Джек Ричер: Враг

– Куда? – спросила она.

– В Грин-Вэлли, Виргиния, – ответил я. – Думаю, дорога займет часа четыре.

– Там живет вдова?

– Нет, она приехала домой на праздники, – сказал я.

– А мы, значит, должны сообщить ей новость? С Новым годом, мэм, и, кстати, ваш муж умер, так?

Я кивнул.

– Повезло нам.

На самом деле я нисколько не волновался по поводу предстоящего разговора. Генеральские вдовы, как правило, отличаются сильным характером. Либо они в течение тридцати лет упорно толкали мужа вверх по лестнице, либо те же тридцать лет терпели его, когда он делал это сам. В любом случае на свете осталось мало вещей, которые в состоянии вывести их из равновесия. По большей части они сильнее и жестче самих генералов.

Саммер сняла пилотку и бросила на заднее сиденье. У нее были короткие волосы, почти ежик, изящной формы череп и скулы. И гладкая кожа. Мне понравилось, как она выглядит. А еще она очень быстро вела машину. Она пристегнула ремень и помчалась на север так, словно участвовала в гонках «Наскар».

– Несчастный случай? – спросила она.

– Сердечный приступ, – ответил я. – У него были плохие артерии.

– Где? В гостинице для офицеров?

Я покачал головой.

– В дрянном маленьком мотеле в городе. Он умер на двадцатидолларовой проститутке.

– Вдове мы этого, конечно, не скажем?

– Не скажем. Об этом мы вообще никому не должны говорить.

– А кстати, почему он тут оказался?

– Он приехал не в Бэрд. Он прилетел из Франкфурта в Даллес, через двадцать часов должен был лететь в аэропорт Лос-Анджелеса, а оттуда в Ирвин на конференцию.

– Понятно, – сказала она и замолчала.

Мы проехали мимо мотеля, только значительно западнее, и направились в сторону шоссе.

– Я могу спросить? – заговорила Саммер.

– Пожалуйста.

– Это испытание?

– В каком смысле?

– Вы ведь из Сто десятого особого отдела?

– Да, из него, – ответил я.

– Я подала заявление, которое в настоящий момент рассматривается.

– В Сто десятый?

– Да, – сказала она. – Итак, это закрытая проверка?

– Чего?

– Моих способностей, – сказала она. – В качестве кандидата.

– Мне требовалась женщина для сопровождения. На случай, если вдова окажется слабонервной. Я выбрал вас по чистой случайности. Капитан со сломанной рукой не смогла бы вести машину. А с нашей стороны было бы несколько неуместно дожидаться приказа о назначении от мертвого генерала.

– Наверное, – не стала спорить она. – Но я все равно пытаюсь понять, ждете ли вы, когда я начну задавать очевидные вопросы.

– Мне кажется, что любой представитель военной полиции, у которого есть голова на плечах, должен задать очевидные вопросы, вне зависимости от того, рассматривается ли его заявление о переводе в особый отдел.

– Хорошо, я спрашиваю. У генерала Крамера было двадцать свободных часов, он решил немного расслабиться и не возражал против того, чтобы заплатить за удовольствие. Но почему он приехал сюда? Иными словами, зачем проделал триста миль?

– Двести девяносто восемь, – уточнил я.

– А потом ему пришлось бы возвращаться назад еще столько же.

– Очевидно.

– Так зачем?

– Вот вы мне и скажите, – предложил я. – Если вам придет в голову что-нибудь такое, о чем я не подумал, можете рассчитывать на мою рекомендацию, когда будет решаться вопрос о вашем переводе.

– От вас ничего не зависит. Вы не мой командир.

– Кто знает? – сказал я. – По крайней мере, на этой неделе.

– А что вы вообще здесь делаете? Случилось что-то, о чем я должна знать?

– Я и сам не знаю, зачем я здесь, – ответил я. – Я получил приказ, а больше мне ничего не известно.

– Вы действительно майор?

– В прошлый раз, когда проверял, был майором.

– Мне казалось, что следователи из Сто десятого все уорент-офицеры[5]. И что они работают в штатском или под прикрытием.

– Как правило, так и есть.

– Тогда зачем присылать вас сюда, если они могли взять уорент-офицера и выдать его за майора?

– Хороший вопрос, – сказал я. – Может, когда-нибудь я узнаю на него ответ.

– Можно спросить, какое у вас предписание?

– Временно исполняющий обязанности начальника военной полиции Форт-Бэрда.

– Наш начальник военной полиции отсутствует, – сказала она.

– Я знаю, – проговорил я. – Я проверил. Его перевели в тот же день, что и меня. Временно.

– Значит, вы исполняете обязанности начальника.

– Как я уже сказал.

– Исполняющий обязанности начальника военной полиции и особый отдел – вещи не связанные.

– Я могу прикинуться, – сказал я. – Я начинал как самый обычный военный коп, совсем как вы.

Она ничего не сказала, просто продолжала молча вести машину.

– Насчет Крамера, – нарушил я тишину. – Почему он решил проехать шестьсот миль? Это же примерно двенадцать часов за рулем из тех двадцати, что у него были. Только затем, чтобы потратить пятнадцать баксов на номер и двадцать на шлюху?

– Какое это имеет значение? Сердечный приступ – это сердечный приступ. Или у вас есть сомнения?

Я покачал головой.

– В госпитале Уолтера Рида уже сделали вскрытие.

– Значит, на самом деле не имеет никакого значения, где и когда он умер.

– Пропал его портфель с бумагами.

– Понятно, – сказала Саммер.

Она задумалась, слегка прищурив глаза.

– А откуда вам известно, что у него был портфель? – спросила она.

– Наверняка мне это не известно. Но вы когда-нибудь видели, чтобы генерал отправлялся на конференцию без портфеля?

– Не видела, – сказала она. – Вы думаете, проститутка прихватила его и сбежала?

Я кивнул.

– Такова рабочая гипотеза на данный момент.

– Значит, нужно ее найти.

– Но кто она?

Саммер снова слегка прищурилась.

– Бессмыслица какая-то.

– Вот именно, – согласился я.

Саммер стала размышлять вслух:

– Существует четыре возможные причины, по которым Крамер не остался в Вашингтоне. Первая: он ехал вместе с другими офицерами и не хотел портить свою репутацию, приглашая проститутку к себе в номер. Они могли увидеть ее в коридоре или услышать через стенку. Поэтому он придумал какой-то повод и остановился в другом месте. Вторая: даже если он летел один, у него могла быть командировка от Министерства обороны, и он побоялся, что портье увидит девицу и позвонит в «Вашингтон пост». Такое тоже случается. Поэтому он решил заплатить наличными в никому не известной дыре. Третья причина: если его билет купило не Министерство обороны, его могли хорошо знать в каком-нибудь крупном отеле, и по этой же причине он решил спрятаться за пределами большого города. И четвертая: он не мог удовлетворить свои сексуальные пристрастия, изучая «Желтые страницы» округа Колумбия, поэтому отправился туда, зная наверняка, что его обслужат так, как ему хотелось.

– Но?

– Проблемы один, два и три можно решить, отъехав на десять или пятнадцать миль. Двести девяносто восемь – это перебор. И хотя я готова поверить, что существуют пристрастия, которые невозможно удовлетворить в округе Колумбия, мне представляется маловероятным, что здесь, в Северной Каролине, можно получить что-нибудь экзотическое. Да и стоить такое удовольствие должно значительно больше, чем двадцать баксов.

– В таком случае зачем он решил прокатиться на шестьсот миль?

Она не ответила, ехала молча и думала. Я закрыл глаза. И не открывал их целых тридцать пять миль.

– Он знал девушку, – сказала Саммер.

Я открыл глаза.

– Откуда?

– У некоторых мужчин имеются предпочтения, своего рода фаворитки среди проституток. Возможно, они познакомились давно. Он на нее запал. Так тоже бывает. Это вообще могло быть что-то вроде любви.

– И где же он мог с ней познакомиться?

– Здесь.

– Бэрд – база пехоты. Он был из бронетанковых войск.

– У них могли быть совместные учения. Вам нужно это проверить.

Я промолчал. Пехота и танковые войска постоянно проводят совместные учения, но там, где находятся танки, а не пехота. Перевозить людей через континент гораздо проще, чем тяжелую технику.

– Он мог встретиться с ней в Ирвине, – продолжила Саммер. – В Калифорнии. Может, она работала в Ирвине и по какой-то причине ей пришлось уехать из Калифорнии, но ей нравится обслуживать военные базы, вот она и перебралась в Бэрд.

– Какой проститутке может нравиться обслуживать военные базы?

– Той, что интересуется деньгами. Иными словами, любой из них. Военные базы поддерживают экономику тех мест, где они находятся, – во всех отношениях.

Я ничего не сказал.

– Или она всегда работала в Бэрде, но отправилась за пехотой в Ирвин, когда там проводились очередные совместные учения. Они иногда продолжаются месяц или даже два. Какой смысл оставаться дома, когда нет клиентов?

– Так что же вы выбираете? – спросил я.

– Они познакомились в Калифорнии, – сказала Саммер. – Крамер наверняка часто бывал в Ирвине. Затем она перебралась в Северную Каролину, но она ему так нравилась, что он был готов навещать ее всякий раз, как оказывался в Вашингтоне.

– Она не делала ничего особенного. Не забывайте про двадцать баксов.

– Может, ему и не требовалось ничего особенного.

– Давайте спросим у вдовы.

Саммер улыбнулась:

– А если она ему просто нравилась? Старалась ему нравиться. Проститутки это хорошо умеют. Больше всего на свете они любят постоянных клиентов. Для них гораздо спокойнее и безопаснее, когда они уже знакомы с мужчиной, которого обслуживают.

Я снова закрыл глаза.

– Итак? – спросила Саммер. – Мне удалось придумать что-нибудь, что не пришло вам в голову?

– Нет, – сказал я.

Я заснул, прежде чем мы покинули штат, и проснулся примерно через четыре часа, когда Саммер слишком быстро помчалась по въезду в Грин-Вэлли. Моя голова дернулась вправо и ударилась об окно.

– Извините, – сказала Саммер. – Вам следует проверить записи телефонных разговоров Крамера. Он мог позвонить заранее, чтобы убедиться, что она на месте. Вряд ли он поехал бы так далеко, полагаясь на случайность.

– Откуда он мог звонить?

– Из Германии, – ответила она. – Перед отъездом.

– Скорее, воспользовался телефоном-автоматом в аэропорту Даллеса. Но мы проверим.

– Мы?

– Вы можете стать моим партнером.

Она никак не отреагировала на мои слова.

– В качестве испытания, – добавил я.

– А это важное дело?

– Скорее всего, нет. Но может быть, и важное. Все зависит от того, каким вопросам посвящена конференция. И какие бумаги у него были с собой. У него в портфеле могли лежать стратегические планы и карты расположения наших войск в Европе. Или новые тактические разработки, оценка недостатков, любая секретная информация.

– Которую мечтает заполучить Красная армия.

Я кивнул.

– Однако меня гораздо больше беспокоят журналисты. Газеты и телевидение. Представьте себе, что какой-нибудь репортер находит секретные документы в куче мусора возле стрип-клуба, – вот это будет очень неприятно.

– Может, вдова что-нибудь знает. Он мог обсуждать с ней свои дела.

– Нельзя у нее спрашивать, – возразил я. – Для нее он умер во сне, накрывшись одеялом до самого подбородка, а все остальное ее не касается. Вопросы, которые нас беспокоят, на данном этапе должны остаться между вами, мной и Гарбером.

– Гарбером? – переспросила она.

– В этом деле нас трое: я, вы и он, – подтвердил я.

Я увидел, как она улыбнулась. Дело было самым обычным, но работа с Гарбером – это определенно удача для человека, подавшего заявление на перевод в 110-й особый отдел.

Грин-Вэлли оказался иллюстрацией безупречного колониального городка, а дом Крамера – аккуратным старым особняком в его богатой части. Викторианская конфетка с крышей, крытой черепицей, и множеством башенок и крылечек, выкрашенных в белый цвет, посреди пары акров изумрудно-зеленой лужайки. Тут и там росли величественные хвойные деревья, которые кто-то посадил лет сто назад, следуя четкому плану. Мы остановились у обочины и стали смотреть на дом. Не знаю, о чем думала Саммер, а я оглянулся вокруг себя и занес эту картину в свою память под буквой «А», что означало «Америка». У меня есть номер социальной страховки и такой же, как у всех, сине-серебристый паспорт, но, учитывая, сколько пришлось разъезжать по миру моему отцу, а потом и мне самому, вряд ли в моей жизни наберется пять лет, проведенных в континентальной Америке. Мне известен набор элементарных знаний, например, столицы штатов или в каком количестве матчей выиграл Лу Гериг[6], а также кое-что из того, чему учат в средней школе: поправки к Конституции и значение Антиетама[7]. Но я не имею ни малейшего понятия о том, сколько стоит молоко, как следует обращаться с телефоном-автоматом, а также как выглядят и пахнут самые разные места. Поэтому, когда у меня появляется возможность, я восполняю пробелы в своем образовании.

И уж можете не сомневаться, дом Крамера стоил того, чтобы присмотреться к нему как следует. Бледное солнце заливало его своим светом, дул легкий ветерок, в воздухе плыли ароматы древесного дыма, а нас со всех сторон окружала глубокая тишина холодного дня. В таком месте должны были бы жить ваши дедушка и бабушка. Вы бы их навещали осенью, собирали листья, пили яблочный сидр, а потом возвращались сюда летом, загружали каноэ в старенький фургон и отправлялись на озеро. Дом напомнил мне картинки в книгах, которые мне давали в Маниле, Гуаме и Сеуле.

Пока мы не вошли внутрь.

– Готовы? – спросила Саммер.

– Конечно, – ответил я. – За дело. Пора встретиться с вдовой.

Она промолчала. Я не сомневался, что она уже выполняла подобные поручения. Я тоже, и не один раз. Ничего приятного в этом нет. Саммер отъехала от обочины и двинулась к подъездной дорожке. Медленно направилась к входной двери и остановилась в десяти футах от нее. Мы одновременно открыли дверцы, вышли наружу и поправили свои форменные куртки. Пилотки мы оставили в машине. Если миссис Крамер за нами наблюдала, она должна была сразу все понять. Двое представителей военной полиции у дверей – это плохая новость, а если они к тому же еще и без пилоток, тогда дело хуже не придумаешь.

Дверь была выкрашена в тусклый красный цвет, от ветра ее защищал стеклянный экран. Я позвонил в звонок, и мы стали ждать. Мы ждали довольно долго, и я заподозрил, что дома никого нет. Снова позвонил. Дул холодный ветер, он оказался сильнее, чем можно было подумать.

– Нужно было сначала позвонить, – сказала Саммер.

– Мы не могли, – ответил я. – Не могли сказать: «Пожалуйста, будьте дома через четыре часа, потому что мы должны сообщить вам очень важную новость, с глазу на глаз». Слишком длинное вступление, вам не кажется?

– Я проехала такой путь, и мне даже некого утешить.

– Звучит как песня в стиле кантри. А потом ваш грузовик ломается и ваша собака умирает.

Я снова позвонил. Никакого ответа.

– Давайте посмотрим, на месте ли машина, – предложила Саммер.

Мы нашли машину в закрытом гараже на две машины, стоящем в стороне от дома. Мы разглядели ее в окно. «Меркурий гранд-маркиз», зеленый металлик, размером с океанский лайнер. Идеальный автомобиль для генеральской жены. Не новый, но и не старый, высшего класса, но не самый дорогой, и подходящего цвета. Совершенно американский.

– Думаете, это ее машина? – спросила Саммер.

– Возможно, – ответил я. – Бьюсь об заклад, что до того, как он стал подполковником, они ездили на «форде», а позже пересели в «меркурий». Наверное, ждали, когда он получит третью звезду, чтобы купить «линкольн».

– Печально.

– Вы так думаете? Вспомните, где он был ночью.

– А она где? Может, вышла прогуляться?

Мы развернулись, и ветер ударил нам в спину. В этот момент мы услышали, как в задней части дома хлопнула дверь.

– Она была в саду, – сказала Саммер. – Видимо, работала там.

– Никто не работает в саду первого января, – возразил я. – По крайней мере, в этом полушарии. Тут ничего не растет.

Однако мы снова обошли дом и еще раз позвонили в звонок. Будет лучше, если вдова генерала встретит нас на своих условиях, официально. Но миссис Крамер нам не открыла. Мы снова услышали, как стукнула задняя дверь, бессмысленно, словно ветер решил немного порезвиться.

– Нужно проверить, – сказала Саммер.

Я кивнул. Когда дверь вот так стучит, получается особенный звук, который может многое означать.

– Да, – согласился я. – Наверное, нужно.

Мы вместе отправились к задней части дома. Сердитый ветер толкал нас в спину. Дорожка была выложена плитняком и вела к кухонной двери, которая открывалась внутрь. Скорее всего, там имелась пружина, чтобы дверь не болталась по собственной воле. Судя по всему, пружина ослабла, потому что порывы ветра время от времени распахивали дверь на несколько дюймов. Потом они стихали, и дверь со стуком закрывалась. Так произошло три раза, пока мы стояли и смотрели на нее. Это стало возможно, так как кто-то взломал замок.

Это был хороший замок, из стали, которая оказалась надежнее дерева. Кто-то воспользовался ломом, с силой ударил раза два, замок выдержал, а дерево – нет. Дверь открылась, замок вывалился из дыры и остался лежать на дорожке. Щепки валялись повсюду, видимо разбросанные ветром.

– Что теперь? – спросила Саммер.

Системы безопасности в доме не было. Сигнализации тоже – я нигде не заметил ни проводов, ни коробок. Никаких автоматических звонков в ближайший полицейский участок. Значит, мы не могли знать, давно ли ушли плохие парни, или они еще в доме.

– И что теперь? – снова спросила Саммер.

Мы были без оружия. Кто берет с собой оружие во время официального визита в форме класса «А»?

– Идите к передней двери, на случай если кто-нибудь оттуда выйдет, – сказал я.

Саммер без возражений отправилась выполнять приказ, и я дал ей минуту, чтобы она могла занять позицию. Затем я толкнул дверь локтем и вошел в кухню. Закрыл за собой дверь и прислонился к ней спиной, чтобы она не открылась. А потом прислушался.

В доме царила тишина.

В кухне едва различимо пахло тушеными овощами и кофе. Она была большой и относительно чистой. Место, которым часто пользуются. Справа от меня в дальнем конце я заметил дверь. Открытую. За ней виднелся маленький треугольник гладко отполированного дубового пола. Коридор. Очень медленно я двинулся вперед и направо, и у меня за спиной с грохотом хлопнула входная дверь. Мне удалось разглядеть еще кусок коридора. Судя по всему, он вел прямо к парадной двери. Слева была закрытая дверь. Наверное, столовая. Справа от нее – кабинет или маленькая гостиная: письменный стол, стул и книжные полки из темного дерева. Я сделал один осторожный шаг вперед, потом еще один.

И увидел мертвую женщину на полу в коридоре.

Глава 3

У нее были длинные седые волосы, и она была в белой фланелевой ночной рубашке. Она лежала на боку, ступни – около двери в кабинет. Руки и ноги раскинуты так, будто она бежала. Из-под тела торчал пистолет. Одна сторона головы была полностью снесена. Кровь и мозг пропитали волосы. На дубовом полу застыла лужа крови, темной и липкой.

Я шагнул в коридор и остановился на расстоянии вытянутой руки от нее. Затем присел на корточки и потянулся к запястью. Кожа была холодной. Пульс мне нащупать не удалось.

Я остался сидеть на корточках, прислушиваясь к тишине. Ничего. Я вытянул шею и посмотрел на ее голову. Миссис Крамер ударили чем-то очень жестким и тяжелым. Хватило одного сильного удара. Рана по форме напоминала длинную канаву, примерно в дюйм шириной и около четырех дюймов в длину. Миссис Крамер смотрела на заднюю часть дома, в кухню, и удар нанесли слева и сверху. Я огляделся по сторонам, выпустил ее запястье, встал и вошел в гостиную. Персидский ковер закрывал бóльшую часть пола. Я стоял на нем и представлял себе, как прислушиваюсь к тихим, осторожным шагам в коридоре. Представлял, как продолжаю держать в руке ломик, которым взломал замок. Представлял, как я замахиваюсь, когда появляется моя жертва, проходящая мимо открытой двери.

Я посмотрел вниз и увидел на ковре кровавый след и волосы. Убийца вытер об него свое орудие.

Больше ничего в комнате не было тронуто. Она показалась мне какой-то безжизненной, лишенной индивидуальности. Складывалось впечатление, что ее обустроили, потому что в доме должен быть кабинет, а не потому, что в нем была необходимость. Стол не выглядел так, будто за ним работали. На нем стояли фотографии в серебряных рамках, но меньше, чем я ожидал увидеть, учитывая, как давно они женаты. На одной из них мертвый мужчина из мотеля и мертвая женщина из коридора были сняты на фоне «Маунт-Рашмора»[8]. Генерал и миссис Крамер на отдыхе. Он – значительно выше ее, сильный, полный жизни и энергичный. По сравнению с ним она выглядела крошечной.

Еще на одной, цветной, фотографии Крамер был снят в форме несколько лет назад. Он стоял на верхней ступеньке трапа и собирался сесть в транспортный самолет С-130. Форма Крамера была зеленой, самолет – коричневым. Он улыбался и махал рукой. Видимо, отправлялся на очередной пост, где получил свою первую звезду. Имелся еще один снимок, почти такой же, только более свежий: Крамер на трапе самолета, он повернулся и с улыбкой машет рукой. Наверное, на пути к своей второй звезде. На обеих фотографиях он махал правой рукой, а в левой у него была та же сумка для одежды, которую я обнаружил в шкафу в мотеле. А кроме того, на всех снимках под мышкой он держал один и тот же портфель.

Я снова вышел в коридор, старательно прислушался, но ничего не услышал. Я мог бы обыскать дом, однако в этом не было необходимости, поскольку я не сомневался, что в нем нет никого и ничего из того, что я хотел бы найти. Поэтому я в последний раз посмотрел на вдову Крамера, на ее ступни. Да, недолго она была вдовой. Может, час или три. По моим представлениям, кровь на полу появилась двенадцать часов назад. Но точно сказать было трудно. Это подождет до приезда врачей.

Я вышел через кухонную дверь и отправился искать Саммер. Сказал ей, чтобы она сходила в дом и посмотрела собственными глазами. Так было быстрее, чем объяснять, что я там обнаружил. Она вернулась через четыре минуты, спокойная и собранная. «Одно очко в пользу Саммер», – подумал я.

– Как вы относитесь к совпадениям? – спросила она.

Я ничего не ответил.

– Нам придется съездить в Вашингтон, – добавила она. – В госпиталь Уолтера Рида. Чтобы они еще раз проверили результаты вскрытия.

Я продолжал молчать.

– Теперь его смерть становится подозрительной. Что я хочу сказать? Вероятность того, что определенный военный умрет в определенный день, примерно один к пятидесяти тысячам, но чтобы его жена умерла в тот же самый день? А уж тем более чтобы ее убили в тот же самый день?

– Это был не тот же самый день, – сказал я. – Даже не тот же год.

Саммер кивнула.

– Ну да. Канун Нового года и первое января. Но вы ведь понимаете, что я имею в виду. Трудно поверить, что прошлой ночью в госпитале дежурил патологоанатом. Значит, его привезли специально. Откуда? Скорее всего, с вечеринки.

Я усмехнулся:

– Иными словами, вы хотите, чтобы мы отправились туда и сказали: «Эй, а вы уверены, что ваш доктор вчера был в состоянии сделать нормальное вскрытие? И отличить сердечный приступ от убийства?»

– Мы должны проверить, – упрямо повторила она. – Я не люблю совпадения.

– Как вы думаете, что здесь произошло?

– Кто-то взломал дверь и влез в дом. Миссис Крамер проснулась от шума, встала, схватила пистолет, который всегда держала под рукой, спустилась вниз и направилась на кухню. Смелая была женщина.

Я ничего не сказал.

– Так мы поедем в госпиталь?

– Обязательно, – ответил я. – Как только закончим здесь.

Мы позвонили в полицейский участок Грин-Вэлли с телефона, висящего на стене в кухне. Затем связались с Гарбером и сообщили ему новость. Он сказал, что встретится с нами в госпитале. А потом мы стали ждать. Саммер наблюдала за входом в дом, а я – за задней дверью. Ничего не происходило. Копы приехали через семь минут – маленькая колонна из двух полицейских патрульных машин, машины с детективом и «скорой помощи». Они прибыли с воем сирен, который был слышен за милю, и с включенными огнями. Влетев на подъездную дорогу, они наконец заткнулись. Во внезапно наступившей тишине мы с Саммер отступили назад, и вся компания промчалась мимо нас. Нам здесь нечего было делать. Жена генерала являлась гражданским лицом, а дом находился в их юрисдикции. Как правило, я не позволяю таким мелочам мешать моей работе, но дом уже рассказал мне все, что я хотел знать. Вот почему я был готов не вмешиваться и заработать несколько положительных очков. В дальнейшем они могут оказаться очень полезными.

Патрульный наблюдал за нами целых двадцать минут, пока остальные копы осматривали дом. Затем оттуда вышел детектив в цивильном костюме, чтобы снять с нас показания. Мы рассказали ему о сердечном приступе Крамера, о том, что мы приехали, чтобы сообщить вдове о его смерти, и о том, как услышали стук двери. Детектива звали Кларк, и он совершенно спокойно отнесся к тому, что мы ему поведали. Зато его взволновало то же, что и Саммер. Оба Крамера умерли в одну и ту же ночь, находясь на расстоянии многих миль друг от друга, что было совпадением, а он любил совпадения не больше, чем Саммер. Мне стало жаль Рика Стоктона, заместителя шефа полиции в Северной Каролине. В свете новых событий его решение позволить мне забрать тело выглядело не слишком правильным. Получалось, что половина задачки оказалась в руках военных. Значит, возникнет конфликтная ситуация.