Безымянный извозчик

Денис Пахтев

Безымянный извозчик

Путь к звёздам

Холод.

Я сидел в бричке, скручив спину как только можно, укрывая себя шинелью. Стараясь согреть свои красные руки, я вдыхал на них тёплый воздух. Пар, доходя до рук, немного обогревал их и поднимался всё выше к ночному небу.

Звёзд почти не было видно. Пару фонарей освещали улицу, и снег, мерцая под светом ламп, падал с туч небольшими хлопьями.

Одна снежинка упала мне на руку. Она была такой белой и блестящей, словно тысячи маленьких льдинок собралось в ней. Снежинка быстро растаяла на моих руках, оставляя только небольшую холодную лужицу.

– Извозчика! Извозчика!

Я посмотрел по сторонам. Улица, усыпанная по краям снегом, совсем не подавала признаков жизни. Словно ночная безжизненная ледяная пустыня. Дома, серые и невзрачные, стояли как на построение в ряд и выпячивали вперёд свои груди, показывая золотые медали – окна, освещённые изнутри.

– Извозчика, чёрт возьми!!

Приглядевшись к повороту улицы у одного из домов, я увидел тёмный силуэт, бежавший в мою сторону.

Пора.

– Но! Но! Гони, Сарочка! – крикнул я, подгоняя лошадь. Кобыла фыркнула, стряхнула со своей гривы снег и поскакала вперёд, цокая копытами.

–Фуухх, ну и слава богу! – запрыгивая в бричку, сказал человек, укладывая какие то свёрстки бумаги. – Поехали! А, улица! На Маркса давай!

Тронулись.

Я взглянул на человека. На вид, мужчина лет 30 – 35. Его волосы, выглядывавшие из под чёрной шляпы, кудрявые и растрёпанные во все стороны, и его борода, не уложенная подобающим образом, говорили о том, что он очень куда то торопился. Из под своих очков без оправы беспокойно глядели на бумаги два его зелёных глаза. Перебирая бумаги полных различных рукописей и чертежей, он бросал на них быстрый взгляд, говоря что то себе под нос, и поправлял очки. Наконец, прижав к своей серой шинели эти бумаги чёрными кожанными перчатками, он выдохнул тяжёлым паром, прислонившись к спинке сиденья, и посмотрел на улицу.

– Товарищ, а нам долго ещё ехать? – спросил пассажир, поправляя очки

Я посмотрел на время.

– Ещё минут 15. – ответил я, поворачиваясь. – У вас что то важное? Вижу, сильно торопитесь.

– Да, ещё как важное!! Я – Мельников Антон Петрович – член союза учёных РСФСР. Недавно я занимался проектной деятельностью по физике, и совершил одно интересное открытие в области космонавтики. Сейчас собрал чертежи и готов презентовать своему сообществу. Но вы наверное не понимаете всего масштаба моей работы…

– Ну да, куда мне понимать… Слушайте, а что…

– Так вот, если правильно распределять реактивную силу, то вполне можно запустить спутник в небо! А может и выше! Представляю как мои соратники будут слушать радиоволны…

С этими словами Мельников посмотрел на небо, но, увидев там только серое небо, посмотрел как падает снег с туч. Он, как тысячи звёзд на небе, светился и мерцал. Казалось, что бричка преодолевала космические просторы, мчясь вперёд.

– А у вас хватает время на семью? Жена и дети наверное гордятся вами? – спросил я обеспокоенного Антона Петровича.

– Да, да, хватает…! – с этими словами учёный вернулся на землю и продолжил смотреть бумаги. По его телу пробежала дрожь. Лоб покрылся потом. Руки, дожащие то ли от холода, то ли от волнения, безудежрно перебирали бумаги в стопки и обратно. Он не торопился отвечать.

Я глубоко вздохнул и направил лошадь на поворот между кварталами серых домов.

– Ничего. Всем сегодня нелегко. – я посмотрел на безымянный палец своей правой руки, где было пошарпанное стальное кольцо. Крутанув его пальцем правой руки, я повернул на повороте одной из улиц.

Мельников не слушал меня. Он словно был в ступоре, не зная, как успокоиться. Немного расстегнув шинель сверху, он достал небольшой амулет, висящий на шее тоненькой серебряной цепочкой. Его железное покрытие отражало лучи уличных фонарей. Дрожащими руками человек открыл крышку амулета, и в нём была старая, почти увядшая фотография молодой семьи. На ней рослый отец обнимает плечи маленького сына, а рядом стоит мать, прижавшись к руке мужчины. Зелёные глаза стали совсем пустыми… Проведя большим пальцем по внутренней стороне крышки, он прочитал про себя:

" Я всегда с тобой.

Мария Александровна Мельникова"

– Красивая у вас семья.

– Но как вы…?

– Мы приехали.

Здание выделялось от всего, что было в округе. Большое, в четыре этажа, оно светило своим тёплым огнём из окон, в которых было видно ухоженных людей, занятых своей работой. Кто то что то чертил у подоконника, покусывая верхушку карандаша зубами, смотря на улицы города. Кто то читает у окна, и записывает заметки в своё чтиво. Было видно, как какая то молодая девушка, по видимому ассистентка одного учёного, торопилась в кабинет. Этажом ниже толпа молодых студентов шла под управлением декана в аудиторию. На улице, облокотившись об старые ветхие колонны, от которых обваливались куски крошистого цемента, стояли двое лаборантов, покуривая трубку, и обсуждая предстоящую защиту Мельникова.

– Можете выходить. Вы же торопитесь. – сказал я обеспокоенно, повернувшись.

– О, нет. Я уже никуда не тороплюсь. – Мельников достал из под внутреннего кармашка шинели платок и утёр им холодные и красные щёки и лоб.

Выйдя из кибитки на серый лёд, учёный глубоко вздохнул ледяной воздух.

– О, Антон Петрович! – лаборанты подбежали к Мельникову, чтобы пожать ему руку. – Давайте мы вас проводим до аудитории!

Но этот человек уже знал свой путь. Путь к звёздам.

"Что? Что?"

Путь извозчика – он такой, что приходится вставать ранним утром, когда только первые петухи орут свою песню. Но петухов не было слышно. Последние 3 года вообще не было слышно ни гавканья, ни мяуканья, по понятным причинам.

Голод.

Ранняя заря освещала город. Проснувшись в бричке, я вышел, утёр лицо грязным снегом (другого в городе не было) и, сев обратно, поедал последние остатки хлеба.

Зачем мне пришлось ехать в такую рань? Потому – что кто то уже не спит....

– Бабушка, я ещё раз повторяю, – уже переходя на крик, изнемогал я – Куда вы направляетесь?

– Аааась? – старушка, поскрипывая зубами и чавкая слюнями, отвечала этим протяжным и противным "Ась". – Куда едем? А куда мы едем? Мы стоим.

– Что?

– Что?

Я дотронулся рукой до своего лба и закрыл глаза.

– Бабушка, – со вздохом обратился я – Я встал в 5 утра, чтобы возить людей. И я не должен мучаться с одной старухой, которая почти не слышет, чтобы пренебрегать другими пассажирами.

И правда бабушка была уже не молодой. Её морщинистое лицо, как будто покрытое глубоким впадинами, говорило о долгих летах жизни. Голубые глаза, которые раньше были красивыми океанами, сейчас просто пустые и плоские. Вместо двух передних зубов, у неё вставлены железные импланты, которые мерцали всякий раз, когда солнце светило на них. Её русые волосы, которые уже почти потеряли свой свет и стали седыми, покрывал платок, выполненных из какой то твёрдой материи, выпячивая старые нитки. Немного полненькая, старушка занимала почти всю скамью в бричке. Остальная часть занимали её платки с разными вещами, плетённые корзинки с картошкой, несколько банок солений и бидон молока.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.