Невеста НЕ девственица

Я замедлил шаг, чтобы дать ей возможность идти рядом. Вся её фигура излучала напряжение, но в то же время её образ был настолько завораживающим, что я не мог отвести глаз. Она выглядела как тонкая фарфоровая фигурка, готовая треснуть от одного неверного движения. Но что-то в её взгляде, коротком, украдкой брошенном на меня, заставило меня задуматься: что же за девушка стоит сейчас передо мной?

Длинные тёмные волосы, собранные в простую косу, подчёркивали её естественную красоту. Никакого яркого макияжа, никаких кричащих украшений. Она была самой собой, и в этом была её сила. Она была красива настолько, что это казалось неправильным. Как такое сокровище досталось мне?

Мы добрались до второго этажа, и я жестом указал налево. Левая сторона дома была моей. Просторная комната с прилегающей к ней гостиной и кабинетом – здесь я проводил большую часть времени. У каждого из моих братьев была своя зона, и это позволяло нам сохранять границы, оставаясь под одной крышей.

Она шагнула за мной в комнату, и я тихо прикрыл за нами дверь. Я бросил взгляд на её лицо, на то, как она, казалось, собиралась с духом. Её руки были скованы, губы чуть дрожали. Я сделал шаг ближе, чтобы помочь ей почувствовать себя комфортнее, но заметил, как её плечи напряглись.

– Это твоя комната, – сказал я, указывая на кресло у окна. – Ты можешь чувствовать себя здесь спокойно.

Она медленно прошла к креслу и села, аккуратно сложив руки на коленях. Я сел напротив неё, пытаясь понять, что сейчас творится в её голове. Её взгляд был направлен вниз, она не осмеливалась поднять глаза. Я видел, как она сжимает ткань платья, и это напряжение передавалось мне.

Я наклонился чуть ближе, чтобы поймать её взгляд.

– Ты боишься меня? – спросил я тихо.

Она покачала головой, но её молчание говорило громче любых слов. Она боялась. Но чего?

Я протянул руку, осторожно коснувшись её ладони. Её пальцы дрогнули, как у птицы, которая вот-вот сорвётся с места. Она подняла глаза, коротко, быстро, но в этом взгляде было что-то, что заставило меня напрячься. Страх. Глубокий, неподдельный. Но я не мог понять, откуда он.

– Зумрат, – я произнёс её имя мягко, как пытался успокоить дикое животное. – Ты можешь мне сказать, если что-то не так.

Она отвела взгляд, а её пальцы чуть сжали мою руку. Я почувствовал, как она делает глубокий вдох, будто собирается сказать что-то важное, но не может найти слов.

– Я не сделаю тебе больно, – продолжил я, стараясь говорить ровно, чтобы не напугать её ещё больше. – Сегодняшняя ночь – это только начало. Я хочу, чтобы ты чувствовала себя спокойно.

Её губы чуть дрогнули, будто она собиралась что-то ответить, но потом она снова замолчала. Я видел, как напряжение медленно накатывает на неё волнами. Что-то внутри неё боролось с этим молчанием, и я не знал, что с этим делать.

И тут она резко выдернула руку из моей. Я удивлённо поднял взгляд, не понимая, что вызвало такую реакцию. Её глаза были наполнены тревогой. Она прижала ладони к груди, будто защищалась от чего-то невидимого.

– Зумрат? – тихо спросил я.

Она подняла глаза на меня, и я замер. В её взгляде было столько боли, что у меня внутри всё перевернулось. Я открыл рот, чтобы спросить, что случилось, но она опередила меня.

– Мне нужно что-то сказать, – её голос был тихим, но дрожал от напряжения. Она сделала глубокий вдох, словно готовилась к чему-то страшному. – Но вы должны меня выслушать.

Её слова повисли в воздухе. Я не двинулся, ожидая, что она скажет дальше. Но вместо этого она снова замолчала, её взгляд метался между мной и полом, будто она искала силы продолжить. В этот момент я понял: её страх имеет причину. И эта причина может изменить всё.

2.3

Я сидела напротив него, чувствуя, как всё внутри сжимается в болезненный ком. Его глаза, полные ожидания, вглядывались в меня. Тишина между нами становилась невыносимой. Я знала, что должна сказать. Знала, что скрывать это больше нет смысла. Но как? Как объяснить? Как выдержать его взгляд после того, как я скажу правду?

Я закрыла глаза на мгновение, стараясь собраться с мыслями. Воздух казался густым, как в грозу. Сердце стучало так громко, что я едва слышала собственные мысли. Он ждал. Ждал, что я что-то скажу, но не подозревал, что это станет для него ударом.

– Рашид, – наконец выдохнула я, не поднимая глаз. – Я должна вам кое-что сказать.

Он нахмурился, его плечи напряглись. Я видела, как он чуть подался вперёд, всем своим видом показывая, что готов меня выслушать.

– Говори, – сказал он, и его голос прозвучал твёрдо, но без резкости.

Я сжала пальцы, стараясь унять дрожь. Это было труднее, чем я думала.

– Вы… вы не получите того, чего ожидали, – произнесла я, не смея поднять глаза.

– Что? – переспросил он, в его голосе мелькнуло недоумение.

Я глубоко вдохнула, чувствуя, как по спине стекает холодный пот. Эти слова, которые я держала в себе столько лет, казались слишком тяжёлыми, чтобы произнести их вслух. Но я должна была. Лучше сразу, чем жить в постоянном страхе, что правда выйдет наружу позже.

– Я не девственница, – тихо, почти шёпотом, произнесла я.

Комната наполнилась оглушительной тишиной. Воздух стал ещё гуще, будто вытеснял всё остальное. Я осмелилась поднять взгляд и встретилась с его глазами. В них сначала было недоумение, почти шок, а потом… потом пришло осознание. Я увидела, как это слово – «не девственница» – пробилось сквозь его мысли и ударило в самое сердце.

Он медленно выпрямился, словно не верил своим ушам.

– Что ты сказала? – его голос был низким, хриплым, но в нём уже начинала закипать ярость.

– Я не девственница, – повторила я, чувствуя, как голос предательски дрожит.

Его глаза вспыхнули. Он вскочил с кресла, резко, так, что я невольно вздрогнула. Его взгляд был холодным, острым, как лезвие ножа.

– Ты шутишь? – рявкнул он. – Это какая-то шутка?

Я покачала головой, чувствуя, как по щекам бегут горячие слёзы. Я не могла смотреть на него. Мне было слишком больно видеть, как его лицо искажает гнев.

– Как ты могла? – продолжал он, переходя на громкий, резкий тон. – Как ты могла так меня опозорить? Кто он? Кто тот, с кем ты легла до свадьбы?

Я прижала ладони к груди, чувствуя, как сердце вот-вот выскочит из груди. Но я не могла ответить. Я не могла назвать имя.

– Ты понимаешь, что ты сделала? – его голос гремел, заполняя всю комнату. – Ты – моя жена. Тебя выбрали, чтобы принести мир. Чтобы быть символом чести. А ты… Ты просто обесчестила меня и всю мою семью!

Я закрыла глаза, стараясь не разрыдаться. Его слова били больнее, чем я могла представить. Но что я могла ему сказать? Что мне было тринадцать, когда это случилось? Что у меня не было выбора? Что я всю жизнь несла это в себе, боясь даже намекнуть кому-либо?

– Отвечай! – его голос прорезал воздух. – Я хочу знать имя. Кто он? Кто разрушил твою чистоту?

Я покачала головой, сжав руки так сильно, что ногти впились в кожу.

– Это не важно… – прошептала я, но он рявкнул, перебив меня:

– Не важно?! Ты смеешь говорить, что это не важно?! Ты понимаешь, что это значит для меня? Для моей семьи?

Его гнев был настолько сильным, что мне казалось, он раздавит меня. Я сделала глубокий вдох, собрав все силы, чтобы сказать хоть что-то.

– Это было… – начала я, но голос сорвался. – Это было не по моей воле.

Он замер. На мгновение комната снова наполнилась тишиной. Его гнев чуть угас, сменившись чем-то другим. Потрясением? Шоком? Он смотрел на меня, словно пытался понять, о чём я говорю.

– Что ты имеешь в виду? – его голос стал ниже, но всё ещё был полон напряжения.

Я опустила голову, чувствуя, как слёзы текут по щекам.

– Мне было тринадцать, – прошептала я. – И это был мой… мой кузен.

Тишина, наступившая после этих слов, была страшнее любых криков. Я не осмеливалась поднять глаза, не знала, что увижу на его лице. Гнев? Отвращение? Или, что хуже всего, полное безразличие?

Я ждала его слов, его реакции, но он молчал. Только его тяжёлое дыхание нарушало эту жуткую тишину. Мне казалось, что это молчание длилось вечность.

– Ты хочешь сказать, – наконец произнёс он, его голос был тихим, но в нём чувствовалась стальная нить, – что это не было твоей виной?

Я не ответила. Просто кивнула, стараясь сдержать рыдания. Его шаги раздались по комнате. Он отошёл, но я знала, что это не конец. Это только начало.

2.4

Я стоял посреди комнаты, чувствуя, как мир вокруг рушится. Её слова, такие тихие, словно шёпот, всё равно ударили, как гром. Не девственница. Это должно было быть какой-то шуткой, нелепостью, но её взгляд говорил обратное. Она не лгала. Я понял это сразу.

– Что ты сказала? – спросил я, хотя прекрасно услышал.

Она не подняла глаз. Сидела передо мной, сжав руки так, что побелели пальцы. Её напряжение разжигало во мне гнев ещё больше.

– Повтори! – рявкнул я, чувствуя, как сердце сжимается от ярости.

– Я… – Она сглотнула, её голос дрогнул, но она всё же произнесла: – Я не девственница.

Слова повисли в воздухе, как туман. Это было невозможно. Её выбрали для меня, чтобы она принесла честь моему дому. Этот брак был символом примирения кланов, доказательством, что можно положить конец давней вражде. А теперь что? Мне подсунули ложь? Я женился на женщине, которая скрывает такое?

Я сделал шаг ближе, не в силах сдерживать гнев. Её плечи вздрогнули, но она не подняла голову.

– Как ты могла? – мой голос срывался, становился всё громче. – Как ты могла так меня унизить? Ты понимаешь, что ты сделала?

Она молчала. И это молчание выводило меня из себя ещё больше.

– Кто он? – вырвалось у меня. Я шагнул ещё ближе, стараясь держать себя в руках. – Кто тот человек, с которым ты легла до свадьбы? Ты позоришь не только себя, но и меня, мою семью, весь мой клан!

Она подняла голову, и я увидел, что её глаза наполнились слезами. Она пыталась что-то сказать, но губы дрожали, и слова не выходили.

– Отвечай! – потребовал я, хотя чувствовал, что этот крик приносит боль не только ей, но и мне.

Она глубоко вдохнула, сжав пальцы на подоле платья.

– Это был… – начала она, но голос снова сорвался.

Я ждал. Тяжёлое, мучительное ожидание. Наконец она подняла на меня взгляд, полный боли и страха.

– Это был сын моего дяди, – прошептала она.

На секунду я не понял, о чём она говорит. Её слова не укладывались в голове. Сын её дяди?

– Что? – я смотрел на неё, пытаясь осознать услышанное. – Как…

Она кивнула, слёзы наконец потекли по её щекам.

– Мне было тринадцать, – сказала она, её голос едва был слышен. – Я… я не могла ничего сделать.

Мир вокруг меня остановился. Я почувствовал, как гнев внутри меня сменяется чем-то другим. Холодным, тёмным, обжигающим. Её слова пронзили меня, как нож. Это не было её виной. Это не было её выбором. Она не должна была это скрывать, но я понимал, почему она молчала. Она боялась.

Я отступил на шаг, проводя рукой по лицу. В голове шумело. Гнев на того, кто сделал это, боль за неё, шок от услышанного – всё это смешалось в одном огромном коме.

– Почему ты не сказала? – спросил я наконец, голос был тихим, но напряжённым.

– Потому что… – она вытерла слёзы тыльной стороной ладони. – Потому что я боялась. Боялась, что вы меня прогоните. Что накажете.

Её слова ударили сильнее, чем всё, что я слышал раньше. Она думала, что я способен на это? Что я оставлю её наедине с этим позором?

Я снова взглянул на неё. Она сидела, опустив голову, и выглядела так, будто ждала смертельного приговора. Но я знал одно: виновный должен ответить за свои действия. Этот… человек заплатит за то, что он сделал.

Я сжал кулаки, чувствуя, как гнев поднимается во мне новой волной.

– Ты больше ничего не будешь бояться, – сказал я, стараясь говорить спокойно, хотя внутри всё кипело. – Я разберусь с этим.

Она посмотрела на меня, её взгляд был полон неверия. Но я был решителен. Никто не имеет права так поступать. И я сделаю всё, чтобы защитить её.

Глава 4

Я спустился вниз, где мои братья всё ещё праздновали. Их голоса гремели, смех разносился по гостиной, и в этот момент мне захотелось разнести всё к чертям. Как они могут так смеяться, когда у меня в груди всё горит?

Бека первым заметил меня. Он сидел, развалившись на диване, с чашкой в руках, и, заметив меня, тут же ухмыльнулся.

– Ну что, старший? Неужели так быстро? – бросил он, не скрывая насмешки. – Или ты решил устроить нам мастер-класс, как надо?

– Бека, не начинай, – лениво протянул Алим, хотя в его голосе слышалась улыбка. – Может, у него на второй заход планы.

– Заткнитесь, – сказал я резко, входя в комнату.

Их смех замер, будто кто-то выключил звук. Джалил, сидевший за столом, поднял голову. Бека удивлённо вскинул брови, но не сказал ни слова. Они знали, что если я в таком состоянии, значит, что-то серьёзное.

– Что-то случилось? – спросил Алим, сдвинувшись ближе. В его голосе не осталось ни капли лёгкости.

– Да, случилось, – отрезал я, стоя посреди комнаты. Гнев пульсировал во мне, но я старался говорить ровно. – Вся эта свадьба, вся эта договорённость – всё это ложь.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Джалил, его голос был спокоен, но насторожен.

Я посмотрел на них. Они заслуживали знать правду. Мы всегда говорили друг другу всё, какой бы горькой ни была истина.

– Зумрат не девственница, – сказал я холодно, чувствуя, как эти слова оставляют во рту привкус горечи.

Бека выпрямился так резко, что чуть не опрокинул чашку.

– Что? – он посмотрел на меня так, будто не верил своим ушам.

– Ты это серьёзно? – тихо спросил Алим, его лицо стало мрачным.

– Она сказала мне сама, – продолжил я, не скрывая гнева. – А знаете, кто виноват? Сын её дяди. Ей было тринадцать.

На секунду в комнате повисла тяжёлая тишина. Даже Бека, который обычно не мог удержаться от шуток, молчал. Джалил медленно поднялся, его лицо потемнело от гнева.

– Это… – начал он, но слова не шли.

– Они знали? – вдруг спросил Алим. Его голос был низким, но в нём звучало столько ярости, что я понял: он уже готов действовать.

– Я не знаю, – признался я, стиснув зубы. – Но это не имеет значения. Они дали мне невесту, которая принесла позор. И этот брак… этот брак я разорву.

– Ты хочешь её вернуть? – спросил Бека, в его голосе звучало недоверие.

– Возможно, – ответил я, хотя сам не был до конца уверен. – Но сначала я разберусь с тем, кто сделал это.

– Мы едем с тобой, – твёрдо сказал Джалил, вставая.

– Ты думаешь, они просто так это примут? – добавил Алим, поднимаясь следом. – Если ты решишь разорвать этот брак, это может обострить конфликт.

– Если они знали и скрыли это, они уже унизили нас, – сказал я. – Я не позволю, чтобы наша семья была втянута в их грязь.

Бека тоже поднялся, впервые за весь вечер серьёзный.

– Значит, поедем сейчас? – спросил он.

Я кивнул.

– Собирайтесь. Мы выезжаем немедленно.

Я знал, что это решение может привести к последствиям, но у меня не было другого выбора. Я должен был защитить свою честь. А Зумрат… Я решу с ней позже.

Зумрат

Я сидела в кресле, обхватив себя руками, пытаясь согреться, но холод, который пробирал меня, шёл изнутри. Когда дверь захлопнулась за Рашидом, я была уверена, что это конец. Я видела его глаза – холодные, полные ярости. Такие глаза не прощают. Я думала, он уйдёт, чтобы вернуться с решением, которое положит конец всему. Моему браку. Моей жизни.

Но он ушёл, и ничего не произошло. Тишина заполнила комнату, словно я была заперта в вакууме. Время тянулось бесконечно долго. Секунды превращались в часы. И вдруг шаги. Сначала их было трое, потом четверо. Они возвращались. И не одни.

Когда дверь открылась, я увидела его первым. Рашид шагнул внутрь, за ним вошли его братья. Они были как тени за его спиной: суровые, молчаливые, каждая деталь в их выражениях лиц говорила, что разговор будет тяжёлым.

– Собирайся, – приказал он, глядя на меня. Его голос был резким, почти отрывистым.

– Что? – я подняла глаза, но не могла понять, что он имеет в виду.

– Мы едем к твоему дому, – добавил он, как будто это было что-то само собой разумеющееся.

Моё сердце упало. Каждое слово резонировало внутри меня, как удар гонга.

«К твоему дому».

Нет. Они не могут. Это разрушит всё!

– Нет, – выдохнула я, поднимаясь на ноги, но голос дрожал. – Нет, вы не можете.

– Я уже всё решил, – сказал он, его взгляд был непреклонным.

– Рашид, пожалуйста… – я шагнула к нему, чувствуя, как глаза наполняются слезами. – Не делайте этого. Не нужно ехать туда. Это всё только усугубит.

– Ничего не усугубит, – вмешался один из его братьев. Я знала, что это Алим. Его голос был глубоким, и от него становилось ещё страшнее. – Мы хотим знать правду.

– Вы уже знаете правду! – выкрикнула я, не удержавшись. – Зачем вам это? Что вы хотите доказать?

– Что-то не сходится, – сухо добавил другой брат, кажется, Джалил. – Мы хотим услышать всё из уст тех, кто её воспитывал.

– Ты поедешь с нами, – отрезал Рашид, его голос звучал так, будто спорить с ним было бесполезно.

– Нет! – я почти закричала, чувствуя, как паника накатывает волной. – Вы не понимаете, что делаете! Это уничтожит всё.

– Всё уже уничтожено, – жёстко ответил он. – Собирайся.

Я понимала, что сопротивляться бессмысленно. Эти мужчины были, как горы, – их невозможно было сдвинуть. Всё, что я могла, это подчиниться. Но внутри всё кричало от боли и отчаяния.

***

В машине стояла тяжёлая тишина. Я сидела на переднем сиденье, рядом с Рашидом, чувствуя, как его присутствие сжимает пространство. Он молчал, но его пальцы на руле были так сильно сжаты, что суставы побелели. На заднем сиденье расположились его братья, их серьёзные лица не предвещали ничего хорошего.

Я склонила голову, стараясь не смотреть в окно. Дорога к моему дому была длинной, но сегодня она казалась бесконечной. Каждый поворот, каждый шум шин по гравию заставляли меня содрогаться.

– Ты боишься? – раздался голос Беки сзади, и я вздрогнула. Он говорил тихо, почти мягко, но в его тоне чувствовалась нотка насмешки.

– Хватит, Бека, – предупредил Рашид, не отводя глаз от дороги.

– Ну а что? – Бека пожал плечами. – Просто интересно. Если она так боится, значит, там есть, что скрывать.

Я сжала руки в кулаки, чувствуя, как сердце начинает колотиться быстрее. Я ничего не сказала, но, кажется, это только подогрело его интерес.

– Думаешь, они знали? – спросил он у Рашида, продолжая ту же тему.

– Замолчи, – резко ответил Рашид. – Мы узнаем всё, как только приедем.

Эти слова были последним ударом. Я чувствовала, как внутри всё обрушивается. Если они узнают правду, если кто-то скажет то, что скрывалось столько лет, я не переживу этого. Но что я могла сделать?

– Пожалуйста, – наконец прошептала я, не глядя на него. – Не нужно ехать. Это ничего не изменит.

– Ты ошибаешься, – ответил он, его голос был твёрдым, как камень. – Это изменит всё.

Его слова были окончательным приговором. Я замолчала, понимая, что никакие мои мольбы его не остановят. Теперь оставалось только ждать, того что произойдёт, когда мы доберёмся до дома.

Я спустился вниз, где мои братья всё ещё праздновали. Их голоса гремели, смех разносился по гостиной, и в этот момент мне захотелось разнести всё к чертям. Как они могут так смеяться, когда у меня в груди всё горит?

Бека первым заметил меня. Он сидел, развалившись на диване, с чашкой в руках, и, заметив меня, тут же ухмыльнулся.

– Ну что, старший? Неужели так быстро? – бросил он, не скрывая насмешки. – Или ты решил устроить нам мастер-класс, как надо?

– Бека, не начинай, – лениво протянул Алим, хотя в его голосе слышалась улыбка. – Может, у него на второй заход планы.

– Заткнитесь, – сказал я резко, входя в комнату.

Их смех замер, будто кто-то выключил звук. Джалил, сидевший за столом, поднял голову. Бека удивлённо вскинул брови, но не сказал ни слова. Они знали, что если я в таком состоянии, значит, что-то серьёзное.

– Что-то случилось? – спросил Алим, сдвинувшись ближе. В его голосе не осталось ни капли лёгкости.

– Да, случилось, – отрезал я, стоя посреди комнаты. Гнев пульсировал во мне, но я старался говорить ровно. – Вся эта свадьба, вся эта договорённость – всё это ложь.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Джалил, его голос был спокоен, но насторожен.

Я посмотрел на них. Они заслуживали знать правду. Мы всегда говорили друг другу всё, какой бы горькой ни была истина.

– Зумрат не девственница, – сказал я холодно, чувствуя, как эти слова оставляют во рту привкус горечи.

Бека выпрямился так резко, что чуть не опрокинул чашку.

– Что? – он посмотрел на меня так, будто не верил своим ушам.

– Ты это серьёзно? – тихо спросил Алим, его лицо стало мрачным.

– Она сказала мне сама, – продолжил я, не скрывая гнева. – А знаете, кто виноват? Сын её дяди. Ей было тринадцать.

На секунду в комнате повисла тяжёлая тишина. Даже Бека, который обычно не мог удержаться от шуток, молчал. Джалил медленно поднялся, его лицо потемнело от гнева.

– Это… – начал он, но слова не шли.

– Они знали? – вдруг спросил Алим. Его голос был низким, но в нём звучало столько ярости, что я понял: он уже готов действовать.

– Я не знаю, – признался я, стиснув зубы. – Но это не имеет значения. Они дали мне невесту, которая принесла позор. И этот брак… этот брак я разорву.

– Ты хочешь её вернуть? – спросил Бека, в его голосе звучало недоверие.

– Возможно, – ответил я, хотя сам не был до конца уверен. – Но сначала я разберусь с тем, кто сделал это.

– Мы едем с тобой, – твёрдо сказал Джалил, вставая.

– Ты думаешь, они просто так это примут? – добавил Алим, поднимаясь следом. – Если ты решишь разорвать этот брак, это может обострить конфликт.

– Если они знали и скрыли это, они уже унизили нас, – сказал я. – Я не позволю, чтобы наша семья была втянута в их грязь.

Бека тоже поднялся, впервые за весь вечер серьёзный.

– Значит, поедем сейчас? – спросил он.

Я кивнул.

– Собирайтесь. Мы выезжаем немедленно.

Я знал, что это решение может привести к последствиям, но у меня не было другого выбора. Я должен был защитить свою честь. А Зумрат… Я решу с ней позже.

Зумрат

Я сидела в кресле, обхватив себя руками, пытаясь согреться, но холод, который пробирал меня, шёл изнутри. Когда дверь захлопнулась за Рашидом, я была уверена, что это конец. Я видела его глаза – холодные, полные ярости. Такие глаза не прощают. Я думала, он уйдёт, чтобы вернуться с решением, которое положит конец всему. Моему браку. Моей жизни.

Но он ушёл, и ничего не произошло. Тишина заполнила комнату, словно я была заперта в вакууме. Время тянулось бесконечно долго. Секунды превращались в часы. И вдруг шаги. Сначала их было трое, потом четверо. Они возвращались. И не одни.

Когда дверь открылась, я увидела его первым. Рашид шагнул внутрь, за ним вошли его братья. Они были как тени за его спиной: суровые, молчаливые, каждая деталь в их выражениях лиц говорила, что разговор будет тяжёлым.

– Собирайся, – приказал он, глядя на меня. Его голос был резким, почти отрывистым.

– Что? – я подняла глаза, но не могла понять, что он имеет в виду.

– Мы едем к твоему дому, – добавил он, как будто это было что-то само собой разумеющееся.

Моё сердце упало. Каждое слово резонировало внутри меня, как удар гонга.

«К твоему дому».

Нет. Они не могут. Это разрушит всё!

– Нет, – выдохнула я, поднимаясь на ноги, но голос дрожал. – Нет, вы не можете.

– Я уже всё решил, – сказал он, его взгляд был непреклонным.

– Рашид, пожалуйста… – я шагнула к нему, чувствуя, как глаза наполняются слезами. – Не делайте этого. Не нужно ехать туда. Это всё только усугубит.

– Ничего не усугубит, – вмешался один из его братьев. Я знала, что это Алим. Его голос был глубоким, и от него становилось ещё страшнее. – Мы хотим знать правду.

– Вы уже знаете правду! – выкрикнула я, не удержавшись. – Зачем вам это? Что вы хотите доказать?

– Что-то не сходится, – сухо добавил другой брат, кажется, Джалил. – Мы хотим услышать всё из уст тех, кто её воспитывал.

– Ты поедешь с нами, – отрезал Рашид, его голос звучал так, будто спорить с ним было бесполезно.

– Нет! – я почти закричала, чувствуя, как паника накатывает волной. – Вы не понимаете, что делаете! Это уничтожит всё.

– Всё уже уничтожено, – жёстко ответил он. – Собирайся.

Я понимала, что сопротивляться бессмысленно. Эти мужчины были, как горы, – их невозможно было сдвинуть. Всё, что я могла, это подчиниться. Но внутри всё кричало от боли и отчаяния.

***