Усталость

В. Миранович

Усталость

Глава 1.

За распахнутым окном висела полная бледная луна, с моря доносилось шуршание гальки – её двигали накатывающие на каменистый берег волны и я видел, в своей голове, неровную дорожку лунного света на чёрной воде. Стояла удушающая жара и никак не получалось заснуть, я то и дело приподнимался и переворачивал подушку прохладной стороной к себе. Это не спасало. Сладкий цветочный аромат раздражал, казалось, что именно он наполняет воздух теплом. В комнате на первом этаже завибрировал телефон, но хозяйка не просыпалась. Я позавидовал её крепкому сну и расстроился из-за ещё непрожитого, но уже потерянного дня. Очередной пустой день, большую часть которого я бесцельно проведу в постели, а оставшееся время просижу на пляже. Раздалась трель домашнего телефона. Последний раз я слышал как звонит домашний телефон лет 10 назад, и теперь он звучал для меня через призму времени, приглушённо, словно я заткнул уши ватой. Хозяйка села на постели, я понял это по скрипу, но прерывать звонок не торопилась, наверное, уставилась в молчании и непонимании кто может в такое время её беспокоить. Зашевелились другие жильцы, которые, как и я, снимали комнату у моря в свой отпуск. Они были не так терпеливы, как я или хозяйка, кто-то раздражённо крикнул: "Боже! Сейчас 4 утра!" и следом другой голос "Да поднимите уже трубку!", но звонок оборвался. Перерыв не был долгим, некто настойчиво желал поговорить с хозяйкой дома и, похоже, Дариме (так звали владелицу комнат) уже ждала у самого телефона – донеслось короткое "тр" и "дзинь" отвеченного звонка. Хотя звукоизоляция в южном доме с тонкими стенами и оставляла желать лучшего, но о чём был короткий разговор хозяйки с неизвестным, я разобрать не смог, да и не пытался. Говорили недолго, я услышал как Дариме повесила трубку. Некоторое время она не двигалась и я подумал, что что-то случилось и её надо проверить, прислушивался и ждал, может кто-то из разбуженных пройдёт на кухню и невзначай заглянет к ней в комнату. Сам идти я не хотел, хоть и не спал. Наконец, снизу донеслось шарканье ногами, ставшее знакомым за неделю моего проживания и неделю бессонницы. Я пытался угадать, кто ей звонил и что она сейчас делает, от череды мыслей я проваливался в дремоту, просыпался и продолжал угадывать с того же момента, где остановился. Под колёсами автомобиля прошелестел гравий и это последнее, что я помню, меня обнял глубокой болезненный сон, в котором мне снилось, что я безуспешно пытаюсь уснуть.

Проснулся я после обеда с тяжёлой головой и сразу отправился на пляж. Не потому что любил загорать или плавать, а потому что так было надо, раз я приехал на море. На пляже ко мне подошла семейная пара, снимавшая соседний номер, не здороваясь, они завалили меня вопросами, на которые сами же и отвечали:

– Вы знаете что произошло ночью? Этот звонок, который всех разбудил. Ужасно. Ужасно. Её сын умер. Такой молодой, ваш ровесник. Очень жаль, очень жаль. Как вы не знаете? Вы не видели всех этих людей, когда выходили из дома?

– Я плохо спал, не обратил внимания. Подумал, новые постояльцы.

– Да какие они постояльцы? Они же местные. Это всё родственники, друзья, они приехали попрощаться. Какая трагедия. Да, да. – Муж и жена говорили почти одновременно, она говорила, он подтверждал, их поток слов слился для меня в одного нераздельного говорившего. – А я её спрашиваю, аккуратно так, сами понимаете, у человека горе, спрашиваю, вернёт ли она нам деньги за оставшиеся ночи? А она "желание уехать ваше, я вас не выгоняю". Ну понимаете, да? Беда бедой, а своё не упустит.

– Вы решили переехать?

– Ну а как же. Не знаю как вы, а я в свой отпуск не хочу ночевать в доме с трупом.

– С каким трупом?

– Боже! Как можно быть таким рассеянным? Пару часов назад, привезли гроб с её сыном. Там ещё такой гроб интересный, он как холодильник, специальный, никогда такого не видела. Да, с рефрижератором, очень необычно. Вы, правда, не заметили, как его вносили?

– Да я проснулся полчаса назад и сразу сюда. Вот, завтракаю только, – я поднял покусанный пирожок в подтверждение своих слов.

– Ну с таким отношением вы денежки свои обратно точно не получите. Мы свои еле забрали, пришлось ругаться с каким-то её родственником. Сама-то она, специально наверное, села в комнате с гробом, понятно, что никто не захочет решать вопросы возле её мёртвого сына. Вы бы поторопились, пока родственники на месте, может кто из них деньги вам отдаст.

– Одну ночь могу и потерпеть.

– Одну ночь?! Гроб стоять будет в доме пару недель, пока все приедут попрощаются. Такие вот обычаи тут, поэтому и гроб необычный, как холодильник, чтобы тело, ну вы понимаете, да? Здесь же жарко.

– Спрос рождает предложение, – проговорил я и парочка, видимо решив, что всё со мной ясно, удалилась.

Глава 2.

Прихватив в ларьке свежеиспечённый лаваш, я вернулся в гостевой дом. Я успел привыкнуть к курортной атмосфере и большому количеству новых, сменяющихся людей. Хозяйка дома постоянно сидела на кухне, нарезая бесконечные салаты и ругаясь с телевизором, к ней забегали многочисленные внуки, жившие неподалёку и таскали под её причитания сладости. Я ещё тогда подумал, что женщина хоть много ругается на детей и даже прогоняет полотенцем, но любит их, раз продолжает покупать сладости. Жильцы звонко смеялись, спускаясь на прогулку к морю, а я закрывал голову подушкой, потому что их ранний громкий смех отпечатывался в моей голове гонгом. В общем, жизнь кипела. Сейчас тоже что-то кипело, но не жизнь. Жильцы безмолвно пытались проскочить мимо комнаты с трупом, в какой именно комнате поставили гроб я сразу понял – выходившие косились на стеклянную, завешенную кружевными занавесками, дверь Дариме. Вместо того, чтобы катить, отдыхающие поднимали свои чемоданы и выносили их, стараясь уехать незамеченными. На кухне не гремел телевизор, а вместо внуков в дом входили и выходили соседи, родственники, знакомые погибшего. Они заходили в комнату Дариме (или в данной ситуации логичнее говорить "в комнату сына"?), бормотали слова сочувствия и выходили с красным носом и опухшими глазами. В момент, когда очередной гость выходил из зала, я заметил, что там же, возле гроба, неподвижно сидит хозяйка. Она сидела ко мне спиной, но по её безвольно опущенным плечам несложно было понять куда направлен её взгляд – в пустоту.

Поднявшись в свой номер, состоящий из одной кровати и тумбочки, я включил сериал на минимальной громкости, раздался закадровый смех и мне стало неловко. В комнате подо мной расплакалась незнакомая женщина, и смех из динамика стал фоном её горя. Я выключил телефон, лёг на подушку и уставился в потолок.

Моё нахождение в доме было неуместным и я почувствовал облегчение, когда мне пришло сообщение от моей новой знакомой "встретимся на нашем камне, я выхожу". Это было место, где мы познакомились около недели назад. Там река впадала в море, так что никто не хотел заходить в воду в этом месте и никакой толпы, привычной для этого времени года, у моего камня не сидело. Камень представлял из себя старый волнорез, местами разбитый и с торчащей арматурой, можно было сесть на него и тогда волны не доходили до ног, а можно было сесть на землю и прислониться спиной к волнорезу и тогда тёплая вода приятно окатывала нижнюю половину тела. Я сидел на камне, когда подошла она и спросила не видел ли я собачку, которую она тут подкармливает. Я не видел. Тогда она предположила, что собака прячется под мостом, что лежит через реку. Женщина боялась идти одна, так как берег реки шёл склоном камней, под ними просвечивался песок и она переживала, что съедет вместе с камнями в реку, если неаккуратно наступит. Меня ей было то ли не жалко, то ли она решила, что у меня с координацией получше, поэтому она хотела, чтобы собаку поискал я. День выдался скучным – рабочий чат молчал, дельфины не приплывали, смотреть было не на что и я согласился помочь. По дороге женщина рассказала, что её зовут Лена, ей 35 лет, что она не замужем и будто в её возрасте любви уже не встретить. Я возразил, что возраст у неё замечательный и привёл в пример своих родителей, она перебила меня и попросила не утешать, затем она призналась, что мечтает испытать влюблённость, как в юности, чтобы тёплый сладкий воздух, летние сумерки, неловкий поцелуй и так далее, и так далее.

Она говорила много, а я слушал. Иногда она задавала вопросы, не ожидая ответа. Я лишь кивал или качал головой и она продолжала свой монолог. Я молчал, потому что привык к тишине. Не видел смысла в том, чтобы отвечать или рассказывать что-то. Людям, как правило, всё равно, что ты скажешь. Они редко дослушивают даже первое предложение – перебивают или явно отвлекаются на свои мысли и дела. Я не понимал, зачем вообще задавать вопросы, если за ними не стоит искреннего интереса. Может, это делается ради приличия, но тогда почему никто не утруждает себя довести этот ритуал до конца? Я не хотел никого смущать или мешать, и поэтому стал молчаливым слушателем. Это, кажется, устраивало всех. Более того, многие, не замечая моего молчания или благодаря ему, возвели меня в ранг своего друга.

Собака действительно оказалась под мостом, там она пряталась от зноя в вырытой яме. Пока Лена кормила её и гладила, я зачем-то ждал эту женщину. Вместе, собака плелась за нами, мы сходили в ближайший магазин и спросили вина, вино тут продавалось на каждом шагу и стоило копейки. Нам предложили в пластике, но мы отказались и взяли стекло. Продавец откупорил бутылку и подарил, выделяя свою щедрость, пластиковые стаканчики. Мы с Леной вернулись к волнорезу. Где-то вдалеке смеялись дети, напротив нас шелестели волны и галька билась друг о друга, редко ветер менял направление и вместо солоноватой воды приносил медовый запах гортензии, мы сидели плечом к плечу, пили вино и смотрели на закат. Я понял, по чём скучала Лена и на миг тоже этого захотел. Она положила голову мне на плечо, я приобнял её за талию и притянул к себе. Она сделала вид, что ничего не произошло. Стемнело быстро, море обдало нас холодным воздухом и Лена поёжилась. Она попросила проводить её, заверив, что живёт она недалеко, но тут всё было недалеко, весь городок можно было обойти пешком за одну неспешную прогулку. Я согласился. Она, как и я, снимала комнату в доме у местных, когда мы дошли до металлический калитки с голубой облезшей краской, Лена повернулась ко мне, сложив руки за спиной. Она то и дело оборачивалась, проверяя, не следит ли кто из окна, словно школьница прячущаяся от родителей. Шторы не шевелились, чья-то голова смотрела телевизор. Лена стала на носочки, быстро поцеловала меня в щёку и прикрыла вырвавшийся тихий смех ладонью. Она прошептала мне, что придёт завтра к волнорезу после обеда, я обнял её и поцеловал в губы. Лена не сопротивлялась, но и не обняла меня в ответ. После этого мы встречались у нашего камня почти каждый день. Не знаю, что она во мне нашла, возможно то, что даты нашего отъезда совпадали. Даже я считал это удобным – не будет дополнительных дней в одиночестве в чужой стране.

– Это так ужасно! – Лена подошла сзади и погладила меня по голове. – Я знаю, что у вас произошло. Такая трагедия! Знаешь, в доме, где я живу, свободен один номер. Точнее кровать в номере с очень милым мужчиной. Ты можешь переехать туда. Всё лучше, чем мёртвый сосед, да?

– У меня нет денег, чтобы заново оплачивать аренду.

– Но тебе же должны вернуть деньги за оставшиеся дни.

– Я не стану требовать мою оплату назад. У Дариме и так несчастье, зачем мне её тревожить.

– Ты очень хороший человек. Но ты же не виноват, что такое произошло.

– И она не виновата.

Повисло неловкое молчание. Мы оба были правы.

– Давай не будем об этом. Мне там только ночевать надо, как-нибудь переживу. Может благодаря этому гробу-холодильнику в моей комнате станет прохладнее, – я усмехнулся своей шутке, а Лена стукнула кулаком по моему плечу.

– Ну и шутки у тебя, такие злые!

Она отвернулась и надула губы, словно я нанёс ей личное оскорбление. К счастью, пришла собака, привыкшая, что Лена её на этом месте подкармливает, и разрядила обстановку своим виляющим хвостом.

– Интересно, а кто будет её кормить, когда ты уедешь? – спросил я.

– Другие туристы, так ведь?

– А зимой?

– Не знаю. Наверное, местные. – Пожала она плечами. – Давай и об этом не будем думать, окей?

Я кивнул и стал ждать, когда собака будет поглажена и накормлена. После Лена промыла руки в море и разделась до купальника. Она села под волнорез на свои шорты, я сел рядом и положил руку ей на грудь. Лена прильнула ближе и поцеловала меня. Она любила меня целовать, любила, когда я её касался, но ко мне идти отказывалась, к себе не звала. Я не настаивал.

Вдалеке показался тощий мужчина, Лена узнала его и помахала рукой. Он помахал в ответ и направился к нам. Это оказался её сосед по гостевому дому, Юра. Ему было больше 40ка и он искал страну мечты, ездил по разным местам ловя попутки, жил в многоместных номерах и перебивался подработками. Мне всегда казалось, что такие люди должны выглядеть измучено, но, по сравнению с ним, уставшим выглядел я.

– Вы всё сидите, а вокруг столько мест интересных, – не здороваясь, торопливо начал Юра. – Вот я вчера ездили в соседний город и нашёл дикий пляж, там что-то типо залива и очень чистая вода. Я серьёзно – вода лучшая. И там в шалаше живёт семья, парень с девушкой, очень интересные люди, вам надо познакомиться. Вообще там вокруг много мест красивых, можно весь день гулять. Хотите, завтра вместе туда сгоняем? 20 минут на маршрутке, ну и пешком потом столько же.

Юра представлял редкую категорию людей, искренне желающих делиться. Делиться он хотел всем – мыслями, историями, вином, впечатлениями, знакомыми. Он мне нравился, ему же нравились все. И хоть я уже пару раз отказывался от его предложений прогуляться в какое-либо новое место, Юра продолжал предлагать. И он, пожалуй, единственный кто по-настоящему хотел знать что-то о других людях. Жаль, что к моменту знакомства с ним я уже разучился говорить.

– Я с радостью! А то я вообще с этого пляжа не вылажу. Ты ведь "за", да? – оживилась Лена и обратилась ко мне.

– Не знаю. Не вижу разницы сидеть на этом или на диком пляже. – Пожал я плечами.

– Зачем ты вообще приехал, если никуда не ходишь? – не дожидаясь моего ответа, Лена переключилась на Юру, – давай тогда завтра в 9 на остановке. Я возьму перекусить, устроим пикник.

И дальше Лена с Юрой принялись обсуждать, что лучше взять с собой, а я сам себе пытался ответить на вопрос "зачем я приехал?". В действительности, я и не хотел никуда ехать, очередной отпуск по графику, в который я планировал продолжать работать, ведь заняться мне всё равно было нечем. Но родители решили, что я должен развеяться и, без моего ведома, купили билеты на самолёт. Странный поступок. Общались мы не то чтобы близко, да и лишних денег за ними не водилось. За последний год я забросил свои прошлые увлечения, а в свободное время я старался спать. Работал, спал, работал, спал. Их сильно беспокоило моё состояние, они находили мой образ жизни неправильным: я никуда не ходил и не с кем не общался, только по работе. Я же своё состояние считал нормальным, я просто устал и не видел смысла тратить силы на бесполезное. Ничего не к чему не вело. Вообще нельзя не устать, если живёшь, но родители меня не понимали. Они звонили каждые выходные и требовали историй. “Как дела? Что нового?” и один и тот же ответ от меня “ничего”. Эти звонки раздражали. Почему что-то должно было быть новое? Я просто жил, спал, работал, ел. Чего они от меня хотели? Чтобы я рассказал, что купил другое мыло? Об этом стоило говорить? Мои односложные ответы рождали тишину и чтобы её перебить отец принимался пересказывать новости, до которых мне не было никакого дела. В конце концов, я перестал отвечать на звонки. А перед отпуском мама прислала билеты и текст “очень прошу тебя – не отказывайся, пожалуйста, съезди и отдохни”. Меня никто не спрашивал хочу ли я ехать, а мне стало стыдно перед родителями за то, что я их избегал, поэтому подарок пришлось принять. И всё же было что-то ещё помимо чувства долга. Я на что-то надеялся. На то, что морской воздух прогонит моё постоянное, но неудовлетворенное желание спать, на то, что новые виды разбудят меня. Но приехав, я понял, что не смотрю по сторонам, а только постоянно проверяю рабочие чаты, в ожидании вопроса, который я мог бы решить удалённо. Родители возобновили свои звонки, я поднимал и всё повторялось: “Что нового? Куда ходил? Что видел?”. И снова я отвечал “ничего”, и снова звонки вызывали раздражение. Конечно, я должен был быть им благодарен за поездку, хоть я её и не просил. Конечно, я обязан был оправдать ожидания родителей и радоваться, говорить, что поездка мне помогла. Чем она могла мне помочь я не знал. Я намекнул, что у меня появилась девушка и теперь вечера заняты. Было стыдно, а я ведь даже не врал. Родителей, казалось, новость осчастливила, звонки с проверкой достаточно ли я качественно отдыхаю прекратились. Пожалуй, стоило им прислать пару фотографий где я будто бы счастлив.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.