Полуденица.

Изнурённая и измученная, она ощущала, как каждое движение, каждый вздох требует от неё усилий. В комнате царила тишина, нарушаемая только лёгкими храпами Аллы и глухими звуками из коридоров. Рита пыталась уловить моменты покоя, когда мысли о том, как всё изменить и вернуть к норме, внезапно прерывались страхом перед тем, что может произойти следующее.

Когда Маргарита открыла глаза, она увидела, что утренний свет, пробивающийся сквозь жалюзи, уже освещает ординаторскую. Она выглянула в окно, и солнечные лучи, пробиваясь сквозь стекло, принесли с собой ощущение надежды и свежести. Вдохновлённая этим зрелищем, Рита почувствовала, как её мысли начинают проясняться, а умение справляться с текущими трудностями начинает возвращаться.

Вставая с кресла, она посмотрела на Аллу Викторовну, у которой лицо всё ещё оставалось спокойным, и понимала, что пришло время вернуться к работе. Её уставшее тело было готово снова вступить в бой, а внутренний дух, хотя и хрупкий, был полон решимости. Зная, что её помощь необходима, Маргарита вновь обрела сосредоточенность и решимость справляться с теми вызовами, которые ещё только предстоят.

Утро началось привычно – с аромата свежесваренного кофе, который наполнил ординаторскую. Маргарита медленно кипятила воду в чайнике, чувствуя, как тепло поднимается по её рукам. Она тщательно отмерила ложку молотого кофе, наблюдая, как струйка кипятка превращает его в насыщенный тёмный напиток. Вдыхая аромат, она ощутила, как тепло от чашки приятно разливается по пальцам, даря успокоение после бурной ночи.

– О как пахнет, – раздался сонный голос Аллы Викторовны, которая только что проснулась и потянулась на диване, вставая с тяжёлым вздохом.

Рита повернула голову и улыбнулась подруге, стараясь передать через улыбку поддержку, которая сейчас так нужна была им обеим.

– Хочешь чашечку? – поинтересовалась она, понимая, что крепкий кофе сейчас будет лучшим лекарством от усталости.

Алла кивнула, её глаза всё ещё были затуманены сном. Она села на диван, устало откинувшись на спинку, и провела рукой по своим взъерошенным волосам.

– Не откажусь, – произнесла она, благодарно принимая чашку из рук Маргариты.

Они сидели рядом, наслаждаясь тишиной и медленными, успокаивающими глотками кофе. Рита внимательно смотрела на свою коллегу, замечая тени под глазами и усталость, которая пряталась за каждым её движением.

– Ох, и устала я вчера, – вздохнула Алла, прикрывая глаза и наслаждаясь кратким мгновением покоя.

Маргарита кивнула, помешивая свою чашку. Воспоминания о вчерашнем дне вновь нахлынули, и её сердце сжалось от тревоги.

– Понимаю, – тихо произнесла она. – Вчера был сильный наплыв пациентов. Слишком много для нашей маленькой больницы.

Алла вздохнула, вновь отпивая кофе, но на этот раз медленно, словно пытаясь впитать в себя всю теплоту напитка.

– Особенно детей, – тихо добавила она, её голос был пропитан болью и беспокойством. – Никогда не видела столько испуганных глаз сразу. Как будто всё это какой-то кошмар, из которого невозможно проснуться.

Рита кивнула, её мысли на мгновение вернулись к вчерашним событиям. Она всегда знала, что детей в их отделении больше, чем взрослых, но этот наплыв, эти пустые взгляды, полные ужаса, пугали её до глубины души. Её сердце сжималось от жалости и беспокойства за маленькие жизни, которых они пытались спасти.

Размышления прервала Вера, которая медленно вошла в ординаторскую. Её лицо было изможденным, глаза покраснели от недосыпа, а движения – тяжёлыми, словно каждый шаг давался ей с трудом. Она, молча, подошла к столу, не проронив ни слова, и налила себе чашку кофе, которой в этом месте уже становилось всё меньше.

Сев рядом на диван, Вера, наконец, заговорила. Её голос был тихим, едва слышным, как будто слова были для неё тяжестью.

– Ты не спала? – спросила Маргарита, изучая её лицо, видя в нём отражение собственных чувств.

Вера вздохнула, сделав глоток из своей чашки, и на мгновение опустила голову.

– Не могла уснуть, – призналась она. – Всё думала, что произошло с этими несчастными людьми, – в её голосе звучала усталость и беспомощность, которые они все сейчас испытывали.

Рита почувствовала тяжесть на душе. Всё, что произошло, казалось, было за гранью их понимания. Почему они? Почему именно здесь и сейчас?

– Пойду я их осмотрю, а ты пока поспи, – предложила она, понимая, что Вера сейчас нуждается в отдыхе больше, чем кто-либо другой.

Медсестра уже не возражала, зевнув и пытаясь на мгновение собрать свои мысли. Но как только её голова коснулась подушки, она моментально заснула, тихо засопев. Маргарита накрыла её лёгким пледом, понимая, что эта короткая передышка может быть единственным шансом для Веры восстановить силы.

– У них будет всё хорошо, – прошептала Рита, больше обращаясь к самой себе, чем к спящей коллеге.

Алла Викторовна и Маргарита Степановна медленно вышли из ординаторской, оставив Веру в тихой комнате. Коридоры больницы, полные пациентов, дышали тревогой. Утро начиналось, и с ним приходило новое испытание. Люди спали, но их лица отражали боль и страх. Тишина казалась предвестником грядущих трудностей, но врачи, несмотря на всё, оставались на своих местах, готовые принять всё, что принесёт этот день.

Утро в больнице начиналось, как обычно, но на этот раз атмосфера была заметно напряжённее. Врачам и медсёстрам предстояло провести обход, осмотреть всех пациентов, но чувство тревоги не покидало никого. Маргарита Степановна шла по длинным, чуть освещённым коридорам, чувствуя, как каждый шаг отдаётся в её висках. Обычно утренний обход был рутиной, но сегодня всё казалось каким-то чуждым и незнакомым.

Палаты, одна за другой, открывались перед ней. В каждой из них лежали пациенты, которые прибыли прошлой ночью – люди, чьи лица всё ещё были искажены страхом или же безучастным выражением, как будто они были в другом мире, оторванные от реальности.

Рита остановилась у кровати одной из пациенток, молодой женщины лет тридцати. Её глаза были широко распахнуты, но взгляд казался пустым, не фокусирующимся на чём-либо в комнате. Руки женщины лежали на одеяле, но время от времени её пальцы нервно подрагивали, словно она пыталась ухватить что-то невидимое.

– Как вы себя чувствуете? – тихо спросила Маргарита, пытаясь встретиться с её взглядом.

Женщина не ответила. Её губы медленно шевелились, как будто она что-то шептала, но слов было не разобрать. Рита наклонилась ближе, чтобы попытаться уловить хоть какое-то осмысленное предложение, но всё было тщетно. Это были просто бессвязные звуки, вырванные из глубин её сознания.

– Что с вами случилось? – вновь спросила Маргарита, но на этот раз её голос был почти умоляющим. Она надеялась на хоть какой-то ответ, на какой-то знак, что женщина услышала её.

Но пациентка так и не отреагировала, продолжая свой безмолвный диалог с кем-то или чем-то, невидимым для окружающих.

Рита вздохнула, чувствуя, как усталость вновь накатывает на неё. Взгляд её скользнул по остальным пациентам в палате. Кто-то лежал неподвижно, с закрытыми глазами, но с напряжённым выражением на лице, как будто погружён в мучительные сны. Кто-то, наоборот, двигался, дергаясь и шепча что-то, но при этом не реагировал на вопросы и обращения.

Она вспомнила, как минувшей ночью Валерий Денисович, главный врач, дал им указания размещать пациентов во всех отделениях, независимо от их диагноза. Тогда казалось, что решение было правильным, но сейчас Маргарите казалось, что их попытки помочь были лишь каплей в море. Никто из врачей не мог понять, что происходит. Каждый новый пациент только усугублял обстановку, делая её всё более необъяснимой.

– Это не просто болезнь, – тихо пробормотала Рита, выходя из палаты и направляясь в следующую. – Это что-то другое, что-то, чего мы не понимаем.

Она встретила в коридоре Аллу Викторовну, которая только что вышла из соседней палаты. Педиатр выглядела измученной, как и все остальные. Её глаза были полны тревоги.

– Нашла что-нибудь? – тихо спросила она, когда они остановились у окна, мимо которого проходили на пути к следующей палате.

– Нет, – ответила Маргарита, опуская руки. – Ничего. Они словно в трансе, не реагируют на нас. Некоторые бредят, но ни слова осмысленного. Я чувствую себя беспомощной.

Алла кивнула, её лицо выражало тот же страх и непонимание. Они оба знали, что должны были помочь этим людям, но чем больше они старались, тем больше казалось, что они сами теряются в этом хаосе.

– Нам нужно что-то придумать, – наконец произнесла педиатр, но её голос звучал безнадёжно. – Но что, я не знаю…

– Может быть, стоит позвать специалистов? Психиатров, неврологов? – предложила терапевт, но понимала, что и это может оказаться бесполезным. Слишком много вопросов и ни одного ответа.

Они продолжили обход, осматривая палату за палатой, но везде было одно и то же – пациенты либо молчали, словно оторванные от реальности, либо бредили, не узнавая никого вокруг.

– Такое чувство, – пробормотала Алла, когда они закончили очередной осмотр, – что они вернулись из какого-то другого мира и теперь не могут адаптироваться здесь.

– Или мы сами оказались в чужом мире, – тихо добавила Маргарита, и её слова повисли в воздухе, как туман, который до сих пор не рассеялся из их сознания.

Они направились обратно в ординаторскую, где должны были обсудить с коллегами, как действовать дальше. Усталость и беспомощность тяжким грузом лежали на их плечах, но они знали, что не могут остановиться. Пациенты всё ещё нуждались в их помощи, даже если они не понимали, в чём именно заключается эта помощь.

– Мы должны найти ответ, – твердо произнесла Рита, когда они подошли к двери. – Во что бы то ни стало.

Алла кивнула, но в её глазах читалось сомнение. Всё, что они могли сделать, – это продолжать попытки. В их руках были жизни, и они не могли позволить себе сдаться, несмотря на страх и непонимание, которые охватывали их с каждой минутой всё сильнее.

День начинался, как обычно, в больнице, погружённой в привычную рутину. Врачи и медсестры проводили обходы, внимательно осматривая пациентов, санитары методично мыли полы, создавая чистоту в коридорах. В ординаторскую заглянула пожилая санитарка Ирина Борисовна. Ей было далеко за восемьдесят, но она упорно отказывалась выходить на пенсию, считая, что её место здесь, среди врачей и пациентов, которые её знали и уважали.

– Здравствуйте, Ирина Борисовна, – поздоровались врачи, когда она вошла.

– Здравствуй, молодёжь, – отозвалась она хриплым, но всё ещё бодрым голосом, и, намочив тряпку, начала тщательно вытирать полы.

Маргарита, наблюдавшая за этим, невольно улыбнулась. В её жестах была удивительная точность и усердие, несмотря на преклонный возраст.

Все было, как обычно, но когда часы пробили двенадцать, атмосфера внезапно изменилась. В больнице вновь сгустился туман, плотной дымкой поднимаясь над землей и постепенно окутывая всё вокруг. Маргарита заметила его первой. Она стояла у окна, завороженно наблюдая за тем, как туман медленно поглощает окружающий мир.

– Снова, – произнесла Вера, которая только что проснулась и с тревогой смотрела на всё происходящее.

Рита подошла ближе к окну, её сердце колотилось. В памяти всплыло то, что она видела в прошлый раз: та странная женщина, силуэт которой мелькал в тумане. Ей необходимо было убедиться, что ей это не показалось. Подойдя почти вплотную к стеклу, она вглядывалась в мутное марево, ожидая… чего-то.

– Что ты видишь? – спросила Алла Викторовна, тоже подойдя к окну и посмотрев в том же направлении.

Маргарита не успела ответить, потому что в этот момент её взгляд уловил движение. Там, в тумане, она снова увидела её – ту самую женщину с серпом, которая медленно шла, казалось, прямо к больнице.

– Вот, – выдохнула Маргарита, указывая рукой в сторону видения. – Скажи, что ты её тоже видишь и мне не кажется.

Алла Викторовна, следуя за её жестом, всматривалась в туман и, наконец, кивнула. Это был момент, когда сомнения уступили место странной, холодной реальности. К ним подошли Вера и Ирина Борисовна, которые тоже заметили фигуру в тумане.

– Это призрак? – спросила Вера, в её голосе прозвучала не только тревога, но и искреннее удивление.

– Это Полуденица, – тихо, но уверенно произнесла Ирина Борисовна, её голос был наполнен древней мудростью, словно она знала что-то, что другие ещё не понимали.

– Кто? – хором спросили два врача и медсестра, не скрывая своего удивления и недоумения.

– Полуденица, – повторила Ирина Борисовна, глубоко вздохнув. Она отложила швабру в сторону и жестом пригласила коллег сесть на диван, будто готовилась поведать им старинную, давно забытую историю. Те подчинились, ощущая, что вот-вот узнают что-то важное, что может пролить свет на происходящее.

Ирина Борисовна устроилась поудобнее, и её взгляд стал отрешённым, словно она мысленно возвращалась в прошлое, в свои детские годы, когда бабушка рассказывала ей старые сказки у камина.

– В народных верованиях Полуденица – это дух или демон, связанный с полуденным временем суток, – начала она медленно, словно взвешивая каждое слово. – Она представляется в виде женщины, обычно красивой девушки, одетой в белое. В руках её серп, и она появляется на полях или дорогах в разгар дня, в самое полуденное время. Если кто-то встретит её на пути, он может сойти с ума. Полуденица наказывает всех, кто оказывается на улице в этот час, поэтому её так и назвали.

В ординаторской повисла тишина. Врачи и медсестра, слушая Ирину Борисовну, поняли, что столкнулись с чем-то намного более древним и страшным, чем могли себе представить.

– Но раньше такого не было, – недоуменно произнесла Маргарита, пытаясь осмыслить услышанное. – Почему сейчас? От чего она появилась теперь?

– Значит, что-то её потревожило, – ответила санитарка, её голос был исполнен внутреннего спокойствия и уверенности в своих словах. В её глазах отразилась мудрость многих поколений, переживших такие страшные времена.

– Как её остановить? – Маргарита пыталась найти хоть какой-то выход, но понимала, что спрашивает скорее из безысходности.

Ирина Борисовна вздохнула, будто это был вопрос, на который она давно знала ответ, но не хотела его озвучивать.

– Её можно только успокоить, – сказала она, будто говоря о чём-то неизбежном. – Нет способа её убить.

– Как её успокоить? – повторила Маргарита, в её голосе была отчаянная просьба.

Ирина Борисовна пожала плечами, словно этот вопрос был вне её компетенции, а может, ответ был слишком сложным и страшным для простого объяснения.

– Попробуйте сходить в старую библиотеку, – наконец сказала она, взявшись за швабру и продолжая мыть полы, как будто разговор и не состоялся.

Врачи и медсестра смотрели друг на друга в полном молчании. Старая библиотека… Что они могли там найти? Ответы на свои вопросы или же что-то ещё более жуткое? Но они знали одно – бездействовать больше было нельзя. Полуденица не уйдёт сама, и её присутствие было слишком реальным, чтобы игнорировать его дальше.

Маргарита стояла в ординаторской, взгляд её был устремлён в окно. Туман снова окутывал больницу, превращая её в призрачное место. Внутри было тихо, лишь изредка прерываемое слабым шорохом санитара, перемещающегося по коридору. Рита вздохнула, её мысли были заняты тем, что ей только что рассказала Ирина Борисовна. Старое предание, словно туман, окутало её разум. Библиотека… История Полуденицы была пугающей, но в такой ситуации было не до легенд. Им нужно было заниматься тем, что они могли делать лучше всего – ухаживать за пациентами.

– Пойдём, – сказала она, поднимаясь и направляясь к двери. – Нам нужно снова проверить пациентов.

Алла Викторовна и Вера, ещё не до конца проснувшиеся, но уже готовые к работе, последовали за ней. В их глазах отразилась усталость, но и решимость продолжать, несмотря на трудности.

Первым делом они отправились в отделение, где большинство пациентов было в тяжёлом состоянии. Переодетые в халаты и защитные перчатки, они вошли в палату. Здесь всё было погружено в полумрак, и только тусклый свет от лампы на стене вырисовывал тени. Пациенты лежали в постелях, некоторые без сознания, другие, напрягая мускулы лица, издавали странные звуки, не поддающиеся описанию.

Маргарита подошла к первой кровати и начала осматривать пациента. Его глаза были широко раскрыты, но взгляд был пустым и неподвижным. Рита внимательно проверяла показатели, используя все свои знания и опыт, чтобы понять, что происходит. Как бы ни старалась, ни её коллеги не могли увидеть улучшений. Состояние большинства пациентов оставалось стабильно плохим.

– Почему их состояние не улучшается? – вырвался вопрос у Веры, когда она поднесла стетоскоп к груди очередного пациента. – Мы делаем всё, что можем, но это не помогает.

– Я не знаю, – ответила Маргарита, настраивая аппарат для проверки жизненных показателей. – Но мы не можем остановиться. Им нужна помощь, а мы обязаны её предоставить.

С этим решением они переместились в другую палату. Там состояние было не лучше. Одной из пациенток, лежащей в постели, казалось, было особенно тяжело. Её дыхание было затруднённым, а глаза полны страха. Маргарита наклонилась к ней, пытаясь уловить её слова, когда пациентка заговорила.

– Они идут… они идут за нами… – её голос был едва слышен, но полон ужаса.

Глава 3. В поисках истины.

– Кто, дорогая? – спросила Маргарита, стараясь успокоить её.

Пациентка не ответила, её взгляд снова стал пустым. Алла Викторовна, стоявшая рядом, взглянула на Риту с выражением беспокойства на лице.

– Она не первая, кто говорит об этом. – её голос был полон отчаяния. – Всё больше пациентов начинают говорить о том, что они видят какие-то тени, что кто-то их преследует.

– Я заметила то же самое, – подтвердила Вера. – Как будто все они видят одно и то же.

Маргарита откинулась, чувствуя, как её плечи становятся тяжёлыми от усталости. В её мыслях всё ещё вертелась история о Полуденице. То, что они видят сейчас, похоже, связано с тем, что им рассказала Ирина Борисовна. Легенда о Полуденице, духе, наказывающем тех, кто осмелится выйти на улицу в полдень, начинала казаться более реальной. Но что делать, когда сам туман приносит только страдание и ужас?

Врачи и медсестры продолжали обход, но каждое посещение палаты приносило только больше вопросов, чем ответов. Пациенты не улучшались. Их состояния были стабильны, но не лучше. Обострённые симптомы, страх в глазах, и даже звуки, исходящие от них, порой не поддавались логике.

После нескольких часов тяжёлой работы, когда солнце начало клониться к закату, Вера подошла к Рите, стоявшей у окна и наблюдавшей за туманом, который не покидал больницу.

– Мы должны что-то сделать, – сказала Вера, её голос был полон усталости, но и решимости. – Сколько мы можем так продолжать? Мы не можем просто сидеть, сложа руки и ждать.

Маргарита повернулась к ней, её глаза были полны решимости.

– Я знаю, – ответила она. – Мы должны сделать всё возможное, чтобы помочь нашим пациентам. И если это требует исследований, мы будем искать ответы.

Они вернулись к своим обязанностям, зная, что эта ночь, возможно, будет ещё более тяжёлой, чем предыдущая. И несмотря на то, что на горизонте вновь сгущался туман, они продолжали работать, упорно и стойко, потому что понимали – именно сейчас их помощь была необходима как никогда.

Тревожная тишина, окутывавшая больницу после недавнего происшествия, внезапно прервалась. Врачи и медсестры, осматривавшие пациентов, начали замечать тревожные изменения. Один из пациентов, который еще недавно тихо бормотал что-то под нос, внезапно захрипел, и из его рта потекла пена, смешанная с кровью. За ним последовал другой, затем третий – словно эта ужасная волна прокатилась по всей палате, охватывая всех, кто находился в пределах этих стен.

Маргарита, стоявшая возле кровати одного из пациентов, в ужасе отступила на шаг назад. Она видела, как мужчина, который еще несколько минут назад сидел на кровати, упал на пол и начал биться в конвульсиях. Его тело извивалось в судорогах, а изо рта продолжала течь кровавая пена, окрашивая пол в ужасный алый цвет.

– Боже мой… Что происходит? – прошептала Вера, ее голос дрожал от страха и отчаяния. Она не смогла сдержать слезы, которые катились по щекам.

Алла Викторовна, педиатр, склонилась над пациентом, пытаясь удержать его от дальнейших судорог, но её руки тряслись, и она не знала, что делать. – Мы теряем их… – едва слышно произнесла она, ее голос задрожал.

Главврач Валерий Денисович, все еще ощущавший на себе груз ответственности за происходящее, бросился в палату. Его лицо было белым, как мел, а глаза – полны отчаяния. Он наблюдал за ужасной картиной: люди, которых он поклялся защищать, умирали у него на глазах, и он не мог им помочь.

– Немедленно в реанимацию их! – закричал он, но тут же осознал всю бесполезность своих слов. Он схватился за голову, его руки сжались в кулаки, словно пытаясь удержать рвущуюся наружу боль.

– Мы уже здесь, мы сделали всё, что могли… – произнес Маргарита, чувствуя, как сердце сжимается от бессилия. – Но они… мы ничего не можем сделать… Они умирают…

– Почему? – выдохнула Вера, крепко сжимая в руках тряпку, которую она использовала, чтобы вытирать кровь с лица одного из пациентов. – Почему мы не можем им помочь?

Глубокий, тяжелый вздох главврача повис в воздухе, его лицо отражало всю глубину отчаяния, которое охватило его душу. – Мы не знаем, что это… Это словно что-то нечеловеческое… – проговорил он, чувствуя, как его голос дрожит.

В этот момент в больнице раздался сигнал тревоги. Городские власти объявили чрезвычайное положение. По всем радиоканалам и телевидению передавали предупреждение: «Оставайтесь в домах. Не выходите на улицы. Берегитесь тумана и не приближайтесь к окнам».

Рита, Алла, Вера и остальные врачи стояли в палате, не в силах двигаться. Их взгляды были направлены на окна, за которыми снова поднимался густой туман, затягивая все вокруг в свою мертвую хватку.

– Нам нужно собраться… – тихо произнесла Маргарита, пытаясь обрести контроль над собой. – Мы должны понять, что происходит и как мы можем это остановить.

– Но как? – спросила Алла Викторовна, ее голос был слабым и испуганным. – Мы не знаем, с чем имеем дело…

Вера, все еще держа в руках окровавленную тряпку, посмотрела на коллегу и сказала:

– У нас нет другого выбора. Мы должны бороться… для них… для тех, кто уже не с нами.

С этими словами они обменялись молчаливыми взглядами, понимая, что впереди их ждет нечто большее, чем просто медицинский вызов. Это было противостояние силам, которые они не могли понять и которые грозили уничтожить все, что им было дорого.

Сергей, вытирая пот со лба и напряженно потирая уставшие глаза, вышел из операционной. Его лицо было испачкано кровью и хирургическими инструментами, его руки дрожали от усталости. Он опустился на стул в коридоре, глядя на закрытые двери операционной. Пытаться спасти пациента оказалось бесполезно – его усилия были тщетны.

– Ну, хоть народу станет меньше, – выдохнул он, подавленно взглянув на своих коллег.

Маргарита, стоявшая рядом, только тихо кивнула. Она чувствовала, как её силы истощаются, и каждый вздох давался с трудом. Ноги у неё были как свинец, а на сердце давила тяжесть. Словно непредсказуемая буря, обрушившаяся на больницу, забрала последние капли её надежды.

Они медленно направились в ординаторскую. Усталая тишина наполняла помещение, когда они вошли. Каждый из них знал, что им предстоит еще много работы. Маргарита села на диван, потёрла виски и включила свой сотовый телефон. Экран сразу же заполнился тревожными новостями, и первая статья, которую она увидела, была о чрезвычайном происшествии в их городе. Туман окутал город, и власти объявили чрезвычайное положение.

Рита открыла комментарии под новостью, и её сердце сжалось от страха и тревоги. Люди обсуждали происшествие, но, вместо того чтобы проявить сочувствие, они выражали сомнения и обвинения. Многие считали, что это заговор правительства, чтобы подчинить население, не выходя из домов. Некоторые даже усмотрели в этом попытку манипуляции.

– Что случилось? – с тревогой спросила Вера, подошедшая к Маргарите. Её лицо было изможденным и усталым, но в глазах читалась искренняя озабоченность.

Маргарита, молча, показала ей экран телефона. Вера взглянула на новости и комментарии и, тяжело вздохнув, покачала головой. Слова, напечатанные на экране, не укладывались в её голове. Обвинения, конспирологические теории, даже шутки – всё это выглядело так неуместно на фоне реальной трагедии, разворачивающейся у них под носом.

– Может им написать? – предложила Вера, её голос был полон усталого отчаяния.

– Зачем? – вздохнула Маргарита, чувствуя, как холодок страха пробегает по её спине. – Они всё равно не поверят. К тому же, мы не можем отвлекаться на это. Нам нужно готовиться к новому наплыву пациентов, который, как я боюсь, не заставит себя ждать.