Небо над Сатерой

Кевина словно толкал в спину великан, юноша перебирал ногами по катящейся перед ним бочке, как цирковой актер. Так они докатились до пристройки и остановились. Но тут прямо перед Кевином постройку сорвало ветром, она развалилась на отдельные доски, которые полетели и ударились об основное здание монастыря.

Кевин сквозь рев ветра слышал приглушенные крики других монахов. Но все кончилось так же быстро, как началось. Мотнув головой, чтобы стряхнуть оглушение, Кевин теперь расслышал стоны и голоса, просящие о помощи.

Повернув голову, Кевин увидел в нескольких метрах от себя Вилоса. Плотник лежал неподвижно в неестественной позе, его бок был разорван, под телом растекалась лужа крови. На утрамбованную землю из раны вывалилась часть внутренностей.

К Вилосу подбежал Ренер, еще один послушник. Упал рядом на колени и начал молиться. Над телом Вилоса возникло синеватое сияние. Внутренности втянулись внутрь, рана закрылась. Вилос тяжело задышал, дернулся и начал подниматься. Ренер помог ему сесть.

"Он что, воскресил его?" – потрясенно подумал Кевин. Послушник о таком читал только в Писании, но в реальной жизни с таким конечно никто никогда не сталкивался.

"Нет, он был еще жив. Я вылечил его", – в голове Кевина раздался знакомый божий голос. – "Я делаю все что могу, Кевин. Но вы тоже помогите мне".

Кевин согласно закивал головой, вскочил и бросился помогать другим монахам. Он был один из немногих, кто почти не пострадал. Остальным пришлось хуже.

В итоге выяснилось, что разрушения оказались не такими ужасными, как могло показаться на первый взгляд. Помост сорвало из-за его большой площади, площадка для выступления сработала как парус. Да, шквалом разрушило все деревянные пристройки. Но они и так были скреплены на соплях.

Монахи получили разной степени тяжести травмы. Хуже всего пришлось тем, кого ветер оторвал от земли и бросил об стену монастыря. Или кого зацепили летевшие доски и мусор, как Вилоса.

Здесь и там монахи молились, исцеляя раненных. Хотя в этот раз Бог отзывался реже, многим вообще не помог, оставив лечиться природными способами. Вероятно, для них это было божьим испытанием, решил Кевин. За какие-то грехи. Или просто так, в качестве духовного развития. "Неисповедимы пути Господа", вспомнил он еще один отрывок из Писания. Кевин был рад, что Бог его пощадил. Стоны раненых отзывались тяжестью в его душе.

Салавана нигде не было видно. "Спаси и сохрани, спаси и сохрани", – повторял про себя Кевин, разгребая особенно большую кучу досок, сваленных около стены монастыря. Под ними обнаружился еще один оглушенный монах. Который сразу пришел в себя, как только Кевин похлопал ладонями его по щекам. Вроде, без особых травм. Кевин помог ему добраться до открытого места, куда сносили пострадавших, а сам отправился искать помощника игумена дальше.

"Только бы никто не погиб", – молился Кевин во время поисков. Очень уж его впечатлил вид Вилоса с разорванным боком. Настолько, что он даже немного засомневался, что Бог его только вылечил, а не воскресил. Хотя сомневаться в словах Бога это последнее, что стал бы делать Кевин.

Соборник в итоге нашелся сам. Его снесло чуть дальше за монастырь, потому что в момент катаклизма он стоял на помосте. Но очухавшись, он вернулся и начал руководить спасательными работами.

Монахи до самой темноты разбирали завалы, вытаскивали и лечили раненых. В конце концов, убедившись что нашли всех, перенесли пострадавших внутрь монастыря и разбрелись по своим кельям. Об ужине после таких потрясений никто не думал.

Никто не погиб, поэтому Кевин с особой искренностью прочел благодарственную молитву. Но Бог уже давно перестал отвечать. Кевин этому не удивился, он понимал, что у того в последнее время выдалось много работы. И Кевин был не тем, кто считал себя вправе отвлекать в такой момент Всевышнего.

* * *

Линда открыла глаза. Первое что ей бросилось в глаза, это пятна крови рядом. Проследив за ними взглядом, она увидела разорванную одежду на себе. Отогнув край, девушка обнаружила под одеждой плохо зарубцевавшиеся шрамы. Странно, на вид им было словно несколько лет.

"Сколько я здесь лежу?" – подумала Линда.

Светило теплое солнце, в листве щебетали птицы. В остальном стояла умиротворенная летняя тишина и спокойствие. Прошло не меньше нескольких часов, раз уже наступило утро. Раритетные часы на руке Линды разбились и больше не показывали время. Стрелки застыли на отметке чуть позже семи часов, когда произошел взрыв.

Линда осторожно повернулась, а потом поднялась на ноги. Удивительно, но ничего не болело. Она еще раз осмотрела себя и нашла несколько новых шрамов, которые не заметила раньше.

"Да что здесь произошло, черт побери?"

Все было очень странно. Она прислушалась, но ничего подозрительного не услышала. Обойдя развалины здания, превратившегося в груду камней, Линда увидела остатки воронки. Ее покорежило, плиты торчали под разными углами.

Центр воронки, похоже, обвалился. Там где раньше в глубину уходил лаз, теперь было нагромождение земли и поломанных плит.

"Мда, ядро теперь будет достать сложно", – подумала девушка.

Но кто ее вылечил? Как шрамы могут иметь такой застарелый вид? И почему у нее вообще есть шрамы, а не произошло нормальное исцеление? Очевидно, что вмешался планетарный протоинтеллект, но логика его действий осмыслению не поддавалась. Да и как могло привести к такому взрыву пустое ядро, тоже было непонятно. А ничего больше в том подземном помещении не было, это Линда помнила точно.

Свой рюкзак с припасами она не смогла найти, наверно его унесло взрывной волной. Хорошо что хоть сама уцелела. Правда, не без чьей-то помощи. А хотя почему чьей-то? Как будто тут много вариантов.

Суперинтеллекты планетарного уровня были странной штукой. И этот случай только подтверждал их репутацию.

Путь к кораблю занял день и еще немного. Добралась уже в начинающихся сумерках. Линда двигалась налегке, без рюкзака, поэтому скорость получилась выше, чем когда они шли к воронке. Ей удалось найти в лесу ручей (в прошлый раз они его не заметили), в котором девушка напилась, что облегчило ее состояние.

Корабль лежал на боку. За ним тянулась длинная полоса вспаханной земли. На откинутом трапе, по счастливому стечению обстоятельств корабль упал на брюхо, сидел Вейс и крутил в руках какую-то ветку.

– Вейс, что с кораблем, что здесь случилось? – спросила Линда, когда подошла ближе.

– Как видишь. Когда я пришел, он уже был таким.

– А сам корабль рабочий?

– Это неважно. Линда, ты сама как?

– Я в норме, а ты?

– Я тоже. Линда…

– Что?

– Нам нужно улетать.

– Не говори глупостей, ты же знаешь что мы не можем этого сделать.

– Ты не понимаешь, мы ДОЛЖНЫ улететь отсюда, – сказал Вейс с нажимом.

– Ничего мы не должны, Вейс. Успокойся.

– Я тут не останусь.

– Ну как знаешь. Где все припасы? – Линда только сейчас заметила, что площадка перед кораблем была пуста.

– Часть я уже занес в корабль, а лишнее бросил там, – Вейс небрежно махнул рукой в сторону недалекого леса.

Линда собиралась пойти проверить, что он там выбросил. Она уже проголодалась и подозревала, что у леса остался ужин, который Вейс не доел.

– Линда, это наш последний шанс, другого не будет.

Девушка лишь махнула рукой, решив дать Вейсу успокоиться. Разберемся потом. И пошла в сторону леса к припасам.

Но не успела она отойти и на сотню шагов, как услышала сзади взревевшие двигатели корабля. Вейс зашел внутрь, закрыл трап и сейчас прогревал движки.

– Вейс, какого черта?! – заорала Линда. Но Вейс ее, конечно, не слышал.

Корабль вздрогнул, тяжело оторвался от земли и начал набирать высоту. Повернулся, приняв вертикальное положение, а после начал ускоряться.

Линда смотрела на бросившего ее Вейса и не могла поверить, что он способен на такое. В принципе, они оба были пилоты. Этого требовало дублирование в миссии. Но чтобы у Вейса настолько поехала крыша? Их возвращение изначально было под вопросом, заражение других планет дело серьезное. Но шанс оставался.

Только сначала нужно было провести исследования, оценить риски, согласовать с местным суперинтеллектом и убедиться, что тот их не обманывает. А это довольно сложно сделать с существом, которое обладает намного большим могуществом, чем ты.

А Вейс взял и улетел.

Корабль был уже на высоте в несколько сотен метров, когда вдруг вспух огненным шаром, а через секунду полыхнула синяя вспышка взорвавшихся маршевых двигателей. Корабль испарило до уровня отдельных молекул.

Линду бросило на землю воздушной волной. С такого расстояния это не причинило вреда, просто толкнуло.

"Что же ты наделал, Вейс…", – горько подумала девушка.

Они были не так давно знакомы, но это не значит, что смерть Вейса ее не потрясла. Парень был неплохим человеком и теперь Линда корила себя, что не была к нему внимательней. У того явно с самого начала шалили нервы. А она так оказалась увлечена своими заботами, что совсем не обратила на это внимание.

Но теперь уже поздно, ничего не поделать. Линда вдруг поняла, что на корабле было все их снаряжение и приборы. Кроме тех, что остались в ее пропавшем около воронки рюкзаке. И что там еще выбросил Вейс у леса.

Одна на чужой планете. Без припасов. С враждебным Богом. Как выяснилось, он совсем не игнорировал их. Но взывать к божеству было бесполезно, Линда это знала. Протоинтеллект всегда делает то что ему нужно, людские просьбы на него абсолютно не влияют.

Нечего было и надеяться найти обломки корабля. Или то, что осталось от Вейса. При взрыве маршевых двигателей ничего никогда не остается. Слишком велик в них запас энергии, способной перемещать корабль между звездами.

Линда еще немного постояла, с грустью вспоминая Вейса, а потом пошла в сторону леса, куда он раньше указал рукой.

* * *

Когда всем пострадавшим была оказана помощь, жизнь в монастыре начала налаживаться. Впереди было много работы по восстановлению построек. Бог так и не откликнулся, не став долечивать легкораненых. Поэтому монахам пришлось вспоминать рецепты лечебных настоек и доставать с пыльных складов бинты.

Это не было чем-то удивительным, Бог часто так делал. Изрядная доля Писания была посвящена объяснению, почему для вас полезно страдать. И что Бог лучше знает, какая болезнь или беда приведет вас к настоящей вере. Испытания, смирение и боль в качестве наказания шли рука под руку с чудесами.

Хорошая новость была в том, что истинно верующим Бог чаще помогал, чем наказывал. В этом смысле монахи и святые люди были в привилегированном положении. Бог без проблем отзывался на мелкие необязательные просьбы, вроде той курочки. Вкус которой Кевин до сих пор вспоминал, когда выдавалась свободная минутка.

Хотя Кевин слышал, что у остальных мирских людей ситуация была не хуже. Им тоже Бог помогал почти со всем, что они просили у него. Более того, Кевин подозревал, что настоятель рассказывает о том, как монахам невероятно повезло с милостью божьей, лишь для того, чтобы не лишиться бесплатных работников.

Греховные мысли про игумена никак не противоречили вере в Бога, поэтому Кевин время от времени наслаждался ими. Представляя, как за какие-нибудь прегрешения Бог лишит того сана и ввергнет на низшую ступень церковной иерархии. Заставит таскать воду для монастыря, например. Или придумает еще какое достойное тому наказание. И точно никаких курочек ему.

После обеда Салаван (настоятель еще не вернулся из поездки) вызвал Кевина к себе.

Послушнику показалось, что помощник игумена был чем-то встревожен. Отводя глаза в сторону, тот сказал ему:

– Кевин… Бог велел передать тебе послание.

– Да? А почему он не сказал мне сам?

– Не дерзи, юноша! Не тебе и не мне решать, что и кому говорить Господу! Внемли и не перечь.

Кевин конечно не сомневался, что Бог сказал Салавану в точности то, что он сейчас расскажет. Пытаться обмануть Господа, когда в любой момент тот может ударить молнией и испепелить тебя, если ты пойдешь против его воли, как-то не располагает к особой хитрости. Поэтому Кевин приготовился внимательно слушать.

Салаван рассказал, что с ним утром связался Бог, сказал вызвать Кевина и велеть тому собираться в дорогу. Кевин должен пересечь Сирмский лес и пойти туда, где произошел катаклизм.

– А что там случилось? – перебил Кевин. Никто этого им так и не объяснил, а на молитвы Бог не отвечал.

– На все воля божья, – невпопад сказал Салаван.

"Ну, затянул свою дудку", – подумал Кевин. Он был не очень терпелив к таким нравоучениям. Салаван тем временем продолжал:

– Там ты должен найти определенную женщину.

– Женщину?! – снова перебил его Кевин. Такого поворота он точно не ожидал.

"Монаху не стоит доверять искать женщин, иначе он может перестать быть монахом", – со своей обыкновенной дерзостью подумал Кевин. Вслух этого говорить не стал, впрочем. Есть несколько вещей, о которых он предпочитал чтобы остальные не знали. Про его мечты о покарании настоятеля, например. И о женщинах.

– Не перебивай. Слушай что тебе сказал Бог. Ты должен найти женщину, которая там будет. И…

Тут Салаван замолчал, не зная как продолжить. Его явно терзало что-то неприятное. Он морщился, отводил глаза. Но против воли Бога пойти не мог, конечно.

– И убить ее, – вдруг резко закончил он.

– Что? Убить?! – Кевин замер в ужасе. – Я не понимаю…

Растерянность Кевина придала помощнику настоятеля сил.

– Мне жаль, – и тут же поправил себя, негоже сомневаться в божьем замысле, – то есть я хотел сказать, ты должен найти ту женщину и убить ее. Такова божья воля.

– Но почему я? – заныл Кевин. Он совсем не чувствовал в себе силы на такие деяния, пусть этого требуют хоть десять Богов.

– Я думаю, – глаза Салавана заблестели, – это потому что ты грешник. Ты всегда проявлял нетерпение. Наверно Бог решил, что твоя душа и так пропащая, поэтому хуже уже не будет, если возьмешь грех на душу.

Кевин стоял потрясенный словами соборника. Он никогда так на это не смотрел.

– Посмотри на них, – Салаван обвел рукой послушников. – Разве ты хотел бы, чтобы кто-то из этих чистейших людей попал из-за этого в ад?

– Н-н-нет, – пробормотал Кевин. – Наверное…

– Не наверное, а точно. – Салаван, казалось, обрел землю под ногами, уверившись в своей правоте.

– Не сомневайся в воле Бога, сын мой. Благословляю тебя, – тут он сбился и закашлялся, – в общем, удачи тебе.

Салаван смотрел на Кевина, в его глазах застыла боль. И что-то еще. Облегчение, что эта участь выпала не ему. "Не удивлюсь, если он сейчас возносит благодарственную молитву, сволочь!" – зло подумал Кевин. Но устыдившись таких мыслей про святого отца, отвел взгляд.

– А чем, как я это сделаю?

– Не сомневайся в вере, сын мой. Бог укажет тебе путь. Но все же сходи к Вилосу и возьми что-нибудь подходящее.

Салаван явно терял терпение, весь этот разговор был ему неприятен и он хотел как можно скорее завершить его.

Кевин пошел в мастерскую Вилоса. Плотник был на месте. Попросив у того какое-нибудь оружие, которым можно убить человека, Кевин почувствовал небольшое облегчение, от того что Вилос тоже был шокирован. Разделив таким образом свою ношу с плотником, Кевину стало чуть легче.

Вилос не стал уточнять детали, и так ясно, что с такой просьбой может быть связана только божья воля. А как любой разумный человек, Вилос старался держаться подальше от вещей, которые были выше его понимания.

Плотник порылся среди вещей, сваленных в кучу в углу. От мастерской мало что осталось, это было единственное крепкое здание во дворе, не считая самого монастыря. Но все равно здесь повыбивало окна и повалило шкафы со всеми предметами. Пока не отстроятся новые, все валялось беспорядочными кучами на полу.

Наконец Вилос выудил что-то вроде крупного ножа. Он превосходил по размеру кухонные ножи, но при этом не дотягивал но меча.

– Что это? – спросил Кевин.

– Когда-то его использовали при дублении кожи, но когда производство убрали с монастыря (чему все монахи были очень рады, вспомнил Кевин, вонь от дубильни стояла невыносимая), то осталось среди вещей. Бери, это лучшее что тут есть для этого… хм… дела.

Вилосу тоже было неудобно. Кевин понял, что смущение будет теперь преследовать его с любым, с кем он заговорит на эту тему. А каково было самому Кевину!

Вернувшись к Салавану, послушник сообщил что готов отправляться. Тот велел ему еще взять припасов на кухне. И немного поколебавшись, все таки благословил в дорогу.

"Да уж, благословение. И на что…", – горько думал Кевин, пока шел в сторону кухни.

Собравшись и взяв свой плащ – единственная походная одежда, что у него была, Кевин вышел за монастырские ворота и грустно направился в сторону леса. До места должно быть чуть меньше двух дней пути, насколько он понял из объяснений Салавана.

Кевина конечно смущало, почему Бог обратился к соборнику, а не к нему напрямую. Но не был в настроении молиться и выяснять это. Вдруг Господь подкинет еще какое задание. А юноше и этого было предостаточно. Скривившись, Кевин решил держаться подальше от всего сверхъестественного. Сможет ли он выполнить божью волю, Кевин не был уверен. А говоря честно, был уверен что не сможет.

Но как любой законопослушный и богобоязненный человек, Кевин не оспаривал божью волю. "Человек должен делать все что в его силах, а остальное оставь Господу", гласил очередной псалом. Поэтому он положился на божью длань. Хотя конкретно в этот момент она ему казалась скорее когтистой лапой.

* * *

Линда осматривала "припасы", которые выбросил Вейс. Это действительно был мусор, как тот и сказал. Несколько пакетов, картонная коробка, из которой они тогда достали сканер. И огрызки их завтрака, перед тем как они пошли к воронке. Но за это время остатки еды успели испортиться, поэтому Линда не нашла ничего полезного.

Еще раз вздохнув, девушка поняла, что ей надо возвращаться к воронке. Где-то там оставался ее рюкзак. В нем были сухпайки на несколько дней, сканер, лебедки, карабины и прочая мелочь. А еще палатка и спальник! Которые ей очень бы пригодились сейчас. Вряд ли рюкзак унесло далеко. Стоило сходить и поискать.

У Линды заурчало в животе. Весь этот день она шла от воронки сюда на пустой желудок. А сейчас наступала ночь и ей опять нечего есть. А если еще и идти завтра целый день обратно… И она абсолютно не знала чем тут можно питаться. О планете было очень мало сведений.

Линда вспоминала развлекательные передачи. Вроде в них говорилось, что надо наблюдать за животными и есть те же фрукты и ягоды, которые едят они. Проблема заключалась в том, что в этих же передачах рассказывалось о ядовитых животных и как те едят то, что другие не могут. В конце концов, травоядные едят траву. Это же не значит, что Линда тоже может ее есть?

Девушка скептически посмотрела на густую зеленую траву, которой была покрыта полянка, куда они посадили корабль. "Не, это точно несъедобно", – подумала она. Линда совсем не была специалистом по выживанию в дикой природе.

Делать нечего, нужно было идти к разрушенной воронке. Если и там не найдется рюкзак, то будет думать на месте. Она точно помнила, что в округе нет человеческих поселений. В основном, это был большой лесной массив и больше ничего. Помнила увиденные при снижении пару блестевших среди зелени озер, и на этом все.

В темноте идти не было смысла, поэтому Линда осталась заночевать тут. Нарвав травы для импровизированной постели и укутав ноги в один из пакетов, чтобы они не мерзли, девушка легла и попыталась уснуть.

Но этого сразу не получилось. Постоянно приходили мысли про Вейса. И как она не замечала те мелкие детали в его поведении, которые должны были ее насторожить. А еще чувство голода оказалось неожиданно сильным и сбивающим с толку. Когда она не думала о Вейсе, голод автоматически заполнял все ее чувства. Линда не помнила, чтобы она вообще хоть раз в жизни была настолько голодна. А что самое обидное, оказалось что голод не дает уснуть.

А на небе блестели и мигали огромные разноцветные звезды.

* * *

Кевин шел по лесу. Хорошо, что он взял плащ. Монах планировал ночевать, закутавшись в него. Но плотный плащ также хорошо защищал от росы и колючих веток.

С едой не было проблем. Как любой житель Сатеры, он знал массу съедобных растений и корешков. Еще он мог сделать из тонких стеблей силок и поймать кролика. По кустам в округе он постоянно слышал их шуршание. Лес был богат дичью.

Сейчас стояла середина лета, поэтому для фруктов и ягод было еще рано. Не сезон. Они появятся позже, ближе к осени. Но и без этого лес был щедр на пропитание. В конце концов, он всегда может попросить у Бога куро… Кевин осекся. Нет уж, ничего просить у Господа он не собирался. Как никогда, ему сейчас хотелось бы незаметным для Бога. Он готов был обменять общение с ним на что угодно, лишь бы этого задания никогда не существовало.

Время от времени Кевину попадались упавшие деревья. Другой человек не заметил бы разницы, но наметанный глаз монаха, жившего в гармонии с природой, сразу это отметил. Что некоторое превышение по количеству стволов указывали в одном направлении. Видимо, там произошел катаклизм, рассудил Кевин.

Лес по большей части не пострадал. В первую очередь благодаря гибкости деревьев, способных в сильный ветер гнуться почти до земли. Но Кевин также предполагал, что тот шквал, налетевший на монастырь, опустился с большой высоты. Оттуда, где было красное небо. Иначе он просто не добрался бы на такое расстояние. Рассеялся бы в лесу. Был бы им поглощен и усмирен.

Ночевка выдалась хорошей. Он нашел приятное место на берегу чистого озерца. Ноги гудели от долгой ходьбы, пришлось остановиться на ночь раньше. Кевин сидел на мягкой траве, отдыхал и смотрел как светлячки в нескольких метрах от него ведут свои брачные танцы.

Монах постарался выкинуть из головы, что его ждет завтра. Физическая усталость этому немного способствовала. Она закутался плотнее в плащ, лег на бок и уснул.

Ночью снилось что-то тревожное, но он не запомнил что именно. Проснувшись утром от пригревавшего и попавшего на лицо солнца, Кевин быстро умылся в озере и продолжил путь. На второй день идти ему стало легче. Организм приспособился к нагрузке.

Когда Салаван отправил его на задание, он указал лишь общее направление, где произошел катаклизм. Кевин не знал где это точно, но он как и остальные монахи, видел откуда поднимался тогда столб черного дыма. И подходя все ближе, Кевин заметил что поваленных ветром деревьев становилось все больше. Их стволы указывали направление. Иногда Кевин чуть корректировал направление, когда видел что поваленные деревья отклоняются в сторону. Но по большому счету, послушник рассчитывал, что если он собьется с пути, то Господь пошлет ему знаки.

Из-за того, что ночью хорошо отдохнул, а днем идти оказалось легче, да и лес, вроде, стал немного реже, Кевин прибыл на место даже раньше, чем рассчитывал. Было еще светло. Стояла тихая безветренная погода, перемежаемая только щебетом птиц и стрекотом насекомых.

* * *

А вот Линде обратный путь к воронке дался тяжело. С утра пришлось отправиться на голодный желудок. Голод сильно отвлекал. Он заставлял проявлять активность – осматриваться, искать и думать что можно поесть. Но это только сильнее выматывало.

Через несколько часов Линде пришлось сделать большой привал. А кроме этого, она часто останавливалась, чтобы передохнуть. Скорость движения поэтому получилась как в самый первый раз, хотя может и немного быстрее. Все таки ей не приходилось сейчас нести тяжелый рюкзак.

По дороге Линда высматривала животных и птиц, пытаясь понять что они едят. Но тех было или мало, или они избегали ее. Никаких фруктов и ягод девушка вообще не заметила за все время. Она старалась больше пить, когда попадалась чистая вода. Чтобы заполнить желудок и снизить чувство голода. Но это не очень помогало. Единственное, что давало ей надежду и гнало вперед, несмотря на усталость, это что у воронки удастся найти ее рюкзак с сухпайками.

За время пути Линда несколько раз пыталась обращаться к планетарному суперинтеллекту. Хотя и опасалась его тревожить из-за того, что тот недавно убил Вейса. Однако голод подгонял ее и заставлял совершать отчаянные поступки. Ей нужна была информация, хотя бы где лежит рюкзак. Но как и раньше, протоинтеллект ей не ответил.

В первый раз они с Вейсом шли по прибору оптической локализации, используя для основы карту с корабля, полученную во время спуска. Забавно, что при всем их старании дублировать для надежности все что можно, такой прибор оказался на корабле в единственном числе. Они рассчитывали приземлиться рядом с воронкой. Никто не ожидал, что им придется парковать корабль так далеко и ходить по лесу пешком. Их припасы, которые они несли тогда в рюкзаке, предназначались просто для жизни на планете. На первое время, пока они не встроятся в местную экосистему.