Пьесы

Серега. Ну вообще…

Рима. Я бы и тебя не стала пугать – выхода нет. Ну что, попросишь?

Серега. Попрошу.

Рима. Только не говори, что я говорящая.

Серега. Не скажу.

Рима. Пошли.

17.

Серега и Рима возвращаются на плот.

Маша. Мы, пожалуй, пойдем, поздно, обсохнем по дороге, можно мы возьмем одеяло, я вам денег оставлю…

Серега. Не надо денег, у меня этих одеял сто штук. Кошку возьмите, она вас полюбила.

Петр. Она теперь ваш талисман.

Маша. Женечка, давай возьмем кошечку на память об этом счастливом дне?

Женя подходит к шляпе, подкидывает ее. Актриса, играющая шляпу, ловит ее, кружится вокруг Жени, роняет шляпу, исчезает.

Петр. Кошка, я тебя понимаю.

Рима. И я тебя, Петя.

Петр. Ты сейчас на каком языке говоришь?

Рима. На человеческом. А ты?

Петр. А я на кошачьем.

Рима. Значит, я не одна такая.

Рима, Петр (вместе). Мы с тобой уникальные явления природы.

Маша (подходит к Жене, поднимает шляпу, надевает ее Жене на голову). Посмотри, какая кошечка…

Голос следователя. Рима! Рима! Кис-кис-кис!

Следователь. Рима! Ну, слава Богу! Здравствуйте.

Маша. Это ваша кошка?

Следователь. Моя, моя! Я чуть с ума не сошел! Она раньше дома сидела, а тут мы вышли на природу, она растерялась, столько впечатлений! Римочка, иди сюда.

Маша. Жаль, мы к ней уже так привыкли…

Следователь. Да?

Маша. Да.

Следователь. Ну что ты, Рима? Не узнала?

Следователь идет к Риме, Рима прыгает на берег, убегает, следователь бросается за ней.

Следователь. Рима! Куда ты, стой…

Маша, Женя, Серега и Петр тоже бегут за кошкой.

18.

Поляна. Вбегает Рима, останавливается, за ней следователь.

Следователь. Рима, ты чего испугалась?

Рима. Я не испугалась.

Следователь молчит.

Рима. Нет, ты не сходишь с ума. Я единственная кошка в мире, которая умеет разговаривать.

Следователь.…

Рима. Это действительно трудно осознать. Особенно человеку с такой тонкой душевной организацией, как у тебя.

Следователь. Да нет… Рима… это даже хорошо. Мы будем разговаривать… все обсуждать…

Рима. Не будем. Я ухожу. Прости.

Следователь. Куда?

Рима. Я ухожу с этими людьми, я буду с ними жить.

Следователь. Рима, милая, мы прожили с тобой столько лет, ты моя кошка, ты не можешь уйти…

Рима. Пожалуйста, прошу тебя, не надо. Я все равно уйду.

Следователь. Мы отправились в путешествие, вырвались из этих чертовых клеток, шли по земле, по траве, нам было так хорошо…

Рима. А ты спросил меня, хочу я в это путешествие или нет?

Следователь. Но ты же кошка, свободная и дикая, я думал, тебе плохо в этой мрачной квартире без света и воздуха, я думал…

Рима. Да, мне было плохо в этой мрачной квартире. Я сидела там одна. А когда ты был дома, ты или спал, или не обращал на меня никакого внимания.

Но я не хочу в путешествие, не хочу! Это ты хочешь в путешествие, а я не хочу! Я хочу жить в нормальном доме, в нормальной семье, где любят, ругаются! Я хочу, чтобы дети дергали меня за хвост! Вот чего я хочу!

Следователь (тихо). Рима… но я… хотел, как лучше, я всегда тебя любил… давай вернемся, попробуем по-другому, будем разговаривать, может, и у нас будет дом…

Рима. Не говори глупостей. Я тебя очень люблю. Ты такой, какой есть. Но я с тобой погибну.

Следователь. Не погибнешь! Я все для тебя сделаю!

Рима. Я все решила. Если ты меня сейчас не отпустишь, я все равно убегу.

Следователь. Рима, я тебя очень прошу, не уходи.

Рима. Не надо, прошу тебя. Если ты думаешь, что мне легко, ты ошибаешься. Мне тоже очень тяжело.

Следователь. Что же мне делать?

Рима. Прости.

Вбегают Маша, Женя, Петр, Серега.

Маша. Как хорошо! Я нашла Женю, вы нашли кошку…

Следователь. Нет, это ваша кошка. Забирайте.

Маша. Как это? Вы же сказали…

Следователь. Обознался, перепутал. Черные кошки все похожи.

Маша. Не грустите. Вот вам арбуз.

Следователь. Спасибо.

Маша. Что ж, пора прощаться. Спасибо вам за все, ешьте арбуз, он должен быть сладкий, до свидания.

Петр, Серега. До свидания…

Маша. Пойдем, кисонька.

Маша, Женя и Рима уходят.

Серега (следователю). Может, вас подвезти?

Следователь. А вы куда плывете?

Серега. В Астрахань.

Следователь. Можете до Астрахани подвезти?

Серега. Не вопрос.

Уходят.

По берегу идут Маша, Женя и кошка Рима. Просыпается ветер, встает, потягивается…

Ветер. А где шляпа? (Замечает шляпу на голове Жени.) Э, нет…

Ветер дует изо всех сил. Актриса, управляющая шляпой, срывает шляпу с головы Жени, надевает себе на голову.

Женя (кричит). Шляпа!

Маша. Бог с ней, пойдем, Женечка. (Уходят совсем.)

Звучит вальс. Ветер и шляпа танцуют. Затемнение.

Конец

Четыре пьесы

АнЛе

Ан. О мой любимый! Я села на скамейку и подумала о тебе. Я представила, как ты кладешь руку мне на живот. О мой любимый, я жду тебя в саду. Тут уже никого нет, только ветер шумит, а на ветках качаются птицы, не голуби, не воробьи, не вороны, эти продавшиеся людям за крошки, а настоящие птицы.

Ле. Я здесь, но ты меня не видишь. Только голос.

Ан. Как? Ты пришел без тела?

Ле. Да, мое несчастное тело бродит где-то и молчит. Оно тоскует.

Ан. О чем же, милый?

Ле. О тебе. Прикоснуться к твоему платью, положить руку на твой живот, вот чего оно хочет.

Ан. Так ведь и я этого хочу.

Ле. А тело думает, что ты его не любишь, а любишь птиц и райские сады.

Ан. Я думала, мы будем сидеть на скамейке, нюхать воздух и обниматься. Тут пахнет дымом, иногда водой и липой. А птиц я люблю, когда они никуда не летят. Ты где?

Ле. Не говори «ты», говори «он». Когда ты уходила, он говорил и говорил только о тебе, совсем измучился и меня измучил. Он не умел расставаться. Но я улетел, и он замолчал. Я теперь сам по себе, а он сам по себе.

Ан. Ну хватит меня разыгрывать. Голоса без человека не бывает, ты где-то спрятался, я знаю. Давай выходи.

Ле. Я не спрятался. Я здесь.

Ан. Ой, как громко!

Ле. Я подлетел к самому твоему уху.

Ан. Ладно. Можешь и дальше продолжать меня дурачить. Мне даже нравится. Это забавно.

Ле. Забавно. Лучше не скажешь.

Ан. Ну. И что он говорил, когда я уходила?

Ле. Ты сука.

Ан. Бедный.

Ле. Вся твоя любовь – обман.

Ан. Ужасно.

Ле. Ты изменяешь мне с любым влюбленным взглядом. Ты хочешь все, как Путин. Мне, мне, мне, все мне!

Ан. Прекрасно! А что-нибудь еще он говорил?

Ле. Сегодня утром на балконе он глушил коньяк, курил одну за другой и заставлял меня кричать так громко, что сосед-очкарик выстрелил в нас из газового пистолета. Он жил в аду.

Ан. Еще вчера бы я сказала: что за бред! Но мне почему-то очень тревожно. Что он еще говорил?

Ле. Ты смотришь на меня так нежно, так нежно, как будто все и навсегда. Я взлетаю на небо, переворачиваюсь десять раз, срываю самую высокую сирень и падаю к твоим ногам. И в этот миг ты поворачиваешься и уходишь.

Ан. Нет-нет, все не так! Я просто опаздывала на день рождения Лизы и Полины. А мне ведь еще надо было купить подарок, два подарка. Ужасно, ужасно! Что же теперь делать? Неужели я так и буду сидеть в этом прекрасном саду одна? Эти птицы, эти липы и ограда, я так тебя ждала.

Ле. Я ждал тебя. Я думал, ты придешь. Каждый раз, когда кто-то поднимался на лифте, я подбегал к двери.

Ты не пришла. И завтра не пришла.

Ан. Я была в антропологическом музее.

Ле. А я стоял у двери и не знал, что жизнь кончается, и музыка, и свет, и звук твоих шагов. Не знаю, как сказать, я забываю слова, но звук твоих шагов я узнаю всегда, какие бы сапоги или туфли ты не надела, а у тебя их триста пар, не считая кроссовок. Я думал, ты придешь.

Ан. Я была в антропологическом музее. Ну что такого?

Ле. Я ждал тебя.

Ан. Мне хочется, чтобы, когда я уходила, все замирали, как чучела в том музее. И оживали, только когда я появляюсь. Например. Прихожу я в гости к Лизе Котовой. Мы с ней сидим, болтаем, обсуждаем ее последнюю несчастную любовь, и я ухожу.

А через пару дней я опять прихожу к Лизе. Открываю дверь своим ключом (ох, и ключей же у меня), а в прихожей Лиза в тех же тапочках, с поднятой рукой (это она мне помахала, когда я уходила), с потухшей сигаретой. Стоит, как фигура в музее мадам Тюссо. «Привет», – говорю, и Лиза оживает. Что в этом такого?

Ле. Это не любовь. Это пустота.

Ан. Еще вчера бы я сказала: что за бред. Но почему-то очень грустно, даже страшно. А любовь – это что?

Ле. Это когда вместе.

Ан. Но есть же другая жизнь. Работа, творчество, булки с маком, танцы. Их что, нельзя любить?

Ле. Можно. Люби.

Ан. Нет. Я тебя люблю. Где ты? Мне страшно. Ты где?

Ле. У тебя еще есть Антон, Саид и двести миллионов мужчин.

Ан. Ты хам.

Ле. Я только голос. Все теперь неважно.

Ан. Мы лежали на траве в Нескучном саду. Каждая секунда была как вечность. Ты положил мне руку на живот. Ведь это было?

Ле. Было.

Ан. Ничего не изменилось. Пожалуйста, выходи. Мы больше никогда не будем расставаться.