Васиякота. Жизнь Романа Беглова, законного наследника и консерватора

– Никому не говори, про него, а то я тебе… я с тобой…

А что она со мной? Чего она мне? Подумаешь, год на каратэ ходила. Не боюсь я. Так и сказал. Когда спокойно говоришь человеку и при этом в глаза не моргая смотришь, всё по-твоему сбывается. Это деда меня научил – водил в зоопарк, заставлял в глаза крокодилам смотреть. Дело трудное; если долго тренироваться, каймана можно пересмотреть – суетливые они, а вот тупорыла (порода крокодильская такая) гораздо сложнее. Так что Дашке в глаза смотреть просто – она не крокодил, а совсем наоборот. И я ей сказал, что бы она не переживала – я чужие тайны хранить умею. Нормально так сказал и сел в дедушкино кресло, открыл книгу свою любимую и углубился в чтение. Дашка прямо опешила от такого моего джентльменского поведения, стояла, ресницами хлопала, едва не взлетела под потолок, но сила тяжести удержала (ботинки на платформе тяжеленные носит). А я так листаю себе «Остров сокровищ» неспешно, на неё не смотрю. Она подошла, села рядом, меня за руку взяла. Я хотел опять ей в глаза посмотреть тренированным взглядом, но как-то не получилось. Даша что-то говорила тихо, шептала еле слышно, а я ничегошеньки не запомнил, только снова удивился, какие у неё глаза красивые. Ну, то есть у неё всё красивое, но глаза особенные. Такие серые и добрые, не крокодильские совсем. Даша меня поцеловала в лоб и ушла. Какое мне до её парней на тачках дело? Никакого. Но, как брат и мужчина, я должен за ней присматривать. Наверное. Красотки в фильмах всегда попадают в неприятности. Чем красивей, тем круче неприятности. Закон жизни. Вот и получается, раз Дашка самая-пре-самая, за ней глаз да глаз нужен.

Ботинок – дело прошлое. У нас с Дашей мир, к тому же у неё сегодня именины. В нашей семье всё-всё празднуют, а именины как Дни Варенья, только гостей не зовут. Мама обещала вишнёвый пирог, тётя Света, как всегда, принесёт маренговый рулет с малиной. Обожаю, но вида не показываю, чтобы маму не расстраивать.

– Ну, и чего ты разлёгся, Тумба?

Это Дашка мне говорит. Сверху вниз. Я, значит: «Моя принцесса», «красавица», а она обзывается старым прозвищем – Тумба. Так меня в детстве звали. Потому что я имею устойчивое телосложение и физически силён – если упрусь, не сдвинешь. Хочется ей ответить как-нибудь обидно, чтобы Рейс и Тью засмеялись. Особенно Тью. По-лошадиному. Но боевого настроения нет, и не хочется мне в день именин сестру злить. В другой день – пожалуйста. Хоть сто тысяч фраз произнесу, а сегодня считаю необходимым удержаться. Поднимаюсь, кряхтя, отряхиваюсь и всем своим видом даю Дашке понять, что не постигнет она девчачьим умом наши серьёзные дела. Достойно так, молча, отряхиваюсь, веду себя солидно, и тут приходит на ум фразочка. Кручу её в голове, хихикаю, понимаю, что нет сил удержать фразочку за зубами, сейчас выпущу на свободу и всё, опять Дашка полезет драться, опять ссора, но ничего не могу с собой поделать – больно уж придумал круто, сейчас выда-а-ам…

Звонко сигналит чёрное спортивное авто. За рулём Кирилл (второй). Моя принцесса, позабыв обо всём на свете, бежит напрямик, по рыхлому снегу, смешно размахивая руками. Авто Кирилла урчит двигателем, подгоняет. Ох уж эти шуры-муры. Тачка у Кирилла что надо, и сам он вроде ничего, но джентльмены так себя с дамами не ведут. В этом вопросе я ужасно консервативен. Из авто не вышел, дверь Дашке не открыл… О, цветы подарил. Большущий букет достал с заднего сиденья. Ладно, прощаю.

Рейс весело моргает, Тью ухмыляется. Тоже мне, весельчаки. На ум приходит коварная фразочка, будет точно в тему, в самую десяточку, прямо расстреляет их обоих в ноль. Но нет. Дружбу надо хранить и беречь. А кто кроме меня? Никто. Вспоминалка колет мне грудь. Ох, я, забываша.

– Сколько время? – кричу, забывая, что часы на руке.

Рейс пожимает плечами. Тью неспешно отвечает:

– Тринадцать с четвертью.

Вот он, английский джентльмен, выискался. Как на уроке у Нины Михайловны, так «презент-бэ-мэ-пёрфект», а тут – тринадцать с четвертью, ваше лордство. Бросаю сурово в ответ:

– Деда меня ждёт, надо бежать.

Рейс и Тью моего дедушку уважают. Раз надо, значит, надо.

– Давай на самокате, – предлагает Рейс.

Отказываюсь – могут оштрафовать за езду толпой, а нам штрафы платить нельзя, мы деньги копим на самолёты. Опять за всех приходится думать. Наскоро прощаюсь с друзьями, бегу на остановку трамвая. Всё-таки хорошо покатались сегодня.

☻☺☻

ШАЛТАЙ-БОЛТАЙ С ВИЛКОЙ

Нет транспорта в Москве прекраснее трамвая. Прокатиться на змейке из трёх вагончиков – сплошное удовольствие, вроде пломбира, облитого чёрносмородиновым вареньем.

Ромик Флинт запрыгнул в последний вагон, двери плавно закрылись. Трамвай новый, чистый, малолюдный. На длинном боковом сиденье храпит, подложив под голову сумку, пьяный. Ромик, хватаясь за поручни, прошёл вперёд, занял одинокое кресло у средней двери, рюкзак устроил на коленях. На три вагона пять пассажиров, вместе с пьяным. Трамвай идёт плавно, на поворотах болтает и дёргает. Отсюда и прозвище – шалтай-болтай. Вилка у трамвая на крыше, он через неё электричество пьёт из проводов. А вы что подумали? Трамвай вилкой спагетти ест? Если так подумали, то у вас богатое воображение. Скорее всего, вы поэт или поэтесса.

☺

Кстати, про нашу семью. Мой папа, Николай Беглов, как я рассказывал, всегда на совещаниях. Он банковский аналитик и очень умный. Папа имеет дело с цифрами и сильно их уважает. Это он сам так говорит. Его хобби – собирать подставки под пивные кружки, называются бирдекели. Трудное слово. Мама раньше работала в табачной компании, сейчас в отпуске. Про Дашу рассказал. Тётя Света, мама Даши и первая папина жена, работает на фрилансе. Она ведёт канал в Телеграме, просвещает на тему отрицательной калорийности продуктов. Не моя тема. Ещё есть деда, он на пенсии, и скоро будет Машенька, когда мама её родит. Это моя семья.

С дальними родственниками мы не очень много общаемся, кроме Яснобродовых – у нас дачи в Яхроме через забор. У Вали Любимовой дача на соседней улице.

В квартире у нас три комнаты, и одна из них моя. Дедушка живёт в соседней квартире, «дверь в дверь», надо всего лишь выйти на лестничную площадку. Ужинаем мы в нашей гостиной, если мама с папой не уходят куда-нибудь. Тогда я иду к дедушке, и мы ужинаем вдвоём, на его кухне. После чая разговоры всякие важные у нас с ним, и я у него засыпаю, потому что у него площадь позволяет, а для меня есть отдельный диван. Мама против этого, говорит, что диван спину портит, надо спать на кровати, но деда ей не переубедить. Мне на диване очень нравится спать, особенно зимой, под одеялом из овечьей шерсти. Деда его никому не разрешает брать, кроме меня.

Даша живёт со своей мамой, тётей Светой, в соседнем подъезде. У них двухкомнатная квартира с огромной кухней и балконом во двор. У нас балкон на дорогу, летом ужасно шумно. Тётя Света ко мне хорошо относится, всегда интересуется, как у меня дела в школе. Её любимые слова: «Наверное, так надо» и «тут ничего не поделаешь».

Дашина комната на мою похожа. Вещи разные, а обои одинаковые, синие. Ну, у меня, конечно, посинее, и одна стена в самолётах военных. А Даша свои стены попортила, исписала всякими глупостями. «Только бы умереть с тобой в одной постели», «Отмечать, что прожили уже год, это как-то фальшиво», бла-бла-ерунда. Принцесса, что с неё взять. Хорошее слово «фальшиво», мне нравится.

Дашкин постоянно выдаёт что-нибудь креативное (так она говорит). Например, на уроке по юридической грамотности спросила учителя:

– Как отсудить долю наследства у живых родителей?

Не знаю, что ответил учитель, но тётя Света после этого случая, начала переводить Дашке карманные деньги на карту с сообщением: