Исайя. Сердце однолюба

– Пойдем на кухню? – спрашиваю у девчушки. – Поищем что-то в холодильнике? Может, там есть что-то сладкое.

– Банан? – уточняет Рина.

– Может и банан, а может, яблоко!

– Хочу яблоко!

– Тогда пойдем искать.

Мы с Риной выходим из комнаты, и я быстро бросаю взгляд на дверь кабинета Исайи, закрыта. Вот и хорошо. Мы спускаемся по лестнице и идем на кухню. Вроде правильно, если я верно запомнила путь. Мы находим кухню, и я сразу вижу там детский стульчик.

– Солнышко, смотри, какой у тебя стул красивый! Какого цвета?

– Розовый, – отвечает по-детски.

– Хочешь сюда сесть?

– Да!

Я подхватываю малышку на руки и сажаю на стул. Сердце пропускает удар. Исайя прочитал список, что я ему оставила…

На плите готов обед. Там я нахожу небольшую кастрюлю с супом из фрикаделек и графин с компотом, понимаю, что кто-то приготовил это специально для Катарины. К супу я нарезаю ломтики огурцов и наливаю компот. Ставлю все перед малышкой. Она с удовольствием начинает кушать.

У меня урчит живот, но я не решаюсь есть то, что приготовили для Рины, надо что-то другое поискать. И когда я собираюсь это сделать, на кухню заходит Малика и кидает на меня злобный взгляд.

– Проснулись? Наконец-то. У девочки сильно сбит график сна, – говорит она.

Я только сейчас смогла ее внимательно рассмотреть. На вид ей около тридцати лет, плюс-минус. Высокая, стройная, с черными волосами и карими глазами. Ее можно было бы назвать красивой, если бы эта мразь не ударила моего ребенка.

– Тебе-то что? – грубо отвечаю я.

– Я воспитатель высшей категории! И когда ребенок спит в обед четыре часа – это не нормально.

– У нее был стресс и много новых эмоций.

– И что? Они в этом возрасте как рыбы, все забывают через пять секунд. Их надо воспитывать, как собак, все должно быть отработано по одному сценарию. Вообще я пришла сказать, чтобы ты написала мне ваше расписание, и я все изменю под свой стандарт.

– Нет, – говорю и складываю руки на груди.

– С этого дня я занимаюсь девочкой, Исайя так сказал.

– Ты к ней не прикоснешься, – шагаю на нее, я просто в доле секунды от того, чтобы оттаскать ее за волосы. – А если попробуешь, я возьму молоток для мяса и переломаю тебе руки, – говорю с улыбкой, чтобы Рина ничего не поняла.

– Что? Ты кто такая? Сразу видно, что ты девка с улицы, которая ничего не понимает в воспитании ребенка!

– Бить двухлетнего ребенка – воспитание?

– Ой, подумаешь, ударила по жопе разок, что здесь такого?

Я его даже не вижу, но уже чувствую. Исайя заходит к нам, по его виду я понимаю, что он слышал весь наш разговор. Малика нервно сглатывает и оборачивается к мужчине. От нее волнами исходит страх.

– Лера, возьми ребенка и поднимитесь к себе, – я вздрагиваю от его голоса.

Понимаю, что лучше не спорить. Я хватаю Рину, ее тарелку с супом и компот. Она начинает недовольно кричать, я ее успокаиваю, и она сама топает к выходу.

Как только мы вышли, Малика начинает плакать и умолять.

– Прошу, пощади-и! – говорит она.

– Хорошо, – холодным голосом отвечает Иманов. – Возьми молоток для мяса и ударь десять раз себя по руке…

Я вздрагиваю и ускоряю шаг. Я не хочу это слушать. Не хочу ничего знать. Когда я говорила про молоток, то говорила это для яркости речи, я бы не смогла так сделать. Но я не Исайя Иманов. Он решает вопросы по-другому.

Глава 10

Лера

Катарина ни в какую не хочет возвращаться наверх. Я кое-как уговорила ее доесть суп, а потом мы продолжили изучать дом. Мои мысли были далеко. Я сама себя поймала на том, что прислушиваюсь к происходящему на кухне. Хоть мы и далеко и я не могу ничего услышать…

Меня очень сильно поразил этот момент. Я отвыкла от жестокости. Холодный, безэмоциональный голос Исайи, который предлагает Малике ударить себя по руке. Это просто ужас какой-то.

– Мама, идем на улицу! – говорит Рина и дергает ручку.

Как я не уследила? Ругаю себя последними словами и бегу к малой.

– Нет, мы не пойдем на улицу, тут собаки! – говорю я и пытаюсь взять девчушку на руки.

– Я хочу гулять!

– Катарина, мы идем домой, – оглядываюсь по сторонам, может эти рычащие монстры где-то притаились.

– Собаки в вольере, – послышался мужской голос.

Я вздрагиваю и резко поворачиваюсь. Привалившись спиной к стене, стоит мужчина и курит. На вид ему около сорока, высокий, широкоплечий, с карими глазами и волосами, тронутыми сединой на висках.

– Я не уверена, что нам можно выходить, – говорю я.

– Можно, – усмехается и осматривает меня с головы до ног, причем голова его не очень интересует.

Да кто он такой? Какого черта так смотрит на меня?

– Можете не курить возле ребенка, – прошу я.

Он делает глубокую затяжку, а потом тушит сигарету большим и указательным пальцем.

– Да не вопрос, сладкая.

Меня едва не передернуло от такого обращения. Я отвернулась и сосредоточила все внимание на Рине. Здесь прекрасный сад, где малышка вдоволь набегалась. Клянусь, это не ребенок, а вечный двигатель.

По моим внутренним ощущениям, во дворе мы пробыли часа три. Странный тип все это время наблюдал за ними. Наверное, он один из охранников. Не знаю.

– Все, зайка, идем кушать, купаться и спать.

Удивительно, но малая согласилась, даже на руки попросилась. Я занесла ее в дом. Мы пошли на кухню. Мне снова стало не по себе. Я боялась, что там увижу лужи крови или что-то такое. Но мои опасения были напрасны. Никакой крови и отрезанных конечностей здесь не было.

Я снова разогрела суп и нарезала яблоко. Рина с удовольствием все съела, а потом мы долго плескались в ванной. После водных процедур малышка быстро заснула, а я пошла в душ. Я нашла в шкафу шорты и короткий топ на тонких лямках, надела вещи, легла к Катарине. Но уснуть не смогла. Меня начала трясти от голода. Я же так ничего и не поела. Наверное, у меня сахар упал в крови, потому что чувствовала я себя отвратительно. Выбора не было. Я встала с кровати и вышла из комнаты.

Прислушалась. В доме было очень тихо. Я начала спускаться по лестнице, когда уже оказалась на первом этаже, поняла, в каком я виде. Хотела вернуться обратно, но ноги меня не слушались! Я так испугалась, что кое-как дошла до кухни. Открыла холодильник и увидела там остатки мяса и риса. Вытащила их и стала есть прямо рукам. Я села на стул, чтобы не упасть. Я старалась кушать медленно, но получалось плохо.

Я буквально заставила себя остановиться. Не хочу, чтобы плохо стало. Я немного посидела, прислушалась к своим ощущениям, поняла, что меня трясти перестало и голод отступил, поставила все на место. Сделала мысленную пометку больше не доводить себя до такого состояния. Меньше всего мне надо упасть в голодный обморок.

Я вышла в коридор и, вместо того чтобы подняться к Рине, пошла в гостиную, я видела там полки с книгами, возьму парочку, все равно не усну сейчас.

Зашла в комнату и поняла, что не знаю, где включается свет. Решила действовать наощупь. Глаза немного привыкли к темноте, пошла вперед и сразу же ударилась ногой о стол.

– Да чтоб тебя, – пробормотала.

Я плюнула на поиск книг, завтра возьму. Повернулась, чтобы идти к выходу, и тут вспыхнул свет. Я вскрикнула и схватилась за сердце.

Исайя сидел в кресле и смотрел на меня.

– Господи, как ты меня напугал, – сказала я.

На Иманове были брюки и белая рубашка, закатанная до локтей. Я уставилась на его предплечья, увитые жгутами вен, и тяжело сглотнула.

– Что ты здесь забыла? – спросил он.

– Я хотела взять книгу.

– Книгу? – усмехается и разглядывает меня.

А взгляд его осязаемый. Я вздрагиваю каждый раз, когда он трогает меня взглядом. И я как дура стою и не могу пошевелиться. Он полностью завладел моим вниманием. Я не знаю, почему он так действует на меня! Мне бежать от него надо как можно дальше, а я не могу. У него аура безграничной власти, и мне на каком-то глубоком уровне хочется ему подчинятся.

Кажется, я влипла.

– А что, нельзя? Или нужно спрашивать разрешения? – выпаливаю, злясь на себя.

– Наконец-то до тебя начинает доходить.

– Я не собираюсь ничего спрашивать! Я вообще не хочу здесь находиться. Зачем я тебе? Я так устала от всего. Мне двадцать три, а чувствую я себя на все восемьдесят. Я каждого шороха боюсь. Что тебе нужно? Давай поговорим? Нам нужно прийти хоть к какому-то решению ради Катарины.

– Садись, – он кивает на стул напротив себя.

Я нервно сглатываю и сажусь.

Только сейчас замечаю, что на столике возле него стоит спиртное.

– Что дальше? Ты ответишь на мои вопросы? Что я здесь делаю?

Он наливает стакан и двигает ко мне.

– Я не буду.

Забирает обратно.

– Ты здесь из-за девочки. Как только я найду другую няню, чтобы она к ней привыкла, ты исчезнешь.

– Что? В смысле исчезну? Ты… Убьешь меня? – смотрю широко открытыми глазами на Иманова.

Он крутит стакан в пальцах.

– Я хочу этого. Но не сделаю.

Я не спросила почему. Но думаю, знаю ответ. Савина. Подруга не даст никому обидеть меня.

– Тогда что ты хочешь?

– Я хочу, чтобы ты исчезла из моей жизни.

– Я не брошу Катарину.

– Бросишь. Она тебе никто, как и ты ей.

И тут меня просто бомбить начинает. Да как он смеет так говорить?

– Я была с ней с самого рождения! Я кормила ее, заботилась, отдала всю любовь. Кроме меня, она ни к кому не привязана. Тебя не было рядом, ты ушел. Я ее не брошу. Лучше убей.

– Это не сделка, где ты можешь выторговать лучшие условия для себя, Лера. Я ставлю тебя перед фактом, а ты беспрекословно все выполняешь. Чем больше сопротивляешься сейчас, тем будет больнее после.

У меня шумит в ушах, а сердце бьется с такой болью, я не могу дышать. Он сказал, что хочет, чтобы я страдал, пообещал превратить мою жизнь в ад, и он это делает. Если меня разлучат с Риной, то я умру. Она моя. Моя дочь! Я ее никому не отдам. Зачем она ему? Он даже на нее не смотрит, ни разу по имени не назвал…

Я встаю со стула и с ненавистью смотрю на мужчину.

Ненавижу, ненавижу, ненавижу!

– Я буду сопротивляться до последнего вдоха, Исайя. Попробуешь отобрать у меня Катарину, я перегрызу тебе глотку.

Он улыбается краешком губ.

Я иду на выход.

– И, Лера, – говорит негромко. – Больше в таком виде не ходи. У меня голодные парни в охране, они могут принять это за приглашение. Имей хоть каплю самоуважения.

Такое чувство, что он вылил на меня ведро с помоями. Я и забыла, что на мне практически ничего нет. Я думала, что упаду в голодный обморок, мне было не до поисков одежды. А ее и нет!

Я бегу наверх и закрываю за собой дверь на замок.

Ублюдок!

Мне нужен телефон.

Я должна поговорить с подругой. Савина и Зак помогут мне.

Обязательно помогут.

Правда?

Глава 11

Лера

Когда вернулась в комнату, то полночи без сна лежала. Я пыталась понять, в какой момент моя жизнь свернула не туда? И не могла понять. Случилось ли это в тот момент, когда я познакомилась с Савиной, или тогда, когда я поставила нашу дружбу выше голоса разума.

Я не знаю.

Временами я ни о чем не жалею, а временами – жалею обо всем.

Но, мне кажется, это абсолютно нормальное состояние любого живого человека.

Что делать с Исайей? Как образумить его? Он не может забрать у меня Рину. Я же не выживу без нее. Мне нужно позвонить Савине и рассказать ей все, подруга подскажет, что делать. Вот только где мне телефон найти?

Утром, как и всегда, меня разбудила Катарина. Мы почистили зубы, переоделись и спустились вниз. Завтрак ждал на плите. Интересно, кто его готовит? Сегодня я уже не забыла о еде и за обе щеки уплетала гречневую кашу с молоком вместе с Риной. А потом я и вовсе обнаглела, сделала себе огромную кружку латте.

Как и вчера, мы вышли во двор. Я несколько раз удивленно моргнула и увидела, что сегодня во дворе появилась целая детская площадка! С качелями, песком и горками. С ума сойти. Исайя так показывает свою заботу, почему же он не подходит к ребенку?

Катарина увидела все это богатство, завизжала от радости и побежала вперед.

– Аккуратней, – засмеялась я и пошла следом за малышкой, на ходу попивая кофе.

Рина не знала, с чего начать. Здесь даже пол мягкий, не надо бояться, что она упадет и разобьет себе что-то. Малая тут же запрыгнула в песок. А я села на скамейку наблюдать. Допью кофе и пойду к ней.

– Привет, сладкая, – услышала мужской голос и вздрогнула.

Резко обернулась и увидела возле себя вчерашнего мужчину. Он положил руку на мою скамейку и с хитрой улыбкой смотрел на меня. От его взгляда по коже побежали мурашки страха. Он мне не нравится.

– Здравствуйте, – сказала я. – Лера, – представилась, чтобы он не называл меня “сладкая”.

– Я знаю. Савва, – представился он.

Я не знала, что ответить, поэтому отвернулась к Рине. Я нервничала рядом с этим мужчиной. Взгляд у него цепкий и аура такая… Не могу объяснить. Он ведет себя так, словно ему все можно и ничего за это не будет.

Я беру кружку и делаю глоток кофе. Еще недавно мне казалось, что это напиток богов, то сейчас я вообще не чувствую вкуса. Я хочу, чтобы этот Савва ушел.

– Кофе угостишь? – снова пытается завязать разговор мужчина.

– Нет, – говорю я.

– Дерзкая, мне нравится, сладкая.

– Это не мой дом и я здесь не хозяйка, чтобы вас чем-то угощать, – говорю холодно и спокойно. – Нравится вам или нет, мне все равно.

– Блть, я кажется влюбился, – ржет он.

Я отворачиваюсь, чувствую, как у меня горят щеки, а спина становится неестественно прямой.

Если честно, то я вообще не привыкла общаться с такими мужчинами. Я не знаю, как себя вести. Меня постоянно напрягает, что я постоянно стараюсь контролировать себя, всегда в напряжении, не могу расслабиться. Никогда не знаешь, что может произойти в следующий момент.

– Да ладно, расслабься, Лера-а, – тянет мое имя. – Не обижу.

Очень сомневаюсь в этом.

Но, конечно, оставляю свои мысли при себе.

– Расскажи о себе. Ты нянька или что-то типа этого?

– Что-то типа, – выдавливаю из себя.

Они не знают, кто я?

Почему Исайя не рассказал?

Не доверяет своим людям?

Или я настолько не важна, что не стою даже упоминания?

– Слышь, давай по-нормальному, я же тебя не трогаю, что ты дерзишь? – начинает злиться.

Только этого не хватало! Мне не нужен злой огромный мужик рядом.

– Извините, я просто не могу отвлекаться, когда слежу за ребенком. В другой раз я бы с радостью поболтала, – я встаю, виновато улыбаюсь и иду к Рине.

– Ловлю тебя на слове, сладкая, – слышу позади себя.

Я же надеюсь, что мы больше не встретимся. Не надо мне такое счастье.

Мы с Риной играем на новой площадке до обеда. Потом идем обедать и спать. У нас расписание. Сегодня малая немного капризная, не хотела уходить с площадки, но все же сдалась. С криками, с воплями, но спать легла. А я вместе с ней. Я вообще решила лишний раз из комнаты не выглядывать, чтобы не встретить этого Савву или еще кого-то. Хоть я и не видела ни одного лишнего человека в доме, но лучше не рисковать.

Исайю я тоже не вижу. Мы с Риной совсем одни. Но мы привыкли быть вдвоем. Вечером у нас легкий ужин и снова площадка. Теперь ее точно домой не загонишь. Катарина очень активный ребенок. Она, пока ходить не научилась, ходила за ручку, я думала, что сойду с ума. Под вечер у меня так спина болела, хотелось волком выть. Хорошо, что тот период быстро закончился, и мое сокровище быстро пошла.

Сегодня я собралась во что бы это ни стало поговорить с Исайей. Мне нужны ответы на свои вопросы. Мне нужны вещи! Мне нужен маникюр, черт побери.

Перед сном я быстро сходила в душ и надела телесное платье на лямках, буду в нем спать. А потом набрала ванну и посадила туда Рину. Малышка очень любит в воде плескаться, наверное, как и все дети. Бросила ей в воду ковшик, мочалку и несколько игрушек с песочницы, предварительно их вымыв.

Аккуратно намылила ей волосы и смыла пену. Сразу вытерла глазки.

– Умничка, ты такая умничка.

Я ворковала с малой, а потом она взяла ковшик и вылила прям на меня. Не знаю, как у нее получилось, но я вся в воде стояла.

– Ах ты хулиганка! – засмеялась я и начала щекотать Катарину.

Она очень смешливая. Начала визжать и пыталась отползти от меня.

И тут дверь в ванную сорвало с петель и на пороге появился Исайя с пистолетом в руке.

Я замерла, словно кролик перед удавом. Глаза мужчины сканировали обстановку. Прошлись по Рине, а затем и по мне. Задержавшись в районе груди и бедер.

– Какого хрена здесь происходит? – спросил он.

– Рина купается…

– Я слышал, как она кричала!

– Она так играется.

Взгляд мужчины снова оказался на моем теле. Кожу начало покалывать в местах, куда он смотрел. Дыхание перехватило. А потом… Потом я вспомнила, что мокрая и ткань просвечивает.

О боже.

Я тут же сложила руки на груди, прикрываясь.

Иманов моргнул, сжал челюсти и, не говоря ни слова, вышел из нашей спальни.

А я решила, что уложу Рину и пойду за ним.

Если бы я знала, к чему это приведет, то не вышла бы из комнаты…

Глава 12

Лера

Рина сидела в ванне, пока вода не стала ледяной. Я ее достала со скандалом, эта лягушка так бы и сидела дальше. Надела на малышку пижаму и сама переоделась в шорты и футболку.