Совсем не герой

– Ник? – позвала Джоанна. Имя прозвучало испуганно и неуверенно. Парень даже не шевельнулся. – Ник? – Что с ним такое? Что ты с ним сделал? – спросила она дрожащим голосом у Корвина.

Но вместо ответа тот громко приказал одной из помощниц:

– Дай наруч!

Женщина с аккуратным каре и в летящем платье пятидесятых годов приблизилась к ним. Она напоминала ожившую черно-белую фотографию. Помада была нанесена чуть асимметрично, отчего улыбка выглядела кривой и зловещей. Помощница Корвина вытащила из нагрудного кармана тонкий золотой цилиндр и вручила его руководителю. Тот щелчком большого пальца размотал предмет, который оказался свернутой ажурной цепочкой не толще листа бумаги.

– Что вы делаете? – с трудом пролепетала Джоанна, пытаясь переварить то, что увидела. – И кто вы вообще такие?

– Держи ее, – велел Корвин.

Кто-то схватил ее правую руку и закатал рукав.

Джоанна дернулась и крикнула:

– Ник! – Он по-прежнему неподвижно стоял в центре двора. Что происходит? – Ник!

Корвин обмотал ажурное украшение чуть повыше ее запястья. Несколько мгновений оно казалось лишь симпатичным золотым браслетом, но потом задвигалось, поползло и раскалилось, проникая под кожу, точно живое. От боли, как от ожога расплавленным металлом, Джоанна вскрикнула.

– Она привязана ко мне, – прокомментировал Корвин. – Можно отправляться.

Отправляться? Но куда они планировали ее забрать?

– Кто вы? Зачем… – Голос сорвался, но она продолжила: – Зачем вы убили Марджи? – До сих пор не верилось, что подруги больше нет в живых. – Почему не дали просто уйти? – Ее младшему братишке Сэмми исполнялось шесть лет в следующую среду. Они постоянно обсуждали планы Марджи испечь составной торт в виде камня с динозавром внутри. А теперь… – Она ведь уже покинула кондитерскую и не помешала бы.

– Хватит уже причитать! – оскорбленно бросил Корвин, словно пленница ставила под сомнение его профессионализм. – В девчонке жизни оставалось максимум на полгода.

Вспомнились его слова про бабочку-однодневку. Неужели Марджи бы действительно вскоре умерла и без вторжения монстров? Джоанна помотала головой, не желая мириться с этой мыслью.

Похититель повысил голос, приказывая приспешникам:

– Несколько человек задержитесь и приберитесь тут! Избавьтесь от трупа и мальчишки!

Слова стали последней каплей. Джоанна не могла этого допустить. Она забилась в руках Корвина, отчаянно пытаясь вырваться. Ник до сих высился каменным изваянием посреди двора и, кажется, даже не моргал.

– Сопротивляйся! – взмолилась она. – Беги! Ты должен выбраться отсюда, иначе тебя убьют!

И все из-за нее. Прежняя версия Ника – величайший герой на земле – могла бы сразить всех врагов, но Джоанна лишила его воспоминаний и способностей. Сделала беспомощным против монстров. Даже он сам не знал, кем был раньше.

Вдалеке послышалась сирена.

– Выдвигаемся! – приказал Корвин. – Поторапливайтесь!

Двор начал пустеть по мере того, как монстры растворялись в воздухе один за другим. Джоанна отметила это краем сознания, борясь с накатившим желанием тоже переместиться. Оно врезалось под дых с такой силой, что на секунду заслонило все другие чувства, даже страх за Ника. Но это желание казалось явившимся извне, чужим. Корвин говорил что-то про привязку. Похоже, та штука – наруч – тянула Джоанну следом за похитителем.

– Давай же! – нетерпеливо воскликнул тот.

Ощущение навязанного желания переместиться усилилось. Ей хотелось этого больше, чем сделать вдох. Она едва могла сопротивляться столь глубинной потребности, но все же пыталась удержаться здесь, в своем времени. Монстры перемещались, стремясь попасть в конкретный период. Джоанна же наполнила себя мечтами о доме, который находился здесь и сейчас. Она сражалась с тягой так же, как с утренним приступом: сосредоточилась на своих чувствах. В холодном воздухе витал запах влажной мостовой, свежей выпечки и дыма из труб.

«Я дома, – подумала Джоанна. – И не хочу больше никуда».

– Ты ее контролируешь? – спросил у Корвина худой мужчина с заостренными чертами лица и редкими седыми волосами.

Его голос прозвучал с сомнением, почти высокомерно.

– Конечно, – раздраженно отрезал похититель, хотя и дышал тяжело, будто тащил тяжелый груз.

Навязанная тяга к перемещению стала практически невыносимой. Джоанна ощутила, что теряет контроль, и снова повторила про себя: «Я хочу быть только здесь и сейчас». Однако внутренний голос казался слабым по сравнению с отчаянной потребностью прыгнуть во времени.

Корвин зарычал от напряжения. Джоанне едва удавалось вдохнуть в его руках. Она дернулась и вывернулась так, чтобы видеть перед собой Ника, и только его, впуская наконец тоску по нему и заменяя ею все прочие желания. «Я хочу остаться здесь, с тобой».

Однако Корвин оказался сильнее. Звуки и запахи отдалялись. Сирена уже звучала приглушенно. Резкая свежесть после дождя больше не ощущалась.

Ник… Ник…

Сквозь разраставшийся перед глазами мрак Джоанна различила движение. Медленно, очень медленно руки Ника сжались в кулаки. Его пустое лицо наполнялось эмоциями, точно стакан чаем.

– Беги! – прохрипела она, и собственный голос показался ей металлическим и далеким.

Но вместо того чтобы выполнить ее напутствие, Ник с мрачной целеустремленностью повернулся к Корвину и в один прыжок очутился рядом, после чего молниеносно сделал что-то, от чего противник застонал от боли и отшатнулся, увлекая пленницу за собой.

– Убейте его! – позвал монстр на помощь, оглядываясь через плечо. – Остановите его!

Но двор был пуст. Приспешники уже исчезли, бросив Корвина наедине с Джоанной и Ником.

4

Тяга к перемещению исчезла. Джоанна с облегчением выдохнула, обмякая в руках Корвина. Получилось! Она сумела остаться в своем времени.

– Где все? Какого дьявола? – с раздражением осведомился похититель. Казалось, до него только сейчас начало доходить, что другие прыгнули отдельно. Он опустил кошачьи глаза на пленницу, нахмурив светлые брови. – Как тебе удалось побороть действие наруча?

Корвин чуть ослабил хватку, осматриваясь по сторонам, чем Джоанна не преминула воспользоваться, чтобы вырваться. Он потянулся следом, однако на помощь подоспел Ник, который врезал кулаком по лицу монстра. Тот пошатнулся и уже набрал в легкие воздух, чтобы заговорить, но получил новый мощный удар в челюсть и упал как подкошенный на мокрые камни мостовой, потеряв сознание.

Ник не спускал с противника взгляда, стараясь отдышаться. Джоанна тоже пыталась прийти в себя. Окружающие звуки постепенно вернулись: пели птицы и гудели машины. Запах влажных булыжников напоминал о недавнем дожде.

– Ты не ранена? – поворачиваясь к спутнице и обшаривая ее взглядом, спросил Ник.

Она покачала головой, ошарашенная внезапным приступом дежавю. Перед внутренним взором всплыл образ героя, точно так же стоявшего над телом Люсьена Оливера с окровавленным мечом. И задавшего потом точно такой же вопрос.

– Прости меня, пожалуйста, – пробормотал Ник этой реальности, проводя ладонью по лицу. – Сам не понимаю, с какой стати так застыл.

– Что? – Почему он извинялся, когда только-только спас ее от похищения?

– Ты пыталась вырваться, а я просто стоял на месте и ничего не делал. – Он нахмурился. – Не знаю, что на меня нашло.

– Нет. – Все было по-другому. – Нет, ты… – Джоанна замолчала.

А действительно, что именно случилось? Она никогда не видела ничего подобного. Ник сражался, но замер без движения, как статуя, когда Корвин приказал ему молчать и не шевелиться, будто нажав на паузу в воспроизведении.

Джоанна посмотрела на похитителя у своих ног. Он распростерся без сознания на мокрой мостовой. Слипшиеся волосы потемнели почти до черного оттенка, попав в лужу с дождевой водой. Во время схватки один из рукавов задрался, открывая татуировку в виде обгоревшего дерева. Она начиналась почти от локтя, изогнутые ветки тянулись по ладони, достигая до кончиков пальцев.

Память услужливо подсказала, чьей эмблемой выступал опаленный вяз – семьи Арджентов. Которые умели подчинять своей воле сознание простых людей. Сердце сжалось.

– Ты не виноват, – выдавила Джоанна. Ник вернулся за ней, хотя мог сбежать, и спас ей жизнь. – Это он использовал на тебе свой дар.

– Дар? – переспросил собеседник, не сводя с нее темных глаз.

Джоанна уже открыла рот, чтобы объяснить, но остановилась. Она хотела стереть недоуменное выражение с лица Ника, избавить его от незаслуженного чувства вины, но вспомнила, с кем разговаривает: с воплощением худших страхов из мифов. С охотником на монстров, настолько опасным, что вокруг него сложили легенды. В прошлой хронологической линии он устроил настоящую резню, убив почти всех родных Джоанны. И это могло повториться. Нельзя ничего рассказывать ему о способностях монстров.

– Он велел мне замолчать и не шевелиться. И я… я вроде как сам захотел подчиниться. Чувствовал, что обязан так сделать, – медленно проговорил Ник, и его взгляд стал изучающим. – Кто эти люди? Как они могли возникнуть из ниоткуда?

Все заданные вопросы относились к числу опасных, и Джоанна не знала, как на них ответить. Да и времени не было.

– Нам нужно побыстрее выбираться отсюда, – заявила она. – Корвин скоро очнется.

«И сумеет снова использовать свой дар», – всплыла невысказанная мысль. Она натолкнула на неожиданную идею. Джоанна опустилась на холодные камни рядом с бесчувственным похитителем и торопливо обшарила карманы его пиджака. Левый оказался пустым, зато в правом обнаружился бумажник, а с внутренней стороны из петлицы свисала цепочка. Потянув за нее, девушка увидела черную печать в виде семейного герба, сожженного дерева с голыми ветками – аналог удостоверения личности среди монстров, – и забрала обе находки: с ними будет легче выяснить, кто и зачем отправил похитителей.

Затем Джоанна подняла глаза, поймала на себе честный, открытый взгляд Ника и ощутила себя до странности виноватой, словно тот застукал ее на воровстве. С его точки зрения, она, наверное, казалась именно такой, какими все считали семью Хантов – профессиональной карманницей, способной обокрасть человека без сознания. Поэтому она сказала:

– Я просто хочу выяснить, кто он такой.

– Конечно, – кивнул Ник, явно удивленный ее попыткой оправдать свои действия. – А телефона при нем нет? Если забрать средства связи, мы можем получить фору.

Наступила очередь Джоанны изумленно смотреть на собеседника. Она не представляла, чтобы прежней его версии хоть при каких-то обстоятельствах пришло в голову поощрять воровство.

– Ничего, – ощупав другие карманы Корвина, вздохнула девушка.

– Все в порядке, – протянув ей руку, сказал Ник. – Давай убираться отсюда.

Джоанна рассеянно приняла помощь, мысли бродили далеко. Вспомнились его слова в другой временнóй линии: «Я даже не знаю, скольких людей убил». Придерживался ли он тогда жестких этических норм в качестве способа оправдать уничтожение монстров? Было странно думать, что этот новый Ник мог обладать чуть иными моральными принципами.

Со двора вел узкий переулок, огороженный кирпичными стенами. Когда они приблизились к повороту, Джоанна внутренне приготовилась увидеть изломанное тело Марджи у главного входа и прошептала спутнику одними губами: «Осторожно».

– Кажется, полиция уже здесь, – прошептал он едва слышно. – Звук сирен раздавался совсем рядом, когда те люди… – Затем слегка поколебался и медленно произнес то, во что явно сам с трудом верил: – …Исчезли.

Сирены? Джоанна о них и забыла. В переулке, однако, было совершенно тихо. Даже капли дождя прекратили падать с карнизов. Она выглянула из-за угла и с удивлением сообщила Нику:

– Пусто.

Кондитерская стояла в ряду с еще десятью магазинами. В субботу днем обычно на обочинах стояло много машин, завсегдатаи беспрестанно входили и выходили из овощной лавки. Но сейчас вокруг никого не наблюдалось. Парковочные места зияли пустотой. И никаких признаков полиции.

– Твоя подруга… – медленно проговорил Ник.

– Что? – Взгляд резко метнулся к главному входу кондитерской.

Марджи исчезла. Монстры убрали ее тело? Нерешительно заглянув в витрину, Джоанна увидела, что внутри стулья аккуратно сложены, а столики расставлены по местам, включая недавно опрокинутый. Она не заметила ни следа подруги. Ни следа нападения.

– Когда они успели все убрать? – удивился Ник.

Тогда Джоанну накрыло беспокойство. Она попятилась, ощущая, что воздух стал теплее, чем несколько минут назад. Намного теплее.

Она обернулась.

С утра ветви дерева перед кондитерской могли похвастаться лишь горсткой оборванных серых листьев. Теперь же его сплошь покрывали белые цветы. Их сладкий аромат доносил легкий бриз.

Джоанна отчетливо вспомнила, как боролась с Корвином, пока он старался утянуть ее в иное время за собой. Она думала, что победила. Но что, если лишь прервала процесс раньше? Что, если позволила переместить себя куда-то?

Когда-то.

Перед внутренним взором промелькнули новые яркие образы – на этот раз того, как Ник в попытках вырвать ее из рук Корвина схватился за запястье именно там, где находился золотой браслет. Видимо, Арджент протащил их обоих сквозь время, и дополнительный балласт сбил точность попадания.

– Ник… – прошептала Джоанна.

Он не откликнулся, так как направился к другой витрине, точно смена угла зрения могла волшебным образом преобразить обстановку внутри кондитерской. Лицо парня приобрело сероватый оттенок.

Под второй витриной была прикручена медная табличка с гравировкой: «Маргарет Мэри Ченнинг и Николас Артур Уорд. Пропали без вести, но не забыты».

Ник отшатнулся прочь, непривычно для себя едва не утратив равновесие.

Джоанна не знала, что сказать. Имена выглядели очень основательно, написанные даже не в объявлении, а на металлической пластине. «Пропали без вести». Будто тело Марджи так и не обнаружили. Будто Ник пропал так давно, что его память следовало увековечить, а не указать номера телефонов на случай, если кто-то его увидит.

На какое же время они переместились вперед? И долго ли отсутствовали? Шесть месяцев? Год? И почему тогда не добавили к перечню имя самой Джоанны?

Она нашарила свой телефон, внезапно почувствовав необходимость срочно поговорить с папой. Он тоже думает, что его дочь пропала без вести?

Однако сигнала не было. Джоанна уставилась на экран, но не обнаружила ни иконки сети, ни подключения к интернету – даже через Wi-Fi кондитерской. Неужели номер аннулировали? Или владельцы заведения сменили пароль?

На глаза навернулись слезы, отчего все вокруг расплылось. Джоанна сделала глубокий вдох. Нельзя сейчас паниковать. Взгляд упал на уведомление о голосовом сообщении. Она нажала на воспроизведение и услышала голос бабушки: не спокойный, как обычно, а торопливый. Сердце подпрыгнуло.

«Птенчик мой, в Милтон-Кейнс больше не безопасно. Ты должна немедленно уезжать оттуда без отца. Убеди его остаться сегодня дома. Ради его же блага. Прошу, сделай, как я сказала. – В ее интонациях звучало нечто странное. Джоанне потребовалось несколько секунд, чтобы распознать страх. Она никогда не слышала, чтобы бабушка чего-то боялась – даже на смертном одре. – Знаю, у тебя накопилось немало вопросов. Я все объясню при встрече. А теперь поторопись: отправляйся на станцию Юстон. Я буду ждать тебя там весь вечер, если потребуется». Щелчок – и сообщение закончилось.

Джоанна некоторое время держала телефон возле уха, словно ожидала услышать что-то еще. Бесполезно.

Не отрывая взгляда от таблички, Ник произнес:

– Ничего не понимаю. С какой стати кому-то помещать сюда нечто подобное? Может, это глупый розыгрыш? – Но он тут же покачал головой, явно и сам не веря в выдвинутую версию.

Джоанна с трудом вернулась мыслями к текущему моменту. Сейчас лишь одно имело значение: увести Ника подальше отсюда, прежде чем очнется Корвин Арджент. Потому что иначе он сумеет снова пустить в дело свой дар.

– Нужно уходить! – поторопила она.

Вот только куда?

– Все неправильно, – медленно проговорил Ник. – Магазины…

Бабушка. Нужно добраться до нее. Вот только каким образом? Ханты постоянно переезжали, поэтому никто не знал их местоположения. Вспомнились указания из голосового сообщения – отправляться на станцию Юстон. Однако они прыгнули в будущее. Там их больше никто не ждет.

– Цветочный ларек по соседству с кондитерской, – добавил Ник. – Он тоже выглядит иначе.

– Иначе? – Джоанна присмотрелась и теперь тоже заметила отличия: вывеска сейчас гласила «Свежие букеты», хотя раньше много лет красовалась надпись с именем хозяйки: «Флора от Лоры». – Что? – Не верилось, что женщина, владевшая магазинчиком дольше, чем помнила себя Джоанна, продала его.

– Да и сама кондитерская изменилась, – продолжил Ник. – Цвет двери другой. Еще несколько минут назад он был светло-зеленым. – Он прикоснулся к створке и пробормотал себе под нос, задумчиво растерев между пальцами пыль: – Краска уже давно высохла. И уже даже успела загрязниться. – Затем дотронулся до металлической таблички. – И здесь то же самое.

Оттенок двери отличался не слишком заметно, но Ник был прав – и про вывеску цветочной лавки, и про краску. Теперь Джоанна видела и другие изменения: кафе напротив превратилось в книжный магазин, а пиццерия – в салат-бар.

Сколько времени потребовалось на это? Накатила паника. Далеко ли в будущее они прыгнули? И давно ли отсутствовали? Могло ли пройти больше года?

– Бессмыслица какая-то, – пробормотал Ник. – Все не по-настоящему. – Он пробежал глазами по мемориальной табличке, перечитывая надпись. – А если по-настоящему… – Затем отступил назад.

– Послушай, – начала было Джоанна. Но ошарашенный парень, не обращая на нее внимания, продолжал пятиться. Она слишком поздно догадалась о его намерениях и воскликнула: – Подожди!

Однако Ник уже убегал – навстречу неизвестному будущему.

5

Джоанна помчалась следом, но отстала уже через несколько минут: Ник бежал намного быстрее. Но она и так знала, куда он направился. К своему дому, который показал ей вчера.

По пути она пыталась обращать внимание на детали. Изменились ли машины? Может, немного. При повороте за угол навстречу попалась девушка ее возраста и пожилая пара. Их одежда казалась… обычной, пожалуй. Как и телефон в руке ровесницы.

Внезапно вспомнился Аарон. Ему хватило беглого взгляда при их первом перемещении, чтобы точно определить год. Жаль, что сейчас внимательного Оливера не было рядом. Он бы посмотрел на машины и объявил нынешнюю дату. А потом наверняка съязвил бы, заставив Джоанну резко ответить и сразу почувствовать себя лучше.

Она задвинула бесполезные сожаления подальше. Аарона рядом нет – и нельзя когда-либо попадаться ему на глаза. Сейчас необходимо догнать Ника. Что, если его братья и сестры успели повзрослеть? Или нападавшие уже ждут его возле дома? Кошмарные сценарии мелькали перед внутренним взором один за другим. Джоанна сосредоточилась на настоящем, ускоряя бег до тех пор, пока не заболели ноги.

Дом Ника находился минутах в пятнадцати от переулка. Ее легкие уже горели к тому времени, как она добралась до нужного места и с облегчением выдохнула, заметив парня. Он стоял в одиночестве, целый и невредимый, на дорожке перед дверью.

А затем Джоанна увидела, на что именно он смотрел. На знак «Продано», воткнутый в газон перед домом.

– Мэри! Робби! – крикнул Ник, внезапно бросаясь ко входу и возясь с ключом.

Она побежала следом, а когда догнала, то увидела, что попытки открыть дверь оказались тщетными. Дом стоял пустым: окна с широко распахнутыми занавесками позволяли рассмотреть комнаты без мебели.

– Их нет! – прокомментировала Джоанна.

Но Ник ее будто не слышал. Он бросил попытки провернуть ключ в замке и забарабанил в дверь, крича:

– Мэри! Робби! Алиса! Где вы? – На последних словах голос надломился.

Джоанна с трудом выдерживала зрелище: выражение лица Ника казалось слишком знакомым – совсем как на тех ужасных записях, где его семью убивали раз за разом.

В одном из соседних домов распахнулась дверь, и мужчина оттуда крикнул:

– Эй! Что там за шум?

– Ник! – взмолилась Джоанна. – Пожалуйста. Нам нельзя здесь находиться! – Напавшие на них монстры могли явиться в любой момент.

Парень заглянул в окно рядом со входом и явно пришел к тому же выводу, что и она, судя по горестному стону. Дом был пуст.

– Что вообще происходит? – прижимаясь лбом к двери и неровно дыша, безжизненно спросил Ник.

Джоанна покачала головой. Сколько же они отсутствовали? Наверняка родные долго ждали его возвращения, прежде чем решились переехать.

– Не понимаю, – прошептал он. – Где моя семья?

– Я не знаю, – таким же упавшим голосом ответила Джоанна.

Она и сама хотела бы побежать домой, ведь он находился всего в нескольких улицах отсюда, но не могла привести нападавших к отцу. Не могла допустить, чтобы из-за нее пострадал еще кто-то из любимых людей. Марджи уже умерла.

– Но что-то тебе точно известно, – прокомментировал Ник, пристально вглядываясь в лицо спутницы широко распахнутыми темными глазами. – Раз в кондитерской ты знала, что тот светловолосый обладал даром.

О боже. Она открыла рот, сама пока не представляя, что собирается сказать, но различила вдалеке слабый звук приближающихся сирен и обернулась. Сосед Ника стоял на пороге своего дома, скрестив руки на груди.

– Он что, вызвал полицию?

– Да? – выдохнул Ник с облегчением. – Вдруг они сумеют найти мою семью?

Громкость сирен постепенно нарастала. Приближалось по меньшей мере три машины. Три полицейские машины на жалобы о шуме? Джоанна ощутила смутное беспокойство. Вспомнились слова Корвина о том, что он привязал ее к себе.

Она подняла запястье. На месте оторванной похитителем пуговицы осталась только нитка, и теперь ткань зеленой рабочей рубашки свисала свободно. Через распахнутую манжету мелькнул золотой отблеск. Сердце заколотилось как бешеное.

Джоанна торопливо закатала рукав. На тыльной стороне запястья виднелась метка: крылатый лев в угрожающей позе. Горло перехватило: это был герб королевского совета монстров.

– Что это? – поинтересовался Ник. – Я наблюдал, как напавшие надели что-то на тебя.

Вспомнилась вспышка боли, когда ажурная цепочка превратилась в расплавленное золото, проникая под кожу.

– Я не знаю.

Корвин объявил что-то о связи и использовал при этом предмет с гербом королевского совета. Джоанна не вполне понимала, что именно происходит, но испытывала уверенность в одном:

– Нас не должно быть здесь, когда приедут те машины!

– Но на нас напали! – с недоумением возразил Ник. – Мы должны сообщить об этом полиции.

Пока он говорил, звук сирен приблизился. Судя по нему, их источник направился кружным путем и теперь медленно огибал школу, чтобы подъехать с другой стороны.

У Джоанны так пересохло во рту, что она едва сумела выдавить:

– Это не полиция! Они нам не помогут! Я объясню все позднее, но сейчас мы должны бежать. Нужно…

– Эй. – Голос Ника потеплел. Он изучил лицо спутницы и встревоженно нахмурился, видимо, заметив ее неподдельный ужас, после чего начал вглядываться в окружавшие дом кусты. Она не знала, поверил ли ей парень, но надеялась, что сумела внушить ему необходимость действовать. – Вон там, – наконец проговорил он, указывая на деревянный забор. Перед ним тянулись высокие, давно не стриженные кусты самшита. Раньше они явно служили дополнительной линией ограждения, но теперь разрослись во все стороны. – Если протиснуться в том месте, сзади вырыта ложбина. Робби постоянна в ней прятался.

Даже стоя на крыльце возле двери с идеальной точкой обзора, невозможно было догадаться, что в кустах есть зазор. Великолепное тайное убежище. Но… Неохотно покачав головой, Джоанна вздохнула:

– Если нас обнаружат, мы окажемся в ловушке. – Оставалось только одно решение. – Нужно двигаться к школе.

Если пересечь дорогу, то они попадут на огромную и хорошо знакомую им обоим территорию с множеством путей отступления. Но бежать следовало прямо сейчас.

– В заборе есть дыра, – спокойно сказал Ник.

– Что? – Джоанна обернулась.

– За кустами отходит одна из досок, – пояснил он. – Так можно попасть в сад позади дома. А еще дальше – выскользнуть через параллельную улицу. Мы услышим все, что скажут приехавшие на машинах, и сумеем незаметно сбежать, если нам что-то не понравится.

Это был хороший план – лучше того, который имелся у Джоанны. Она поймала себя на том, что слишком долго таращится на Ника. Он справился со страхом и ошеломлением куда быстрее, чем удалось бы ей в подобных обстоятельствах. Быстрее, чем удалось бы любому человеку.

Сирены раздавались уже совсем близко. Она кивнула, соглашаясь, и побежала к кустам, стараясь разглядеть того неприятного соседа. Его не было видно. Оставалось надеяться, что и он их не мог рассмотреть со своего места.