А + Д =? История еще одной первой любви

Торможу у подъезда. Снимаю телефон с подставки и набираю номер своей «Лило».

– Ты с ума сошел? – Ее хриплый ответ проносится по мне теплыми мурашками.

– Пойдем гулять.

– Ты точно сошел с ума, – смешно сопит Диля. – Я сплю.

– Уже нет, – кладу свободную руку на руль и ложусь сверху, развернув голову к окну. – Выходи. Тут красиво.

– Меня папа убьет, – фыркает она.

– Ну вот, ты уже ищешь варианты. Мы недолго. Прокатимся, и я тихо верну тебя на место. Никто не заметит.

– Чего тебе не спится, синий монстр?

– Не знаю … – звучит как-то надрывно. Бесит!

– Ладно, – сдается она. – Скоро спущусь.

Глава 9

Диля

И зачем я согласилась? До рассвета всего ничего, а его принесло. Вот кто так бесцеремонно вламывается среди ночи? Конечно, Арс!

Надрыв в его голосе, прорвавшийся сквозь привычную усмешку, что-то перевернул внутри. Я вдруг поняла, что нужна ему. Прямо сейчас. Не знаю зачем, в качестве кого, но нужна.

Все равно надо это прекращать. Так нельзя. Нельзя врываться и переворачивать мой мир с ног на голову. Вот именно это я ему сейчас и выскажу. В глаза. В красивые, голубые, дерзкие…

Делов-то. Тихо собраться, выйти из квартиры незамеченной и так же вернуться.

На цыпочках прокрадываюсь в ванную, умываюсь и возвращаюсь в свою комнату. Включаю настольную лампу, кошусь на неубранную косметичку и, покачав головой, разворачиваюсь к шкафу. Снимаю с вешалки первое попавшееся летнее платье: голубое, с приспущенными рукавами-фонариками и резинкой по линии декольте. От ребер до бедра жатая ткань, а ниже свободная юбка длиной до щиколотки.

Критически рассматриваю себя в зеркало. Пойдет.

Быстро провожу расческой по волосам и прокрадываюсь в прихожую. Подсвечивая себе фонариком от телефона, надеваю белые кеды и мышкой выскальзываю в подъезд.

Еще буквально минута – и я на улице. Арс стоит, прислонившись спиной к своей машине. Одна рука спрятана в кармане джинсов, во второй вспыхивает и гаснет пламя простой желтой зажигалки. Он поднимает на меня взгляд, и запал высказать ему все, что хотела буквально пять минут назад, моментально гаснет. Это не просто взгляд, это голубая бездна, затянутая мутной пеленой.

Чокнутого «Стича» слегка качает. Он привычно смеется, расставляя ноги шире.

– Ты пьяный, что ли? – округляю глаза.

Щурясь и продолжая улыбаться, показывает мне минимальное расстояние между большим указательным пальцем.

– Я с тобой никуда не поеду, – на полном серьезе заявляю ему.

– Боишься? – Вспыхнувшее пламя от его зажигалки снова бьет по глазам.

– Боюсь, – моргаю несколько раз, чтобы отогнать «зайчиков».

Сжав зубы, Арс медленно втягивает в себя прохладный ночной воздух и отлипает от своей машины. Шагает ко мне, обдавая запахом алкоголя и чего-то еще, едва уловимого, древесного, сладковатого. Пьянящего, если вдыхать слишком глубоко.

«Какой все же опасный мальчик» – в который раз проносится в голове.

– Не надо, – поймав и накрутив на палец прядь моих волос, очень тихо просит он. С той самой ноткой надрыва, что вновь прорывается наружу.

Крепко зажмуривается, и мне кажется, что сказать он хотел что-то совсем иное, но по какой-то причине передумал.

– В конце концов, «Лило», я же твой самый главный защитник. – Арс снова смеется, будто и не было той сложной эмоции. Будто она мне привиделась.

Я теряюсь от этого шторма в его настроении и не сразу реагирую на сказанное, вдруг взорвавшееся теплом в животе.

Самый главный защитник…

– Пойдем пешком? – беззаботно предлагает он.

– Куда пойдем? – поднимаю взгляд к сверкающему небу. Гроза становится все ближе. Она уже несколько часов ходит кругами. Видимо, все же решила заглянуть в город.

– Мне все равно, – крутит Арс головой в разные стороны. – Туда? – указывает направо.

– Почему именно туда? – Его шторм отпускает, и я улыбаюсь.

– Налево как-то неприлично, – щурится, опять напоминая мне наглого и хитрого кота, только сейчас нанюхавшегося валерьянки.

– А ты весь из себя такой приличный? – цепляю его, шагая рядом.

– Я? – тычет пальцем себе в грудь. – Естественно! – И взгляд честный-честный. Ресницами хлопает и давится смехом.

Ловит мою руку. Крепко сжимает ладонь в своей большой и горячей. Пропустив удар, сердце берет разгон, а он просто идет рядом, слегка раскачивая наши сцепленные руки.

Сворачиваем за угол дома и бредем без цели, разглядывая редкие автомобили, проезжающие мимо. Над головой грохочет, а тротуар под ногами все чаще освещает холодным светом молний. Наверное, я должна спросить, что у него случилось. Даже проговариваю про себя этот вопрос, но так и не озвучиваю. Физически чувствую, что Арс закрыт.

– Как там мой ноутбук? – решаю задать вопрос попроще.

– Я мало что успел сделать до отъезда. Днем займусь. Но судя по той картинке, что я успел увидеть, шансы на реанимацию есть. Расскажи мне что-нибудь. – Он медленно поглаживает тыльную сторону моей ладони большим пальцем, похоже, даже не замечая, как делает это.

– Что? – очень стараюсь не обращать внимания на мурашек, ползущих по руке от его прикосновения.

– Не знаю, – пожимает плечами. – Что-то о себе. Чем занималась сегодня весь день?

– Тебе правда это интересно? – удивленно смотрю на Арса. Он кивает.

Немногословный сегодня, сильно загруженный, хоть и пытался дурачиться.

Перебираю в голове все прошедший день:

– Да ничем особенным не занималась. Родителей встретила, кушать готовила, потом мы все вместе сидели за столом. Они рассказывали, как поживает наш родной город. Передавали приветы от знакомых. А потом я слушала аудиоурок по французскому, читала, составляла список того, что нужно купить к новому учебному году.

– Какой серьезный подход. Ты всегда такая организованная?

– Почему-то сейчас почувствовала себя страшной занудой, – смущенно смотрю себе под ноги. – Я просто много чем занимаюсь и без планирования было бы довольно трудно все успевать. Но я не загоняюсь на списках, ты не подумай, – торопливо оправдываюсь. – Я иногда опаздываю и бываю неуклюжей и даже могу занятие прогулять.

– «Даже», – смеется Арс.

Не выдержав, резко поворачиваю к нему голову и показываю язык. Этот гад ржет еще громче, а потом берет и тоже показывает мне язык. Я снова ему. А он мне. И опять я ему. Хохочем до боли в животе, пугая уличных котов. На нас все чаще попадают капли дождя. Арс запрокидывает голову, подставляя под них лицо, и, улыбаясь, высовывает язык, превращаясь из загруженного парня в дурного мальчишку.

Смотрит на меня. В его голубых глазах отражается вспышка молнии. Дождь расходится за считаные секунды.

– Бежим? – Он снова берет меня за руку.

– Бежим! – решительно отвечаю я, и мы несемся по лужам в ближайший двор.

Забегаем под козырек первого подъезда. Промокли насквозь. Одежда противно прилипает к телу, с волос капает холодная вода. На кончике носа Арса повисла прозрачная капля. Он смахивает ее, несколько раз проводит ладонью по коротким волосам. И черт знает зачем ловит меня за талию, притягивает ближе и очень осторожно, как хрупкую вазу, которую боится разбить, прижимает к себе. Я тоже черт знает зачем проталкиваю руки под его и прислоняюсь щекой к крепкому плечу, а мокрую футболку чуть выше поясницы от волнения собираю в кулак. Ругаю себя за это. Надо отпустить! Но все до одного пальцы задеревенели и слушаться категорически не желают. Арс кладет подбородок мне на макушку и замирает.

– Ты чего? – тихо спрашиваю у него.

– Просто так. Тебе неприятно?

Резко выдыхаю. Он неправильно все понимает. Отпускает меня и делает шаг назад, попадая под дождь.

– Что ты делаешь? – смеясь, беру его за руку и втягиваю обратно под козырек. Он разворачивается, прислоняется спиной к подъездной двери. Я делаю точно так же. Съеживаюсь, когда холодное платье еще плотнее прилегает к телу.

Больше не касаясь друг друга, молчим и слушаем, как вокруг шумит стихия, а у нас под крышей тепло, несмотря на то что мы оба промокшие.

– Пойдем завтра вечером на картинг? – как всегда внезапно предлагает Арс.

– М-м-м… – Закусив фалангу большого пальца, смотрю, как капли дождя разбиваются об асфальт, и чувствую, как Арс в этот момент пристально смотрит на меня. – Пойду, если ты тоже кое-куда со мной сходишь, – хитро улыбнувшись, разворачиваюсь к нему. – И будешь трезвый.

– Это звучит так, будто я много бухаю, – фейспалмит он. – Если что, это не так. Просто башку надо было прочистить.

– Помогло?

– Так, – качает ладонью в воздухе. – Куда ты хочешь пойти?

– Поиграть в мафию в одном не совсем обычном месте. Уверена, ты в таком еще ни разу не был. Придешь?

– Что за место?

– Пусть это останется интригой, – решаю сыграть по его же правилам.

Глава 10

Арс

На рассвете провожаю Дилю до подъезда, действительно готовый при необходимости представиться ее родителям и взять на себя ответственность за ее побег. Я ведь не сделаю ей ничего плохого и ни на что не претендую. Мне просто нравится проводить с ней время. Они должны об этом знать.

Кладу руки на руль. По телу проходит приятная судорога, резко сокращая мышцы пресса и бедер. Смеюсь. Это до меня докатился момент, в котором мы обнимались. Нормальная реакция на красивую девочку, только сейчас острее.

Прикрыв глаза, медленно выпускаю воздух из легких, отпуская волну возбуждения. Оно сосредоточилось не только в паху, но и на кончиках пальцев.

Может быть, надо было остаться в клубе?

Это максимально тупая мысль. Тогда я бы пропустил эту дождливую ночь с ней.

Мне действительно понравилось. И в момент, когда она меня обняла, было абсолютно плевать на то, что «Лило» сжала мою футболку так, что она задралась и холодный дождь при порывах ветра бился об обнаженную поясницу и стекал под ремень джинсов. Главным оказалось, что дождь не попадает на нее.

А физика… это не та проблема, которую нельзя решить. Она ровным счетом ничего не значит, если не будет касаться Дили.

Мои сегодняшние мысли так и останутся при мне. Ей нужно больше, чем я могу дать. Нормальные свидания, время, разговоры. Просто секс ей точно не подойдет, а ничего другого у меня пока нет. А ей будет больно. Я не хочу делать ей больно. Мы лучше сходим на картинг или поиграем в мафию. Как друзья…

Медленно выезжаю из ее двора, шелестя шинами по лужам и раскидывая воду на бордюр тротуара. Все вокруг серое. Даже рассвет сегодня бесцветный, а за ребрами продолжает колыхаться тепло. Будь мы в другой реальности, где здорова мама, у меня выходит что-то дельное в спортивной карьере, есть работа, учеба, я бы, может, и попробовал с Дилей нечто иное.

Пока еду, гоняю все эти странные мысли в голове. Вспоминаю, что обещал заехать к дяде. Еще сегодня должен позвонить мамин врач. Не забыть бы извиниться. Проверяю, включен ли звук на мобильном, и прячу его в карман. Сижу еще некоторое время в машине у своего подъезда, смотрю, как соседи уезжают на работу, ведут малышню в детский сад или отправляются на прогулку с собакой.

Вибрация от зазвонившего телефона неприятно расходится по бедру. Вынимаю его из кармана.

– Да, мам, – после долгого молчания хрипит мой голос.

– Арсик, у тебя все хорошо? – тихо спрашивает она.

– Конечно. Я здесь, у подъезда. Скоро поднимусь. А чего такие вопросы странные с утра пораньше?

– Не знаю, – вздыхает она. – Ерунда всякая снится. Раз уж ты здесь, забеги в продуктовый, купи молока, я оладьи на завтрак пожарю. У тебя деньги есть?

– Есть, конечно. Скоро буду.

Дождь почти прекратился, и я, перепрыгивая глубокие лужи, иду в местный магазин. Деньги есть. Пока. Сейчас мы начнем обследование, новый курс терапии, возможно, понадобится еще одна операция, и заканчиваться они будут критически быстро.

Главное, не накачать себя сейчас этими мыслями до отказа, чтобы снова ни на ком не сорваться. Люди не виноваты в наших проблемах. Но кто бы знал, как иногда хочется найти виноватого, чтобы разорвать его на куски за то, что маме так плохо!

Поднимаюсь в квартиру. У нас открыто. Мама встречает на пороге и сразу замечает, что я насквозь промок. Футболка уже немного подсохла, а вот джинсы все еще держат в себе влагу.

– Я не спрашиваю, где ты был, – вздыхает мама.

– Гулял, – вручаю ей пакет молока.

– Под дождем?

– Да. Гроза была крутая. Ты слышала?

– Слышала. И, наверное, молнией тебе зарядило прямо вот сюда, – костяшками пальцев толкает меня справа в линию челюсти. – Арсик, – вкрадчиво произносит мое имя.

Поворачиваюсь к зеркалу. Черт! Вообще из головы вылетело, куда мне сегодня досталось. На удивление, синяк не особенно яркий, но разве от моего персонального «радара» что-то скроется?

– Объяснишь? – вроде спрашивает, но на самом деле требует.

– Нет. Мне надо переодеться и поспать. Дядя Ваня звонил, я ему в сервисе сегодня нужен.

Она ничего мне больше не говорит. Крепче сжав в руке пакет с молоком, уходит на кухню. Расстроилась. Зажмурившись, яростно душу вспыхнувшее чувство вины за постоянную ложь. Я знаю, для чего все это делаю. На этом все!

Забираю полотенце из комнаты и иду отогреваться под душ. Выхожу, а у нас кухня наполнена запахом горячих оладий. Сглатываю слюну. Тихо сажусь на табуретку и наблюдаю за мамой.

– Иногда мне хочется взять ремень и хорошенько надавать тебе по заднице, – неожиданно говорит она.

– Ты даже в детстве ничего такого не делала. – Посмеиваясь, тянусь к графину с водой. Делаю несколько глотков прямо из широкого горла и ставлю его на место.

– А сейчас бы сделала. Потому что так нельзя, Арс! Ты через день приходишь то с синяками, то со ссадинами.

– Не преувеличивай, – прошу ее. – И ты прекрасно знаешь, что на тренировках случается всякое.

– Но еще несколько месяцев назад это «всякое» не случалось с такой регулярностью. Меня это пугает, ты понимаешь?

– Понимаю.

– И это все, что ты можешь мне сказать? – Мама впервые с начала разговора оглядывается на меня.

Я лишь развожу руками, подтверждая, что сказать мне действительно больше нечего. Она закашливается, приложив ладонь к месту, где расположен послеоперационный шов. Тут же оказываюсь рядом. Настаиваю, чтобы она села, и наливаю ей воды.

Сделав несколько маленьких глотков, мама смотрит на меня со смесью волнения и нежности.

– Простыла, наверное, – хрипло вздыхает. – Диляре понравился букет?

– Вроде. Я не спросил. Раз по лицу им не получил, наверное, понравился.

– Арс, – смеется мама. – А что, уже есть, за что получать по лицу?

– Да вроде нет, но кто вас, женщин, разберет. Ты вот за ремень собралась хвататься, – припоминаю ей.

– У меня-то как раз есть повод. – Мама строго грозит мне пальцем.

– Уверяю тебя, нет.

Поцеловав ее в щеку, ухожу в свою комнату. Прикрываю дверь и слышу, как она снова кашляет. Только этого нам и не хватало для полного счастья. И уснуть нормально не получается. Плаваю в полудреме, то вздрагивая от любого шума, то возвращаясь к моменту коротких объятий с Дилей.

Телефонный звонок окончательно выбрасывает меня в реальность. На связи мамин врач. Тут же сажусь на кровати, свешиваю ноги и нахожу, чем и на чем записать все, что он диктует. Завтра с утра ей надо сдать еще ряд анализов, а в начале следующей недели будут делать компьютерную томографию. Стоит это очень недешево, и даже тут приходится ждать своей очереди, а в бесплатной больнице сроки близки к бесконечности.

– Она стала больше кашлять, – тихо говорю врачу, пока мама не слышит.

– Понял тебя. Все проверим. Главное, не паникуй раньше времени. Да, болезнь – дрянь, но пока есть шансы, мы будем с ней бороться.

– Спасибо. И это … Док, извините меня. Сорвался.

– Принимается. Все, Арс, у меня пациент. Жду вас с мамой завтра утром.

Выхожу из спальни. Получаю укоризненный взгляд от матери. Ну да, можно сказать, не спал. По помятой роже это сразу заметно.

Глотнув кофе, собираюсь и еду к дяде. Мне нравится подрабатывать в его мастерской. У него уже был такой бизнес. Не выдержал кризиса. Но дядя вкладывает много сил и времени, чтобы раскачаться заново, учитывая предыдущие ошибки.

Он спокойно отдает мне на ремонт клиентскую машину, зная, что я с ней справлюсь. Такая работа успокаивает, и в подходящий момент дядя оказывается рядом, чтобы поговорить.

Коротко рассказываю ему ситуацию с маминым здоровьем. Поджав губы, дядя Ваня качает головой.

– Может, еще обойдется. Ты не кисни. Я помогу, чем смогу. Мы ее вытащим, – хлопает меня по плечу. – А про «Клетку» свою и правда пока лучше ей ничего не говори. Это там тебя так? – кивает на синяк

– Ерунда. Пропустил случайно, – отмахиваюсь, снова ныряя под капот машины.

– Арс, уйти бы тебе оттуда. Это ведь небезопасно.

– Дядь Вань, вот только ты не начинай! – завожусь я.

– Если тебя там сломают… Парень, я никогда себя не прощу за то, что допустил твой заход туда.

– Это было мое решение. Давай закроем тему. Ты с нами на КТ поедешь?

– Поеду, конечно. Наберешь?

– Наберу.

Возвращаюсь к ремонту машины и вожусь с ней до позднего вечера. Сдаем клиенту. Дядя Ваня тут же переводит мне деньги за работу. Поблагодарив его, еду домой, по дороге созваниваясь с Данте по поводу начала нового курса тренировок. А оказавшись в своей комнате, потрошу все тайники с сигаретами. В мусорную корзину швыряю айкос и затасканный вейп. Еще раз проверяю, чтобы нигде ничего не осталось.

– А что ты делаешь? – остановившись в дверях, удивленно спрашивает мама.

– Собираюсь побеждать, – широко улыбаюсь ей, снова тщательно скрывая все, что горит внутри.

Глава 11

Диля

После дождя волосы непослушно распушились. Кусая губы, я то собираю их в косу, укладывая ее на левое плечо, то снова распускаю и нервно отбрасываю за спину. Склонив голову на бок, внимательно смотрю на себя и никак не могу совладать со странным чувством, поселившимся в груди после сегодняшней прогулки. Перед глазами так и стоит момент, как Арс ловит языком дождь и улыбается самой шальной из всех улыбок, что я когда-либо видела.

Зачем-то трогаю искусанные губы, плавно спускаюсь пальцами по подбородку на шею, провожу по ключицам. Словно за нашу короткую прогулку под дождем во мне что-то могло измениться, и я изучаю себя заново. На правом плече маленькая родинка. Она со мной с самого детства. Еще одна на груди, но ее не видно под домашним растянутым топом. Те же бедра, которые всегда казались мне узковатыми. И талия все та же.

– Ты у меня самая красивая, – раздается от двери, и я, подпрыгнув от неожиданности, прикладываю обе ладони к груди, чтобы поймать сердце, если от испуга оно все же вырвется наружу.

– Мамочка… – Плавно выдыхая, прикрываю глаза, чтобы тут же снова распахнуть. – Ты давно тут стоишь?

– Минут пять точно, – смеется она без грамма упрека в голосе.

Проходит в комнату, склоняется к желтому, как солнце, букету и вдыхает его аромат, поглядывая на меня.

– Рано же еще, – растерянно поправляю тонкую лямку топа.

– Я слышала, как ты вернулась. – Она пробегается пальцами по лепесткам, едва их касаясь. – Давай-ка поговорим.

– О чем? – забираюсь на кровать и укутываю босые ступни простыней. Передергиваю плечами, только сейчас обратив внимание, что замерзла на нашей прогулке. Подтягиваю простыню повыше и удобно откидываюсь на подушку.

– Например, о владельце этого букета. Ты же с ним гуляла?

– С ним, – отвожу взгляд.

– Как зовут? – Мама садится на мою кровать и разворачивается полубоком. Находит мои ступни, спрятанные под простыней, крепко сжимает. – Ноги холодные, – качает головой. – Так как зовут мальчика?

– Арсений, Арс. Я как раз хотела тебе рассказать. – Мама смешно приподнимает бровь. – Честно, – уверяю ее. – Тем более он рвется познакомиться.

– Даже так? Какая смелость. Сколько ему лет?

– Девятнадцать.

– И как далеко зашли ваши отношения, если парень желает знакомства с родителями? – Мама старается быть строгой, но в ее карих глазах живет понимание. Она ведь тоже была в нашем возрасте и еще не забыла об этом.

– Они совсем никуда не зашли, мам. У нас нет отношений. Мы просто дружим, и компания у нас общая. Арс – лучший друг Данте, жениха Амалии.

– Вот оно что. Цветы и прогулка под дождем – тоже часть дружбы? – Она так странно на меня смотрит. Не верит?

– Да, – пожимаю плечами. – Ему было грустно, и мы немного прогулялись здесь, по району. Попали под дождь, а потом он подвез меня прямо к подъезду. Вот и все. Так что это совсем не то, о чем ты думаешь. А познакомиться он хочет, чтобы можно было меня провожать. Ты же знаешь, как папа и бабушка к этому отнесутся, – опускаю взгляд на свои руки, стискивая простыню в кулаке. – И я ему запретила, – говорю совсем тихо.

– Ну да-а-а, – забавно тянет мама. – Папа у нас строгий, а бабушка просто из другой эпохи. Но это не значит, что ее не надо слушать, – тут же строго добавляет она.

– Я понимаю. Но мы ведь правда просто дружим.

– Подвинься. – Мама взмахом руки показывает мне на стену.

Ерзаю, освобождая для нее место. Она ложится рядом, целует меня в висок и поправляет волосы на груди. Я люблю такие моменты между нами, когда с ней можно просто говорить. Не обо всем на свете, но где-то рядом. Она может и отругать, конечно, но в нашей семье именно к ней я могу прийти за поддержкой, если она мне понадобится.

– Расскажи мне о нем, – просит мама. – Чем занимается? Где учится? Или он уже работает?

И тут я впадаю в легкий ступор с неприятным холодком паники. Я же не знаю. Он о себе ничего не рассказывает. Даже про нелегальные бои в «Клетке» я узнала не лично от него, а из разговоров в общей компании. Арс вроде и не скрывает, но и ничего о себе не говорит.

Какая странная у нас получается дружба…

– Он спортсмен, – приходится рассказывать то, что знаю, чтобы не выглядеть глупо.

– Как интересно. – Мама продолжает перебирать мои волосы. До мурашек приятны прикосновения ее аккуратных ногтей к коже головы.

– Да. Боксер.

– Фотография есть?

– Подашь телефон? Он на столе, – прошу маму.

Как только мобильный оказывается у меня в руках, захожу в профиль Арса, улыбаюсь аватарке «Стича», открываю альбомы с фотографиями и замечаю, что их практически не осталось. Арс все удалил. Там были фото из ночных клубов, с тренировок и турниров, а сейчас всего несколько кадров, где он один. Не знаю, почему это вызывает у меня приступ грусти. Я ловлю в этом странный символизм, вспоминая тоску в его глазах.

– Ну что там? – напоминает о себе мама.

– Вот – открываю одну из фотографий во весь экран и разворачиваю к ней.

Оттуда на нас смотрит скуластый, голубоглазый Арс. Правый уголок губ чуть вздернут в будто приклеенной ухмылке. Наглый кошачий взгляд обрамляют пушистые ресницы, а черная футболка обтягивает крепкие плечи и рельефные руки.

– Друг, значит. – В мамином голосе столько скепсиса, что мне даже немного обидно становится.

– Друг, – подтверждаю я.

– Диль, – убирает телефон на стол, садится и задумчиво разглядывает мое лицо, – будь с ним осторожна, пожалуйста. Знаю, ты у меня удивительно разумный ребенок, каким я точно не была, – смеется она. – Но я все же скажу. Сначала принимай решение вот здесь, – мягко касается моего виска, – только потом тут, – указывает туда, где быстро стучит сердце. – А за ночной побег вам обоим сразу минус.

– Извини, – облизываю губы.

– Папе и бабушке говорить пока ничего не будем. А вот я все же познакомилась бы с твоим другом. Потом посмотрим, что с вами делать.

– Я ему передам.

Мы еще немного обсуждаем планы на день, корректируя их под ее выходной после командировки. Я прошу маму разбудить меня в десять и стягиваю телефон со стола, как только она уходит. Еще раз перелистываю фотографии в профиле Арса.

Пишу ему: «Зачем ты все удалил?»

Раньше я не писала ему первой. Теперь мы больше общаемся, и я не вижу в этом шаге ничего плохого. В конце концов, после того как я решилась его обнять, что криминального в простом сообщении?

Отправляю. Все же жалею об этом, подумав, что лезу не в свое дело, но засыпаю быстрее, чем успеваю удалить написанное.

За весь день Арс мне так и не ответил. Прочитал, потому удалять сейчас уже глупо. Возможно, человек просто занят. Я и сама чего только не переделала за сегодня. Съездила на урок игры на гитаре, потом мы ходили с мамой по магазинам, свозили бабушку в поликлинику, приготовили обед и помыли Беляша. Этот белый комок мокрой шерсти уже час недовольно фыркает, вылизываясь у меня под столом.

Телефон оживает ближе к половине восьмого вечера.

Стич: «Психанул» – это, видимо, ответ на мой ночной вопрос. – «Ты не передумала насчет картинга?»