Странник. Силы сопротивления

Мы плелись с одним фонарем на всех вдоль самой старой части захоронения. Надгробий здесь почти не было – мало какие из них сохранились, но мертвецы были всё ещё в земле, догнивающие трупы ощущались каким-то шестым чувством. Всем жутко хотелось покинуть это зловещее место, но никто не желал прослыть трусом в глазах других.

Я шел позади компании и всё больше понимал, что моя затея была не такой уж и хорошей. Пару раз периферийным зрением я замечал движение у могил. Потом ещё, словно мне было мало переживаний, в голову пришла история о Болотной дриаде. Да, мы не рубили деревья и не палили огромные костры. Но от кого-то я слышал, что она питалась мёртвыми соплеменницами, оттого-то её и изгнали. А когда она переместилась сюда, переключилась на человечинку.

Внезапно из-за туч вышла яркая луна. Её лучи пронзили туман, и от этого всё вокруг казалось каким-то нереальным, потусторонним. Страх усилился.

– Может, мы уже пойдём? Сколько тут ещё ходить? – неуверенно прошептал Шен.

– Вы видели?! – я резко отскочил от более или менее свежей могилы, ткнув в неё пальцем.

– Да ты просто запугиваешь нас, – сказал Рид, хотя весь его вид говорил, сам за себя.

– К Бездне ваши проклятые запугивания! – психанул я, – Там что-то дернулось, я точно видел!

Мы втроём подошли к могиле поближе. Хорид опустил фонарь, и стала видна сырая земля, хотя дождей не было уже неделю.

Шенниос и Хорид склонились пониже, чтобы рассмотреть:

– Какого… – дальнейшее их слова застряли в горле, потому что из земли показалась ожившая рука полуразложенного мертвеца.

Мы закричали на всё кладбище, и парни бросились в сторону деревни. А мы с Синидой засмеялись.

– Ты для розыгрыша занялся некромантией и поднял мёртвого? – спросила девушка, успокоившись.

– Нет, я только сдвинул его руку с места. Поднять труп куда сложнее, едва бы я с этим справился. Кстати, почему ты не испугалась?

– Я устрашилась, ещё и как, – то ли серьёзно, то ли в шутку ответила Сини, – Просто застыла от страха.

Мы направились к деревне, куда побежали, сверкая пятками, наши приятели. Облака всё-таки рассеялись, и полная луна освещала окрестности, превращая неказистую местность в сказочный пейзаж.

– Откуда у тебя этот амулет? – вопросила девушка, ткнув меня в грудь.

Я немного стушевался и заправил покинувший своё место талисман обратно под одежду.

– Это подарок отца. А по совместительству, всё, что от него осталось. Однажды в детстве я снял его на ночь, а наутро наш дом загорелся. Теперь он всегда со мной. Отпугивая неприятности и оберегая меня.

Девушка в ответ произнесла отстранено:

– У одних людей есть два родителя, других, как у нас – по одному. А третьих судьба обделила вовсе – у них никого нет. Жизнь – несправедливая штука…

Её монолог прервал грохот, раздавшийся с западной стороны. Мы переглянулись и полезли в чащобу, чтобы посмотреть, что случилось. Нашему взору предстала, казалось бы, обычная картина. Позен – небольшой приграничной форт, что размещался посреди небольшой тверди, окруженной топями и деревьями. Некоторые командиры сомневались в необходимости его содержания, что, кстати, из-за расположения вызывало серьезные проблемы. И вскоре его собирались сносить.

– Вой… на? – тихо прошептала не верящая своим глазам девушка.

Похоже, лучшего слово, чтобы описать, то, что там сейчас происходило, не существовало. Тёмные эльфы вовсю штурмовали Позен. Кусты, в которых мы притаились, едва ли могли быть хорошим наблюдательным пунктом, но, даже отсюда было видно, какие силы противник сосредоточил на этом направлении. Огромные полчища уже начали огибать небольшую крепость и продвигаться в глубь страны, увеличивая темп наступления.

– Нариэлла, помоги нам.

Слова Сини вернули меня в реальность. Я схватил её за руку, и мы на всех парах помчались к деревне. Мы не имели права опоздать.

* * *

Через десяток минут вся деревня кипела. Люди в панике грузили своё добро на телеги, запрягали в них кто что мог и готовились к эвакуации. Кто, конечно, не был пьян в стельку, как наш глава деревни. Сейчас он был нужен своим людям, мог остановить панику и организовать цивилизованный отход. Но, со своими обязанностями, какими бы они простыми не были, трудно справляться, когда твои вены наполняет чистый этанол.

Ситуацию всё-таки взял под контроль Доргес. Под его руководством на мост, ведущей на восток, наконец, зашли первые повозки.

– Много их там? – подошел старый вояка ко мне.

– Очень. Десятки тысяч. Может и сотни.

Доргес засмеялся:

– У страха глаза велики. Людям всегда кажется, что армия врага больше.

К нам подошли Шенниос, Хорид и Синида.

– Так вот что я думаю, хлопцы. Было бы неплохо тёмных подзадержать, пока мы не окажемся подальше отседова. Западный мост надо пустить в плаванье. Но один-то я уж не справлюсь.

– Айзек! Поехали уже, – крикнула мать, залезая на телегу, – В городе потом поболтаете.

– Вы езжайте, молодые люди вас тотчас догонят, – вмешался старик. Было видно, что это не понравилось ни моей матери, ни Этнору, ни родителям Шена. Но все слишком верили и уважали ветерана, чтобы ему перечить. Последние повозки покинули опустевшую деревню.

Мы же, вооружившись топорами, отправились к мосту. Я возглавлял эту невесёлую процессию. Смотря на брошенные дома и родные места, я печалился и гадал, смогу ли когда-нибудь сюда вернуться. Практически всю жизнь я провел здесь, а теперь… На душе скребли кошки.

Из тяжелых раздумий меня вырвала рука старика, затянувшая меня за дом, из-за которого я только что вышел. Я вопросительно уставился на Доргеса.

– Мы опоздали, – одними губами сказал старик. Затем он поменялся со мной местами и ненадолго выглянул из-за угла.

– Назад. Перебежками от дома к дому. Старайтесь пригибаться как можно ниже к земле.

Но мы не успели преодолеть и двух домов, как нас заметили. Вернее, Шенниоса, распластавшегося по земле и вскрикнувшего от неожиданности. Самодельный талисман, заколдованный мною, слетел с его шеи и упал на землю тут же выпустив облако черного дыма. Оно одновременно раскрыла наше местоположение врагам, но и не давала противнику вести прицельный огонь. Поэтому дальше мы побежали, не прячась.

Тишину рассек какой-то звук, похожий на очень быстро летающего комара. К нему стали примыкать всё новые и новые. У меня возникло ощущение, что тёмным эльфам просто было лень таскать на себе кучу стрел, поэтому они спешили с ними расстаться.

– Вжух! – мимо моей шеи пролетела стрела и воткнулась дверь дома кузнеца.

– В дом! Бегите в… – закричал Доргес перед тем, как один из выпущенных луками тёмных снарядов не угодил в его голову, навсегда лишив деревню столь мудрого и храброго человека. Проклятая ирония. Один из самых подготовленных и закаленных людей нашей деревни пал в первом же бою от шальной стрелы.

– В дом! – повторила Сини, открыв нам дверь.

В шоке ввалившись в помещение, мы около минуты просто стояли и таращились друг на друга, пытаясь понять, что же сейчас случилось и осознавая в какой ситуации мы оказались.

– Что делать? Что же делать? – Хорид забегал по комнате, нервно грызя грязные ногти.

– Нам конец, – обреченно сказал Шен, опустившись в угол.

Я стоял столбом и не знал, как поступить и даже, что думать. И только Синида, до крови искусавшая губу, глубоко вздохнув, упёрто сказала:

– Надо их задержать.

– Ты с ума сошла?

– И что мы можем сделать? Мы в ловушке!

– Она права, – прошептал я и, подняв на неё глаза, спросил, – Но как?

Кажется, именно в этот момент её осенило. Ничего не объясняя, она кинулась во двор, окруженный высоким забором частокола. Мы в недоумении поплелись следом.

Посередине двора стояла внушительных размеров труба на каком-то лафете. Девушка насыпала туда чего-то, а потом подошла к ближайшей около неё металлической сфере и наклонилась:

– Помогите!

Мы вчетвером взялись за шар и с большим усилием опустили его в трубу. Но никто из нас так и не понимал, как это нам поможет.

– Принесите пару горящих угольков из камина. Нужно зажечь фитиль, –Шен тут же кинулся в дом.

– Это сработает? – в сомнении поинтересовался Хорид.

– Когда верёвочка догорит, раздастся взрыв, который доставит бомбу до реки. Та в свою очередь уничтожит мост. Нужно только всё правильно рассчитать.

На улице уже послышались шаги и иноземная ругань. Нужно было торопиться. Наконец прибежал Шен. Он протянул совок с углями Синиде, но резким движением их перехватил Рид.

– Что ты делаешь?

– Это штука и нас здесь похоронит. Я не хочу умирать!

– Предпочитаешь позорное поражение достойной смерти? – сквозь зубы прошипела девушка.

– Лучше плен, чем разбросанные молекулы по всей трясине!

– Айзек, Шен, сделайте что-нибудь! Они сейчас будут здесь!

Всё это время я стоял в смятении. Теперь же нужно было принимать решение. Я вздохнул и подумал, как бы на моём месте поступил отец. После чего с силой саданул по совку, выбив его из рук мятежника. Один уголёк упал прямо под ноги Сини. Мы схватили Рида под руки, дабы он не мог ей помешать.

– Как только я подожгу, у нас будет секунды 3 – 5, чтобы зайти в дом. Иначе… Ничего хорошего в общем не будет. Давайте, прячьтесь, короче, – девушка подпалила фитиль.

Но 3 секунд, чтобы спрятаться, у нас не оказалось. Невиданный монстр выплюнул снаряд почти сразу. От неожиданности оглушительного взрыва мы упали на землю. Через пару секунд раздался второй, настолько громкий, что и вовсе лишил меня слуха.

Кое-как придя в себя, я поднялся. В ушах стоял звон, который заменил мне все остальные звуки, голова гудела. Я оглянулся.

Результат сильно превысил все наши ожидания. Разрушительной силы взрыв уничтожил не только хиленький мост, но буквально снес под фундамент половину домов в деревне, оставив после себя огромных размеров воронку. Выжившие тёмные эльфы дрогнули и обратились в бегство. Они явно не ожидали такого сопротивления от такой маленькой деревушки. И таких потерь.

Впрочем, орудию тоже досталось. Трубу разворотило, от неё на лафете осталось разве что третья часть. В голову забралась чудовищная догадка.

– Сини!

Она лежала на спине и была-таки жива. По всему её телу виднелись порезы и ожоги, особенно на правой руке, которой она поджигала. Подскочили очухавшиеся парни.

– Передайте отцу… Его изобретение сработало… Оно…

– Надо уходить, каратели идут сюда, – оглядывая окрестности прошептал Шен.

Карателями называли элитные подразделения тёмных эльфов. Они отличались хорошими экипировкой, материальной базой, отличной выучкой и высоким моральным духом. Этих уже так просто обратить в бегство не получится. Да и нечем. Было только непонятно, какого чёрта они здесь забыли? Бедные болота, за которыми расстилались такие же далеко не самые богатые районы государства. Цель эльфов была покрыта тайной.

Тёмные тут же принялись переправляться через реку в надежде нас достать.

– Скажите отцу…

– Сама ему скажешь, – успокоил я её.

Мы взяли девушку на руки и устремились к мосту.

– Оставьте меня…

На этот раз её прервал Рид:

– Оставлять героев врагу на растерзанье? Ну уж нет!

* * *

После того, как мы утопили второй мост, прошло около часа. И, если бы не раненая девушка, возможно, мы уже нагнали обоз. Но никто из нас не мог бросить человека, спасшего наши жизни на произвол судьбы.

– Наступление сразу после праздника, – нарушил гнетущую тишину Хорид, – Это они хорошо придумали, ублюдки. Знают, что полстраны напьется до беспамятства. А пока похмелье пройдёт, можно успеть немалые территории отхапать.

– Довольно низкий ход с их стороны. Убивать людей в праздник в честь Нариэллы – богини природы и всего живого. Это кощунство, – изложил свою точку зрения Шен.

– Историю пишет победитель, – неоднозначно ответил я.

– Кстати, а никакой Болотной дриады то получается нету, – вспомнил Шенниос, – Иначе она бы наверняка пришла уже за нами. Из-за того, что мы устроили. И деревьев столько положили…

В этот же момент грязь прямо под нами зашевелилась. Мы в недоумении замерли. Куски земли начали быстро слипаться друг с другом, и уже через мгновение перед нами стояла дриада, схватившая Синиду за больную руку. На её голове всё так же находился дивный венок, вплетённый в волосы, которые постоянно носит их народ. Потертые и кое-где разорванные куски одежды по-прежнему сохраняли некий стиль. А лицо было каким-то даже печальным и симпатичным. По виду и нельзя было сказать, что женщина только что появилась из грязи и была уже несколько десятилетий мертвая. Мёртвая, но способная убить.

Мы просто стояли в оцепенении и смотрели, не в силах что-то сказать или сделать. Слева от нас зашевелились кусты, послышались шаги. И ещё через несколько секунд мы все были окружены тёмными эльфами.

– Сдавайтесь, и мы сохраним вам жизнь, жалкие людишки.

Один нервный лучник отчего-то решил пальнуть в дриаду. Стрела пробила её насквозь, не причинив практически никакого вреда. Ведьма зашипела и… И осыпалась безмолвными комьями земли. А уже в следующую секунду она оказалась у стрелка за спиной. Удар! И его голова покатилась по дороге. Дриада ухмыльнулась, слизнув с руки капли крови. Её глаза тут же наполнили азарт хищника и жажда крови.

Ещё пара смельчаков в ярости накинулись на неё. Тело женщины тут же была изрублено. Но… Раз! И она снова сзади одного из них. Рукой с длинными ногтями (хотя точнее будет сказать когтями) она легким движением пробила его доспех и… Смотреть на это у меня уже не было желания.

Ещё один передовой отряд, забыв за нас, бросился наутек. А дриада, нашедшая более жирный кусок, пока переключилась на них. Надо было срочно сматывать удочки.

Даже не очнувшись от всего калейдоскопа событий, преодолевая большую часть пути бегом, к утру мы всё-таки добрались до города. Из-за усталости мы ни на что не обращали внимание, и поняли, как сильно сглупили, подойдя к населённому пункту так близко, только когда нас уже заметили.

Город пал.

Глава 2. Мысли о свободе

Чужие и безразличные к миру глупых существ, воюющих с подобными себе, но от того не менее привлекательные яркие звёзды заполонили всё ночное небо. Недавно показавшаяся из-за горизонта убывающая луна, тихий шелест листвы и травы лишь усиливали тоску о бесконечно далеких днях свободы и счастья.

Я всё никак не мог поверить в происходящее. Сначала пленения мне казалось, что я только наблюдаю за своим телом со стороны. Ещё несколько дней назад у каждого из нас был свой уголок с уютными кроватями и тёплыми каминами или печами, где успокаивающе потрескивали поленья, заполняя комнату мягким танцующим светом, на столе или в погребе всегда стояла простая, но вкусная и сытная деревенская еда: отварная крупа, овощное рагу или бульон с небольшими кусочками мяса или рыбы и специями, в большинстве собранными на болоте. У каждого был свой надел, свои занятия, которые порой доставляли немало хлопот, но тем не менее кормили, поили, одевали и которые, по большей части были любимы жителями. Ну а в свободное от работы время можно было собраться с друзьями, весело обсуждая всякую чепуху, зайти в крохотный трактирчик, где заправляла добрейшая бабка Фроська, которая пекла вкуснейшие в деревне пироги, почитать книжки, так обожаемые мной и изредка доставляемые торговцем в виду их большой стоимости и, в конце концов, просто прогуляться по деревне или в её окрестностях, вдыхая прохладный воздух со сладкими ароматами ягод, готовящейся еды и листьев и наслаждаясь прекрасными пейзажами, что каждый день и ночь показывались перед взором словно в первый раз.

Теперь прошлая жизнь казалась мороком. Каждый день колонна угнетённых, погруженных в свои нелёгкие думы, проходили десятки вёрст под палящим Кайроном. После пересечения небольшого горного хребта, перед нами неизменно простиралась пустынная земля, на которой изредка произрастали ущербные кустики и такая же чахлая трава. Практически не меняющийся пейзаж всё время напоминал о постоянно мучающей жажде.

Пополнить запас жидкости в организме можно было лишь на нечастных перевалочных пунктах, обладающих колодцами. Но и тут всё было не так-то просто.

В первую очередь пили наши конвоиры. Потом они поили своих лошадей, которые тащили обозы награбленного добра. И лишь потом, наполнив доверху свои емкости и желудки, темные эльфы брезгливо и нехотя подводили нашу колонну к живительному источнику. Вот здесь и начиналась самое страшное.

Дело в том, что после вражеских солдат оставалось всего ничего чистой воды, которую можно было употреблять, а дальше шла лишь мутная жижа. И за пару вёдер воды начиналась настоящая драка, от которой поднималась пыль. Без того обессиленные люди растрачивали последние резервы своего организма за пару глотков, разливая при этом на землю чуть ли не половину отведённого пленникам.

Противнее всех и чудовищные своими поступками были наёмники. В своё время присягнувшие нашему королю сражаться до последнего человека и стрелы, они при первой же возможности, не удосужившись сделать хоть один выстрел, побросали оружие и попытались сбежать, не понимая всей серьёзности проблемы. Как и нас, их повязали на подступах к городу.

Впрочем, они были не сильно то опечалены этим и почему-то были уверены, что смогут договориться с правительством тёмных, дабы продолжить войну уже на их стороне.

Кроме них среди пленных, в основном находились женщины и дети. По сему, зная, что сила на их стороне, наемники не гнушались практически ничего. Само понятие совести или гуманности для них была чуждо. Без церемоний, они просто могли подойти и отнять весь немногочисленный паёк у больных или совсем маленьких детей, который выдавали раз в день и то весьма наплевательски, кидая под ноги четверть булки сухого хлеба или подводя к большому котлу нашу колонну, из которого воняло так, словно там помыла ноги вся их рать. То немногое, что оставалось после наёмников, мы были вынуждены черпать из посудины грязными руками.

Следствием такого положения случилось то, что уже через 2-3 дня такого похода большинство раненых или одиночек, которые не могли за себя постоять несколько часов подряд плелись в самом хвосте. После удара плетью арьергарда тёмных, они ненадолго приходили в себя, продолжая путь. Но вскоре просто падали на землю, не в силах подняться. Окружающие полуживые люди не обращали или не хотели обращать на них никакого внимания. Лишь замыкающие конвоиры педантично останавливали своих лошадей и возле каждого тела и… И повседневными и кажущимися ленивыми движениями перерезали глотки.

– Зелёный… зелёный воздух, что стелется у земли. Не вдыхайте его, не… он нас всех погубит… Разорвёт… разорвет изнутри лёгкие, которые вы выплюнете через считанные мгновения…

Синиде, которая лежала сейчас рядом со мной, с каждым днём становилось всё хуже. Небольшое количество горных лечебных трав, что удалось собрать моей матери, уже кончились, да и они практически не помогли. Из них нужно было готовить отвары и мази, чтобы они отдавали все свои полезные вещества. Обтирать всем этим руку девушки, вовремя срезать отмершие участки кожи и постоянно промывать, и перевязывать поражённую ткань, чтобы упредить появление инфекции.

Всё что было в нашем распоряжении – пара-тройка рваных грязных тряпок и совсем небольшое количество чистой, но не кипяченой воды. Практически всю жидкость, даже частично нашу с приятелями Сини жадно вливала в себя: её всё время мучили озноб, лихорадка и жажда. А словно назло забивавшаяся под повязку девушки пыль, поднимаемая впереди идущими, требовала постоянного очищения. Приходилось ухищряться и пускать в дело методы, непривычные в принятой медицинской практике.

Но несмотря на все наши усилия, Синиде с каждым днём становилось только хуже, что, если разобраться, неудивительно. Сегодня утром девушка не смогла встать сама, и нам пришлось всё это время буквально тащить её на себе. На привале, при смене повязки мы заметили, что рука Сини посинела. Пока мать осматривала и ощупывала конечность, мы, затаив дыхание, услышали лёгкий хруст. На наши вопросительные взгляды мать ответила, что с таким звуком из плоти выделяются пузырьки газа. На мой вопрос, что же это значит, она не ответила, с задумчиво-грустным лицом заматывая руку. Я не сразу понял, что после этого события, рану мы так и не промыли, а повязку не сменили.

Распутав конечность под сиянием звёзд и ярким светом Луны, моя мать отвернулась в отвращении.

В ноздри тут же ударил сладковатый гнилостный запах. Придя в себя, я нашёл в себе силы посмотреть на руку девушки. Помимо серо-синюшного оттенка кожи, который легко угадывался даже в свете луны, на конечности появились странного вида волдыри. И по выражению лица моей матери становилось понятно, что это было очень плохим знаком.

– Если хотите её спасти, найдите хоть малую толику алкоголя и небольшой, но увесистый и камень. Ах да, и еще пригодится пара прутиков.

Я хотел было спросить, как это поможет Синиде, но понял, что сейчас не самое лучшее время для болтовни.

Угрюмые и уставшие пленники расстелились среди каменистой почвы. Кто-то кимарил, прислонившись спиной к большим валунами, кто-то забрался прямо на них, а некоторые решили соснуть рядом с ними. Большинство людей даже не отвечали на просьбы или мольбы, не то, что уж делиться чем-то, что они смогли утаить от обыска стражников. Изредка встречались и те, что готовы были помочь, только ничем не могли. А были и те, кто попросту посылали нас в Бездну.

Наконец, нам повстречался один из знакомых Хорида, который отрешенно сидел, наблюдая за луной, раннее он был одним из лучших сыроваров. Его жену и внучку убили у него на глазах и возможно, поэтому он без колебаний отдал свой небольшой бурдюк с крепким самогоном, сваренным из болотных кореньев.

– Надеюсь, хоть вам это поможет, – тихо прошептал он, не отрываясь смотря на серебристо-голубой, спутник.

Несколько грязных палок нам удалось найти у больших валунов. Ну а за камнем вообще охотиться не пришлось: под ногами их хватало вполне.

Когда мы вернулись, Синида всё так же бредила. Но, к нашему удивлению, уже не на людском просторечии. Из её горячих потрескавшихся губ словно шелест листвы сочились непонятные для нас слова.

– Что это за язык? – в недоумении спросил Рид.

Ответом были только взгляды замешательства.

– "Красиво льющаяся речь, словно ручеёк в чащобе леса, словно мягкий шелест травы под лёгким порывом ветра…" – вспомнил я цитату из трактата по культуре различных народов. Интересующая сейчас меня глава была самой маленькой из всех, потому что те существа были самыми скрытными и загадочными из всех населяющих этот мир. Они очень редко принимали гостей, а проникнуть к ним незаметно было вовсе немыслимо, – Я думаю, что это язык дриад.

– Но откуда она знает его? – произнёс Шен интересующий нас всех вопрос, но мать потрясла головой и сказала:

– Сейчас нет времени думать об этом.

Она обвязала одну тряпочку около руки, вставив палочку перекрутила, туго перетянув руку Синиды выше локтя. А второй зафиксировала положение прута.

– Что… Что что ты хочешь сделать? – смог всё-таки выдавить из себя я. Конечно, ответ был очевиден. Остальные лишь опустили глаза в пол.

– А сам что думаешь?

Мои конечности онемели, в районе живота появилась пропасть. Немногочисленная баланда, подданная на ужин, попросилась наружу.

– Нельзя… Нельзя этого делать, мам! Это же Синида. Что станет с её мечтой?! Нельзя просто так взять и, не спросив человека…

– Если этого не сделать, – спокойным голосом ответила она, – Девушка умрёт уже к утру. Самое большее – к обеду.

На это мне нечего было возразить. Я силился придумать в ответ хоть что-нибудь, готов был ухватиться за любую соломинку. Но всё же понимал и так, что мать была права и что это – единственный выход. И я, вперив взгляд в разгоряченное лицо Сини, обреченно сказал:

– Она не выдержит… Я бы не смог.

– Синида сильная. Она справится… Должна справится.

Кое-как приведя девушку в чувство, мать приложила к её губам бурдюк с крепким напитком и приказала:

– Пей.

Девушка, давясь, принялась вливать в себя огненную жидкость большими глотками. Наконец, она оторвалась от ёмкости и устало и легла на землю. Мы, затаив дыхание, выждали пару минут. После чего моя мать произнесла роковые слова, от которых по всему телу прошли мурашки:

– Держите её.

Женщина вставила между зубов ничего не понимающий Синиды обмотанную деревяшку и достала невесть откуда взявшийся небольшой, но остро отточенный нож, которым она собирала травы, грибы и коренья. А в следующий миг сталь впилась в плоть девушки. Сини закричала и стала пытаться вырваться.

Сантиметр за сантиметром нож рассекал ещё живые, двигающиеся мышцы. Кровь постоянно застилала дно раны и матери, за неимением воды или даже тряпок, приходилось слегка наклонять руку, чтобы большая часть красной жидкости пролилась на землю.