Нечестивый роман

Анна Маркс

Нечестивый роман

Пролог

Она не хотела его отпускать. Не потому что сильно любила, (она и сама не знала, любила ли вообще?), и не потому что он давал ей деньги, дарил дорогие и уникальные подарки (такого и в помине не было), или дарил ощущение “каменной стены”, что равносильно чувству безопасности.

О, нет, безопасность и он – понятия несовместимые.

Порой он бывал очень опасным. В такие моменты она часто хотела его выгнать, и даже пыталась это делать, но после того, как это происходило она сильно жалела о содеянном.

Но почему?

Днём она не боялась ничего, и никого (кроме него). Но наступала ночь, и всё менялось.

В те ночи, когда она ночевала без него, приходилось спать со светом. Впрочем, это помогало далеко не всегда.

Например сегодня, она почистив зубы, включив весь свет в квартире и приготовившись к беспокойному сну, а также прикрыв, на всякий случай, дверь на кухне, огляделась. Казалось, всё как обычно, комната светлая, никаких посторонних звуков, даже соседи необычайно тихо себя вели, что её крайне расстраивало, ведь крики соседей давали ощущение что она не находится одна во всём мире, наедине с собственными мыслями и страхами.

Её не пугали длинные коммунальные счета, которые сильно смущали её арендодателя. Гораздо сильнее её пугало остаться в темноте с неизвестно чем и неизвестно каким исходом.

Наверное, можно уже было бы ложиться спать, но не давало покоя ощущение, что что-то тут не так.

Она снова окинула взглядом прикрытую кухонную дверь, и, к своему ужасу, сквозь матовое непрозрачное стекло увидела, что за дверью кто-то стоит.

Силуэт был пугающе, неестественно высоким (голова явно была близка к потолку), совершенно непонятно было, есть ли на нём какая-либо одежда, на первый взгляд это было что-то красное,, неподвижное и антропоморфное, словно сошедшее с дешевых, попсовых картин ужасов.

И если увидев такое в кино, она бы просто рассмеялась, то сейчас ей было совсем не до смеха.

Оно стояло неподвижно. И она, накрытая ступором ужаса, тоже. Не в силах оторвать глаз, она видела, насколько неестественно длинные его конечности. Одной рукой оно может дотянуться до неё прямо из кухни, если конечно, дверь будет открыта. Она не горела желанием её открывать.

Внезапно на неё подуло холодным ветром, и дверь кухни слегка приоткрылась. Она всё ещё не видела, кто там стоял, но одна мысль, что дверь может открыться полностью и тот кто там стоит, её может увидеть, заставляла её цепенеть от ужаса.

В итоге организм не выдержал. Перед глазами всё поплыло, и она, потеряв сознание, рухнула на пол.

Очнулась она только на следующий день, с пониманием, что следующую ночь может уже просто не пережить.

Стук в дверь всегда означал что-то тревожное.

Именно тревога и заставила Милану оставить свои дела по уборке в душевой, где она с особым усердием проходилась пароочистителем по мокрому кафелю, тщательно смывая с него последствия вчерашней веселой ночки. На поверхности акриловой ванны сохли кровь и немного блевотины.

За четыре с лишним года Милана научилась предугадывать дальнейшие последствия при помощи стуков. Если стук был громкий, требовательный и быстрый – значит, Роберт поссорился с роднёй. Если стук был спокойный, мелодичный, и даже как-будто кокетливый – это означало, что он узнал о Милане новую сплетню и ему не терпится услышать её оправдания.

Сегодняшний стук был особенно пугающим.

Потому что даже человек, не имеющий аналогичного опыта, мог бы понять, что стучат уже не кулаком, а каким-то неодушевлённым, явно тяжёлым предметом. Битой, молотком, кочергой? Ответ на этот вопрос знать не хотелось бы.

Зачем стучать в дверь молотком? Очевидно, этот ирод придумал очередную изощрённую пытку, потому что его старые уже не вставляли, а прежние Миланины реакции на издевательства – оправдания, слезы, извинения, уже не вызывали такого интереса как раньше.

Душа тирана требовала новых ощущений, он понимал – из неё ещё можно извлечь что-то стоящее, и это нужно сделать немедленно, выпить её до самого конца. Когда она окончательно сломается, превратится в безмолвное и безвольное создание без своего мнения, умеющее только идти на поводу во всём и соглашаться, он смело сможет утилизировать её, выбросить за борт, на помойку, за ненадобностью. Ведь больше никаких эмоций, поступков и прочих даров он от неё не сможет получить.

Но пока – она вполне сочная и спелая жертва. Из нее можно заполучить много захватывающих эмоций, страхов, криков, истерик – поэтому он постучится в дверь молотком, в качестве мести за вчерашний холодный приём, из-за которого ему пришлось разогревать ее имитацией попытки суицида, приёмом убойной дозы успокоительных, что вызвало дикую рвоту и скорую помощь.

А теперь Милана всё это отмывала при помощи горячего пара и втайне надеялась, что вчерашний гость, с которым она не хотела иметь ничего общего, отлеживается у своего друга, и может, уже даже знакомится с кем-то еще, лишь бы просто его не было где-нибудь рядом, и желательно никогда.

“Не открывай” – говорил ей внутренний голос, – “Просто не открывай, ему надоест, и он сам уйдёт”.

Но, как же любовь? Когда-то он ведь просто любил её, дарил цветы, просил прощения.

Милана, прошу тебя, открой, я не причиню тебе вреда.

Вот! Он же говорит – не причиню. Но почему он тогда с молотком? Почему бы не задать ему этот вопрос. Мешает, наверное, стеснение. Милана такая раскрепощенная во многих вещах, но не в вопросах права на безопасность жизни.

Но всё же Милана колеблется. Пришёл бы он с цветами, она бы открыла без лишних вопросов. Но этот уровень сложности для Роберта был уже слишком прост, он многократно уже испытывал свою игрушку разными путями не для того, чтобы вот так вот получить её расположение с помощью пары гнилых бутонов с клумбы. Это лёгкий уровень сложности, а он любитель игр на уровне “кошмара” и “хардкора” на спидране, а чем компьютерные игры так уж сильно отличаются от жизни? Да и она ведь должна любить его не за цветы! Их любовь уже давным-давно на другом уровне – на уровне “вопреки всему”.

Я просто заберу свои вещи и уйду! – говорит Роберт.

Звучит убедительно, ведь у неё в квартире действительно остались его вещи.

И чёрт же её дёрнул их оставить! Нет, чтобы выбросить в окно, как в прошлый раз когда он уходил разбрасываясь проклятиями, и рассказывая целому району, кто такая Милана, что она на самом деле стерва и истеричка. Впрочем, что мешало ей сделать это прямо сейчас?

Лови свои вещи в окно! – прокричала она с вызовом.

Сделаешь так – сломаю дверь.

Оказаться в зоне доступа этого психа после того, как ему придётся сломать дверь казалось ей более пугающим, чем послушно открыть её и просто выслушать. Выслушать все его обвинения, хамства, оскорбления, выдуманные измены. Понаблюдать, как он машет перед её лицом кулаками, или в данном случае – молотком. Потом его отпустит, он пойдёт к себе, или может, даже будет извиняться и говорить что это всё на самом деле от очень большой любви. И на какое-то время он сможет побыть в спокойствии. Но что потом?

Об этом она подумает потом.

А пока она на свой страх и риск открывает ему дверь.

Он входит спокойно и вальяжно, ощущая себя полнейшим хозяином положения. Милана не возмущается, не пытается его отчитывать, как это было раньше, она молча ждёт, что будет дальше, с покорностью человека, который уже просто устал и потом уже просто потерпеть, чем бороться.

Въедливые слова врезались ей в мозг, словно шурупы от навязчивой соседской дрели в стену.

Он по-хозяйски прошелся по квартире, увидел Миланины кружевные трусы в стиральной машине и констатировал что-то вроде “для меня такой красоты не надевала”.

У Миланы аж зубы свело от злобы и несправедливости. У неё прямо сейчас никого не было, и она была готова отдать многое, чтоб в её жизни не было и его!

Но она постаралась сдержаться. Сейчас он покажет свой очередной спектакль одного актёра и просто свалит. Просто перетерпеть и никому не рассказывать, что ты такая бесхарактерная дура, ведь тебе все говорят, что ни в коем случае не открывай дверь психопатам, но ты не слушаешься, ведь он же сказал что “просто заберёт вещи” а ведь всегда делает то, что говорит!

Милана держится молодцом. Внутри всё кипит, но она старается вести себя спокойно, и изо всех сил изображает недоумение, зачем он вообще явился к ней. Равнодушие его злит, и он старается всё сильнее, но Милана считает что действует правильно. Хотя правильно было, конечно, просто не открывать дверь.

Она понимает что ошиблась, когда молоток начинает летать перед её лицом. Вот теперь она уже теряет самообладание и ей становится по-настоящему страшно, она начинает умолять Роберта прекратить, но тот уже словил волну, он уже на гребне кайфа, её страх, боль, и унижение, которые он наблюдают своими глазами, поступают в его мозг словно и запускают работу дофаминового завода в его теле, и извращенное удовольствие накрывает его с головой.

Ты правда такая идиотка, что поверила, что я так просто отпущу тебя и дам тебе жить дальше, и весело шлёндать по этому миру, раскачиваясь на новых х…ях, проститутка?

Милана в ужасе и адреналине. В какой-то момент она начинает верить, что он пришел убить с её с молотком. И тогда ей ничего не остаётся как взять своё средство защиты.

Она снова включает парогенератор. А он уже и готов.

Глава 1.

Зимнее утро как всегда было очень тёмным. Раньше Милана особо не стремилась на работу, поэтому старалась прийти попозже, наскоро одеться-накраситься-выпить воды – остальное, при желании, на работе, а завтрак вообще не являлся для неё чем-то обязательным.

Но сейчас всё было по-другому. Она впервые за всю свою трудовую деятельность пришла на работу самая первая. Её встретил темный коридор и малопонятные звуки. Впрочем, её мысли занимало совсем другое – тело, валяющееся на кровати в её комнате, пока ещё без сознания.

Вся опустошенная от ужаса вчерашней драки, она прошла за своё рабочее место и включила компьютер. Во всём здании автоматически зажглась иллюминация, в кабинете засверкали гирлянды. Напротив её рабочего стояла включился телевизор. Это был не обычный телевизор с каналами, ютубом и прочим. На этом экране отображался рейтинг лучших работников месяца. Милана в нём, как всегда, была где-то ближе к концу. Но сейчас для неё это не имело совершенно никакого значения. Все мысли были о вчерашней стычке, а скорее – бойне, из которой впервые в жизни смогла выйти победителем.

Но какой ценой?

“А ведь он может запросто пойти в полицию. Такие крысы как он, презирают ментов лишь пока сами не пострадают. Он всегда меня настраивал против полиции, чтобы я не жаловалась, но сейчас он вполне может это сделать”.

Начал накатывать ужас.

Да и о победе думать было рановато.

Роберт в эту ночь был особо неистовым и ужасающим. Он ломал молотком мебель, крушил технику, искромсал дверь в ванную, телевизор и игровую приставку. Но самое ужасное – он вовсю размахивал молотком перед её лицом. Милана впервые в жизни поняла, что бывший сожитель вполне может её убить, и поверила в это всем сердцем.

Иначе она никогда не прижгла бы ему правый глаз 150-градусной паровой струей.

Как ни странно, это его и остановило. Но надолго ли?

После того, как он отказался ехать в больницу, она наложила ему компресс. Он извинился, так механически равнодушно, уже даже не пытаясь изображать раскаяние. И беспардонно завалился спать у неё на кушетке.

У Миланы же не было никаких сил его выгонять, звать полицию, скорую, и вообще хоть что-нибудь, кроме того также завалиться спать. Она ощущала дикую боль в мышцах, и даже судороги. Прихрамывая, она легла на диван и провалилась в глубокий и тревожный сон.

А наутро ушла на работу, даже не взглянув на пострадавшего психопата.

Милана не любила смотреть в этот телевизор, в это вечное напоминание того, что она не лучшая. Она не была лучшей нигде. Но что-то в этом рейтинге прямо сейчас её смущало. Все фотографии на экране, лица, обрамленные круглыми рамками, выглядели нездоровыми и как-будто даже… мёртвыми. Но думать об этом она всё ещё не хотела.

Гораздо насущнее были мысли о том, какой ад ждет ее дома. Надо просто сообщить полиции, надо просто прекратить. Но нет, если она так сделает, он точно её посадит, он выкрутится, выставит её виноватой, а она в тюрьме не выживет.

Тогда что? Просить прощения? Как такое можно простить? Что он скажет? “Бывшему ты ожоги не наносила, а мне нанесла. Иди и напади на бывшего и я буду отмщен”. Какой-то невразумительный бред вроде этого. Нет, нет, всё не подходит.

Её размышления резко прервались наступившей темнотой. Милану это совершенно не смутило, ведь до начала рабочего дня ещё около часа, и к тому времени уже станет светло.

А пока можно просто посидеть в темноте, пообтекать и подумать, куда ещё можно деться. Сесть в тюрьму или прийти на поклон к психу? Она затруднялась ответить, какой вариант будет предпочтительней.

Далее начались совсем уже странные вещи. Телевизор загорелся. На его экране появилось бледное, непонятное и уродливое лицо. Если это конечно, можно было назвать лицом – скорее оно напоминало голову, с которой сняли кожу, и теперь оно было покрыто кровью, заливающей длинные острые зубы в вечном вынужденном оскале.

Милена чётко ощутила нереальность происходящего. В бешеном темпе она стала искать пульт от телевизора, чтобы его выключить.

Экран погас, но изображение никуда не делось. С ужасом она обнаружила, как в свете зари отражение странного человека соседствует с ее собственным.

Монстр находился уже не на экране, а стоял прямо перед ней. Теперь она в полной мере могла разглядеть его жуткий образ человек без кожи, весь покрытый кровью, капающей прямо на пол, он возвышался до самого потолка. В руках его был длинный нож, а на голый торс, совсем не прикрывавший голые ребра, увешанные какими-то странными орденами, накинут алый, как его собственная кровь, плащ, скрепленный на шее каким-то металлическим гербом. Окровавленные штаны были заправлены в высокие военные сапоги. Более никакой одежды на нём и не наблюдалось.

Не разворачиваясь, она рванула в тёмный коридор, с криком о помощи. В панике она инстинктивно искала место, куда можно забиться, где монстр её просто не найдёт, хваталась за ручки дверей кабинетов, которые были заперты, стучалась и кричала в окна, но не решалась спрыгнуть с восьмого этажа.

Наконец, ручка одной из дверей поддалась, и она тут же влетела в женский туалет. Запершись в кабинке, она уселась на унитаз, согнувшись в позе эмбриона, и принялась слушать. За дверями были слышны шаги. Это точно был он. Прятаться было глупо, она прекрасно понимала – он шёл к ней, он придёт. Пыталась вспомнить хоть одну молитву, но не смогла.

К чему тебе помощь Бога, разве хоть раз он помог тебе? – услышала она над головой жутко неприятный голос.

Это был утробный голос, который звучал словно словно… он пытался что-то произнести, но ему мешало отсутствие губ.

Милана сидела, опустив голову, хотя уже и понимала – он склонился над ней. Она чувствовала металлический запах крови, она капала ей на голову, длинные редкие окровавленные патлы нависли над ней. Она вполне явно могла представить как он с ней пытается говорить, едва двигая челюстью со сведенными лицевыми мышцами.

Забавно, что ты жила несколько лет с настоящим монстром, который творил с тобой невероятные вещи, но, увидев меня, тут же рванула прочь, сверкая пятками.

Милана продолжала непонимающе молчать. Страх по-прежнему сковывал тело и разум.

Похоже, ты совсем потеряла дар речи. Если я приму более приятный облик, думаю, ты по-другому со мной заговоришь.

Голова монстра исчезла из-за кабины, словно он уменьшился в размерах, включился свет. За дверью туалета стоял уже кто-то другой.

Открывай же, не бойся, – услышала она уже вполне человеческий голос.

Милана молча повиновалась, не в силах соображать. Ей казалось, она окончательно потеряла волю и разум.

Когда она открыла дверь, перед ней предстал самый обычный парень, по виду – её возраста, вполне привлекательного, даже красивого вида. Он смотрел ей прямо в глаза своими большими глазами с темно-серой радужкой, красиво обведенной темной каймой. Худое, словно отточенное лицо не портила бледность, платиновые волосы были коротко острижены. На нём была куртка с погонами, накинутая поверх бордовой футболки, с такими же милитаристскими штанами. Теперь монстр был похож на обычного модного мальчика, подражающего героям военных фильмов или или кому-то там ещё… Была бы она в здравом уме, она нашла бы его внешность манящей и обаятельной, и даже сказала бы что-то вроде “в моём вкусе”.

Так или иначе, это сработало, страх начал отступать. Вместо него пришло волнение, непонимание и любопытство.

Тебе совсем не стоило меня бояться, ведь я всего лишь хочу тебе помочь, Милана.

Кто ты? – наконец-то подала голос девушка.

Твой спаситель, – улыбнулся молодой человек, – Надо ли знать что-то ещё?

“Надо”, – мысленно подумалось Милане, но она промолчала.

Я, Милана, твой шанс. С моей помощью ты можешь всё исправить. Ведь ты давно уже этого так хотела? Никаких Робертов. Никаких драк, унижений, разборок с соседями. Никаких унизительных работ. Ты попадешь на ту самую работу мечты, куда ты хотела. С зарплатой, которой у тебя никогда не было, с полным соцпакетом, корпоративами, похожими на голливудские афтер-пати. Я все тебе покажу и расскажу. Ты сможешь исполнить все свои мечты. Тебя больше никто не будет жалеть, тобой будут восхищаться и завидовать. Забудь о прошлом, теперь всё будет по-другому, дорогая.

Звучит заманчиво, – ответила Милана, – Но… взамен что?

Ты умная девушка, и я ждал этот вопрос – льстиво проговорил мужчина, – Всё, что от тебя потребуется, это также оказывать мне свою посильную помощь. Услуга, так сказать, за услугу.

Какие услуги? – нахмурилась Милана.

Самые обычные. Просто делай, что я скажу, и у тебя будет всё, что захочешь.

Милана задумалась. Что же такое она должна была делать, чтобы у неё было всё.

Словно прочитав её мысли, демон сказал:

Не потребуется делать ничего противозаконного. Я обещаю тебе, ты будешь делать всё самое простое, и это – сработает. Давай проверим. Я дам тебе задание, и если ты его выполнишь я навсегда тебя избавлю от тирана, который тебя преследует. Идёт?

Согласна! И что же мне нужно сделать, чтобы навсегда избавиться от тирана, который меня преследует?

Ты должна спуститься в кафе и заказать там пибимпап. Но ни в коем случае не ешь его! Просто закажи и оставь на столе.

Серьёзно? Просто заказать целое блюдо за немалые деньги и оставить его кому-нибудь. И как мне это поможет? Он поймёт что я совсем дура набитая и сбежит, или что?

Не спрашивай. Никогда ни о чём меня не спрашивай. Я обещаю одно, сделаешь это – и главная твоя проблема – на текущий момент, будет решена.

Милана пожала плечами. Вопросов было по-прежнему больше, чем ответов, но она уже немного подуспокоилась, и даже взбодрилась.

Я согласна, – спокойно сказала она, – Такие просьбы мне по силам. Денег, правда немного жалко…

Деньги не проблема. Поклянись, что ты это сделаешь, – он дал ей в руку нож, и Милана немного испугалась, – Просто немного крови. Дай мне скрепить наш договор.

Девушка подчинилась. Слегка проколов палец, она показала ему результат. Он поднёс её в руку к своим губам, и совсем легко поцеловал окровавленный палец, тут же приложив к нему неизвестно откуда взявшийся ватный диск.

Вдруг он прикоснулся к лицу Миланы, и резко повернул на себя. Дальше всё произошло слишком быстро – его рука как-то внезапно оказалась у неё во рту, и она ощутила как она отвратительно шарится в её внутренностях, как ей резко сжало сердце, а потом желудок. Он тщательно ощупал её печень и почки, словно выбирая, куда заселиться. Она хотела попросить его остановиться, но не могла произнести и слова.

Мужчина вдруг снова потерял человеческую форму и превратился в жуткого монстра, который сжимался и истончался как хотел. Демон принялся проникать в неё, дабы вселиться в неё целиком и полностью.

Когда это все закончилось, она ощутила рвотные позывы. Которые быстро закончились.

И значешь что ещё… посмотри-ка вниз – услышала она у себя в голове. На груди у неё всё ещё висела подвеска в виде крестика. – Сними это, и никогда больше не надевай.

Милана выполнила просьбу.

Воцарилась тишина, а она принялась приходить в себя. Кое-как нанеся на лицо пудру, блеск и тушь, она всегда поправила свой внешний вид. Отряхнула одежду. Теперь уже более-менее нормально выглядела.

Зайдя в в своей кабинет, она включила компьютер и принялась перечитывать свой список дел. Из-за недостатка бодрости, она решила перед рабочим днём всё же закинуться чашечкой кофе.

Спустившись вниз, она вспомнила о странной просьбе демона, и, заказав себе чашку капучино вместе с ним купила и пибимпаб. Выпив свой кофе, она оставила блюдо на столе, и ушла работать.

Вернувшись, она обнаружила квартиру пустой. Более того, абсолютно целой и чистой. Мебель, двери, техника – все выглядело совсем нетронутым, словно ничего и не было. Абсолютная чистота и уют и даже приятный запах – откуда-то в зале вдруг взялся аромадиффузор с ароматом иланг-иланга и чёрного перца, который так любила Милана.

И только молоток, с небольшим пятнышком крови на нём, лежал на подоконнике, словно напоминание о чём-то необратимом.

Глава 2.

Весь следующий день Милана не встретила ни Роберта, ни полиции, которой боялась. Не услышала и не увидела таинственного незнакомца, которой хоть заселился уже даже не в её квартиру, а уже в неё саму, и всё же так и не представился.

Всю ночь ей снились жуткие сны.

Во сне она ехала на прекрасной машине, направляясь из своего города прочь. Однако на заднем сидении она заметила монстра, который, похоже, решил поехать с ней, и её мнения при этом никто не спрашивал.

В это утро она ощутила давно забытое чувство свободы и безопасности. Она уже интуитивно чувствовала – сегодня не случится ничего такого, на что она не сможет повлиять. По крайней мере, у неё была такая уверенность.

Несмотря на тревожные сны, спала она крепко и долго, и даже не услышала будильник. Потому к моменту пробуждения рассвет уже наступил, комната была залита белым светом зимнего утра.

Её взгляд упал на лежащий на подоконнике молот, заставив её ухмыльнуться.

Попробуй теперь сунься ко мне, – зачем-то сказала отсутствующему Роберту.

Этого точно больше не случится.

Милана оглянулась. Демон, в своём человеческой обличии, стоял позади неё. Но одет был уже вполне по-домашнему – в бордовый шелковый халат, такого же цвета домашние тапочки, а на левой лодыжке – анклет, не то из меди, не то из красного золота. Милана подумала, что представитель тёмных сил тяготел к красному цвету или его оттенкам, и зачем-то решила это запомнить.

Однако, она не могла не отметить, как хорошо он смотрелся в таком образе и в такой одежде. Чем чаще она видела его в человеческом виде, тем более находила его привлекательным.

Откуда ты тут? Я тебя даже не заметила.

Я теперь везде. Ведь ты пустила меня в свой дом, и в свою жизнь.

Чем же мне всё это обернётся?

Я уже говорил тебе. Я помогаю тебе, а ты – мне. У нас симбиоз. Например, вчера я помог тебе. Скоро настанет и твоя очередь. А потом поговорим снова о твоих желаниях.

Но ведь вчера я уже что-то сделала для тебя?

Так это не мне. Это всё для твоего блага.

Как же мне это помогло? Я так довольно вкусно и дорого накормила кого-то, сделала доброе дело? А мне-то что от этого?

Демон ухмыльнулся.

Ты теперь всегда будешь делать добрые дела. Для меня и для себя.

Добрые? Звучит очень странно. Я слышала, что демоны могут соблазнять людей лишь на злые дела, но что на добрые – об этом я не знала!

Но ведь знаешь, это как посмотреть. Хочешь, я соблазню тебя и на плохое дело? А хочешь – просто соблазню? Я это умею…

По телу Миланы пробежала приятная дрожь. Она как-будто бы ждала этого предложения.

Покажешь мне как ты это умеешь?

Конечно, – ответил тот.

Никто никогда ещё не показывал ей ничего подобного.

На следующее утро, придя на работу после бессонной, но крайне увлекательной ночи, она узнала все последствия своего “доброго” дела.

Пибимпаб был любимым блюдом Роберта, и когда он весь день пытался проникнуть в офис, минуя охрану, пытаясь связаться с Миланой, несмотря на заблокированный номер, он решил, что до конца дня она точно выйдет. Он не стал ждать окончания рабочей смены – ведь она могла запросто отпроситься, и решил что ждать весь день будет лучшим решением. Тем более что в вестибюле офисного здания было тепло, есть кафе азиатской кухни с прозрачными стенками, сквозь которые виден выход с лестницы – при желании можно спокойно пообедать и совершенно ничего не упустить.