Ночной госпиталь

Кажется, он без колебаний ответит на любой вопрос. Хотя проверять это не очень-то и хотелось. Я вернулась в кресло. Как-то даже слишком скучно, и я голодна.

– Могу я поесть?

– Не уходи далеко, ты мне скоро понадобишься, – не отрываясь от монитора, предупредил врач.

Я кивнула в ответ, скорее для приличия, ведь доктор Барсов не обращал на меня внимания. Я достала из сумки контейнер с едой и села на диван. У меня потекли слюнки, когда я почувствовала запах жареной курочки. Я глянула на доктора, а он в это время смотрел то на меня, то на рис с мясом.

– Мне лучше выйти? – было неловко это спрашивать, я подумала, что лучше было бы не начинать есть в его кабинете.

– Не обязательно, – сдержанно ответил мужчина и повернулся к монитору.

Курочка и правда была очень сочной. Не зря я взяла у мамы рецепт, так готовить умела только она. Перекусив, я убрала все назад в сумку и села на кресло. И как ему удается столько сидеть на одном месте?

– Сейчас нужно будет проверить несколько детей, в третьем ящике лежит тонометр.

Что ж, радует, что мы хотя бы не потащим их в кабинет.

Я нашла прибор и пошла следом за доктором. Сначала мы зашли к девочки, на вид ей было около четырнадцати. Александр измерил ее давление, пульс, задал пару базовых вопросов, записал данные в свой блокнот, потом мы зашли к парнишке лет десяти, все повторилось, как и со следующими тремя ребятами.

И обязательно делать это ночью?

Под конец нашего обхода меня стало безжалостно клонить в сон. Когда мы вернулись в кабинет, я села на диван, дав себе обещание, что это лишь на пару минут.

Но мне стало слишком жарко, пришлось открыть глаза. Что на мне делает плед? Почему в кабинете выключен свет?

Я машинально посмотрела на рабочий стол. Доктор сидел под теплым светом настольной лампы и читал какую-то книгу. Я невольно стала разглядывать его. Сейчас черты лица были мягче, чем обычно, плечи расслаблены, развязанный галстук лишь дополнял атмосферу. Не думаю, что когда-нибудь смогу еще хоть раз увидеть главу кардиологического отделения с этой комфортной стороны. Я не могла оторваться. А еще этот теплый плед на плечах, неужели это доктор позаботился о том, чтобы я не замерзла? Ночи ведь прохладные. Пока я думала, одновременно утопая в диване и уютном пледе, что скрывается за этими действиями, сама не заметила, как снова уснула.

Через пару часов меня разбудил насыщенный кофейный аромат, ударивший в нос. Открыв глаза, я обнаружила одну чашку на журнальном столике, рядом с собой, и вторую, на половину пустую, на столе доктора, но его самого не было. Мне стало неловко из-за того, что я уснула прошлой ночью. Но, кажется, происшествий не было. Я сонно потерла глаза и потянулась за чашкой, осушив ее за пару минут. И все-таки кофе был излишне горьким. Зато бодрил не хуже холодного душа.

Через пару минут вернулся доктор Барсов. Его прическа снова была приведена в порядок, галстук аккуратно затянут. Даже грустно, что от ночной небрежности ничего не осталось.

– Доброе утро. Извините за то, что уснула, – мне было стыдно это говорить.

– Если хочешь, можешь взять почитать пару книг. Тебе полезно будет.

Мне считать это оскорблением?

Я кивнула, пообещав в другой раз что-нибудь выбрать. Но на время нашей следующей ночной смены приходился корпоратив. Не думаю, что после него нас отправят работать. Хотя кто знает.

– Можешь идти домой.

– В этот раз без домашнего задания? – недоверчиво поинтересовалась я.

– Могу устроить, если в течение пяти минут ты не покинешь рабочее место. В следующий раз лучше не входи без стука, – спокойно ответил мужчина.

«Я вообще-то стучала. И не один раз!» – но свои мысли я решила не озвучивать.

Зато впереди меня ждал выходной. Может, позвать Женю в кино?

– Алло, – сонным голосом отозвался парень.

– Доброе утро, красавчик, не хочешь в кино вечерком? Там новый ужастик вышел, – предложила я, уже подходя к своему подъезду.

– Ой, ну я не очень ужастики люблю… Может, лучше просто выпьем?

– Нет уж, перед работой не пьем. По крайней мере, пока.

– В моем случае это будет после.

– Ты завтра тоже работаешь.

– Ладно, пойдем на этот твой ужастик, – пробурчал Женя.

– И Лизу прихвати, если ей лучше стало. А то будет скучать дома.

– Ага, напишешь потом, во сколько фильм, я билеты возьму, – сразу после этих слов Снежов отключился.

Я нашла нужный сеанс, скинула данные Жене, а он через пару минут прислал мне на почту электронный билет.

На самом деле, мы с парнем познакомились еще давно – учились в одном университете, Снежов старше меня всего на год. Он часто помогал с домашними заданиями и курсовыми, объяснял темы более понятным языком, разбирался с приставучими «любовничками». На время обучения Женя стал моим старшим братом, за что я была ему безумно благодарна. Когда Снежов закончил университет, мы немного отдалились друг от друга, но сейчас потихоньку возвращаемся к прежним отношениям.

Женя довольно красив: у парня не слишком длинные светлые кудри, наверное, выгоревшие летом на солнце, довольно мягкие черты лица, пухлые губы и большие голубо-серые глаза. Странно, что он до сих пор один.

Лиза была его точной копией, хоть и яро это отрицала. Характер у них уж точно был разный.

Около семи вечера я была готова к походу в кино и через полчаса уже подходила к кинотеатру, где меня ждали Женя и Лиза.

– Может, возьмешь мне попкорн? – улыбнулся парень.

Я улыбнулась в ответ:

– Женечка, родной мой, иди, сходи за попкорном. Угости девушек.

Лиза рассмеялась:

– Черт с вами, недавно стипендия пришла, так что попкорн и напитки с меня.

Вскоре мы уже сидели на своих местах, держа закуски при себе. Где-то в середине фильма, на страшном моменте, я услышала тихий писк Жени, это было слишком смешно, поэтому дальше я не могла нормально воспринимать это дряхленькое привидение. А Лиза всю дорогу домой пыталась перекривлять Женю.

Как только я зашла в квартиру, телефон завибрировал. Я поспешила ответить, это был Женя:

– Срочно едь в клинику, доктор Барсов всех вызывает.

Когда я подходила к клинике, то заметила несколько полицейских машин около входа.

– Что случилось? – я зашла в кабинет Снежова.

– Сам не знаю, но доктор Барсов сказал всем немедленно приехать, – парень пожал плечами, – сейчас узнаем причину. Почти все уже собрались в зале для совещаний.

Мы с другом вышли в коридор. Мимо нас пронеслась Анна, она выглядела слишком испуганной. Я хотела ее догнать, но Снежов подтолкнул к двери. Женя был прав, в зале собрались все врачи, в том числе и многие специалисты из других корпусов.

– Добрый вечер, – главврач окинул всех присутствующих. – Сегодня я собрал вас здесь для того, чтобы сообщить ужаснейшую новость. Два часа назад в кардиологическом отделении было найдено тело ребенка. Нам неизвестно, чем была вызвана эта смерть.

Отовсюду послышались безответные вопросы:

– Это из-за врачебной ошибки?

– Нас бы тогда всех не собирали.

– Может, несчастный случай?

– Убийство?

По залу прошелся рокот недоумения, который постепенно начал перерастать в панику.

Я обеспокоенно посмотрела на доктора Барсова в поисках ответа. Но он молча сидел, казалось, находился вообще не в этом мире. Я никак не могла понять, что за чувство кроется за темнотой его глаз, которые прикованы к силуэту главврача. Это был отблеск тревоги, но не такой, как у остальных. Я пригляделась. Почему-то меня сейчас волновала не обстановка, а именно глава кардиологического отделения. Он нервничал, но тщательно пытался это скрыть.

Я перевела взгляд на Женю. Он был бледным, лучик света в глазах пропал. Снежов застыл.

Волков спокойно стоял в проходе, сложа руки на груди. Татьяны Борисовны, как и Анны, я в зале не увидела. Хотя, как узнала позже, медсестер здесь вообще не было.

– Сейчас я прошу вас не разглашать эту информацию и продолжать работать в привычном режиме, сохраняя спокойствие. Корпоратив переносится на неопределенное время. Расходимся.

Тогда я еще просто не осознавала случившегося. Слова главврача казались ложью. Я осторожно положила руку на плечо Жени, побуждая к действию. Он понял меня, сразу вышел из зала, вслед за остальными. Остался на месте лишь Барсов. В груди все сжалось, но я все равно подошла к мужчине.

– Александр Владимирович, идемте в кабинет.

Доктор посмотрел на меня, в его глазах снова не было ничего, кроме хладнокровия:

– Возвращайся домой, здесь больше нет ничего интересного.

Я нашла Женю в его кабинете. Он дрожал, закрыв лицо руками.

– Почему они не сказали, чей это ребенок… Вдруг, я виноват. Почему они ничего не сказали? Почему ты молчишь? Ты знаешь что-то? – парень с ужасом посмотрел мне в глаза. – Это я виноват? Они специально промолчали, они…

Я села на корточки перед парнем, взяла его ледяные руки в свои:

– Женя, послушай меня, поехали домой. Незачем здесь оставаться, – я старалась говорить как можно спокойнее, – я уверена, ты ни в чем не виноват. Вспомни, у тебя в большинстве случаев были просто посетители, они не ложились в больницу. Все хорошо. Да и, действительно, не стали бы всех собирать.

Я вызвала такси, друга до машины пришлось почти что-то тащить. «Лексус» оставался на парковке, но света в кабинете доктора Барсова не было. Наверное, его попросили задержаться, он же глава корпуса.

Через пять минут мы были у меня. За это время Женя немного пришел в себя. Зайдя в квартиру, он сел на диван. Я же проскользнула на кухню и вернулась с виски в руке.

– Можно? – Снежов кивнул в сторону бутылки.

Заполучив алкоголь, врач сделал пару глотков, я лишь коснулась горлышка бутылки, делая вид, что пью. Но даже запах такого крепкого алкоголя заставил прокашляться. Женя усмехнулся:

– Ты послабее, лучше закусывай.

«Мы» прикончили полбутылки, кое-как доползли до кровати. Женя отрубился сразу.

Я уверена, что это не мой пациент, поэтому не так тревожно. Но это ребенок. У него могла бы быть замечательная жизнь. Что могло ее оборвать?

***

– Да выключите же этот будильник! Моя голова-а… – простонал Женя.

– Уже утро? – сонно спросила я, поморщившись.

– Да, иногда после ночи утро наступает.

– Не груби, а то голодным на работу пойдешь! – буркнула я.

– Что у нас в меню хоть?

– Яичница с салатом, – отмахнулась я, плетясь в сторону кухни. – Макароны и отбивную на работу возьмешь, – тут же добавила я.

Позавтракав, Женя вдруг вспомнил, что не написал сестре.

– Блин, она, наверное, переживает.

Созвонившись с сестрой, парень сказал, что его опасения не подтвердились, сестра уснула после кинотеатра, а встала только сейчас.

– Поехали на работу, а то опоздаем, – усмехнулась я.

И вот мы уже около входа в госпиталь. Я заметила, что автомобиль главы не сдвинулся с места. Неужели доктор Барсов здесь ночевал? Я зашла в свой кабинет. На столе лежали документы пациентов Юрия Эдуардовича. Видимо, сегодня снова бумажная работа.

Через полчаса в кабинет постучались, на пороге стояла Анна:

– Ты не видела Александра Владимировича?

– Нет, что-то случилось?

– Не знаю, его главврач искал. Говорят, следователь приехал. Скоро всех опрашивать будут.

«Неужели все-таки убийство?» – свои догадки я решила не высказывать.

– Уже известно, кто был тем ребенком? – поинтересовалась я.

– Соколов Петр, кажется, – неуверенно ответила девушка.

Я с ужасом взглянула на нее. Это же тот мальчик с заболеванием почек.

– Что-то не так? – спросила Анна, но я уже была на полпути кабинету доктора Барсова.

– Вы знали, кто он? – я не стучалась, лишь рывком открыла дверь.

Мужчина, сидевший за столом, недовольно посмотрел в мою сторону:

– Сядь и успокойся.

Я выдохнула и послушно села. Но потом снова спросила:

– Почему он умер?

– Остановка сердца. Но результаты вскрытия еще не пришли.

– Боже… Он же…

Хотелось разрыдаться, доктор невозмутимо поставил рядом со мной стакан воды:

– Можешь взять выходной. Но завтра я жду тебя на смене.

– М-могу я остаться здесь ненадолго? – дрожащим голосом спросила я.

Врач молча кивнул и вновь сел за стол. Пару минут он наблюдал за мной, потом вновь уткнулся в какие-то бумаги. Меня било мелкой дрожью, но я старалась не подавать виду.

– Это не твоя вина, – вдруг тихо прошептал доктор Барсов.

– Вы не можете знать наверняка…

– Это не твоя вина, – он поднял глаза на меня.

От чего-то я ему поверила. Или просто попыталась успокоить себя.

– Иди домой, – уже настойчивее сказал мужчина, – от тебя сейчас все равно никакого толка не будет.

Я последний раз посмотрела на доктора Барсова и вышла в кабинет. Дома меня уже ждали уютный плед и бутылочка вина, вот только первое пришлось пока что отложить. С бокалом в руке я сделала мясо по-французски, сварила куриный суп с лапшой. Дома, на компьютере, у меня оставались копии документов всех детей, с которыми я недавно работала.

Может, я что-то пропустила? Но ничего нового в документах не было. Диагноз не столь серьезный, он вряд ли привел бы к смерти.

Утром я проснулась гораздо раньше будильника, на небо еще восходило солнце. Я сходила в душ, накрасилась. Собрала еду на работу.

«Может, взять порцию и на доктора Барсова? Мне показалось, в прошлый раз он был голоден…» – я улыбнулась своим мыслям, и так и поступила. К горлу подступил ком, когда я поняла, что мне предстоит ночная смена.

Глава 3. «Что скрывается под маской?»

Около часа дня мне в дверь постучали:

– Добрый день, это следователь Орлов, – дверь с тихим скрипом открылась. – Вчера я не нашел вас в кабинете. Прошу прощения, что пришел сегодня без предупреждения.

– Здравствуйте. Ничего страшного, – на моем лице появилась заученная улыбка.

– У меня к вам всего несколько вопросов.

– Внимательно слушаю.

– Где вы находились позавчера в период с пяти до девяти вечера?

– У меня был выходной, поэтому мы вместе с Евгением Снежовым и его сестрой, Елизаветой, были на премьере фильма, у нас остались билеты и несколько фотографий.

– Покажите?

Я кивнула и открыла галерею, а также показала использованный билет. Больше мужчина не поднимал эту тему, видимо, наши с Женей показания сошлись. Орлов задал пару обычных вопросов. Следователь уже собирался уходить, как вдруг спросил:

– В каких вы отношениях с Александром Барсовым и Анной Семеновой?

– С доктором Барсовым у меня исключительно деловые отношения, касающиеся нашей работы, а с Анной мы иногда можем пропустить чашечку чая, – спокойно ответила я.

Мужчина кивнул и вышел. Я снова вернулась к отчетам. Доктор Волков будет недоволен, если я не справлюсь вовремя.

В клинике было на удивление спокойно. Даже слишком. Все ждали результатов вскрытия.

Я поужинала и, собравшись, пошла в кабинет Александра Владимировича. Не хотелось наступать на те же грабли, поэтому я открыла дверь только когда услышала утвердительный ответ.

– Добрый вечер.

Мужчина лишь кивнул в ответ, как будто нельзя просто поздороваться.

Я снова села на кресло для посетителей, скучающим взглядом стала рассматривать доктора, который копался в документах. Его медицинский халат висел на спинке стула. На мужчине была надета белая рубашка, сверху нее темно-синий жилет и галстук. Одежда подчеркивала его мускулистые руки, на которых красовались узоры вен. Завораживающе.

Знаете, а эти руки неплохо бы смотрелись на моей талии. Ой, о чем это я? Взгляд скользнул чуть выше. Скулы доктора были слегка напряжены, глаза бегали по строкам с информацией, но потом перешли на меня. Смутившись, я отвернулась, стараясь сделать это как можно естественнее. Доктор отложил листы. Я долгую минуту рассматривала корешки книг, игнорируя этот пронзительный взор.

– Интересно? – усмехнулся наконец мужчина.

– Угу, – отмахнулась я.

– Мне больше всего нравится эта, – доктор Барсов подошел к полкам и выудил оттуда старенькое издание. Книга настолько потертая, что было невозможно разобрать название.

– А на какую тему?

– Это сборник, он включает в себя темы сердечно-сосудистой и нервной систем. Интересно, почитай как-нибудь, – доктор подошел ко мне и положил переплет на стол.

Я почувствовала еле уловимый запах алкоголя. Глаза забегали в поиске его источника. На другом конце кабинет, рядом с окном, стояла едва тронутая бутылка. Я усмехнулась: не так уж вы идеальны, уважаемый доктор Барсов.

Глава кардиологического отделения сел на диван, попутно расстегивая верхние пуговицы рубашки и снимая галстук. Приоткрыв окно, я спросила:

– Я тут взяла две порции мяса по-французски. Будете?

Кажется, в этот раз я впервые увидела на его лице слабую улыбку. Неожиданно сердце пропустило удар.

Я поставила перед доктором открытый контейнер. По комнате разлился вкуснейший аромат мяса, запеченного с картошкой, луком и сливочным соусом с добавлением молотого черного перца и других специй. Просто слюнки текут.

– Приятного аппетита, – я улыбнулась.

– Вкусно, – тихо отметил мужчина, пережевывая домашнюю еду.

Я села рядом с доктором и тоже принялась за блюдо. Этот вкус действительно был божественный.

– Может, сделать вам чай? Татьяна Борисовна оставила, – я не соврала, Волкова вместо чаепития принесла заварку, улыбнулась и пожелала спокойной смены.

Доктор сдержанно кивнул. Через пару минут напиток был готов. Мясной запах сменился фруктовым ароматом.

– Кофе все равно лучше, – буркнул мужчина.

– Вам всегда все не так? – вдруг спросила я, надеясь, что доктор достаточно «попробовал» виски, чтобы завтра забыть про вопрос.

Глава усмехнулся:

– Это далеко не так.

– Создается обратное ощущение.

– Я не прошу пытаться найти причину моих действий.

– И все равно. Вы интересный человек, – я улыбнулась. – Пожалуй, вернусь в свой кабинет.

– Останься. Я бы сейчас не отказался от компании.

Слишком много откровений за один вечер.

Но я все же покинула кабинет, притворившись, что не расслышала просьбу.

И почему в моем кабинете так холодно? Что ж, все объяснило открытое окно.

– Странно, – шепнула я.

Закрыв окно, я снова села за отчеты, надеясь, что они когда-нибудь прекратятся. Через час послышался стук в дверь. Стало жутко.

– Да? – мой голос дрогнул.

Дверь открылась, в проходе стоял доктор Барсов, в левой руке он держал уже знакомую, но на этот раз еще более пустую бутылку. Чего это он пьет? Все же мы на работе.

– Могу я остаться?

Я кивнула в знак согласия.

– Миленько тут у тебя, – осмотревшись, выпалил врач и сел на стул для посетителей. – Но лучше бы поставили кресло.

– Я же не глава кардиологического корпуса.

– Почему ты тут работаешь? – холодные глаза доктора внимательно смотрели на меня.

– Что?

– Почему ты выучилась на кардиолога? Почему пришла в эту клинику?

– Ну.

– Тихо, – шепнул доктор, перебив меня.

Мы прислушались. В коридоре кто-то снова пробежал. Я испуганно посмотрела на доктора Барсова, кажется, он моментально протрезвел. Встав со стула, кардиолог уже собирался выйти из кабинета. В коридоре снова послышались шаги. От испуга, я намертво вцепилась в рукав главы. Мы тихонько вышли. Около окна стоял ребенок, держа серого плюшевого зайчика за ухо.

– Хей, малыш, ты чего здесь? – выдохнув, я осторожно развернула его к себе.

– Мне страшно, у меня в палате кто-то есть, – на глазах и щеках мальчика горели слезы.

Доктор строго посмотрел прямо мне в глаза. Стало холодно от этого пронзающего насквозь взгляда.

– Запритесь в кабинете и ждите меня.

– Я пойду с вами! – попыталась возразить я.

– Не. Смей. Бросать. Ребенка, – мужчина стал серьезен, к нему вернулась привычная грубость, но не особо уверенный шаг все же выдавал с поличным.

Пришлось последовать приказу. Через пару минут ребенок задремал на моем кресле. Доктора все не было, я начала волноваться. Может, следует пойти за ним? Хотя бросать ребенка и правда не хочется.

Спустя еще полчаса вернулся доктор Барсов. Он казался задумчивым.

– Ну что? – тихо спросила я.

– Никого нет. Наверное, ему просто приснился кошмар. Давайте все же вернемся в мой кабинет.

Что-то здесь не так. Александр слишком резко отреагировал на заявление ребенка. А сейчас так задумчив.

– Я отведу ребенка и приду к вам.

– Я не отпущу вас одних, – мужчина разбудил маленького пациента.

Палата мальчика и правда оказалась совершенно пуста. Мы дождались, пока ребенок уснет, и только после этого направились к кабинету Александра Владимировича.

Закрыв дверь на щеколду, доктор тут же повалился на диван. Он выглядел встревоженным.

– Вам ведь тоже кажется все это странным? Я не могу понять, почему так считаю, но все же, – осторожно начала я, сев рядом с ним

– Ты не знаешь всей правды.

– Так расскажите, прошу.

– И не проси. Даже не говори об этом.

Я поняла, что даже под алкоголем доктор оставался айсбергом. Но так ли это на самом деле? Он точно не простой человек. Так что же скрывается под вашей маской, доктор Барсов?

– Закрой окно, – скомандовал мужчина.

– Знаете, иногда можно и сказать «пожалуйста», – проворчала я.

– Я постараюсь прислушаться к вашему совету, мисс.

Я удивленно посмотрела на врача, лицо которого украшала улыбка. Я видела ее впервые. Такая спокойная и простая, но в то же время загадочная и манящая.

Доктор уснул на диване почти сразу. Я накрыла его пледом, который лежал на подлокотнике дивана, села рядом, но было слишком тревожно. Меня не покидало чувство, что что-то должно случиться. К счастью, ночь тянулась без происшествий. Я пересела за рабочий стол главы. Верхний ящик был не закрыт до конца. Любопытство взяло верх, но вскоре я очень сильно пожалела. Внутри лежала одна единственная фотография. Я едва ли не выронила ее из рук, как только увидела.

На бумаге было изображено тело ребенка, который умер несколько дней назад. Мальчик лежал, свернувшись клубочком, полностью обнаженный. Небольшое тельце было мертвенно-бледным, а глаза, хоть и закрыты, все равно сквозили ужасом. Маленькие ладони были сжаты в кулачки, готовые бороться за угасающую жизнь, но шансов на спасение не было с самого начала. На шее выгравировано слово «primus».

– Первый…– я закрыла рот трясущейся рукой. В этот момент я пожалела, что так старательно учила латынь.

Я не могла придти в себя вплоть до самого утра. Наглый луч солнца прошелся по лицу доктора Барсова, возвращая его в реальность. Проснувшись, мужчина сразу посмотрел на меня. Я безучастно смотреть на фотографию, лежащую на столе среди прочих бумаг.

– Это не остановка сердца, – прошептала я потерянным голосом.

– Причина смерти: остановка сердца.

Я посмотрела на доктора:

– Откуда эта фотография? Что вы знаете?

Доктор сдался:

– Фотографию дал судмедэксперт, – мужчина сделал паузу. – События повторяются. Когда я проходил практику, здесь было что-то подобное. Прошло почти десять лет. Тогда дело закрыли, не предавая огласке.

– Убийца был найден?

– А ты на удивление стойкая, – не к месту отметил врач.

– Убийца был найден? – повторила я.

– Нет. Поехали, я подвезу тебя домой.

– Я сама в состоянии добраться.

– Не в этот раз, нам еще нужно поговорить, – после этих слов доктор почти силой довел меня до своей машины.

Он снова заговорил лишь тогда, когда мы выехали за территорию госпиталя:

– Надеюсь, ты понимаешь, что должна молчать?

– Да.

Александр Владимирович недоверчиво посмотрел на меня:

– Пообещай.

– Обещаю. Но в замен я прошу разрешения помочь вам.

– В каком смысле?

– Вы пытаетесь сами раскрыть это дело.

– А ты довольно проницательна. Назови свой адрес, я не гадалка.

Я назвала доктору улицу и номер дома, не обращая внимания на грубость, она показалась мелочью по сравнению с недавними событиями. Через пять минут мы были на месте, однако доктор не спешил меня отпускать:

– Слово вырезали после смерти…

– Рана не кровоточила, – добавила я.

– Верно.

– Дайте мне задание, пожалуйста, – попросила я и с надеждой посмотрела на мужчину.

Доктор Барсов тяжело вздохнул:

– Здесь данные всех детей нашего корпуса, – мне на руку опустился черный матовый USB-накопитель. – На госпитализации сейчас тридцать, найди всех пациентов Татьяны Борисовны и перепиши их имена. Потом сверь заключения врачей.

– Вы подозреваете доктора Волкову? – удивленно спросила я.

– Нет. Просто детьми других врачей займусь я.

Я кивнула и вышла из машины.

Дома хотелось расслабиться. Мозг старался блокировать всю информацию, касаемую убийства, но иногда леденящая кровь картина вставала перед глазами.