Сердце Оливии

– Шоколадное, конечно! – крикнула я, стараясь не отставать. – Но только все равно ты заплатишь!

Он смеялся, и этот звук был как музыка для моих ушей. Прибежав к кондитерской последней, я сложила губы, состроив грустную гримасу. Довольный Ной уже выходил, держа в руках два рожка мороженного.

– Ты проиграла. – едва сдержал смех он. – Удивительно, ты же так часто сбегаешь от парней. Кстати, он догнал тебя?

– Это допрос?

– Издержки профессии.

Он протянул мне рожок, пряча взгляд. А он, оказывается, тот еще ребенок… И почему все говорят, что он холодный? От него так и веет теплом.

– Прости, – сказал Ной, отвлекаясь от нашей прогулки и доставая телефон. – Нужно ответить.

Я, с трудом отрываясь от своего мороженого, наблюдала за прохожими, но все равно не могла не бросать взгляды на его широкие плечи, которые слегка поднимались и опускались, пока он говорил с кем-то. Это было настоящее завораживающее зрелище!

Он выглядел так уверенно, как будто весь мир был у его ног. Я не могла не восхищаться тем, как он общается, пока его голос звучал спокойно и уверенно, а улыбка, даже когда он говорил по телефону, была такой заразительной, что я улыбалась вместе с ним.

Вокруг нас проходили люди, кто-то спешил, кто-то просто гулял, но для меня все это было как в замедленной съемке. Я ловила каждое его движение, каждую его реакцию. Он был как реальный магнит, притягивающий все взгляды, и я не могла оторвать от него глаз.

– Я должен уехать. – подошел ко мне он, выбросив мороженое в урну рядом. – Вызвать тебе такси?

Я стояла там, как будто весь мир остановился. Огненные чувства сжигали меня изнутри, а его слова были похожи на искры, которые разлетались вокруг. Я словно растворялась, теряясь в этой буре эмоций, и восприятие реальности наваливалось с каждой секундой все сильнее. Каждым словом он разбивал меня на мелкие кусочки, превращая в пыль.

Он снова вот так бросит меня?

Вокруг все весело смеялись, а я могла только думать о том, как он, возможно, просто возьмет и исчезнет из моей жизни. Это было так невыносимо. Я хотела крикнуть, но на губах лишь застряла безмолвная тоска. Огонь внутри меня жег так сильно, что, казалось, ему не осталось ничего – ни надежды, ни веры. И все факты подсказывали, что это может быть последняя искра.

– Я доберусь сама. – удержав ком в горле, я натянула улыбку. – Спасибо за обед.

Сжав губы, я развернулась к нему спиной, чтобы он не увидел, как на глазах собираются слезы. Сделав глубокий вдох, я пыталась успокоить себя, но воздух казался слишком тяжелым.

Шаги стали быстрее, будто я пыталась убежать от этого чувства, от этой боли, которая сжимала сердце в тисках. «Не плачь, не плачь», – повторяла я про себя, ускоряя движения, чтобы скрыть подступающие слезы.

Глава 6. Мы даже дружить не сможем?

Возвращаться домой с бомбой замедленного действия в виде миллиона мыслей совершенно не хотелось. Я стояла у двери, и перед глазами всплывала картина – мама с папой, которое бесконечно задают вопросы, и не дай Бог моя тетя, приехавшая в гости «просто так».

Почему ты такая грустная?

Что случилось?

От одной только мысли, что сейчас на меня накинутся с вопросами, я уже начинала негодовать. Кусала губы снова и снова, и бессмысленно перекидывала рюкзак с одного плеча на другое.

Вы правда не видите, что у меня на душе?

Я просто хотела, чтобы все оставили меня в покое, чтобы никто не лез в мою голову с этими дурацкими вопросами. Внутри все бурлило, как в кастрюле на плите, и я знала, что, если кто-то сейчас спросит «что не так», я просто взорвусь.

Я просто хотела забиться в свою комнату, закрыть дверь и забыть обо всем, что произошло. Но, конечно, это было невозможно. Вопросы уже витали в воздухе, и я знала, что рано или поздно мне придется с этим столкнуться. Набравшись смелости, я сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться, и потянула ручку вниз.

– Я дома! – крикнула я, стягивая кеды.

– Эй, ты где пропадала? – сразу же влетел в разговор папа, как будто ждал, чтобы задать вопрос.

– Почему такая грустная? – подхватила мама, не отставая от него.

Я только зашла, а они уже как будто устроили допрос.

– Ты что, опять с кем-то поссорилась? – продолжал папа, не унимаясь.

– Или у тебя проблемы в университете? – добавила мама, бросая на меня обеспокоенный взгляд.

Я пыталась пройти мимо, но их вопросы сыпались, как из рога изобилия.

– Ты же можешь рассказать нам, если что-то не так! – настаивала мама, а я только думала: «Не сейчас, не сейчас».

– Да ладно, не будь такой серьезной! – подмигнул папа, но мне было не до шуток.

Внутри меня точно сидит какая-то бомба с часовым механизмом, готовая рвануть в любой момент. Они бесконечно болтают, как будто за моей спиной проходит целое интервью, и не дают пройти. Я уже чувствую, как в горле поднимается этот адский «порох» от того, что я вот-вот взорвусь. Неужели нельзя просто оставить меня в покое хоть на минуту?

– Достали. – прошептала я, закатив глаза в ту самую небесную даль, куда уходит все терпение.

Внутри меня все кипело, будто варево на огне. Хочется просто улететь, забиться в угол и остаться одной на секундочку. А они, как всегда, держатся в ритме, пробивая мой щит вопросами, беспокойством и этими заботливыми взглядами.

– Хватит меня контролировать.

Поднимаясь по лестнице, я ощущала, как каждый шаг отзывается в голове, будто кто-то стучит молотком по наковальне. Эти деревянные ступени скрипели подо мной, как будто сами не выдерживали всего этого напряжения. Лестница выглядела стильно, с гладкими линиями и модными перилами, но в этот момент она казалась мне такой же усталой, как и я. Я шла медленно, стараясь не слушать их голоса снизу, которые все еще доносились до меня, как назойливые мухи.

Взгляд метался по стенам, где висели фотки – они не приносили утешения, только напоминали о том, как было раньше, когда не было этого постоянного давления. На каждом повороте лестницы я задерживалась, надеясь, что в воздухе повиснет тишина, но нет – все тот же шум, все те же вопросы.

Наконец, я добралась до своей комнаты, открыла дверь и захлопнула ее так, что половицы заскрипели от неожиданности. Внутри было тихо, и это было единственное, что мне сейчас нужно.

Я опустилась на пол, прислонившись спиной к двери, и закрыла глаза, пытаясь унять бурю внутри. «Вот теперь я одна», – подумала я, но даже в этой тишине чувствовала, как та бомба внутри меня все еще тикает.

Черт, когда же это все закончится?

Открыв глаза, я осматривала комнату в тусклом свете ночника. Стены обклеены постерами моих любимых групп и смешными фотками с Энджи, которые поднимают настроение. На столе – уникальный порядок, но это мой порядок: книги, баночки со стикерами и наклейками и куча заметок с идеями, которые я никогда не реализую.

Кровать завалена подушками, и я всегда теряюсь в этом мягком хаосе, когда пытаюсь найти место, чтобы лечь. Уголок с гирляндами светится, создавая уютную атмосферу, даже когда за окном темно. На полке стоят фигурки из разных городов, где я была, и они как будто смотрят на меня, поддерживая в трудные моменты.

В углу – мой музыкальный уголок: колонка, которая всегда на максимуме, и гитара, на которой я так и не научилась нормально играть. В общем, это место, где я могу быть собой, даже если мир снаружи полон шума и давления.

Elsie Bay – Death of us.

Я встала с пола и потянулась, как будто пыталась вытянуть из себя всю усталость. Подошла к прикроватной тумбочке, где валялись мои наушники – они всегда были под рукой, как верные друзья. Схватила их и, не дожидаясь, пока они запутаются в густых кудрявых волосах, быстро надела.

Плюхнулась на кровать, и мягкие подушки обняли меня, как будто говорили: «Ну наконец-то, ты дома!» Включила музыку на полную катушку, закрыла глаза и позволила ритму унести меня в другой мир, где не было ни давления, ни вопросов, только я и моя музыка.

Только вот текст подкачал. Начались слова, попадающие прямо в сердце, разделяя его на две части. Одну – где я вся такая уверенная и очень наглая Оливия, а другую – тихая и такая же одинокая, как сейчас.

Глаза переполнялись слезами, но я стойко удерживала их, пытаясь сосредоточиться на чем-то, кроме поступка Ноя Фримана. Я впервые чувствую подобное, и не знаю, как это объяснить.

Я всегда была уверена, что если ты почувствовал искру, то и тот, кто напротив, тоже в теме. Это как вайб, который просто не может быть односторонним. Когда вы смотрите друг на друга, и в воздухе витает что-то особенное – это не просто случайность.

И вот ты сидишь, а вокруг все как будто замирает. Сердце стучит в унисон с ритмом, и ты понимаешь, что это не просто фишка – это связь, которая может взорвать все вокруг. Даже если вы не говорите, все равно чувствуешь, что между вами есть что-то большее. Это как когда ты слушаешь свою любимую песню, и она заставляет тебя чувствовать себя живым.

Но иногда, когда ты пытаешься понять, что происходит, начинаешь сомневаться. «А вдруг это только мне кажется?» – думаешь ты. Но нет, я убеждена, если искра есть, она не пропадет. Это как магнит, который притягивает вас друг к другу, даже если вы этого не осознаете.

Ты точно сдашься рано или поздно, Ной Фриман!

Телефон на зарядке трясется, как будто хочет сказать: «Эй, просыпайся!» Эти нежные вибрации давят на мозг, когда ты снова не выспалась. Веки открываются с трудом, как будто утро решило подшутить надо мной, а мой мозг просто игнорирует все происходящее.

Не знаю, сколько времени я проспала, но Энджи, как всегда, не дает мне покоя. Она с вечера не унимается и продолжает писать, будто у нее в голове целый поток мыслей, который не дает ей уснуть. Я тянусь к телефону, и вижу новое сообщение:

7.45: Энджи – Доброе! Встала?

Серьезно? Доброе? Я бы с радостью осталась в своей уютной постели, но, похоже, Энджи не собирается меня отпускать. Сижу, потираю глаза и пытаюсь понять, как же мне встать и начать этот день, когда хочется просто залипнуть в подушку.

– Оливия! – и снова мама зовет меня, как в дежавю. – Вставай!

Я неохотно поднимаюсь на ноги, и быстро бегу в ванную, чтобы смыть ту усталость, которая не хочет меня отпускать. Хватаю фен и расческу, пытаясь хоть как-то привести в порядок свои непослушные кудри, которые, кажется, живут своей жизнью.

В отражении зеркала вижу уставшие и потухшие ярко-зеленые глаза, ссадины на губах и кислую мину с надутыми щеками, как будто меня накачали гелием. Ну не фонтан, конечно, но сегодня пятница, и это значит, что скоро настанет свобода. Я безумно рада, что это последний учебный день в неделе.

Собираясь, я подмигиваю своему отражению. Давай, Оливия, всего-навсего несколько часов, и ты сможешь расслабиться! – повторяю про себя, вдыхая побольше живительного воздуха. Помню, что у Энджи всегда есть планы на веселый пятничный вечер и это помогает мне слегка взбодриться.

От моего района Sarrià-Sant Gervasi добираться до кампуса совсем недолго. Пешком, конечно, идти далековато, да и утром тратить на это время вообще нет желания, поэтому я выхожу опять не позавтракав, чтобы успеть на автобус, встречая внизу маму, уже слегка успокоившеюся и более заботливую.

– Собрала тебе с собой. – протянув крафтовый пакет, улыбнулась она. – Есть планы на вечер?

– Буду с Энджи. – схватив завтрак, я понеслась к обуви. – Спасибо за еду!

Я смотрю на себя в зеркало и не могу не улыбнуться. Сегодня я в своем стиле! На мне черные джинсы с рваными коленками – они такие удобные и стильные, просто must-have для пятницы. Сверху белая футболка с нежным принтом, слегка заправленная в джинсы, и добавляющая образу небрежности.

На ногах белые кроссовки – они идеально преображают весь лук и, что самое главное, удобные для того, чтобы мчаться на встречу приключениям. На плечах легкая джинсовая куртка, которая не только защищает от утреннего холода, но и добавляет мне стиля.

Мои волосы собраны в небрежный пучок, а несколько прядей свободно падают на лицо, придавая мне игривый вид. Послав воздушный поцелуй маме, я схватила свой рюкзак и выбежала из дома, наконец-то глубоко вздохнув.

Я иду, и сразу же втыкаю наушники в уши. Музыка начинает качать, и я чувствую, как энергия заполняет меня. По пути к университету я просто живу в своем ритме, будто весь мир – это мой личный подиум.

Сначала я прохожу мимо уютных кафешек, где уже собираются студенты, но у меня нет времени на кофе – у меня есть завтрак от мамы, и я не собираюсь его пропускать. Я просто двигаюсь вперед, наслаждаясь битами в наушниках, и чувствую, как настроение поднимается с каждой песней.

Дорога на автобусе к кампусу не такая уж длинная, но я все равно успеваю прокрутить пару треков. Вижу знакомых, кидаю им приветственный жест, но не останавливаюсь – я в своем мире. Вокруг меня шумный город, но в наушниках только мой плейлист, и это идеальное сочетание.

– Бу! – а Энджи в своем репертуаре. – Не ожидала?

Ну вот сейчас реально не в тему.

– Что с лицом? – забеспокоилась она, вынимая мои наушники. – Чего губы надула? Я думала, что ты не отвечаешь, потому что занята своим адвокатом-красавчиком.

– Он кинул меня.

– Кинул? – удивилась она. – В смысле кинул?

– Как и мороженое в урну.

– Какое мороженое? – она приложила ладонь ко лбу, мол «ты не заболела?». – Что вчера произошло?

– Оставил меня снова. – ухмыльнулась я, садясь на лавочку. – Предложил такси вызвать, прикинь?

– И все?

– И все, Энджи. – слегка разозлилась я. – А что еще? Зачем ему вообще общаться со мной? Обед – лишь вежливость за то, что он якобы чувствовал вину, что оставил меня посреди улицы ночью.

– Тогда он должен тебе ужин за то, что оставил тебя посреди улицы днем. – она плюхнулась рядом, но не решалась сесть слишком близко. – Какой план дальше?

– Его нет! – развела руки в сторону я. – Разве ты думаешь, что я реально могу заинтересовать такого мужчину?

– Конечно. – цокнула она. – Вообще без проблем. Просто приоденься на следующую встречу, и дело в шляпе.

– Было бы так просто…

– Надо найти повод позвонить ему. – осенило ее. – Что угодно, чтобы встретиться. Я иду сегодня со знакомыми на концерт поздним вечером, а до этого момента мы обязательно что-то придумаем.

– Поводов не осталось. – впала в отчаяние я. – Зачем мне звонить ему?

– Значит, будем врать.

– Врать? – насторожилась я. – О чем?

– О том, что у тебя проблемы, дурочка! – рассмеялась на всю улицу Энджи. – Он же адвокат, пусть спасает тебя.

Глава 7. Хурма-спаситель.

Я кусаю ногти и зависаю, не решаясь набрать номер Ноя. В голове витают сотни мыслей о том, что сказать, а взгляд Энджи, как будто сверкающий лазер, сбивает с толку. Экран телефона тухнет, но я быстро включаю его снова – там загорается «Ной Фриман», как глупая загадка на фоне.

Мой палец нерешительно проскальзывает к его имени, а потом просто нажимает «звонок». На другом конце медленно идут гудки, и мое сердце начинает колотиться так, будто ставит танец под электронику. Я чуть не теряю сознание от волнения, а в башке лишь одна мысль: «А вдруг он не ответит?»

Но то, что он убрал меня из блока – уже победа.

– Оливия?

Его голос – как гром среди ясного неба. Слушаешь – и кажется, что он прям вырывается из другой реальности. Вокруг него такая дерзость и холод, но в то же время чувствуется нежность, и он звучит так уверенно, будто готов свернуть горы. Есть что-то теплое в его словах, что заставляет замирать сердце и хочется заслушиваться этим далеким звучанием. Это именно то, что оставляет твою душу в полном восторге.

– Ной? – растерялась я, будто он сам мне позвонил.

Между нами повисает пауза, и на фоне я слышу громкие голоса людей, словно он находится в самом многолюдном месте Барселоны.

– Я не вовремя? – набираюсь смелости, чтобы произнести.

– Я иду на встречу.

Не удивлена…

– Мы можем встретиться? – кажется, что ногти сейчас развалятся от моих зубов.

– Что-то произошло?

– Мне нужна консультация.

Я поднимаю взгляд и встречаюсь им с Энджи, которая одобрительно закивала головой, поднимая большой палец вверх, чтобы приободрить меня.

– Консультация?

– Да. – продолжала лепетать я. – Может, встретимся и я все расскажу тебе?

– Без проблем. – моментально соглашается он. – Сброшу адрес в сообщении. Пока.

Я опускаю телефон на колени, не веря своим ушам. Внутри что-то бурлит – от радости до полного замешательства. Чувствую себя, как на едущем на полной скорости аттракционе: он реально холоден или просто занят?

– Что сказал? – неожиданно врывается в мои мысли Энджи. – Встретитесь?

– Угу.

– И чего ты такая грустная? – она плюхается рядом и толкает меня локтем. – Не рада?

– Я его не понимаю. – покачиваю головой и делаю глубокий вдох. – С одной стороны, согласился помочь и встретиться, даже без вопросов. А с другой – четко обрубил разговор, как будто кроме дела ему больше ничего не интересно.

– Не загоняй себя. – берет мою руку, как будто хочет зарядить своим позитивом. – Сегодня ты его просто порвешь! Я все сделаю, чтобы помочь тебе. Обещаю!

Она тянет мизинец, как будто мы подписали какую-то крутую сделку, и я с улыбкой принимаю это, чувствуя, как крепко мы связаны.

– Люблю тебя. – шепчу я, и чувствую, как уголки губ тянутся вверх.

– И я тебя.

Она крепко захватывает мою руку и, мощно дергая, поднимает меня с лавочки, будто я и не думала вставать. Мы выходим на солнечную террасу кампуса и видим, что тут как обычно живо и насыщенно: студенты болтают, кто-то забавно смеется, а на заднем плане слышно, как пальмы качаются под легким ветерком.

Энджи ведет меня через это море лиц, и я чувствую, как под факелами светит солнце, будто поднимает настроении. Она тянет меня к выходу, словно мы на пути к какому-то легендарному приключению, а каждый шаг по гладкой плитке как будто подбадривает – «Он точно будет твоим, Оливия!»

Тут же, в самом дальнем уголке UB, все еще слышатся шумные разговоры, а поодаль кто-то выбрасывает упаковку от шаурмы, и я невольно усмехаюсь – как же у них там аппетитно!

– Привет!

Мы с Энджи были уже почти у ворот, и тут он, словно тенистый дуб, встает на нашем пути. Высокий – черт возьми, под 185 см, и, да, у него действительно широкие плечи, которые выглядят так, будто он каждый день тянет штангу в спортзале. Вообще-то, он похож на известного баскетболиста, но его самолюбие и самоуверенность совершенно не впечатляют – напротив, они меня еще больше раздражают.

Темные каштановые волосы коротко подстрижены по бокам, а сверху оставлены немного длиннее, так, словно он специально решил выделиться. Видимо, считает, что этот стильный хаос придает ему оригинальности, но на деле выглядит просто небрежно.

А его глаза – каре-зеленые, как из какого-то фильма, и он знает, что они привлекают внимание. Когда он на меня смотрит, мне становится не по себе: в его взгляде чувствуется, что он подмигивает миру и жаждет восхищения, как будто считает себя центром вселенной. Эти чувства скорее вызывают ненависть, чем восхищение – ага, не так-то просто быть героем, когда у тебя есть такая самодовольная улыбка!

И вот это вот выбритая бровь. Да, вы не ослышались. Он попытался добавить себе немного брутальности, но кажется, что это больше комично, чем впечатляюще. Ему не хватает только рычащей кучи мышц, чтобы завершить картину. Вместо того, чтобы произвести впечатление, он просто выглядит как парень, который слишком старается.

– Почему не отвечаешь на мои сообщения? – вновь прихлопнул меня Матиас, и его голос был полон настойчивости, как будто он думал, что я просто потеряла телефон.

– Использую твои сообщения, как будильник. – отмахнулась я, закатывая глаза. – Ты реально не думал, что, может, я просто не хочу с тобой общаться?

– Из-за того мужика, который забрал тебя? – с недовольством уточнил он.

Господи, ну и придурок.

– Ну, ты знаешь, тот мистер «спелая Хурма», – начала я с удачной интонацией. – У него, на самом деле, все очень даже в порядке. С внешностью, харизмой, сдержанностью и вообще…

Матиас слегка нахмурился, и я заметила, как его уверенность начала трещать по швам.

– Ты серьезно? – выдал он, и на лице у него отразилось недоумение, а может, даже зависть. – Какой-то мужик разве может быть лучше, чем я?

– Конечно! – подтвердила я, словно тыкая его носом в очевидное. – Я бы рассказала тебе о нем больше, но нам с Энджи уже пора, а пока мы еще здесь, я скажу тебе прямо: я больше не буду отвечать на твои «привет, как дела?». Понял?

Я наблюдала за его реакцией, и, в то время как он пытался что-то ответить, я просто повернулась и пошла дальше с Энджи к остановке, оставив его с его вопросами. По дороге мы обменялись многозначительными взглядами и сдержанными улыбками, а в воздухе витал коктейль из насмешки и удовлетворения.

– Так ты реально отшила его? – спросила Энджи, глядя на меня.

– Просто надоело его тупое заигрывание.

– Не думаю, что он уловил нотки сарказма. – хихикнула подруга.

– Да и не нужно. Пусть думает, что у него все под контролем.

Мы подошли к остановке, и я почувствовала легкость в душе. Внутри все лихо аплодировало от собственной самоуверенности, напоминая о том, что Матиас еще не один вечер будет размышлять о том, почему у меня нет времени на его глупые игры.

В заполненном автобусе нам с Энджи все же удалость найти пустые места, хоть и не рядом друг с другом. Я обвела людей взглядом: кто-то слушал музыку в наушниках, кто-то шептался между собой, а кто-то уставился в потолок, мечтая о чем-то своем.

Мой взгляд замер на окне, где Барселона раскинулась во всей своей красе: солнце ярко освещало здания, раскрашенные в яркие цвета, а сети узких улочек и перекрестков манили в свой тесный мир.

Удивительная архитектура Гауди плавно перевоплощалась в современные кафе и магазины, где молодежь шествовала в стильной одежде, пропитанной креативностью и индивидуальным стилем. Мы проезжали мимо Temple Expiatori de la Sagrada Família, где свет и тень танцевали на скульптурах, словно в ожившей мечте.

– Красиво. – прошептала сама себе, любуясь яркими красками разноцветных граффити на стенах.

Было бы здорово взять пару уроков рисования на стенах, чтобы сделать хотя бы частичку чего-то подобного. Главное, чтобы Матиас не узнал об этом, иначе начнет меня «прокачивать» через своих знакомых художников.

Атмосфера Барселоны, уличная культура, шумные рынки с запахами свежих продуктов и вкусной еды – все это унесет прочь от мыслей о том, что происходит за пределами этого автобуса.

Только вот лицо Ноя… Оно словно повсюду.

Когда мы наконец-то вышли на нужной остановке, поздний полдень окутал нас мягким светом заходящего солнца, уже не согревающего, как днем. Мы с Энджи направились к ее дому, смеясь и обсуждая все те глупости, что случились за последний день.

– Выпрямим тебе волосы. – предложила она, открывая дверь в подъезд. – Сделаем легкий макияж и обязательно оденем во что-то яркое!

– Умоляю, Энджи! Только не яркое! – протестую я, закатывая глаза.

– Почему? – удивилась она. –Тебе очень подойдет красный! У меня как раз есть подходящее платье!

Я вздохнула и взглянула на нее – она была полна энтузиазма, и отказываться от ее настойчивых предложений не имело смысла.

– И что, по-твоему, мне с красным делать? – спросила я, приподняв бровь. – Я же не Клеопатра.

– Клеопатра или нет, но платье точно будет смотреться потрясающе! – настаивала Энджи, хватая меня за руку и ведя к ее комнате.

Мы поднялись на второй этаж, и она, как всегда, показала свою настоящую магию. Комната была заполнена одеждой, косметикой и ароматами, которые переплетались в нечто многогранное, как и сама Барселона.

– Смотри, вот это платье! – она вытащила из шкафа ярко-красное изделие, которое как будто искрилось на свету. – Оно идеально подчеркнет твою фигуру.

– Ну, ладно. – сдалась я, усаживаясь на стул, и Энджи сразу же принялась за дело.

Она ловко выпрямила мои волосы, заботливо расчесывая их, а затем сделала легкий макияж, чтобы выделить глаза без лишнего азарта. В конце концов, я, недовольно ворча, согласилась на платье, только бы угодить подруге.

Я не могу перед ней устоять.

Когда я взглянула на себя в зеркало, меня затопила неуверенность, но также и искорка восхищения. Красный цвет действительно выглядел эффектно и смело. Платье было выполнено из легкой и струящейся ткани, которая мягко обнимала мою фигуру, подчеркивая изгибы в талии и плавно скользя вниз по бедрам.