К о н т р т р е з в о с т ь

А реально, меня лишали прав, за вождение в состоянии опьянения, я попался опять, уже без прав, могли статью дать – еле откупился обильным магарычом с закуской. Но всё равно ездил: как-то, ночью, в умат, поехал в соседний район, к женщине – помню: газ до пола (а выдавала она 120), сижу, за руль держусь, покачиваюсь, вижу только свет фар перед носом – хорошо, что с горок хватило ума ногу ослаблять, иначе точно б разбился. А один раз, ночью, пьяный, улетел вместе с мотоциклом «Восход» в кювет, с большой горы, видимо не сбавил газ – шлемак вдребезги, у мото дуги отлетели, сам еле уковылял. В другой раз, 1го Мая, упросил прокатиться на «Иже», разогнался и в пашню – грудью бьюсь об руль, лечу, забралом шлёма и пастью, загребаю землю. Друг один, выгреб землю изо рта и сделал искусственное дыхание, плюс неделя в больнице, на горячих уколах, от сотрясения мозгов – тех, что были.

Отдельно можно сказать про пьянство во время учёбы.

Именно в студенчестве началось моё употребление алкоголя. Став студентом и попав на вольные хлеба, стипендию пускал на водку(4 бутылки), а питался на те же 40рублей, даваемые мне родителями. 89-90 годы, время горбачёвского «сухого закона», тогда пить на халяву было стыдно, угостили тебя надо угощать и самому. Так вот, раз в неделю, гарантированно была попойка, бывало, приходилось поблевать и пол бил в лицо. Два раза поступал на первый курс, но строитель-дорожник из меня так и не получился, я загремел в армию. Можно сказать там был перерыв. Но вернувшись на гражданку быстро навёрстываешь недопитое: встречи, дни рождений, просто "по бабам" – везде приходится пить. Опять стал учиться, заочные сессии – через день пьянка. Идёшь на неё, тянешь с собой пузырь и бывает непонятно – где потом ночуешь.

Решающим для меня был случай не связанный с моим пьянством, но связанный с моим алкоголем. Именно он заставил меня уже тогда посмотреть иначе на алкоголепитие, хотя и не смог меня совсем от него отвернуть. Однажды, с попутным автобусом, я поехал в город, на рынок, за брюками. После покупки случайно встретил знакомого земляка и не смог отказать ему в обмытии моей обновы. Я не стал пить в незнакомом городе, он и не настаивал. После первого выпитого им полстакана водки я уже автоматически не мог отказать ему во втором полстакане и в третьем. А потом он у меня "взял в долг" на пузырь, а на предложение автобусника отвести его домой, он ответил, что всё нормально, доберётся сам – не в первый раз! Я уже с самого начала этой встречи сожалел о том, что не смог отказать ему и напоил, а теперь и не мог ничего исправить. В тот раз его нашли дома мёртвым.

Хоронили его на родине, я был на кладбище. Мою голову не покидала мысль, что этому стала причиной моя водка. И эта мысль не укладывалась в моей голове – проставив магарыч, я поступил, как принято у нас, не желая ничего плохого, а вышло вот что!

Итогом таких моих нелёгких размышлений возникли вопросы.

Возможно ли жить, вопреки традициям, без алкоголя? Есть ли

у нас в стране люди, живущие без алкоголя и каково это? Как так получилось, что он так проник в мою жизнь?

Глава 2 Алкоголь яд или лекарство. Пропаганда. Парадигма.

Трезвость, это нулевое отношение к алкоголю.

Как человек научается ходить, стоять поддерживая баланс, так он способен научиться поддерживать равновесие в воззрениях на алкоголь. Не считать его ни лекарством, ни ядом.

Можно опять представить шкалу с двумя полюсами. На одном полюсе крайние взгляды, что алкоголь яд. На другом, крайние взгляды, что алкоголь лекарство.  Раз мы говорим о балансе, давайте немножко усложним наш образ. Представьте, что вы сооружаете крест, из двух досочек. Досочку подлиннее вы закрепите в землю, а у досочки покороче найдете центр равновесия и гвоздем прибьете к опорной доске.  Получится устойчивый крест. Даже бабочка, севшая на одну сторону, нарушит это равновесие. Эту бабочку, мешающую человеку быть ровным и гармоничным называют пропаганда. Она используется с обеих сторон. Она может состоять из откровенного вранья и подтасовки фактов и доказательств, а может показывать только часть правды. А часть правды скрывать, чтоб ей не могли воспользоваться оппоненты-враги.

Алкоголь лекарство.

Якобы изречение Парацельса, что «Всё – яд, всё – лекарство; то и другое определяет доза», оправдывает, так называемое, умеренное, контролируемое употребление алкоголя. В оригинальном переводе нет слова лекарство – «Все вещи есть яд, и нет ничего без яда, только доза делает вещь неядовитой».  Неядовитым, не значит автоматически лечебным. Например, мы не замечаем алкоголь в кефире, квасе и не рассматриваем эти напитки как лечебные. Они даже не алкогольные и уж тем более не ядовитые. Но на младенца они окажут иное действие, чем на взрослого. Сейчас в различных настойках на спирту, таких как валерьянка, корвалол и другие, спирт не рассматривается как лекарственное вещество, а лишь как консервант и универсальный переносчик используемого лекарства. А в средневековье первые фанфурики с крепким алкоголем продавались в аптеках, как чудодейственное лекарство. Оно делало старого – молодым, утомленного – бодрым, тоскующего – весёлым. Многие наши современники до сих пор руководствуются убеждениями схожими со средневековыми представлениями.

Более того некоторые современные врачи могут рекомендовать умеренное употребление алкоголя в лечебных целях.  Довольно часто такие рекомендации «от врачей» покупаются, заказываются торгашами вина, чтоб продать свою залежавшуюся кислятину и увеличить прибыль.  Кислятина не успела перейти в уксус и была давно продана, а сформированное убеждение, что «сухое вино полезно» продолжает продавать и в этот момент.

Маркетинг использует алкогольную пропаганду, то есть обман, в своих корыстных целях. Личная денежная выгода от продажи алкоголя, усиливает алкоголизацию общества.  Подобные маркетинговые ходы – это мелочь по сравнению с тем, что было раньше. История распространения вина показывает, что, насытив определённую местность вином, его производители придумывают способ продвижения его продаж на другие общества и культуры.  Здесь алкогольная пропаганда выглядит как представление вина божественным даром, а потом и самой кровью бога.  Любая религия и секты используют угнетенное сознание человека. Иудейская религия еще и вызывает угнетение сознания народных масс употреблением алкоголя в вине, используемом при религиозных таинствах.  Вино, из-за крепости оказывало в два-три раза более сильное воздействие на сознание, чем употребляемые тогда, на Руси мёд, пиво, кумыс.

Возникает логичный вопрос о изначальной пропаганде заставлявшей пить «мёд, да пиво»?  Ведь, по сути, это испорченный продукт питания. Принятый внутрь, он обманывает восприятие и путает мышление любого человека, но подталкивает его к деятельности. Он сам пропаганда самого себя. Он обман, представляемый правдой.

Бражные напитки мог себе позволить только зажиточный земледелец в урожайный год.  Так же из-за ограниченности и недоступности они сами по себе становились символом праздника, сытости, запасов, достатка, а значит радости, здоровья и процветания рода. Празднество раньше – это было веселье, шуты и скоморохи. Не зря было сказано «веселье пити». Пиры, это больше про еду, а не пьянку –«и я там был, мёд, пиво пил – по усам текло, а в рот не попало». Эта прибаутка отчасти показывает, что сколько не пей таких алкогольных напитков – сильно не напьёшься.  Но первые ритуалы готовили культурную почву для других, а те для следующих.

Самый древний ритуал наших предков – братина. Сферический сосуд пускался по кругу, кону своих людей и каждый отпивал из него подтверждая общее единство. Затем появились небольшие ковшики, которыми черпали из братины. Потом были кубки, которыми чокались так сильно, чтоб содержимое переплёскивалось из кубка в кубок.  Современная братина – это стеклянный сосуд в центре стола, а ковшики – рюмки. Только вот содержимое стало на порядок крепче, а высокий градус полностью изничтожил суть ритуала.

Алкоголь – яд. Культурнопитейская модель.

Антиалкогольная пропаганда, наверное, появилась с первым злоупотреблением алкоголя, потому что осуждать пороки других – один из самых распространённых пороков.

Конечно, алкоголь яд в переносном смысле. Его употребление, по современным ритуалам, сильно влияет на разрушение личности, семьи, общества, культуры.  С таким же успехом его можно назвать средством массового поражения, радиоактивным элементом и ядерной бомбой. Ах если бы увеличение градуса пафоса увеличивало пользу в отрезвлении….

Антиалкогольная пропаганда ведется не одну сотню лет, и каждый пропагандист считает своим долгом заявить, что алкоголь – яд и наркотик. Он не считает, что как только он это скажет, все питейцы одумаются и станут трезвенниками. Это попытка противопоставить мощной алкогольной культуре ритуалов и привычек, в противовес тоже что-то мощное и эффектное. Но эффектное не означает эффективное.

Религиозные проповеди пугали пьяниц карой божьей, что пьяницы царства божия не наследуют и призывали пить мало. Тех, кто пил больше, чем предписывалось, наказывали. Сознательные врачи научно обосновывали, что алкоголь – яд, демонстрацией парных картинок человеческих органов. Там обязательно, один хороший орган непьющего и один орган пьющего, естественно в ужасном состоянии. Конечно, если вскрыть труп алкоголика, какой-то орган станет причиной его смерти. Но статистика не выявила один орган мишень для этого «яда», кроме сморщенного мозга и альвеол лёгких у всех питейцев.

Сознательные врачи тоже призывали пить меньше. Руководствовались утверждение Парацельса, что ядовитость зависит от дозировки. Весь советский период велась борьба малопьющих с многопьющими.  Понятно, что это не трезвость, не нулевое отношение к алкоголю, а смещение в сторону положительного отношения к употреблению. Когда борцы с пьянством переквалифицировались в борцов за трезвость, они сохранили убеждение, что алкоголь – яд. Достаточно логично выглядело это убеждение малопьющих культурнопитейщиков, по отношению к многопьющим пьяницам и «алкоголикам». Что для них алкоголь – «яд», из-за большого употребляемого количества. А если пить мало, культурно и контролируемо, то алкоголь вовсе и не «яд».

Только с каждым, буквально с каждым приёмом алкоголя повышается толерантность, приспособляемость, адаптивность организма культурнопитейщика к этому веществу. Как накачиваются мышцы тренировками, так накачивается и печень в отношении к алкоголю. Такая тренированность означает, что каждый раз надо больше для получения прежнего эффекта и весь внутренний алкоголь (эндогенный этанол) быстренько расщепляется. Отсутствие эндогенного этанола – это большая проблема, но о ней позже.

Парадигма трезвости – «Алкоголь – яд!».

В классификации осознанных трезвенников, я упоминал, что именно они живут с философией «Алкоголь – яд», а алкогольные напитки содержат разную концентрацию этого яда. Но ей может быть поражён любой трезвенник, не только последователи Шичко.

Дело в том, что многие приходят к трезвости пройдя всю «тропу» от трезвенника до алкоголика. Как говорится, оттолкнувшись от дна, они бросают пить, потому что дальше просто смерть. Естественный вывод в данной ситуации, что алкоголь для них – яд. И это верное решение, именно решение с осмыслением, потому что дальнейшее, даже разовое употребление это запой и смерть от опоя. Да, да, откажет какой-то из органов с фотографий пропагандистов, а скажут инфаркт или тромб.  И вот такой новоявленный трезвенник со своей спасительной философией начинает её пропагандировать.

Часто многопитейцы очень деятельные люди, потому что алкоголь притупляя разум возбуждает волю – способность действовать. И вся эта воля идет на нахождение и употребление новых доз алкоголя. Именно они требуют продолжения банкета и не дают компании расходится, а уговаривают сходить куда-нибудь ещё. Причем мнение приятелей -собутыльников не имеет никакого значения. И наконец то, освободившись от зависимого поведения, они твердо знают, что даже чуть-чуть культурно «принятого на грудь» сорвут с тормозов этот механизм возбуждения воли.

Поэтому став трезвенниками, они всякое культурно обусловленное употребление алкоголя, воспринимают как употребление яда.  Они видят это чуть-чуть как часть чего-то большого, как часть большого количества выпитых бутылок, а может быть и вёдер. А может быть и последних. Поэтому для таких трезвенников алкоголь буквально является ядом, как вещество. Некоторые даже абсолютизируют это отношение к веществу и исключают его употребление даже как обычное, бытовое. Например, не пьют кефир или квас живого брожения.

Но для большинства трезвенников, всё же, алкоголь не «яд» в квасе, кефире, кумысе. Потому-что бутылка кефира, кваса, выставленная на праздничный стол, в качестве алкоголя, это смешно. С таким же успехом можно выставить и разлить по рюмкам морс или лимонад. И чокаться им. А ещё смешнее бороться с кефиром и квасом. Они как бы не замечают этот алкоголь, тем самым подтверждая, что дело не в веществе, а в личных отношениях с ним. В зависимом поведении.

В народных массах, веками удавалось культурно регламентировать, ритуализировать употребление алкоголя потому, что был сельский уклад жизни и отчасти потому, что он был малоградусным.  Крещение, урбанизация, индустриализация, капитализм и социализм, изменили всё. Градус употребляемого алкоголя поднялся на порядок, а ритуалы размылись и размножились.

Но неизменно остаётся то, что люди собираются за одним столом. И трезвенники с отношением к алкоголю, как к яду, начинают свою пропаганду. Говорят – мы против, чтоб присутствовал алкоголь. «Потому, что мы за трезвость и заботимся о вас, чтоб и вы не пили. Мы лучше знаем как вам надо. Мы уже знаем, что алкоголь -яд, а вы еще не прозреете никак.»  Не напоминает ли это вам, того волевого питейцу, которому нет дела до мнения своих друзей.  Так проблема своего зависимого поведения решается не внутри человека, а снаружи – обвинением в адрес алкоголя, как вещества. Такие трезвенники не могут понять, что питие алкоголя не вызывает автоматически у всех зависимое поведение. Человек может всю жизнь выпивать только по случаю пару рюмочек или бокалов. Всю жизнь просидеть в ритуальщиках- питейцах, всё же принося определённую пользу обществу.

Бесспорно, многопьющие начинают с малого употребления, как бесспорно, что чемпион появляется из тех, кто хотя бы раз посетил спортивную секцию. Часто зависть к чемпионскому титулу рождает новых чемпионов. Но зависть некоторых трезвенников, ранее приобрётших зависимое поведение, к тем, кто его не приобрёл, преобразуется в назначение питейцев -ритуальщиков, так называемых, культурнопитейщиков, виновниками всеобщей алкоголизации. Потому, что если б не было приобщения, то и не было б дальнейшего пути по этой тропе и не терялась бы младенческая трезвость, не заменялась бы питиём. Значит нужно осуждать любое распитие алкоголя, поэтому не бывает злоупотребления и значит нужно требовать, чтоб убирали алкоголь со стола или не садится за такой стол.  А если это семейный стол, где собираются близкие люди?

Может кто-то не знает, а я скажу, что против семьи в первую очередь настраивают в деструктивных сектах. Трезвенники не религиозные сектанты, но в первую очередь им рекомендуется отрезвить свою семью, друзей, чтоб вокруг вас расширялось зона трезвости и так отрезвится всё общество. Этому даже учат на уроках трезвости в школах. «Вот пуп земли нарисовался» – скажет родитель, и будет прав, потому что это чистый эгоцентризм. Так может родиться вечная проблема противостояния поколений, возраста, отцов и детей. И возможно ребёнок противостоит приобщению к алкоголю у семейного стола, но не факт, что это не произойдет в «подворотне» с друзьями. А в народе давно замечено, чем бескультурнее, нецивилизованно происходит «знакомство» со спиртным, тем резче и грубее протекает алкоголизация человека.

И не надо уповать на свой трезвый пример – мы не пьём, и дети наши не будут. Только этого недостаточно. Человек живет в обществе, растет и развивается в массе информации под влиянием различных субкультур, в том числе и мировой алкогольной. Много сейчас молодых людей ходят с татуировками, и я не думаю, что это родители приобщали их к ним, а некоторые имеют даже крайне отрицательное отношение к ним.  Так и такое крайне отрицательное отношение к алкоголю не приносит успеха. Осуждение чего-то или кого-то подразумевает позу – мы трезвенники хорошие, ангелочки, а питейцы плохие, прям черти.

Можно, даже дать такое красивое определение трезвости – «Трезвость – нормальная, неотравляемая алкогольными напитками жизнь отдельного человека, группы людей, общества или народа» ("Г.Ш. и его М".стр.132) Или еще короче лозунгом времён перестройки и полусухого закона – «Трезвость – норма жизни!». Но, сколько не говори «халва», во рту слаще не будет. Трезвость никогда не была нормой и скорей всего не будет.  Жить в фантазиях и мечтах можно, но это уже не трезвость. Можно одно зависимое поведение заменить на другое, например, на обжорство за трезвым столом. Только неизвестно, что вреднее лишний вес и другой вред, полученный от токсикации, травли лишней пищей или зож включающий в себя и спирт, и спорт, и секс.

Только нулевое отношение к алкоголю даёт трезвое мышление и сознание, а значит и верные действия – это трезвость и реализм. Можно пытаться отрицать вековые традиции, а можно менять их. Для этого нужно всего лишь чокаться любым безалкогольным напитком и радоваться моменту, что вы все вместе. Суть традиции в единении и радости, а не в том, чтоб возбудить поглуплённый мозг. Любому человеку из категории малопьющих, особенно, тем кто причислил себя к ритуальщикам- принужденникам, еще говорят случайникам, можно легко заменить алкоголь в своём бокале на лимонад, морс, сок.

И не надо ничего никому заявлять громогласно, что вы отныне и вовеки веков трезвенник. А на любой вопрос "разнобутыльников" отвечать односложно и одинаково – или "не хочу", хоть сто раз, или "нельзя", хоть двести раз или "воздержусь" триста раз. Вы никому не давали обязательства пить алкоголь, не обязаны объяснять отказ от его пития. Примите решение на сегодняшний день, сегодняшний праздник.

Поставьте алкоголю ноль – ноль градусов, ноль отношения, ноль внимания и фунт презрения. Вот так легко, с помощью решения, некоторым людям можно стать настоящими трезвенниками, хотя, до поры до времени тайными.

Глава 3 Алкоголь не яд! Алкоголи.

Алкоголь – не яд.

Первые преследователи алкоголя использовали метафору, что алкоголь – яд, но она давно не оказывает никакого эффекта на слушателей. Чтоб какого-то эффекта все-таки добиться, их последователи, пропагандисты трезвости стали утверждать, что алкоголь как вещество буквально яд и поэтому его не нужно пить.

Даже у зверей в лесу есть механизмы передачи нажитого опыта своим детенышам. Люди тоже знают, какой гриб можно приготовить в пищу, а какой только похож на съедобный. Какую ягоду нельзя есть, потому что она станет причиной смерти.  И какую змею надо обходить стороной, даже в сапогах и с палкой, потому что, если она укусит из леса можно не вернуться. Вполне можно умереть из-за капельки яда из её пасти.

Хотя сейчас люди не живут в природе и по незнанию могут наделать беду – отравить жареной картошечкой с собственноручно собранными грибочками своих же деток. Могут расчленить лопатой, думая, что гадюка, безобидного ужа или ещё пуще безногую ящерицу. Но всё же привычный быт и нравы не дают человеку представить, что на столе стоит полбутылки яда, даже 40 градусной.

В понимании обычного человека яд это что-то маленькое могущее убить большое. Эта способность яда заключается в чужеродных организму веществах, которые он не способен правильно метаболизировать или к которым не готов его иммунитет. Всех с детства приучают мыть руки с мылом, чтоб из-за невидимой грязи не подцепить столбняк.