Сказки великого Рода, или Жили-были… Сборник психологических сказок

Сказки великого Рода, или Жили-были…

Сборник психологических сказок

Татьяна Юрьевна Вагина

Редактор Салават Данилович Юсупов

Верстка и оформление Алла Николаевна Письменная

Публикация книги ТЦ Со-Творение

© Татьяна Юрьевна Вагина, 2025

ISBN 978-5-0065-6633-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

Ох уж эти сказочки, ох уж эти сказочники…

И чего только не придумают, не насочиняют, всякий замысел воплотят. Вот и на этот раз на высокое позарились – для исцеления души взрослого человека сказки сочинять. А каждый из нас родом из детства, потому и важно дверцу приоткрыть и заглянуть в прошлое, да и, легонько махнув волшебной палочкой, осветить золотой пылью позабытое давнее, чтоб увидеть в нём мудрость и понимание – что и почему происходит, как на нас влияет, где силу даёт, а где ум отнимает. И мало увидеть и понять, но и сказку написать, а сказка сама себя пишет и историю во благо для человека превращает. И великая тайна незримо совершается во исцеление и исправление жизненного пути, в просветление ума и очей каждого соприкоснувшегося.

Человек он ведь, что то деревце,

От корней никуда не денется,

И не жить ему без них, только маяться,

Тут-то сказочка и начинается.

То клубочком позаманит, то пёрышком,

Упадёт на ладошку зёрнышком,

Уведёт во леса дремучие,

Где дубы столетние могучие

Укрывают под пышною кроною

Память предков, тобой пробужденную.

«Сказ о том как первая пара в Роду встретилась»

Жили некогда два могучих Рода…

Было это ещё в те дохристианские времена, когда восточные славяне верили в домовых и русалок, леших и оборотней, а чтобы получить невесту – похищали её из другого рода. Когда детей называли именами животных и растений (например, Трава, Ягода, Сокол, Дуб, Волк и т.д) или в зависимости от цвета волос (Черняк, Беляй, Рыжой), да ещё по тем качествам, которые в них наблюдали (умного могли назвать Головой, честного – Правдой, беспокойного – Булгаком).

Так вот, жили в те удивительные времена два могучих Рода.

Один Род занимался промыслами – охотились, рыбачили, пушнину добывали и разделывали, дикий мёд в лесах собирали. А потому смелые и ловкие были мужчины в том Роду. А женщины хозяйственные и умелые.

А неподалёку через поле и лес жил другой Род – землю очень любили и трудились на ней, возделывали, выращивали и собирали урожай. Природу любили, песни пели, все обряды соблюдали, зимой рукоделием занимались – мужчины корзины и лапти плели из бересты, женщины пряли и вышивали – красоту в быту создавали.

И вот как-то раз появились на свет в этих Родах мальчик и девочка, предназначенные друг другу Судьбой и самими Предками на этот союз благословлённые. Да только до поры до времени никто об этом не знал…

Мальчонка назвали Ветер – такой он шустрый был, везде поспевал, глазом моргнуть не успеешь, он уже в другом месте, умчался. Упрямый был, умел на своём настоять.

Да и силой был не обделён, с каждым годом крепчал и рос. Учился уму – разуму у старших, схватывал всё на лету. Очень он коней любил! Гривы их гребешком чесал, да бока гладил, разговаривая с ними. Пропадал целыми днями в полях и неудивительно, что быстро наездником стал, с малых лет умел в седле сидеть, да и без седла хорошо держался! Умчит с раннего утра и… ищи Ветра в поле!

Было, конечно, у него и другое имя, но его до поры до времени никому стороннему не сказывали, чтоб беды не накликать, чтоб защитить от дурного глаза.

Девочку хотели назвать Ладой, до того она ладная была – улыбалась, не капризничала, покладистый характер имела, но отец настоял, чтоб Отрадой назвали, очень уж он гордился дочкой красавицей, очень уж радовался, что после 6-рых сыновей родилась, наконец-то, девчонка – батьке на радость!

Отрада была красавица – густые каштановые волосы вились крупными волнами, косы выходили толстые, с руку толщиной, ресницы пушистые, за ними глаза светло-карие. Хоть и скромная была, но характер имела. Любила маме по дому помогать, рукодельничать, а в свободное время во дворе с братьями и сёстрами двоюродными играть – то беготню затеет, то умными загадками всех заговорит. Любили её дети во дворе, радость она приносила, когда выходила к ним, так что не зря батя настаивал. Отрада, она всем отрада.

И вот как-то раз нёсся Ветер через поле к лесу, хотел птицу из лука подстрелить, поохотиться. А Отрада в прятки играла с ребятнёй, да так запряталась, что сама не заметила, как глубоко в лес зашла и заплутала немного.

Вдруг слышит, как стонет кто-то жалобно, пошла на звуки и видит – олень в капкан попал лапой своей, кровь течёт и обессилел он от боли. Всплеснула руками Отрада и вскрикнула громко. Этот её крик и услышал Ветер, что уже спешился с коня и тетиву натянул, да птиц в ветвях высматривал. Побежал он на крик, увидел Отраду и замер на месте, как остолбенел. «Ну, что стоишь, как вкопанный, помоги же скорее! Или этот капкан – твоих рук дело?» – зазвенела громким голосом Отрада. « Нет, что ты, я только на птиц охочусь, на глухаря хожу, а благородного оленя в нашем роду никто не обижает, не трогает». Сказал и сразу же уверенно подошёл к оленю, погладил по морде, как коней любил глаживать, и аккуратно высвободил лапу, разжимая калёной стрелой капкан. Схватила Отрада платок с шеи и бросилась лапу оленя перевязывать. А Ветер на её волосы смотрит и удивляется – никогда ещё такой копны он не видел, так и захотелось потрепать их, да осёкся – даже имени её не знает. А девица лапу завязала, да воды от ручья принесла оленю в ладонях своих и как только полила водой его, как он глаза открыл и встал, поклонился им, гордый красавец олень и пошёл в самую лесную чащу.

Да только увидели Ветер и Отрада, что остановился на мгновение Олень, посмотрел на них и стукнул копытом о землю сильно, глянули парень с девицей, а след от того копыта необычный у оленя, а в виде сердца, заулыбались они, засмущались, но говорить об этом не стали. Только Отрада браслет со своей руки сняла, что сама плела себе на счастье, да и Ветру на память об этом случае на руку привязала. Да и честно признаться, приглянулся он ей, вот только говорить с ним робела. А Ветер принял подарок и руку ей поцеловал в запястье, сказал, что не забудет её. Да и был таков, на то он и ветер…

Шло время. Герои наши росли, каждый в своей родительской семье проходил школу подготовки ко взрослой жизни.

Ветер на охоту ходил, отцу помогал, и в дальние места отправлялись они – местность изучали, искали такие леса, где зверя пушного много водится, где люд не хаживал. Всё искусней он в охоте становился, славным добытчиком рос – статным, сильным, да и рука его не подводила, чётко стрелу пускала. А на руке всегда браслет был, тот, что Отрадой сплетён.

А Отрада за младшими братьями и сёстрами приглядывала, мамке помогала, шитью красивому училась, рисовать любила, песни петь, игры умные играть.

Всё чаще на неё парни заглядывать стали, потому как красавицей росла и умницей.

Да только след от копытца не выходил из её памяти, нарисовала она Оленя того, спасённого, и часто на картину задумавшись смотрела.

Ситуация первой встречи не выходит у неё из памяти.

Вот однажды объявили поселяне ярмарку и назначили день. Всех созвали – кто что делать умеет – делами рук своих на ярмарке представиться, чтоб всякий и продать и купить мог кому что надобно.

Стали собираться на ярмарку родичи Ветра – нагрузили целый воз пушнины, да мёду дикого бочонок взяли.

Засобирались на ярмарку и земледельцы, в чьём Роду Отрада жила – от трудов своих овощей и фруктов набрали, засолов и квашений, а так же лаптей и корзин плетёных, да одежду с вышивкой красивой, своими руками сделанную.

Вот настал день ярмарки и выдался он жарким.

Завязала Отрада голову платком, чтоб солнце не напекло и пошла по ярмарке – любопытно было посмотреть, у кого что интересное есть в продаже или на обмен. Вот дошла она до Ветра, только не узнала его, вырос он, изменился. Возмужал. И он Отраду не узнал – тоже изменилась она, из девочки в девушку красивую превратилась, и спрятаны волосы её под платком, не разглядеть. Зато мёду очень уж ей захотелось дикого отведать, только денег с собой не было.

– Угости, меня молодец медком диким, за просто так? – спросила хитро щурясь она.

– Отчего ж не угостить, угощу, коли имя мне своё скажешь – отвечает ей Ветер.

– Нет, ты сначала мёду дай! – не унимается красавица.

Сдался Ветер, протянул ей мёду, тут-то на руке его и увидела Отрада свой браслет, только ахнула, а рука сама потянулась к платку, стянула его со своей головы и рассыпались волосы её пышные, как соболя разбежались по плечам. Увидел Ветер и застыл, как в первый раз.

Смотрят друг на друга, глаз отвести не могут. Вспомнили и про капкан, и про оленя, и про копытце в виде сердца. И поняли, что это судьба их тогда была, она их и соединила.

Взял Ветер Отраду за руку и повёл к родителям под благословение. Только не понравилось это отцу и матери, ниже себя почитали они земледельцев, не достойной партией своему сыну сочли и Отраду. Строго настрого запретили они общаться молодым, убежала Отрада в слезах и Ветер молча вышел, пригорюнившись, боясь родителей ослушаться.

Как узнал отец Отрады про историю такую, рассердился, что дочку его отвергли родители молодца и отправил её за тридевять земель к своему дядюшке в услужение, чтоб пожила она там и забыла про эту историю, отвлеклась, успокоилась, зажило чтоб её сердечко.

А Ветер места себе не находил, об Отраде все его думы были, беспокойным стал, хмурым. Да и в охоте всё чаще промахивался, подводила рука его. Бывало уедет с утра на охоту, а сам коня отпустит в поле и лежит в густой траве – в небо смотрит, девицу любимую вспоминает. Образ её в облаках ищет. Так и пройдёт день, ни с чем домой воротается.

Поняли тут родители, что плохо дело, теряют они молодца, посоветовались, да и решили, что пусть по его будет – женится он на Отраде. Да только где Отрада – одним её родичам ведомо. Пошли родители Ветра к Родителям Отрады на поклон, свататься. Да только отец девушки ни в какую не захотел с ними разговаривать, на порог не пустил. Как говорится – от ворот поворот!

Тогда Ветер смекнул, как лучше сделать и сам пошёл к её отцу – просить сказать ему, где Отрада поживает, да подарков с собой набрал, чтоб задобрить – меха соболиного женщинам на одежду, мёду ребятишкам насобирал, зайцев сам наохотил.

Смягчилось сердце отца при виде Ветра. Благословил он его за Отрадой ехать и путь – дорогу подсказал.

И мчался Ветер на своём самом лучшем скакуне быстрее ветра. А обратно их скакун вёз не спеша, чтоб успели молодые пообщаться, сказать друг другу слова заветные. Тут и признался Ветер возлюбленной своей, что Ратибором его имя настоящее, а она ему сказала, что домашние её часто Ладушкой называют. И ещё много чего друг другу интересного рассказали.

А как воротились они, так и за свадьбу собрались.

А уж свадьбу гуляли весёлую, пышную, пир горой!

Примирились Рода на свадьбе ради счастья молодых, потому как и те и другие самое лучшее своим детям желали, продолжения и укрепления рода хотели. Потому и пожелания молодым звучали самые лучшие!

И зажили молодые счастливую семейную жизнь, и жили долго, детишек много было у них, любили друг друга, заботились друг о друге и о ближних своих.

Наконец, главные герои женятся, закатывают пир горой, все прощены, все примирились, все хорошие награждены, а злодеи наказаны.

Вот так и начался наш Род.

И с той поры живёт в нашем Роду Любовь и Мир, Лад и Процветание, а все семьи наши – счастливы. И хранят все в памяти и потомкам предают истину, которую сами познали – никогда от Любви своей не отступаться, бороться за неё, искать и верить, что всегда она рядом и каждому человеку дана будет, если сердце своё он слушать будет и всем сердцем желать её.

К сердцу своему прислушиваться будут, Любовь почитать и верными ей оставаться.

«Сказка сия написана мною Татьяной В., про меня и для меня. Я так хочу, впрочем, да будет воля Твоя, а не моя!»

«Пусть это или нечто лучшее придёт в мою жизнь и принесёт радость и счастье мне и всем, кого это касается!»

«Сказ о самой красивой любви в Роду»

Сказ этот будет про Ивана – молодца красивого, юношу высокого, с чёрными как смоль волнистыми волосами, густыми бровями, в меру упитанного и хорошо воспитанного. Был он общителен, но сам себе на уме. Душу настежь не распахивал, но всегда был готов помочь и поддержать. Был он рода купеческого, знатного, был третьим сыном у своих матушки с батюшкой. Любил науки изучать, учился мастерить и изобретать. Был отрадой для своих родителей и утешением.

Любил он частенько один гулять, в своих думах ходить – бродить, о своём мечтать.

А мечтал он том, кем он станет и как род свой прославит, а паче того мечтал о любви большой, такой чтоб одна и на всю жизнь. Мечтал и сам боялся – а вдруг и не сбудется она, вдруг не встретится ему та единственная и особенная… Но…

Однажды позвали его друзья на праздник Ивана – купалы. А что добру молодцу дома в такую ночь сидеть – конечно, согласился он! Надел самую красивую рубашку свою, матушкой сотканным пояском препоясался и отправился на поляну, чуть солнышко зашло…

Эх и весёлое гулянье было на поляне, парни и девушки со всей округи собрались, да чтоб повеселиться, песни попеть, венки сплести, хороводы покружить, через костёр попрыгать, в полночь цветущий папоротник сорвать и желанье загадать.

Вот тогда-то и встретил он Марью – красивую девушку, с милой и доброй улыбкой, умным и немного озорным взглядом. Густые каштановые волосы выбивались из-под платка, когда она схватила его за рукав и утащила в хоровод. Он не мог отвести от неё взгляда, так и смотрел, а ноги сами плясали и кружили его, то вправо, то влево. Заметила Марьюшка, как Иванушка сморит на неё, любо ей стало такое внимание и самой молодец приглянулся, стянула она платок с головы и подарила ему на память, а сама прыгнула через костёр и пропала куда-то, только её и видели.

А поутру проснулся Ваня в своей постели, а в руке у него платок Марьюшкин, понял он, что жить без неё не может и всё сделает, чтоб отыскать девицу. Да только никто не знал, откуда девушка была та, какого роду – племени, однако сказали ему ведущие люди, которым он платок показал, узорами вышитый, что не здешний рисунок на платке, издалеча та девица, за горами и лесами только такие узоры вышивают, а чтоб добраться туда и найти её, придётся ему в путь дорогу отправиться, не побояться трудностей и испытаний. Сказано – сделано. И вот Иван уже на коне, а матушка благословляет его на добрый путь.

Долго ли, коротко ли добирался молодец. Шёл цветущими полями, брёл густыми лесами, неделю шёл, другую, никто ему на пути не попадался. А вот однажды вышел к реке. Надумал в брод её перейти, вроде неглубока речушка, да только конь его в воду зашёл, как споткнулся и Ванька в речку свалился, смотрит, а копыто коня в сети запуталось, что рыбаки на щуку поставили. Стал Иванушка распутывать коня, да и приметил, что плещется вода в стороне, а это щука попалась, бьётся, вьётся, высвободиться не может. Пожалел Иван щуку, отпустил по добру, по здорову, а она ему огромную жемчужину во рту принесла, на ладошку положила и уплыла. Ну, что ж, может когда и сгодится – подумал Иван, в карман сунул жемчужину и дальше отправился.

На следующий день попалась Ване гора непроходимая на пути, с одной стороны обрыв, с другой – скалы – как быть – не знает. У самой горы дерево стоит сухое, чахлое, того гляди совсем согнётся. Видит Иван, а корни дерева большим камнем придавило, так что не может по ним вода с питательными соками к стволу бежать. Поднатужился молодец, что есть силы навалился на камень, отодвинул от корней. Побежали соки целительные, выпрямилось деревце, зашелестело листвой и поведало Ване, где ход есть потайной через пещеру в скале. Поклонился он деревцу, взял коня под узцы и пошел к ходу тому, а как проходил через пещеру, услышал звуки странные – то ли стоны, то ли пищание, крыльев трепетание – видит – птица бьётся под сводами пещеры в темноте – залетела сюда, а как выбраться не знает. Прикормил Иван птицу хлебными крошками, погладил и успокоил, посадил себе за пазуху и вынес из пещеры. А пока шел с ней – поведал, зачем приехал сюда. Птица как освободилась – стала кружить над Иваном, да путь показывать. Так и добрался он до поселения, да у одного терема птица взвила в самое небо и улетела.

Остановился конь перед окнами, а Ваня и делать что не знает, вдруг не туда приехал. И спросить не осмеливается. Да только видит – вышла из терема бабушка-нянюшка, а на одежде у неё по подолу та же вышивка, что и на Марьюшкином платке. Бросился к ней молодец и давай её расспрашивать, не знает ли она, такую девицу, что Марьей зовут и чей платок он в руках уже много дней держит и не отпускает. Как не знать – внучка она её! Тут и покликала бабушка Машеньку, а та как Ивана увидела, покраснела, но обрадовалась очень. Потому что вот уже столько дней и ночей думала о нём.

Но бабушка любимую внученьку Марусеньку кому попало отдавать не хотела. Хоть и объяснял ей молодец, что роду он богатого, клялся и божился, а она ни в какую не соглашалась, а чтоб убедить её окончательно – вспомнил про жемчужину, что щука ему подарила, нашарил в кармане и протянул бабуле. Такой крупной жемчужины та отродясь не видывала, потому растаяло её сердце и отпустила она молодых, благословя в дорогу.

А как по дороге обратно вороталися, то всю дорогу ворковали, как сизые голуби. Глядели друг на друга и наглядеться не могли и смеялись и радовались, да не долго их радости суждено было быть.

Во ту пору на Руси набеги разбойников совершалися часто, вот и на этот раз по пути – дороге попались им разбойники лютые, что ничего святого не знали, ни за что могли души лишить, не жалея ни женщин, ни детей. И встал Иван один, да против десятка разбойников, думал, что и не сдюжит. Как начал кулаками разбрасывать их направо и налево, да только много их… Вдруг, глядь, а Маруся тоже рукава засучила и на помощь ему встала, недаром, что дочь кузнеца! С детства батюшке в помощницах была и коня подковать, и драчуна какого коромыслом огреть могла, чтоб не смел младших обижать. Вот и тут не сробела, а Ване помогать взялась. Так и отбились они почти, да только пока Маня со своей стороны последнего разбойника усмиряла, да меж лопаток огревала, Ванюшу ворог отравленным клинком ранил и упал тот как замертво, а ворог этот колдуном был, умел облики человеческие принимать, вот он Ваней и обернулся.

Радуется Марья, что освободились они от разбойников, оборачивается – жив её милый, обнимает Ваню-оборотня, и не заметила подмену, только платка нет её, что он на руку себе навязал. Ну, да видно, потерялся в бою, – подумала Марья. Сели они на коня и домой к Ваниным родителям воротились. Но и те подмену не заметили и стали к свадьбе на радостях готовиться.

А Ваня тем временем во поле лежит, силы теряет, жизнь уходит из него по капельке. Только летела полем тем птичка, та, что спасена им была из пещеры, увидела его раненного, бледного и недвижимого и решила, что помочь ему надо. Знала птица, где источник воды живой был неподалёку, набрала в клюв воды и принесла, вылила Ване на лицо, порозовели щёки у него, второй раз полетела, в бутон цветка воды набрала, вылила Ване на грудь – поднялася грудь молодца, глубокий вдох сделал он, полетела третий раз птичка и в скорлупке воды принесла – вылила на ноги ему, зашевелились ноги, да и всё тело очнулось от глубокого смертельного сна – ожил добрый молодец, глаза открыл и птичку поблагодарил. Сам поднялся, свистнул громко коня своего и поскакал, что есть мочи в родительский дом.

А уж в доме столы накрыты, невеста в наряды свадебные наряжена, гости приглашенные сидят и «Горько» молодым кричат! Тут то и забежал Иван настоящий в горницу: «Не бывать тому, – крикнул – Не целуй его, душа моя, не верь речам его лукавым, а верь мне, ведь я тот, кого полюбила ты, я тот, кому платок свой подарила и сердце отдала!». Так и ахнули все, когда это увидели, а Иван только платком кинул в оборотня, как тот закружился, черным вороном обернулся и улететь хотел, да собаки его за хвост потаскали, перья ему ободрали, еле вырвался и был таков.

Ну, а молодые свадьбу уже стали справлять, а гости их поздравлять и все радовались и ели и пили и счастливы были. А речи какие звучали – пожелания и благословения жить в любви и радости, заботе и поддержке друг друга.

И жили они долго и счастливо, душа в душу.

И потомкам своим Наказ оставили – любимого человека искать и дожидаться, помнить всегда, что есть твоё счастье, на других оборотней не смотреть, сердце своё слушать и проверять, тот ли человек с тобой рядом. В беде друг друга выручать, а радости вместе проживать, от целей своих не отпускать и всегда любовь свою защищать!

«Сказ о том, как Любовь, Мир и Лад навсегда в Роду поселились»

Некогда жили-были два могучих Рода, что, словно мощные вековые дубы, которые растут по двум сторонам одной реки, соперничали в красоте, славе и доблести, и ни в чем друг другу не уступали.

Были в одном роду люди мастеровые, умельцы знатные. Отличались они трудолюбием и искусством работы. Кузнецы, кожевники, портные, гончары, каменных делов мастера. Работы их рук по всей округе славились. Даже сам царь присылал гонцов, чтобы изделия их купить. Женщины – вышивальщицы искусные, золотом царскую и княжью одежду вышивали. Мастера цену себе знали, заграничным купцам задорого продавали творения свои – будь то ковка железная или резьба каменная, а паче того одежда и обувь самотканая и самошитая.

В другом Роду – духовные люди жили. Знахари, духовные наставники, ведуны и ведуньи. Травы знали, особые приметы природные ведали, по звёздам путь определяли, из поколения в поколение знания о мире и о Боге друг другу передавали. Книги мудрые имели, читать и писать умели. К силам небесным могли обращаться. За лечением к ним люди приходили, за мудрым советом. Как ребёночка назвать, как милого приворожить, какой заговор сделать, как хворь отвести или порчу какую от Рода.

Издалеча к ним за советом приходили, славились они по всей округе и за пределами её.

Жили те два Рода в двух деревнях на берегах одной реки, что звалась Роса – поскольку утренние росы по берегам были особые у этой реки – чудесным сиянием светились при рассвете, а свет этот в реке отражался. Так что особым, сказочным местом была эта река и её округа.

А деревни назывались – Правая Заинка и Левая Заинка.

И долгое время жили они, не тужили, друг с другом дружили, меж собой роднились-женились, да в гости друг к другу с добром ходили, а в трудные времена соседям на помощь приходили, как водится. Края то наши суровые, без помощи да поддержки соседей и не выдюжить.

Долго ли, коротко, шла как-то раз мимо двух деревень, двух дружных Родов злая Колдунья Ссора Раздоровна. Не милы ей были дружные люди, а уж коли они единой силой против зла выступали – так и втрое противней.

Поглядела колдунья на мирную жизнь двух деревень, да и зашлось ее черное сердце лютой злобой. Дунула-плюнула, да и выпустила целый рой своих лютых помощниц-ссоринок. Стали они в сердца людей проникать, гнезда там свивать. Знамо дело, не все родовичи злым чарам поддались. Большинство и душу и разум в чистоте держали, споры черные от себя прогнали. Но были и те, кто даже махонькую щелочку приоткрыл, да лютую ссоринку в сердце впустил.

И что там на самом деле случилось, никто потом припомнить не мог.

То ли одна девица у другой парня пригожего увела, то ли две кумушки чего меж собой не поделили, то ли два мужика что неосторожно друг другу сказали, да это теперь уж и не важно вовсе. Да только пошло с тех пор все наперекосяк —

У мастеров все дела из рук валиться стали, вкривь и вкось работы выходили, то инструмент сорвётся и руку поранит, то молот на ногу упадёт, и хуже того, никто к ним за изделиями не приезжал. Стали они серчать и людей другого Рода лентяями называть, бездельниками. «Не будем больше одни за всех трудиться» – говорили.

А тем временем люди из духовного Рода духом совсем упали, про Бога забывать стали, унывали и ссорились, завидовать мастерам начали и их накоплениям, проклятия посылать и вражду наводить, силы свои не в помощь людям, а в наказание стали использовать.