Измена. Прощай, моя любовь…

В коридоре слышится шум, Маркус пришел. Громко зовет маму, как и мы все, входя в дом, и просит помочь с вещами.

– Кристина “селедку под шубой” умеешь готовить? – спрашивает мама.

– Да конечно, – отвечает Кристина и спешит встать на мамино место разделывать селедку.

Черт, ругаюсь у себя в голове, такая сладкая девочка от нее даже пахнет клубникой со сливками. Стоять рядом просто становится невыносимо. А я вроде взрослый мужчина, а не мальчишка, чтобы так реагировать.

Маркус входит в гостиную несет кучу пакетов. Подарков накупил.

– Всем привет, – говорит Маркус.

– Маркеллинус, знакомься это Кристина подруга Ареса, – показывает на Сахарову, девушка в ответ машет рукой.

– Просто Марк, – отвечает брат.

– У вас такая большая семья, – с улыбкой говорит Сахарова.

– Да точилка для ножей пригодится, – отвечаю я.

Как же тяжко стоять с ней рядом, мысли совсем не о готовке. Даже дышать тяжело. А она с таким серьезным видом занимается салатом. Две косички боксерки. Рубашка, застегнутая под самое горло. Но почему-то мне эта рубашка покоя не дает. Я бы с удовольствием расстегнул бы эти пуговицы одну за другой.

К десяти часам вечера все приготовления закончились. Готовка закончена, стол валится от еды. По телевизору идет “Иван Васильевич меняет профессию”.

Сахарова умудрилась подружиться с мамой хвостиком бегает за ней, с вопросами “Тетя Римма вам помочь?”. Когда все закончили мама забрала Кристину и дамы ушли прихорашиваться.

Мужская часть семейства ушла на улицу готовить салют.

К одиннадцати все собрались за столом. Сидим, ждём женщин. В гостиную входит мама, как всегда превосходно выглядит, в длинном черном платье отец улыбается, подскакивает и целует ее.

– Ты у меня как всегда прекрасна, – говорит отец.

А следом входит Кристина.

Волосы распущены и свисают до талии, легкий макияж, от которого ее темные глаза стали ещё больше, а про губы я вообще молчу. Захотелось повторить за отцом, но я сдерживаю себя. На Кристине длинное платье в пол, темно-зеленого цвета с длинным рукавом. Платье вроде все прикрывает, но на меня действует обратным образом, заводит ещё больше. Просто фантазирую, как снимать это платье.

– Смотрите, какая Кристина красавица, я так мечтала, что у нас со Львом дочка будет, и я ей прически буду делать. А у нас одни мужики, – смеется мама, – Но ничего вы мне внучек подарите когда-нибудь.

Ага, думаю я, готов приступить прямо сейчас к заданию. Наделаем с Сахаровой девчонок.

Отец отодвигает стул, мама садится. Сахарова смотрит на свободные места и видимо выбирает, куда сесть рядом со мной или напротив меня. В итоге садится напротив. Похоже, мой угрюмый вид пугает девочку. Это хорошо, что не села рядом, а то я совсем с катушек слетаю, хотя теперь смотрю только на нее. Вижу, как она ерзает на стуле. Мой взгляд заставляет девчонку волноваться.

– Ну что начнём уже, я голодный, – ворчит Арес, в руках держит вилку и готов накинуться на еду.

– Ты всегда голодный, – отвечаю я.

– Потому что я растущий организм! Мне нужно много еды, да на себя посмотри, ешь не меньше. Просто никогда не спрашиваешь первым.

– Потому что есть чувство такта, – отвечаю Аресу, – Жду пока остальные за стол сядут ,а не бросаюсь на еду как будто ни разу в жизни не ел.

– Ох, вы посмотрите на него. А ты удобно устроился и поешь, и такта у него больше, – отвечает Арес.

Сахарова смеётся от нашей словесной перепалки.

– Не обращай внимания они так постоянно, – говорит мама.

– У вас так весело, – краснея, говорит Кристина.

– О да, эти двое постоянно ругаются, – говорит Тима, – А у тебя большая семья?

Кристина в лице изменилась. Похоже тема семьи не самая приятная для нее. Приборы словно замерли в руках над тарелкой. Но девочка быстро берет себя в руки.

– Я единственный ребенок в семье. Всегда хотела сестренку или братика. Одной скучно.

– За то подарки, ни с кем не нужно делать делить, и покупать меньше, – продолжает Тима, не видя жёсткости в глазах Кристины, – Я сегодня чуть не рехнулся, пока всем набрал. Это же нужно никого не забыть. А так все подарки только твои под елкой.

Сахарова сидит с прямой спиной.

– Мы не празднуем Новый год, – тихо говорит Кристина.

– Это как? – не успокаивался Тима, он мастер бестактных вопросов, под кожу залезет, но все выведает.

– Вот так. Отец считает, что это не праздник в отличие от первого мая. Вот первое мая на широкую ногу нужно праздновать. Это же день трудящегося населения, а Новый год для малышей, – смеётся Сахарова, меняя тему.

Арес толкает Тиму в бок и качает головой, прося не лезть к Кристине с вопросами.

– Так записки все подготовили? – спрашивает Арес.

– Салфетки там, – показываю на островок на кухне, – Ручки, зажигалка тоже.

– Как в «ёлках»? – спрашивает Сахарова, а в глазах такой огонь, словно к нам Дед Мороз собственной персоной залетел на санях.

Не ну чудо, думаю про себя. Радуется запискам и празднованию Нового года. Может поэтому, так нравится мне. Она другая.

– Да, – отвечает Тима, – Блин, а как это не праздновать Новый год? Ты прости за такие вопросы ,просто я не могу представить.

Арес опять толкает в бок Тимофея.

– Нормально, – отвечает девушка, – Мы с мамой спать ложимся, а отец уходит к кумовьям в гости. Просто спим.

Обалдеть, думаю про себя. Отличный папаша, жена с дочкой дома спят, а он по друзьям шаблается. Кстати заметил, что Сахарова ни разу не сказала "папа" или даже “батя” только "отец" и очень строгим голосом. Интересно кто в семье придумал не праздновать Новый год, не удивлюсь, если ее отец. Да и ситуация с тем, что она осталась одна в Москве тоже смущает.

За столом все замолчали.

– Так включай погромче президент говорит, – громко сказал отец.

Все разворачиваются к телевизору. Арес бежит за салфетками и ручками раскладывает для каждого. Отец берет бутылку шампанского и готовится.

– Поздравляю с новым годом! – заканчивает речь президент.

Начинают бить куранты. Отец начинает открывать бутылку, громкий хлопок. Все пишут на салфетках свои желания. Отец разливает по бокалам. Зажигалкой поджигаем и передаем другому. А я смотрю на свою салфетку. Вот уж точно заветное желание.

"Сахарова Моя" смотрю и быстро скомкав, начинаю поджигать, бросаю в бокал и залпом выпиваю.

– С новым годом! – радостно кричит мама и начинает нас обнимать по очереди.

Сахарова попадает во всеобщие обнимашки семьи Константиниди и я вижу что она нам нужна. Но мне в первую очередь. И никаких шансов у нее больше нет. Моя девочка. Спасибо Аресу, что привез ее. Весь вечер мучился, отговаривал себя. Но смысла нет, будет моей. Я кожей чувствую, что готов к охоте, и она мне чертовски понравится. Не стоило маленьким, хорошим девочкам приходить в логово и будить злобных драконов.

– Одевайтесь! – громко говорит Маркус, – Салют смотреть.

Мы выходим. Все кроме бати, он сейчас “незаметно”, пойдет подарки под елку складывать. Да мы уже большие, но это традиция семьи. Мы все выходим запускать салют и притворяемся, что не замечает отсутствия папы, а вот когда он присоединится к нам, мы пойдем смотреть под елочку.

Сахарова стоит, завернувшись в пуховик. А я стою в шаге от нее и борюсь с желанием обнять. Слишком рано, напоминаю я себе. Она все равно будет моей, но пугать не стану.

Глава 9

Кристина

У Ареса обалденная семья. Они весь вечер прокалывают, смеются и помогают друг другу. Теперь понятно, почему все любят Новый год и называют его семейным праздником. Мне нравится, что все мужчины семейства помогают матери. Мой отец лишь требует обслуживать его прихоти, тут все по-другому. Тепло как-то, заботливо.

– Одевайтесь! – громко говорит Маркус, – Салют смотреть.

Тетя Римма раздает всем тапочки, мы накидывает куртки и выходим на заснеженный двор. Маркус поскальзываясь на дорожке, и ругаясь себе под нос бежит в самый дальний край участка поджигать салют. А мне так приятно и волшебно.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.