– В общем, там интересно объясняли, как это работает. Грубо говоря, сложи лист бумаги пополам и проткни его ручкой, а потом разложи обратно. Чтобы попасть от одной дырки к другой, тебе придется преодолеть расстояние между ними. Но если ты сложишь лист, то расстояние как бы исчезает. Вот так работают кротовые норы.

Олег мысленно повторил все, что сказал племянник, убеждаясь, что понял правильно.

– То есть можно преодолевать огромные расстояния как в пространстве, так и во времени за секунды, даже не старея? – уточнил он.

– Верно, – отозвался племянник, снова широко зевнув. – К примеру, если сейчас в теории отправить группу исследователей в другую вселенную, до долетят туда уже только их праправнуки. А если они пройдут через кротовую нору, то потратят пару дней максимум.

Что ж, это немного не сходилось с тем, что было нужно Олегу.

– А в обратную сторону это действует? – спросил он.

– В каком смысле?

– Ну вот можно попасть в кротовую нору, выйти из нее через несколько минут и постареть лет на пятьдесят.

Теперь задумался племянник.

– Ну вообще-то смысл в кротовой норе и ее потенциальной пользе для человечества в том, чтобы как раз не стареть, преодолевая такие расстояния… Но вообще всякое может быть. Например, если с помощью кротовой норы попасть туда, где время идет быстрее нашего, а потом вернуться обратно в ту же точку пространства-времени, из которой исчез, то почему нет?

– А запомнить это путешествие человек может?

– Дядь Олег! – Сашка даже рассмеялся. – Не все ученые до сих пор вообще верят в существование этих нор, а ты такие вопросы задаешь. Да кто ж знает?

Попрощавшись с племянником, Олег задумался, кому бы еще позвонить. На этот раз ему требовался человек, способный выяснить, а не занимаются ли разработкой чего-то необычного где-нибудь в окрестностях Питера. Он ведь говорил Валерии о каком-то оружии, которое не прошло испытание, что, если это было не оружие?

Даже самому себе такая мысль казалась Олегу невозможной, но постаревшая на восемьдесят лет женщина тоже невозможна, так что надо рассматривать все варианты.

Нужный человек, способный добывать самую закрытую информацию, в его окружении нашелся. И даже ответил на звонок. Правда, услышав запрос, задумался.

– Честно говоря, не представляю, чтобы в окрестностях Питера могли бы что-то такое незаметно создавать, – признался он. – Это ж огромные деньги должны быть, помещения не сарайного типа. Но я поищу.

Олег поблагодарил за помощь, а потом, немного подумав, попросил еще кое о чем.

– Слушай, а информацию про одного человечка можешь разузнать?

– Легче легкого, – фыркнул собеседник. – Кого пробить?

– Горяева Валерия Романовна, – Олег видел бейдж на груди Леры, когда приходил к ней в Бюро, запомнил. На имена у него всегда была фотографическая память. – Работает у нас в Бюро судебных экспертиз, судмедэксперт. Приехала откуда-то с юга.

– Не вопрос. Какая инфа нужна?

– Да в целом. Где работала, почему уехала, что коллеги говорят и все такое.

– Понял, сделаем.

Если бы у Олега спросили, зачем ему информация о Валерии, он был не нашелся, что ответить. Просто она с такой легкостью, как ему показалось, рассуждала о путешествиях во времени и кротовых норах, не посмеялась даже после упоминания НЛО, что это не могло его не заинтриговать. Редко встретишь врача, тем более судмедэксперта, на полном серьезе рассуждающего о таких вещах. Обычно это те еще скептики, не верящие ни в Бога, ни в черта, ни в НЛО с привидениями.

До того, как ехать в парк расспрашивать собачников, Олег решил заняться делами, поскольку за рабочую неделю его холостяцкое жилье заросло пылью и немытыми тарелками, а ближе к вечеру, когда мамаши с детишками расходятся по домам, предоставляя парк собачникам, выдвинулся в ту сторону.

Как он и предполагал, в парке было полно людей с собаками. И Олег при своей нелюбви к псинам почувствовал себя неуютно. Было бы обычное расследование, он бы перепоручил этот опрос кому-нибудь из коллег. Вообще-то задания раздает следователь, но в своем отделе Олег был самым старшим и по званию, и по возрасту, а потому мог иногда эти обязанности негласно перераспределять. Но едва ли его погладят по головке за трату человеческих ресурсов на такое бесперспективное дело. Никому, кроме него и Валерии, дела нет до несчастной Коростаевой.

Когда было необходимо, Олег умел придумывать себе правдоподобные истории и втираться в доверие к свидетелям, но для того, чтобы сделать это сейчас, ему пришлось бы где-то одолжить собаку, а на такое пойти он готов не был. Поэтому пришлось вытащить из кармана удостоверение и расспрашивать собачников как есть, от имени майора полиции.

Как и следовало ожидать, беседовали с ним настороженно. В нынешнее время к полиции и так относятся с недоверием, а уж когда вопросы задает хмурый дядька в два метра ростом, тут и вовсе стоит напрячься. Тем не менее вскоре Олегу удалось найти двух парней лет по двадцать, которые гуляли в тот вечер с собаками неподалеку от того места, где после нашли труп Коростаевой, и видели вспышку света.

– Честно говоря, сначала я услышал гул, – рассказывал один из парнишек, высокий, ростом почти с самого Олега, но болезненно худой блондин с усыпанным угрями лицом. – Даже не я, а Ричи, – он кивнул на смирно сидящего у его ног рыжего пса. – Насторожился, присел, уши прижал. Я тоже остановился, прислушался.

– На что был похож звук? – уточнил Олег.

Парнишка задумался.

– Наверное, ближе всего к звуку взлетающего самолета. Только гораздо тише, ниже, я бы сказал. Такой «у-у-у-у». Откуда он доносился, я не успел разобрать, потому что в следующую секунду увидел вспышку. Она была яркой, но не ослепляющей. Будто столб света вырос от земли до неба. Ярко-белого цвета, но смотреть на него было не больно. Вспыхнул секунды на две и тут же погас.

– И что вы сделали?

– Тут ко мне подошел Егор, – парнишка кивнул на своего друга. – Спросил, видел ли я. И мы вдвоем побежали смотреть.

– А вы где были до этого? – Олег повернулся к Егору.

– Чуть дальше, у меня собака не такая спокойная, ей бы все обнюхать, – низким басом ответил второй парень. – Звука я не слышал, увидел уже только вспышку. Все, как и описывал Костян.

– Хорошо, – кивнул Олег. – Вы пошли посмотреть, и что увидели?

– Да ничего, – Костян пожал плечами. – Ни света, ни звуков больше не было. Воняло только сильно.

– Чем воняло? – уточнил Олег, хотя запах сероводорода, наводнивший парк в ту ночь, с содроганием вспоминал до сих пор.

– А черт его знает, – пожал плечами Костян. – Канализацией или очистными. Я в сортах дерьма не разбираюсь. Вот как пыхнуло, так и завоняло. Я даже подумал, что где-то на помойке рвануло что-то.

– Бывают бомбы водородные, а тут была сероводородная, – хмыкнул Егор.

А Олег насторожился. До этого ему не приходило в голову связывать столб света, о котором говорила Валерия, с запахом. Он тоже считал, что в ту ночь ветер дул со стороны свалки, отсюда и запах. Может ли он быть связан не с ветром, а с тем, что случилось с Нелли? Как именно, Олег пока не понимал, но заметку себе сделал.

– В кусты не лазили? – поинтересовался он.

– Собирались, – признался Егор. – Но собаки уперлись, ни в какую не хотели идти. А нам что, больше всех надо? Мы тоже не полезли.

Интересно, если бы полезли, нашли бы Коростаеву еще живой или уже нет? Но Олега заинтересовало странное поведение собак. Как бы он ни не любил их, а не мог не признать, что звери они достаточно умные, и раз в кусты лезть отказались, на то была причина.

– Черт их знает, почему, – пожал плечами Костян, когда Олег спросил об этом. – Вообще-то Ричи у меня парень осторожный, он по кустам и так не лазит.

– В отличие от моей, – хмыкнул Егор. – Анабель у меня та еще любительница забраться в самое поганое место, сколько раз уже в клиниках были из-за ее любопытства. Поэтому я удивился, что она испугалась.

– Значит, это был испуг? – уточнил Олег.

– Определенно, – синхронно кивнули парни. – Собаки чего-то испугались. Ну и мы не полезли. Не дураки.

– Вы же в курсе, что вскоре на том месте нашли труп?

Парни снова синхронно кивнули.

– Могли собаки его испугаться?

– Вряд ли, – немного подумав, ответил Егор. – Они у нас на трупы не обученные, но все-таки чаще всего в таких обстоятельствах собаки ведут себя иначе.

– Выть начинают или еще что, – поддержал друга Костян. – Но не боятся.

Значит, дело было не в трупе. И еще интересно: в тот вечер Коростаева пошла гулять с собакой. Когда ее нашли, питомца рядом не было. Надо бы выяснить у мужа, нашлась ли собака. Зачем это Олегу, какое может иметь значение для расследования, он не понимал, но в этом деле было слишком много непонятного, чтобы разбрасываться деталями.

Попрощавшись с собачниками, Олег медленно побрел по аллее к автобусной остановке, решив заодно выкурить сигарету. Поназапрещали курить на остановках, теперь мучайся.

Олег не успел докурить первую сигарету, как позвонил приятель, которого он просил раздобыть информацию.

– Нашел что-то? – вместо приветствия спросил Олег.

– По твоей таинственной лаборатории пока ничего, но людей напряг, – разочаровал его друг. – А вот про судмедэксперта могу поделиться.

– Валяй.

– В общем, Валерия Горяева твоя родом из южного города К., родилась в 1992 году. Там же выросла, закончила медицинский, стала судмедэкспертом. Работала все время на одном месте, в Бюро судебных экспертиз. Замужем не была, детей нет. До прошлого года ничего примечательного в ее биографии, ни личной, ни рабочей, я не нашел.

– А в прошлом году что нашел?

– А в прошлом году, в июле примерно, в городе произошел резонансный случай. Ловили какого-то маньяка, и во время поимки был тяжело ранен следователь, погиб один из оперативников, а сама Горяева и вовсе побывала в лапах этого маньяка. Вскоре после этого уволилась и переехала к вам в Питер.

Олег присвистнул. Страшная история. Он, кажется, даже что-то такое слышал, не то коллеги в кулуарах рассказывали, не то даже по новостям видел. Расстояние между городами огромное, но уж больно резонансное дело было, не каждый день при поимке одного преступника такие потери терпят в полиции.

Могла ли Валерия после такого немного сдвинуться по фазе, чтобы так спокойно начать рассуждать о путешествиях во времени? Едва ли, она ведь наверняка проходила какую-то психиатрическую экспертизу перед устройством на работу. Значит, по этой части с ней все нормально. Хотя, конечно, такие вещи не проходят бесследно, особенно для молодых женщин. И пусть судмедэксперты почти та же полиция, а все-таки рисков у них минимум, поэтому и не готовы они, когда что-то такое случается. Справедливости ради, едва ли и тот оперативник, и следователь были готовы. К такому вообще нельзя подготовиться, Олегу ли не знать. За свою карьеру он был ранен дважды, а все равно не мог сказать, что теперь ничего не боится. Каждый нормальный человек боится, будь ты хоть трижды двухметровым хмурым опером. А еще кто знает, что вообще тот маньяк с ней делал. Может, после такого не только в кротовые норы поверишь.

* * *

К вечеру мелкий дождь превратился в колючий снег, залетал в открытые окна, бесстыже лежал на подоконнике, падал на старый паркет, не желая таять. В квартире было ничуть не теплее, чем на улице, и она зябко куталась в теплую шаль, оставшуюся от матери. В такую погоду выходить из дома не хотелось, но у нее не было выбора. Надо. Надо, потому что иначе нельзя. Потому что иначе вся ее жизнь не имеет смысла.

Пока она надевала темное неприметное пальто, в комнате послышалось недовольное карканье, заставившее ее вздрогнуть. Чертова птица снова прилетела. Даже не видя ворону, она знала, что та не ограничилась подоконником, залетела в квартиру, может быть, даже ходит по дивану, разглядывая черными глазами обстановку вокруг. Эта птица пугала ее, заставляла дрожать сильнее, чем от холода, но закрывать окно было нельзя.

Почему-то все вокруг считали, что такие, как она, не должны бояться ворон. Ворон, летучих мышей, крыс, кого там еще? А она боялась. Содрогалась от отвращения. Может быть, еще и потому, что лучше других понимала, что им нужно. Однажды пришла домой и увидела, как наглая птица уже стащила покрывало с самого дорогого, что у нее есть. Хотела забрать себе, за этим и охотилась, но не успела. После этого она перенесла самое дорогое в ванную, закрывала дверь, чтобы ворона не добралась. Но в ванной было слишком жарко, а ее дорогое не терпит тепла. Потому она и держит все окна открытыми, потому и мерзнет сама. Только бы самому дорогому было комфортно.

До темных гаражей добиралась долго. Автобусы в это время суток ходили плохо, а она боялась довериться им, боялась опоздать. Ведь ей нужно быть в условленном месте в определенное время, она все точно рассчитала.

Темнота пугала ее, заставляла вздрагивать от каждого шороха, но она упорно пробиралась вперед. В то место, которое присмотрела пару дней назад. В самое лучшее место для того, что ей было нужно. За спиной она уже чувствовала зловонное дыхание, легкое предвкушающее постанывание существа, которому нет места в этом мире. Которого не должно быть, но которое она привела сюда, ведь только оно может помочь ей. Существо нетерпеливо клацало беззубым ртом, царапало плечо острыми когтями, заставляя ее бояться еще сильнее.

Наконец вдали на дорожке меж двух гаражей показалась темная фигура. Она замерла, боясь спугнуть жертву, даже дышать перестала. Если та что-то учует, может свернуть назад, туда, где есть люди, и тогда ничего не получится. Тогда существо вопьется острыми когтями в ее кожу, вцепится губами в ее шею, и все закончится. Закончится так, как не должно. Ведь не ради этого она все задумала.

Девушка подошла совсем близко, и существо, издав голодный рык, оторвалось от ее плеча и двинулось вперед. Девушка что-то почувствовала или услышала, потому что замерла вдруг, несколько раз обернулась вокруг своей оси, ища источник опасности, а потом, не найдя, бросилась бежать. Она знала, что заставляет девушку бежать: древний инстинкт, подсказывающий, что смерть слишком близко. Даже не нужно видеть ее, достаточно чувствовать.

Однако от существа не убежать. Если существо выбрало тебя, если поставило свою метку, ты уже не убежишь. И в самый последний момент поймешь, что шансов спастись у тебя не было уже давно. И ты знала это, знала заранее. А потому сейчас не трепыхайся, не отбивайся, все равно не получится. Ложись на землю, прими свою судьбу, какой бы страшной она тебе ни казалась. Все равно тебе уже не спастись. Не спастись. Не спастись.

Она повторяла это как мантру, зажмурившись и закрыв уши руками. Она не хотела видеть яркий белый свет, не хотела слышать довольное урчание голодного существа, но все равно видела и слышала. Сквозь сомкнутые веки видела, кожей ощущала.

Наконец все закончилось. Существо вернулось, снова впилось когтями в ее плечо, дохнуло в затылок отвратительным ароматом смерти. Ее чуть не стошнило. Пришлось крепче сжать зубы, сдержать рвотный позыв. Она сама это выбрала, она сама позвала существо. Надо терпеть, потому что в конце концов она будет вознаграждена. Осталось совсем чуть-чуть.

Глава 4

Павлов позвонил один раз, утром в вторник, рассказал, что ничего полезного не узнал, как только будут новости, сразу сообщит, и с тех пор больше не показывался. Очевидно, новостей не было. Или же не было времени их узнавать. Лера не первый год работала с полицией, прекрасно знала, сколько дел висит на одном оперативнике, и как бы любопытен он ни был, а порой просто не находится возможности от них отвлечься, тем более на бесперспективное дело. Сама она ему тоже не звонила. Во-первых, какой смысл? Во-вторых, и у нее дел было невпроворот. Даже с Ильей больше не встречалась, у того тоже случился завал на работе. Он брал несколько дней отпуска, чтобы побыть с сыном, теперь Кирилл вернулся к матери, а Илье пришлось разгребать все накопившиеся задания. Они лишь созванивались по вечерам, когда Лера ехала с работы, и на этом общение пока заканчивалось.

Однако этим утром ее ждали новости. Круассан с кофе тоже были в наличии, а к ним прилагался крайне возбужденный чем-то санитар Андрей. Лера видела, что ему не терпится чем-то с ней поделиться, но намеренно ничего не спрашивала. До начала рабочего дня оставалось еще семь минут, и она намеревалась потратить их на кофе и булочку. Это задерживаться на работе она могла сколько угодно, а начинать любила исключительно вовремя. А была бы возможность, вообще начинала бы на час позже, чтобы потом еще на три задержаться. Увы, этот мир принадлежит жаворонкам, несчастные совы вынуждены страдать.

– Ну давай, колись уже, – усмехнулась Лера, входя в секционную, где Андрей готовил первый труп к аутопсии.

– Что, так заметно? – покраснел он.

– Да лампочка над головой светится, только что сирена не воет, – рассмеялась Лера.

Санитар тут же оставил в покое тело погибшего в ДТП лихача-мотоциклиста (и откуда он только взялся на дороге в ноябре?) и приблизился к Лере, заговорил почти шепотом, будто боялся, что их кто-то услышит. Камеры в секционной были, конечно, но их редко кто-то просматривал, разве что возникала острая производственная необходимость.

– Я слышал, как народ в курилке говорил, – таинственным шепотом начал Андрей. – Позавчера на Пискаревке где-то в гаражах труп нашли. Женщина, по внешнему виду лет сто двадцать ей. Высохшая вся, худющая, прям как та, наша. На вскрытии эксперт никаких признаков насильственной смерти не обнаружил. Может, бомжиха, но на теле – куча татуировок.

Нелли Коростаева бомжихой не была. Это и поразило Леру сразу на месте обнаружения тела: погибшей на вид лет сто, а одежда молодежная. Но все остальное, по крайней мере, со слов Андрея, сходилось. Правда, труп обнаружили в совершенно другом районе, но почему нет?

– Хотите, я подробности узнаю? – предложил Андрей, видя, что Лера крайне заинтересована.

Она хотела. Второй труп, если только он действительно такой же, каким было тело Нелли Коростаевой, менял многое в придуманных Лерой и Павловым теориях, хотя ни одну не опровергал полностью. Если бы это было оружие, то едва ли трупы просто так оставляли бы, не пряча. Разве что испытатели о них не знают, это что-то вроде побочного эффекта, о котором им пока неизвестно. Ведь ночью в кустах парка никого не должно было быть, в гаражах наверняка тоже. Павлов предполагал, что Нелли бросилась в кусты за собакой, которую, кстати, до сих пор не нашли. Женщина без определенного места жительства в гаражах могла просто спать, не найдя лучшего укрытия. Холодно, конечно, в ноябре, но хотя бы не дует со всех сторон.

Увы, Андрею не удалось узнать никаких подробностей. Он созвонился со знакомым из того Бюро, куда отвезли найденное тело, но знакомый оказался на больничном, подробностей не знал, а других связей у Андрея не нашлось. Единственное, что ему удалось добыть, это номер телефона эксперта, проводившего вскрытие. Сам он звонить тому не стал, рангом не дотягивал, а вот Лера после работы намеревалась выяснить детали.

Еще до того, как звонить эксперту, она набрала номер телефона Павлова, но полицейский не ответил. Лера честно прождала до конца рабочего дня, но он так и не перезвонил. Второй раз звонить сама Лера тоже не стала. Тем более эксперт согласился встретиться с ней после работы. Ехать предстояло на другой конец города, поэтому закончить пришлось вовремя и до метро практически бежать. Однако во двор небольшого Бюро судебных экспертиз она вошла как раз в тот момент, когда открылась неприметная темно-зеленая дверь, выпуская в ноябрьскую промозглую серость невысокого мужчину лет семидесяти. Коллеги просветили Леру, что Макар Иванович, с которым она собирается встретиться, дядька вредный и острый на язык, на работе задерживается ровно на один час, ни минутой больше, и этого часа Лере хватило впритык. Конечно, коллегам она не стала рассказывать, зачем ей Макар Иванович, просто повернула разговор таким образом, чтобы те сами его вспомнили. И уже по их описанию она сразу его узнала.

– Макар Иванович, добрый вечер! – Лера подошла к нему, приклеив на лицо самую милую из своих улыбок, почему-то подумав, что так улыбалась преподавателям в университете, когда оказывалась плохо подготовлена к зачету. Такое бывало не очень часто, но старый эксперт очень уж напоминал ее преподавателя по латинскому языку, который Лере в свое время давался с трудом, и лицевые мышцы словно вспомнили нужный навык сами.

Эксперт посмотрел на Леру строго, будто она на самом деле была его студенткой, на улыбку не ответил, но кивнул в знак приветствия.

– Вы та самая Валерия, что испортила мне обед?

В другое время Лера нашла бы что ответить, но сейчас смиренно промолчала, стиснув зубы. Не потому, что все еще помнила университетские годы, а потому, что ей нужна была информация.

– Мне сказали, что вчера у вас на аутопсии было тело старой женщины, – решив не тратить время, начала она. – Я бы хотела расспросить вас о результатах.

– Не понимаю, почему должен рассказывать вам о них, – заметил Макар Иванович, шагая в сторону выхода со двора.

Лера не сомневалась в том, что, дойдя до машины, он просто сядет в нее, не позволив ей больше задать ни одного вопроса, но он прошел мимо парковки в сторону метро, а значит, у нее было еще минут пять-семь на то, чтобы все-таки разговорить его.

– Неделю назад у меня был очень похожий труп, – быстро заговорила она. – Тоже старая женщина, найдена ночью в парке. Тело словно высохло, но никаких внешних повреждений я не нашла. Причину смерти установить не удалось. И я подумала, может быть, это смогли вы, вы же старше и опытнее. Вдруг я в чем-то ошиблась, и вы сможете мне помочь.

Лера хотела польстить старому эксперту, а в итоге только разозлила.

– Если вы сомневаетесь в своих навыках, то вам следует задуматься о смене работы, – по-прежнему не останавливаясь, сказал Макар Иванович. – Эксперт, ставя свою подпись под результатами экспертизы, должен быть на сто процентов уверен в том, что написал. А если вдруг вас вызовут в суд, как вы будете защищать свое мнение, если сами в нем не уверены?

В суде Лера была не раз и не два, мнение свое защищать умела и сейчас в нем не сомневалась, но говорить ничего не стала. Лишь вдохнула глубоко. А когда заговорила, раздражение из голоса полностью убрать не смогла.

– Я ведь еще по телефону назвала вам причину своего интереса, и вы предложили мне приехать. Зачем? Чтобы сейчас просто унизить? Потешить свое самолюбие?

Макар Иванович наконец остановился и посмотрел на нее. Даже, как показалось Лере, с интересом. Будто не ожидал, что она может дать отпор. Или же специально провоцировал. Люди бывают странными, Лера это хорошо знала.

– Что вы хотите узнать? – вдруг спросил он совершенно нормальным голосом, будто только что не отчитывал Леру, как первоклашку.

А она решила не заострять внимания на его предыдущем поведении. Извинений ждать точно не приходилось.

– Какова причина смерти?

– Неизвестна. Как вы и сказали, повреждений нет. Женщина будто просто умерла.

– Хронические заболевания?

– Никаких. Все органы в полном порядке.

– Зубы?

– Целые и невредимые.

– Тело после смерти перемещали?

– Нет. Ее нашли там же, где она и умерла.

– А что насчет одежды?

– А что с ней? – не понял эксперт.

– Во что была одета?

– Джинсы темные, футболка. Куртка вроде. А что?

– Вам не показалось, что одежда не соответствует возрасту?

Макар Иванович смерил ее недоуменным взглядом.

– Делая аутопсию, я задаюсь другими вопросами, – надменно заметил он, а потом добавил уже более снисходительным тоном: – В том районе бомжей много, дня не проходит, чтобы не откинулся какой. Так что она вполне могла быть одной из них. И воняло от нее, я вам скажу, так, как не от всех бомжей воняет.

– Воняло? – насторожилась Лера.

Макар Иванович кивнул.

– Очень сильный запах сероводорода. Санитар отмыть не смог, до сих пор холодильник открыть невозможно.

Лера задумалась. Что, если запах – один из диагностических признаков? Но что он означает?

– Сколько ей лет, по-вашему?

И вот на этом вопросе Макар Иванович запнулся. Но он не выглядел удивленным Лериным вопросом, и она поняла, что он и сам себе его задавал.

– Много. Больше девяноста точно.

– И вас не удивляет, что в таком возрасте у нее нет ни одного хронического заболевания и целые зубы? Особенно если она была бездомной?

Эксперт надолго замолчал, а потом вдруг спросил:

– Что вы хотите от меня услышать?

На самом деле все, что Лера хотела услышать, она уже услышала. И задавать последний вопрос не было никакого смысла.

– Спасибо за информацию.