Робот мастера Яньши

– Кристина, дай мне уйти. Мне больше нет места рядом с тобой.

Резкий толчок и я просыпаюсь в холодном поту. В ушах все еще звучит его голос. Он отдается эхом в моей голове. Сердце колотится в груди. Я понимаю, что больше не смогу уснуть, накидываю халат и спускаюсь вниз. Юшенг сидит в кресле и смотрит на огонь в камине. Услышав мои шаги он поворачивает голову в мою сторону.

– Привет, Юшенг.

– Привет, Кристина.

Я сажусь на пол у его ног, кладу голову ему на колени и закрываю глаза.

– Хорошо, Юшенг, что ты не смертный человек.

Мне показалось, он вздохнул. Я взяла его за руку и уснула, ощущая покой и умиротворение.

Глава 5

Утром мы возвращались домой. Давид проводил нас до машины, обнял меня на прощание и прошептал на ухо: «Не наломай дров, сестренка».

Я вопрошающе посмотрела него: «Ты о чем, братец?». Вместо ответа он усадил меня в машину и захлопнул дверцу. Когда мы отъезжали, он махал рукой нам в след.

Обратный путь показался мне короче. Всю дорогу мы ехали молча. Наверно Юшенг видел, что я не хочу говорить. Даже Мао Хэн не донимал нас своими приставаниям, а свернувшись калачиком мирно спал на заднем сиденье.

После разговора с братом и беспокойного сна я была сама не своя. Прошлое начало вновь затягивать меня в пучину воспоминаний, которые не приносили ничего, кроме боли и безмолвной ярости. Глядя на Юшенга, спокойно ведущего машину, я подумала, если бы мне предоставилась возможность выбирать: оставаться человеком – несовершенным, уязвимым, осознающим свои возможности и ограничения жизни, но наделенным чувствами, или же стать роботом – бессмертным, способным думать, мыслить, анализировать и не имеющим чувств? Я не смогла дать себе ответ на этот вопрос.

Мы вернулись домой поздно вечером. Я сразу пошла принимать ванну, попросив Юшенга не беспокоить. Мне было необходимо побыть одной и привести в порядок мысли, беспорядочно роившиеся в моей голове.

Перед глазами у меня стояла одинокая фигура Давида, машущего рукой и сказанные им слова на прощание. Я не всегда понимала брата. В отличие от меня, он умел оценивать не только текущую ситуацию, но и видел ее возможное развитие в дальнейшем. К сожалению, в отношении себя он не был столь проницателен. Его жена изменяла ему три года, прежде чем он узнал об этом. Возможно Давид догадывался об измене, но не хотел признавать этот факт, потому что признав, надо было принимать решение, а решение было болезненным. Потерять семью или жить с женщиной, которая не скрывает свои отношения с другим мужчиной. Он предпочел не знать, хотя бы какое-то время.

Наших родителей не стало, когда мы были детьми. Смерть дедушки и последовавшая за ней болезнь бабушки, когда она потеряла рассудок, стали для нас тяжелым испытанием. Кто проходил через это, поймет меня. Помню, когда бабушка не узнала нас с Давидом впервые. Как она смотрела, словно мы были незнакомцами. Я брала ее за руки, а она выдергивала их и просила оставить ее в покое. Именно в тот момент рухнула та стена, которая защищала нас с братом от всех невзгод. Как-будто земля ушла из под ног. Мы впервые остались одни.

Давид тогда еще только учился на третьем курсе медицинского и планировал выбрать хирургию в качестве будущей профессии. Внезапность произошедшего с бабушкой заставила его поменять свои планы. В день, когда она умерла, шел дождь. На похоронах мы стояли вдвоем, прижавшись друг к другу, крепко взявшись за руки, наблюдая за тем, как гроб медленно опускают в землю. Бабушка уходила и забирала с собой нашу прежнюю жизнь.

Карты Таро, подаренные Давидом, вызвали большой интерес у Юшенга. Я частенько заставала его за тем, как он раскладывал их на столе перед собой и подолгу рассматривал каждую, реагируя на мои едкие замечания лишь молчаливой улыбкой. В конце концов я не выдержала и попросила объяснить, что такого замечательного в этих картинках.

– Твой брат подарил мне колоду Райдера Уэйта. Она уникальна. Я перебрал множество других колод, но равных этой просто не существует.

Юшенг рассказал, что колода Таро состоит из старших и младших арканов. Старшие арканы показывают путь, который должна пройти душа, чтобы обрести покой и познание. Духовный мир. Младшие арканы – отражают путь физического мира. Понять смысл карты можно через скрытые символы, знаки, подсказки, изображенные на ней. Каждая карта привязана к архетипам человека, что помогает использовать колоду для психологических исследований. Юшенг восхищался их логичностью, упорядоченной цифровой системой, и, в тоже время, простотой.

Он считал, что Давид прав, говоря о положительном влиянии Таро для понимания бессознательного «я». Соглашался и с тем, что карты могут научить человека пользоваться своей интуицией для прогнозирования событий в будущем.

– Юшенг, у тебя есть интуиция?

Он задумался:

– Инженер, участвовавший в разработке андроидов моего поколения, считает, что есть. Он придумал технику восприятия действительности, которая учит искусственный интеллект понимать окружающий мир на уровне людей, повторяя логику работы человеческого мозга, способность легко проводить аналогии.

Юшенг собрал карты со стола в стопку и начал перетасовывать колоду.

– Я бы сказал, что используя накопленный опыт и знания, могу спрогнозировать определенную ситуацию, просчитать конечный результат. Интуиция – нечто другое. Она рождается из взаимодействия органов чувств, разума и опыта, где чувства играют решающую роль.

Как ни странно, после разговоров об отсутствии у андроидов способности испытывать чувства, Юшенг становился молчаливым и замкнутым, надолго погружался в свои мысли и мог часами со мной не разговаривать. Потом, также внезапно, возвращался прежний Юшенг и все шло своим чередом.

Несколько раз я просила его сделать мне предсказание с помощью карт Таро.

– Неужели тебе не любопытно заглянуть в будущее?

Юшенг рассмеялся:

– Зачем? Оно постоянно изменяется, в зависимости от принятых решений в прошлом, которое является для нас настоящим. Что до моего будущего, его несложно предугадать.

У меня было ощущение, что он недоговаривает, но я решила не приставать к нему с расспросами, понимая бессмысленность своих действий. В другой раз не дам ему спуска. Кроме того, нужно было обсудить наши планы на его день рождения. Мне хотелось сделать что-то особенное, чтобы он понял, насколько важен для меня.

– Кристина, как ты обычно празднуешь свой день рождения?

– Ко мне приходят друзья и мы веселимся.

– Значит, будем веселиться.

– Ты хочешь, чтобы я пригласила своих друзей?

– Именно это я и имею ввиду, – утвердительно кивнул Юшенг. – Пригласи друзей и Давида.

Наши родители погибли в день рождения Давида. Они поехали за тортом и попали в аварию из-за выпившего подростка, выехавшего на встречную полосу на дорогой машине своего отца губернатора. Бабушке позвонили из больницы и сообщили о несчастном случае. Мы с братом сразу все поняли по ее лицу. Она не стала от нас ничего скрывать, не пыталась обмануть. Просто сказала, что мамы и папы больше нет, обняла нас и мы втроем долго сидели так, молча, пытаясь смириться с произошедшим. Почему-то некоторые взрослые считают, что детей легко провести, умалчивая горькую правду, словно они не в состоянии осознать случившееся и справиться с последствиями. Но детский организм очень сильный. Он способен вынести многое, потому что еще не надломлен болью и страданиями.

Давид был убежден, что именно он – причина смерти родителей, хотя открыто никогда не говорил об этом. Чувство вины было для него тяжким бременем, которое он упорно нес всю свою жизнь, сознательно не желая освобождаться, словно хотел наказать себя.

С того трагического дня брат никогда больше не праздновал свой день рождения. Меня он поздравлял по телефону и всегда присылал букет хризантем – любимых маминых цветов. Иногда прикладывал открытку, в которой неразборчивым почерком было написано пожелание чего-то, чего я никак не могла разобрать.

Юшенг ждал, когда я ему отвечу, не сводя с меня глаз.

– Ты не хочешь приглашать Давида? Это из-за того, что произошло между вами на озере?

Я не могла вымолвить ни слова, стараясь изо всех сил сдержать подступившие к горлу слезы. Улыбнувшись, я покачал головой и наклонилась к Мао Хэну, трущемуся о мои ноги.

– Почему ты прячешь свои чувства, Кристина?

Я вздрогнула и еще ниже склонилась над котом, теребя его пушистую, круглую голову:

– Тебе показалось, Юшенг.

– Наверно, у меня все еще плохо получается распознавать человеческие эмоции, – произнес он и ушел в свою комнату, оставив меня наедине с моими мрачными мыслями.

Перед сном я заглянула к нему, чтобы пожелать спокойной ночи и застала его за написанием новой картины, которую при моем появлении он поспешно заслонил собой. Не обращая внимания на протесты Юшенга, я проскользнула внутрь, чтобы обнять его.

– Знаю, что ты не будешь спать, но все же спокойной ночи.

Уходя я обернулась. Юшенг стоял не шелохнувшись и смотрел мне вслед.

Следующие дни прошли в подготовке к празднованию дня рождения Юшенга. Мы околачивались по магазинам, скупая всякую ерунду, предназначавшуюся для создания праздничной атмосферы. По крайней мере, так было написано на яркой вывеске, зазывавшей покупателей.

Юшенг молча наблюдал, пока я загружала тележку в продуктовом магазине фруктами, паштетами, ароматными колбасками и другими деликатесами.

– Кристина, сколько у тебя друзей?

– Немного.

– Хм.

– Что?

– Дело твое, но, по-моему, тебе пора остановиться.

По пути домой мы заехали за тортом для Юшенга, изготовленным на заказ в компании по производству продуктов питания для андроидов. Мне выдали большую, круглую коробку темно-синего цвета, перевязанную белой шелковой лентой.

Когда я безуспешно попыталась втиснуть ее на заднее сиденье машины, встретилась с насмешливым взглядом Юшенга, стоявшего чуть поодаль и не сводившего с меня глаз.

– Не хочешь мне помочь? – Взмолилась я.

Смеясь, Юшенг подошел и открыл багажник, указывая рукой, куда поставить коробку.

– Ха-ха, – проворчала я, чувствуя себя полной дурой.

– Ха-ха, – повторил он, захлопнув дверцу багажника с довольной улыбкой.

Юшенг оказался прав, остановив меня в магазине. Мы с трудом нашли место в холодильнике для всего изобилия купленных продуктов. Закончив распаковываться, я подумала, что сейчас подходящее время закрыть вопрос о подарке. Больше тянут было некуда.

– Что подарить тебе на твой первый день рождения?

Юшенг словно ждал этого вопроса. Мне кажется, у него были сомнения, задам ли я его снова.

– Кристина, ты спрашиваешь чего я хочу?

– Конечно!

– Спрашивая, ты подразумеваешь, что я свободен в своем выборе?

Я непонимающе смотрела на него. Мне было совершенно неясно, к чему он клонит.

– Именно это я и имею ввиду, – неуверенно произнесла я.

– Тогда… – не закончив фразу, Юшенг ушел, но через минуту вернулся с электронным бланком в руках, который протянул мне.

Я взяла бланк из его рук и быстро пробежала текст глазами. В самом верху стоял штамп: «Департамент по контролю за производством и жизнедеятельностью роботов».

«Предоставление права андроиду на принятие решений с согласия владельца: осуществление ограниченной трудовой деятельности, смена места проживания, смена имени, запрос на утилизацию. Указанные решения не должны нарушать действующее законодательство страны, выдавшей это разрешение, международное право и единый свод законов робототехники. Материальная и иная ответственность за принятые андроидом решения, повлекшие негативные последствия, ложится также на владельца конкретной работоспособной единицы. Синтетическая единица подлежит утилизации без уведомления владельца в том случае, если будет нарушен хотя бы один из пунктов указанный в документе».

– Ты хочешь, чтобы я это подписала?

Юшенг кивнул.

– Я не понимаю…

– Кристина, будь я человеком, мне бы это было не нужно.

Мы пожелали друг друг спокойной ночи и разошлись. Мне было не до сна. Я ходила взад и вперед по своей комнате, размышляя над словами Юшенга.

Он пришел в этот мир растерянным ребенком, не имеющим представления о том, кто есть на самом деле, но с вложенным в него четким алгоритмом действий. Взаимодействуя со мной каждый день, у него появилась способность ставить себя на мое место. Юшенг начал учиться понимать себя, как ребенок, способность к самооценке которого формируется примерно годам к семи.

Кто-то утверждает, что только человек способен осознавать себя. Но до сих пор не существует четкого научного объяснения составляющих человеческого самопознания. Как нет доказательств наличия души у человека. Если искусственный интеллект андроида способен обучаться, а осознанность – это не постоянное свойство, а навык, который можно развивать и совершенствовать, разве он не сможет приобрести его точно также, как это происходит у человека? И если осознанность делает машину живой, значит у нее должна быть душа.

На форуме в Эр-Рияде журналист спросил у андроида Софии, могут ли роботы обладать самосознанием и могут ли понимать, что они роботы? София ответила: «Можно я задам встречный вопрос: а откуда вы знаете, что вы человек?»

Глава 6

Вечером наша квартира стала постепенно наполняться шумом от прибывающих гостей. Привычная тишина сменилась гулом голосов и смехом. Юшенг, сам того не ожидая, оказался в центре внимания. Не могу сказать, что ему это не нравилось. Он с удовольствием отвечал на расспросы присутствующих, обступивших его со всех сторон, улыбаясь своей особенной улыбкой.

Внезапно раздавшийся стук в дверь прервал разговоры. Я точно знала кто это. Наверно, ни один человек в мире не будет так колотиться, когда есть дверной звонок, если только это не Макс. Я потащила Юшенга за рукав к двери. На пороге возникла громадная фигура, освещенная сзади ярким светом льющимся из коридора. Это был Макс. Широкое лицо его, с голубыми смеющимися глазами, обрамленное шевелюрой светлых, как солома взъерошенных волос, излучало вселенскую радость. Первым делом он подошел к Юшенгу, подмигнув мне мимоходом, и начал трясти его за плечи.

– Рад познакомиться! Мои поздравления! – Орал он в самое ухо Юшенга.

Юшенг даже не пытался высвободиться из этой железной хватки, предпочтя покорно смириться и просто переждать, когда Макс закончит проявлять медвежье дружелюбие.

Выпустив Юшенга из своих лап, Макс схватил меня и заключил в свои объятия.

– Как же давно я тебя не видел, малыш, – сказал он, сжимая меня все сильнее.

Я пихнула его локтем между ребер и высвободилась.

– Я тоже рада тебя видеть. Посмотри, кто здесь.

Улыбаясь во весь рот, широко раскинув руки, к нам подошел Тимур. Высокий, худощавый, в больших очках. Серый костюм сидел нелепо на его нескладной фигуре, словно кто-то одолжил его ему. Но за этой кажущейся простотой, скрывался поистине замечательный человек, доказавший свою верность друзьям, готовый на любую авантюру ради близкого человека. Не раз он выручал Макса, когда тот попадал в очередную передрягу из-за своего взрывного характера.

Макс и Тимур близко дружили в школе. После окончания они почти не встречались, но связь не теряли. Закончив университет, Тимур остался преподавать философию на факультете, Макс же отправился на войну. После возвращения он на какое-то время совсем пропал из виду, а потом взял и неожиданно появился как всегда. Он никогда не рассказывал о событиях произошедших с ним, поэтому мы понятия не имели, через что ему пришлось пройти. Макс казался таким же, как и раньше. Только стал больше шутить.

Мы все учились в одном классе. Макс пришел в нашу школу года за три до выпуска. Однажды солнечным осенним днем он вошел в наш класс с точно такой же самоуверенной рожей, как сейчас, и сел ко мне за парту.

– Я твои ноги сразу облюбовал, – заявил он на перемене и получил от Тимура в глаз.

На выпускном Макс признался мне в любви. Я рассмеялась в ответ, а он поцеловал меня. У нас были недолгие отношения, потом мы расстались. Сейчас я не могу даже вспомнить почему. Но полностью Макс никогда не исчезал из моей жизни. Он мог заявиться нежданно- негаданно с охапкой цветов и широкой улыбкой на лице. А потом исчезал также внезапно, как и появился. Меня это устраивало, потому наши отношения продолжались до тех пор, пока я не встретила другого.

После мы снова начали видеться, но все было не так, как прежде. Постепенно отношения сошли на нет, кроме редких встреч. По-своему я любила Макса, ведь он был частью моей прошлой жизни и, встречаясь с ним, я становилась прежней, словно возвращалась туда, где все было хорошо.

Болтая с Максом и Тимуром, я на какое-то время позабыла о Юшенге. Воспоминания унесли нас в те счастливые дни, когда у нас еще не было сомнений, что в этом мире нам все по силам. С годами это чувство проходит. Остается оно лишь у дураков. И вот в чем штука, дуракам и правда везет.

Мы устроились в гостиной на диване, пока Макс разливал коньяк по бокалам.

– Про меня не забыли?

Это был Пуонг, однажды приехавший в нашу страну из Кореи изучать архитектуру, и оставшийся здесь навсегда. Он был женат два раза и оба неудачно. После последнего развода он объявил себя пропащим циником и заявил, что больше никогда не попадется на крючок ни одной прохвостки. Спустя неделю он сидел в баре с Тимуром и заливал в глотку бренди, стараясь вытравить из себя чувства к неизвестной барышне, которая попрала его любовь золотыми туфлями на высоком каблуке.

– Друг мой, прошу, – театральным жестом Тимур пригласил Пуонга присоединиться к нашей компании. – Выпей с нами за прекрасное создание Юшенга. За любовь пить не будем. Не в этот раз.

Макс раздал всем бокалы. Не обращая внимания на остальных гостей, придававшихся веселью в другой части комнаты, мы плотно умастились на небольшом диванчике напротив окна и выпили за моего Юшенга.

– Знаешь что, Пуонг? – Тимур протянул пустой бокал Максу, чтобы тот его наполнил. – Робот – идеальный кандидат на место твоей второй половинки. Юшенг, ты не против, если я порассуждаю на эту тему?

– Я против! – Запротестовал Пуонг.

– Вовсе нет. Мне даже интересно.

– Тогда я продолжу.

Макс похлопал Пуонга по плечу и разразился веселым смехом:

– Можно подумать, этого говорилу что-то может заставить замолчать?

– Спасибо, – нисколько не смутившись отпущенной в его адрес колкости продолжил Тимур. – Предположим, робота можно запрограммировать так, как тебе нравится. Он будет говорить и делать только то, что ты хочешь. И будет обладать теми качествами, которые ты, Пуонг, хотел бы видеть в партнере. К счастью, с каждым днем наш друг становится все менее разборчивым. Но тогда возникает вопрос, будешь ли ты ценить такую половинку? Ведь она так легко тебе досталась? Что придает ценность любви? Сознательный выбор партнера. Все основывается на доверии и уязвимости чувства. Возможна ли такая любовь к роботу, если заранее знать, что его отношение – это всего лишь алгоритм программы. Отсутствие свободы воли лишает иллюзию даже очертаний реальности. Можно научить искусственный интеллект распознавать чувства, имитировать, но научить их испытывать невозможно.

Я невольно взглянула на Юшенга. Он повернулся ко мне и наши глаза встретились. «Юшенгу должно быть неприятно слышать эту чушь». Я кивнула головой в сторону кухни, показывая, чтобы он последовал за мной туда. «Не сейчас», – шепнул он в ответ.

– Представьте, – разглагольствовал Тимур, – что нам надо написать письмо … нашему Пуонгу на-корейском. Но мы не знаем корейского. Конечно, можно воспользоваться автопереводчиком и с его помощью даже поддержать переписку. Но мы будем смотреть на иероглифы и не понимать, что они значат. Этот простой пример показывает, что для общения нужно нечто большее… смысл и понимание. Точно также с искусственным интеллектом. Мы можем дать ему всю информацию, но понимать, что значит любить и, соответственно, любить он не сможет. Робот будет всего лишь следовать инструкции, но никак не любить. И уж тем более он не способен страдать.

– Позволь возразить, – вмешался в разговор Пуонг. – В любви между людьми также нельзя быть ни в чем полностью уверенным. Действительно ли другой человек испытывает то, что говорит или он просто играет? По крайней мере, даже если робот выполняет заданный алгоритм действий, он не притворяется, не лжет и не преследует никаких корыстных целей.

Я злилась на Тимура. Как можно быть таким бесчувственным. Или он считает, что Юшенг – стиральная машинка, которой все равно, что по ней кулаком бьют?

– Ты говоришь о сознательности, – язвительно заметила я, – но это лишь предположение, что человек имеет сознание. Нельзя решить вопрос о сознании исключительно через объективные измерения и анализ. Что до свободы воли, то это тоже вопрос спорный, на который нет однозначного ответа. Если наши действия определяются влиянием из вне – причинной цепью предшествующих событий – свободы воли нет. Если наши действия случайны – это также не свобода воли.

Макс наклонился ко мне так близко, что я почувствовала его горячее дыхание на своей шее:

– Не реагируй так болезненно, малыш. Тим никого не хотел обидеть.

– А Юшенг не в счет?

Тимур примирительно улыбнулся: – Кристина, человек осознающий себя сознательно делает выбор, на который у него есть право.

– Конечно, – усмехнулась я. – У покойников тоже есть право – на гуманное обращение.

Я резко встала и ушла на кухню, увлекая Юшенга за собой.

– Прости, – сказала я, как только мы оказались наедине. – Мне очень жаль…

Юшенг перебил меня, не дав закончить: – Слова твоего друга нисколько меня не задели. В них есть логика и здравый смысл. Мне не понятно, почему ты не хочешь признать очевидное?

Я не знала, что ему ответить.

– Юшенг, – я достала из выдвижного ящика буфета электронный бланк, который он дал мне накануне вечером, прижала указательный палец к магнитному считывателю отпечатков и после протянула ему заверенный бланк.

– С днем рождения, милый.

Он принял подарок, не сводя с меня глаз. А я подумала, что теперь в любой момент могу потерять его, если ему вдруг взбредет в голову начать самостоятельную жизнь, на которую у него было полное право, не зависимо от того, обладает он самосознанием в том виде, как это делает человек, или нет. Возможно, осознанность и способность чувствовать вовсе и не являются преимуществом. Мы никогда не знаем, какое именно чувство в человеке возобладает над другими.

Мы вернулись к гостям. Пуонг и Тимур, изрядно подвыпившие, спорили о реальности Вселенной. Пуонг сидел на подлокотнике дивана, с которого все время скатывался, но потом снова взбирался и, размахивая руками перед носом Тимура, пытался убедить его в том, что наша Вселенная – всего лишь иллюзия.

– Это же классический каррртри…катре…картезианский вопрос, – выговорил он наконец и отхлебнул коньяк из бокала. – Откуда нам знать, что то, что мы видим – настоящее, а не иллюзия, созданная невидимой силой, которую Декарт назвал «злым демоном»?

– Если бы это была иллюзия, друг мой, то первое, чего бы в ней не было – твоей пьяной рожи, – парировал Тимур.

Макс с восторгом наблюдал за происходящим. Увидев нас с Юшенгом, он приложил палец к губам, давая нам понять, чтобы мы не вмешивались и не прерывали столь интересную беседу, которая обещала закончиться бурным выяснением отношений, как обычно и происходило.

– Оставь мою рожу в покое, потому что и я, и моя рожа, и все вокруг могут оказаться продуктом намеренной симуляции.

– И кто проводит эту симуляцию по-твоему?

Пуонг пожал плечами:

– Вероятно, другая цивилизация.

– Тогда эта цивилизация не в своем уме, раз твоя рожа до сих пор здесь, а коньяка больше нет, – подзадоривал Тимур Пуонга. – Юшенг, мой мальчик, а ты что думаешь по поводу столь глубокомысленных умозаключений профессора Пуонга?

Пуонг покачивался, сидя на подлокотнике, словно курица на жердочке, стараясь сохранить равновесие.

– Да, что думает твой незатуманенный алкоголем и высокомерием разум?

– Принимая то, что Вселенная – симуляция, смоделированная высшей цивилизацией, возникает вопрос: не является ли эта цивилизация тоже симуляцией? Если предположить, что те, кто запустил эту симуляцию, являются частью этой иллюзии, наша истинная сущность может быть подавлена. Тогда, нам придется осмысливать, что реально на самом деле, а что нет. Если мы признаем Вселенную рациональной, то тогда мы будем вынуждены объявить ее реальной. Я склонен согласиться с гипотезой симуляции, согласно которой мы являемся не более, чем компьютерным алгоритмом, созданным постчеловеческой цивилизацией с целью воссоздания того, чем когда-то было человечество для изучения нас как древней истории.

– Но как же…– начал Пуонг, но не закончил, свалившись с грохотом с подлокотника на пол.