Василёк

– А что, если это всё правда?! Реальное волшебство! Мечта!

Василий, как и многие его сверстники, колесные Гарри Поттером, изо всех сил мечтал о какой-нибудь настоящей магии в своей жизни. Мечтая, они играли в эту магию, притворялись, вводили в заблуждение друзей и товарищей – а в итоге и самих себя. В общем, все, включая Василия, давно уже перестали верить в свою мечту. Сама мечта о настоящей магии в настоящей жизни превратилась в игру.

И тут вдруг эта тревожащая душу мысль. Мысль о том, что события в лесу могли быть правдой. Не игровой, а самой настоящей правдой, способной перевернуть реальность с ног на голову, порушить привычный уклад жизни. Стоит лишь поверить, и всё, из чего состоит жизнь Василия – родственники, квартира, лицей, друзья, учителя, олимпиады – может уйти в небытие. Согласиться с этой мыслью – всё равно, что решиться умереть. Тоскливо как-то и страшно до дрожи.

В первые дни Васька опасался прикасаться к деревьям. А потом случайно дотронулся. Как-то раз из лужи у подъезда он поднял чьё-то потерянное украшение – цепочку с кулоном, а грязь с пальцев вытер здесь же о ствол ближайшего клёна. Цепочку он оставил на лавочке на видном месте и тут вдруг понял – дотронулся! Кора, как кора.

Эта мысль прошибла его с головы до пяток. Васька ощупал несколько ближайших к подъезду деревьев – кора как кора. Никаких странных ощущений, чувств, спецэффектов – ничего.

«Фух! Можно расслабиться и жить по-старому».

На выходные ехать в деревню к прабабушке и маме Василий наотрез отказался.

«Всё! История с этой Ивой закончена, – подумал Васька, но вслух отцу не решился это сказать. – Как не было у меня мамы, так и нет. Только голову заморочили «взаправдашней магией». Я тоже так умею друзьям мозги запудривать».

На следующие выходные он опять отказался ехать в деревню:

– Пап, май-месяц! У нас контрольная за контрольной в школе! И экзамены на носу.

Иван знал, что учёба Ваське даётся совсем легко, и подготовка не занимает много времени, но больше приставать не стал.

У Серёги, Васькиного друга, с учёбой ладилось куда хуже. На контрольной по обществознанию он шепнул Василию от безысходности:

– Эх, если б я мог быть сразу в двух местах – проблем бы не было. Помнишь, ты рассказывал?

– Раневский, не отвлекайся, – раздался громкий голос учителя.

Серёга тут же уткнулся к себе в тетрадку. Но у Васьки в сердце уже полыхнуло, и перед глазами вспыхнуло воспоминание:

– А я и там, и тут, – произнесла мелодичным голоском голубоглазая красавица, которая могла бы оказаться его мамой.

Васька постарался сморгнуть наваждение прежде, чем оно окончательно затянет его внутрь. Ведь от урока оставалось всего пятнадцать минут, а контрольная сама себя не напишет.

Мысли об Иве, тщательно затрамбованные в дальние уголки сознания, время от времени всё равно прорывались.

Когда во дворе спиливали старое дерево, Васька подумал о чьей-то загубленной жизни. А ещё об Иве, чуть было не умершей от такого же варварства.

Когда одноклассники спорили о долгожданных письмах-приглашениях из школы волшебства, Василий и вовсе загрустил.

– Если б тебе пришло письмо с приглашением, ты бы рванул? – интересовался один.

– Конечно! – важно отвечал другой.

– И бросил бы всё? Лицей, друзей, привычный город, родных?

– А что такого? Когда мы в институт поступим – ведь так и будет! Или ты собрался здесь до старости куковать? – все загоготали.

– Не-е! Но тогда хоть родители поддержат. А в Хогвартс они же не поверят, не поймут.

– Это да, не поверят. Но, наверное, в школе магии знают, как помочь. Там, поди, уже много таких предков было.

– Круче всего, если б родители поверили и поддержали, – вставил реплику Васька и осёкся.

Это ж его случай! В голове вдруг явно прозвучала фраза Ивы:

– Может, останешься со мной на недельку? Я тут всё тебе покажу. А ещё начнём учиться волшебству.

«Легко им рассуждать про несуществующий Хогвартс», – мысленно фыркнул Васька. – «А с другой стороны, действительно, когда в институт поступаешь, всё меняется – дом, учёба, друзья…»

Реальная магия

– Что грустный такой? – Серёга пихнул плечом Ваську на последней перемене.

– Ничего! Задумчивый просто, – в ответ протаранил друга Василий. – Прокатимся до парка после уроков?

– Зачем?

– Хочу кое-что проверить.

После биологии, потолкавшись со всеми на стоянке самокатов, мальчишки покатили к парку.

– Что ты придумал-то? – кричал на ходу Серёга.

– Сейчас доедем, расскажу.

В парке было тихо. Ребята обогнали лишь женщину с коляской, прежде чем доехали до большого дуба. Здесь Васька бросил самокат и в нерешительности посмотрел на дерево.

– Так, давай уже, рассказывай! – Серёга припарковал свой самокат рядом.

– Сначала клянись, что никому ни слова! – напустил таинственности Василёк.

– Я – кремень, ты ж меня знаешь, – отшутился Серёга. – Не томи, давай уже.

– Дело в том, что после субботника со мной случилась странная история, – осторожно начал Василий. – Сначала вот этот дуб попытался меня затянуть внутрь. А потом ещё один дух дерева, вернее одна, затянула-таки и предложила учить магии. Но я тогда отказался, а теперь жалею.

– Васька, блин, – перебил его Серёга. – Ты непрошибаемый сказочник! Сколько раз я уже попадался на твои уловки! И вот опять! Ты за этим меня сюда притащил? Чтобы про магию свою рассказывать?

– На этот раз, кажется, не сказка, – с серьёзным видом произнёс Василий.

– Бла-бла-бла! Поехали домой.

– Погоди, мне нужно убедиться, что всё не сказка, и я не глючу, – Васька перешагнул через ограду вокруг дуба.

– Слушай, ты, Мистер Избранный, я больше в магию не играю, – Серёга встал на самокат и покатился прочь. – Догоняй давай!

Васька остался один на один с дубом. Борясь со страхом, он поднёс ладонь к стволу, немного помедлил и слегка дотронулся до дерева.

В первый момент, лишь чиркнув ладонью о бугорки коры, он почувствовал обычную жёсткость. Тут же в голове раскатом грома прокатился хор мыслей:

«Приснилось! Нафантазировал! Всё как обычно! Сплошные сказки, Кудрявцев! Поехали уже отсюда!»

Хор сопровождался, с одной стороны, страхом, ликующим, что всё отменилось. А с другой стороны – чувством разочарования – таким тоскливым опустошением, внутренним плачем об упущенных возможностях. Василий почувствовал себя скверно. Он попытался сглотнуть появившийся в горле комок напряжения, но безуспешно.

И тут под рукой почувствовалось движение и щекотание. Вспыхнула надежда. Сердце затрепетало, заколотилось. Васька приободрился и приложил к стволу вторую ладонь.

Чувство сминания и выворачивания воспринималось теперь как блаженство. Василий ликовал, словно заново открыл утерянные врата в рай. В глазах потемнело. Откуда-то сверху неспешно посыпались белёсые искорки-снежинки. От них веяло таким спокойствием и уютом, будто сидишь, укрытый пледом, в кресле-качалке перед потрескивающим камином и читаешь интересную книгу. По крайней мере, таким эталон уюта рисовали авторы многочисленных книг с приключениями, прочитанных Васькой.

– Здравствуй, Василёк! – послышался знакомый голос. – Не ожидал тебя увидеть.

Появилось ощущение прозрачной сферы, по поверхности которой двигаются все снежинки.

– Ты зайдёшь ко мне? Или просто проверка связи? – поинтересовался тот же голос. – Добро пожаловать! Я рад нашей встрече.

Сфера будто манила приблизиться к ней. Она, граница какого-то пространства, похожая на огромный мыльный пузырь, теперь прямо примагничивала к себе Василька.

На мгновение он вспомнил, как на уроке основ физики они всем классом развлекались с мыльными пузырями: если два пузыря зависают рядом, то притягиваются друг к другу как магниты и слипаются.

Почувствовав себя таким пузырём, Василёк прилип к сфере и втянулся внутрь. Там его уже ждал седовласый Дивий. Добродушно улыбаясь, он ещё раз поприветствовал гостя.

– Я в прошлый раз не успел выяснить, – продолжил дух дуба. – Что ты хотел бы видеть вокруг, пребывая в моём пространстве?

Василёк осмотрелся. Вокруг было туманно. Ни одной чёткой формы. Даже земля под ногами, и та непонятная – то ли щебень, то ли какой-то серый песок.

– Что-нибудь поприятнее и посветлее, – соображал мальчишка. – Дерево какое-нибудь, травку зелёную, солнышко.

Пространство тут же пришло в движение. Туман рассеялся. В нескольких шагах от них возвысился большущий дуб – тот самый, что был в парке. Васька узнал его по шрамам на стволе и отпиленной толстой ветке. Только ограды у ствола не было. Не было и парка. Вокруг одинокого дуба раскинулась просторная лужайка с сочно-зелёной травой. Василий и Дивий стояли на утрамбованных камушках гравийной дорожки, которая чуть извиваясь тянулась вдаль мимо дуба. Между стволом и дорожкой расположилась прелестная скамейка с пологой спинкой и ажурными подлокотниками.

– Так лучше? – поинтересовался Дивий.

– Да-а, – закивал Василёк. – Как Вы это делаете?

– А как ты думаешь?

– Ну, наверное, вы представляете образ, а потом с помощью магии…

– Нет-нет, – перебил его Дивий. – Я спросил, как ты́ думаешь свои мысли? Ка́к ты это делаешь?

– А-а! Не знаю, – растерялся Васька. – Они сами появляются в моей голове, потом я их проговариваю, – медленно отвечал мальчишка, пытаясь всмотреться внутрь себя. – Я с ними соглашаюсь или нет. Иногда повторяю по нескольку раз. Иногда вывожу как доказательство теоремы одну мысль из другой.

– Ты проговариваешь слова, если мысль словесная. А если она – картинка?

Василёк молча пожал плечами. Тогда Дивий пояснил сам:

– Надо с вниманием рассмотреть каждую деталь картинки. Так я и делаю. И именно этим проявляю образ вокруг.

– Класс! – оценил мальчишка. – Так можно создать что угодно!

– Да, но это всё пустяки.

– Быть богатым и могущественным – это пустяки? – не поверил ушам Василёк.

– Да, – повторил Дивий. – Быть богатым… – тут в его сложенные лодочкой ладони из пустоты посыпались золотые монеты, денежные купюры, красные и прозрачные камни, кольца, цепочки и прочие украшения, – это всё пустяки.

Он выбросил богатства в траву и продолжил:

– Быть могущественным, делать всё, что хочешь, – Дивий исчез, – тоже пустяки! – шепнул он, появившись прямо позади Василька.

Василий вздрогнул от неожиданности, обернулся и уже открыл рот, чтобы задать вопрос, но седовласый мужчина заговорил дальше:

– Понять себя; знать, что́ именно ты хочешь; зачем и почему ты этого хочешь; зачем ты здесь; в чём твоё счастье и какова именно твоя роль во всеобщем целом – вот э́то важно. Это не пустяки.

– Угу, – рассеянно произнёс Василёк.

– Ладно, я понял, надо проще, – улыбнулся Дивий. – Пойдём лучше мать твою порадуем. Она тебя очень ждёт.

Васька кивнул.

– Помнишь её след?

– Не знаю, – мальчишка пожал плечами.

– Вот он, – пространство потемнело и откуда-то сверху полилось множество тонких золотых струек света. Чуть заметно пульсирующими линиями они пересекались, соединялись и расходились вновь.

– Это и есть след? – удивился Василий.

– Да, – улыбнулся Дивий, – разворачиваешь его в своём сознании, и оказываешься на пороге личного пространства того, к кому потянулся.

Стало заметно, как все струйки потекли по поверхности огромной прозрачной сферы.

– А дальше, – продолжил пояснения дух старого дуба, – наслаждаешься прикосновением к чужому миру и ждёшь приглашения.

– Приглашение обычно не заставляет себя долго ждать, – непонятно откуда вдруг раздался смеющийся голос Ивы. – Дивий, какой шикарный сюрприз!

– Чувствуешь притяжение? – шепнул мальчишке седовласый.

Василёк кивнул. Поверхность шара теперь словно манила приблизиться.

– Значит, приглашение получено, – кивнул в ответ Дивий. – Часто даже без слов, – и он прильнул всем телом к границе пространства. – Это люди привыкли к обилию слов. А многие деревья даже не мыслят в такой форме.

Василий тоже приблизился к сфере, прилип к ней и проник внутрь. Румяная улыбающаяся Ива уже встречала их на фоне голубого неба и зелёного поля.

– Здравствуй, Ивушка, – и два мерцающих огонька в тот же миг взвились, кружась друг вокруг друга.

Ещё через мгновение они уже вновь стояли рядом с Васильком в человеческом виде. Ива распахнула руки, приглашая сына обняться. Мальчишка неуверенно шагнул навстречу.

– Я скучала, – шепнула Ива в самое ухо. А потом немного отстранилась, чтобы заглянуть сыну в глаза. – Ты пришёл учиться магии?

– Откуда ты знаешь?

– В нашем мире нет разницы между словами и мыслями.

– Но я сейчас даже не подумал об этом.

– Словами – нет. Но образ, желание и предвкушение выставил впереди себя. Так ярко и недвусмысленно, – Ива прикоснулась ладонями к щекам сына, разглядывая его светящимся от радости взглядом. – Значит давай учиться! Думаю, ты имел в виду магию форм.

Она вдруг вспорхнула и принялась кружиться и смеяться. Её платье надулось колокольчиком. Василёк округлил глаза от такого неожиданно бурного проявления чувств. Ива заметила это и остановилась.

– Извини, я тебя напугала? Постараюсь быть посдержаннее, – улыбнулась она. – С чего бы нам начать? Подумай, пожалуйста о магии. Как ты представляешь себе обучение?

Васька представил первое, что пришло на ум.

– Ого! Как интересно! – сияла Ива. – А давай, ты сам попробуешь всё это воплотить? Как раз будет тренировка создания форм. Я соединю тебя с моим пространством. Дай только руку, – и она схватила Василька за мизинец и указательный палец. – Давай, действуй!

Всё пришло в движение. Вокруг выросли высоченные стены, ограничивая собой зал гигантских размеров. Вместо потолка над головами присутствующих воспарило множество зажжённых свечей. Рядом появился длинный-предлинный обеденный стол, сервированный металлической посудой. Стол был настолько длинным, что с трудом можно было разглядеть его второй конец.

Василий сел за стол на лавку. Ива присела рядом, всё также держа сына за пальцы. За ней устроился и Дивий. Оба они превратились в двенадцатилетних девчонку и мальчишку.

По обеим лавкам за столом стали появляться другие дети. Видно было, что они двигаются, но у большинства из них лица и даже силуэты были расплывчаты. Хотя некоторые, ближайшие, прорисовывались в деталях, начинали улыбаться и о чём-то перешёптываться друг с другом.

Василёк обернулся, и позади него появился второй такой же длинный стол. Постепенно и он заполнился посудой и силуэтами учеников.

Василий всё это время выглядел напряжённым и сосредоточенным. Он творил. В какой-то момент он шумно выдохнул и посмотрел на девочку Иву.

– Всё? – улыбнулась она ему.

– Неа, ещё два стола с учениками, окна, стол с учителями вон там. Но я уже устал…

– Давай я помогу?

Василёк кивнул, и в зале быстро появилось всё перечисленное.

– Это какая-то школа волшебства? – удивлённо осматривалась девочка Ива. – Ты действительно хочешь учиться в такой школе? Чему здесь учат?

– Заклинаниям учат, как обращаться с волшебной палочкой, – завороженно кивал Василёк.

– Так ты это всё уже умеешь, – засмеялась Ива. – Представь в руках волшебную палочку и действуй.

Василёк посмотрел на свободную руку, в которой тут же появилась красивая палочка. Мальчишка вскочил с лавки и начал выкрикивать разные заклинания. Зал озарился ярким светом, по столу поскакал призрачный олень, а к рукам Васьки стала притягиваться вся окрестная посуда. Он попытался освободить вторую руку, но Ива крепко держала его за пальцы.

С хохотом она увернулась от прилетевших в неё тарелок.

– Ну как? Чувствуешь себя выпускником этой школы? Что будем делать дальше?

Василёк пристально и вопросительно посмотрел на Иву.

– Это же не твой образ, – пожала плечами девочка. – А ты сам-то что хочешь? Зачем тебе эта магия?

Василий задумался. Стены, столы и дальние ученики поблекли. А ближайшие превратились во взрослых Ив и Дивиев. Сидя на лавках, все они молча смотрели на Василька. Одна из Ив улыбнулась и сказала:

– Осознав, что это было привнесённое, преобразуй теперь в своё. Что́ твоё сердце диктует? Где уют? От чего воодушевление? О чём мечтается?

– Я не знаю, – понурился мальчишка.

– Ого! – подхватила другая Ива. – Представляешь, ты годами мечтал чужие мечты! Лелеял чужие образы. А своих не намечтал?

– Именно поэтому, – подхватила третья, – среди деревьев внутреннее знание ценится намного больше внешнего.

– То, из чего будет состоять пространство снаружи тебя, какими качествами оно будет обладать, – присоединилась к беседе ещё одна Ива, – напрямую зависит от твоего внутреннего наполнения.

– А каков ты? Что чувствуешь? Что думаешь? Как оцениваешь себя самого и Мир вокруг? Что хочешь? О чём мечтаешь? Чего страстно желаешь? К чему стремишься? Какие цели ставишь? В чём чувствуешь потребность развиваться, тягу к совершенству, жажду воплощения? – засыпала вопросами другая Ива.

– Понять себя – вот настоящая магия, – шепнула ближайшая Ива, самая настоящая из всех. Та, что всё это время держала Василька за руку.

Мальчишка молчал и круглыми глазами таращился на всё происходящее. Столько мам сразу он не видел никогда раньше.

– Ну что, пойдёмте отсюда, – предложила ближайшая Ива, встала и отпустила руку сына.

Остатки зала и обеденных столов превратились в солнечную лужайку. Невдалеке виден был двухэтажный бревенчатый терем с рыжей черепичной крышей, резным крыльцом и башенкой. Красивые бело-узорчатые наличники и расписные ставни дополняли вид. Позади терема цвёл обширный сад.

Василий оглянулся. Вдалеке виднелись река и лес за ней. Ещё дальше – горы. Рядом с Васильком стояли лишь двое – одна Ива и один Дивий.

– Приглашаю вас в гости, – улыбнулась Ива и жестом указала на терем.

– Это твой дом? – удивился Васька.

– Конечно, – хихикнула мама. – Это всё, – она раскинула руки в стороны, – мой дом. А этот людской теремок я построила специально для тебя и папы. Красивый?

– Ага, только не современный какой-то. Больше на музей похож.

– Ну и ладно, – насупилась девушка, – такой образ дома мне купец Никанор подарил. Других домов я не видела.

– Сейчас нет таких имён. И купцов уже нет, – усмехнулся Василёк.

– Я знаю, – улыбнулась Ива, – у людей всё слишком быстро меняется. Но мне было неоткуда узнать о более новых домах. Так что… есть, что есть. Пойдёмте внутрь!

Они направились к терему. Вокруг вкусно пахло цветами из сада. Ива шла первая. Не сбавляя ходу, она повернулась спиной вперёд и обратилась к сыну:

– Кстати, папе очень понравилась та комнатка из этого дома, которую я смогла перенести в междумирье.

– А почему ты весь дом туда не перенесла? – Василёк содрогнулся от воспоминания густой чёрной пустоты, которая выглянула из-за приоткрытой двери той каморки.

– Да за одну эту комнату Иве нужно памятник поставить! – воскликнул Дивий. – Ты знаешь, что такое междумирье?!

– Нет, конечно. Откуда ему знать? – примиряющим взглядом посмотрела на него Ива. – Давай за чаем ты ему всё обстоятельно и расскажешь?

Внутри, и правда, было как в музее: лестница наверх с резными балясинами, расписные сундуки и массивный фигурный комод, резное панно прямо на брёвнах одной стены и большой гобелен по другой стене.

Вокруг стола с угощениями расположились изящные лавки и мягкие стулья. От фарфорового чайничка на вершине самовара шёл пар. Молоденькая девушка в чепчике и белом фартуке, хлопотавшая у стола, завидев гостей, тут же скрылась из виду.

– Кто это? – тихо спросил Василёк.

– Да Ива это, – отмахнулся Дивий.

– Это моя горничная, Маруся, – одновременно с ним пояснила Ива. – Присаживайтесь, не стесняйтесь.

Василёк испытующе заглянул маме в глаза. Уловив этот взгляд, она улыбнулась и ответила:

– Конечно же, это я сама в роли горничной. Я бы не стала принуждать другую сущность служить мне.

– А зачем тебе, вообще, служанка? – не понял Василий.

– Не знаю, у людей так принято.

– Уже нет.

Ива разлила чай по чашкам.

– Вот мёд, варенье, плюшки, бублики, пряники, сахар, – указала она на угощение, а потом внимательно посмотрела на сына: – Ты хочешь сказать, люди больше не принуждают друг друга?

Мальчишка тут же поперхнулся чаем. То ли от вопроса, то ли от кипятка. Откашлявшись, он ничего не ответил.

Ива налила себе чай в блюдце, но понаблюдав за сыном, тоже отхлебнула из чашки.

– Дивий, ты хотел рассказать Васильку про междумирье.

Дух дуба кивнул, и, копируя движения Ивы, аккуратно отпил чай из чашки.

– Междумирье – это самое пустое место, которое только можно себе представить. Это не пустыня и не бездна. Это даже не чёрный холодный космос. Там нет и этого – нет пространства, нет времени, нет холода. Нет и самой пустоты. Междумирье – это граница между мирами – внешним и внутренним. Сознание человечества обитает снаружи, а сознание древечества – внутри, – Дивий снова отхлебнул чай. – Раньше людские волхвы умели пересекать эту границу. Они приходили сюда за силой.

– За какой силой? – заинтересовался Василёк.

– За силой жизни, за волшебством. Так же, как наши соки текут в мире снаружи, жизненные соки людей текут тут, внутри. По преданиям, волхвы были мощными волшебниками, несли знания о Мире и свою магию туда, в мир людей. Но мы с Ивой их уже не застали – теперь таких волхвов нет. Только горстка древоходов и осталась.

– Древоходов? – зацепился за новое слово мальчишка.

– Да, это такие современные волшебники, друзья деревьев. Они тоже умеют пересекать междумирье, но совсем ненадолго – заходят у одного дерева и тут же выходят у другого, – седовласый потянулся за мёдом. – Однако что-либо построить в самом междумирье за всю историю умудрилась лишь Ива. Она у нас уникальная, – Дивий расплылся в улыбке и посмотрел на хозяйку терема.

Ива улыбнулась ему в ответ.

Василий угощался вкусняшками, а взрослые внимательно наблюдали за ним и старались копировать его действия.

Через некоторое время Ива обратилась к сыну:

– Василёк, позволь мне, пожалуйста, познакомить тебя с Советом старейшин. У нас для тебя есть одно большое, важное дело. А взамен – любая магия! Хочешь – с волшебной палочкой, хочешь – без.

– Что ещё за дело? – напрягся мальчишка.

– Не волнуйся, мы всё обстоятельно тебе расскажем, спросим твоего согласия. Всё без хитростей и без утайки – деревья не умеют лгать. Искристость и искренность – одни из основных свойств сознания любого дерева. Ну так что, познакомлю тебя с Советом?

Василёк неуверенно кивнул.

– Вот спасибо! – захлопала она в ладоши и обратилась к Дивию: – Тогда давай соберём Совет сегодня через два выдоха Земли. Я подготовлю пространство и оповещу всех. А ты пока расскажи всё Васильку.

– Хорошо, – встал из-за стола седовласый мужчина и протянул мальчишке руку. – Пойдём тогда ко мне пока?

Горница померкла. По поверхности прозрачной сферы вновь потекли золотистые пульсирующие струйки. А потом и они исчезли. Василёк с Дивием стояли на утрамбованных камушках гравийной дорожки – ровно на том же месте и в той же позе, как были, когда решили навестить Иву. Рядом с ними возвышался большущий дуб. Вокруг одинокого дуба раскинулась просторная лужайка с сочно-зелёной травой.

– Хочешь, присядем? – Дивий указал на скамейку с пологой спинкой и ажурными подлокотниками.

– Твоя мама – единственная и неповторимая, – начал дух дуба, усевшись поудобнее. – В Иве соединились сразу несколько уникальных способностей. Её род ив обладает очень мягким, пластичным и подвижным сознанием – подобным их телу – гибкому, мягкому, но, к сожалению, крайне недолговечному. Они бы могли быть первоклассными изобретателями, учёными, волшебниками, если бы не умирали так скоропостижно, – Дивий на несколько секунд замолчал, явно о чём-то вспоминая. – Так вот, у твоей мамы, непревзойдённая жизнестойкость. Она превзошла по возрасту своих родственников уже раз в пять!

– Ого! – отозвался Василёк. – Так она древняя старушка?!

– И да, и нет. Посмотри на неё – похожа ли она на старуху? А после недавнего варварства людей она как будто ещё помолодела.

– Какого варварства?

– Ты разве не знаешь? Её чуть не погубили – спилили весь лес. Ива чудом выжила. Кстати, и твоё тело дерева погибло тогда. Теперь ты неприкаянный во внутреннем мире, без собственного пространства.