Рецепт счастья

Алиса Любимова

Рецепт счастья

Глава 1

День обещал быть паршивым с самого утра.

Казалось бы, да, понедельник – день тяжёлый. Но ведь сегодня среда!

Сначала Алина благополучно проспала три будильника, и вскочила только после четвертого, затем внезапно отключили воду, как раз, когда девушка стояла вся в пене в душе. Заваривая кофе, она умудрилась обжечься кипятком и пролить его прямо на светлую юбку и, чертыхаясь, побежала переодеваться, безбожно опаздывая на первую пару в универе. А впопыхах расчёсывая волосы, она так запутала густые пряди, что отскочившая расчёска больно стукнула прямо по горбинке на носу, обещая оставить после себя синяк.

Наконец, злая, заспанная, вся мыльная, Алина выбежала из подъезда хрущёвки, в которой снимала квартиру. Несказанно повезло, что любимый университет находился в пяти минутах от дома, хотя это всё равно не спасло её от опоздания.

Опаздывать девушка терпеть не могла, но почему-то стабильно это делала. Ещё в школе её маме постоянно приходили сообщения от классной руководительницы в стиле: «Алина опоздала на 10 минут», или «Алина опять пришла ко второму уроку». И тогда ей было чаще всего плевать: на уроках было скучно, на успеваемость опоздания не влияли, но в универе с этим были проблемы – некоторые профессора, как коршуны, пристально следили за студентами и терпеть не могли опоздунов или прогульщиков. Вот и сейчас Алина бежала на первую пару как раз к одному из коршунов.

– Нагорная, у вас явно какие-то проблемы с время восприятием. Может стоит подарить вам часы? – проскрипел преподаватель по математическому анализу Игорь Васильевич Дягилев, как только она, скромно постучавшись и потупив взгляд, зашла в кабинет.

Он был больше похож на вампира, нежели на представительного профессора: высокий, жилистый, с кожей цвета старого пергамента, уже на пенсии, но назвать его стариком не поворачивался язык. А ещё с вечной мерзкой ухмылочкой и неким снобизмом, он ненавидел весь женский пол и, конечно же, был уверен, что его предмет женщины просто неспособны понять и усвоить.

– Так что, какая причина вашего опоздания на этот раз? – издевательски спросил он. – Не могли определиться с цветом блузки, или не получалось накрасить свои прекрасные глаза, или, может, вам просто всё равно на мой предмет, ведь вы и так разбираетесь в нём несомненно лучше всех нас, и в принципе не собирались почтить нас своим присутствием сегодня?

С рядов послышалось несколько смешков, Алина поморщилась. Видимо, сегодня ей выпал джек-пот: придётся наслаждаться издевательствами Дягилева всю пару.

– Я могу сесть, или мы продолжим публичное четвертование за опоздание на пять минут?

Он удивился такому выпаду. Лина всегда была резкой в своих высказываниях, категоричной, из разряда «палец в рот не клади, откусит руку по локоть», но в универе она хотела просто спокойно учиться, не вступая ни с кем в конфликты. Здесь девушка была тихой и, чаще всего избирала путь ухода от подобных разговоров, не ведясь на провокации. А сегодня, похоже, свою роль сыграло подпорченное таким активным утром настроение.

Профессор только собрался сказать что-то едкое, как дверь позади Алины распахнулась, и в аудиторию влетел кто-то, случайно толкнув её в спину. От падения спасли крепкие большие руки, обернувшиеся вокруг талии.

– Прости, красотка, – подмигнул звезда их потока, Матвей Корольков, и затем обратился к Дягилеву, – Извиняюсь, Игорь Васильевич, сегодня страшные пробки!

Профессор подавился словами, которые собирался сказать, и, мрачно кивнув своим мыслям, наконец отпустил опоздавших студентов рассесться по своим местам. Конечно, Королькова никто не трогал, – боялись влиятельных родителей.

Алина тут же заняла свободный стул рядом с Катькой Малковой, своей единственной подругой, на предпоследнем ряду, а Корольков отправился к друзьям на последний.

– Линка, ты сумасшедшая, так разговаривать с Дягилевым! – тут же шепнула Катя, как только она села рядом.

– Я просто наконец перестала сдерживаться. Сколько можно бояться что-то сказать этому женоненавистнику?

– Он с тебя теперь не слезет, дурная!

Лина поморщилась. Идеология раболепства и терпения унижений её никогда не привлекала.

Дягилев прокашлялся и продолжил что-то нудно объяснять своим скрипучим голосом, медленно усыпляя студентов, включая Алину. Она уже почти погрузилась в сон, как что-то начало планомерно стучать в спину, не давая уйти в себя. Лина вяло отмахнулась, но стук продолжился. В спину что-то легонько подуло, волосы начали щекотать шею.

– Нагорная, тебе мало опоздания, решила добить бедного Игорька?

Она шарахнулась от источника звука и, наконец, окончательно проснулась. Корольков перегнулся через парту и нависал над девушкой, хитро улыбаясь.

– Господи, Матвей, что ты пристал ко мне?

Алина обалдело посмотрела на него, удивлённая, что местная звёздочка вообще в курсе, как её зовут, ведь за год учёбы они общались от силы раза два. А тут внезапно такое внимание к её персоне, ещё и заботливо ручкой потыкал, чтобы не уснула.

– Да просто забочусь о тебе, милая.

Усмехнувшись, Алина отвернулась от него. Но Матвей не отстал и опять принялся тыкать её прямо остриём ручки между лопаток.

–Да Боже мой, Корольков, ну что ты от меня хочешь? Проснулась я уже! – шёпотом воскликнула Алина, снова оборачиваясь к нему.

–Нагорная, а ты свитер по приколу задом-наперед носишь? Или это сейчас модно? – он беззвучно засмеялся и дёрнул за торчащую бирку на кофте.

Алина застонала и выругнулась. Да что за день! Спасибо, что не ушла из дома без юбки, всего лишь натянула свитер неправильно!

Катька тут же пригнулась к её уху и зашептала:

– Что у тебя с Корольковым? Ты же знаешь, с ним лучше не связываться!

– Кать, я могу сама разобраться, наверное? Что ты читаешь мне нотации? – Алина нахмурилась, начиная злиться. – А с Матвеем у меня ничего, мы разговаривали-то два раза за всё время учёбы.

Малкова, насупившись, отсела от Алины и склонилась над тетрадью. За всю пару она больше не сказала ни слова, зато очень выразительно вздыхала и бросала многозначительные взгляды мимо подруги.

Катя была хорошей подругой, насколько в понимании Алины это было возможно. Так повелось, что подруги надолго с ней не задерживались, было тяжело найти родственную душу, понимающую и верную, ту, с кем можно было разделить и горе, и радость. Но Катя оказалась другой. Чуть больше года назад, когда они только поступили в университет, и все студенты разбились по группкам, они оказались единственными "неприкаянными", и, первоначально сошлись именно на этой почве. А потом они начали узнавать друг друга и сближаться помимо универа.

С Катей приятно проводить время, она всегда выручает, по-дружески заботится, но иногда её забота переходит в «мамский» режим, как Малкова сама это называет. Её можно было понять, у девушки тяжелая судьба. Её отец изменил матери, когда та была беременна вторым ребёнком, младшей сестрой Катьки. И так, оставшись без главного кормильца в семье, матери пришлось пахать на работе практически без выходных, а Катя в свои десять лет заменила маму для малышки и практически в одиночку воспитывала её. Зная, что это просто её привычка и особенность, Алина старалась не обращать внимания на нравоучения, но всему есть предел.

Как только пара закончилась, Катя вскочила и, обогнув Лину, понеслась к выходу. Она же, стремясь догнать Малкову, неловко зацепилась лямкой сумки за угол парты, пошатнулась, но была поймана в чьи-то крепкие объятия.

– Красотка, тебе сегодня везёт, я ловлю тебя уже второй раз, это судьба?

В очередной раз за утро столкнувшись с насмешливым взглядом Матвея, она опешила.

– Корольков, что случилось? За это утро ты заговорил со мной больше раз, чем за всё время учёбы. Просто скажи, чего ты от меня хочешь, необязательно крутиться рядом и раздражать.

– А я тебя раздражаю? – он подёргал бровями, видимо, в попытке заигрывания.

– В данный момент да, я тороплюсь, а ты задерживаешь меня. – девушка раздосадовано посмотрела вслед Кате, метнувшей в них неодобрительный взгляд на выходе из аудитории.

– Почему ты решила, что я обязательно что-то хочу от тебя? – он посерьёзнел.

– Ну не просто так же ты столько раз за утро решил одарить меня своим королевским вниманием!

От двери раздалось многозначительно покашливание и резкий голос Дягилева:

– Молодые люди, очень не хочется вас прерывать, но пара закончена, и мне нужно закрыть аудиторию. Могу сделать это вместе с вами.

Больше не смотря на Королькова, Алина, наконец, вышла из душного кабинета.

Да, сегодня точно не её день. На часах только десять утра, а за два часа бодрствования произошла дневная норма "несчастий". Надо же было умудриться за одну пару два раза практически свалиться в руки к звёздному одногруппнику, да ещё и поссориться с подругой!

Следующая пара была только через час, сидеть с одногруппниками в холле не хотелось, а погода была истинно осенняя: промозглая, с мелким противным дождём и глубокими лужами на дорогах. Поэтому Алина сразу отправилась коротать время в любимую кофейню поблизости, перед этим зайдя в туалет и переодев свитер.

Глава 2

"Сова" была одним из самых спокойных мест около универа, скорее всего благодаря тому, что находилась она в неприметном закутке и была совсем крошечной, – внутри кофейни располагалось всего два столика. Для интроверта это было райское место.

Алина часто приходила сюда. Брала любимое какао, когда хотелось согреться, – именно такое, как она любила, с лёгкой горчинкой и насыщенным шоколадно-кофейным вкусом, – или бамбл с апельсиновым соком, когда на улице стояла жара, и садилась с книгой или ноутбуком за бесконечные рефераты и проекты. Параллельно она могла включить какое-нибудь видео или фильм, конечно же, неизменно отвлекаясь на него и в итоге забивая на работу. Это был чудесный отдых от постоянной суеты и людей, и чудесное место, где можно было спрятаться от мира.

А быть одной она обожала. Вместо компаний предпочитала отдых с единственной подругой, либо в одиночестве. Жила она тоже одна, родители остались в её родном городе на крайнем севере, а Алине снимали квартиру.

Она не любила это слово. «Одиночество». Оно было каким-то резким, как будто несло в себе заведомо негативный окрас. Конечно, иногда быть одной надоедало, хотелось приходить домой, где тебя всегда кто-то ждёт, и Алина впадала в уныние, но это состояние быстро проходило. Как же приятно быть хозяйкой в своей квартире, пусть и съёмной, делать всё, что хочешь и когда хочешь. А какой кайф сходить одной в кинотеатр, или сводить себя на свидание в кафе!

И сейчас, зайдя в любимую кофейню, Алина с удовольствием вдохнула запах кофейных зёрен и улыбнулась, увидев, что она единственный посетитель. В «Сове» царил полумрак, тёплый свет слегка подсвечивал дубовые столики, а на них стояло по толстой белой свечке, создававшей особую атмосферу.

Заказав, не изменяя традиции, какао, девушка села на диванчик за свой излюбленный стол и достала из сумочки «Свидание со смертью» гениальной Агаты Кристи. Пламя от свечи колебнулось, а затем замерло, тонко взвиваясь вверх и слегка освещая странички.

От Пуаро её отвлёк телефон. Сразу несколько уведомлений пришли друг за другом, выдёргивая Алину из Иерусалима, в котором остановился известный сыщик.

– По какому закону подлости ты резко становишься всем нужен, когда чем-то занят? – проворчала она, доставая телефон.

Лина вскользь глянула на пришедшие уведомления и уже собиралась поставить телефон на беззвучный режим, как вдруг вернулась к ним обратно, перечитала и удивлённо вздёрнула брови.

– Корольков, что тебе нужно?

Она решительно не понимала, чем обязана вниманию со стороны звёздочки местного розлива. Алина никогда не оказывалась в общей с ним компании, не разговаривала, и вообще практически не пересекалась с Матвеем, он редко присутствовал на парах. Поговаривали, что Корольков уже давно работает в фирме своего отца и является преемником его бизнеса, видимо, поэтому он для галочки числился в университете – ради корочки.

Матвей был старше практически всех в их группе на несколько лет. Ходили слухи, что он долгое время учился заграницей, а затем отец отправил его в их ВУЗ. За какие «заслуги», непонятно.

Также было непонятно, за какие заслуги Матвея сразу нарекли чуть ли не самым желанным парнем в их богадельне, ведь богачей у них было немало, равно как и красавчиков.

Алину этот бум «закадри Королькова» тоже чуть было не накрыл в самом начале учёбы, но как-то быстро отпустил.

И вот сейчас Матвей, в который раз за утро, дал о себе знать: отправил заявку в друзья и пролайкал все три фотографии на странице Лины. Любопытство взяло верх, и она, помедлив, всё же зашла на его страничку.

Матвей удивил. Он, оказывается, скрытный. Все группы, музыка, подписки находятся в личном доступе, а в профиле всего одна фотография, и то двухлетней давности. Зато количество друзей поразило: две тысячи?! И столько же подписчиков. Вот это мистер популярность!

Алина открыла единственное фото. На нём Матвей стоял вполоборота на фоне бирюзового океана и задумчиво глядел вдаль. Она усмехнулась, – такой глубокомысленный взгляд, а сам, поди, думает о каких-нибудь пельменях.

Но красоты Королькову действительно было не занимать. Глубокие синие глаза в обрамлении пушистых ресниц, светлые, вечно растрёпанные волосы, прямой нос, полные губы и идеальное тело. Красивый зараза!

Разозлившись на себя за мысли об идеальности Матвея, Алина перевела взгляд на подпись под фото: «Куба покоряет своими белоснежными пляжами, красивыми девушками и бесконечным океаном». Ну конечно, где ещё он может отдыхать! Не в Анапе же, там-то песок не такой белоснежный, как будто яркость на телефоне выкрутили на максимум.

И вовсе Корольков не такой уж идеальный! Глаза не такие уж и синие, ресницы совсем как у коровы, и губы слишком пухлые, на пол лица. И вообще, ему пора остановиться так раскачивать мышцы, вон, уже в кадр с трудом помещается!

Алина не понимала, почему, но к Матвею у неё всегда была лёгкая агрессия. Может она завидовала его благополучию и популярности, когда он палец о палец ради этого не ударил. А может, дело в его характере. Корольков всегда был душой компании, хотя скорее шутом, вечно смеялся со своими дружками и ходившими за ними хвостиком девчонками, вёл себя словно король не только университета, но и мира, и сносил с ног своим непомерным эго. Но больше всего Алину раздражало всеобщее помешательство и его уверенность в себе. Хотя, чему-чему, а вот любви к себе у Матвея можно было поучиться.

Она решила проигнорировать заявку в друзья и вышла из сети, чтобы не было соблазна и дальше пялиться в экран на цифрового Матвея.

Но сосредоточиться на книге не дали вновь пришедшие уведомления. И как бы Алина не боролась с собой, любопытство победило.

Ого! Королькова, похоже, задел игнор, и он сразу перешёл к действиям. На экране висело уведомление с сообщением от него:

«Красотка, я видел тебя в сети, можешь не скрываться». Лина ощутила некоторое удовлетворение. Ха! Самолюбие короля немного задето, не все стремятся быть к нему ближе.

Пока она думала над ответом, тут же прилетело второе сообщение: «Ты мне очень нужна по важному делу, поговорим после пар?»

Лина едва не поперхнулась уже успевшим остыть какао. Какое дело может быть у Королькова к ней?

«Что за дело?»

«Лучше поговорить лично».

Помедлив, она ответила: «Ладно, после мировой экономики жду тебя в сквере».

***

С трудом досидев последние две пары, Алина, быстро распрощавшись с отошедшей от обиды Катей, бодро направилась в университетский скверик. Это также было одно из её любимых мест, но посидеть в уединении здесь можно было только ранним утром или после пар, когда все студенты старались быстро убегать по своим делам.

Войдя в калитку, Лина сразу наткнулась глазами на Королькова, вальяжно раскинувшегося на самой дальней скамейке под развесистой плакучей ивой. Интересно, как давно он здесь сидит? Алина видела его только утром, оставшиеся пары Матвей где-то гулял.

– Ну, что ты хотел от меня? – вместо приветствия начала она, подойдя к одногруппнику.

– Воу, потише, ты чего так воинственно настроена? – он усмехнулся одной из своих фирменных улыбок.

Алина закатила глаза.

– Если ты позвал меня ради пустой болтовни, то извини, я спешу.

– Ну ладно, принцесса, я не займу много времени, у меня действительно есть к тебе дело. – он примирительно помахал рукой и жестом предложил сесть рядом. – Я видел, ты классно рисуешь, хотел предложить тебе поработать со мной и ребятами. Мои друзья пишут песни, и нам нужен классный художник для обложек. Как тебе предложение?

– Откуда ты узнал, что я рисую? Да, я немного занимаюсь этим, но, скорее просто для души. И, Матвей, для создания обложек нужно уметь работать на графическом планшете, а я даже в руках его никогда не держала. И вообще, почему ты предлагаешь это именно мне? Я думаю, в Новосибирске достаточно художников, которые явно профессиональнее меня.

Алина опешила. Да, иногда она действительно бралась за кисть, и порой выходило что-то приличное. Особенно ей нравилось работать акварелью и маслом. Акварель полюбилась своей непредсказуемостью, Алине нравилось укрощать её, экспериментировать, смешивать цвета и каждый раз получать что-то новое. А масло умиротворяло своей податливостью, мягкостью, плавностью переходов. Она кое-что смыслила в искусстве благодаря маме-художнице, но продавать свои картины или работать на кого-то не решилась бы.

– А зачем нам кого-то искать, если есть ты? Один наш знакомый видел, что ты здорово рисуешь, и это именно то, что нам нужно. Давай же, соглашайся. Хотя бы попробуешь, и, если всё будет окей, мы будем неплохо платить.

Алина замялась. Деньги всегда были нужны. Да, родители оплачивали съёмную квартиру, отправляли ей ежемесячно средства на существование, но этого всё равно было мало, да и сидеть на шее у папули совсем не хотелось.

Матвей, видя, что она колеблется, продолжил уговаривать:

– Тебе понравится! Во-первых, ты будешь заниматься интересным делом, которое тебе нравится. Во-вторых, кроме денег, мы тебе ещё и бесплатную рекламу сделаем, указав в соц сетях как художника. Ну и, в-третьих, самое главное, ты будешь чаще проводить время в прекрасной компании.

Он подмигнул, а Алина искусственно засмеялась.

– Ха-ха, не смеши, прекрасная компания – это ты что ли?

– Ну конечно, детка! – Корольков совсем обнаглел и закинул руку на скамейку, позади Алины, чуть касаясь пальцами её плеча.

Вздрогнув, она выразительно посмотрела на его руку.

– Клешни свои не раскидывай, с таким подходом мы навряд ли сработаемся. Я подумаю над твоим предложением. – сухо попрощавшись, Алина поспешила покинуть компанию Королькова.

Матвей вызывал у неё противоречивые чувства. В его обществе было неуютно, Алина от чего-то смущалась и не знала куда себя деть, из-за этого она злилась, и на Матвея, и на себя. Она понимала, что ведёт себя странно и глупо, но с ним мозг превращался в желе и прекращал нормально функционировать.

Но в тоже время, устоять перед Корольковым было практически невозможно. Почему-то так устроено, что женщины, в большинстве своём, тянутся к "плохим парням". Их привлекает какая-то загадка, опасность, внутренняя уверенность и властность таких мужчин. Отношения с ними похожи на бесконечный аттракцион "башня свободного падения": то вверх, то вниз, – и по венам разливается адреналин. И каждая ждёт, что именно она окажется той самой, настоящей единственной любовью, ради которой парень тотчас изменится, но этого не происходит.

Алина боялась стать заложницей подобных чувств. Все знают, что с Матвеем девушки долго не задерживаются. Обычно до первой совместной ночи. Иногда, в виде исключения, до нескольких ночей. Но постоянной спутницы у него не было и не предвидится.

Хотя ведь всегда есть возможность, что человек совсем не такой как кажется, и на почве совместной работы они смогут просто подружиться? Алину тоже некоторые считали холодной стервой из-за острого языка и сепарации от коллектива. Может и за маской звёздного мальчика и балагура Королькова скрывается на самом деле глубокий человек.

Глава 3

Дома Алина, решив не заморачиваться с ужином, нажарила гренок вприкуску с колбасой и сыром, и, впервые за неделю, позвонила маме, Анастасии Владимировне.

– Доча, привет! Как дела? – уставшее, но такое родное и красивое лицо матери отобразилось на экране.

– Хэллоу, мамулитта! Да пойдёт, сижу вот, ужинаю. Соскучилась по вам с папой.

Лина грустно улыбнулась и помахала бутербродом в камеру. Мама сощурилась, присматриваясь.

– Тебе что, есть нечего? Денег не хватает?

– Да нет, нормально всё, мне просто лень сегодня готовить. Мамуль, я хотела посоветоваться с тобой…

Для Алины мама являлась лучшей подругой. Это была мудрая, волевая женщина, светлая и добрая, к ней всегда тянулись люди. Алина могла рассказать любую, даже самую стыдную историю, и знала, что её не осудят и всегда помогут советом. Врать она не любила, хоть и прекрасно владела этим искусством, но обман был для неё сделкой с совестью, поэтому мама была в курсе всех событий в её жизни. И когда было тяжело, грустно, или требовалось принять какое-то решение, Алина обращалась именно к ней.

– В общем, один парень, помнишь, я рассказывала про него, Матвей Корольков, сегодня сделал мне очень странное предложение. У него есть какие-то друзья-музыканты, которым нужно рисовать обложки для песен, и почему-то зовут художником именно меня.

– Это, конечно, интересная работа, но почему предложили тебе? Вы общаетесь с этим Корольковым? – мама отбросила лезущую в глаза тёмную челку и озадаченно посмотрела на Алину.

– Нет, конечно. Просто он сегодня ко мне пристал и неожиданно позвал к ним работать. Сказал, что какой-то там их друг видел мои картины, и я – это именно то, что им нужно.

– Ну, если так, то в чем ты сомневаешься? Это же здорово, тебе нравится рисовать, а за деньги это делать ещё приятнее.

– Да, но я боюсь, что у меня ничего не получится, и я только опозорюсь. Я же просто любитель. – Лина замялась, – Да, ты также начинала раньше рисовать сама, но я – это не ты, я так не могу, а у тебя талант.

Анастасия Владимировна строго посмотрела на дочь.

– Алина, я сто раз тебе говорила: талант не так важен, как упорный труд. Цена успеха – это 80% каждодневной работы над собой, и 20% таланта. Я тоже раньше была не уверена в своих силах, но брала и делала. По-другому никак. А ты только закапываешь себя этой вечной боязнью.

Она знала, о чем говорит. Женщина впервые взяла в руки кисть только в двадцать восемь лет, и начала учиться по видеоурокам. Казалось, она перерисовала каждую вещь в их доме в натюрмортах, а вся семья была вынуждена часами позировать, пока мама отрабатывала портреты.

– Думаешь, у меня получится? Я не хочу позориться. – повторила Алина.

– Дочь, не зли меня, ты знаешь, как меня бесит эта вечная неуверенность.

Алина вздохнула. Анастасия Владимировна была также остра на язык, как и она сама. И также несдержанна, если что-то начинало её раздражать.

– Кстати, я надеюсь, ты не строишь планы на этого мальчика, как его там, Марк? – продолжила она.

– Нет, мам, Матвей. – Алина покраснела. – Какие ещё планы? Я и не думаю даже об этом.

– И правильно, иначе у вас не получится нормальной работы. Вряд ли у вас сложится что-то серьёзное, а потом не сможете видеть друг друга.

– Да у нас вообще ничего не сложится, я не планирую, да и он, думаю, тоже. Ладно, муся, пойду полежу в ванне и спать. Люблю, целую!

Громко чмокнув прямо в камеру, Алина оборвала связь, но вместо намеченного плана полежать в горячей ванне с пеной, решила взяться за карандаш.

Она любила придумывать разные сюжеты, а потом воплощать их на бумаге. Писать из головы всегда сложнее, чем перерисовывать готовые картинки с интернета, но под вдохновением Алина видела новые образы очень ярко и детально. Чаще всего это были какие-то мифические существа, древнегреческие боги, или что-то мистическо-волшебное – Лина любила всё, что связано с мифологией и магией.

Но сейчас у неё перед глазами стоял Матвей, взъерошенный, немного сонный, сидящий за партой в аудитории, – каким он обычно был на парах с утра в те редкие моменты, когда осчастливливал всех своим приходом в альма-матер.

Алина, качнув головой, сморгнула, будто пытаясь вытряхнуть этот образ из мыслей, но Матвей удивительным образом практически въелся в них.

– Почему он преследует меня сегодня весь день? Даже в мысли пробрался, гадёныш! – тихо пробормотала Алина и достала скетчбук, в котором делала наброски карандашами или линером.