже пикнуть в присутствии посторонних. – Ладно, у меня ещё остались кое-какие дела. Ты пока бери Дацина, поспрашивайте университетских о жертве. Справитесь без меня?

Последнее предложение явно обрадовало кота: он довольно облизнул лапу и мяукнул. Го Чанчэн его эмоций не разделял и даже вздрогнул, но Чжао Юньлань не придал этому значения, потрепал парня по волосам и ушёл.

На Шэнь Вэе не было лица. Он плёлся по коридору, рассеянно покачивая головой в ответ на вопросы о случившемся. Отойдя подальше от толпы, профессор с силой прижал ладонь к груди, и под тонкой тканью рубашки, между ключицами, проступили очертания кулона. Он закрыл глаза, сделал глубокий вдох и пошёл догонять Чжао Юньланя.

По дороге в медпункт Чжао Юньлань решил заодно допросить студентку:

– Как тебя зовут?

– Ли Цянь.

– С какого факультета, курса?

– Иняз. Первый курс магистратуры.

– Ты местная?

Девушка поколебалась, но всё же кивнула.

– Расскажи, почему ты решилась на такое?

Ответа не последовало. Чжао Юньлань задумчиво осмотрел студентку. Взгляд у неё был пустой, глаза покраснели, под ними залегли тёмные круги.

– У студентов иняза должен быть высокий балл по гуманитарным дисциплинам. Ты когда-нибудь посещала мои занятия? – внезапно спросил Шэнь Вэй.

Ли Цянь робко взглянула на него и кивнула.

Профессор говорил так, будто читал лекцию – приятный низкий тембр голоса, размеренная речь.

– Рождение и смерть – ключевые события. Помню, на одной из пар я рассказывал, что добровольно идти на гибель можно только по двум причинам: ради спасения родины или родной души. Первая означает верность государю[15], вторая – себе. Во всех остальных случаях самоубийство не более чем проявление трусости. Ты понимаешь это?

– Я… – голос Ли Цянь задрожал, но она всё же сумела взять себя в руки и прошептала: – Простите, профессор Шэнь. Я правда… правда не знаю, чем я думала. А в итоге чуть не… – Девушка посмотрела на полицейского и понурилась.

Господин Чжао был хорош собой и весьма дружелюбен, но Ли Цянь отчего-то побаивалась его и инстинктивно жалась к Шэнь Вэю. Чжао Юньлань достал сигарету, закурил и с едва заметной улыбкой спросил:

– Не знаешь, значит? На моей памяти встречались те, кто сгоряча убивал других, но чтобы себя – это редкость. Что, бес попутал? – Ли Цянь вмиг побледнела, а полицейский продолжал наступать: – Чего ты боишься? Скажи, что ты видела на крыше?

– Ничего…

– А я видел кучу людей. – Он перевёл взгляд вдаль и медленно затянулся. – Когда ты болталась на краю, они все смотрели на тебя и смеялись.

Девушка обхватила себя за плечи, её била дрожь. Она пыталась стиснуть зубы, но вблизи всё равно слышался их стук. Чжао Юньлань смерил её взглядом, стряхнул пепел и опустил ладонь ей на плечо:

– Ладно, мы на месте, проходи.

Он поздоровался с дежурным, передал студентку Шэнь Вэю, а сам остался докуривать.

Перед зданием, где располагался медпункт, тянулся небольшой канал с перекинутым через него мостиком. Чжао Юньлань лениво облокотился на деревянные перила и выпустил длинную струю дыма в наручные часы. Циферблат заволокло пеленой, и под стеклом проступило лицо старухи.

– Бабуля, – пробормотал себе под нос Усмиритель душ, вскинув брови, – кто же вы?

Услышав за спиной шаги, Чжао Юньлань аккуратно провёл ладонью по циферблату, и образ вмиг исчез. Чжао Юньлань выпустил кольцо дыма, обернулся и увидел Шэнь Бэя. Профессор принёс на небольшом подносе бутылку воды, вату и лекарство и поставил всё это сбоку. Без лишних слов он взял оцарапанную руку Чжао Юньланя, осторожно закатал рукав и потянулся за водой.

– Я и сам справлюсь, – запротестовал Чжао Юньлань.

– Каким образом? – Не дожидаясь ответа, Шэнь Вэй аккуратно промыл рану, а затем тщательно промокнул её ватным тампоном. Он обращался с полицейским как с ребёнком, будто боялся сломать ему руку неосторожным движением. – Скажите, если я сильно давлю.

– Не стоило заморачиваться, водопроводной воды вполне бы хватило.

– Если плохо промыть, рана может загноиться, – не поднимая глаз, отозвался профессор.

Всем своим видом он излучал спокойствие. Чжао Юньлань как заворожённый любовался длинными чёрными ресницами и опомнился, только когда Шэнь Вэй попытался закрыть нанесённое лекарство повязкой.

– Тут всего пара царапин, зачем в такую жару накладывать бинт? Ещё подумают, что случилось что-то серьёзное, – возразил он, затушил сигарету и непринуждённо приобнял профессора. – Хочу зайти проверить, всё ли в порядке с девушкой. Пойдёмте со мной!

Шэнь Вэй залился румянцем и замер, а потом отстранился, сделав вид, что поправляет рубашку

– Не стесняйтесь вы так. – Чжао Юньлань беззаботно улыбнулся и резко сменил тему: – Профессор Шэнь, мы с вами прежде не встречались?

Шэнь Вэй растерялся. Несколько секунд он оцепенело смотрел на полицейского и после признался:

– Я видел вас.

Чжао Юньлань вскинул брови, намекая, что ждёт продолжения.

– Вы… Вы тогда расследовали одно дело.

Полицейский явно ожидал чего-то поинтереснее и заметно расстроился.

– Вот оно что. Как давно это было?

– Лет пять-шесть назад. Тогда в башнях-близнецах произошла серия самоубийств, селиться там никто не хотел, и владельцы сдавали квартиры по очень низкой цене. А я как раз окончил институт и искал, где бы обосноваться.

– Я действительно бывал там, но вас не помню.

– Мы не встречались. Я жил на последнем этаже и видел вас издалека, а ещё… – Шэнь Вэй сделал паузу и неуверенно продолжил: – Вы заточили тень в бутылку, а затем сказали, что преступник схвачен и все могут быть свободны. Но на крыше в тот момент были только вы.

– Вы не просто решили поселиться в башнях-близнецах, но ещё и выбрали квартиру на последнем этаже? Да уж, смелости вам точно не занимать.

– После университета с деньгами было туго, а к мистике я относился со скепсисом. – Он опустил голову и добавил: – Можете проверить, я говорю правду.

Профессор явно что-то недоговаривал, но Чжао Юньлань окинул его взглядом и усмехнулся:

– Что ж, это моё упущение. По протоколу я должен стереть воспоминания у всех посторонних, но в тот раз, видимо, я был так ослеплён успехом, что не заметил вас. Простите. Подозреваю, те события существенно пошатнули ваши представления о мире…

Шэнь Вэй в ответ лишь сдержанно улыбнулся.

Ли Цянь с мрачным видом сидела в палате при университетском медпункте, прислонившись к стене у окна, и сжимала в ладонях кружку сладкого чая, заботливо принесённую врачом. Стук в дверь перепугал девушку, но, едва завидев посетителей, она с облегчением вздохнула. Чжао Юньлань сел на койку напротив студентки и достал блокнот.

– Мне нужно задать тебе ещё несколько вопросов. – Поскольку профессор дал понять, что знает специфику работы, Чжао Юньлань не стал ходить вокруг да около и спросил напрямую: – В последнее время ты не замечала ничего такого, что не видят другие?

Отразившийся на побледневшем лице девушки ужас был красноречивее слов. Чжао Юньлань склонился ближе, упёршись локтями в колени, и впился взглядом ей в лоб.

– Понятно. Как же так вышло? Я что-то не вижу у тебя третьего глаза, а значит, варианта два: либо не повезло с циклическими знаками[16], либо ты трогала то, что не следовало.

Девушка закусила губу и сжала кулаки. Костяшки пальцев побелели.

– Хм, судя по всему, последнее. Расскажи, что это было?

На несколько секунд палата погрузилась в тишину.

Чжао Юньлань холодно усмехнулся:

– Решила молчать? Тогда готовься: от последствий всю жизнь не отделаешься. Тебе никогда не говорили, что любопытство до добра не доведёт? Нельзя хватать всё подряд.

– Солнечные часы… – тихо произнесла Ли Цянь. – Это семейная реликвия, корпус уже давно почернел. На обратной стороне циферблата – диск, инкрустированный чёрными камнями в форме рыбьей чешуи.

– Солнечные часы? – переспросил Чжао Юньлань и, когда девушка утвердительно кивнула, продолжил: – Тень описывает круг один раз в сутки, и так день за днём, символизируя бесконечный цикл перерождений. – Он сделал короткую паузу. – Но на перерождение тоже можно смотреть по-разному. Есть мнение, что это непрерывный процесс уничтожения. Тень безжалостно движется вперёд, унося прошлое всё дальше. Мы смиряемся и с грустью оглядываемся, но, когда цикл завершается, у нас забирают последнее, что осталось, – память. – Чжао Юньлань не видел, как Шэнь Вэя от этих слов бросило в дрожь. Он продолжал беседовать со студенткой: – Так что же ты с ними сделала? – Ли Цянь прикусила губу. – Ладно, давай спрошу иначе. Ты использовала их в дурных целях?

– Нет! – немедля воскликнула девушка, широко распахнув глаза. – Никогда. Правда! – Она сжалась, инстинктивно приняв защитную позу. – Как я могла использовать семейную реликвию для всяких гадостей?! Что за чушь! Вы… Кхе-кхе…

От волнения дыхание Ли Цянь сбилось. Шэнь Вэй подошёл ближе, остановился перед Чжао Юньланем и похлопал девушку по спине.

– Спокойно, не нервничай. – Профессор повернулся к полицейскому: – Ли Цянь ещё не оправилась от случившегося, будьте с ней помягче.

– Ладно. Тогда последний вопрос, и я ухожу. – Он достал из кармана фотографию жертвы. – Ты знаешь её?

Ли Цянь бегло взглянула на снимок и покачала головой, но спустя пару секунд, словно вспомнив что-то, взяла фото в руки.

– Кажется, вчера я видела похожую девушку… – неуверенно произнесла она.

– Когда это было?

– Вечером. – Ли Цянь задумалась. – В десять закрывается библиотека, после неё я зашла в магазин рядом с кампусом и на обратном пути у ворот встретила её. Я заметила на ней футболку для первокурсников, у меня у самой такая.

– С надписью «Добро пожаловать в Лунчэнский университет»? Много вчера людей было в таких футболках?

– Не сказала бы. У нас тут в принципе мало студентов: почти все факультеты переехали в новый кампус.

– Ты упомянула, что у тебя такая же. Ты вчера тоже была в ней?

– Нет. Я не хотела надевать новую футболку на голое тело, пока не постираю, поэтому натянула поверх своей. Потом стало жарко, и я закинула её в сумку.

– Вот как, – задумчиво произнёс Чжао Юньлань. – А рядом с той девушкой был кто-то ещё?

– Конечно, на Дасюэ всегда куча людей… А что?

– Я спрашиваю не про улицу Дасюэ, а про переулок у боковых ворот – она ведь туда пошла? В том переулке был кто-то ещё?

Ли Цянь заволновалась, взгляд скользнул в сторону. Она кивнула, выдержала паузу и покачала головой.

– Я… точно не помню. Наверное, туда. Я не следила. Переулок ведёт в тупик, обычно, кроме студентов из восточного общежития, там никто не ходит…

– Тебе разве не в ту сторону было нужно?

– Что? Нет…