Синий Грааль

– Уходите, – прошептала она, её голос был слабым, но твёрдым. Она подняла нож, готовая ударить, но они не двигались ближе. Женщина шагнула вперёд, её рука поднялась, указывая на север, туда, где лежал Ланкаир. Элизабет замерла, её взгляд метнулся к её лицу – мёртвому, но с тенью чего-то живого, что смотрело на неё с пустой мольбой.

Мгновение растянулось, и затем они отступили, их фигуры растворились в тенях леса, оставив за собой только эхо хрипов, что затихло в ветре. Элизабет опустила нож, её руки дрожали, а в голове крутилось имя, что они произнесли. Это был не просто вирус. Это был Грааль, его зов, что проникал даже в мёртвых, направляя её к себе. Она поднялась, её решимость стала острее, как лезвие, что она держала.

Река появилась на третий день – широкая, с бурлящими водами, что несли в себе грязь и обломки деревьев. Её берега были крутыми, поросшими мхом и камышом, что шуршал под ветром, издавая звук, похожий на шёпот. Элизабет спустилась к воде, её ботинки скользили по глине, и остановилась, глядя на мост, что виднелся вдали. Он был старым, каменным, с проломами в арках, где река прогрызла себе путь, но всё ещё стоял, как страж, что ждал её прихода. Она двинулась к нему, её ноги дрожали от усталости, но внутри неё горел огонь – тот же, что вёл её из Лондона, что заставлял её идти, несмотря на боль и страх.

Мост был испытанием. Его камни крошились под её весом, и каждый шаг был риском – она цеплялась за перила, что трещали и ломались, оставляя в её руках ржавые осколки. Вода внизу ревела, её чёрные волны бились о камни, и Элизабет чувствовала, как холод поднимался к ней, проникая через куртку, через кожу, до самого сердца. На середине моста она поскользнулась, её колено ударилось о камень, и она едва удержалась, её пальцы вцепились в трещину, а рюкзак потянул её вниз. Она замерла, её дыхание было громким, заглушая рёв реки, и в этот момент услышала голос – слабый, далёкий, но знакомый: "Элизабет, ты нужна мне." Это был Грааль, его зов, что звучал в её снах, и он дал ей силы подняться.

За рекой лес стал гуще, его деревья смыкались над головой, создавая туннель из ветвей, что закрывали небо. Туман поднимался от земли, синий и густой, как дыхание чего-то древнего, что жило в этих тенях. Элизабет шла, её фонарь мигнул и погас, оставив её в полумраке, где синий свет тумана стал её проводником. Она чувствовала, как лес наблюдал за ней – не глазами, а чем-то большим, что дышало в его глубинах. Звуки заражённых стихли, но их место занял новый гул – низкий, ритмичный, что отдавался в её костях, как пульс Ланкаира, что был уже близко.

Холмы появились внезапно, их склоны поднимались из тумана, покрытые мхом и камнями, что блестели влагой. Элизабет поднялась на один из них, её руки цеплялись за корни, что выпирали из земли, и остановилась, глядя вниз. Ланкаир лежал перед ней – город теней, его руины были поглощены лесом, башни накренились, а улицы заросли плющом. Синий туман клубился над ним, как покров, что скрывал его тайны, и гул стал громче, зовя её к себе.

Она спустилась, её ноги дрожали, но глаза горели решимостью. Путь был тяжёлым, он забрал её силы, её надежду, но не её волю. Ланкаир ждал, и с ним – Грааль, чей зов стал её судьбой.

ГЛАВА 1: ЛАБИРИНТ ЛАНКАИРА

Ланкаир встретил Элизабет тишиной, такой густой, что она казалась осязаемой, словно воздух здесь был соткан из веков забвения. Город лежал в низине, окружённый лесом, чьи деревья тянули к небу кривые ветви, будто когти, застывшие в мольбе. Их листва, тёмно-зелёная, почти чёрная, шевелилась под слабым ветром, издавая шорох, похожий на шёпот тысяч голосов – слабый, но настойчивый, как эхо давно забытых молитв. Над руинами висел туман – не белый, как в обычных лесах, а с едва уловимым синим оттенком, словно дыхание чего-то древнего, что всё ещё жило в этих камнях. Элизабет стояла на краю холма, глядя вниз, её дыхание было прерывистым от усталости, но глаза горели предвкушением, что пересиливало боль в ногах и холод, что пробирал её до костей.

Путь сюда занял дни, каждый из которых был испытанием, выкованным из грязи, страха и упрямства. Она покинула Лондон на старом мотоцикле, чей двигатель кашлял и задыхался, пока не заглох окончательно у кромки леса, оставив её одну среди пустошей. Дальше пришлось идти пешком, через болота, где каждый шаг отдавался хлюпаньем чёрной жижи, и заросли колючек, чьи шипы рвали её куртку, оставляя кровавые следы на коже. Её одежда пропиталась влагой, ботинки покрылись коркой земли, а фляга опустела, вынудив её пить из мутных ручьёв, что едва не сломили её лихорадкой. Но она не замечала этого – или не позволяла себе замечать. Свиток, завёрнутый в непромокаемый чехол, лежал в рюкзаке, и его слова – "Ланкаир, город теней, где спит Сердце Вселенной" – звучали в её голове, как заклинание, что держало её на ногах, когда всё остальное кричало об остановке.

Теперь она была здесь. Город раскинулся перед ней, словно скелет давно умершего зверя, чьи кости поросли мхом и плющом, что обвивал их, как вены, пульсирующие зеленью. Башни, некогда высокие и гордые, теперь накренились, их шпили обломились, будто срезанные невидимым мечом, а остатки кристаллов на их вершинах тускло мерцали в синем тумане. Улицы, вымощенные камнем, потрескались, и из щелей пробивались тонкие стебли с мелкими синими цветами, чьи лепестки светились в полумраке, как крошечные звёзды, упавшие на землю. Над всем этим возвышалась центральная площадь – круглая, с остатками фонтана, чья чаша давно высохла, но всё ещё хранила следы синевы, будто вода здесь когда-то была не простой, а живой, напитанной чем-то, что теперь спало под этими руинами.

Элизабет спустилась вниз, её шаги гулко отдавались в тишине, каждый звук отражался от стен, как эхо, что возвращалось к ней искажённым, чужим. Она чувствовала себя чужой в этом месте, но в то же время – желанной, словно Ланкаир ждал её, как ждёт паук муху, запутавшуюся в паутине. Воздух был холодным, с привкусом металла и сырости, и каждый вдох казался тяжелее предыдущего, будто она вдыхала не просто влагу, а память этого города – тяжёлую, горькую, пропитанную вековым одиночеством. Её взгляд скользил по руинам, цепляясь за детали: стены, покрытые выцветшими фресками, изображали фигуры в длинных мантиях, держащих кристаллы, и звёзды, чьи лучи переливались синим, словно нарисованы не краской, а светом, что всё ещё жил в этих камнях.

Она остановилась у одной из фресок, её пальцы, покрытые грязью и мозолями от пути, осторожно прошлись по шершавой поверхности. Краска осыпалась под её прикосновением, как пыль веков, но образ остался в памяти: жрец, высокий и худой, стоял в центре круга, его мантия струилась, как ночь, а в руках он держал кинжал, чьё лезвие было вонзено в его собственную грудь. Кровь, тёмная и густая, стекала на кристалл, лежащий перед ним – бесформенный, но уже пульсирующий, как сердце, пробуждённое к жизни. Над ним сияли звёзды, их свет падал вниз, собираясь в зеркалах, что окружали алтарь, и Элизабет почувствовала, как её собственное сердце сжалось, будто этот образ был не просто картиной, а окном в то, что она искала.

– Грааль, – прошептала она, и слово повисло в воздухе, как эхо, что не хотело умирать. Оно отразилось от стен, вернулось к ней, и на мгновение ей показалось, что кто-то ответил – слабый, далёкий голос, что шепнул её имя.

Туман вокруг сгустился, окутывая её плотным коконом, синие нити в нём стали ярче, как вены, что проступали сквозь кожу. Элизабет достала фонарь из рюкзака, его луч прорезал мглу, но свет казался слабым, подавленным чем-то невидимым, что давило на него, как рука, сжимающая горло. Она двинулась дальше, к центру города, где, согласно свитку, должна была находиться подземная библиотека – хранилище знаний, уцелевшее под обломками времени. Улицы изгибались, словно лабиринт, их повороты сбивали с толку, и вскоре она поняла, что ориентиры исчезли. Ланкаир жил своей жизнью, меняя пути, будто играл с ней, проверяя её решимость.

Она остановилась у перекрёстка, где две улицы расходились под острым углом, и её взгляд упал на ещё одну фреску, высеченную на стене разрушенного дома. Эта была больше, её краски сохранились лучше, и Элизабет шагнула ближе, её фонарь осветил детали, от которых её дыхание замерло. На изображении был город – не руины, а Ланкаир в его расцвете. Башни поднимались к небу, их шпили венчали кристаллы, что сияли, как маяки, отбрасывая свет на улицы, полные людей. Их одежды переливались, как жидкий свет, а в руках они несли дары – цветы, кувшины, камни, что сияли синим. В центре площади стоял фонтан, его вода струилась вверх, как живой поток, и над ним парил кристалл, окружённый жрецами в белых мантиях, чьи лица были полны благоговения. Но в углу фрески тень поднималась из-под земли – синий туман, его нити обвивали дома, башни, людей, и их силуэты растворялись в нём, оставляя лишь пустоту. Элизабет провела пальцами по этому краю, и её рука дрогнула: это было не просто искусство, а пророчество, высеченное теми, кто знал свой конец.

Она отступила, её взгляд метнулся к следующей фреске, что тянулась вдоль стены дальше по улице. Здесь изображение было иным: звёзды на небе сияли ярче, чем солнце, их свет падал на группу жрецов, что стояли вокруг алтаря, их руки были подняты, а лица скрыты капюшонами. В центре лежал кристалл, ещё бесформенный, но уже пульсирующий, и один из жрецов держал кинжал, чьё лезвие было окрашено красным. Кровь стекала на камень, и свет звёзд сгущался, превращаясь в синие языки пламени, что поднимались к небу. Но в стороне стояла фигура – одинокая, в тёмной мантии, её рука сжимала осколок, что сиял, как звезда, упавшая на землю. Элизабет замерла: это был Страж, тот, кого она видела в Лондоне, и его присутствие на фреске было как предупреждение, что он был здесь с самого начала.

Элизабет стояла у перекрёстка, её взгляд задержался на фреске со Стражем, чья одинокая фигура в тёмной мантии казалась живой под дрожащим светом фонаря. Синий туман сгущался вокруг неё, его нити вились, как змеи, что тянулись к её ногам, и она чувствовала, как воздух становится тяжелее, пропитанный чем-то острым, почти металлическим. Она знала, что Ланкаир не просто руины – это место было живым, его камни дышали памятью, а тени хранили истории, что ждали, чтобы их услышали. Её пальцы сжали рюкзак, где лежал свиток, и она шагнула дальше, ведомая инстинктом, что гнал её к центру города, к подземной библиотеке, о которой шептали древние строки.

Улицы Ланкаира извивались, как лабиринт, их повороты были резкими, стены смыкались над головой, создавая туннели, где свет фонаря тонул в тенях. Она замечала новые фрески, высеченные на каждом шагу, и каждая из них была как глава в книге, что рассказывала о Граале и его рождении. Одна изображала процессию: десятки фигур в белых мантиях шли к храму, их руки были полны кристаллов, что сияли, как звёзды, упавшие на землю. Их лица были скрыты, но в их осанке чувствовалась торжественность, смешанная с трепетом, а над ними небо пылало созвездиями, чьи лучи сходились в одной точке – алтаре, где кристалл начинал обретать форму. Элизабет провела пальцами по этим линиям, и её кожа ощутила холод камня, будто он всё ещё хранил отголоски того света.

Другая фреска, на соседней стене, была мрачнее. Здесь жрецы стояли в кругу, их мантии были запятнаны кровью, а кинжалы в их руках сияли красным в отблесках синего света. Кристалл в центре алтаря пульсировал, его поверхность становилась гладкой, но звёзды над ним меркли, одна за другой, как свечи, гаснущие под порывом ветра. В углу изображения синий туман поднимался из трещин в земле, его нити обвивали жрецов, и их тела растворялись, оставляя лишь тени, что тянулись к кристаллу, как голодные призраки. Элизабет отступила, её дыхание стало прерывистым. Это был не просто ритуал – это было жертвоприношение, и его цена была высечена в этих камнях с беспощадной ясностью.

Она двинулась дальше, её шаги стали быстрее, будто она могла убежать от того, что видела. Туман сгущался, синий свет в нём становился ярче, и вскоре луч фонаря упал на арку, ведущую вниз. Каменные ступени уходили в темноту, их края были стёрты веками, а стены покрыты мхом, из которого пробивались те же синие цветы, что она видела на улицах. Их лепестки мерцали, как маяки, указывая путь, и Элизабет замерла, прислушиваясь. Из глубины доносился звук – не шорох, не ветер, а низкий, ритмичный гул, похожий на дыхание спящего великана. Она знала, что это её цель, но что-то в этом звуке заставило её кожу покрыться мурашками, а сердце сжаться от смеси страха и предвкушения.

Она сделала шаг вперёд, и в тот же миг туман расступился, открыв перед ней фигуру – высокую, закутанную в плащ. Тот же незнакомец, что был в Лондоне, тот, кого она видела на фреске. Его глаза сверкнули синим, как осколки Грааля, и он поднял руку, указывая в сторону арки.

– Ты не готова, – произнёс он, его голос был подобен гулу, что поднимался из-под земли, глубокий и холодный, как лёд в сердце Альп. – Поверни назад, пока можешь.

Элизабет сжала кулаки, её ногти впились в ладони, оставляя красные следы.

– Я не уйду, – ответила она, её голос был резким, но дрожал от усталости и упрямства. – Не после всего. Ты знаешь, что я ищу. Ты знаешь, где оно.

Он смотрел на неё ещё мгновение, его взгляд был тяжёлым, как камень, что давил на её грудь, затем отступил в туман, оставив за собой лишь слабое сияние, что растворилось в воздухе. Элизабет вдохнула глубже, её лёгкие наполнились холодом и сыростью, и шагнула на первую ступень, чувствуя, как Ланкаир обнимает её своими тенями, как паук, что затягивает добычу в глубину паутины.

Ступени под её ногами были скользкими от влаги, каждый шаг отзывался эхом, что множилось в темноте, будто десятки невидимых спутников следовали за ней. Лестница уходила вниз крутым спиральным изгибом, её стены, высеченные из гладкого чёрного камня, блестели в свете фонаря, отражая слабые искры, словно звёзды, заточённые в глубине породы. Воздух становился гуще, пропитанный запахом сырости и чего-то едкого, почти живого – как дыхание земли, пробудившейся от долгого сна. Гул, что она слышала снаружи, усиливался с каждым шагом, превращаясь в ритмичный пульс, который она ощущала не только ушами, но и кожей, костями, всем своим существом. Он был как сердцебиение, но не её собственное – оно принадлежало чему-то большему, древнему, что жило здесь, под этими руинами.

Фонарь в её руке дрожал, его луч то расширялся, освещая вырезанные на стенах символы – змеи, обвивающие кристаллы, и созвездия, чьи линии казались живыми, пульсирующими в такт гулу, – то сужался до тонкой нити, теряясь во мраке. Элизабет остановилась, чтобы перевести дыхание, её грудь вздымалась от усталости, и заметила, что синие цветы, пробивавшиеся наверху, здесь тоже присутствовали: их тонкие стебли тянулись из трещин в камне, а лепестки мерцали, как крошечные маяки, указывая путь вниз. Она протянула руку к одному из них, её пальцы коснулись лепестков, холодных и гладких, как стекло, но цветок вдруг сжался, спрятавшись в трещину, будто испугался её прикосновения.

– Что ты скрываешь? – пробормотала она, её голос был хриплым, почти шёпотом, но он отразился от стен, вернулся к ней искажённым, как чужой. Ответа не было, но гул стал громче, словно подгоняя её вперёд, и она почувствовала, как её кожа покрывается мурашками, а в груди зарождается чувство, что она не одна.

Лестница закончилась широким залом, чьи своды терялись в тенях высоко над головой, их края были неровными, как будто высечены не руками, а временем и стихией. Элизабет подняла фонарь, и свет выхватил из мрака ряды каменных полок, уходящих вглубь, как бесконечный лес колонн, чьи тени танцевали на полу. Это была библиотека – не из книг, а из плит, высеченных из чёрного камня, каждая из которых хранила строки текста, вырезанные с ювелирной точностью. Пол под её ногами был выложен мозаикой: узоры из синего и белого камня складывались в изображение звёздного неба, где созвездия сияли, как живые, а в центре зала возвышался пьедестал, пустой, но окружённый слабым сиянием, будто что-то невидимое всё ещё занимало его место.

Она шагнула ближе, её ботинки скрипнули по мозаике, и воздух вдруг сгустился, став почти осязаемым, как вода, что обволакивала её со всех сторон. Перед ней возникла стена света – неяркого, но плотного, синего, как глубины водопада, что она видела в видениях лихорадки. Элизабет замерла, её рука дрогнула, но затем медленно поднялась, и пальцы коснулись барьера. В тот же миг её сознание пронзила вспышка – не боль, а образ, чужой и яркий, словно кто-то насильно открыл дверь в её разум, вырвав её из реальности и бросив в прошлое, что не принадлежало ей.

Она увидела храм, окружённый горами, чьи пики пронзали небо, как копья. Водопады струились вокруг него, их воды сияли синим, как расплавленный сапфир, и падали в пропасть, что дышала туманом. Жрецы в длинных мантиях, чьи лица были скрыты капюшонами, стояли вокруг алтаря, их голоса сливались в низкий напев, что дрожал в воздухе, как эхо далёкого грома. Над ними сияли звёзды, их свет стекал в обсидиановые зеркала, что окружали круг, и собирался в центре, где лежал кристалл – ещё бесформенный, но уже пульсирующий, как живое сердце. Один из жрецов, высокий и худой, поднял кинжал, его лезвие сверкнуло в отблесках синевы, и без звука вонзил его себе в грудь. Кровь, тёмная и густая, хлынула на кристалл, и он дрогнул, вспыхнув с новой силой, что разлилась по храму, как волна.

Но затем всё изменилось: свет стал хищным, он рвал их тела, превращая жрецов в сгустки синего тумана, что втягивались в кристалл, как дым в бездну. Обсидиановые зеркала треснули, их осколки падали на пол, отражая не звёзды, а хаос – синие языки пламени, пожирающие всё вокруг. Храм задрожал, его стены начали рушиться, а водопады, будто оплакивая своих создателей, загудели громче, их воды окрасились глубокой синевой, что была как кровь этого места. Элизабет услышала крик – не их, а свой собственный, вырвавшийся из горла, когда видение оборвалось, бросив её обратно в реальность.

Она упала на колени, её ладони ударились о мозаику, и холод камня пронзил её, как лезвие. Она тяжело дышала, её грудь вздымалась, а в ушах всё ещё звучал гул водопадов и крики жрецов. Барьер исчез, но его отголоски дрожали в воздухе, как круги на воде, и она подняла голову, заметив, что мозаика под ней теперь светилась слабо, а синие линии указывали к одной из плит у дальней стены.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.