Сын олигарха

– Ну, пока?

– Пока… – шепчу я, не двигаясь.

Он тоже не двигается. Мы опять смотрим друг на друга, но он на меня никак не давит. Просто разбрасывается нежными поцелуями и смирением.

Упрямо ищу в кармане ключи. Быстро прикладываю таблетку к домофону и открываю дверь, бросив на него прощальный взгляд.

Он стоит, запихнув руки в карманы толстовки. Слегка расставив ноги и откинув голову назад.

– С Новым годом, – тихо говорю я, заходя в подъезд и закрывая дверь.

Медлю пару секунд, а потом несусь на второй этаж и останавливаюсь напротив своей квартиры.

Прижимаюсь лбом к двери и закрываю глаза. Шумно дышу, разрываемая своими разбушевавшимися гормонами и его покладистыми повадками.

Рычу, топнув ногой.

Разворачиваюсь и бегу вниз, перепрыгивая через три ступеньки. Ударяю пальцами по кнопке домофона и  распахиваю тяжёлую подъездную дверь.

Выдыхаю, замерев на пороге.

Макс стоит всё в той же позе, сжав плечи от холода, как какой-то сиротливый потеряшка. Спокойный и печально улыбающийся. И это форменное засранство!

– Ну, ты и гад… – обличительно говорю я.

– Ага, я в курсе, – пожимает он плечом.

– Я такого никогда не делала, – предупреждаю его.

– Я уже понял, – вздыхает он.

Кусаю губу и шагаю ему навстречу. Он тоже шагает, распахивая для меня объятия.

Встречаемся на полпути с синхронным выдохом.

Повисаю на нём, обняв за шею. Макс крепко сжимает меня двумя руками, толкнув ногой дверь.

Дышим друг другу в губы, соединив носы. А потом начинаем целоваться. Снова. Только на этот раз – без тормозов.

Глава 6

Наши рты пожирают друг друга, будто кран сорвало. Но его язык значительно умелее моего. Значительно. Он просто занимается сексом с моим ртом, не забывая нести меня по подъезду.

Мои ноги путаются в его ногах, еле касаясь носками пола. Не разрывая нашего безумного поцелуя, Макс приседает и подхватывает руками мои бёдра, заставляя обхватить себя ногами. С такой лёгкостью, будто я ничего не вешу.  Мнёт мои ягодицы, протолкнув ладони под юбку и оголив мою задницу на всеобщее обозрение.

Мне всё равно.

Я балдею от его губ, которые сразу же перехватили инициативу. Полностью. Мои губы гудят от удовольствия. Макс сминает их своими, творя всё, что захочется…

Я подчиняюсь, понимая, что он и не спрашивал…

Выгибаюсь от чумовых ощущений, порождённых похабным лапаньем под юбкой. Его руки ощупывают мои ягодицы так нагло и жадно, что я не выдерживаю и издаю стон чистейшего поощрения.

– Этаж какой? – рычит Макс, продолжая жрать мои губы.

– Второй… – вздыхаю, снова и снова ища его язык своим.

Мне нравится с ним целоваться. Так нравится…

Мне нравятся его губы: и на вид, и на вкус, и, чёрт возьми, на ощупь…

Он минует два лестничных пролёта с такой скоростью, будто уже век без секса, хотя это даже не маловероятно, а исключено.

– Квартира?..

– Сюда…

Впечатав меня в дверь своим телом, нетерпеливо просит:

– Ключи…

Быстро лезу в карман куртки и прижимаю связку к широкой груди, продолжая целовать его губы и гладить коротко стриженный затылок, ероша волосы.

Он накрывает ладонью мою руку и забирает ключи, на секунду оторвав свои губы от моих и тяжело дыша…

Прижимаюсь носом к его щеке, делая глубокий вдох, пока Макс пытается попасть ключами в незнакомый замок. Громко матерится, отчего я хихикаю.

– Дай мне… – прошу, скатываясь с него и забирая ключи.

Разворачиваюсь спиной, повернувшись в его руках. Он прижимает мои бёдра к двери своими, упершись в неё руками.

У него стояк, а у меня стон.

Грубая ткань его джинсов скользит по моим ногам. Вытянув перед собой нетвёрдую руку, нахожу нужный ключ, пока он трётся о меня, шумно дыша в мой висок и нетерпеливо оглаживая мои бёдра вездесущими руками.

От всего этого у меня жмурятся глаза и давит между ног, отдаваясь спазмами в животе.

Нашу престарелую соседку хватит удар, если она увидит мою полуголую задницу в капроновых колготках и наглых татуированных руках…

Ведь это вообще не в моём стиле!

Пихнув ключ в замок, быстро поворачиваю его два раза, и мы вместе вваливаемся в квартиру, не отлепляясь друг от друга ни на секунду. Ноги Макса повторяют движение моих, подталкивая их вперёд. Руки расстёгивают мою куртку, губы целуют моё ушко…

Звуки его частого дыхания разгоняют кровь в моих уставших венах.

Роняю на пол сумку и ключи, разворачиваясь к нему. В квартире абсолютная темнота, но я забыла, где выключатель…

Макс прижимает меня к стене, целуя моё лицо и стягивая с меня куртку. Закрываю глаза, обнимая его плечи. Глажу его спину. Под пальцами чувствую напряжённые  мышцы. Я чувствую его тело так остро. Оно большое и сильное. Его стояк трётся о мой живот, пока пальцы нащупывают пуговицу жакета…

– Ты же не девственница? Нет? – хрипло спрашивает он в темноте, распахивая жакет и припадая носом к моей шее и ключице, будто давно хотел это сделать. Касается моей кожи языком, оставляя за собой кошмарно возбуждающий мокрый след и дорожку из  мурашек.

– А-а-а-а-ах-х-х… а ты… не девственник? – пищу, впиваясь пальцами в его лопатки.

Широкая ладонь опускается на мою попу с громким шлепком.

– Ай! – взвизгиваю я.

– Я девственник, ага. Последний на деревне, – усмехается Макс, накрывая ладонью мою грудь через тонкий лифчик.

– В-в-в-восемнадцатилетний? – хнычу я, накрывая его ладонь своей. – Меня не посадят?

Макс находит мои губы своими и просовывает руку в мои колготки.

Выкрикиваю его имя, откидывая на стену голову и хватаясь на его шею.

Его пальцы…  чёрт возьми… ааааа… мамочки…

Макс с шипением втягивает воздух у моей шеи. Очевидно, это означает… что… что там, внизу, всё даже лучше, чем он думал…

Достаёт руку из моих трусиков и быстро целует мой лоб со словами:

– Мне девятнадцать.

Опускается на колени и снимает с моих ног угги. Стягивает колготки вместе с бельем, сосредоточенно дыша в темноте и оставляя юбку болтаться на моей талии.

От нетерпения я подпрыгиваю на месте.

Слышу характерный "вжик", слышу шелест пакетика, слышу шуршание ткани, когда он сбрасывает толстовку.

Тянусь к нему.

Его кожа тёплая и пахнет мужчиной. Макс накрывает меня своим горячим телом, коленом расталкивает мои ноги. Закидывает моё бедро на свою талию и скользит пальцами по внутренней поверхности, заставляя меня стонать и подрагивать. Его рука снова накрывает меня между ног, и я очень-очень громко благодарю его за это.

Поймав мои губы своими, он проводит головкой вверх и вниз, а потом проталкивает её в меня, смяв бедро ладонью.

Пустая квартира наполняется нашими тихими стонами. Обняв его за шею и прижавшись к ней лицом, закрываю глаза, прислушиваясь к себе и коротко дыша.

– Всё хорошо? – шепчет Макс, щекоча губами мой висок.

– Да… – шепчу ему в ответ.

Взяв небольшой разгон, он выбрасывает бёдра вперёд и входит в меня одним резким толчком.

Стонем в унисон. Секунду не двигаемся, а потом он начинает двигаться в каком-то сумасшедшем темпе, вколачивая меня в стену.

Я кончаю так быстро, что сама не понимаю, как это произошло. Вцепившись в каменные влажные плечи ногтями и неприлично громко крича на всю квартиру!

Макс кончает следом. Упёршись лбом в стену рядом с моим ухом, хрипло стонет. По его телу гуляет дрожь, пальцы впились в моё бедро.

Рвано дышим, пытаясь восстановить дыхание. Глажу его спину, плечи, куда могу дотянуться. Меня ещё не отпустило, и я жмусь к нему плотно-плотно, даже несмотря на то что он весь отвратительно мокрый…

Поворачиваю к нему лицо, и Макс делает то же самое.

Наши губы встречаются в совершенно естественном ленивом поцелуе.

– Давай ещё разок, – хрипло говорит он, когда я отстраняюсь.

Глава 7

– А-а-ах, – запрокидываю лицо, подставляя его дохлым струям нашего убитого душа.

В нашей ванной очень тесно… очень…

Сегодня, и вообще…

Теряя последнюю стеснительность, со стоном впиваюсь пальцами в широкую ладонь, лежащую между моих ног. Прогнувшись в спине, ловлю резкие быстрые толчки, встречая ягодицами каменные мужские бёдра.

Пошлые шлепки разносятся по крохотной ванной комнате, перемешиваясь с нашими стонами.

Моё тело подпрыгивает. По животу бегут жалящие искры. Поджимаю пальчики ног, потому что эти чёртовы искры уже летят из моих глаз, вместе с криками изо рта.

Макс сбивчиво дышит мне в затылок.

Сосредоточенно и молча.

Он вообще в сексе неразговорчивый, болтаю только я.

А он целует мою шею, покусывает плечи, сминая в ладони мою левую грудь и зажав между пальцев мой сосок!

Это неожиданно и так, блин, остро…

С протяжным стоном жмурюсь, шлёпая его по руке. Той, что у меня между ног. Чтобы не смел… даже не думал останавливать свои неугомонные пальцы…

О, ещё, ещё, ещё…

Это наш второй секс. За полчаса. Но я уже поняла, что в сексе с Максом весь контроль принадлежит Максу.

Колени подгибаются, когда меня накрывает второй оргазм.  Макс рычит рядом с моим ухом, со стоном разжимая руки. Выходит из меня и упирается рукой в голубую кафельную плитку, по которой уже размазалась моя собственная щека.

Он кончает на мой копчик, помогая себе рукой, пока я пытаюсь выровнять дыхание, слизывая с губ теплые капли воды.

Это безумное безумие, но я уже хочу ещё…

Мамочки!

Он решит, что я нимфоманка! Или что у меня многолетний целибат. А это не так! Нормально у меня всё. Ну почти.

– Ты как? – хрипловато спрашивает Макс, обхватывая меня руками и прижимая к себе моё обмякшее тело. – Стоять можешь?

– Пф-ф-ф… – это всё, на что я способна, растекаясь по его груди спиной.

– Понял! – смеётся он, чмокнув моё плечо, и тихо шепчет на ушко: – С Новым годом…

Что, уже?

Ухватившись за его руку, вяло разворачиваюсь, задевая задницей всё ещё твёрдую волшебную палочку. Кусаю губу, поднимая глаза.

Ванная как болото, а у него неприлично длинные ресницы…

И глаза зелёные “в яблоках”, то есть в коричневых крапинках. Вжимаюсь в него, потирая его голень своей стопой. Потому что по-другому в нашей ванне не разместиться.

Наши тела вообще отлично подстроились друг под друга в этой теснотище.

Можно сказать… сами собой…

Как-то раз и… вот…

Мои глаза распахиваются, рот приоткрывается.

– Ты успел?! – взволнованно пищу я, вспоминая о нашей железобетонной договорённости.

Потому что его запас презервативов исчерпал себя ещё в прихожей, а своего у меня нет!

– Ага, – убедительно кивает Макс.

Ну, тогда ладно…

Нет, не ладно! Больше так делать нельзя! Это в первый и последний раз!

С любопытством наблюдая смену моих настроений, Макс склоняет набок мокрую голову. Кладёт ладонь на мою щеку и тянет меня вверх, заставляя встать на цыпочки. Нежно вбирает в рот мою нижнюю губу, посасывая её.

Это кааааайф…

Мои глаза сами собой жмурятся. Его поцелуи “после секса” мне нравятся ещё больше, чем те, что “прелюдия”. Все его поцелуи круты. Этот парень умеет целоваться. Очень умеет.

– У тебя веснушки, – тихо говорит он, проводя пальцем по моему носу.

– А у тебя татухи повсюду, – замечаю, медленно открывая глаза. – Это нормально?

– Не знаю, – улыбается Макс. – Почему бы и нет?

– Гхм… ясно… – бормочу я.

Я не ожидала того, что он выложит мне свою жизненную философию. Ведь она должна быть в его случае?

Это не шутка.

Тату у него реально повсюду. Их так много, что я не смогла понять, откуда начинать разглядывать! Спина, руки, плечи. Ноги, но немного. Всё в картинках. Это так непривычно. И это так необычно. Я рядом с ним – чистый холст. Вот так странно мы смотримся рядом.Очень контрастно.

А его улыбка – как магический щелчок. Его лицо грубовато, черты местами тяжёлые. Но когда он улыбается – это другое лицо. Он всем так улыбается?

Это не моё дело.

Но мой рот – это явно моё дело. Потому что он вдруг открывается и выдаёт следующее:

– Можешь остаться у меня на ночь.

Бам.

– Я тебя ещё не затрахал? – лениво интересуется парень, но мне почему-то кажется, что он и сам никуда не собирался.

Если бы собирался, его бы тут уже не было.

Макс первым вылезает из ванны, осторожно отстранившись и отдернув шторку с дельфинами. Проведя ладонью по волосам и лицу, протягивает мне руку.

Голый и совершенно раскрепощённый. Мои соскальзывающие вниз глаза он встречает дьявольской улыбкой, отвечая тем же. Беззастенчивым гулянием по моему телу.

Моё тело не предел мечтаний, но и не разочарование. Вообще-то, оно у меня отличное. Хотя я бы добавила себе роста. И уменьшила нос.

Ему явно всё нравится. Судя по тому, что он всё ещё меня разглядывает.

Хватаюсь за его ладонь и становлюсь на резиновый коврик, ёжась от холода и вставая на носочки.

Макс быстро хватает с крючка моё розовое полотенце, безошибочно определив его среди других, и оборачивает вокруг бёдер.

– Второе розовое тоже моё, – стуча зубами, говорю я.

Ванная в этой квартире – самая холодная комната. Я не знаю, что это за проклятье. Кажется, здесь проблемы с отоплением.

– С кем-то живешь? – быстро сдёргивая полотенце с облупившейся еле тёплой батареи, спрашивает Макс.

– С с-соседками… с-с-с-снимаю… – объясняю, не переставая дрожать, пока он вдумчиво растирает меня розовой махровой тканью. – Они мог-г-гут вернуться… давай с-с-скорее…

– Замутим “тройничок”? – спрашивает он, ероша полотенцем мои намокшие волосы.

– Че-го? – замираю я, отбрасывая его руки.

– Шутка, – успокаивает он, щекоча меня под коленями.

Взвизгиваю, падая на него сверху. Макс приседает и сгребает с пола свою одежду одной рукой, а второй сгребает меня, закидывая себе на плечо. Смеюсь, прижимая голову, чтобы не словить лбом дверной косяк.

– Скорее! – кричу я, сжимаясь. – Белая дверь!

Его босые мокрые стопы шлёпают по голому линолеуму. Я визжу уже от холода. Он тоже неравнодушен.

Ворвавшись в мою комнату, падаем на кровать, которая жалобно скрипит.

– Что за кактус? – ржёт Макс, кивая на тумбочку.

– Это от бабушки! – возмущаюсь я, притягивая его к себе. – Антиквариат!

Старая щуплая ёлка со светящимися иголками – это мой ночник ещё с ноября.

Дрожа, прижимаемся друг к другу. Сплетясь ногами, руками и полотенцами.

– Од-д-деяло! – молю я, опомнившись.

– Ща! Блин! Бр-р-р-р-р…

Макс вскакивает и выдёргивает из-под меня одеяло. Скинув полотенце, сигает в мою постель, укрывая нас.

Соединив лбы, быстро дышим. По его лицу бегают красно-зелёные блики.

– Есть хочешь? – шепчу я.

– Ага… – шепчет он в ответ, перекатывая меня на спину и расталкивая мои колени своими. – Голодный, писец….

– Я сейчас о еде, – лепечу по-дурацки, разводя для него ноги так, будто ему туда влезть сложно.

Он тут же удобно устраивается, накрывая меня собой и одеялом. Прижимается раскрытыми губами к моей шее, которую я тут же выгибаю.

Мне так хорошо, и это пугает. Он… со всеми такой?

– Я бы поел, – бормочет Макс, делая движение бёдрами и проезжаясь возбуждённой головкой по моему животу

Кусаю губу, ожидая большего. Он не спешит. Гад. Мы играем в напускные серьёзные сопелки, полностью голые под одеялом и восхитительно прижатые друг к другу.

– У меня только икра… – Сдаюсь, выгибаясь ему навстречу. – И колбаса…

– Богато… живёшь… – выдыхает Макс, а я снова постанываю, подстраиваясь под его толчок.

– С Новым годом! – орёт пьяный сосед за стенкой, будто третий под нашим одеялом.

– Что за?.. – Смешно дёргается Макс, выныривая наружу и оставляя меня одну давиться смехом и тупыми хрюканьями.

– Стены тонкие, – переведя дыхание, объясняю я этому “золотому мальчику”, как, блин, устроен мир панельных девятиэтажек.

– Смешно тебе? – рычит Макс, набрасываясь на мою шею. – А если так?

Хохочу под скрип кровати.

Один скрип, и он внутри полностью…

Ах-х-х…

Впиваюсь пальцами в его задницу.

Горячие губы на моих. Его бёдра плавно двигаются в такт с жалобным стоном старого дерева.

Горячо. Так хорошо…

Мой оргазм близко… и его тоже…

Я не знаю, как это у нас получается…

Я не ожидала, не думала… что можно вот так… запросто вместе…

И я определённо не ожидала того, что моя кровать вдруг с треском рухнет на пол! А Макс, чертыхаясь, кончит вместе со мной… в меня! Вот так блин “запросто вместе”!

Глава 8

– Слезь с меня! – Пытаюсь столкнуть с себя тяжёлое обмякшее тело Макса.

Дурман разом слетел с мозгов, когда этот король-очарование кончил в меня под пение соседей и грохот кровати.

Кровать лежит на полу, у неё ножки подломились!

Вот ведь жесть…

А я… тоже хороша…

Совсем без мозгов!

Макс не сопротивляется.

Покидает моё глуманутое тело и откидывает одеяло, садясь. Согнув ноги и положив на них руки.

Я смотрю на его спину, пытаясь собрать собственные ноги вместе. Его недавнее присутствие между ними ощутимо, и очень даже. Я вообще чувствую всё и везде. Просто как никогда.

У него на спине крылья и какие-то письмена между ними. Рельефные выпуклости мышц и красные полоски от моих ногтей…

– Зашибись… – шепчу я, приподнимаясь на локтях, и заглядываю в его лицо.

Макс проводит по нему ладонью и смотрит ошарашенно.

Вот сейчас он выглядит на свой возраст. И мне через внутреннее сопротивление приходится напомнить себе о том, кто здесь из нас двоих старший!

Нужно было думать головой раньше!

Но кто вообще мог предположить такое? Эта кровать тут лет тридцать стоит, не меньше!

Натягиваю на себя одеяло и подгребаю к краю. Макс смотрит с кислой усмешкой, когда пытаюсь прикрыть им грудь. В этой гримасе отчётливо читаю: “Нашлась скромница”.

– Я в ванную. – Встаю с кровати, чувствуя, как по бедру стекают наши будущие дети. Замотавшись в одеяло, предупреждаю: – Одна, мне надо… в общем, мне надо!

Макс молчит, и что это, блин, значит? Мыльный пузырь волшебства лопнул слишком внезапно!

Несусь в ванную и с грохотом закрываю дверь. На секунду прислоняюсь к облупившемуся дереву, закрыв глаза и вспоминая, как мило мы провели здесь время. Пару секунд назад!

Бросив одеяло на стиральную машинку, встаю под душ и врубаю его на полную катушку. Это значит: вместо двух чахлых струй я получу четыре.

Намыливаюсь так, будто это чем-то поможет. Тороплюсь убраться поскорее. Наша ванная – не самое приятное место.

Взяв в аренду синее полотенце, вылетаю в коридор. Полностью одетый Макс сидит на полу под дверью. В его руках телефон, а волосы в диком беспорядке. Он и сейчас теребит их руками.

Вечеринка явно окончена.

– Я тут погуглил, – серьёзно говорит он, подняв на меня спокойные глаза.  – Тебе нужно принять таблетки в течение двадцати четырех часов, и последствий не будет.

“Последствий”? Серьёзно?

– Угу. Для тебя не будет, – говорю, шагая мимо.

– В смысле? – уточняет он, вставая и идя за мной.

– В прямом, – говорю, настежь распахивая свой шкаф. И от вредности, не оборачиваясь, добавляю: – А ты не парься, иди домой. Мультики, и спать!

Макс молчит секунду, а потом раздражённо спрашивает:

– У тебя приступ бешенства?

Может быть!

Молчу, отбрасывая полотенце и влезая в хлопковые трусы.

Он и не думает отворачиваться. Его взгляд на своей заднице чувствую кожей. Смотрю через плечо. И правда, чего он, блин, тут не видел? Хмурит брови до залома на переносице и почесывает двумя пальцами подбородок, на котором начала пробиваться щетина…

Золотистая!

– Я могу съездить, купить таблетки, – продолжает он так же спокойно, уперев в бока руки.

Вот спасибо! Может, стоит напомнить ему, какое сегодня число?!

– У тебя такое каждую субботу? – спрашиваю, понимая, что меня несёт не в ту сторону, но остановиться уже не могу. – Знакомый сценарий?!

Его губы поджимаются. Взгляд становится жёстким.

– Незнакомый, – чеканит Макс, делая шаг ко мне, будто обнять собирается. – И это решаемая проблема.

– У вас, малолетних мажоров, всё просто! – выплёвываю я.

Я не планировала вот так становиться злой истеричкой! И матерью-одиночкой тоже не планировала! Мне ещё самой нужно на ноги встать. Я только год как универ закончила и полгода как съехала от родителей!

– Тебе самой-то сколько? – психованно бросает Макс мне в спину.

– Побольше твоего, – заверяю я грубо.

Ныряю в шкаф в поисках домашней кофты, прячась от его глаз.

– Оно и видно, – прохладно тянет он, на прощание бросая: – Много ты обо мне знаешь.

Замираю на секудну и оглядываюсь. Макс разворачивается и выходит из комнаты.

Тихий и практически беззвучный.

Сглотнув и бросив всё, натягиваю домашнюю майку прямо на голое тело. Откидываю за спину мокрые волосы, игнорируя холод и дрожь в теле.

Стало вообще не жарко. И… и дело совсем не в отоплении…

Выглянув в коридор, наблюдаю за тем, как мой гость надевает кроссовки. Упёршись коленом в пол и сжав зубы.

Он такой непривычно большой в этой квартире и вообще странный. Эти тату. Я почти привыкла…

Нервно тереблю край кофты, чувствуя внутренний протест.

Ну, и что я должна делать?!

Остановить его?

Он хочет сбежать. Это же очевидно!

– Так мне вернуться с таблетками? – спрашивает Макс, выпрямляясь в полный рост и берясь за ручку двери.

– Сама разберусь, – запальчиво говорю я, понятия не имея, как буду разбираться.

– Тогда… пока? – хмурится он и замолкает, как будто хочет сказать что-то ещё, но не решается.

Тоже молчу, не моргая и глядя на него. На грубо-мягкие черты. Которые сейчас вообще не мягкие, а только грубые. Фирменные улыбочки… на сегодня закончились. Теперь он злой и серьёзный, что ему не по статусу…

Я не знаю, что ещё говорить. Поэтому, отмерев, прячу глаза, шевеля губами:

– Пока.

Бросив на меня косой взгляд, Макс выходит за дверь. Захлопывая её “на весь подъезд” и оставляя меня одну.

Дважды поворачиваю замок и плетусь в комнату как древняя разбитая старуха.

Выпячиваю губу, глядя на свою раздолбанную кровать.

Что делать-то?

Я же не собираюсь плакать? Нет?

Глава 9

– Мам, я не хочу салат, – вяло протестую, глядя на залитые майонезом идеальные кубики колбасы, яиц и солёных огурцов.

Я уже наелась так, что пришлось расстегнуть пуговицу на джинсах, а то дышать тяжело.

Теперь хочу спать.

Обстановка вокруг усыпляет.

У меня хронический недосып в последние дни. И коварная, томительная ломота во всём теле, которая никак не отпустит!

От визита к тёте Лене я смогла откреститься, но к родителям третьего января всё же доехала.

Дома всё по-прежнему. Ёлка, бубнящий телевизор, мама ворчит, папа читает газету. Где он вообще их берёт, в наше-то время?

– Ешь-ешь, тощая стала, – сетует она, заваливая мою тарелку всем подряд. – И синяки под глазами! Совсем не спишь со своей работой ночной. Увольняйся и ищи другую.

Легко сказать.

И я не тощая.

– Там хорошо платят, – напоминаю, демонстративно потерев друг о друга пальцы. – Деньги. Ну знаешь, такие бумажки…

Мама поджимает губы и недовольно молчит, усаживаясь напротив.

На мою зарплату мы отремонтировали крышу на даче, которая протекала уже лет десять. Пока я училась, денег лишних у нас не водилось. Меня ещё на третьем курсе взяли бухгалтером в одну контору по знакомству. Я там работаю четыре дня в неделю, а по выходным подрабатываю в “Кислоте”.

– Оставь девицу в покое, Светлана, – шуршит газетой отец. – Видишь, ей с нами скучно.

Закатываю глаза.

– Понятно, что скучно, – подключается мама. – Думала, и к Рождеству не доберётся. Такие пробки, да, доченька?

– Такая работа, – включаю свою вечную отговорку.

Мне с ними не скучно. И они об этом знают!

Они вместе уже лет сорок, не меньше. И вот уж кто ребёнка заводил осознанно. Хоть и через тернии.

– А ты мужа найди, – любезно советует отец, глядя на меня поверх газеты. – Богатого.

– И красивого, – считает нужным добавить мама.

– И почему я сама не додумалась? – ворчу, глотая чай.

– Заходи почаще… – советует он.

– Поднаберёшься ума… – вторит она.

Да уж.

Ума.

Мои приключения трёхдневной давности плывут перед глазами, как серпантин из хлопушек.

Если бы мои родители узнали, что их драгоценная дочь вытворяла, пока они мирно спали в своих постелях…

Под бой курантов и треск кровати.

Безответственность и легкомыслие под зеленоглазым соусом и татуировками – вот моё коронное блюдо в ушедшем году. После него всё кажется пресным. Вот вам и богатый, и, блин, красивый. Очень…

Это ведь пройдёт?

Я в последнее время вообще психованная. Много работы и мало сна. Вот и получайте.

Я его прогнала, а он и ушёл.

Он сам испугался, я видела! Кто бы не испугался? Ему девятнадцать. Он бы всё равно ушёл, какая разница? Только меня никак не отпускает.