Детские рассказы (миниатюры). Миниатюры

Детские рассказы (миниатюры)

Миниатюры

Александр Иванович Шайкин

© Александр Иванович Шайкин, 2025

ISBN 978-5-0065-6344-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Сергей

Широкий солнечный луч с паркетного пола незаметно переполз на стол, за которым Сергей готовился к шахматному турниру. Луч своим присутствием как бы говорил ему: давай, давай торопись – время быстротечно.

Сергей пододвинул к себе ближе клавиатуру и защелкал мышкой. Он решил сорок восемь задач на онлайн-тренажёре. Решил их быстро. Но следующая задачка оказалась трудным орешком. Он потёр сначала ладонью твёрдый лоб, потом – красные щёки, затем тяжело вздохнул:

– Ну, и дела! Никак не могу сообразить, какой фигурой надо ходить. Ну, думаю, лучше делать ходы фигурами, которые, значит, ближе к королю условного соперника, вот, находятся. А точнее, в общем, как учит тренер в шахматном кружке, надо искать ходы-кандидаты.

И тут он размечтался: «Если, значит, был бы вшит в мою голову мозговой чип. Кажется, в романе Виктора Пелевина «KGBT+" что-то подобное описывается. Тогда с решением любых задач эти проблемы исчезли б навсегда. Глядишь, принимал бы, вот, участие в турнирах более высокого уровня. И, возможно, там завоевал бы сначала звание кандидата в мастера спорта, а там, значит, и до гроссмейстера рукой подать». Потом Сергей взглянул на дисплей компьютера и тотчас воскликнул:

– Ре-ши-ил!

Сначала хожу конём на поле g5, потом ферзём – на с3, затем ладьёй ставлю мат белому королю.

Сергей посмотрел на стол, на котором недавно лежал солнечный луч. Теперь его не было. И ему вспомнилось, что время быстротечно. Он быстро достал из школьного ранца учебники, тетради и стал учить уроки на завтра.

Ванюшка

Сегодня мне исполнилось семь лет. Папа вручил большой торт, а мама сказала:

– Желаю тебе счастья, Ванюшка, и не болеть! Чтобы невзгоды обходили стороной.

Потом мама поцеловала мой лоб, а папа крепко пожал руку. Когда сели за праздничный стол, прибежал кот Барсик. Подошёл к столу и, мурлыкая, стал тереться о мою ногу. Он просил еду. Я положил в его миску кусочек торта.

– Сейчас, значит, вместе пойдем на железнодорожную станцию. Покажу, Ванюшка, тебе тепловоз, на котором работаю машинистом, – вдруг добродушно сказал папа.

После торжества мы собрались и неторопливо двинулись. Я шёл рядом с мамой, папа – сзади. Барсик, не отставая, бежал следом. Когда свернули к станции, папа обернулся и, заметив Барсика, угрожающе топнул ногой и крикнул:

– Домой!

Но тот лишь на минуту остановился, словно раздумывал – что делать. Видимо, желание Барсика идти дальше пересилило, и он снова догнал нас.

На горизонте показались станция и сверкающий, как серебро, железнодорожный путь, по которому, громыхая, мчался грузовой поезд. В громком перестуке колёс мне послышалось, что поезд беспрестанно тараторил:

– Здрав-ствуй, Ва-нюш-ка, здрав-ствуй, Ва-нюш-ка!

«Откуда поезд знает моё имя?» – подумал я. Потом приветливо помахал ему рукой вслед и произнёс:

– До сви-да-ни-я!

Когда перешли первый путь, папа протянул вперёд руку и произнёс:

– Вон, гляди, Ванюшка, туда, значит, где семафор. Ждут нас там!

Недалеко перед нами стоял папин синий тепловоз. Настало время принимать смену.

Приблизившись к тепловозу, я задрал голову и воскликнул:

– О, какой огромный! Ещё чуток и крыша упрётся в облако!

Папа встал на нижнюю ступеньку, крикнул:

– Николай Петрович, принимай гостей!

Высоко в дверном проёме показался человек. Он нагнулся, взял меня на руки, занёс и посадил на сиденье. А за ним влез папа. Когда я посмотрел в окно, то увидел маму и Барсика, который жалобно мяукал. Наверное, тоже хотел, чтобы взяли в тепловоз. Папа рукой тронул деталь, похожую на автомобильный руль, и сказал:

– Вот этой штуковиной, то есть контроллером, управляется, значит, локомотив, то есть тепловоз!

Потом папа повернул эту штуковину. И в моторном отсеке, набирая обороты, словно реактивный самолёт, заурчал двигатель. От волнения по спине пробежали мурашки, и я крепко вцепился в подлокотник. Мы медленно проехали назад метров двадцать. Потом вернулись. Папа повернулся ко мне:

– Всё! Проверил тепловоз. Счас поеду, значит, формировать состав, там, где горка! По инструкции, вот, посторонним запрещено находиться в тепловозе! Извини, Ванюшка.

Я стою на обочине с мамой, а рядом, подняв хвост трубой, – Барсик. Мы помахали удаляющемуся от нас тепловозу. Когда он скрылся из виду, мы пошли домой. Барсик шёл впереди, словно поводырь, а я с мамой – за ним.

Карта памяти

Утром Вовка скачал через торрент сборник фантастической литературы: фантастика его любимый жанр. Затем вставил в смартфон карту памяти, чтобы на нее скопировать загруженную литературу. Но смартфон, как назло, через несколько секунд отключился. Вот так взял и не спросясь отключился.

– Что такое! Неужели сломалась карта памяти.

Снова включил смартфон. И опять повторилась та же ситуация.

– Хватит. Сейчас узнаю!

Он осторожно вытащил из смартфона SD-карту, и вставил её в ноутбук, чтобы проверить.

Тотчас на экране всплыло сообщение: «Отформатируйте диск». После чего опять появилось другое сообщение: «Windows не удается завершить форматирование». Вовка встал, подошёл к окну и подумал: «Надо звать на помощь одноклассника Лёху. Он хорошо разбирается в таких делах»

Взял со стола телефон и позвонил.

Лёха не заставил себя долго ждать. Он внимательно выслушал и стал искать неисправность. Провозившись более двух часов за ноутбуком, он повернулся к Вовке:

– Сначала, значит, проверил «касперским» – вируса нет. Ещё проверил через команду «дискпарт», в командной строке, – и, мотнув головой, огорчённо добавил, – всё, значит, безрезультатно. Думаю, что произошел системный сбой. Все мои, вот, труды бесполезны. Осталось лишь только два варианта. Ну, скорей давай молоток.

Когда Вовка принёс, Лёха взял молоток и со злостью сильно ударил по карте памяти, лежащей недалеко от ноутбука, которая тотчас с грохотом разлетелась на кусочки.

– Ты чё, Лёх, спятил, что ли!

– Да пойми же: карту всё равно, значит, не восстановить! Вовк, не сердись. У нас остался ещё последний, как я уже говорил – правильный вариант.

– Какой?

– Быстренько собирайся! Пойдем в торговый центр. И там, вот, купим хорошую карту памяти.

И они дружно гуськом направились к выходной двери.

Существо

Деревья темнеют и теряют очертания: на село надвигаются летние сумерки со стороны высокого леса. Через огород бежит рысцой чем-то озабоченный кот Гриша. Он забегает в пустой сарай, наверное, ловить мышей.

Вдруг около забора слышится шуршанье. «Не вор ли пробирается!» – думаю я. И быстро прячусь за высокий кустарник – настораживаюсь. В душе поселяются внезапные тревога и волнение: шуршит все ближе и ближе. Наконец я вижу, как ко мне приближается какое-то небольшое существо, которое формой и размером напоминает мне детский мячик. Существо то исчезает под скошенными сорняками, то снова появляется, то громко пыхтит, как паровоз, и раздвигает комья земли. Вот существо на коротких ножках уже семенит мимо, и я успеваю его подробно рассмотреть.

– Ух ты! – восклицаю от неожиданности. – Ёжик.

Не обращая на меня внимания, ёж переворачивает дощечку, ртом хватает на ней дремлющего жука, тщательно разжёвывает и проглатывает. Потом он фыркает и узким носом раздвигает кучку прелых листьев. Поворачивается и замечает подкравшегося кота Гришу и быстро свёртывается в колючий клубок. Кот же передней лапой толкает ежа, натыкается на колючки, кричит от боли и убегает зализывать рану. Я тоже ухожу в дом: завтра надо вставать рано.

Утром после завтрака иду в огород, чтобы полить малину. Когда двигаюсь по дорожке, под деревом вижу ежа, который мирно спит и, наверное, видит добрый сон. А вечером ёж проснётся, чтобы снова в поте лица искать в огороде жуков и слизней.

Кот

Июльское солнце медленно приближается к макушкам дремлющих деревьев. В это время соседский кот часто появляется на моём огороде. Вот и сейчас он ползком проползает по-пластунски через широкую щель под железной калиткой.

На минуту останавливается, прислушивается, глубоко вдыхает воздух, потом неторопливо пробирается дальше через зелёные грядки к индюшатнику.

– «Фию-фию-фию!» – индюшата приветливо кричат ему как старому знакомому. Но подойти ближе к ним кот не может: небольшой загон перед индюшатником огорожен решётчатым забором. Кот останавливается и, щурясь, трётся мордой о забор. Потом шевелит ушами и глядит вверх, где в лазурном небе парит голодный коршун.

Завидев коршуна, сообразительные воробьи прячутся в густой кроне дерева. Стайка стрижей с визгливым криком улетает в сторону леса.

Тогда коршун устремляется к индюшатам, как к лёгкой добыче. А кот, словно пружина, срывается с места и быстро вскарабкивается на крышу индюшатника. И там останавливается. Все его мышцы напрягаются. Он нервно вздыбливает спину, будто принимает боксёрскую стойку, и злобно глядит на подлетающего хищника. Когда тот пролетает мимо крыши, кот, что есть силы, с визгом прыгает на коршуна, успевает зубами схватить его хвост. Коршун, часто махая крыльями, вырывается и удачно взлетает вверх. А кот с перьями во рту, словно заправский акробат, приземляется рядом с загоном.

– «Фию-фию-фию!» – испуганно благодарят кота индюшата.

Гришина трясогузка

Весна пришла в середине марта и начала изменять местность. Сперва появились небольшие проталины, потом побежали ручейки по дороге, тянувшейся через посёлок, в котором жил мальчик Гриша с родителями.

Услышав рокот мотора, он торопливо подошёл к окну и увидел грузовик. Этот пейзаж ему показался неинтересным, и Гриша перевел взгляд в сад, где на толстой ветке сидела трясогузка. Она часто помахивала длинным хвостом, словно приветствовала Гришу. По крайней мере, так показалось Грише. И он, улыбаясь, махнул рукой ей в ответ. Восприняв его жест как опасность, трясогузка юркнула на дальнее дерево. И оттуда стала рассматривать мальчика.

Прилетели воробьи, они расселись рядом с трясогузкой. Но это шумное сообщество трясогузке не понравилось. Вспорхнув, она улетела.

А на следующее утро появилась опять на том же месте. Гриша её сразу узнал по узкому тёмному пятну на голове и подумал: «Где-то рядом устроила гнездо, наверное, под крышей. Сейчас сделаю кормушку. Он быстро оделся и пошел в мастерскую, которая была во дворе… И через час кормушка была готова. Он привязал её к высокой ветке, насыпал в неё пшеничных зёрен. Потом зашёл в дом и стал наблюдать из окна.

Сначала прилетели на кормушку пёстрые воробьи и, громко чирикая, набросились на корм. Отталкивая друг друга, они безостановочно клевали зёрнышки. Когда утолили голод, перелетели на садовое дерево, которое стояло рядом. А трясогузки (их теперь было две), сидевшие невдалеке, перелетели и доклевали остатки корма.

Когда в начале мая снег растаял, трясогузка, проворно бегая по саду, словно заправский садовник, стала ловить мелких жучков. Поймав несколько жучков, она улетала, чтобы покормить птенцов. Так она трудилась с утра до позднего вечера.

Один раз днём в сад пришёл соседский кот и затаился около грядки. Когда трясогузка прилетела, он пригнулся и стал подкрадываться. Но другая трясогузка, которая отдыхала на ветке, заметила и криком предупредила.

На шум из конуры выбежал пёс Шарик. Увидев его, кот вскарабкался на забор и враждебно поглядел на Шарика. В это время Гриша сидел на крыльце и делал акварельные зарисовки трясогузок. Рисование было его любимым занятием. Гриша положил на скамью альбом и подошёл к забору – кот спрыгнул на улицу.

В сентябре трясогузки улетели на юг, и третьеклассник Гриша затосковал. Мама погладила и ласково сказала: «Не горюй, Гришатка! Весной обязательно вернётся твоя трясогузка».

Кузя

Кузя был бездомным псом. Длинная и грязная шерсть на его туловище и голове сильно выросла, а сквозь в ней прорехи еле виднелись глаза. На которые наворачивались слёзы, потому что слишком мучил голод.

Он шумно полакал воды из дождевой лужи, но это не помогло утолить голод. И Кузя побежал к магазину с надеждой, что кто-то из добрых людей бросит кусочек колбасы или ватрушку.

Повертевшись безрезультатно возле магазина, он быстро направился к школе, где иногда кто-то из ребят с ним делился завтраком. Но на школьном дворе никого не было. «Наверное, идут уроки», – невесело подумал Кузя. И, уставившись на широкие окна, стал ждать около крыльца.

Зазвенел звонок. Скрипнула дверь, наружу шумно выбежали, словно муравьи из муравейника, школьники. Кузя замахал приветливо хвостом, когда к нему подошёл третьеклассник Вова. Он принёс вкусно пахнущие беляши. У Кузи под ложечкой снова появилось сильное ощущение голода, а с красного языка часто закапали слюни.

В его лохматой, пёстрой голове даже мелькнула шальная мысль: подпрыгнуть и вырвать из рук пакет с вкусными беляшами. Но он не решился на этот невежественный поступок, потому что принадлежал к благородной породе Терьеров. И стал ждать.

Вова достал из пакета беляши и, разломав их, положил на тетрадный листок, валявшийся рядом. Выждав время, Кузя осторожно подошёл и стал торопливо уплетать. Сначала, причмокивая от удовольствия, проглотил один кусок, потом – другие.

После завтрака на душе стало веселее, и он захотел поиграть в догонялки с другими псами, но, как на зло, рядом их не оказалось. Кузя подошёл к изгороди и прилёг на осеннюю траву. Прикрыв лохматым хвостом нос, он задремал. Ему приснилось, как хозяин продал дом и уехал в другое село. И как новый владелец его прогнал.

Когда Вова возвращался из школы домой, Кузя догнал и затрусил рядом с ним. Иногда он то отставал, то забегал вперед, то оставлял влажные метки на кирпичных заборах, то нюхал холодную дорогу.

Вдруг на их пути появилась свора разношёрстных собак. Вперёд выдвинулась большая собака и, оскалив клыки, зарычала. У Вовы по спине побежали холодные мурашки. Но он не растерялся. Быстро достал из ранца припасённый на всякий случай беляш и с иронией подумал: «Когда свора подойдёт ближе – брошу перед ней. Пусть лучше съедят беляш, чем меня».

Тем временем Кузя поспешил навстречу своре. И, подойдя к большой собаке, он громко тявкнул, затем они обнюхали друг друга. И, наверное, подружились. После чего, не мешкая ни секунды, большая собака побежала на другую улицу, а за ней – вся свора.

Жек

Широкий жёлтый солнечный луч проник через не зашторенное окно в комнату, где на кровати спал Гаврилыч. Почувствовав его теплое прикосновение, он проснулся.

Когда собирался, вспомнил сон, ночью снился завод, на котором после службы в десантных войсках проработал, сорок лет токарем. И вот уже месяц жил на пенсии.

Теперь осталось только два увлечения – живопись и рыбалка. Гаврилыч вышел в коридор, взял припасенные рыболовные снасти, этюдник и съестное. Стараясь не разбудить жену Авдотью, до пенсии работавшей врачом в сельской больнице, тихо вышел во двор. Остановился. Заныло сердце, и он подумал: «Ничего… Речной воздух все вылечит».

Увидев его, пёс Жек обрадовался, гремя цепью, подпрыгнул, завертел пушистым хвостом. Гаврилыч подошёл к конуре, отцепил его и, радуясь начавшему дню, вышел на улицу, а следом побежал пёс.

По обе стороны дороги, по которой шел Гаврилыч, тянулся высокий лес, разукрашенный осенью в жёлтые и красные цвета. В нём не было слышно голосистой кукушки и мелодичных трелей птиц, недавно улетевших на юг. Лишь изредка раздавались карканье серых ворон, стрекотание желтобоких синиц и ритмичный стук дятла.

Вдруг затрещали и закачались кусты около дороги. «Не волк ли?» – тревожно подумал Гаврилыч, и достал охотничий нож из кармана куртки. Жек тоже остановился, ощетинился и зарычал.

Не прошло и двух минут, прямо перед ними неожиданно предстал, словно прося помощи, заяц, а следом выбежал, оскалив пасть, приземистый волк, который, побоялся приблизиться к человеку, к собаке и зайцу. Он злобно зыркнул и скрылся в другой половине леса. Заяц же, немного погодя, повел настороженно длинными ушами, шмыгнул в придорожные густые заросли и притаился.

Гаврилыч прибавил шаг, когда за поворотом повеяло прохладой, а в дали, как серебро, заблестела река, которая стала быстро приближаться.

Он расположился на низком берегу около, наклонившейся над водой, грустной ветлы. Забросил в речную воду удочку, раскрыл этюдник и стал рисовать набросок. Наметил карандашом солнце, небо и лес, которые, как в зеркале, отражались в воде. Теперь осталось сделать подмалевок.

И тут Гаврилыч машинально посмотрел в сторону поплавка:

– Клюёт! – воскликнул он и стал подсекать.

И вдруг снова, как и дома, почувствовал ноющую боль в груди. Перед глазами всё закружилось и потемнело. Ноги подкосились, и он ничком скользнул на берег. Ему показалось, что эти чувства он уже испытывал раньше, когда первый раз прыгал с парашютом во время прохождения службы в армии.

Пёс Жек подбежал и лизнул щеку Гаврилыча. Но тот не откликнулся. Пёс угадал инстинктивно, что хозяину нужна помощь, которую способен оказать только человек. Он опрометью побежал домой. Калитка оказалась закрытой. Тогда пёс с разбегу перепрыгнул через забор, подбежал к окну и лапой стал скрести окно.

Вышла Авдотья. Пёс жалобно заскулил, схватил клыками рукав платья и стал тащить Авдотью к высокой калитке. Она увидела влажные глаза пса и поняла, что с Гаврилычем случилась какая-то беда. Она взяла на всякий случай сумку с медикаментами и пошла торопливо за Жеком.

Первым делом она проверила пульс, измерила давление, потрогала лоб. И только потом сделала инъекцию. Лицо Гаврилыча порозовело, а спустя минуту он открыл глаза и произнес:

– Пить! Воды!

Авдотья поднесла фляжку, Гаврилыч сделал несколько глотков и попытался встать, но та подложила ему под голову сумку и строго произнесла:

– Надо полежать часок! И скажи спасибо Жеку.

Воробей

Рассвело. И тут как тут прилетел юркий воробей из теплого чердака соседнего дома, где у него было гнездо. Постучал клювом по раме: «Давай, человек, неси сюда зёрнышки, кушать хочу, на голодный желудок и песня не чирикается». Потом он, еще раз посмотрел в окно, и стал ждать до тех пор, пока не насыплю ему пшеничных зёрен в кормушку, прикреплённую к окну. Минуту воробей ждал, затем другую, и вот я, наконец, насыпал вкусных зерён.

На улице мороз, холодно, и чтобы не замёрзнуть воробей взьерошил перья. Ведь оперение – это его одежда, оперение зимой спасает от холода, а летом – от жары.

Тем временем внизу по глубокому снегу прокрался лохматый кот. Он задрал голову и, не моргая, уставился на воробья. Завертел хвостом, стал ждать. Но кормушка находится высоко – не допрыгнуть коту до неё. Прилетел и другой воробей из соседнего двора. Потом прилетели и остальные. Поднялся гвалт, завязалась непродолжительная потасовка. Когда всё склевали, воробьи улетели, чтобы завтра вернуться снова.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.